CC BY
27Теологический вестник_Теюлотитеж^ исследования_уДК п.
Смоленской Православной Духовной Иеромонах Лука
Семинарии. 2020. С. 44-54 (Лисовский Алексей Владимирович),
Смоленская православная духовная семинария
Идея об универсальном спасении в эсхатологии протоиерея сергия Булгакова
Аннотация: В статье рассматриваются некоторые оригинальные и противоречивые эсхатологические идеи выдающегося русского религиозного мыслителя XX века протоиерея Сергия Булгакова, которые остаются в значительной степени недостаточно исследованными в современной науке. Следуя универсалистским идеям Оригена и Григория Нисского, Булгаков истолковал ад как состояние самоистязания, необходимое для очищения воскресшего человека от зла. В этой статье излагается булгаковское видение всеобщего спасения; исследуется корни этого видения в святоотеческой мысли. Аргументы отца Сергия против вечности ада заключаются в следующем: постоянство ада влечет за собой вечный дуализм добра и зла; благодать и милость Бога не могут постоянно сопротивляться свободным созданиям; вечное наказание несоизмеримо с ограниченными преступлениями, совершенными во времени; идея вечного возмездия приводит к антропоморфному и недостойному образу мстительного Бога; онтологическое и моральное единство человечества не допускает вечного разделения человечества на две отдельные группы спасенных и навсегда осужденных.
Ключевые слова: Булгаков Сергей Николаевич; сотериология; эсхатология; кенозис; обоже-ние; всеобщее спасение.
Эсхатологические проблемы занимали видное место в творчестве С.Н. Булгакова на протяжении всей его жизни. По воспоминаниям о. Сергия, в детстве он часто сталкивался со смертью: его отец был провинциальным православным священником, который часто брал сына для помощи при отпевании1. Этот опыт детства не следует упускать из виду при рассмотрении его умозрительной эсхатологии. Стремление к духовному пути казалось естественным для Булгакова; согласно его воспоминаниям, он родился «левитом», поскольку в его семье в течение шести поколений были священнослужители2. Однако, обучаясь в семинарии, Булгаков потерял веру и оставил обучение вследствие увлечения марксизмом (1890—1905), который оставил след в его мировоззрении. После долгих исканий и размышлений Сергей Николаевич Булгаков постепенно вернулся к Православию.
Свой «поворот» от марксизма к христианскому идеализму Сергей Николаевич прошел вслед за тремя выдающимися своими современниками: Николаем Бердяе-
1 Булгаков С., прот. Автобиографические заметки. Париж: YMCA-PRESS, 1946. С. 18—20.
2 Там же. С. 25.
вым (1874-1948), Петром Струве (1870-1944) и Симеоном Франком (1877-1950)1. В эссе «Основные проблемы теории прогресса» (1902) Булгаков охарактеризовал русский марксизм как апокалиптическое движение, которое одновременно конкурировало и одновременно использовало ресурсы традиционной христианской эсхатологии2. Булгаков усматривал в русском марксизме хилиастические устремления в социалистическом проекте, направленном на построение справедливого общества людей на земле3. В своем эссе «Апокалиптика и социализм» Булгаков утверждал, что «научная» социология, основанная на экономической теории Маркса претендует на возможность точного предсказания крупномасштабных исторических событий в духе библейского апокалипсиса4.
В другом эссе «Героизм и подвижничество», написанном для сборника под общим названием «Вехи» (1909), он заметил, что в воображении русских марксистов герои-революционеры приобрели статус, похожий на христианских мучеников, аскетов и святых5. Поскольку «марксистская эсхатология» основывалась на гегелевской теории прогресса, ее главные герои, как утверждает Булгаков, в конечном итоге «обожествляют» государство и приписывают мессианскую роль пролетариа-ту6. Он осудил русский социализм как хилиастическое движение, которое в будущем обречено на провал. О. Сергий Булгаков пережил революцию в эмиграции и стал свидетелем печального исполнения своих прогнозов. В годы, предшествовавшие революции, Булгаков попал под влияние идей о. Павла Флоренского (1882-1937), чья основная работа «Столп и утверждение истины» (1914) впоследствии произвела неизгладимое впечатление на эсхатологию Булгакова7. В 1918 году Сергей Булгаков был рукоположен в сан иерея, а в 1923 году был выслан из Советского Союза. После краткого пребывания в Праге Булгаков приехал в Париж в 1925 году и продолжал жить во Франции до конца своей жизни в 1944 году. В течение последнего десятилетия своей жизни он работал над эсхатологической системой, не имеющей аналогов среди философско-религиозных систем других русских религиозных мыслителей этого периода. Основной интерес в данном исследовании представляет произведение отца Сергия Булгакова «Невеста Агнца» (1939), которое увенчало большую трилогию Булгакова «О богословии» с экклесиологией, теодицеей и учением о последних временах8.
