CC BY
78
УДК 32.001
ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ЕДИНЕНИЯ БАШКИРСКОГО НАРОДА
© А. М. Бускунов
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (347) 273 19 68.
На основе широкого круга письменных и устных источников в работе представлен генезис общественно-политической мысли башкир, отражены мифологические, религиозные, социальнополитические, государствоведческие взгляды башкирского народа и идейные воззрения представителей народов, проживающих на территории современного Башкортостана. Протополитические истоки единения башкирского народа отражены в эпосах «Урал-батыр», «Алдар и Зухра», «Кузыйкурпес и Маянхылу», «Идукай и Мурадым» и других. Автором показано, что в своих истоках протополитические представления башкир восходят к древнетюркской эпохе, когда из общетюркской племенной общности начинают отпочковываться предки современных тюркских народов. Показано, как в древних верованиях башкир отразились процессы слияния территории отдельных племен в общую территорию единого народа, образование союза племен и начавшийся процесс образования башкирской народности.
Ключевые слова: устные и письменные источники, протополитические идеи, представления, эпос, батыры, народ, консолидация башкир.
Общественно-политические и государственноправовые воззрения народов России во многом определяются теми историческими условиями, в которых формировались его менталитет и самобытность, вкладом мыслителей, ученых, просветителей, привнесших новые идеи по проблемам государственности, свежую струю в сложившиеся общественные отношения. В этом контексте представляет большой научный и практический интерес изучение генезиса идеи самоидентификации, свободы и государственности в общественно-политической мысли в национальных республиках в составе Российской Федерации, в частности в Башкортостане.
Становление и развитие политико-правовой культуры башкирского народа с глубокой древности, формирование ее новых направлений способствовали выявлению тех тенденций, которые во многом определили ее самобытность. В связи с этим выявление исторических фактов, связанных с распространением и существованием мифологического и доисламского мировоззрения у башкир, является актуальным предметом научного исследования.
Стоит отметить, что несмотря на то, что имеются работы по исследованию проблемы истории и государственности башкир, написанные в основном историками, правоведами, фольклористами, филологами и представителями других гуманитарных наук, к настоящему времени нет системных исследований, принадлежащих специалистам в области политологии, в т. ч. в области общественнополитической и государствоведческой мысли на территории Башкортостана, которые бы использовали весь арсенал современной науки для сбора и обобщения результатов других наук.
До настоящего времени нам не известно о документах исторического сочинения или летописи, которые исходили бы от самих башкир и датировались бы периодом до XVI в. В значительной мере объясняется это тем, что, с одной стороны, до сере-
дины XVI в., т.е. к моменту вхождения в состав России, башкиры не имели своей государственности в европейском понимании, те. самостоятельной политической организации как субъекта межгосударственных отношений, учреждений культуры и центров науки, с другой - тем, что в годы всевозможных потрясений, особенно в ходе многочисленных восстаний башкир, они были утеряны или уничтожены. История Башкортостана до XVI в. изучалась, главным образом, на основании отрывочных сведений, содержащихся в арабских, русских летописях, в трудах европейских миссионеров и историко-литературных памятниках других народов.
Чрезвычайно узкий круг источников в течение длительного времени не давал исследователям возможности более или менее широко развернуть изучение ранней политико-государствоведческой истории башкирского народа, соответственно и ее общественной мысли. В то же время необходимо отметить, что на протяжении всего исторического периода как сами башкиры, так и представители других народов проявляли огромный интерес к истории становления и развития башкир как единой этнополитической общности, духовному миру и идейным ценностям, процессам самоидентификации, мифологическим, религиозным и политикоправовым истокам борьбы за самосохранение и самоопределение народа.
