CC BY
89
УДК 37.015.4; 392.51
ИГРОВОЙ СВАДЕБНЫЙ РИТУАЛ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ: ТЕНДЕНЦИИ ТРАНСФОРМАЦИИ
© 2019 Е. А. Репринцева
докт. пед. наук, e-mail: lab. game @ mail. ru
Курский государственный университет
На основе анализа истории развития, содержания и характера игровых свадебных ритуалов центрального региона России автор статьи обнаруживает явные и скрытые последствия влияния на них процесса глобализации, проявляющиеся в его трансформации. Представленные материалы подтверждают, с одной стороны, утрату территориальной самобытности и уникальности игрового действия свадьбы, ассимиляцию западноевропейских и американских традиций, с другой - сохранение игровых свадебных ритуалов, впитавших социокультурное наследие предшествующих исторических эпох и поколений в провинциальных регионах центральной России
Ключевые слова: игровой свадебный ритуал, трансформация, глобализация, глокализация.
Игра и ритуал на протяжении всей истории развития человечества были тесно связаны между собой. Игровые ритуалы представляют собой особые способы моделирования и имитации окружающей действительности и разнообразных явлений культуры.
Ритуал представляет собой символическое, кодифицированное поведение и систему действий его участников, для которого характерно наличие элементов материальной культуры в виде ритуальной одежды, пищи, атрибутики и речевого поведения его участников в словесном и музыкальном выражении. Ритуал играет важную роль в истории обществ как традиционно выбранный метод социального воспитания индивидов, приобщения их к коллективным нормам жизни. В любом ритуале существует инвариантный блок обрядов, которые составляют так называемый обрядовый минимум, без которого ритуал не может существовать как символический, ритуальный текст.
Игра как один из важнейших социальных феноменов тесно связана с такими элементами культуры, как ритуал, обряд, традиция. Как социальный феномен, игра со временем претерпела метаморфозы, трансформации, приобрела различные качества и особый общественный и культурный смысл [Емельянов 2015].
Ритуал генетически близок игре, он носит зрелищный и игровой характер, переплетаясь с игрой, переходит в область официального поведения, семейных и бытовых отношений. Можно сказать, что ритуалы выступают маркерами основных этапов жизни человека. Исследователи проблемы единства ритуала и игры употребляют эти понятия как синонимы [Клопыжникова, Ромах 2008; Лисина 2011; Поздняков 2007], Э. Берн различал их, считая игру более сложной, а ритуал -простейшей стереотипной формой общественной деятельности [Берн 2008: 19-20], Ф.Г. Емельянов указывает на взаимосвязи и взаимопроникновение данных феноменов [Емельянов 2015: 51]. Вместе с тем он отмечает единую природу игры и обряда, исходя из их общих атрибутивных черт: «удвоение» реальности, накал и напряженность, ритмичность и повторяемость, наличие и обязательное соблюдение правил,
ограниченность местом и временем. В этом контексте игровой свадебный ритуал характеризуется некоторой таинственностью, сопровождаемой маскированием, ряженьем, уходом в иную реальность [Там же]. В игровом свадебном ритуале у его участников возникает настроение отрешенности, полной концентрации, всепоглощаемости, трепета и восторга, которое может быть возвышенным, торжественным, праздничным и развлекательным.
Игровой обрядовый ритуал имеет рациональную основу игры, которой являются правила, но для самого ритуала это еще более актуально. Участники игрового свадебного ритуала «запрограммированы традицией» следовать правилам поведения в заданных ситуациях и обстоятельствах при любом душевном состоянии. Однако таких свойств, как свободный выход и вход, альтернативность, непредсказуемость, свадебные игровые ритуалы в отличие от игры не имеют.
Население Центральной части современной России является носителем комплекса социокультурных традиций, обрядов, ритуалов, истоки которых уходят в далекую древность. Свадебные ритуалы, обряды, традиции тоже вышли из глубины веков. На протяжении столетий они подвергались трансформации, а некоторые исчезли или забыты. Смена экономических формаций вносила изменения и в свадебный ритуал.
Временем формирования свадебного ритуала на Руси принято считать XIII-XIV вв. При этом в некоторых регионах центральной территории России в структуре и некоторых деталях свадебного ритуала проявлялись дохристианские истоки - как элементы магии.
Традиционно русский игровой свадебный ритуал имеет множество локальных вариантов, которые группируются в два основных - северный и южный, со своими принципиальными отличиями в драматургии. Северорусский свадебный ритуал представляет драму для невесты и ее родственников, а южнорусский - режиссируется как игровое веселое действо. В этих вариантах были четко выраженные и устойчивые комплексы действий, определенные участниками свадебного ритуала. Это многообразие вариантов определялось особенностями формирования населения конкретной территории, его историей, межнациональными контактами, вероисповеданием и многими другими причинами. До настоящего времени еще нет точных оснований для определения времени формирования упомянутых видов свадьбы. Можно лишь констатировать, что раньше сформировалась и распространилась южнорусская свадьба (XVI-XVIII вв.), а распространение северорусской свадьбы происходило сравнительно поздно (XIX-ХХ вв.). Традиционный свадебный ритуал состоял из трех основных циклов: предсвадебного, свадебного и послесвадебного, что было одинаково для всех сословий.
Структура свадебного ритуала на ранних этапах его формирования включала следующее: сватовство, смотрины, помолвка, девичник/мальчишник, свадебный поезд, свадебный выкуп, венчание, свадебный пир.
Поэтапное следование ритуалу обозначало символический переход девушки из рода отца в род мужа. Это означало и переход под покровительство духов рода мужа. Такой переход был сродни смерти в своем и рождению в другом роду. В церковь невесту вели под руки, символизируя тем самым отсутствие у нее сил и безжизненность. Из церкви молодая выходила уже сама. Жених вносил невесту на руках в дом с целью обмануть домового, заставить его принимать девушку как новорожденного члена семьи, который в дом не входит, а в доме оказывается.
Далее считаем необходимым представить каждый из ритуальных этапов свадьбы, которые имели игровой характер.
Сватовство
В воспоминаниях представителей старшего поколения отмечается: когда вечером с одного конца деревни на другой мчалась бричка, запряженная парой лихих лошадей, а три молодых веселых парня в ней громко пели частушки, - все знали - едут сваты. Сватовство начинали с прибауток: «Не судите, люди добрые, что в поздний час, незваные завернули на огонек. По дрова поехали, да топор в темноте потеряли. Не найдется ли у вас какого завалящего....».
В Орловской области свататься приходили вечером с женихом. Приходила мать жениха и договаривалась, согласна или нет девица выйти замуж за ее сына. Мать ходила вечером, старалась прятаться, боялась, если откажут. Сначала мать приходила одна, а когда договорились, тогда застолье устраивали. Иногда бывало с шапкой приезжали, без жениха, и невесту «за шапку выдавали». Сватовство начинали со слов: «Вот мы пришли. У нас баранчик один бегает, нам для него нужна ярочка (молодая овечка). Говорят, у вас есть такая». Или же спрашивали: «Говорят, у вас молоденькая телочка продается?».
В Воронежской области во время сватовства родственники жениха - отец, брат и другие, реже - мать, зайдя в дом невесты, совершали некоторые ритуальные действия, определяющие их роль. Сват прямо не говорил о цели своего прихода, а произносил некоторый ритуальный текст, который сопровождался игровыми песнями или стихами. «У нас петушок, а у вас курочка. Наш петушок хочет жить с вашей курочкой». Или «У вас товар. У нас купец». В такой же манере отвечали ему родители невесты, чтобы уберечь обряд от действий нечистой силы. Родители девушки должны были в первый раз обязательно отказать свату, даже если были рады свадьбе, что являлось непременным условием игрового предсвадебного ритуала. Сват же должен был продолжать уговаривать родителей невесты.