1 Булгаков С., прот. От марксизма к идеализму. СПб: Тип. Товарищества «Общественная польза», 1903. С. 131-164.
2 Булгаков С., прот. Основные проблемы теории прогресса // Сб. Проблемы идеализма. Москва, 1902. С. 46-94.
3 Булгаков С., прот. Два града. СПб: Издательство RHGI, 1997. С. 252.
4 Булгаков С., прот. Апокалиптика и социализм. М.: Наука, 1991. С. 368-434.
5 Булгаков С., прот. Героизм и подвижничество. М.: Русская книга. 1992. С. 23-26.
6 Булгаков С., прот. Философия хозяйства. М.: Наука. 1991. С. 248.
7 Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. М.: Академический проект, 2017. С. 124-125.
8 Булгаков С., прот. Невеста Агнца. М.: Общедоступный Православный Университет, 2006. 656 с.
Год спустя, после двух последовательных операций на горле, отец Сергий временно остался без голоса. В это время он пишет «Софиологию смерти» (1940 г.)1. Говоря как человек, находящийся из-за рака горла на пороге смерти, Булгаков размышляет над загадкой смерти Богочеловека на кресте, о соучастии каждого умирающего человека в смерти Христа, и о значение физических страданий в плане очищения человека перед его явлением перед Спасителем. Частично восстановив свой голос в 1941 году, Булгаков продолжал читать лекции в Сергиевском институте в Париже, выбрав книгу Откровения в качестве объекта темы своего курса. Его лекционные заметки стали материалом для его последней книги «Апокалипсис Иоанна» (1944), которую он считал «постскриптумом» к своему великому произведению, трилогии «О Богочеловечестве» («Агнец Божий»; «Утешитель»; «Невеста Агнца». П., 1933—45).
Будучи православным пресвитером и богословом, отец Сергий Булгаков считал патристическую традицию фундаментом для собственных богословских идей. В «Невесте Агнца» он отмечает, что, размышляя об окончательной судьбе человечества, патристическая традиция следовала двум разным траекториям: одна, связанная с универсалистскими идеями Оригена и Григория Нисского, другая, поддерживаемая противниками доктрины всеобщего спасения2. Следует отметить, что знания Булгакова о соответствующем патристическом материале были в значительной степени основаны на диссертации М.Ф. Оксиюка «Эсхатология св. Григория Нисского» (1914), в которой содержался всесторонний обзор патристических взглядов на эсхатологию вплоть до времени Пятого Вселенского Собора (553)3. Булгаков признавал, что утверждение о том, что все, включая падших ангелов, в конечном итоге будут спасены, представляло мнение меньшинства отцов, в той или иной степени связанных с обвинённым в неправославном воззрении на эту тему Оригеном.
В то же время русский богослов подчеркнул, что Церковь не дала каких-либо чётких догматических определений в отношении окончательного «результата» Страшного Суда и вечности адских мук за пределами того, что было сказано в Никео-Ца-реградском символе веры. По словам Булгакова, в условиях отсутствия соборного определения, без чёткого «consensus patrum», даже если он может существовать по этому вопросу, невозможно окончательно дать точное догматическое определение в этом споре. В статье «Догма и догматика» (1937), написанной одновременно с «Невестой Агнца», Булгаков утверждает, что только учение о Троице закреплено в православном вероучении, а также доктрина о воплощении, указанного в определениях семи Вселенских Соборов, которые обладают статусом догмы, обязательной для всех членов Православной Церкви4.
1 Булгаков С., прот. Тихие думы. М.: Изд-во «Республика», 1996. С. 283—285.
2 Булгаков С., прот. Проблема «условного бессмертия» (Из введения в эсхатологию) // Путь. 1936-1937. № 52. С. 3-23.
3 Оксиюк М.Ф. Эсхатология св. Григория Нисского. Историко-догматическое исследование. Киев: Тип. акц. о-ва «Петр Барский в Киеве», 1914. С. 408.