Мифологические, религиозные, общественные и политические представления башкир, других народов Уральского региона отражены в мотивах легенд и преданий, которые насыщены своеобразными историко-литературными памятниками и дошли до нас в трудах многочисленных исследователей [1-2]. В отдельные шежере вошли фрагменты легенд или целостные сюжеты, в которых можно обнаружить протополитические представления башкир. Некоторые авторы этнографических очерков и статей прошло-
го века называли башкирские шежере преданиями [3], хрониками [4], историческими записями [5].
Бесценным идейно-духовным наследием народа являются легенды, предания и другие устные повествования, отразившие не только древние поэтические воззрения башкир на природу, исторические представления, житейскую мудрость, психологию, но и представления о жизни народа, его эт-ногенезиса, социальной организации, участии башкир в различных походах, институтах ханства и политико-властных отношений, по вопросам обустройства общественной жизни на территории Южного Урала. В своих истоках протополитические представления башкир восходят к древне-тюркской эпохе, когда из общетюркской племенной общности начинают отпочковываться предки современных тюркских народов.
Общеизвестно, что с глубокой древности башкиры находились в зоне интенсивных этнополити-ческих контактов. Первые следы человека, обнаруженные на Южном Урале, относятся к каменному веку. Многие тысячелетия древние люди обживали суровый край, пользуясь каменными орудиями, постоянно совершенствуя их. Во II тысячелетии до н. э. они освоили металлургию бронзы, а в VIII-VII вв. до н. э. вступили в эпоху раннего железа. Присваивающие формы хозяйства постепенно уступают место земледелию и скотоводству. Находясь на стыке Европы и Азии, Южный Урал соединял судьбы многих племен и народов. Здесь формировался башкирский народ из местных и пришлых племен, постепенно определилась его территория. Башкиры занимали обширные приуральские, южные, зауральские степи и лесостепи, а также горно-лесные районы, богатые различными минеральными ресурсами. Одновременно с борьбой за объединение башкирских племен в единую общность башкирам приходилось утверждать свое право на самостоятельное развитие, порой в кровопролитной борьбе отстаивать право на самостоятельное политическое существование в составе различных монгольских ханств, тех или иных государственных образований.
О едином башкирском народе говорится и в письменных источниках начиная с X в. В записях арабских и персидских путешественников, посещавших районы Южного Урала в IX и X вв. с миссионерскими и торговыми целями, встречаются протополитические, домусульманские представления башкир, которые указываются в качестве коренного господствующего населения края [6]. Длительное время основным занятием башкир являлось кочевое и полукочевое скотоводство. Они знали первобытно -общинный строй, патриархально-феодальные отношения. В XI-XIII вв. башкиры испытывали влияние Булгарского государства, а затем оказались в составе Золотой Орды. С распадом последней башкиры попали под власть Ногайской Орды, Казанского и Сибирского ханств.
Ранние религиозные верования башкир представляли пеструю смесь тотемических представлений с элементами космической религии. По свидетельству Ахмета Ибн-Фадлана, одни из башкир поклонялись змеям, рыбе и журавлям, другие признавали двенадцать богов, управлявших зимою, летом, дождем, ветром, деревьями, людьми, лошадьми, водою, ночью, днем, смертью и жизнью. Всех их объединял общий для всех бог, «который в небе, самый большой из них» и находится с ними «в согласии и каждый из них одобряет то, что делает его сотоварищ. Аллах превыше того, что говорят нечестивые, высотой и величием» [7, с. 130-131].
Ахмет Ибн-Фадлан передает легенду о том, почему некоторые из башкир поклоняются журавлям. «Мне сообщили, - говорит автор, - что они (некогда) вели войну с одним народом из числа своих врагов, что они (враги) обратили их (башкир) в бегство и что журавли закричали сзади них (врагов), так что они испугались и сами были обращены в бегство, после того как обратили в бегство (башкир), и поэтому они (башкиры) поклоняются журавлям и говорят: «Эти (журавли) наш господин, так как он обратил в бегство наших врагов», и поэтому они поклоняются им (и теперь)» [7, с. 131].