Для успешного завершения сватовства в Орловской области существовал игровой ритуал «красть катышку». «Катышка» - это деревянный круглый валик, который подкладывали под ухват, для того чтобы легче вытаскивать чугунок из печи. Воровали его потому, что он символизировал женское начало, поскольку употреблялся только женщиной в домашнем хозяйстве. Этот игровой ритуал связан с древними представлениями об очаге как о месте, объединяющем всех членов рода. Воруя катышку, сваты намеревались отделить девушку, которую сватали, от семьи.
На юге Воронежской области, если сватам отказывали, старший брат невесты молча выносил тыкву (на южнорусском диалекте - гарбуз) и вручал сватам, после этого они должны были удалиться. В Орловской области в такой ситуации, употребляли выражения: «Есть цветок, да не в ваш садок», «Есть да не про вашу честь», «Рубите дерево не по себе».
На этапе помолвки невеста совершала ряд игровых обрядовых и ритуальных действий, например, она пряталась или убегала из дома. Когда ее пытались отвести к отцу, она вырывалась. Подруги невесты должны были ловить ее и вести к отцу. После этого отец накрывал лицо невесты платком, и она переставала вырываться.
Смотрины, помолвка и плач не имели игрового характера. Ритуал смотрин был чисто утилитарным, поскольку родители невесты, придя в дом жениха, осматривали его хозяйство, чтобы окончательно убедиться в его состоятельности. После смотрин, если родители невесты были удовлетворены достатком жениха, назначался день публичного оглашения решения о свадьбе. В этот день родственники и гости собирались в доме невесты. Объявление о помолвке обычно происходило за столом, о помолвке объявлял отец девушки.
Девичник как свадебный ритуал представлял собой веселую встречу подруг с невестой. На девичник приезжал жених с товарищами. В Курской области, например, разыгрывался символический выбор женихом невесты: девушки выстраивались в ряд, третей по счету становилась невеста. Жених трижды проходил мимо них под веселую музыку. На третий раз жених брал невесту за руку и становился рядом с ней. Девушки в это время пели веселые песни.
Во всех местах центральной России существовал игровой свадебный ритуал «выкуп постели и сундука невесты», который совершался во время девичника. Приходил жених со своими самыми близкими друзьями и гармонистом. Подружки устраивали торги и на вопрос: «Вас эта цена устраивает?» - отвечали: «Нет, давайте больше!» И так продолжалось, пока у жениха не закончатся деньги. Потом садились за стол. После угощенья в доме невесты постель и сундук с приданным перевозили в дом жениха, процессию обязательно сопровождал гармонист.
Мальчишник не был распространен в свадебных традициях центральной России. Но иногда встречался как ритуал прощания жениха с холостой жизнью и проводился в доме жениха в последний предсвадебный день или рано утром в день венчания. В отдельных регионах центральной России родственники жениха и невесты устраивали кулачные бои, чтобы померяться силой. Этот игровой ритуал имел символический характер, поскольку родственники невесты оказывали лишь символическое сопротивление родне жениха, а потом сдавались...
Первый свадебный день
В первый день свадьбы обычно происходили следующие события: приезд жениха на свадебном поезде, отъезд к венцу, приезд молодых в дом жениха, встреча с «хлебом-солью», свадебный пир.
Свадебный поезд
Этот свадебный ритуал представляет собой выезд жениха и невесты в церковь для венчания. В день венчания рано утром в доме жениха собирались друзья, родственники, крестные родители жениха, сваха (близкая родственница жениха, в ее обязанности входило обсыпание поезда зерном), помощницы свахи, дядьки, которые сопровождали жениха к венцу, приятели и родственники жениха. В разных областях центральной России состав свадебного поезда мог различаться. Родители жениха, по традиции, на венчании не присутствовали. Они занимались подготовкой к встрече молодых и свадебному пиру. За невестой зимой ездили на санях, осенью на телегах и бричках. Лошадей очень тщательно готовили к данному событию: кормили овсом, чистили, расчесывали хвосты и гривы. На свадьбу их украшали ленточками, сбрую колокольчиками, бубенчиками, а сани застилали коврами, подушками.
Возглавлял поезд друг жениха «дружка», при этом он выбирал дорогу к дому невесты ровную, чтобы «жизнь молодой пары была ровная, без ссор». На пути к невесте поезд встречали жители деревни и всячески преграждали путь: запирали въездные ворота, протягивали веревки. В качестве выкупа дружка предлагал вино, конфеты, фрукты, орехи и пряники. У дома невесты поезд встречали ее подружки, закрывали ворота и пели песни о женихе и его свите, как о разлучниках, приехавших забрать подругу. Дружка возглавлял шествие, размахивая кнутом, как бы очищая дорогу от нечистой силы. Затем он вступал в разговор с подругами, которые после хорошего выкупа пропускали гостей в дом.
Игровой свадебный ритуал при входе свиты жениха в дом невесты, в Курской области, например, сопровождался тем, что свахи со стороны жениха и со стороны невесты поднимали к потолку свои караваи, завернутые в вышитые полотенца, начиналась игра - «чей каравай выше» - чья сваха поднимет каравай выше, тот и будет
главенствовать в семье. После этого караваями менялись: каравай невесты везли в дом жениха, а каравай жениха оставался в доме невесты.
В одних деревнях Воронежской области жених и дружка начинали искать спрятанную невесту, а в деревнях Курской области - «выкупать» у старшего брата место за столом рядом с невестой и ее косу. Брат невесты ударял скалкой по столу и кричал: «Коса сестры не рублевая, коса сестры сторублевая», пока не получал «выкуп» от жениха или его друга.
На всей территории центральной России существовал и такой игровой свадебный ритуал - обмана жениха. Когда жених входил в дом невесты, к нему выводили «невесту», закрытую платком. Это была не настоящая невеста, в нее переодевалась чужая или старая женщина, иногда мужчина. В этом случае жених должен был искать невесту, а найдя, выкупать ее еще раз. Все это сопровождалось веселыми песнями и частушками, которые исполняли девушки в адрес жениха и его свиты. Игровое ритуальное действие подружек и родственников невесты выражалось в их стремлении спасти невесту от неминуемой символической гибели, которую ей сулило замужество, согласно мифологическим представлениям.
После венчания новобрачные отправлялись в дом жениха, чтобы получить благословение его родителей. По дороге в дом жениха дружка соблюдал все меры предосторожности: читал молитвы и заговоры, убирал с дороги камни, на которые могло быть напущено колдовство. Считалось, что свадьбу мог испортить недобрый человек.
У родного дома жениха со свитой встречала мать, одетая в вывернутый тулуп; посыпала сына с невесткой овсом, пшеном - всё это должно было оберегать молодую пару и сулило богатство. Выходил и отец жениха, они вдвоём с матерью благословляли молодых и провожали их за свадебные столы.
Свадебный пир
До конца XIX в. во всех регионах центральной России свадебный пир мог длиться два или три дня: первый день в доме жениха, второй в доме невесты, третий -в доме жениха.
На празднестве центральное место занимал образ медведя. Его роль выполнял ряженый в шкуру медведя. Ряженье в одежды было составной частью свадебного ритуала и имело истинно игровой характер. В этом плане и игра как свадебный ритуал, и ряженье представляют собой как перевоплощение, так и способ изображения персонажа. Ряженье относится к числу игровых обрядовых действий, оно является игровой версией мифологческих представлений (разворачивается как игра по форме и миф по содержанию). Ряженье - это еще и результат преображения, который обязательно приобретал в ритуале дополнительную смысловую нагрузку [Ивлева 1994: 40].
