CC BY
58Теологические исследования
Теологический вестник Смоленской Православной Духовной Семинарии. 2019. С. 7-16
УДК 25-249-254 Иерей Олег Ребизов (Ребизов О.Г.) Смоленская Православная Духовная Семинария
иерусалим в эпоху царя Соломона в контексте истории и культуры древнего Ближнего востока
Ключевые слова: Соломон; Иерусалим; Тир; ханаанеи; мило; Сион; храм Соломона; царский акрополь.
В статье показана значимость изучения вопроса об истории Иерусалима в процессе реконструкции событий Ветхого Завета и исторических процессов восточного Средиземноморья на рубеже 11—1 тыс. до н.э. Определено влияние архитектурных традиций народов Древнего Ближнего Востока на постройки Иерусалима во времена правления царя Соломона. Показывается связь истории Ветхого Завета с археологическими объектами Иерусалима на рубеже 11—1 тыс. до н.э.
Статус города Иерусалима в Х—1Х вв. до н.э. является важным предметом обсуждения современных ученых. В то время как в прошлом археологическая оценка эпохи Единого царства, как правило, игнорировала проблемы, связанные с реконструкцией Иерусалима, ряд современных ученых использует археологию Святого города как главную причину для сомнений в реальности существования могущественного государства времен Давида и Соломона. Ряд исследователей утверждает, что Иерусалим либо еще не был заселен в X веке, либо определяет его как небольшое поселение, не соответствующее статусу столицы самого влиятельного тогда государства в Леванте. Действительно, археологические исследования Иерусалима не позволяют однозначно воссоздать там очень большой город до времен включения в его границы так называемого Западного холма в VIII веке до н.э. Площадь города Давида и Храмовой горы составляет около 12 га. с населением до десяти тысяч человек, а такое небольшое поселение вряд ли можно представить столицей большого государства, подробно описанного в Библии в III Книге Царств [11, с. 35].
Тем не менее, литературных и отчасти археологических свидетельств об истории и облике Иерусалима времен Соломона достаточно много. В Палестине во времена известного библейского царя Соломона (970—931 гг. до н.э.) в области археологических находок фиксируются значительные изменения — израильская держава тогда становится активным участником многих событий древней истории, и потому мы имеем множество сведений об этом периоде. Активная строительная (3 Цар. 8:15—19) и торговая (3 Цар. 9:26—28; 10:28—29) деятельность Соломона, в том числе и в Иерусалиме, во многом основывалась на союзе с царем г. Тира Хирамом I (3 Цар. 9:10—14). Данный союз исследователи называют «хубур» — торговое товарищество, в результате чего жители Тира получили возможность использовать израильский порт Эцион-Гебер на Красном море для торговли с Офиром (Пунтом), страной, расположенной на территории современных Эритреи, Сомали и Эфиопии, откуда они привозили золото, драгоценные камни, диковинных животных и красное дерево. Соломон же подключался к западной торговле Тира, отправляя свои корабли в составе тирской флотилии в далекий Таршиш, находившийся в Испании, за золотом, серебром, слоновой костью, диковинными зверями и птицами [7, с. 162].
Ко времени царствования Давида и Соломона Тир превратился в крупный торговый центр, произошло это в силу следующих обстоятельств: в ХШ—ХП вв. до н.э. вторжения израильтян и филистимлян сократили территорию ханаанеев, которые все более концентрировались в Финикии; во время одного из набегов филистимлян был разрушен Сидон, жители которого и переселились в Тир. К северу от Финикии нашествием «народов моря» и землетрясением был уничтожен древний крупный торговый центр Леванта город Угарит (1190 г. до н.э.). Тир, который и до этого, вероятно, активно участвовал в западных связях Восточного Средиземноморского побережья, теперь стал главным центром западной торговли и западных путешествий. К тому же именно в этом городе после временного разрушения Сидона собралось особенно много населения, и это демографическое напряжение удалось снять выселением части людей за море. Это, вероятно, и послужило началом активной колонизационной деятельности Тира.