Стоит отметить, что в Башкирию ислам начал проникать в Х в. У Ибн-Фадлана, впервые описавшего башкир в 922 г. будучи очевидцем, проводником был башкир-мусульманин. Таким образом, Ибн-Фадлан описал сложную систему политеизма у современных ему башкир с рудиментами тотемизма. Известно, что синкретизм бытовой обрядности вообще характерен для кочевников и полукочевников. Окончательно ислам охватил башкир только в XIII-XIV вв. Естественно, что мощные пласты доисламской культуры сохранились в их мировосприятии, сосуществуя с мусульманской цивилизационной принадлежностью.
В древних верованиях башкир отразились процессы слияния территории отдельных племен в общую территорию единого народа, образование союза племен и начавшийся процесс образования башкирской народности. Однако этот процесс проявляется еще в слабой форме. Среди башкир, как и многих народов того периода, долго были живучи идолопоклонство, обожествление явлений природы. Что касается вопросов единения народа, то в эпосах, сказаниях, легендах, преданиях и других формах народного творчества мы неизменно сталкиваемся с понятием «народ». Именно с ним связаны мифологические и протополитические представления, эмоциональные, психологические, нравственные, этические, эстетические переживания, мысли и чувства, ожидания и вера в будущее.
Так, эпос «Урал-батыр», столетие записи которого отмечалось в республике в 2010 г., от начала и до конца пропитан идеей народа. В начале произведения понятие «народ» выступает как обобщенный образ и принимает значение «все люди». В хо-
де повествования происходит трансформация последнего понятия - оно постепенно превращается в идею единения народа как определенной социальной общности. Изучая эпос «Урал-батыр», мы обнаруживаем несколько пониманий понятия «народ»: во-первых, оно употребляется в прямом значении; во-вторых, в значении всего проживающего населения, т.е. жители и в-третьих, как люди, т.е. совокупность индивидов. Подразумевая первоначально под данным термином всю массу людей, постепенно осуществляется переход к населению и завершается обезличенным понятием «народ», который мог, говоря современными терминами, быть как моноэтничным, так и полиэтничным. С точки зрения политологической науки, последнее можно уже рассматривать как момент перехода и идентификации с понятием «этнос», поскольку повествование заканчивается идеей единения всех людей в борьбе против зла, за отстаивание своей самоидентичности, территории от посягательства других этнических групп, борьбой за соблюдение собственных традиций, обычаев, культурного и духовного достижения народов. Видимо, в эпосе «Урал-батыр», созданном в древности, когда социальная дифференциация среди башкир была не столь очевидной, социальный статус личности определялся по ее вкладу в общественную жизнь, употребление данного понятия шло от низшего к высшему, т.е. от последнего к первому.
Финал эпоса не совсем обычен, поскольку в нем присутствуют реальные протополитические процессы, отраженные в сознании народа и описываемые в различных письменных и устных источниках. Так, сведения об объединении семи племен - кипчаков, бурзянцев, минцев, юрматинцев и др., которые в последующем составили ядро башкирского этноса - это реальный исторический, научно доказанный факт. Его присутствие в эпическом произведении, видимо, говорит о том, что данный эпос, как и другие, создавался не одним поколением авторов. В данном эпосе нельзя не отметить и такую позитивную мысль, как мобилизация башкирского народа (этноса), объединение башкир вокруг своих предводителей перед внешней угрозой. Идеи становления и развития единого этноса и зарождение протополитических представлений присутствуют в данном произведении достаточно очевидно. Только в единстве народа авторы произведения видят путь к дальнейшему развитию, успешной борьбе в деле самосохранения и развития при посягательстве на территорию и свободу.
Особенно интересна мысль о родине, ибо ни один народ не может существовать, развиваться без собственной земли. Уральские горы, как органическая часть бытия башкирского этноса, представляют собой не только географическое местопребывание народа, но и являются частью духовного мира его представителей и олицетворяют непрерывную связь
современных поколений этноса со своими предками. Об этой роли Урала сохранилась народная песня.
