CC BY
182
ИСТОРИЯ
УДК 329(470)"1917"
В. А. Кувшинов
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ АППАРАТ ПАРТИИ КАДЕТОВ в 1917 г.
В статье освещается вопрос об агитационно-пропагандистском аппарате главной либеральной политической организации дореволюционной России -кадетской партии. На основе большого, в том числе архивного, материала автор приходит к выводу, что кадеты имели в 1917 г. сильную, хорошо отлаженную идеологическую машину, опиравшуюся на большие материально-технические возможности. И, тем не менее, в борьбе с большевистской пропагандой она оказалась, в конечном итоге, неэффективной. Каковы причины этого - тема следующей статьи.
The article dwells upon the agitation and propaganda system of the main liberal political organization of pre-revolution ary Russia, the Cadet Party. Having analysed a large number of sources including archive materials, the author concludes that in 1917 the Cadets had a powerful and well-regulated ideological mechanism possessing considerable material and technical resources. Nevertheless, it appeared to be inefficient in its struggle with the Bolshevik propaganda. The following article is to consider the causes of this failure.
Ключевые слова: кадетская партия, интеллигенция, идеологическая борьба.
Keywords: the Cadet Party, intelligentsia, ideological struggle.
Кадеты всегда уделяли первостепенное внимание вопросам распространения своих идей. Для этого они располагали самым мощным, по сравнению с другими политическими партиями России, идеологическим аппаратом: большим количеством интеллигентских сил, в том числе профессурой крупных университетских центров страны (Петрограда, Москвы, Киева, Казани и т. д.), широко разветвленной сетью газет и журналов, крупной издательской базой. После Февральской революции, когда кадеты стали правящей партией, их возможности в этом смысле неизмеримо возросли.
Факты показывают, что кадеты старались быстрее реализовать полученные преимущества, резко расширить обработку масс в нужном им направлении. Уже 3 марта их Центральный комитет постановил, наряду с принятием мер к открытию местных партийных комитетов, развить аги-
© Кувшинов В. А., 2008
тацию, пользуясь поездками на места представителей партии [1]. Пленарное заседание ЦК, состоявшееся 10-13 марта, приняло специальное решение по вопросу «о воздействии в смысле распространения идей партии на общественное мнение и необходимости внесения спокойствия и порядка в ряды армии». Оно предусматривало издание листков и плакатов и распространение их не только своими силами, но и при помощи Союзов земств и городов, налаживание партийной печати в Петрограде, Москве и провинциальных городах, выработку главных лозунгов к предстоящей митинговой и избирательной борьбе, открытие партийного клуба в Петрограде и т. п. [2]
Кадеты приступили к пропаганде своих идей и лозунгов с большим размахом. В первые дни марта начала действовать агитационная комиссия при Центральном комитете, которая организовывала митинги как в Петрограде, так и в провинции [3]. В это же время начала функционировать хорошо укомплектованная литературная группа, занимавшаяся изданием и распространением кадетской печатной продукции.
Ещё более усилился поток кадетской пропаганды после VII съезда партии. На состоявшемся 29 марта заседании ЦК были специально обсуждены вопросы, вытекавшие из постановлений съезда, и в том числе об агитационно-издательской деятельности. Была избрана особая литературно-издательская комиссия, в обязанность которой вменили в первую очередь издать в популярном изложении программу партии, стенографический отчет о заседаниях VII съезда, а также отдельными брошюрами и листовками некоторые доклады и речи делегатов съезда [4]. Всё это публиковалось огромными тиражами. Так, речь Ф. И. Родичева о войне была отпечатана в количестве 700 тыс. экземпляров. А всего литературно-издательская комиссия при ЦК только за 2 месяца выпустила 23 листовки, плаката и брошюры, общим тиражом свыше 2 миллионов экземпляров. Большая часть этого агитационного материала отправлялась бесплатно при содействии Временного комитета Государственной думы на фронт и в провинцию [5]. Его распространением, наряду с организацией лекций, собеседований, дачей уроков и т. п., занималась и культурно-просветительная комиссия ЦК.
В большом количестве кадетская литература издавалась на местах. Издательская комиссия при
Московском городском комитете кадетов за 2 месяца выпустила около 800 тыс. агитационных листовок и свыше 12 наименований брошюр [6]. Крупными издательскими центрами кадетов были Киев, Харьков, Ростов-на-Дону, Казань, Саратов. Литературно-издательские возможности кадетов были настолько большими, что литературу выпускали не только губернские комитеты, но и многие городские, районные и даже уездные [7]. Свои издательства имели все районные комитеты Петрограда и Москвы. Большую пропаганди-стско-агитационную работу развернул железнодорожный отдел кадетского ЦК. Им было выпущено около 240 тыс. плакатов для «обклейки» узловых железнодорожных станций, пристаней и пароходов. С этой целью 14 его сотрудников были командированы по тридцати маршрутам в разных направлениях европейской России, Кавказа и Западной Сибири [8].
