CC BY
81
УДК 130/14(34+Р4) «18»
А.В. Иванов, д-р филос. наук, зав. кафедрой философии АлтГАУ, г. Барнаул, E-mai: [email protected]
ИДЕЯ ВСЕЕДИНСТВА В РУССКОЙ И ИНДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ КОНЦА XIX ВЕКА
Идейная и ценностная общность двух великих культур - русской и индийской - представляют актуальную проблему для современных философских изысканий. C этой точки зрения мы обнаруживаем глубокие интеллектуальные и духовные параллели в работах Рамакришны и Вивекананды (веданта) и В.С ^ловьева (русская религиозно-философская доктрина всеединства). Эти идеи актуальны и по сей день как альтернатива империалистической глобализации, проявившейся в европоцентризме, экономической конкуренции и примате прибыли, индивидуализма и витальных сфер культуры над духовными составляющими.
Ключевые слова: Вивекананда, Рамакришна, В.С. Соловьев, Запад, Восток, метафизика всеединства, веданта, альтернатива вестернизации, духовность.
Одна из важных тем в русско-индийских кросскультур-ных исследованиях - это идейная и ценностная общность ответов двух великих культур на вступление мировой цивилизации в эпоху глобального кризиса, который продолжается и по сию пору. Хочу напомнить, что именно с последней четверти 19-столетия начинается колониальный империалистический передел мира и формирование транснациональных корпораций, что подготавливает почву для мировых войн. В это же период глубокий кризис поражает мировые религии: возникают нетрадиционные культы и массовые атеистические настроения. Параллельно кризисные явления затрагивают науку - символ прогресса и объект почти религиозного верования 18-го - первой половины 19-го веков. Ученый из мудреца и учителя жизни постепенно превращается в наемного рабочего и узкого специалиста, а сама наука обнаруживает свой не только благой, но и разрушительный, античело-вечный потенциал, становясь на службу милитаризма. Конец века - это еще и начало глобального экологического кризиса; возникновение модернизма и декаданса в искусстве; разделение культуры на массовую и элитарную. Феномен международного терроризма - также детище той эпохи, если вспомнить деятельность тех же русских народников. В целом, - это начало нового глубокого размежевания человечества по линиям: «богатый север - нищий юг» и «прогрессивный Запад -отсталый и ретроградный Восток».
В этих условиях, на мой взгляд, русская и индийская культура почти одновременно закладывают религиознофилософскую альтернативу проекту империалистической глобализации на основе европоцентризма, экономической конкуренции и ориентации на прибыль, индивидуализма, примата светской части культуры над ее сакральной составляющей. Прагматизм и позитивизм с одной стороны, а иррационализм Кьеркегора и Ницше, с другой, становятся внешне противоположными, но внутренне глубоко едиными философскими знаменами глобализации по западным сценариям. В чем же близость русского и индийского философских ответов на вступление человечества а затяжную полосу кризиса? Что из этого идейного ответа ушло в историческое небытие, а что до сих пор не утратило глубины и актуальности? Я далек от исчерпывающего ответа на этот вопрос, и ограничусь лишь анализом схожести базовых концептуальных установок реформированной веданты второй половины 19-го века и русской метафизики всеединства, заложенной В.С. Соловьевым.