В результате первого этапа колонизации в разных местах Средиземного и Эгейского морей возникли тирские колонии. Золото и серебро, притекавшие в Тир из отдаленных районов Западного Средиземноморья и севера Эгеиды, обогатили этот город. Торговля с Западом в значительной степени обеспечивалась сохранившейся сетью факторий и колоний. Финикийские колонии существовали даже в Дельте Нила и Персидском заливе. Эти колонии стали частью тирской державы, выплачивая дань тирскому царю.
Подобный расцвет Финикии связывают с именем союзника Соломона тирского царя Хирама I (969—936 гг. до н.э.). В двадцать лет он стал царем, создавал огромные постройки, осваивал Кипр. Им было начато построение Тартеса (возм. Фарсис [Таршиш]) в Испании, где добывались золото, серебро, медь и железо. Отсюда шли корабли в Британию за оловом и далее — за янтарем. Хирам был и великим строителем: восточную часть острова Тир он расширил, присыпав целую часть (в греческое
время носившую название Еврихора и служившую площадью для рынка и народных собраний). Раскопки действительно обнаружили в этой части города насыпной песок, в то время как древний Тир стоял на скале. Находившийся на особом островке храм Ваала Небесного царь соединил с городом, засыпав пролив; кроме того, Хирам пожертвовал в этот храм золотую колонну. Можно сказать, что Тир стал центром мировой торговли, в которой участвовал и царь Соломон (3 Цар. 10:22).
Ливанский кедр, часто упоминаемый в Библии (Иез. 17:3,22—24; 27:5, 31:3—18), а также и в других известных произведениях народов Древнего мира, был главным товаром, вывозимым из Финикии, в том числе и в Иерусалим. Его красноватая благовонная сердцевина тверда и очень долговечна. Важными побочными продуктами были смола и древесный клей, а также получаемое путем перегонки кедровое масло, используемое в культовых ритуалах народов Восточного Средиземноморья.
Кроме того, кедровую древесину активно использовали в строительных целях многие правители Древнего Ближнего Востока. Считалось, что значимые культовые центры и резиденции правителей достойны ценного кедрового дерева, именуемого часто в этой связи «деревом богов». Ливан был удостоен титула «лесные угодья» богов, поскольку только его кедровые рощи могли дать строевой лес соответствующего качества для «домов» божеств.
Кедр использовался и для строительства храма Соломона (2 Цар. 6:9). Доля кедровых лесоматериалов в храме была очень велика, например, кедровые бревна служили перекрытием для крыши, а каменные блоки изнутри были облицованы кедровой доской: «Все было покрыто кедром, камня не видно было» (3 Цар. 6:18). Этот храм можно было назвать с полным правом «кедровым домом» Яхве, Бога Израиля (2 Цар. 7:7). Только пол был сделан из кипарисовых брусьев, но и они были из Ливана.
Согласно Священному Писанию, эпоха Соломона была временем осуществления выдающейся строительной программы, в том числе и в Иерусалиме, что однозначно подтвердить находками археологов пока не представляется возможным. Небольшое число обнаруженных монументальных строений связано с современной плотной застройкой Старого города Иерусалима, наличием культовых сооружений на месте города Соломона и последующей строительной деятельностью римлян, византийцев и арабов на месте более ранних строений.
В эпоху царя Давида рост города происходил в основном в северном направлении и заключался в строительстве «милло», то есть в засыпке седловины, находившейся между юго-восточным холмом и Горой Сион. Вместе с тем данные работы носили, по-видимому, весьма ограниченный характер. Соломон продолжил начатое строительство. При нем седловина была засыпана до конца, а территория «милло» служила для возведения на ней величественных зданий в соответствии с царским проектом застройки Иерусалима [2, с. 46].
Исследователи считают, что Иерусалим в начале правления царя Соломона был небольшим городом площадью 4 — 5 га. и населением около 3000 чел., но в конце его правления его площадь уже составляла 12 га. с численностью горожан около 10000 чел. [11, с. 48].