При издательской комиссии кадеты создали литературно-художественный отдел, деятельность которого направлялась главным образом на издание плакатов, лубочных картин и открыток с соответствующими текстами, имеющих «определенное политическое направление и содержание». К его работе они привлекали крупных писателей и художников [9].
Над всей печатной продукцией, выпускаемой в центре и на местах, кадетский ЦК установил тщательный контроль. Он осуществлялся специально созданными для этой цели редакционным комитетом и книжной секцией, которые требовали присылки им всех предполагаемых изданий. Они же рекомендовали наиболее подходящую с их точки зрения литературу к перепечатке и организовывали обмен ею между различными комитетами [10].
Большое внимание кадеты с первых дней революции уделяли расширению своей прессы. Уже 5 марта, после всего лишь недельного перерыва, связанного с забастовкой типографских рабочих, возобновилось издание центрального органа -газеты «Речь». По решению VII съезда возобновилось и издание еженедельника «Вестник партии Народной Свободы». Стремясь внедриться в различные слои населения, кадеты приступили к организации выпуска «народных» газет. В июне в Петрограде начала выходить «небольшая и недорогая», как писали кадеты, газета «Свободный народ», задача которой заключалась «в ознакомлении широких кругов демократии со взглядами партии на жгучие вопросы дня» [11]. В июне же появилась ещё одна кадетская газета такого типа, «Земля», рассчитанная на крестьянскую аудиторию.
Такие же газеты были созданы кадетами в Москве и во многих других городах и уездных центрах России. О том, какое значение им при-
давалось, свидетельствует тот факт, что когда на одном из заседаний кадетского ЦК было сообщено, что в Москве «налажено издание партийной газеты для народа и демократической интеллигенции», то сразу же, без прений было решено выдать Московскому отделу Центрального комитета 25 тыс. рублей на издание этой газеты [12]. В то же время, взяв курс на объединение вокруг себя всей буржуазии страны, под флагом «свободы слова» они сразу же повели борьбу за возобновление издания всех газет, выходивших до революции, в том числе и крайне реакционного направления, закрытых Советами рабочих и солдатских депутатов [13].
В итоге в распоряжении кадетов в марте -октябре 1917 г. имелось большое по тем временам количество газет. Помимо чисто партийных, которых насчитывалось около 20, ещё более 150 буржуазных газет были только формально беспартийными, а фактически редактируемые кадетами, пропагандировали их идеи [14]. В. И. Ленин отмечал, что у кадетов и правых «в десять, если не во сто раз больше экземпляров ежедневных газет» [15].
На службе у кадетов оказалось и такое мощное средство идеологического воздействия, как Петроградское телеграфное агентство (ПТА), которое они сразу после революции поспешили прибрать к своим рукам. Большевики ещё в начале марта отмечали, что корреспонденции для заграницы составлялись под редакцией П. Н. Милюкова, т. е. в угодном для кадетов направлении [16]. Правительственным комиссаром над агентством был назначен член кадетского ЦК П. П. Гронский, которому и была поручена его реорганизация. Гронский «реорганизовал» ПТА по-своему: оставил фактически всё по-старому, убрав только 2-3 наиболее одиозные фигуры и назначив на их место кадетов. Так, директором агентства стал видный кадетский публицист Л. М. Неманов, агентами в Стокгольме и Берне -важнейшими для получения и распространения информации пунктами - сотрудники газеты «Речь» Шутяков и Викторов-Топоров [17].
Не удивительно, что и после такой, с позволения сказать, «реорганизации» сообщения ПТА были весьма тенденциозными, направленными против революции, что вынуждены были признавать даже меньшевики и эсеры. 6 июля Бюро Исполкомов Советов постановило обратить внимание Временного правительства на необходимость реформировать ПТА, «не точно и односторонне осведомляющее население о событиях в Петрограде» [18].
Временное правительство выполнило рекомендации «полномочного органа революционной демократии» весьма своеобразно, назначив вместо бывшего ещё при царе директором-распоря-
дителем Ловягина некоего Раецкого. По его поводу даже такая газета, как «День», писала: «...на пост директора агентства назначен редактор "Известий Московского Военно-промышленного комитета" С. Раецкий - фигура в политическом отношении совершенно определенная. Редактор "Утра России", секретарь всяких торгово-промышленных съездов, служивший до сих пор рупором Рябушинских, Третьяковых и Гучковых, теперь призван служить рупором революции» [19].
Наряду с печатной кадеты разворачивали устную пропаганду. И в этой области на их стороне был большой перевес сил по сравнению с большевиками. Недаром кадетскую партию называли «профессорской партией». У них было в избытке хорошо подготовленных пропагандистских кадров как в центре, так и на местах. Стремясь к проникновению в различные слои населения, кадеты решили расширить их подготовку, для чего создали широкую сеть различных курсов, школ и т. п. Лекции в них читали и вели практические занятия по приемам агитации и митинговой борьбы опытные кадетские профессора. В Петрограде и Москве были организованы не только общегородские, но и районные курсы. Особой заботой кадетов было привлечение на них слушателей из провинции. В свою очередь, крупные местные комитеты организовывали свои, губернские и областные курсы лекторов и агитаторов.
