CC BY
17
ничных организаций, необходимо осуществить их анализ по следующим направлениям:
♦ социальные;
♦ инфраструктурные;
♦ экономические;
♦ экологические.
В этих группах необходимо сравнить исследуемый регион и регион из одного федерального округа, что позволит найти схожие природно-климатические условия и инвестиционную политику. На основе данных, отражающих социально-экономические показатели регионов, необходимо рассчитать уровень устойчивого развития, сравнивая исследуемый показатель со сравнительной базой. Проводилось изучение Красноярского края, а сравнительной базой являлись регионов, входившие в Сибирский федеральный округ. Благодаря такому подходу можно оценить разные направления и выявить наиболее проблемные направления, препятствующие устойчивому развитию [2].
На основе показателей были проведены расчеты значений по каждому показателю и в группе, при границах шкалы от 0 до 1 для Красноярского края следующие значения:
♦ социальные — 0,5;
♦ инфраструктурные — 0,3;
♦ экономические — 0,52;
♦ экологические — 0,55.
Показатели, отражающие влияние внешних факторов на устойчивое развитие, свидетельствуют о том что в Красноярском крае слабо развита инфра-
структура. При рассмотрении отдельных показателей в группе можно сделать вывод, что транспортная инфраструктура находится на самом низком уровне среди сравнительной базы, что свидетельствует о сложностях в развитии туризма. Можно судить о ухудшении транспортного покрытия на территории края в местах, более удаленных от административного центра, в то же время именно на отдаленных территориях находятся природные ресурсы, придающие уникальность территории.
Остальные показатели демонстрируют средний показатель уровня устойчивого развития, что демонстрирует недостаточную развитость и стабильность Красноярского края для туризма.
В случае применения индикаторов устойчивого развития, с помощью которых можно оценить факторы влияния, оцениваются не только текущее состоянии региона, но и перспективы развития, а также «слабые» места, затрудняющие устойчивое развитие, тем самым можно осуществлять корректировку туристских направлений и приоритетное развитие гостиничных услуг, например в сторону делового туризма.
Литература
1. Конференция ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 3—14 июня 1992 г.): «Повестка дня на XXI век» / ООН A/CONF. 151/26/Rev.1 (Vol. I).
2. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2010: стат. сб. М.: Росстат 2010.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД
В ИССЛЕДОВАНИИ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
М.Е. КОСОВ,
доцент кафедры Финансов и статистики Российского государственного торгово-экономического
университета, кандидат экономических наук Научная специальность: 08.00.01—Экономическая теория
Е-шаЛ: kosovme@mail.ru
Аннотация. Теневая экономика стала глобальной мировой проблемой в наши дни. Во всех странах с рыночной структурой экономики была, есть и, по-видимому, будет существовать так называемая теневая экономика. Масштабы ее могут различаться, но ни одной из стран не удалось избавиться от нее совсем. Это все равно, что преступность, масштабы явления можно уменьшить, но ликвидировать вовсе — практически невозможно. Теневая экономика имеет много названий — незаконная, нелегальная, скрытая — но суть этого явления не меняется. В статье рассматривается идеологический подход в исследовании нелегальной экономики.
Ключевые слова: теневая экономика, экономические субъекты, индивидуальный эгоизм, социальная система, организационно-хозяйственная инновация, экономический агент.
THE IDEOLOGICAL APPROACH IN RESEARCH OF ILLEGAL ECONOMY
M.E. KOSOV,
docent of a chair of the financial and statistics», Russian State University of Trade and Economics,
candidate of economics
Annotation. The hidden economy became a global world problem today. In all countries with market structure of economy was, is and there will be, apparently, a so-called hidden economy. Its scales can differ, but any of the countries didn't manage to get rid of it absolutely. All the same that criminality, phenomenon scales it is possible to reduce it, but to liquidate at all — it is almost impossible. The Hidden economy has many names — illegal, illegal, hidden — but the essence of this phenomenon doesn't change. In the article the ideological approach in research of illegal economy is considered.
Keywords: hidden economy, economic entities, individual egoism, social system, an organizational-economic innovation, economic agent.
В современном экономическом мире теневая экономика составляет значительный сектор любой рыночной экономики и серьезно влияет на функционирование всей национальной экономики любого государства. Важнейшее воздействие на теневую экономику оказывает система экономических взаимоотношений государственных институтов и бизнеса, уровень жизни населения, система налогообложения и, в целом, действующая законодательная система, регулирующая все социально-экономические отношения общества.
