CC BY
76
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 14 (229).
Политические науки. Востоковедение. Вып. 10. С. 58-61.
А. В. Головинов
ИДЕОЛОГИЯ И ФИЛОСОФИЯ ОБЛАСТНИЧЕСТВА:
К ПРОБЛЕМЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ
Реконструируется политическая сущность сибирского регионализма (областничества). Установлено, что ключевой политической основой областнической теории можно считать разработанный ими вопрос о гармонизации взаимоотношений центра и провинции. Показана федералистская, демократическая основа политического учения идеологов областничества Н. М. Ядринцева и Г. Н. Потанина.
Ключевые слова: областничество, федерализм, антиэтатизм, политическая свобода.
Сегодня уже назрела необходимость формулировки более точного определения коренного смысла идеологии сибирского областничества с современных исследовательских позиций. В этом смысле адекватная политологическая идентификация позволила бы, наконец, нейтрализовать укоренившийся в общественном сознании «фантом сибирского сепаратизма». С такой позиции сибирские областники вовсе не сторонники бессмысленного «отделения» восточных регионов страны от метрополии. Наоборот, они выступали за союзногосударственное единство, полноправную автономию и политическую равноценность всех областей в составе общенациональной Федерации.
Стоит заметить, что теория областничества на рубеже Х1Х-ХХ вв. была достаточно популярна. Один из биографов Г. Н. Потанина подчеркивал «живое значение удельного веса потанинской политической философии в развитии сибирской общественности»1. Известная актуальность областнической теории была связана с тем, что «Российская империя была конгломератом областей, в коих наряду с имперским правом, действовали остатки местного права. Существовала, например, история донского областничества в эпоху империи»1. Понятие «областничество» и сами его идеологи не сводили к чисто сибирскому явлению. Это отчетливо прослеживается статье Н. М. Ядринцева «Гоголь и его областное значение». Лидер областнического движения называет в ней известного литератора «писателем народного быта», который развил украинский областной элемент2.
Справедливости ради необходимо отметить, что теория регионализма не избежала и критических оценок. В частности, В. Е. Воложанин в определенной степени обвинял областников
в излишнем демократизме, направленности их теоретических разработок и практической деятельности на местные интересы, в приоритетности их начинаний в культурнической работе. «Демократические принципы, - утверждал он, - не чужды областничеству, но областники своим отношением к вопросам общерусской политической жизни сами создают тормоз для процветания в жизнь начал последовательного демократизма»3. Обличал областников в «беспринципном культурничестве» Н. Ф. Чужак, утверждая, что областники могут «пользоваться чуть ли не политическими доносами во славу местного патриотизма»4. Представляется, что подобная критика была относительно умеренной, и уже само ее наличие есть яркое свидетельство актуальности и популярности областнических идей. «Подобное отрицательное отношение к областническим стремлениям основано, - как утверждал В. М. Крутовский,- на недостаточном анализе тех духовных возможностей, проявление и расцвет которых возможен при широкой децентрализации»5.
Областники не могли себе представить гражданское развитие вне политической свободы, базисом которой выступает индивидуальность и разумная самостоятельность. Так, политико-философский базис областничества выразился в разработке концепции национально-культурной автономии. Именно в автономии - залог органичного развития гармонии этнокультурного многообразия. Автономная самобытность выступает в этом смысле важной политической гарантией сохранения уникального своеобразия сибирских народностей, не мыслимого без общественного самоуправления. Выступая против дискриминационных сторон региональной политики самодержавно-бюрократического «центра» в отношении Сибири, «областники разрабатывали вопрос о
земстве, которое воспринималось ими главным средством утверждения возможности хотя бы относительной самостоятельности Сибири».
Отметим, что на Сибирь как восточную окраину была распространена общероссийская система административно-территориального деления и управления. В то же время на политику центральной власти оказывали определенное влияние особенности геополитического положения региона (огромная территория с низкой плотностью населения, пограничное положение, постоянный приток новых жителей из европейской части страны и пр.), которые не учитывать было невозможно. Следствием этого стали определенные колебания в политике государства по отношению к этому краю. Стремясь в соответствии с общероссийской системой максимально унифицировать управление подвластной территорией, самодержавие нередко игнорировало сибирскую специфику. Но правильно понятые центральной властью собственные интересы требовали от нее учитывать местные особенности и в перспективе переходить к управлению регионом на основе такой модели управления, которая бы имела концептуально более прочные основания.