4 Булгаков С., прот. Догмат и догматика // Живое предание. Православие в современности. Париж: YMCA, 1937. С. 9.
Отец Сергий указывает на то, что все другие доктринальные вопросы, такие как почитание Божией Матери и святых, сакраментальное богословие, Пневматология, теории искупления и эсхатология скорее являются теологуменами, то есть, авторитетными мнениями отцов и учителей Церкви.
Далее философ подчеркивает, что в области эсхатологии, в частности, ни один Вселенский Собор никогда не осуждал учение Григория Нисского о всеобщем спасении. И Булгаков указывает, что в восточной православной догматической традиции учение о вечном проклятии не достигло уровня явного догматичного утверждения, поддерживаемого всеми, который философ находит в римско-католической доктрине и некоторых протестантских воззрениях1.
Булгаков противопоставил его подход к традиции с тем, что он назвал «догматическим максимализмом», который, по его мнению, характеризовал схоластическое богословское образование в дореволюционной России, основанное в значительной степени на римско-католической модели. Воззрения самого Булгакова не были сформированы на основе образцов того образования, которые преобладали в дореволюционных российских духовных академиях, поскольку он провел большую часть своих исследований в светских школах и никогда не получал ученой степени по богословию. Многие современники подчеркивали, что как богослов Сергей Николаевич был самобытен. Но по мнению ряда исследователей богословского творчества Сергея Николаевича Булгакова, широта его видения намного превзошла каноны академического богословия его времени2.
В области христианской эсхатологии многие вопросы по сей день остаются открытыми, и не имеют так называемого «согласия отцов», позволяя религиозным мыслителям проявлять в определенной степени свободу мысли. Многие из современников С.Н. Булгакова разделяли его сомнения относительно распространенной в христианском богословии позиции о вечности адских мук. Еще в 1914 году учитель и близкий друг Сергея Булгакова Павел Флоренский жаловался: «В наши дни более или менее вульгарный оригенизм — твердое убеждение в том, что Бог даст окончательное «прощение», — проник в почти каждую душу»3. Хотя Булгаков дистанцировался от «вульгарного оригенизма», он разделял стремление Флоренского предоставить аргументы об универсализме, который был бы убедительным в религиозном и интеллектуальном отношении4. Следуя Флоренскому, Булгаков объявил о терминологическом переходе в эсхатологии от преимущественно криминалистических к онтологическим категориям. Согласно его рассуждениям, «конец света» следует понимать прежде всего как завершение творения, как всеобъемлющее участие
1 Sachs J.R. Current Eschatology: Universal Salvation and the Problem of Hell' // Theological Studies. 1991. Vol. 52. № 2. Р. 230.
2 Gavrilyuk P.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov // The Journal of Theological Studies. 2006. Vol. 57. №. 1. P. 110-132. URL: http://www.jstor.org/stable/23970940 (доступ от: 04.05.20).
3 Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. М.: Академический проект, 2017. С. 131.
4 Там же.
творения в жизни Бога, как преображение всего космоса, как теозис, и только во вторую очередь как суд. Переход от судебной теории к онтологии по большей части соответствовал духу патристической традиции. Булгаков счел криминалистические категории в христианской эсхатологии слишком рационалистическими и антропоморфными, склонными к тому, чтобы свести богатство Божественной Мудрости к установлению меры по организации своего рода «тюрьмы, где заключение не имеют конца»1. Булгаков утверждает, что «глубина Божьей любви не может быть измерена юридическим способом»2. Помимо перехода к онтологическим категориям, второй важный аспект булгаковской эсхатологии — это его синергизм. Синергизм Булгакова был критическим ответом на две односторонние точки зрения: с одной стороны, утопическую идею Н.Ф. Федорова (1828—1903) о том, что в будущем человечество разработает свои собственные научные средства для достижения бессмер-тия3, и, с другой стороны, традиционная концепция воскресения и суда как деяния Бога при пассивном ожидании своего воздаяния со стороны Его созданий. Булгаков утверждает, что отдельные души будут находиться в сотрудничестве с Богом в воссоздании своих тел4. Бог будет наделять людей энергией, необходимой для этого процесса. Каждая душа — это организующий принцип, который функционирует как «семя», из которого тело вырастет как растение. Булгаков отрицал заимствование своей эсхатологической теории из оригенистской традиции, ссылаясь на аналогии своих идей в Писании, например в послании коринфянам апостола Павла: «То, что похоронено, — душевное тело, то, что восстанет, — духовное тело. Раз существуют душевные тела, то существуют и духовные тела» (1 Кор 15:44). Для Oригена наши тела, подобно зерну кукурузы, падают в землю, но в них заложен жизненный принцип (отношение), который содержит сущность тела; и хотя тела умирают и разрушаются и рассеиваются, тем не менее, по слову Божьему тот же жизненный принцип, который все время сохранялся в сущности тела, поднимает их с земли и восстанавливает их, подобно силе которая существует в зерне пшеницы и восстанавливает зерно после его разложения и смерти в тело со стеблем и колосом5.