Наиболее известное сооружение того периода в столичном городе Соломона — храм Иерусалимский. О храме Соломоновом мы можем говорить лишь на основании косвенных археологических данных в силу того обстоятельства, что от этого строения ничего не осталось. Кроме того, археологические раскопки в настоящий момент на месте расположения храма проводить невозможно. На данном месте с VIII в. н.э. расположены исламские культовые сооружения, связанные с именем Мухаммеда, основателя мусульманства [8, с. 76]. Вместе с тем, мы можем составить определенные представление о нем на основании исследований других культовых построек Сиро-Палестинского региона ХУ—К вв. до н.э. Кроме того, мы имеем достаточно полное описание устройства храма в Иерусалиме в Ветхом Завете (3 Цар. 6—7 гл.). Располагался он на горе, находящейся выше города Давида, она стала именоваться с данного времени горой Циййон (Сион) [6, с. 198].
Вероятно, в плане храм представлял собой прямоугольное сооружение площадью примерно 25х50 метров — что было больше любого из известных на сегодняшний день ханаанских или финикийских святилищ. Высота Соломонова храма также была уникальной — 15 м. Стены составляли шесть метров в толщину, что напоминает мощные стены святилища в Шхеме Среднего бронзового века. Согласно описаниям, внутреннее пространство Храма имело трехчастную структуру: крытый портик (улам), святилище (хейхал) и Святая святых (давир). Вход в каждую из частей был расположен на центральной оси. Вероятно, сам храм стоял на подиуме и был окружен стеной, которая могла иметь защитную функцию. Кроме того, храм находился тогда на самой высокой точке Иерусалима, восточном отроге горы Сион, наглядно демонстрируя идею об управлении Богом Его народом [4, с. 22—23]. Отметим и тот факт, что данное культовое сооружение находилось внутри закрытого двора, сформированного стенами, вероятно, достаточно большой толщины, чтобы выдержать осаду противника. Некоторые ученые полагали, что стены более позднего храма Ирода частично располагались на месте более ранних стен храма Соломона [12, с. 112].
С каждой стороны храм окружали небольшие пристройки в три яруса, которые, возможно, служили царской сокровищницей или помещениями для хранения культовых принадлежностей. Никаких внутренних стен в храме не упоминается, возможно, разграничение было устроено с помощью занавесей или деревянных перегородок.
Храм Соломона, построенный, вероятно, финикийскими мастерами, повторял общие формы храмов, традиционные для ханаанской храмовой архитектуры того времени: трехчастная схема с расположением всех трех частей на одной оси. Подобная схема культовых сооружений утвердилась на Святой Земле еще в конце Среднего бронзового века и в период Патриархов стала основной для создания храмов в Эбле, Мегиддо, Шхеме и храма в Айн-Даре. Удержалась эта схема в культовых постройках финикийцев и карфагенян, а в Сирии просуществовала до VIII в. до н.э. (храм в Тель-Тайинате) [4, с. 23—24].
Заимствования из финикийской строительной традиции безусловны: к примеру, фланкировавшие вход в храм медные колонны Яхин и Воаз, не имевшие параллелей в скинии Моисеевой, часто являлись принадлежностью финикийско-ханаанских
культовых сооружений. В святилищах Тель-Тайината и Джибана колонны эти находятся в притворе, а у финикийцев, понимавших их как столбы Мелькарта (Геракла), — у входа (храм в Хацоре).
Храмы Леванта широко представляют и другие особенности храма Соломонова: орнаментальные решетки, пальметки, плоды, цветы и бордюры в виде инкрустаций, резьбы по дереву и кости и т.д. (3 Цар. 6:18—22).
В подтверждение того, что кладка храма Соломонова была также финикийской, говорит тот факт, что парадные каменные постройки, распространившиеся в Израиле лишь с этого времени, обычно следуют финикийской строительной практике (чередование продольного и поперечного положения длинных и узких каменных блоков). Еще одна особенность финикийской кладки — использование массивных блоков с выступающей центральной частью. Отметим, что в более позднее время при укреплении высоты в Дане для облицовки холма, в подражание Храму Соломонову, были использованы камни с незначительно выступающей центральной частью. Массивные блоки самих Соломоновых построек использовались позднейшими строителями: в Мегиддо при царе Ахаве (874 — 853 гг. до н.э.) и в Иерусалиме при сооружении Храмовой платформы царем Иродом I (37 — 4 гг. до н.э.).