Прежде всего, удивительно, как почти одновременно рождаются религиозно-философская доктрина всеединства в рамках индийской веданты и аналогичные взгляды в рамках русской религиозной философии конца 19-го века. Даже сам русский термин “метафизика всеединства”, которым обозначил свою философию В.С. Соловьев, абсолютно точно выражает суть обновленного Рамакришной и Вивеканандой ведан-тистского учения. И здесь, и там - ставится задача объединения земного человечества, расколотого по религиозному и национальному признакам. Различия людей, почти одновре-
менно заявляют Рамакришна и В.С. Соловьев, вовсе не основание для вражды и изоляции. Поверх видимых различий, которые надо признать друг в друге и которые надо уважать, существует глубинное божественное единство всех людей поверх их внешних земных различий. Веданта говорит о божественном Атмане, зерне духа, спящем в глубинах всякого живого существа, причем этот индивидуальный Атман тождественен Божественному Брахману. В.С. Соловьев также постулирует причастность каждой индивидуальной души к Божественному Всеединству. Такое глубинное антропологическое единство, не отменяя различий, требует отказа от эгоизма, от воинствующей религиозной или этнической самости (см. этот доминирующий мотив преодоления человеческого эгоизма в соловьевской работе «Смысл любви»). В.С. Соловьев, как и его последователи, верит во всеединое человечество и в будущее примирение христианских церквей на основе единящей духовной силы православия. Правда, в отличие от веданты, отношение к восточным религиям со стороны русских религиозных философов, за исключением разве что П.А. Флоренского, было довольно предвзятым, чему, впрочем, есть свои исторические объяснения. В частности, качественные переводы восточных религиозно-философских текстов, как и их профессиональные комментарии, появятся в России лишь в 20-ом веке.
Точно также критикует эгоизм и фанатизм людей Шри Рамакришна. «Не будьте как лягушка в колодце, - предупреждает великий индийский святой, - лягушка в колодце не знает ничего лучше и великолепней, чем ее колодец. Так и все фанатики. Они не знают ничего лучше своей веры» [1, с. 34]. По мысли Рамакришны и его ученика Вивекананды, великая интегрирующая сила веданты в современном мире как раз и заключается в том, что она примиряет и способна вобрать в себя разные религиозные доктрины, видит суть религии не в механическом исполнении внешних обрядов, чтении и истолковании священных текстов, а в мужественном проявлении своей внутренней божественной природы. Подлинная религия, скажет потом Свами Вивеканада, «это не разговоры и не теории, сколь бы прекрасными они ни были. Это бытие и самоактуализация, ... когда сердце начинает полностью преображаться в соответствии с тем, во что ты веруешь» [2, с. 194195]. Кстати, роль сердца в религиозном преображении человека, обретении единства с Богом, миром и другими людьми -также общий мотив русской и индийской философии того периода.
Сходство между индийской и русской религиознофилософской мыслью конца 19-го века касается еще одного краеугольного положения - о глубочайшем онтологическом и жизненном единстве мужского и женского начал во Вселенной. Учение о Великой Матери в учении Рамакришны и учение о Софии-Премудрости Божией у русских религиозных философов (В.С. Соловьева, братьев С.Н. и Е.Н. Трубецких, С.Н. Булгакова и П.А. Флоренского) - фундаментальная точка схождения индийской и русской культурной мысли того пе-
риода. В эпоху бытового и социального унижения женщины во всем мире здесь провозглашается ее краеугольная миссия на Земле и во Вселенной - быть рождающим и хранящим началом бытия, привносящим в мир истинную доброту, красоту и премудрость, без чего ни одно строение и ни одно начинание не будут прочными. Здесь же кроется и отрицание бесплодного феминизма, когда псевдосвободная женщина тщетно хочет стать «как мужчина», забывая о главных задачах своего существования в мире - быть юбящей женой и ближайшим другом для своего супруга, заботливой матерью своих детей. Свами Вивекананда и В.С. Соловьев. (См. опять-таки его знаменитую работу “Смысл любви”) почти одновременно скажут о священном характере земного брака, спаянном взаимной верностью и духовным родством между мужчиной и женщиной. Такое единение соответствует глубинным законам Вселенной. Оно крепит не только общество, но и весь мир, являясь, по мысли Вивекананды, почти полным подобием монашеского служения Богу. «Если вы поймете истинную природу брака, - писал он в поздний период своего творчества, - основанием которого может быть только любовь, любовь обожающая, любовь граничащая со смертью, вы тотчас подойдете к идее монашества» [3, с. 54]
Есть еще три ключевых идеи, на которых безусловно сходятся представители веданты и русской метафизики всеединства, и которые по сей день, намой взгляд, не теряют своей актуальности.