Особенностью игрового свадебного ритуала Белгородской, Воронежской, Курской и Орловской областей было приглашение гармониста, который был одним из главных действующих лиц как во время сватовства, так и на свадьбе. Каждый свадебный этап заканчивался пляской под гармонь на улице.
Второй свадебный день
Утром второго дня будили молодых. Так, например, в Курской области вносили «теленка» - полено, пень или бочонок. Молодых будили стуком и криками: «Вставайте, теленок замерз! Ваша корова ночью теленка родила, а молодые проспали!» «Теленка» укутывали в одежду, согревали и, получив выкуп у молодых, выносили из дома. В современной свадьбе «теленок» - это пень, который женщины наряжают перед домом жениха в женскую одежду. А выкуп за теленка с гостей, пришедших на свадьбу, берут ряженые. Рядились в вывороченные шубы, пачкали лица сажей, переодевались
в одежды противоположного пола, наряжались в «сапожников», «цыган», «докторов». Ряженый «конь» катал детей по селу.
В Липецкой области после бужения молодых били горшки или посуду. Этот ритуал символизировал переход смену статуса невесты, ее переход в статус замужней женщины. В Орловской области будить молодых приезжали родители невесты со словами: «Тарелки бьют - честность проверяют. А если нечестная, тарелки не бьют, а ворота дегтем мажут».
Важным событие второго дня в Орловской области был приезд молодого зятя к теще. Заключался он в том, что теща давала зятю приготовленную еду (блины, пироги и пр.) Тарелка накрывалась платком. Зять должен был выкупить её, теща торговалась, поднимала цену, а зять не уступал. Игровой ритуальный торг продолжался до тех пор, пока зять не уступал теще, положив на платок или завернув в него деньги.
После этого ритуала жених и невеста участвовали в испытаниях. Начинались они с испытаний невесты, в которых она должна была проявить такие черты, как покорность, ловкость, находчивость. По данным Е.А. Мадлевской, одним из наиболее распространенных игровых испытаний на территории центральной России было подметание пола невестой. Гости специально бросали на пол траву, солому, бумагу, иногда деньги, невеста должна была терпеливо подметать пол, а родственники спрашивали: «Не слепая ли наша невеста?». Очень часто для выполнения этого испытания невесте специально давали старый веник, которым было очень трудно подметать пол [Мадлевская 2011].
Затем начинались испытания жениха. Гости проверяли, умеет ли он колоть дрова. Приносили дрова, а жених должен был колоть их тупой стороной топора. Все гости смеялись над ним и начинали его учить. Наколотые женихом дрова невеста должна была отнести в дом, но складывала их не у печи, а несла в Красный угол. Гости в этом случае делали вид, что недовольны свахой, за то, что сосватала плохую невесту, они начинали ее ловить, чтобы наказать. Сваха старалась убежать, но ее ловили, клали на лавку и начинали бить соломенным кнутом. В это время невеста должна была выкупить сваху. Потом жених и невеста должны были распилить бревно, в щели которого засовывали монеты.
За этим испытанием следовало ношение воды невестой из нескольких колодцев или из реки. Ей мешали черпать воду, выливали воду из ведер. Жених старался помочь ей, оберегая наполненные ведра [Там же]. В Курской области в ношении воды участвовал и жених. Перед молодыми, идущими к дому с водой, подметали дорогу. У дома процессию поджидал сват с ухватом, он охранял большую корзину, в которую молодые выливали воду. Молодые ходили за водой к трем колодцам, «чтобы молодая знала, где воду брать». Гости у ворот танцевали карагод, пели веселые песни.
В Орловской области существовало такое испытание-игра. Когда молодую жену посылали за водой, с ней шли два-три человека и пели песни. Она набирала воду в ведро, а эти люди отнимали его и выливали воду. И так несколько раз. Тогда жених приходил ей на помощь и откупал невесту и воду. Выкупал водкой, пирогами, конфетами. Бывало, что молодую жену откупал свекор.
Далее следовал игровой свадебный ритуал - поиск «маленькой овечки», характерный для многих мест центральной России. Ритуал заключался в том, что «овечка» (невеста) прячется где-нибудь в доме, а «пастух» (один из ее родственников или все гости) должен найти ее. После этого начиналось застолье в доме невесты, которое завершалось ряженьем в смешные одежды и прогулкой по деревне. Ряженые пели веселые песни, шутили с прохожими, устраивали катание в маленьких тележках, в которые «запрягали» кого-нибудь из самих ряженых, приглашали к веселью всех, кто встречался на пути.
В Липецкой области среди игровых свадебных ритуалов второго дня было катание свах со стороны невесты и жениха в корыте: их сажали рядом и вместе возили, что означало мир и согласие между ними.
На второй день свадьбы на юге Воронежской области обычно собирались только близкие родственники с обеих сторон. От дома невесты к дому жениха шли по селу ряженые, по дороге ловили кур, гармонист играл частушки, все пели веселые песни. Рядились обычно в цыган, женщины переодевались в деда, солдата, в доктора, мужчины - невестой или в любой женский наряд, чтобы было смешно. Такое шествие по селу называлось «зозулю (кукушку) гонять». Вместе с шествием ряженых «катали тещу» в легкой тележке. Во время катания ее укрывали одеялом, а сверху поливали водой. В самый неожиданный момент тележку переворачивали рядом с лужей, и теща падала в нее. Такие игровые ритуалы были характерны для большей части южных территорий Центральной России.
Третий свадебный день
На третий свадебный день гости собирались в доме жениха. Приход гостей сопровождался разнообразными игровыми сюжетами, связанными с состязаниями, единоборствами, поединками. В них участвовали родственники со стороны жениха и со стороны невесты. Особое место в череде этих состязаний занимали игровые ритуалы, в которые включались родители со стороны жениха и со стороны невесты. Они всегда сопровождались веселыми шутками и сценками, песнями, остроумными частушками. Задача молодых состояла в том, чтобы в нужный момент понять - родителей надо выручать. Невеста шла на помощь родителям жениха, а жених - невесты.
Русская свадьба не просто шла, она разыгрывалась. Поэтому до настоящих дней в лексиконе сохранилось выражение «играть свадьбу».
Представленные выше игровые свадебные ритуалы сохранялись в России до конца XIX века и были характерны как для сельской, так и для городской местности. В исследовании О.В. Кузьминой отмечается, что сопоставление городского и сельского игровых свадебных ритуалов показывает сохранение таких его элементов, как сватовство и помолвка, независимо от социального статуса жениха и невесты. Девичник имел место только в сельской традиции. Но мальчишник был популярен во всех сословиях и выполнял те же функции, что и в сельском игровом свадебном ритуале.
У горожан ритуалы, направленные на материальное благополучие и деторождение, получили широкое распространение и бытовали в социально-трансформированных разновидностях. Так, традиционное осыпание молодых зерном постепенно заменяется в городской среде осыпанием деньгами. В условиях города на первый план выходит демонстративная сторона свадебных ритуалов [Кузьмина 2007].
В начале 20-х гг. ХХ в. в противовес церковному венчанию и традиционному свадебному ритуалу появляются первые «красные свадьбы». Под «красной свадьбой» понимается свадебный ритуал советского исторического периода России. Новые свадебные ритуалы могли жить некоторое время, потому что они были единичными, необычными, исключительными на фоне религиозных ритуалов. Но как только эти ритуалы становились массовыми и утрачивали свою исключительность, дальнейшая их судьба определялась их содержанием.