Херувимы храма Соломонова имели широкое распространение в странах Древнего Ближнего Востока. Это были крылатые быки или львы с человеческими головами. Смысл их употребления во Святом святых объясняется частыми находками царских тронов: трон представлял собой сиденье, укрепленное между двумя Херувимами. Отражая эту традицию, авторы книг Ветхого Завета восседание на Херувимах воспринимают как свидетельство царской власти. То, что для них Бог Израилев виделся Царем, восседающим на Херувимах (т.е. на царском троне) (I Цар. 4:4), объясняет, возможно, безбоязненность восприятия Соломоном и его окружением финикийских традиций для сооружения храма Единому Богу. При сохранении всех вышеприведенных особенностей важнейшим отличием храма Соломонова от финикийских святилищ было то, что в самом святом помещении, где ханаанский храм предполагал размещение фигуры божества либо его символа, находился трон, на котором восседал невидимый Царь Израилев, реальное присутствие Которого в Своем храме и на Своем престоле (троне) было общим убеждением ветхозаветной Церкви. В этом случае подножие ног Божиих, которому призывает поклоняться Псалмопевец, — ковчег завета. Подобное понимание Херувима («тельца») объясняет также и то, почему культ тельцов в Десятиколенном царстве не стал совершенно языческим, поклонение, по мнению многих исследователей, воздавалось не тельцу-херуву, а восседавшему на нем Единому Богу.
Раскопки разъяснили также, почему окна в храме Соломоновом были «глухие с откосами» (3 Цар. 6:4). Судя по сохранившимся финикийским параллелям, это были окна бойничного типа: широкие внутри помещения и узкие — снаружи.
Долгое время ученых смущал вопрос о том, как могли тяжелые каменные блоки Храма Соломонова, вытесанные заранее, фиксироваться так, что «ни молота, ни тес-
ла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его» (3 Цар. 6:7). Ответ был найден, когда стала известна практика финикийских строителей, собиравших значительные сооружения из заранее заготовленных блоков, фиксировавшихся распорками из сухого дерева, потом разбухавшего от естественной влажности.
О том, как была устроена крыша храма Соломонова (ведь она не должна была протекать), говорят раскопки святилища в Бейт-Шеане: насыпали слой вулканического туфа, утрамбовывали глиной, а далее клали слой известковой глины, закатывавшейся каменным катком.
Отметим, что несоответствие в описании давира (Святого святых) в Третьей книге Царств (6:19—20) и в Книге пророка Иезекииля (41:3), считавшего, что давир отделялся от Храма трехметровой стеной, объясняется общей сиро-палестинской практикой отделения Святого святых каменной стеной.
Раскопки храмов в Араде и Бейт-Шеане объясняют и то, почему высота Святого святых на пять метров меньше, чем высота всего Храма: в Араде и Бейт-Шеане Святое святых находилось на возвышении, куда вели ступени.
Археологические раскопки показали и то, как из двенадцати камней складывался жертвенник. Жертвенники в Араде, Мегиддо, Дане и Вирсавии, увенчанные рогатыми венцами, состояли из трех рядов камней, и в каждом ряду было по четыре камня. Эти жертвенники примечательны тем, что камни жертвенников обработаны, но не железом, орудия из которого уже прочно вошли в быт израильтян, а с помощью бронзовых пил.
Находка этих жертвенников разрешила еще одно недоумение ученых: согласно тексту (2 Пар. 4:1), жертвенник в храме Соломоновом был не каменный, а медный или, по некоторым спискам, — бронзовый. Кроме того, что это не соответствует повелению о создании жертвенника из камня, совершенно непонятно, как такой жертвенник мог выдерживать огонь, круглосуточно на нем горевший (Лев. 6:12), ведь температура горения — около 1 000 °С: уже при 840 градусах медь размягчается, а при 1 010 градусах — плавится. Ответ заключается в том, что жертвенник Храма Соломонова, так же, как и жертвенники неканонических святилищ, скорее всего, был каменным, но, подобно им, был увенчан массивной бронзовой либо медной окантовкой «с рогами».