Под внешним воздействием такой социально-политической действительности областничество как «социальный нерв» отражало внутренние процессы, философски концептуализируя их в регионалистике, основанной на началах федерализма. Предлагая свой проект преодоления «колониального» статуса Сибири в составе империи, представители движения сибирского областничества строили свою идеологию с учетом требования известной политической автономии. Собственно поэтому из-за неприятия основными политическими силами данного исторического периода федерализма как идеологии, областникам приписывали сепаратистские, центробежные устремления. Однако следует отметить, что сепаратизм базируется на национальном принципе, о котором в сибирских условиях не стоит вести и речи. На этот счет идеолог областничества Г. Н. Потанин отмечал: «Сибирь в ряду других областей, в которых появляется стремление к областничеству и автономии, выделяется тем, что в ней эта идея не связана с национальной идеей. Основа сибирской идеи чисто террито-риальная»6.
Ценным источником для адекватной реконструкции социально-политической программы областничества является малоизвестная статья
Г. Н. Потанина «Заметки о Западной Сибири». Ключевой вывод ее вовсе не «сепаратистский». Он сформулирован в духе последовательного радикально-демократического федерализма.
«Русский народ заложил здесь новые основания для продолжения своей жизни, - утверждал Г. Н. Потанин, - <...> если представить в будущем Сибирь, так же населенную, как нынешняя европейская Россия, то нельзя не подумать, что центр политического тяготения русского государства должен перейти на нее»7. Поэтому нет смысла сводить областничество к сепаратизму. Единственную возможность для реализации всесторонних потенций индивида сибирефилы связывали с преобразованием централизованных государств в «альянсы» губерний и областей, в своего рода государства-общины. И Сибирь в их аргументации наглядно иллюстрировала эти общинные структуры, которые в областническом прогнозе должны стать основой самоуправления без национальной «подкладки».
Открещивался от национальной исключительности Г. Н. Потанин в статье «Быть или не быть сибирскому областничеству?». «Национальные распри, - заключал он, - ведут к кровопролитию в угоду политическим мечтателям, во имя принципов бесплодных общечеловеческого прогресса»8. Патриарх свободной Сибири подчеркивал, что самой природой вещей национализм вычеркнут из программы областничества. «Сибирские областники никогда не считали обязанным принимать в расчет этнографические особенности, кроме них есть и другие особенности, экономические и правовые, которые могут обусловить появление областнических течений <. > лица, в которых пробудилось это самосознание, и есть област-ники»9. Более точный коренной смысл областнической философии можно найти на страницах газеты «Сибирская жизнь». «Областники,
- сообщал один из авторов этого некогда популярного регионального издания, - ставят своей задачей культурное преуспевание всей страны. Областником мы называем человека, который желает видеть ее усеянную культурными учреждениями, а в местном обществе пробуждение интереса к материальным и духовным нуждам»10.
В ракурсе автономизма и антиэтатизма областниками разрабатывалась децентрализа-торская модель построения сбалансированной иерархии и разделения функций между центром и провинцией как система «снизу вверх».
Справедливо отрицая имперскую унитарную систему централизма, Н. М. Ядринцев определяет: «Русская история, основанная на идее централизации, исключающая идею областности есть отрицание существенного, жизненного значения областей, как разнообразных органов в составе и развитии целого политического организма -всего народа»11. Поэтому оптимальной и наиболее плодотворной формой «народной жизни» признавалась федерация. «Только при равном и дружном, всецелом и всеобъемлющем самовыражении всех составных самобытно-общественных сил, интересов, - считал Н. М. Ядринцев,
- может быть истинный, разумно-человеческий, и, по возможности, равный прогресс общества и народа»12. Фундаментально-теоретической основой таких взглядов являлся, по нашему мнению, культурно-антропологический принцип «развитых индивидуальностей», оформленный в модели органичной социокультурной полифоничности, т. е. «единства в многообразии». Развитие внутреннего потенциала регионов, с точки зрения областников, есть основополагающее условие развития и процветания всей страны, богатство которой и раскрывается в многообразии самобытных народно-областных начал. Через призму такого федералистского и регионоведческого подхода, предполагающего построение иерархий снизу вверх, т. е. от провинций к центру, областниками виделись задачи федеративных основ государственности, среди которых первостепенная
- вызывать потребности в изучении и развитии областей, что, в свою очередь, придаст самостоятельность жизни и самой области - провинции. Между тем областническая концепция вовсе не замыкалась на местных интересах.