Oриген не обнаружил в душе устойчивый жизненный принцип в явном виде, а связал его с «сущностью тела», возможно, повторяя доктрину стоиков о семенах. Позже Григорий Нисский развил идею Oригена и предположил, что душа воссоздаст свое воскресшее тело, поскольку она помнит и сохраняет форму (эйдос) своего земного тела6. Булгаков, развивая учение Григория Нисского, утверждает, что восстановление тела произойдет не только от идеи в каждой отдельной душе, но одно-
1 Там же.
2 Там же.
3 Федоров Н.Ф. Философия общего дела. M.: Эксмо, 2008. С. 342.
4 GavrilyukP.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov., (доступ от: 04.05.20).
5 Origen. De principiis (On First Principles). Gloucester, MA: Peter Smith, 1973. P. 41.
6 Несмелов В. Догматическая система святого Григория Нисского. Казань: Тип. Имп. Университета. 1887. С. 597-598.
временно в душе мира, что позволило воскресшим телам сформировать одну общую телесность, присущую целостному Адаму1.
Соучастие всех душ в Душе Мира и общая телесность, по мнению Сергея Николаевича Булгакова, обеспечивает онтологическое и нравственное единство человечества. Моральное единство всех людей влечет за собой то состояние воскрешения, которое Ф.М. Достоевский излагает в своей максиме «все за все перед всеми виноваты». Онтологическое единство человечества не разрушает, по учению Булгакова, личную уникальность каждого человека-индивида. Булгаков подчеркивает эту точку зрения, дистанцировавшись от мнения Григория Нисского и некоторых других отцов, которые предполагали, что гендерные различия будут устранены при воскресении2. Сергей Николаевич утверждал, что, поскольку пол является частью первоначального замысла о человеке, а не результат падшего состояния, состояние воскресения будет включать в себя характеристики, связанные с полом. Преобразование не должно повлечь за собой уничтожения гендерных различий, но только устранение гастрономических и сексуальных потребностей, которые держали тело в рабстве в этой жизни3.
Воскресение будет общим и перманентным для всех. Булгаков отверг мнение, отстаиваемое некоторыми богословами XIX века и его современниками, о том, что грешники будут полностью уничтожены, а не отправлены в ад4. Он утверждал, что, с одной стороны, Бог не может уничтожить своих собственных падших существ, поскольку это будет означать, что Он ошибся в их создании. С другой стороны, сотворенные существа не могут уничтожить самих себя, поскольку способность создавать ех шЫ1о и уничтожать принадлежала только Богу5. Признать, что свобода творения имеет такую способность на такое метафизическое самоубийство, означало бы ограничение силы и благости Бога. По мнению философа, различные группы людей будут участвовать в общем воскресении по-разному: святые будут делать это активно и охотно, в то время как равнодушные и злые души сочтут воскресение неизбежным6. Булгаков подчеркивает, что парусия, суд и общее воскресение составляет одну реальность и не должно рассматриваться как последовательные события во времени7.
В Парусии Христос и Святой Дух явятся во всей их несотворенной славе. Если в воплощении божественная слава Христа была сокрыта и сдержана, то при втором пришествии кенозис Троицы завершится8. Все творения сразу признают Христа как Богочеловека.
1 Там же. С. 446-447
2 Там же. С. 357-358
3 GavrilyukP.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov., (доступ от: 04.05.20).
4 White E. Life in Christ. London: E. Stock, 1878. Р. 344.
5 Булгаков С., прот. Проблема «условного бессмертия» (Из введения в эсхатологию)... С. 11-15.
6 Там же. С. 11-15.
7 Там же.