Большое значение в оформлении храмов той эпохи имел сад. Согласно многим мифологическим представлениям народов древности, после покорения первобытных вод при сотворении мира боги создавали роскошный и плодородный райский сад — всеобщий символ жизни и процветания. Например, шумерский бог Энки построил себе дом или храм в Эреду и посадил прекрасный сад, полный фруктовых деревьев и поющих птиц. Храмы часто отражали этот божественный сад в архитектуре, цветочных орнаментах или даже в настоящих садах в храмовых землях, увековечивавших тот самый первый сад и напоминавших верующим о власти богов над жизнью и плодородием.
Например, египетские храмы украшались изображениями роскошных садов. На стенах дворца царицы Хатшепсут (XV в. до н.э.) запечатлено множество экзотических деревьев, привезенных по ее приказу из других стран и посаженных в ее храмовом саду. Храм Соломона был щедро украшен цветочными мотивами (3 Цар 6:18, 29—33), да и светильник (менора) описан как дерево, со временем начавшее ассоциироваться с Древом жизни.
Известны и многие виды жертвенников курений, равно как и храмовая утварь, использовавшаяся для уборки угля и пепла с алтаря, а также множество типов умывальниц. Железные скребки из Тель-Дана в северном Израиле идентичны скребкам из храма Соломона, использовавшимся для курения благовоний и удаления пепла из алтаря.
Известна бронзовая чаша или умывальница с Кипра, использовавшаяся священниками для омовений; для более легкой перевозки воды к ней приделаны колеса. Она очень напоминает умывальницы во дворе храма Соломона.
Многие храмы того времени считались воплощением Космической или первозданной горы (самой высокой или самой первой горы, поднявшейся из вод первобытного океана), связывавшей землю с небом и бывшей обителью богов. Храм Соломона, по аналогии с горой Синай, был еще известен как «святая гора» (Пс. 47:2) или «гора дома Господня» (Ис. 2:2), и верующие часто говорили о восхождении «на гору Господню» или о «святом месте Его» (Пс. 23:3).
Космическая или первозданная гора — то, что символизировали ранние святилища, — понималась как географический центр земли. Известно, что храм Соломона стоял на подиуме — что вполне возможно является отражением идеи космической горы.
Тщательное топографическое исследование значительного участка к северу от Офела (включая так называемую Милло — искусственно засыпанную седловину между ним и Храмовой горой) позволило установить соотношение позиции Соломонова храма с последующими конструкциями (реконструкцией его в 516 г. до н.э. — по возвращении из Вавилонского пленения и далее — вплоть до перестройки в 19 г. до н.э. Иродом I). Некоторые заключения здесь гипотетичны, другие же дают должные метки для определения границ расширения Иерусалима при Соломоне — и прежде всего к северу — и места храма на этой территории. Исследователями подчеркивается, что строительство его потребовало создания больших террасных конструкций, это распространялось и на последующие постройки, платформы которых перекрывали Соломонову [5, с. 245].
Среди других построек Соломона в Иерусалиме наибольший интерес представляет дворец, детально подобно храму описанный в Библии (3 Цар. 7:1—2) и, вероятно, стоявший на платформе в этой новой части города — вне храмовой территории. К сожалению, этот район стал впоследствии местом активных каменных выработок, производившихся в различные периоды, начиная со времени Ирода Великого [10, с. 241).
Отметим, что постройка дворца была чрезвычайно важным делом, ибо если царь дворца не имел, то подлинность его власти могла ставиться под сомнение. Вот по-
чему Давид стал строить дворец практически сразу после завоевания Иерусалима. Строя новый, явно более роскошный, чем у отца, дворец и восседая в нем на троне, подобном трону божества, Соломон утверждал свое величие, свой авторитет, свое положение, более высокое, чем остальных смертных людей. Соломон, еврейский царь, становился в один ряд с другими монархами Древнего Востока [8, с.168].