Теневая экономика (скрытая экономика) — экономическая деятельность, скрываемая от общества и государства, находящаяся вне государственного контроля и учета. Является ненаблюдаемой, неформальной частью экономики, но не охватывает ее всю, так как в нее не могут быть включены виды деятельности, не скрываемые специально от общества и государства, например домашняя или общинная экономики. Также включает в себя нелегальные, криминальные виды экономики, но не ограничивается ими.
Теневая экономика — это экономические взаимоотношения граждан общества, развивающиеся стихийно, в обход существующих государственных законов и общественных правил. Доходы этого предпринимательства скрываются и не является налогооблагаемой экономической деятельностью. По сути, любое предпринимательство, результатом которого является сокрытие доходов, или уклонение от уплаты налогов, может считаться теневой экономической деятельностью. Впервые «теневая» экономика наиболее громко заявила о себе в 1930-е гг., когда итальянская мафия вторглась в американскую экономику и на пиратский манер взяла ее «на абордаж». С тех пор «теневая» экономика превратилась
из проблемы правоохранительных органов в экономическую и общегосударственную проблему. В 1930-е гг. появились исследования, которые касались только криминальной стороны такой деятельности. В 1970-е гг. к изучению «теневой» деятельности подключились экономисты. Автором одной из первых работ, посвященных изучению всех аспектов «теневой» экономической деятельности, был американский ученый П. Гутман. В своей статье под названием «Подпольная экономика» он убедительно показал, что недоучитывать «теневую» деятельность нельзя. Серьезной проблемой стал теневой товарооборот в позднем СССР, составляя в 1986 г. 10 млрд руб.
Термин «теневая экономика» произошел от немецкого слова «Schattenwirtschaft». «Теневую» экономику также можно охарактеризовать как совокупность разнотипных экономических отношений и неучтенных, нерегламентированных и противоправных видов экономической деятельности. Но, прежде всего, «теневая» экономика — это неконтролируемые обществом и скрываемые от него производство, распределение, обмен и потребление товарно-материальных ценностей, денег и услуг. В данном случае мы имеем дело с очень сложным экономическим явлением, которое в той или иной степени присуще социальным системам любого типа. Теневая, «серая», экономика, как правило, достаточно связана с «белой», официальной экономикой.
В действительности любая экономика, особенно переходная экономика различных государств, России в частности, представляет собой сложное переплетение легальных, полулегальных, нелегальных, криминальных отношений.
В последнее время растет интерес исследователей к различным видам неформальной экономики—яв-
лению масштабному и значимому по социально-экономическим последствиям.
Для более полного понимания исследуемой проблемы рассмотрим мировоззренческие установки и идеологический подход исследователей неформальной экономики. Рассмотрим позиции тех, кто призывает искоренить теневую экономику, так и их оппонентов—как форму выражения определенных идеологических воззрений. Подобная постановка вопроса, во-первых, помогает осознать многовариантность решения проблемы, во-вторых, облегчает задачу идеологической идентификации риторики и действий политиков и экономистов, пытающихся регулировать область неформальной экономики.
Исследуем нелегальную экономику с позиций либерализма, консерватизма и социализма.
С позиций либерализма, если экономические субъекты «уходят в тень», так как им тесно в формальных рамках, то это является индикатором неблагополучия узаконенных институтов, а не поводом для притеснения «неформалов». Таким образом, обсуждению и осуждению подлежат не те, кто игнорирует правила игры, а те, кто эти правила вводит и поддерживает.
Подобный вывод основан на определенных интеллектуальных традициях, в первую очередь на утилитаристской социологии 1950—1960-х гг., в частности на теории социального обмена (Дж. Хо-манс, П. Блау), а также на неоклассической теории рационального выбора (Г. Беккер, Дж. Стиглер) и неоинституциональной теории трансакционньгх издержек (О. Уильямсон, Д. Норт) [3].
Согласно теории социального обмена, государственные институты «вырастают» из неформальной практики и эгоистических интересов участников экономической «игры». То есть в ходе хозяйственной деятельности возникают формы поведения, которые либо становятся легитимными, или же остаются неформальными. Их устойчивость объясняется тем, что они наиболее выгодны — по сравнению с другими. Институты общества, в т.ч. формальные, складываются как закрепляемые путем многократного повторения способы балансирования индивидуального эгоизма в процессе коллективного действия. Следовательно, если те или иные нормы начинают противоречить практике, их следует привести в соответствие с ней. Другими словами, массовая практика утилитарно ориентированных субъектов и есть норма [1].