В песне «Урал» нашли отражение трагические последствия борьбы народа против господствующих ханов, многочисленных восстаний XVIII в., после которых десятками тысяч истреблялись люди, угонялся скот, сжигались кочевья и деревни. Но в песне нет ни малейших признаков пессимизма и уныния. Напротив, в ней звучит вера народа в правоту своего дела, что усиливает эпический характер песни.
Протополитические представления имеются в эпосе «Алдар и Зухра». Союз двух родов, представителями которых выступают Алдар и Зухра, символизирует процесс объединения народа. Только единство народа дает ему шанс выдержать в конкурентной борьбе с представителями других народов и утвердить тот порядок, который ближе ему по ментальному и психическому складу. Многовековое взаимодействие и этническое смешение различных племен и народностей со временем разрушило разноплеменную ограниченность, привело к нивелировке этнокультурных признаков, формированию единого башкирского этноса, сложению его хозяйства, материальной и духовной культуры. Башкирский народ устами своих «сэсэнов» в поэтическом переложении говорит об этом же. Один из героев древнего башкирского эпоса, восхваляя красоту своей страны, подчеркивает, что родина предков башкир находится «здесь»:
Отец мой здесь, прадед мой здесь,
Моя мать снохой была здесь,
Пуповину мою перерезали здесь,
Косяки стад наших паслись здесь... [2].
Героические эпосы «Акбузат» и «Урал-батыр», в которых отражена жизнь башкир, являются произведениями доисламского периода. В них, например, рассказывается о первичном заселении башкирами территории Урала, возникновении рек Агидель и Урал (Яик) и других рек, почитании множества богов-покровителей различных природных явлений (воды, птиц, животного мира) и о том, как умилостивляли их жертвоприношениями. Но многие классические памятники башкирского фольклора возникли в дозолотоордынскую и золотоордынскую эпохи, примером тому может служить эпос «Кузыкурпяс и Маянхылу» [7, с. 50-51].
Огромный политологический интерес представляют старинные предания, в которых обнаруживаются протополитические представления о происхождении племен, родов и их названий, а также об историко-культурных связях башкир с другими народами. Самый древний мировоззренческий пласт образуют легенды-предания о родоначальниках. Чудесными родоначальниками башкирских племен, родов выступают Волк («Потомство волков»), Медведь («От медведя»), Конь («Тарпан человечий»), Лебедь («Племя Юрматы») и демонологические существа - Черт («Род шайтанов»), Шурале - леший («Порода шурале»).
Судя по устным и письменным источникам, политическое развитие и объединение башкирских племен в домонгольский период характеризовалось усилением их военно-политической консолидации, что сдерживало монголов от завоевания башкирских земель по правобережью Яика. Это дает возможность говорить, что в этот период социально-экономическое развитие и этнополитические процессы в башкирском обществе протекали относительно самостоятельно в оболочке тех же патриархально-родовых отношений, но общество имело более четко выраженную военизированную структуру, близкую к состоянию «народ - войско». В условиях существования реальной внешней опасности народ сплачивался вокруг ключевых фигур общества: ханов, биев, батыров. Собственно исторические предания башкир отражают реальные события общественного значения в народном осмыслении.
Политические события того периода и многовековая борьба башкир против золотоордынских ханов отражены во многих эпических сказаниях. Эта борьба описывается на фоне кровопролитных сражений золотоордынских властителей за власть. На этом фоне нетрудно объяснить, что в кубаире «Идукай и Мурадым» [2, с. 313] на первый план выходит борьба за власть между Туктамыш'-ханом, правившим Золотой Ордой в 1380-1399 гг., и Еди-геем, правителем Белой Орды, в 1399 г. ставшим ханом Золотой Орды. Борьба башкирского народа против Ногайского ханства нашла своеобразное отражение и в башкирском эпосе.