8 Gavrilyuk P.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov., (доступ от: 04.05.20).
Противостояние со всеподавляющей реальностью прославленного Христа будет означать суд над всем человечеством. Булгаков пишет: «Суд и разделение состоят в том, что каждый человек будет поставлен перед своим собственным вечным образом во Христе, то есть перед Христом. И в свете этого изображения он увидит свою собственную реальность, и это сравнение и будет судом»1. Суд касается не применения общих моральных норм, а сравнения, которое каждый человек проводит между своей эмпирической идентичностью и своим истинным «я». Возможно, такое понимание Булгаковым суда было частично вдохновлено видением апостола Павла о преобразовании человечества во Христе: «Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор 3:18). Булгаков также следует за Григорием Нисским, отождествляя библейский «образ Божий» с идеальным прообразом каждого человека, вечно существующего во Христе. Этот идеальный образ служит точкой сравнения и целью обожения для каждого человека в эсхатоне. По мнению Булгакова, божественное суждение не является внешним наказанием. Это скорее самоосуждение, глубокое осознание того, чего можно достичь с помощью Христа, и того, кем он не смог стать2.
Подобным образом, Сергей Булгаков показывает, что при воскресении люди не будут выносить свое осуждение пассивно, но будут синергетически участвовать в нем. Булгаков подчеркивает, что акцент на интернализации не делает само осуждение полностью субъективным, поскольку Святой Дух открывает глаза совести, позволяя каждому человеку увидеть себя таким, какой он есть на самом деле, сравнивая его с вечным образом, что неизбежно приведет к объективной внутренней уверенности. Если самопознание в этом эоне является лишь частичным и искаженным, то в воскресении больше не останется места для ложной жалости к себе, духовной слепоты или самообмана3.
Булгаков неоднократно возвращается к тезису Исаака Сирина, что «муки ада — это горение любви к Богу». Он развивает мысль эту следующим образом: «Суд любови — это самый страшный суд, более страшный, чем суд справедливости и гнева, чем закон, ибо он включает в себя все это, но и превосходит его. Суд любви состоит в преобразовании человеческого сердца, в которой действием Святого Духа в воскресении вечный источник любви ко Христу раскрывается вместе с мучениями, вызванными неспособностью реализовать эту любовь в прошедшей жизни. Невозможно предстать перед Христом и увидеть Его, не любя Его. В воскресении больше нет места антихристианству, вражде ко Христу, сатанинской ненависти к Нему, так же, как нет места страху перед Ним, как страшному Судье во всемогуществе и ярости гнева Его4.
Суд любви, объясняет Булгаков, включает гнев, потому что грешники будут испытывать любовь Бога не только как его милость, но и как его гнев. Любовь — это
1 Там же.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же.
высший божественный атрибут, из которого вытекают все остальные атрибуты. Здесь нет конфликта между божественной справедливостью и милосердием, поскольку оба они являются разными аспектами любви. Те, кто сознательно отверг Бога в этой жизни, воспринимают его любовь как гнев возмездия, который сожжет грехи всех людей. Чтобы обожение стало реальностью, любовь Бога должна соотноситься со взаимной любовью человека. Вслед за Исааком Сириным1, Булгаков утверждает, что самые страшные мучения вызваны печалью и тоской неудовлетворенной любви. Души, которые были сотворены для любви, но отвергшие любовь мучатся любовью, которая составляет закон их внутреннего бытия. В булгаковской интерпретации христианского эсхатологического учения угадываются слова старца Зосимы из «Братьев Карамазовых»: «Что такое ад? Я думаю, что это — страдания того, кого больше нельзя любить»2. Старец Достоевского продолжает, что человек, который презирал Божью любовь в этой жизни, был бы неспособен любить Бога в воскресении. Мучения, которые испытал бы такой человек, были бы внутренними и духовными, а не внешними и физическими. Также вероятно, что Булгаков черпал свое вдохновение из Оригена. Рассуждая о различных видах божественного наказания Ориген писал: «Когда душа найдена отдельно от того порядка и связи и гармонии, в которых она была создана Богом для добрых дел и полезного опыта, а не в согласии с самим собой в связи с ее рациональными движениями, то следует предположить, что должно нести наказание и муки по собственному желанию и испытывать наказание из-за ее неустойчивого и беспорядочного состояния. Но когда душа, разорванная на части, испытана огнем, она, несомненно, попадает в состояние более сильной внутренней связи и обновления3.