Приверженцы теории рационального выбора считают, что среди возможных альтернатив действия человек выбирает то, что, наилучшим образом соответствует его интересам при условии его личных предпочтений и ограничений внешней среды [4]. По справедливому замечанию Г. Беккера, подобная установка вполне применима к анализу поведения животных [2].
Описанный подход существенно корректируется в рамках неоинституционализма, выдвигающего на первый план исследование контрактных отношений. Учеными этого направления разработано понятие трансакционных издержек, связанных со спецификой и защитой прав собственности. Хозяйственная деятельность предполагает установление контрактных отношений (формальных и неформальных) с разнообразными группами интересов как внутри, так и вне бизнес-организации. Трансакционные издержки (средства, выделяемые на сбор информации о потенциальном партнере, оплата судебных издержек, взятки, «откаты», содержание «крыши» и пр.) — та цена, которую хозяйственный субъект платит за сбалансирование различающихся интересов. Естественно, что он стремится минимизировать расходы. И если трансакционные издержки неформального типа оказываются меньше, чем формального, а получаемая услуга — качественнее, оперативнее и не сопряжена с высоким риском карательных санкций, то уход из легального экономического пространства неизбежен. Иначе говоря, формальные институты получают признание и одобрение участников рынка лишь в той мере, в какой их соблюдение минимизирует затраты на хозяйственную деятельность. Когда альтернативные нелегальные схемы выгоднее с точки зрения соотношения цены и качества, исполнения законов можно добиться только с помощью принуждения. Так, налоги оправданы только при монополии государства на насилие. При возникновении ситуации конкурентного противостояния формализованного и неформализованного (например, со стороны мафии) насилия экономический агент вправе выбирать силового партнера. Меру за-конопослушания определяет элементарная калькуляция цены решения проблемы.
Добровольно соблюдается только тот закон, который, по Д. Норту, фиксирует уже существующий неформальный способ снижения трансакционных издержек [3]. То есть формальное право — это коди-
фикация решения, изначально выработанного внутри экономического уклада в режиме неформальных договоренностей. Соответственно, неформальные нормы либо действуют на периферии экономической системы и регулируют те вопросы, по которым еще не сложился консенсус, либо подменяют собой закон, противоречащий хозяйственной практике.
Таким образом, в рамках либеральной идеологии принято интерпретировать теневую деятельность как естественную и разумную реакцию на формальные нормы, проигрывающие неформальным договоренностям с точки зрения соотношения цены и качества решения проблем. В практическом плане это означает ориентацию не на усиление административного контроля за соблюдением формальных норм, а на приведение данных норм в соответствие с хозяйственными реалиями, т.е. возведение реалий в ранг закона.
Консерватизму созвучны такие подходы к описанию природы социальных институтов и логикиэко-номического воздействия, как теория общественного договора (Гоббс, Руссо) и субстантивистская социология К. Полани.
Теория общественного договора — антитеза либеральной идеи о саморегулирующем потенциале рыночной экономики, выросшие из практики правила поведения не в состоянии обеспечить социальный мир, тогда как сознательно конструируемые нормы способны предотвратить «войну всех против всех». То есть, формальные институты не обязательно должны отвечать тем моделям поведения, которые кажутся оптимальными эгоистическим субъектам рынка [1].
Выполнение социального договора включает и уплату налогов, и соблюдение контрактного права, и соответствие бизнеса фискальным и регистрационным установлениям, и пр. Тот, кто этим нормам не следует, рассматривается как нарушитель социальных договоренностей. Конечно, резкое увеличение числа таких нарушителей может свидетельствовать о деформации идеи всеобщего блага. В подобном случае допустима ее корректировка, но прямого равенства между социально оправданным и эгоистически рациональным поведением в рамках консерватизма быть не может. Между социальной и экономической сферами нет негласного ранжирования, общество интерпретируется как неделимая сущность.
Суть консерватизма отчетливо прослеживается по его отношению к домашнему хозяйству. Для консерватора оно — воплощение конвенционального мира, где доминируют не рациональность, а социальные нормы, руководствуясь которыми члены семьи находят баланс интересов. Понятно, что при такой системе взглядов теневая, а тем более криминальная экономика не могут претендовать на идейную реабилитацию.
Сходные взгляды отстаивает и субстантивист-ская социология. Подчеркивая влияние институциональной системы на характер развития общества, это направление вполне допускает сложную и неоднозначную связь между институтами и практикой.