В первые десятилетия советской власти в России значительная часть населения, как городского так и сельского, соблюдала прежние традиции свадебного ритуала и обряд венчания. В последующие годы доля церковных браков постепенно сокращалась, а доля зарегистрированных в ЗАГСах - увеличивалась. Снижение доли церковных
браков, а затем почти полное их исчезновение, наряду с другими причинами, оказали существенное влияние на свадебные ритуалы, упрощался их игровой характер и содержание.
За годы советской власти значительно изменилось календарное распределение свадеб. Одной из характерных черт таких изменений, общих как для городской, так и для сельской местности, является время их проведения. Устоявшаяся с древнейших времен традиция «играть свадьбы» только согласно христианскому календарю, претерпела изменения в начале XX в. Православные запреты не играть свадьбу во время поста, в дни больших церковных праздников значительной частью населения России игнорировались. Возрождение православных традиций, нашедших отражение в игровом свадебном ритуале, начинается в последней четверти XX в.
Подверглась изменению и структура всего свадебного ритуала. При сохранении отдельных его элементов, они не были связаны между собой и не представляли единого комплекса. Например, сватовство было обязательным элементом предсвадебного цикла в дореволюционной России. В советское время наблюдалась тенденция к сокращению количества свадеб со сватовством. При этом изменился сам характер сватовства, его место и роль в свадебном ритуале. Сватовство перестало ставить своей целью подбор невесты и получение согласия на брак. Оно лишь становилось подтверждением серьезного намерения жениха и приобщало к заключению брака родителей с обеих сторон. Из предсвадебного периода выпали помолвка, девичник/мальчишник. Однако в день регистрации брака сохранилась часть традиционных моментов, которые утратили прежний смысл, а их игровой характер усилился. К ним относятся «выкуп невесты», «свадебный поезд», «встреча молодых хлебом-солью».
Необходимо отметить, что и ритуал «встреча молодых хлебом-солью» претерпел изменения. В начале XX в. молодые после венчания или регистрации приезжали в дом жениха, их там с хлебом-солью встречали родители, и начиналось свадебное застолье (свадебный пир). Если размеры дома не позволяли посадить за стол всех родственников, молодые уходили в соседний дом, где праздновали свадьбу со своими ровесниками. Со второй половины XX в. городские жители свадебные застолья стали организовывать в ресторане, куда после регистрации брака приезжают молодые, где их и встречают с хлебом-солью родители. В сельской местности сохранилась традиция свадебных застолий в доме жениха и невесты.
Современный ритуал «катания» молодых после регистрации можно сопоставить с традиционным ритуалом «свадебный поезд», когда молодожены трижды проезжали по селу в повозке или санях. Современному человеку этот ритуал кажется привычным, однако возник он в последней четверти XX в.
Катание как свадебный ритуал распространен на территории центральной России повсеместно, но может сопровождаться разными элементами. Самым распространенным является ритуал «закрепления замочка любви». История его появления связывается с двумя легендами. Первая относится еще ко времени Киевской Руси, когда после свадьбы молодожены брали большой амбарный замок, запирали его на ключ и клали под порог дома или выбрасывали ключи подальше от постореннего глаза или в реку. Таким образом они скрепляли навечно семью, так как без ключей замок не открыть. Вторая легенда относится к современной эпохе и связана с выходом в свет романа Федерико Моччиа «Три метра над небом», герои которого именно так символизировали свою любовь.
В крупных городах центральной России в 2005-2009 гг. для этого игрового свадебного ритуала были отведены специальные места со «свадебными деревьями». Так, в Москве - это Лужков мост, Измайловский Кремль, парк Царицыно, набережные Москва-реки и др. [Громов 2013], в Санкт-Петербурге - Малый Конюшенный мост,
в Калининграде - Медовый мост, в Костроме - специальное сооружение в виде сердца (центральный парк на набережной Волги), в Воронеже - набережная р. Воронеж, в Курске - мост через р. Тускарь и др. Ритуал заключается в том, что молодожены еще до свадьбы покупают или заказывают замочек, на котором специально для них делается надпись с их именами (клятвами, обещаниями), во время катания они закрепляют замочек на заранее выбранном ими месте, а ключ, повернувшись спиной к замочку, выбрасывают в воду. В Воронеже, например, этот ритуал сопровождается еще и таким элементом: молодой муж должен пронести молодую жену по семи мостам, тем самым доказывая ей свою силу и выносливость.
Во время катания получает все большее распространение повязывание ленточек (с наряда невесты, с капота свадебного автомобиля и т.д.) на ветви деревьев. В древности ленточку на дерево повязывали перед дальней дорогой, что бы легким был путь, чтобы вернуться в родной дом. Свадьба - это начало дороги на всю жизнь, вот поэтому молодые чтят традицию и завязывают ленточку на дереве, чтобы пройти эту дорогу складно, дружно и без горестей.
Катание молодоженов сопровождается фото- и видеосъемками, для которых выбираются особенные места и особый стиль фотосессии. Здесь реализуется не традиция, а запрос молодоженов, их желание запечатлеть в памяти необычность и неповторимость этого дня. Одним из факторов, позволяющих прижиться новым элементам игрового свадебного ритуала, является их простота и удобство. Многие из современных свадебных ритуалов имеют аналоги в архаичной обрядности, но непосредственной связи между ними нет, так как современные ритуалы сформировались в последние десятилетия.
Изменился характер свадебных застолий. На свадебный вечер стали приглашать не только родственников, но и друзей и сослуживцев новобрачных. Во время свадебного застолья молодожены являются не только центральными фигурами, но и активными участниками торжества. Кульминацией свадебного вечера было либо похищение невесты, либо похищение туфельки невесты, на поиски которых отправлялся жених со своими друзьями, а «похитители» при поимке требовали «выкуп». Игровые ритуалы второго дня также утрачивали свой смысл и превращались в простую забаву. На свадебный вечер стали приглашать тамаду, который был организатором конкурсов для молодоженов, их родителей, гостей. К концу XX в. свадебный тамада стал настолько популярен, что в крупных городах России открывались частные агентства, предоставлявшие подобные услуги.
Необходимо отметить, что в современном игровом свадебном ритуале есть непосредственная связь с традиционным прошлым. Например, свадебный каравай, который выпекали накануне родные, сегодня также считается символом семейного счастья. Но если раньше свадебный каравай делили между всеми родственниками и каждый из них старался отломить самый большой кусок как предсказание будущего главенства в семье одного из супругов, то сегодня с той же самой целью каравай «ломают» молодые под громкие возгласы родственников и гостей. А ритуал поднесения женихом подарков невесте напоминает ларец, который когда-то жених посылал утром невесте, в день венчания. Битье посуды на свадьбе женихом и невестой сопоставимо с традиционным игровым свадебным ритуалом - «битье горшков»: чем больше осколков, тем больше детей и гостей будет в доме молодых. Ритуал битья посуды сохранился в наше время именно в качестве игрового элемента свадьбы.
В настоящее время обнаруживается закономерность соотношения традиций и инноваций в свадебных традициях и ритуалах, что обеспечивает их изменение и сохранение. Можно сказать, что в свадебном ритуале проявляется соотношение традиционности, поддерживающей стабильность, и инноваций, благодаря которым
социокультурная традиция развивается и движется вперед. Свадьба для любого русского человека была одним из самых знаковых событий. Ритуал проведения свадеб основан на многовековом опыте предшествующих поколений, но вместе с тем подвержен изменениям и усовершенствованиям. Традиционные свадебный ритуал «осовременился», изменились его игровые элементы в соответствии с сознанием людей, их духовными запросами и под влиянием мировых тенденций.
Далее остановимся на характеристике изменений, произошедших в игровом свадебном ритуале, которые характерны для центрального региона России.