Здесь Ориген, как и Булгаков, подчеркивает, что муки вызваны внутренним конфликтом между тем, чем душа стала в своем восстании против Бога, и тем, для чего Бог ее создал. Булгаков также следовал за Оригеном и Григорием Нисским, когда подчеркивает скорее очистительное и терапевтическое, а не карательное измерение этого вида наказания4. Для Булгакова триумф воли Божьей означает, что в воскресении разумные существа больше не смогут выбирать между добром и злом, но только между различными видами добра. Движение сердца ко злу станет невозможным; только движение на пути к большему благу, переход «от славы к славе» (2 Кор 3:18) будет вести человека5.
Булгаковнастаивал на том, что такое состояние не устраняет свободу человека6.
Напротив, свобода от зла — это максимально возможная свобода, которой могут обладать разумные создания.
1 Исаак Сирин Ниневийский, прп. О божественных тайнах и о духовной жизни. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Isaak_Sirin/o-bozhestvennyh-tajnah-i-o-duhovnoj-zhizni/ (доступ от: 01.05.2019).
2 Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. М.: Азбука. 2020. С. 58.
3 GavrilyukP.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov., (доступ от: 04.05.20).
4 Sachs J.R. Apocatastasis in Patristic Theology // Theological Studies. 1993. № 3. Vol 54. P. 47.
5 Ibid. P. 47.
6 Gavrilyuk P.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov., (доступ от: 04.05.20).
Список литературы
1. Булгаков С., прот. Автобиографические заметки. Париж: YMCA-PRESS, 1946. 165 с.
2. Булгаков С., прот. Два града. СПб: Издательство RHGI, 1997. 589 с.
3. Булгаков С., прот. Основные проблемы теории прогресса // Сб. Проблемы идеализма. Москва, 1902. С. 112-159.
4. Булгаков С., прот. От марксизма к идеализму. СПб: Тип. Товарищества «Общественная польза», 1903. 376 с.
5. Булгаков С., прот. Апокалиптика и социализм. М.: Наука, 1991. 89 с.
6. Булгаков С., прот. Героизм и подвижничество. М.: Русская книга. 1992. 528 с.
7. Булгаков С., прот. Догмат и догматика // Живое предание. Православие в современности. Париж: YMCA, 1937. С. 7-24.
8. Булгаков С., прот. Невеста Агнца. М.: Общедоступный Православный Университет, 2006. 656 с.
9. Булгаков С., прот. Проблема «условного бессмертия» (Из введения в эсхатологию) // Путь. 1936-1937. № 52. С. 3-23.
10. Булгаков С., прот. Тихие думы. М.: Изд-во «Республика», 1996. 510 с.
11. Булгаков С., прот. Философия хозяйства. М.: Наука. 1991. 286 с.
12. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. М.: Азбука. 2020. 832 с.
13. Исаак Сирин Ниневийский, прп. О божественных тайнах и о духовной жизни. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Isaak_Sirin/o-bozhestvennyh-tajnah-i-o-duhovnoj-zhizni/ (доступ от: 01.05.2019).
14. Несмелов В. Догматическая система святого Григория Нисского. Казань: Тип. Имп. Университета. 1887. 635 с.
15. Оксиюк М.Ф. Эсхатология св. Григория Нисского. Историко-догматическое исследование. Киев: Тип. акц. о-ва «Петр Барский в Киеве», 1914. 666 с.
16. ФедоровН.Ф. Философия общего дела. M.: Эксмо, 2008. 750 с.
17. Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. М.: Академический проект, 2017. 905 с.
18. GavrilyukP.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov // The Journal of Theological Studies. 2006. Vol. 57. №. 1. P. 110-132. URL: http://www.jstor.org/stable/23970940 (доступ от: 04.05.20).
19. Origen. De principiis (On First Principles). Gloucester, MA: Peter Smith, 1973. 42 p.
20. Sachs J.R. Current Eschatology: Universal Salvation and the Problem of Hell' // Theological Studies. 1991. Vol. 52. № 2. P. 227-254.