Существенное место в протополитических представлениях башкир занимают темы осознания народом самого себя, совместного решения насущных вопросов, касающихся его жизнедеятельности. Общественная жизнь башкир, их деятельность непосредственно связаны с реализацией демократического принципа решения приоритетных вопросов на народном собрании - йыйыне, или курултае, где обсуждались вопросы войны и мира, формирования союзов племен, управления общими делами, владения земельными наделами и иные важные вопросы. Традиционным демократическим институтом народного представительства всего башкирского народа стали всебашкирские йыйыны, где каждый совершеннолетний мужчина имел право голоса. Известно, что в более поздние периоды они проводились на горе Сиснактау, расположенной несколько южнее от г. Уфы.
Другой важной формой проявления общественного самоуправления башкир стал совет аксакалов, который включал представителей племени, имеющих несомненный авторитет, пользующихся уважением сородичей. Совет аксакалов на основе соблюдения народных традиций и обычаев выносил решения, которые являлись обязательными для всех членов рода. Эти и иные формы реализации представительской функции, выражения и соблюдения интересов населения, являясь неформальны-
ми, сохранились в общественной жизни вплоть до конца XVII в., когда начинает внедряться кантон-ная система правления.
Особое место в протополитических представлениях древних башкир занимал институт батыров. Батыр - глубоко почитаемое, культовое лицо у башкир с самых древнейших времен. Аккумулируя в личности батыра свои представления, идеалы как о сильнейшем и телом, и духом человеке, народ облекал своего защитника и избранника в прекрасные формы художественного описания: он -самый сильный, красивый, надежный, обеспечивающий устойчивость мира и счастья людей. Как пишет Р. А. Султангареева, «по характеру и роли батыры дифференцируются на: мифические (Урал-батыр, Гайна-батыр, Гайна и Айна, Алпа-мыша и т.д.); боевые (Сукем-батыр, Баязит-батыр, Каранай-батыр, Акай-батыр, Салават-батыр и т. д.); социально-бытовые (Умбат-батыр, Бииш, Ек Мэрген) и батыры-курэшисты (Рыскул Такагашка, Сайт, Су-раман, Айбагыш и т.д.)» [9, с. 166] .
В народе вызывает искреннее восхищение всесторонняя одаренность батыров: они не только очень сильны, мудры, меткие стрелки, отважные наездники, но и певцы, кураисты, сэсэны, мелодиями и песнопениями которых заслушиваются все: любовно изображены Абрахман Акъегетов, Буранбай, Баяс, Газибек Насир и т.д. Посвящение песни батыру, защищавшему угодья, родной край от притеснителей и бояр, становится великой святой данью памяти и любви народа к своему сыну, мелодико-художественным воплощением идеалов народа о батырах, настоящих сильных мужчинах -ир [8, с. 166-177].
Батыр - социально и политически активный, мудрый и способный предвидеть, сильный духом и обладающий недюжинной силой человек, пользующийся искренним уважением и любовью своего народа. Батыр - не чиновник и функционер, а защитник своего народа, властитель умов и носитель народного духа. Его жизненная позиция -защита своего народа от внешней угрозы, беззаветное служение интересам родной земли. Каждое поколение, добавляя свое, сохранило главную мысль произведения - единение героя и народа. Герой черпал силы в народе. Делая добро, батыры никогда не думали о себе, о своих подвигах, о той благодарности, которую они могли бы заслужить от народа. Это была обычная и привычная «работа», поскольку все свои силы и щедрость души они посвящали своему народу.