Современный свадебный ритуал приобретает свою специфику: несмотря на роскошь и пышность, утрачивается традиционность в проведении свадебного ритуала. Тем не менее сегодня в среде российской молодежи отмечается возвращение интереса к традиционному свадебному ритуалу. Проведение свадьбы в традиционном русском стиле, в традиционных русских одеждах существенно разнообразит и наполняет иным смыслом свадебный ритуал. И сегодня эта тенденция становится все более зримой. Вместе с тем молодые люди, облачаясь в традиционные русские одежды, используя фрагменты традиционных свадебных действий, не задумываются об их сакральном смысле. Это сегодня может рассматриваться только как дань моде. Такие современные свадебные ритуалы абстрагируются от его традиционного содержания.
Праздничный ритуал традиционной русской свадьбы всегда включал обрядовые игры и шуточные действа, в которых особую роль играл распорядитель обряда -дружка. В наши дни в городах и селах им на смену пришли профессиональные аниматоры/ведущие, которые проводят состязания и викторины, выдумывая развлечения самостоятельно или используя специальные издания по проведению торжеств. Организаторы свадьбы, пытаясь разнообразить сценарный ход свадьбы, включают в него современные игровые технологии, например свадебный квест для жениха и невесты. Игры и забавы для гостей свадьбы очень часто утрачивают свой истинный смысл и характер. Эти ритуальные «придумки» организуются и на местах фотосъемок «народными» представителями свадебного бизнеса. Например, на стрелке Васильевского острова в Петербурге жениху предлагают погадать, кто родится - сын или дочь, выстрелив из пушки. Выдается соответствующий реквизит: каска, «снаряды» в виде парашютов голубого (мальчик) или розового (девочка) цвета. Фотограф тем временем ставит мизансцену: жених палит, невеста испуганно закрывает лицо. Другой пример. На мосту через реку Мойку перед храмом Спаса на Крови владелец валторны организует шуточную свадебную мизансцену: жених пытается играть, а невеста в ужасе зажимает уши. Он же организует гостей и родственников на командные соревнования: кто сильнее или кто выше прыгнет, тот и будет главенствовать в семье. Эти и подобные им игровые действа совмещают признаки свадебной игры и гадания.
Во время свадебного застолья родственники молодых и гости часто кричат: «Горько!», но раньше это было не призывом к поцелую, а имело иной смысл. С подноса, который несла невеста, гости брали рюмку водки, взамен оставляя деньги, подарки, а после кричали: «Горько!». Этим они подтверждали, что выпили горячительный горький напиток.
Прообразом бросания букета в толпу девушек на церемонии служит старый обряд передачи венка с головы невесты близкой подруге. Этот ритуал определяет будущую новобрачную. На современной свадьбе России к традиции добавился пикантный нюанс. Невеста снимает подвязку с чулка и бросает холостым мужчинам, чтобы узнать, кто из них следующий потенциальный жених.
Фата олицетворяет собой чистоту и невинность невесты. В старину её роль выполнял венок из цветов, который девушки плели себе собственноручно. Причем
венок носили и до свадьбы, так как он говорил окружающим о незамужнем статусе владелицы. А уже в конце свадьбы его снимали и повязывали на голову невесты платок как символ замужней дамы.
Именно отсюда берет свои корни традиция снятия фаты. В наше время обряд осуществляется следующим образом: невеста сидит на стуле в центре круга из гостей, держащих в руках зажжённые свечи, а свекровь снимает с её головы фату и повязывает вместо неё платок. Данным способом свекровь принимает невестку в новую семью. В современных интерпретациях снимать фату также может мама девушки, отправляя её таким образом в самостоятельную взрослую жизнь. Ещё реже эта роль отводится супругу, который наделяет невесту с помощью этого обряда статусом жены. При любом варианте зрелище получается очень трогательным. На этом ритуал не заканчивался, так как невесте ещё следует потанцевать с каждой подружкой. При этом фату она должна держать над их головами, желая им тем самым счастливого замужества.
Обычай проводить первую свадебную ночь вне родных стен призывает молодых людей скрыться от злых чар, спрятаться в другом месте. Часто ночлег новобрачным предоставляли родственники, или в качестве экзотического варианта молодых людей отправляли на сеновал, оборудованный сарайчик. Современные молодожены также жаждут приключений и для этого бронируют номер в гостинице, арендуют апартаменты.
В отличие от славянских традиций, второй день банкета стал необязательным, вместо него юные влюбленные предпочитают свадебное путешествие, медовый месяц в каком-нибудь курортном месте.
Стремление молодых людей, вступающих в брак, сделать свадебный день неповторимым и уникальным реализуется в изобретении ими совершенно новых, ранее не существовавших форм, например: свадьба в небе - бракосочетание на воздушном шаре или на борту самолета; свадьба на воде - проходит на теплоходе, яхте или катере; свадьба под водой может быть организована в открытом водоеме или в бассейне; свадьба - милитари; свадьба в стиле хиппи; свадьба в духе «Игры престолов» и др. Каждому виду современных свадеб соответствует специфическое игровое содержание.
В современной русской культуре складываются следующие игровые свадебные формы: классическая свадьба, историческая свадьба, свадьба на воде (или под водой), свадьба в воздухе, цыганская свадьба, свадьба на крыше (руф-свадьба), фолк-свадьба, хайтек свадьба, треш свадьба, и др.
- Классическая свадьба - это совокупность устоявшихся в наши дни взглядов на то, что должно произойти в самый первый и важный для будущей семьи день.
- Историческая свадьба часто напоминает бал Наташи Ростовой, описанный у Льва Толстого в известном романе, но с поправкой на свадебную тему.
- Фолк свадьба - праздничное гуляние в народном стиле, с русской разухабистостью, песнопениями хором, плясками вприсядку и с обрядами, принятыми у славян с незапамятных времен.
- Цыганская свадьба - это красивое праздничное действо на каком-нибудь живописном берегу водоема, где кибитки, костры, гитары, цветастые платки и задушевные романсы переносят гостей в романтический мир легендарных цыганских таборов.
- Хайтек свадьба - ультра современное шоу в каком-нибудь ресторане с панорамными окнами и видами на кипящий современный город. На такой свадьбе нет места традициям, здесь всё самое свежее и технологичное - от арки для выездной регистрации, выполненной лазерными лучами, до молекулярной кухни в свадебном меню и светящимися бокалами на подвешенных в воздухе столах.
- Треш свадьба - буквально веселая ирония или даже пародия на все свадебные традиции, да еще с густо намешанными розыгрышами и забавными подставами, как, например: арест жениха и невесты отрядом ОМОН при выходе из ЗАГСа или расстрел пейнтбольными ружьями Купидона, дабы он не пускал свои стрелы в сердца уже поженившихся молодых.
- Байкерская свадьба - необычное праздничное шоу с участием молодых людей, увлекающихся быстрой ездой на мотоциклах. Общий интерес и любовь к двухколесному транспорту собирает вместе немало людей. И конечно, среди них случаются романы, образовываются пары и рождаются дети. Нередко такие пары, сложившиеся благодаря общему интересу, организовывают тематическую байкерскую свадьбу. Несомненно, главным отличием и условием проведения байкерской свадьбы является кортеж. Как правило, он состоит из многочисленных байков различных моделей и их модификаций, на которых перемещаются не только молодожены, но и все гости торжества. Во главе колонны мотоциклов всегда едут новобрачные, за ними свидетели, а потом все остальные гости праздника.
