CC BY
64
УДК - 882.
ИДЕЯ ГИПЕРМЕТАФОРИЗАЦИИ В ПОЭЗИИ Ф.И. ТЮТЧЕВА (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ)1
Н.В. Горяйнова
Постижение мира путем создания метафор отражается в поэтических текстах Ф.И. Тютчева. Процесс метафоризации не сводится к экстенсивному накоплению образов - поэзии свойственна гиперметафоризация.
Ключевые слова: гиперметафоризация, поэтический текст, метафора
Существует масса абстрактных категорий, которые мы понимаем, но не можем описать. Чтобы объяснить, что имеется в виду, мы прибегаем к сравнению, поверхностно схватываем свойства совершенно не связанных между собой объектов. Подыскиваем для абстракции конкретное воплощение. Мы не можем описать эмоции, мыслительную деятельность, кроме как сравнивая их с чем-то. Этот процесс напоминает попытки древних людей объяснить явления природы. Перенос «человеческих» свойств на абстрактный объект сходен с изначально примитивным антропоморфным познанием. Человек осмысливает природу, находя образы в самом себе, равно как и ищет понимание самого себя через окружающие предметы: «Очеловечивание... обеспечивает такое понимание, которое самоочевидно для большинства людей» [1, с. 60]. В этом и состоит суть метафорического познания.
Метафорическое познание может идти по двум направлениям: общеязыковому и индивидуальному (т.е. употреблению метафор в когнитивной функции в художественных текстах) [2]. Общеязыковой путь предполагает постижение мира с опорой на знания, полученные человеком эмпирически, имеющие объективный характер. Метафора в данном случае служит проводником от одного сегмента опыта к другому, она не является непосредственным инструментом познания, но связывает воедино всю прошлую и настоящую информацию. В результате такого мышления человек постигает мир реальный. Н. Д. Арутюнова отмечает, что в обыденной речи метафора быстро стирается, входя в основной словарь. «Сама её сущность не отвечает назначению основных компонентов предложения. Для идентифицирующей функции, выполняемой субъектом (шире — конкретно-референтными членами предложения), метафора слишком произвольна, она не может с полной определенностью указывать на предмет речи. Кажущаяся конкретность метафоры не превращает ее в наглядное пособие языка» [3]. В основе индивидуальной метафорической деятельности лежит познание не реальности, а трансцендентального мира поэта, созданного им самим. Именно здесь метафора наиболее полно реализует когнитивную функцию, поскольку является средством создания объектов поэтической реальности. Это интенсивный путь, так как поэт не накапливает качества одного единственного объекта, а создает новые [4, с. 9-13].
Специфика изучения поэтического текста состоит в том, что при оценке восприятия текста нужно учитывать, помимо собственно лингвистического, возрастной, гендерный, национальный и другие критерии. Отсюда вытекает множественность трактовок метафорического образа. Создатель метафоры может апеллировать к одним свойствам объектов, а реципиент - к некоторым другим. A.A. Зализняк приводит такой пример: в сочетании «терпение лопнуло» лексема лопнуло соотносится со свойствами струны или полого шара. Однозначная трактовка невозможна, поскольку сознанием воспринимается и обрабатывается как прямое, так и переносное значение одновременно. Таким образом, А. А. Зализняк приходит к выводу, что метафора мозаична [5, с. 57].
Интересным представляется поиск двояких метафор в поэзии Ф.И. Тютчева. В первую очередь нас интересуют такие лексемы, которые были бы ориентированы на постижение как окружающего мира, так и человеческой души. Употребление подобных категорий может свидетельствовать об устойчивости образа в трансцендентальном поэтическом мире автора.
Как известно, многие пейзажные стихотворения Ф.И. Тютчева («В душном воздуха молчанье.», «Пламя рдеет, пламя пышет.», «Святая ночь на небосклон взошла.», «Как
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект №11-14-32001 а/ц)
неожиданно и ярко.», «Как хорошо ты, о море ночное.», «Как над горячею золой.» и др.) имеют двухчастную композицию: описание природы (внешнего мира) и описание душевного состояния лирического героя (внутреннего мира). В некоторых из них мы можем наблюдать процесс своеобразной гиперметафоризации. Так, например, стихотворение «Поток сгустился и темнеет.» построено на сопоставлении замерзшего источника с душой человека, которая так же, как и поток, «убита хладом бытия» [6, с. 58]. В данной метафоре можно выделить три смысловых центра: мертвенность, холод, бытие. В «Поэтическом словаре Ф.И. Тютчева» приводятся следующие контексты для лексемы бытие: «Убита хладом бытия» («Поток сгустился и тускнеет.»), «Другой же бытие Природа даровала» («Двум друзьям»); «И в полном чувстве Бытия Певец... Сзывал в единый круг народы.» («Друзьям при посылке «Песни радости» из Шиллера); «Они нас в бытие манят...» («Заветный кубок» из Гёте); «Он к бытию манит меня опять!» (Из «Фауста» Гете) [7, с. 63]. Данные примеры свидетельствуют о том, что бытие для Ф.И. Тютчева, как и для Гёте, воспринимается как нечто нежелательное, неприемлемое, враждебное, заманивающее. Метафора «убита хладом бытия» поэтому вполне ожидаема.