Идеи Полани нашли продолжение и развитие в институциональной социологии, трактующей институты как своего рода правила игры, которые не только фиксируют устойчивые практики хозяйственной жизни, но и конструируют эту жизнь, придавая ей формы, не вырабатываемые стихийной практикой. Иное дело, что эти институты эффективны в той мере, в какой опираются на традиции, а их реформирование происходит «решительно, но медленными шагами». Учет традиций и культурной подоплеки экономического действия роднит институциональную социологию с немецкой исторической школой — оппонентом классической политэкономии [1].
С точки зрения консерваторов, вина «теневиков» не в том, что они наносят урон государственному бюджету, а в том, что они ломают правила игры, на которых держится общество. Ссылки на экономическую рациональность не смягчают, а лишь усугубляет эту вину, поскольку утверждают доминирование экономического эгоизма над социальными конвенциями. Последнее же чревато, по мнению консерваторов, социальными катастрофами. Домашняя экономика, напротив, получает одобрение, поскольку она строится на социальных нормах, не сводимых к экономической рациональности. Таким образом, налицо принципиально разное отношение консерваторов к двум сферам неформальной экономики — теневой и домашней.
Идеология социализма — полностью подчинить общественную жизнь воле государства, сделать индивида участником коллективного действия с четко расписанным набором ролей. Не одобряется любое действие, ограничивающее претензии государства на абсолютный контроль. Тем не менее, теневое
предпринимательство и домашняя экономика по определению находятся вне сферы этого контроля.
Более жестким является отношение к частному предпринимательству. В плановом, экономическом пространстве любое частное предпринимательство предстает теневым. Это не означает, что само по себе предпринимательство — организационно-хозяйственная инновация, направленная на получение прибыли, чуждо социализму. Однако в рамках социалистической идеологии предпринимательская функция монополизируется государством. И если для либерала «теневиком» является тот, кто занимается допустимой деятельностью, но при этом не выполняет существующих норм (не платит налоги, не регистрирует предприятие и пр.), то для социалиста им оказывается всякий, кто посягает на монополию государства в сфере предпринимательства. Иными словами, легальным признается только государственный бизнес.
Отсюда — двойственное отношение идеологов социализма к нарушению правил экономического взаимодействия: оно оценивается как явление прогрессивное или, наоборот, регрессивное в зависимости от исторического контекста. В период подготовки социалистической революции, когда формальные институты сдерживают движение общества вперед, теневая экономика может считаться прогрессивной. На этапе же строительства коммунизма «теневик» неизбежно оказывается persona non grata.
Таким образом, подход к оценке неформальной экономики, предлагаемые системы мер зависят от идеологических взглядов.
Оценки неформальной экономики и предлагаемые по отношению к ней системы мер зависят от идеологических составляющих суждения. Равно обоснованны в этом плане и реабилитация неформальной хозяйственной практики либералами и нетерпимость к ней со стороны социалистов. Отраженный в различных идеологических зеркалах «теневик» предстает то борцом за свободный рынок, то нарушителем социальных конвенций, то агентом реакционных сил. Столь несхожие оценки — следствие приверженности исследователей разным научным традициям. Соответственно, не совпадает и политическая реакция на этот феномен — от репрессивных действий до приведения существующих норм в соответствие со сложившейся неформальной практикой. И поскольку ни одно общество не является воплощением какой-либо идеологии «в чистом виде», а представляет собой то или иное их сочетание, то объяснимо и наличие самых разных, порой противоречивых взглядов на неформальную экономику.
Литература
1. Барсукова С.Ю. Неформальная экономика в зеркале идеологий. Политические исследования. М., 2010, № 4;
2. Becker G.A. Treatiseonthe Famay.Cainbriclge. 2004;
3. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 2007;
4. Радаев В.В. Экономическая социология: курс лекций. М, 2010.
КОМПОЗИЦИОННАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ РЕСУРСОВ ОРГАНИЗАЦИИ
М.М. КРЕКОВА,
кандидат экономических наук, профессор E-mail: krekova_m@mail.ru
Научная специальность: 08.00.05 — экономика и управление народным хозяйством
Аннотация. Проблема сбалансированности социально-экономического развития в настоящее время стоит достаточно остро, особенно проблема сбалансированности экономических результатов с ресурсным обеспечением. В статье предлагается один из подходов к решению этой проблемы в системе индикативного вариантного управления.
Ключевые слова: детерминированный анализ, статистические методы, вероятностные балансы, линейная форма связи, композиционная модель регрессий.