Сегодня весьма популярным стала выездная регистрация брака с использованием западных атрибутов: свадебной арки, одевания подружек невесты в платья одного цвета, облачение друзей жениха в одежды, характерные для определенной молодежной субкультуры или исторической эпохи, свадебные шоу и пр. Отдавая дань моде, стремясь не «выпасть из канонов тусовки», молодые отказываются от традиционного свадебного ритуала и отправляются в свадебное путешествие, режиссируемое современными свадебными сценаристами. Современная свадебная индустрия готова удовлетворить любые запросы. Ее представители превратили весь мир в театральные кулисы с эффектными природными и архитектурными ландшафтами, от южных экзотических стран до Арктики, в места для организации и презентации счастливого дня молодоженов. Представленные выше примеры в последние десятилетия приобретают массовый характер.
Представленные изменения, произошедшие в игровых свадебных ритуалах, были вызваны не только утратой интереса значительной части молодого поколения к народной традиции, но и некоторой унификацией процедуры свадебного действия, а вместе с этим и игрового ритуала.
В работах У. Бека отмечается, что бытие современного человека носит характер дизайна, а ценностный слой, вложенный когда-то в традиционные культуры, уступает место унификации. Вместе с этим «глобализация экономической активности сопровождается волнами трансформации в сфере культуры, процессом, который называют "культурной глобализацией"», причем речь идет прежде всего и главным образом о фабрикации символов культуры - о процессе, который, кстати, наблюдается уже давно [Бек 2001: 81].
Термин «глокализация» призван подчеркнуть две стороны процесса глобализации - соотнесенность и взаимопроникновение глобального и локального. «Глокальная культура» характеризуется Р. Робертсоном как мировое культурное пространство, в котором осуществляется взаимодействие и взаимопроникновение локальных культур как культурно-исторических образований, обладающих собственной ментальностью и способных к сохранению своей идентичности в условиях глобализации [Robertson 1992].
Культурная глобализация происходит путем ассимиляции западных ценностей, которые порождают кризисные явления во многих странах и их культурах. Вместе с этим она стимулирует появление новых ценностей, как проявление новой духовной революции, происходящей на основе этой новой системы ценностей. С точки зрения М.И. Руденко, такие предпосылки формируются в современной культуре,
и «косвенным подтверждением тому является растущее многообразие новых культурных практик, активно рефлексируемых общественным сознанием, в том числе методами социокультурного анализа, предполагающими рассмотрение смыслового мира значений в социально-историческом контексте» [Руденко- 2004].
Согласно подходам У.Ф. Бойматова и А.А. Радугина, глобальное и локальное являются двумя измерениями жизненного пространства, где «одно совершенно невозможно и бессмысленно без другого. В глокальной бинарности социального мира формируются принципиально новые жизненные стратегии и культурные практики» [Радугин, Бойматов 2017: 195].
Закономерным последствием глобализации является формирование массовой культуры. На этот процесс обращает внимание А.Н. Чумаков, отмечающий что «отличительной чертой современной глобализации и в определённой степени её порождением стало ... формирование массового общества и соответствующей ему массовой культуры, для которых благодатной почвой послужили, с одной стороны, интернационализация общественной жизни и резко возросшее взаимовлияние различных культур на поверхностном, фрагментарном и упрощённом уровне, ведущее к имитации и тиражированию образцов высокой культуры, а с другой стороны, активное развитие средств массовой информации, воспроизводящих в любых количествах унифицированную культуру, мировоззренческие клише, речевые штампы, стереотипы мышления, поведения и образа жизни» [Чумаков 2017: 257].
Формирующаяся массовая культура фиксируется во внешне броских феноменах, которые признаются интересными, достойными внимания, «но, не будучи укорененными в мировоззрении, их породившем, эти феномены воспринимаются или как экзотика, или как причуда, или как нонсенс, или как забавный фольклор» [Байдаров 2010].
Каковы же проявления глобализации в игровом свадебном ритуале и чем они характеризуются?
Игровые свадебные ритуалы центрального региона России, как составная часть русского культурного наследия, подвержены глобализации и, как следствие, трансформации. Она подтверждается проявлением варваризации, гедонизации, утраты сакральности, шоуизации, коммерциализации.
«Варваризация» культуры ярко обнаружила себя особенно в последнее десятилетие ХХ в. - первые десятилетия ХХ1 в. Характеризуется она упрощением традиций, и особенно - моральных норм, внедрением в культуру иной логики жизни, чаще всего характерной для других культур и стран. Изучение игрового свадебного ритуала показывает, что эти изменения имеют место как в реальной среде, так и в свадебных ритуалах.
В игровом свадебном ритуале прослеживается отказ от его традиционных форм, правил и табу, быстрая сменяемость его содержания, размывание его границ, разрыв устоявшихся связей и отношений, доминирование стихийности в его осуществлении. Происходит подмена устоявшихся традиционных игровых свадебных ритуалов такими, которые, с одной стороны, не отражают содержания традиционной русской свадьбы, а с другой - иллюстрируют бедность игрового свадебного ритуала. Выхолащивается его содержание, налицо - наполнение зарубежными аналогами, уход в развлечения, утрата связи с традиционными корнями. Далее автор статьи приводит примеры ассимиляции с русской традицией явлений других стран и культур:
- снятие подвязки с ножки невесты и бросание ее друзьям жениха. Традиции, связанные с подвязкой, пришли в Россию с Запада. Считалось, что счастлив и благополучен будет тот из гостей, кто принесет в дом хотя бы небольшой кусочек одежды жениха или невесты. В Северной Америке невеста надевает сразу две
подвязки. Одну она кидает гостям-холостякам, вторую, «медовую», с невесты снимает законный муж в первую брачную ночь. Эта традиция идет вразрез с нравственными и этическими нормами русского свадебного ритуала. Однако сегодня в России свадебная повязка - неизменный атрибут любой свадьбы. Для оригинальности невесты все чаще делают ее на заказ или шьют своими руками, используя кружево, бисер, атласные ленты, маленькие искусственные цветы, стразы;
- зажигание и запуск небесных фонариков, пришедшее в Россию из стран Азии (Японии, северного Таиланда, Тайваня, Китая). Местные жители запускают их во время фестивалей, национальных праздников, религиозных событий. Существует древняя легенда, повествующая о том, что, запуская огненный небесный фонарик в небо, человек очищает свою душу, входит в контакт со своими предками и ушедшими в иной мир людьми. Эта традиция в азиатских странах не связана со свадебным ритуалом, но в России считается, что при запуске огненного небесного фонарика становится крепче любовь жениха и невесты;
- размещение свадебных колец на специальной подушечке. Первоначально в Европе во время коронации императоров на подобных подушечках подавали короны. Постепенно традиция стала свадебной. На многих европейских свадьбах обручальные кольца на специальных подушечках молодоженам преподносят маленькие дети. В России эта традиция тоже ассимилировалась;
- выездная регистрация является традиционным западным приемом проведения бракосочетания в парке, в саду, на берегу озера. Выездная регистрация часто сопровождается и церковным обрядом. Однако, в соответствии с православными канонами, истинно церковным его назвать нельзя, так как арка с цветами не является прообразом церковного алтаря, а лишь условно символизирует его. Русская православная церковь не приветствует эту традицию;
- свадебные шатры пришли в Россию из стран Востока, где это привычная формы жилища. В нынешнее время свадебные шатры очень популярны в среде молодых людей России. Они считают, что свадебный шатер символизирует будущий дом жениха и невесты, полный уюта и достатка. Шатры стали незаменимы при проведении выездного свадебного торжества или регистрации;
- вручение символических памятных указов, дипломов, верительных грамот родителям жениха и невесты, вручение символических памятных медалей жениху и невесте.