Бытие в этом словаре трактуется как жизнь, существование; быт жизни [Там же].
Словарь языка Пушкина дает три толкования слова бытие: 1. Действие по глаголу быть в 1 зн.; 2. Существование, жизнь; 3. Окружающая реальная действительность [8].
В Толковом словаре русского языка под редакцией А.П. Евгеньевой бытие так же имеет три значения: 1. Филос. Объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания, материя, природа. 2. Совокупность условий материальной жизни общества. 3. Трад. поэт. и выс. Жизнь, существование. [9, 130].
Таким образом, можно сказать, что для потока как природного явления бытие сводится лишь к нескольким состояниям, когда вода покрывается льдом («в оцепененье ледяном») или оттаивает («Лишь жизнь бессмертную ключа // Сковать всесильный хлад не может // Она всё льется и, журча, //Молчанье мертвое тревожит» [6, с. 58].)
Чтобы передать состояние внутреннего мира лирического героя, Ф.И. Тютчев прибегает к так называемой «телесной метафоре», основанной на сходстве некоторых признаков эмоциональных и физиологических состояний [10]. (Например, в упомянутой работе А. Зализняк соотносит понятия страх и холод [5, с. 64] ).
В данном же контексте метафора «хлад бытия» означает «отчужденность» и «безразличие». Душа лирического героя «убита хладом бытия». Чаще всего смерть для Ф.И. Тютчева ассоциируется с отсутствием звука. Но, если душа человека нема, то потоки жидкости, напротив, традиционно наделены способностью говорить, шептать, взывать и т.д. Приведем несколько контекстов с подобной семантикой «водных» метафор: «.И мнит, что слышит струй кипенье,//.И колыбельное их пенье.» («Безумие» [6, с. 34]) «.Музыки дальной слышны восклицанья, // Соседний ключ слышнее говорит». («Как сладко дремлет сад темно-зеленый.» [6, с. 74]) «Сладок мне твой тихий шепот, // Полный ласки и любви.» («Ты, волна моя морская.» [6, с. 148])
Именно поэтому, чтобы описать внутренний голос, Тютчев прибегает к такой сложной двойной метафоре: наделяя свойством речи жидкость, сравнивает ее со свойством человека («Ключа таинственного шепот»), а душе дает возможность в свою очередь говорить голосом природы («Так и в груди осиротелой,//... Еще есть жизнь, еще есть ропот -//И внятно слышится порой //Ключа таинственного шепот!» [6, с. 58]).
В поэтическом мире Ф.И. Тютчева человек представляет собой своего рода мыслящую оболочку для хаоса: стихия живет как вовне, так и внутри него. Только в особом состоянии (сон, бессонница, безумие, страх и т.д.) он способен приобщиться к «небесным сферам», скрывающим истину. Поиск ответов соотносится с жаждой, а голос свыше ассоциируется с влагой. Услышать собственную душу человек не может, она нема (“Silentium”), речью обладает только стихия, частью которой и является вода, отсюда метафора «Ключа таинственного шепот». Так короткий момент истинной жизни ассоциируется у Ф.И. Тютчева с приобщением к хаосу.
Таким образом, язык поэзии Ф.И. Тютчева представляет собой сложную метафорическую картину, которая лишь постепенно поддается осмыслению, а немаловажную роль в том принадлежит процессу, названному нами условно гиперметафоризацией.
The perception of the world by way of creating metaphors is reflected in Tyutchevs poetic texts/ the process of metaphorisation is not limited by the extensive storing of images - the essential feature of the poetry ishypermetaphorization.
Список литературы
1. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем: Пер. с англ. / Под. ред. и с предисл. А.Н. Баранова. М., 2004.
2. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993.
3. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс. http: www.nspu.net.
4. Пумпянский Л.В. Поэзия Ф.И. Тютчева. Л., 1928.
5. Зализняк А.А Многозначность в языке и способы ее представления. М., 2006. с. 57-72.
6. Тютчев Ф.И. Лирика. М., 1965 с.58.
7. Голованевский АЛ. Поэтический словарь Ф.И. Тютчева. Брянск, 2009.
8. Словарь языка Пушкина: в 4 т. / Отв. ред. акад. АН СССР В. В. Виноградов. 2-е изд., доп. / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М., 2000. www.slovari.ru.
9. Словарь русского языка в 4 тт. под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1985, т.1.
10. Апресян В.Ю.. Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания, 1993, №3, с. 27-35.
Об авторе
Горяйнова Н.В. - аспирант Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, [email protected].