Подходя к проблеме развития провинции и уменьшения различий между центром и регионом, идеологи сибирского областничества Н. М. Ядринцев и Г. Н. Потанин руководствовались народнической теорией малых дел, детально разрабатывая концепцию регионоведе-ния как программу развития периферии. Ставя региональные интересы на первый план, идеологи движения пробуждали интерес к Сибири как восточной окраине, находившейся в неблагоприятном социально-экономическом положении. В духе последовательного демократического федерализма основной акцент делался на развитие внутренней экономической инфраструктуры региона за счет профессионально грамотного и образованного населения области. Сама идея носила, безусловно, просветительский характер, поскольку просвещение на-
селения должно было стать основой местного патриотизма, формирования самосознания, залогом культурного и экономического процветания Сибири. «Вся наша пресса, - сокрушался Н. М. Ядринцев, - как и все прочие произведения нашей культуры, является исключительно центральною, подобно религии, науке, искусству и праву <. > сколько ни появится в ней оттенков, все они суть центрального мировоззрения. Ему вовсе не до местных нужд, когда в виду его так много интересов всеобъемлю-щих»13. Неслучайно особое значение сибирские областники придавали развитию региональной культуры и региональных ценностей, которые должны стать интеграторами разнородных элементов, обеспечивающими в рамках локальной территории возможность межкультурного и этносоциального взаимодействия. Лишь тогда на практике становилась бы возможной реализация модели поликультурного единства. Более того, для провинциальных философов только народ может быть истинным представителем власти, «без посредничества и никакого попечительного вмешательства».
Позже подобные умозаключения высказывались крупным философом Н. Бердяевым в работе «Судьба России». Вслед за сибирскими областниками видный национальный мыслитель утверждал: «Исторический строй русской государственности централизовал государственно-общественную жизнь, отравил бюрократизмом и задавил провинциальную общественную и культурную жизнь»14. Бердяев вообще видел опасность России в централизации и, как следствие, в унификации культурной жизни. Именно поэтому, как и деятели-областники, он считал необходимым духовно-культурную децентрализацию самих недр русской жизни.
Таким образом, ключевой политической основой областнической теории можно считать разработанный ими вопрос о гармонизации взаимоотношений центра и провинции. Основанием для такой сбалансированной системы служит именно социокультурное многообразие субъектов данного процесса, отражающееся и в самих способах построения возможных иерархий в отношениях «центр - провинция».
Примечания
1 Сватиков, С. Г. Россия и Дон. Прага, 1924. С. 4.
2 См.: Ядринцев, Н. М. Гоголь и его областное значение: по поводу юбилея «Ревизора» // Вост.
обозрение. 1886. № 18. С. 4.
3 Воложанин, Е. Колосов и областники // Утро Сибири. 1916. 23 сент. (№ 206). С. 3.
4 Колосов, Е. Сибирские областники о пришлой и краевой интеллигенции // Сиб. зап. 1916. № 3. С. 206.
5 Крутовский, В. М. Из истории сибирского областничества // Сиб. зап. 1917. № 1. С. 50.
6 Потанин, Г. Н. Областническая тенденция в Сибири // Сиб. жизнь. Томск, 1907. С. 57-58.
7 Его же. Заметки о Западной Сибири // Рус. слово. 1860.№ 9. С. 194.
8 Его же. Быть или не быть сибирскому областничеству? // Потанин, Г. Н. Избр. соч. : в 3 т.
Т. 2. Общественно-политические произведения. Павлодар, 2005. С. 352.
9 Там же. С. 349-355.
10 Сиб. жизнь. 1926. 8 сент. С. 2.
11 Ядринцев, Н. М. Народно-областное начало в русской жизни и истории // Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н. М. Ядринцева. Красноярск, 1919. С. 37.
12 Его же. Жизнь и труды А. П. Щапова // Там же. С. 42.
13 Его же. Центр и окраины // Вост. обозрение. 1882. № 3. С. 6.
14 Бердяев, Н. А. Судьба России : кн. ст. М., 2007. С. 245.