Современная массовая культура предлагает человеку всевозможные фантазмы, призванные полностью удовлетворить его желания и подчинить его существование принципу удовольствия. В этом контексте свадебная индустрия сама определяет «цену» человеческой свободы в выборе «гедонистических» способов и средств, организации и осуществления свадебного ритуала. Цель свадебных аниматоров -погружение участников свадебной церемонии в «гедонистическую» среду, организация которой часто направлена на манипуляцию человеческим сознанием еще на этапе разработки сценарного хода, а потом и в самом процессе игрового свадебного ритуала. В ход идут современные технологии, применение которых «раскручено» в сети Интернет и подкреплено отзывами на форумах. Молодые люди, желая провести самый торжественный в их жизни день так, чтобы он был необыкновенным и привлек внимание окружающих, а потом нашел отклики в социальных сетях, идут на неоправданные риски, связанные с финансовыми и психологическими затратами.
Главным источником гедонистического мировоззрения многие специалисты считают массовую культуру, представляющую собой канал создания и распространения ценностей. Являясь в своей основе культурой гедонистической, она формирует особую, по мнению А.В. Костиной, эстетику досуга, фокусируясь
на телесности, чувственности, соблазне, эротике и оставляя за границами внимания нравственную оценку этих аспектов человеческой экзистенции, низводя духовную составляющую личности до уровня приложения к его внешней физической оболочке [Костина 2013]. Подобные проявления оказывают воздействие и на игровой свадебный ритуал, особенно на этапе свадебного застолья. Хмельная эйфория, специально подогреваемая профессиональным тамадой, становится причиной утраты внутренних регуляторов поведения значительной части гостей, включаемых в игровые забавы. Характер этих забав часто идет на грани дозволенного и недозволенного, нравственного и безнравственного, однако это поднимает настроение, становится забавным и привлекательным для всех. В ход идет не только ненормативная лексика, но и неуместные для свадебного застолья викторины, конкурсы, шарады, ребусы и пр.
Одной из явных тенденцией современного мира является появление множества «локальных» идеологий, объединяющих определённые сообщества под эгидой сакрализации тех или иных идей и ценностей. Это имеет отношение и к культуре свадебного ритуала, его самоценности. В условиях нарастающей популярности свадебной индустрии и тех услуг, которые ее агенты предоставляют, пропагандируя новую идеологию свадебной обрядности и ритуальности, осуществляется сакрализация определённых образов и представлений, выдаваемых за саму реальность. Агенты свадебной индустрии предпринимают попытки воскресить свадебный ритуал как сакральное, как способ структурирования и упорядочения социальной жизни, однако они приводят к противоположному результату: обнаруживают пустоту и ложность идеалов.
Утрата сакрального в самом свадебном ритуале провоцируется желанием молодых выставить напоказ череду событий досвадебного, свадебного и послесвадебного циклов в сети Интернет и социальных сетях. Такое стремление молодых показать, что их свадьба не хуже, чем у других, а во многом даже лучше, противоречит самому понятию сакральности - святости свадебного ритуала. Фото- и видеосъемка венчания тоже признак утраты сакральности, особенно если это заведомо планируется размещать в социальных сетях или на сайтах агентств, занимающихся организацией свадеб, в качестве рекламы.
Распространение в современной культуре шоу как специфического социального и культурного феномена можно рассматривать в качестве соответствующего процесса, которому невозможно дать имя иное, чем шоуизация [Акопян 2008]. Но если говорить о проникновении явления шоу в свадебный ритуал, то нужно подчеркнуть, что шоуизация превращает в шоу то, что таковым быть не может априори. Мы имеем в виду и религиозный обряд венчания, записываемы на видео и размещаемый в социальных сетях, и концертные выступления эстрадных исполнителей, организуемые во время свадебного застолья, и файер-шоу, и выступления танцовщиц с танцами живота, и шоу фокусников и пр. В шоуизации свадебного ритуала максимальный эффект достигается путем экстенсивного продвижения к цели: звук должен быть на пределе безболезненно переносимой громкости, движения - максимально динамичными и быстрыми, свет, насколько это возможно, - ярким, цвета - предельно пестрыми, обнаженность участников шоу должна нарушать устоявшиеся на обыденном уровне нормы и т.д. Шоуизация в настоящее время охватывает практически всю сферу свадебной индустрии, порождая бесконечное количество суррогатной продукции, стремительно и в огромных масштабах производя эрзац-культуру.
В исследованиях М.О. Руденко отмечается, что важным фактором-катализатором заимствований и последующей институционализации культурных практик является их коммерческий потенциал: «Все, что может приносить прибыль, в условиях рыночной экономики обречено на коммерциализацию. Сегодня можно
констатировать, что в мире, в том числе и в России, существует спрос и мода на новые, глобализированные культурные практики». [Руденко 2004].
Еще в середине прошлого века в городе и в селе из уст в уста передавалась информация о самой надежной свахе и самом веселом дружке, которые были ключевыми фигурами в досвадебный, свадебный и послесвадебный период. Существовал общественный статус «профессиональной свахи» и «профессионального дружки». Сегодня эти функции выполняют либо свадебные агентства, либо коммерческие организации.
В отношении современной свадьбы маркетинг стал главной движущей силой, так как сила маркетинга в том, что качество товара менее важно, чем качество его рекламы, - важен результат, измеряемый полученной прибылью. Под влиянием маркетинговых ходов обесценивается и сам свадебный ритуал, поскольку может быть создан по заказу платежеспособной корпорации или отдельного лица. Отныне ценности свадьбы и ее ритуальности не вырабатываются в социуме - они внедряются в него извне. Ориентирами современной свадебной индустрии является запрос от заказчика. Сегодня в тренде свадьба в воздухе, завтра - на воде, через неделю -на крыше и т.д. Сегодня в цене свадебное шоу, завтра - выездная эко-свадьба, через месяц - свадебный квест. Соответственно, рекламируются имидживые фигуры, воплощающие эти свадебные формы как ценности. И поскольку это поставлено на рельсы индустрии, значит, главное - коммерческий интерес.
Таким образом, обозначенные тенденции сказываются на изменениях форм современных игровых свадебных ритуалов, их структуры, последовательности и содержания. Утрачивается территориальная самобытность и уникальность игрового действия свадьбы, культивируются и ассимилируются традиции других стран и культур. В большинстве своем эти явления в первую очередь характерны для городской местности.
Ритуал и игра как способ гармонизации общественных отношений делают устойчивым само бытие. Игра разрушает регламентированное и вариативное. Однако «шаблонность» ритуала является основой его устойчивости и живучести, вместе с тем сложившиеся стереотипы не исключают некоторой импровизации в рамках традиции.
Ритуал и игра - не просто поведенческие акты со своими символикой, скрытым смыслом, подоплекой, это значимые социальные многофункциональные, амбивалентные и тотальные феномены. Игровое действие в рамках свадебного ритуала всегда было универсальным способом взаимодействия человека с реальностью. В традиционных ритуалах, играх, праздниках отражались составляющие определенной культурной системы, воспроизводящие характерную для нее картину мира. Игра в свадебном ритуале способствовала закреплению культурных и нравственных приоритетов, гендерных, возрастных стереотипов, помогала ориентироваться в социуме.
Сегодня игра становится эклектичной, искусственной, теряет этнокультурные особенности. Игровые элементы используются для создания антиобрядов, псевдомифов, квазиритуалов. Игры приобретают гедонистический, агрессивный, порой варваристический характер. Игровые свадебные ритуалы коммерциализируются, во время свадеб предметом розыгрыша и развлечения становятся «закрытые» темы: болезнь, смерть, интимная жизнь, трагедия. Все это позволяет говорить о трансформации игрового свадебного обряда.
Для современной науки значительный интерес представляют те точки зрения, которые связаны с пониманием теории культурной глобализации не как «унификации мирового культурного процесса, но как намного более сложного явления, характеризующегося сложным взаимодействием между глобальным и локальным
уровнями» [Касаткин 2017: 42]. Обратимся к их рассмотрению на примере игрового свадебного ритуала.