Прямых археологических свидетельств, касающихся этого Соломонова дворца, нет, и все сведения о нем ограничиваются библейским повествованием и предположением, что более поздние царские дворцы правителей Северного царства в Самарии и Изрееле были построены по общему принципу. И в Самарии, и в Изрееле дворцы были устроены на вершине холма, с выравниванием возвышенных мест в виде подиума. В обоих местах подиум было прямоугольным и окружен стенами казематной конструкции (т.е. двойными). Большое количество почвы и мусора было сброшено для заполнения территории между стенами каземата, превращая соединение в подиум с горизонтальной поверхностью [12, с.113].
Согласно приведенному в Библии описанию, дворец представлял собой комплекс взаимосвязанных построек, свидетельствующий об освоении израильтянами достаточно сложных архитектурных форм и строительных приемов. Среди основных его построек отмечены: дом «из дерева Ливанского», по размерам близкий к храму (46х23х14 м) и стоявший «на четырех рядах кедровых столбов; и кедровые бревна положены были на столбах. И настлан был помост из кедра над бревнами на сорока пяти столбах, по пятнадцати в ряд. Оконных косяков было три ряда; и три ряда окон, окно против окна. И все двери и дверные косяки были четырехугольные, и окно против окна в три ряда» (3 Цар. 7:2—5). Это было самое большое здание дворцового комплекса в Иерусалиме X в. до н.э. Его потолок из кедровых балок поддерживали 45 колонн высотой 14 м., подражая гипостильному архитектурному стилю, широко распространенному на Древнем Ближнем Востоке [9, с. 240].
Кедровую отделку имел также притвор царского комплекса с престолом для суда, построенный, как и храм, при царе Соломоне (3 Цар. 7:7). Он имел размеры «25х15 м, и перед ним крыльцо, столбы и порог перед ними, и «еще притвор с престолом, с которого он (Соломон^ судил, притвор для судилища сделал он, и покрыл все полы кедром». Позади притвора располагался второй двор. В общем плане комплекса выделяются входной портик, ведущий в тронный зал, за которым находились жилые покои, расположенные по сторонам открытого двора. В описании подчеркивается кладка стен из крупных обработанных («обрезанных пилой») камней. «В основание положены были камни дорогие, камни большие... и сверху дорогие камни, обтесанные по размеру, и кедр. Большой двор огорожен был кругом тремя рядами тесаных камней и одним рядом кедровых бревен...» (3 Цар 7:10—12). В дворцовый комплекс входил и специальный дворец со своим центральным двором и притвором, построенный для самой важной из жен царя — египтянки, дочери фараона. Исследователи предполагают, что данный дворец был выстроен по принципу «бет-хилани» [4, с. 26]. Бет хилани (bit hilani) — аккадское слово, известное по новоассирийским источни-
кам, где оно употреблялось для обозначения особого типа архитектурных сооружений. Из этих источников явствует, что ассирийские цари некоторые дворцы строили по образцу хеттских или северо-сирийских архитектурных сооружений. Так, ассирийский царь Синаххериб (705—681) выстроил «бет хилани» в Дур-Шаррукине. Это строение с широкими, но недлинными залами; войти в здание можно через крытую галерею с колоннами [1, с. 380].
В завершенном виде «бет хилани» известны в Сирии в К—УП вв. до н.э. Это постройки в Телль-Халафе, Зинджирли, Сакче Гозу и Телль-Тайинате. В последнем поселении ученые обнаружили прямоугольную постройку (55 х 28 м), идентифицированную учеными как дворец с двумя длинными узкими помещениями, одно из которых имело портик с одной-тремя колоннами. Ступенчатый подъем на второй этаж располагался близ одной из сторон портика, в некоторых случаях для этого имеется угловое помещение. В главном зале находилось место очага. Лестничный подъем на второй этаж обычно встречается, но он был не во всех сооружениях. По сторонам прохода располагались башенные сооружения. Часто дверные проемы и передняя стена снаружи украшены пластическими изображениями животных, колонны опираются на скульптурные постаменты. Сооружения образуют, в отличие от хеттских и месопотамских дворцов, замкнутый комплекс [3, с. 1080—1081].