Первая идея утверждает органическое единство традиции и новации, древнего и современного знания. Без такого единства рвется живая связь поколений той или иной культурной общности, а основная сверхвременная идея нации, обеспечивающая непрерывность ее бытия в историческом времени, рискует быть утраченной. Вивекананда напоминает: «Каждая нация имеет свою миссию в мире. До тех пор, пока она следует своему призванию - она жива, несмотря на все трудности. Но как только “главенствующая идея” разрушается, нация умирает в агонии» [4, с. 7]. Почти то же самое и почти одновременно с Вивеканандой напишет В.С. Соловьев в работе «Русская идея»: «...Ни один народ не может жить в себе, чрез себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет лишь определенное участие в общей жизни человечества. Органическая функция, которая возложена на ту или другую нацию в этой вселенской жизни, - вот ее истинная национальная идея, предвечно установленная в плане Бога» [5, с. 220]. Эта единая идея-цель, по мысли обоих мыслителей, незримо пронизывает все время существования данного народа в истории, но нуждается в конкретном наполнении и преломлении в каждую конкретную эпоху. В свою очередь, эта ведущая цель помогает народу проходить сквозь все потрясения и тернии исторического времени. Соответственно, сокровенная мудрость народа не может противоречить современному знанию, а современное знание, если только оно истинно, не может опровергать сверхвременную мудрость традиции, выдержавшей проверку временем.
Удивительно, в этой связи, насколько близкими оказываются трактовки целей существования России и Индии у В.С. Соловьева и Свами Вивекананды. Отсюда, кстати, вытекает вторая общая идея русской и индийской традиций всеединства. Главная задача наступающей новой эпохи - добиться органического соединения восточной духовности с научнотехническими и социальными достижениями Запада. Именно в несении миру всеобъединяющего и спасительного света истинной религии видит Вивекананда сверхзадачу индийской культуры, в новом историческом контексте провозглашенную его учителем Рамакришной. Эту задачу приобщения Запада к глубинам индийской духовности он в полной мере и осуществляет в ходе своей краткой и яркой жизни. Через его лекции в Америке и Англии, Франции и Японии, широкая мировая общественность впервые знакомится со всем богатством индийского религиозно-философского на-
следия, с удивлением открывает для себя восточные истины, которые звучат по прежнему актуально. С тем же самым единением духовного Востока и рационалистического Запада, но только на базе ценностей православного христианства, связывают русские религиозные мыслители историческую миссию России, лежащую на перепутье между двумя этими великими культурно-географическими мирами. Они, будучи впоследствии изгнанными из атеистической советской России, напрямую донесут до западных и восточных интеллектуалов истинные достижения отечественной культуры, искусства и философии. Одним из таких великих носителей отечественной духовности, равно открытой и восточному, и западному духу, станет впоследствии семья Рерихов.
Показательно, что выполняя свою великую миссию приобщения Запада к религиозно-философской мысли Индии, Свами Вивекананда был глубоко убежден, что подлинно продуктивный синтез Востока и Запада, открывающий новую историческую эпоху в развитии земной цивилизации, осуществится все же не в его горячо любимой Индии и уж тем более не в США (достижения которых в области демократии, развитии науки и техники он оценивал достаточно высоко.), а в Китае или в великой северной стране России, которая его всегда очень привлекала. «Европа, - писал он, - находится на кратере вулкана. Если духовный огонь не уравновесит огонь черный - это будет катастрофа. Следующий сдвиг ... придет из России или из Китая” [3, с. 50]. Быть может, на такое пристальное и любовное внимание Вивекананды к России повлияли слова его горячо любимого учителя Рамакришны, сказанные им незадолго перед уходом в 1886 году. В них великий индийский провидец пообещал вновь воплотиться в земном теле через сто лет ... именно в России. Понятно, что верный и чуткий ученик не мог не питать сердечных чувств к стране, которую сознательно избрал его учитель для последующего земного служения.