21. Sachs J.R. Apocatastasis in Patristic Theology // Theological Studies. 1993. № 3. Vol 54. P. 617-640.
22. White E. Life in Christ. London: E. Stock, 1878. 543 p.
Hieromonk Luka (Lisowski Alexey Vladimirovich), Smolensk Orthodox Theological
The idea of universal salvation in the eschatology of archpriest Sergiy Bulgakov
Abstract: The article examines some of the original and controversial eschatological ideas of an outstanding Russian religious thinker of the 20th century, Archpriest Sergiy Bulgakov, which still largely remain insufficiently studied in modern science. Following the universalist ideas of Origen and Gregory of Nyssa, Bulgakov interpreted Hell as a state of self-torture necessary to cleanse a resurrected man from evil. This article sets out Bulgakov's vision of universal salvation; explores the roots of this vision in patristic thought. The arguments of Father Sergiy against the eternity of hell are as follows: the constancy of hell entails an eternal dualism of good and evil; the grace and mercy of God cannot constantly resist free creatures; eternal punishment is incomparable with limited crimes committed in time; the idea of eternal retribution leads to an anthropomorphic and unworthy image of a vengeful God; the ontological and moral unity of humanity does not allow for the eternal division of mankind into two separate groups of the saved and forever condemned.
Keywords: Bulgakov Sergey Nikolaevich, soteriology, eschatology, kenosis, deification, universal salvation.
References
Bulgakov S., prot. Avtobiograficheskie zametki [Autobiographical notes]. Parizh, 1946. Bulgakov S., prot. Dvagrada [Two hail]. Saint-Petersburg, 1997.
Bulgakov S., prot. 1902. Osnovnye problemy teorii progressa [The main problems of the theory of progress]. Problemy idealizma [The problems of idealism]. Moscow, 1902, pp. 112-159.
Bulgakov S., prot. Ot marksizma k idealizmu. Sbornik statei [From Marxism to Idealism. Digest of articles]. Saint-Petersburg, 1903.
Bulgakov S., prot. Apokaliptika i sotsializm [Apocalypticism and Socialism]. Moscow,
1991.
Bulgakov S., prot. Geroizm ipodvizhnichestvo [Heroism and selfless devotion]. Moscow,
1992.
Bulgakov S., prot. 1937. Dogmat i dogmatika [Dogma and dogma]. Zhivoe predanie. Pravoslavie v sovremennosti [Living legend. Orthodoxy in modern times]. Parizh, 1937, pp. 7-24.
Bulgakov S., prot. Nevesta Agntsa [Bride of the Lamb]. Moscow, 2006.
Bulgakov S., prot. Problema «uslovnogo bessmertiia» (Iz vvedeniia v eskhatologiiu) [The problem of "conditional immortality" (From the introduction to eschatology)]. Put' — Path, 1936-1937, no. 52, pp. 3-23.
Bulgakov S., prot. Tikhie dumy [Quiet thoughts]. Moscow, 1996.
Bulgakov S., prot. Filosofiia khoziaistva [Economy philosophy]. Moscow, 1991.
Dostoevskii F.M. Brat'ia Karamazovy [Brothers Karamazov]. Moscow. 2020.
Isaak Sirin Nineviiskii, prep. O bozhestvennykh tainakh i o dukhovnoi zhizni [About divine secrets and spiritual life]. Available at: https://azbyka.ru/otechnik/Isaak_Sirin/o-bozhest-vennyh-tajnah-i-o-duhovnoj-zhizni/ (accessed: 01.05.2019).
Nesmelov V. Dogmaticheskaia sistema sviatogo Grigoriia Nisskogo [Dogmatic system of St. Gregory of Nyssa]. Kazan. 1887.
Oksiiuk M.F. Eskhatologiia sv. Grigoriia Nisskogo. Istoriko-dogmaticheskoe issledovanie [Eschatology of St. Gregory of Nyssa. Historical and dogmatic research]. Kiev, 1914.
Fedorov N.F. Filosofiia obshchego dela [Philosophy of a common cause]. Moscow, 2008.
Florenskii P., sviashch. Stolp i utverzhdenie istiny [Pillar and statement of truth]. Moscow, 2017.
Gavrilyuk P.L. Universal salvation in the eschatology of Sergius Bulgakov. The Journal of Theological Studies, vol. 57, no. 1, pp. 110-132. Available at: http://www.jstor.org/sta-ble/23970940 Accessed: 19-12-2016 19:03 UTC (accessed: 04.05.20).
Origen. Deprincipiis (On First Principles). Gloucester, 1973.
Sachs J.R. Current Eschatology: Universal Salvation and the Problem of Hell'. Theological Studies, 1991, vol. 52, no. 2, pp. 227-254.
Sachs J.R. Apocatastasis in Patristic Theology. Theological Studies, 1993, vol. 54, no. 3, pp. 617-640.
White E. Life in Christ. London, 1878.