При подчеркнутом отсутствии археологических свидетельств относительно дворца приходится повторить сказанное уже в связи с описанием храма: весь археологический контекст ханаанских, филистимских, сирийских, финикийских памятников как Соломонова, так и более ранних периодов, позволяет определенным образом верифицировать библейское повествование. Как общие планы описанных сооружений, так и детали их интерьеров и убранства, строительные приемы, материалы и их обработка, орнаментальные мотивы находят значительное число соответствий в отмечавшихся уже памятниках — прежде всего в Тире и Сидоне в Финикии, Карке-мише в Северной Сирии, Мегиддо (слой IV В), Гезере, Телль эль-Хеси (слой V), Асо-ре, Таанахе, Лахише в самой Палестине. И хотя лишь часть этих памятников может быть с уверенностью связана с царствованием Соломона, наличия их достаточно для заключения, что строительная деятельность его не ограничивалась Иерусалимом, хотя на него и приходилась львиная ее доля. О масштабах ее свидетельствует, помимо храма и дворцового комплекса, такое значительное мероприятие, как создание Милло — заполнения топографических помех в виде депрессий и впадин между городом Давида и Храмовой горой, строительство новых стен и, безусловно, ряда других крупных сооружений, оставшихся за пределами наших знаний.
Литература
1. Гласснер Ж.Ж. Месопотамия: пер. с фран. М.: Вече, 2012. 448 с.: ил.
2. Иерусалим в веках: в 10 ч. Ч. 1. От иевусейского города к столице Израиля: пер. с ивр. Тель-Авив: Открытый университет, 1997. 188 с.
3. Литвинский Б.А. К генезису архитектурно-планировочных схем восточноиранского эллинизма // Древние цивилизации. От Египта до Китая. М.: Ладомир, 1997. С. 1077—1089.
4. Мазар А. Археология Библейской земли: в 2-х т. Т2. Иерусалим: БИБЛИОТЕКА—АЛИЯ, 1996.
5. Мерперт Н. Я. Очерки археологии библейских стран. М.: ББИ, 2000. 333 с.
6. Тантлевский И.Р. История Израиля и Иудеи до разрушения Первого Храма. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. 402 с.
7. Циркин Ю.Б. История библейских стран. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2003. 574 с.
8. Cahill J. M. Jerusalem at the Time of the United Monarchy: The Archaeological Evidence / ed. by Andrew G. Vaughn and Ann E. Killebrew. Leiden-Boston, 2003. Р. 13 — 80.
9. Dictionary of Biblical Archaeology / Ed. D. Douglas. Michigan: Zondervan Publishing House, 1982. 516 p.
10. Kenyon K.M. Archeology in the Holy Land. 4 ed. New York: W. W. Norton, 1979.
11. Mazar A. Archaeology and the Biblical Narrative: The Case ofthe United Monarchy // One God — One Cult — One Nation. Archaeological and Biblical Perspectives, ed. by R.G. Kratz and H.Spieckermann in collab. with B. Corzilius and T Pilger, BZAW 405, Berlin/New York, 2010. P. 29 —58.
12. Ussishkin D. Solomon's Jerusalem: The Text and the Facts on the Ground // Jerusalem in Bible and archaeology. The First Temple Period / ed. by Andrew G. Vaughn and Ann E. Killebrew. LeidenBoston, 2003. Р. 103 — 115.
Priest Oleg Rebizov (Rebizov O.G.)
Smolensk Orthodox Theological Seminary
Jerusalem in the era of king Solomon in the context of the history and culture of the Ancient Middle East
Key words: Solomon, Jerusalem; Tyre ,the range of the Canaanites, the citadel, Zion, Solomon's temple, the Royal Acropolis.
The article shows the importance of the study of the history of Jerusalem in the reconstruction process of the old Testament and historical processes in the Eastern Mediterranean at the turn of II—I Millennium BC, the influence of the architectural traditions of the peoples of the Ancient Middle East at the buildings of Jerusalem during the reign of king Solomon. The connection of the history of the Old Testament with the archaeological sites of Jerusalem at the turn of II — I thousand BC is shown.