Наконец, есть еще одна основополагающая идея, роднящую обновленную индийскую веданту и русскую философию. Это - необходимость объединения духовной теории и жизненной практики в форме активного служения миру и людям. Истинная духовность может быть только деятельной духовностью. «Монашество, - писал В.С. Соловьев, -некогда имело свое высокое назначение, но теперь пришло время не бегать от мира, а идти в мир, чтобы преобразовать его» [6, с. 175]. Кстати, основной чертой отношений самого Соловьева «к людям была деятельная любовь. Та любовь не на словах, а на деле, которая составляет сущность всего христианского мировоззрения и которой так мало в современном обществе». [6, с. 363]. На восточном языке этот деятельный путь служения миру можно было бы назвать путем карма-йоги - йоги бескорыстного труда на благо мира. На его значении в наступающую эпоху особенно настаивал Вивекананда. Сохранились его поучения монахам - членам созданной им организации «Миссия Рамакришны», в задачи которой входили (и входят до сих пор) пропаганда идей Рамакришны; деятельное милосердие и социальная помощь; участие в распространении научных знаний, способных поднять материальное и духовное состояние масс; поддержка новых технологий и древних ремесел [7, с. 18-19]. Вот одно из таких поучений Вивекананды, заслуживающее того, чтобы привести его почти полностью: «Никогда не забывайте: служение людям и реализация Бога - вот идеал монашеской жизни... Отдайте себя на служение другим - это самый короткий путь для достижения освобождения! Убейте в себе желание личного спасения! Это самая великая духовная дисциплина! Работайте, мои мальчики, работайте всем вашим сердцем, со всею вашей душой... Шри Рамакришна пришел в мир, чтобы отдать себя без остатка. Я старался подражать Ему. Вы должны работать. Вся наша работа это только самое, самое начало. Поверьте мне, кровью нашего сердца мы оросим землю, которая взрастит духовных гигантов, героических сотрудников, воинство Господа, кото-
рое осуществит в мире революцию Духа... Поверьте прежде всего в себя, тогда вы поверите в Бога. Сотня верующих людей может перевернуть мир. Мы нуждаемся в сердце милосердном, светлом разуме и сильной армии работников. Милосердное сердце - лучшее вооружение в борьбе» [3, с. 43].
Активная деятельность Рамакришны, Вивекананды и их учеников оказали, как известно, огромное влияние на Индию. «Сотня верующих людей», действительно, перевернула ее, заставила вспомнить о национальном достоинстве и свободе. Их мощное влияние испытали на себе такие выдающиеся политические и культурные деятели Индии, впоследствии внесшие огромный вклад в ее освобождение от колониального рабства, - как Тилак и Рабиндранат Тагор, Махатма Ганди и Шри Ауробиндо Гхош.
Прямой отклик в душе своего народа, вспомнившего благодаря ему и его соратникам о своих великих духовных корнях и учителях, Свами Вивекананда ощутил во время своего триумфального возвращения в Индию из Европы в 1887 году. Казалось, вся Индия вышла тогда на улицы, чтобы поприветствовать возвращение из дальних странствий своего великого сына, устами которого в Европе и Америке, как будто, говорил ее национальный дух. Свами Вивекананда сказал тогда пророческие слова, в полной подтвердившиеся в последующей истории Индии: «Смотри, Индия, кого венчаешь почетным венцом сегодня! Не генерала, не принца, не богача. Не бездомный ли, не бедный ли монах стоит сегодня в лучах Славы твоей, Индия? Истинно, ты преклоняешься сегодня перед единственной правдой твоей, Индия, перед Духом Истины, а ... бедный монах - только голос возлюбленного сына твоего, Индия, который пробудил твой дремлющий Дух. И то, что происходит - есть величайшая демонстрация торжества проснувшегося Духа. Ты пробудилась, Святая Мать, Ты пробудилась, Любовь моя, Ты пробудилась, чтобы передать миру торжествующую Истину» [3, с. 26].
Через зарубежную миссию Вивекананды великая индийская культура как бы заново осознавала саму себя, свои самые важные ценности и самые сокровенные идеи, которые она от века призвана была сказать миру.