Характерную особенность башкирского протополитического мировоззрения составляет приверженность к духовному коллективизму. В башкирском народном творчестве явно выражено стремление к единению, приоритет родового над личным: в народном творчестве отчетливо прослеживается мысль о том, что жить и выжить в условиях сложных политических процессов можно
только сообща, вместе. В то же время народный герой высоко ценит свободу и достоинство каждого отдельного человека. Истинная, внутренняя суть самобытного башкирского духовного коллективизма, хотя он и противостоит индивидуализму, не враждебна понятию личной свободы. Более того, «принцип общности, братства», на котором произрастает национальный башкирский дух, предполагает общий, единый порядок и совместное пользование всеми благами для обеспечения достойной, надежной жизни каждого. Эти ценности находят отражение и в реальных политических процессах на протяжении всей башкирской истории.
Башкиры толерантны в этноконфессиональ-ных вопросах, и на то есть исторические основания. Башкиры никогда не были диаспорной цивилизацией, их общество - подчеркнуто традиционное, привязанное к земле, родным аулам и вотчинам. Поэтому перед ними не стоял вопрос - как сохранить этническую и конфессиональную идентичность в городах, населенных иноверцами. Отсюда -отсутствие скрытой бытовой агрессивности, «двойной морали» подозрительности и нетерпимости, характерных для некоторых диаспорных народов.
Примечателен тот факт, что башкиры, вошедшие в состав России во второй половине XVI в. на договорных началах, предоставляющих им определенную степень автономии, могли открыто бороться и боролись именно против нарушения этих начал, главными из которых были элементы автономии экономической - вотчинное право на землю, увязанное с собственной территориально-племенной структурой именно башкирского этноса, религиозной - право на свободное исповедание ислама, социальной и правовой - особый, «башкирский», привилегированный статус.
В то же время борьба с государственными институтами, стремление к свободе и независимости были не самоцелью для башкир. На протяжении всей своей истории башкиры, а с 1917 г. - Башкортостан был одним из регионов, предлагавших свой вариант государственного устройства России, определявший такие формы взаимодействия с Центром, которые обеспечивали бы большую самостоятельность регионов в рамках единого Российского государства и спо-
собствовали бы решению политических, социальноэкономических и культурных вопросов как на федеральном, так и региональном уровнях.
Таким образом, анализ письменных источников и башкирского народного творчества показывает, что в них обнаруживаются протополитические представления башкир, просматриваются идеи его единства и борьбы за свою самоидентификацию и саморазвитие. В то же время, если до вхождения в состав Московского государства развитие общественно-политической мысли башкир претерпевало значительные изменения под влиянием сначала мифологической, позднее мусульманской, в т.ч. арабской культуры, то после вхождения башкир в состав Московского государства, с одной стороны, она развивалась при сохранении мусульманского вероучения и идей исламской государственноправовой доктрины, с другой - под влиянием русской и западноевропейской культур. Более того, основные европоцентристские ориентиры идейнополитического развития башкирского общества значительно возрастают по мере интеграции башкир в российское общество. Это вполне закономерно, поскольку новые экономические и общественно-политические условия требовали интенсивного развития теоретической мысли, определения иных подходов, формирования принципиально новых государственно-правовых доктрин.
ЛИТЕРАТУРА
1. Хвольсон. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Ибн-Рустэ // Журнал Министерства народного просвещения. 1868. Декабрь. С. 669-670.
2. Харисов А. И. Литературное наследие башкирского народа. Уфа, 1973.
3. Юматов В. С. Древние предания башкирцев Чубиминской волости // Оренбургские губернские ведомости. 1848. №7. С. 45-48.
4. Лоссиевский М. В. Былое Башкирии по легендам, преданиям и хроникам // Этнографическое обозрение. М., 1890. №1. С. 165.
5. Назаров П. С. К этнографии башкир // Этнографическое обозрение. М., 1890. №1. Кн. 1. С. 166-171.
6. Валеев Д. Ж. История башкирской философской и общественно-политической мысли. Основные тенденции развития. Уфа: Китап, 2001.
7. Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956. С. 130-131.
8. Султангареева Р. А. // Ватандаш. 2005. №6. С. 166-179.
Поступила в редакцию 10.12.2010 г. После доработки - 16.05.2011 г.