В настоящее время в Курской области свадебный ритуал трансформировался, но продолжает воспроизводить отдельные его составляющие: торги за невесту, выкуп невесты, обмен караваями, «выливание воды», действия с «теленком». Игровой свадебный обряд объединял большую группу драматических народных игр и многие феномены обрядности. Благодаря игровым формам свадебного ритуала традиционная культура закрепляла нормы ритуализированного поведения [Ивлева 1994: 40]. Сходные игровые ритуалы лежат в основе свадебных традиции значительной части центральной России. Но есть и некоторые отличия. Даже в наше время, несмотря на процессы глобализации, уникальные черты, как подтверждение явления глокадизации, сохраняются в современных свадьбах, проводимых в сельской местности. Так, в Курской области и в наши дни сохранился игровой ритуальный танец «Карагод», который сопровождает весь ритуальный свадебный цикл.
На юге Воронежской области свадебный пир завершается угощением всех гостей свадебными «шишками» - сдобными булочками, напоминающими сосновые шишки. Свадебные шишки дошли до современников еще с давних времен, когда жених с боярином или невеста с подружкой приглашали на свадьбу людей не с помощью открыток, а вручали специальную сладкую выпечку будущим гостям. Каждый человек, получивший такое приглашение, не мог отказать молодоженам и должен был обязательно явиться на свадьбу. Существует еще одна история: каждый гость, который провозглашал в старину свадебный тост в честь молодых, получал в подарок сладкую свадебную выпечку, своего рода атрибут. Сейчас сдобные шишки напрямую связаны со свадебным караваем. Эти маленькие булочки и кусочек каравая молодожены по обычаю раздают гостям в момент вручения подарков. Считается, что во время этого ритуала жених с невестой передают гостю частичку своего счастья и любви, поэтому приглашенные относятся к таким подаркам очень серьезно. А чтобы улыбнулась удача, по преданию, вкусную шишку нужно съесть еще до окончания свадьбы.
В этом же регионе сохранился игровой свадебный ритуал «калинку ломать». Во время девичника подруги невесты украшали свадебное деревце (небольшую веточку), потом его ставили на свадебный стол возле хлеба и наряжали конфетами, цветами, ленточками. Это деревце выполняло роль оберега (сторожа) у невесты. Свадебное деревце (сторожа) наряжали и в доме жениха, но оно было гораздо больше, чем деревце невесты. Во время свадебного пира эти два деревца ставили на стол перед молодыми. Это деревце было игровым ритуальным символом. Друзья жениха пытались его украсть, а брат невесты защищал его, отбиваясь палкой, на один из концов которой был прикреплен репейник. Если жених или его друзья не успели выкупить невесту, а успели схватить «сторожа», то ее уже не выкупали.
Особый обряд существовал на случай, если вдруг свадьба затянулась, а гости засиделись. Жители Белгородской области, например, по полу рассыпали табак и поджигали его. Гости, понимая намек, вскоре расходились.
Полученные нами данные подтверждают, что в провинциальных регионах центральной России обнаруживаются явления глокализации и сохранения игровых свадебных ритуалов, сложившихся в России еще в XIII-XIV вв. При некоторой вариативности их общая структура осталась неизменной и включает основные элементы: сватовство, смотрины, помолвка, девичник/мальчишник, свадебные поезд, свадебный выкуп, венчание, свадебный пир (застолье). Однако и провинциальные игровые свадебные ритуалы осовремениваются и подвергаются трансформации. В современном игровом свадебном ритуале обнаруживается некоторая двойственность,
выражающаяся, с одной стороны, в его ассимиляции и непрерывном изменении, с другой - в его переработке и современном создании новых форм.
Современная российская свадьба представляет собой необычную смесь из древних и новых традиций. Многие из них заимствованы у других народов, причём они так прижились, что мало кто помнит об их иностранном происхождении. Современное состояние традиционной культуры центральной России подтверждает общую тенденцию постепенного угасания игрового характера свадебного ритуала. В памяти местных жителей сохранены лишь описания обрядов и ритуалов. Эти ритуалы уже давно не бытуют в селах и мало известны молодым поколениям местных жителей.
На опасность таких последствий для культуры обращает внимание Э.У. Байдаров. Он отмечает, что о такой культуре никто не сможет сказать: «Это моя культура». «Тем самым строится ничья культура, у нее нет субъекта, за нее никто не несет ответственности» [Байдаров 2010]. Поэтому и игровой свадебный ритуал может быть каким угодно: бездуховным, низкопробным, разрушающим... И если эта культура ничья, то никто не обязан овладевать ею, развивать и улучшать ее составляющие, в том числе и игровые свадебные ритуалы. В большинстве своем они сегодня отличаются стереотипностью, фрагментарностью, условностью, скудостью содержания. Современный игровой свадебный ритуал перестает выполнять свою существенную функцию: «вписывание человека в мир, придание смысла жизни и бытия человека» [Там же].
Библиографический список
Акопян К. Шлягеризация шоуизирующейся культуры // Горизонты культуры: от массовой до элитарной. СПб.: С.-Петербургское философское общество, Роза мира, 2008. 342 с.
Байдаров Э.У. Влияние глобализации на культуру и ценности человека // Вестник Библиотечной ассамблеи Евразии. 2010. № 3. С. 30-36.
Бек У. Что такое глобализация. М.: Прогресс Традиция, 2001. 304 с.
Берн Э. Игры, в которые играют люди. М.: Университетская книга, 1998. 247 с.
Громов Д.В. Стихийная обрядность в городском ландшафте: объекты и практики // Традиционная культура. 2013. № 4. С. 71-82.
Емельянов Ф.Г. Игра и ритуал как способы взаимодействие человека с реальностью: общее и особенное // Вестник СГОУ. Серия: Философские науки. 2015. № 3. С. 48-54.
Ивлева Л.М. Ряженье в русской традиционной культуре. СПб.: Рос. ин-т истории искусств, 1994. 232 с.
Касаткин П. И. Глобализация культуры: проблемы и перспективы // Власть. 2017. №8 С. 40-48.
Клопыжникова А.А., Ромах О.В. Ритуал как кодификация обряда // Аналитика культурологии. 2008. № 2. С. 105-110.
Костина А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. М.: Либроком, 2013. 325 с.
Кузьмина О.В. Социокультурная динамика свадебного обряда в процессе формирования городской субкультуры // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. 2007. № 2. С. 112-115.
Лисина Е.А. Роль ритуального в культуре и социуме // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 8. Ч. 1. С. 142-146.
Мадлевская Е.Л. Русский свадебный обряд [Электронный ресурс] // CD Фольклор и фольклористика. Современная научная парадигма и образовательные технологии [Сайт]. URL: http://etmus.ru/folyklor-i-folykloristika-sovremennaya-nautchnaya-paradigma-i-obrazovatelyne-tehnologii/ (дата обращения: 26.04.2019).
Поздняков Н.К. Игра как функция политики // Вестник Омского государственного университета. 2007. № 1. С. 56-61.
Радугин А.А. Бойматов У.Ф. Проблематизация и концептуализация глокализации как социального процесса становления мирового общества // Вестник ВГУ. Серия: Философия. 2017. № 3. С. 192-198.
Руденко М.О. Культурная глобализация // Федеральный образовательный портал Экономика, Социология. Менеджмент. 2004 [Сайт]. URL: http://ecsocman.hse.ru/text/19279704/ (дата обращения: 08.10.2019).
Чумаков А. Н. Глобализация. Контуры целостного мира. М.: Проспект, 2016.
448 с.
Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London, 1992. 224 p.