Подобное духовное откровение пережила за шесть лет до этого и Россия, вслушиваясь в пророческие слова Ф.М. Досто-
Bibliography
евского, сказанные им в знаменитой речи 1880 года на Пушкинском празднике: «Я говорю, что... ко всемирному, ко все-человечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено, вижу следы его в нашей истории, в наших даровитых людях, в художественном гении Пушкина... Ведь мог же он вместить чужие гении в душе своей, как родные. В искусстве по крайней мере, в художественном творчестве, он проявил эту всемирность стремления духа русского неоспоримо, а в этом уже великое указание. Если наша мысль есть фантазия, то с Пушкиным есть, по крайней мере, на чем этой фантазии основаться» [8, с. 146]. Тогда, потрясенная этими вдохновенными и провидческими словами Достоевского, толпа молодых русских людей восторженно вынесла его из зала на руках.
Общая благая весть великих сыновей россии и Индии о всечеловеческом братстве и всеединстве, принесенная практически одновременно, не могла не вызвать глубокого взаимного интереса и симпатии у гениев обеих культур. С трудами Вивекананды был знаком Лев Толстой и высоко ценил их. В свою очередь, Толстой был самым любимым мыслителем Махатмы Ганди. Идеи Рамакришны и Вивекананды хорошо знал В.И. Вернадский и заинтересованно обсуждал их со своим выдающимся другом-востоковедом С.Ф. Ольденбургом. Были они известны и отцу Павлу Флоренскому, всегда проявлявшему глубокий интерес к культуре Индии. Труды Вивека-нанды настоятельно рекомендовали для духовного чтения, особенно молодежи, Е.И. и Н.К. Рерихи. В свою очередь, философское и художественное наследие Рерихов - неотъемлемая часть культурного достояния не только России, но и Индии. Возрождение деятельности рериховского института «Урусвати» - это важнейший шаг в укреплении духовного диалога между братскими российским и индийским народами.
Однако дальнейший поиск духовных перекличек между выдающимися индийскими и российскими умами, представляет собой отнюдь не только интересную и важную научную задачу, но он жизненно необходим, если мы только хотим найти спасительный выход из нынешних глобалистских тупиков и встать на путь истинного, не техногеннопотребительского, а духовно-экологического объединения человечества.
1. Parables of Ramakrishna / / This is taught by Ramakrishna. - M., 1993.
2. Vivekananda Swami. Selections from Swami Vivekananda. - Calcutta, 1946.
3. Nikhilananda Swami. Vivekananda. - St.: On of Ramakrishna, 1991.
4. Swami Vivekananda. My life and mission. Letters to Alasingu. - St.: On of Ramakrishna, 1992.
5. Solovyov, V.S. Works: in 2 volumes - Moscow: Mysl, 1989. - T. 2.
6. Solovyov, V.S. "Motionless just love the sun ...": Poems. Prose. Letters, memoirs of contemporaries. - Moscow: Moscow Worker, 1990.
7. Kostyuchenko, V.S. Swami Vivekananda: Life and Legacy / Swami Vivekananda. Four of yoga. - Moscow: Progress, 1993.
8. Dostoevsky, F.M. Pushkin (essay) / / Russian idea. - Moscow: Izdatel'stvo "Respublika, 1992.
Article Submitted 09.11.10
УДК 73/76
В.И. Любина, асп. Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н.Г. Чернышевского, г. Чита, E-mail: [email protected], [email protected]
ФЕНОМЕН ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВЕРБАЛЬНОГО И ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО В ПРОИЗВЕДЕНИИ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА
В статье рассматривается эволюция способов сочетания вербального и изобразительного языков в произведениях живописи. Выявляются причины возникновения данных образований, способы сочетания компонентов, а также функционирование данных образований в рамках массовой коммуникации и в сфере искусства.
Ключевые слова: произведение изобразительного искусства, вербальный и изобразительный компоненты, актуальный вид искусства, риторические тексты.