В результате кадетская пропаганда и агитация принимала всё более широкий размах, охватывала новые районы страны. Кадетский ЦК разработал 28 примерных маршрутов для командировок в провинцию столичных лекторов. Они охватывали практически всю страну [20]. В них принимали участие и кадетские лидеры, в том числе П. Н. Милюков. Их поездки обставлялись с большой помпой, на места предварительно высылались организаторы лекций, а аудитории обычно тщательно подбирались [21]. Но, несмотря на это, слушателей, как правило, собиралось на кадетские выступления мало. Из Ярославля, например, жаловались, что на приезжающих из Москвы партийных лекторов собираются слабо, всего лишь по 50, 60, максимально 120 человек, в основном местные кадеты [22].
Согласно решению VII съезда в конце марта ЦК кадетов обсудил вопрос о работе агитационной комиссии и решил привлечь в её состав молодежь «с целью распространения в крестьянстве партийной литературы, чтения лекций, ведения популярных бесед и т. п.» [23] Кадетские пропагандисты из числа буржуазных студентов добирались в самые глухие углы, но похвалиться особыми результатами своей агитации они не могли. Нередко на их лекции и беседы вообще
никто не собирался или собиралась только зажиточная часть крестьянства.
Опорными пунктами кадетской пропаганды и агитации являлись партийные клубы, которые создавались на всех уровнях: в столицах, их районах, губернских городах и даже уездах. Помимо их кадеты открывали «народные» библиотеки, «народные» чайные и т. п.
Возможности кадетской пропаганды усиливались благодаря объединению идеологической деятельности различных буржуазных, политических и общественных организаций. Кадеты фактически являлись руководящим центром агитационно-пропагандистской деятельности таких буржуазных организаций, как Временный комитет Государственной думы, Совет Всероссийского союза торговли и промышленности (СВСТП), земский и городской союзы (Земгор), Центральный военно-промышленный комитет (ЦВПК), общество младших преподавателей Московского университета и ряда других.
Временный комитет Государственной думы кадеты нередко рассматривали как свой филиал, особенно в постановке пропаганды. 9 марта их ЦК принял решение «признать желательным сохранение Временного комитета для деловой работы, преимущественно для пропаганды» [24]. Кадеты использовали для этой цели и хорошо отлаженный технический аппарат Временного комитета и его большие материальные возможности.
Временное правительство оставило в распоряжении комитета государственную типографию, в которой бесплатно печатались стенограммы частных заседаний Государственной думы в количестве 200 тыс. экземпляров. При этом использовался весь аппарат типографии, её экспедиция и право на бесплатную очередную отправку до десяти пудов в день. На средства временного комитета рассылались преимущественно кадетские лекторы [25].
Особое внимание во всей этой деятельности обращалось на армию. Специальный отдел Государственной думы по сношению с войсками наладил постоянное чтение лекций и распространение литературы в ряде полков Петроградского гарнизона и систематически отправлял лекторов на фронт. В Москве подобной деятельностью занимался филиал отдела [26].
После прекращения деятельности Временного комитета в августе 1917 г. его место занял «Совет совещания общественных деятелей», в руки которого практически перешел и весь аппарат комитета.
Московские кадеты всю идеологическую работу тесно координировали с Советом Всероссийского союза торговли и промышленности, с его политическим отделом, половина членов ко-
торого была кадетами, а другая половина тесно к ним примыкала [27]. На заседании этого отдела 7 апреля, с участием представителей кадетской партии, Государственной думы и земского союза, был обсужден вопрос «об установлении контакта между политическим отделом и другими организациями, имеющими аналогичные цели». Кадет И. Н. Сахаров ознакомил собравшихся с тем, что делается «в смысле политического воспитания масс», и заявил, что считает необходимым «ведение политической агитации путем издания красных (областных) газет... распространения в армии и в деревнях дешевых брошюр и летучек, а также чтения лекций и выступлений на митингах» [28]. Было принято решение о координации всей агитационно-пропагандистской работы между организациями буржуазии и партией кадетов на основе лозунгов: «война до победного конца», «борьба с анархией и сокращение государственности России» [29]. Политический отдел СВСТП в качестве авторов выпускаемых им брошюр чаще всего привлекал кадетских идеологов: Н. Бердяева, П. Струве, С. Котлярев-ского, В. Гессена и др. На своем заседании 19 апреля он рекомендовал отпечатать отдельной брошюрой речь кадетского министра земледелия Шингарева в защиту «Займа свободы» [30].
Программу журнала политического отдела «Народоправство» разрабатывали кадеты Н. Алексеев, Н. Бердяев и Г. Чулков. Руководство изданием журнала и всей издательской деятельностью отдела сосредоточивалось в редакционном бюро, состоящем почти целиком из кадетов и возглавляемом кадетом С. А. Смирновым, крупным фабрикантом, министром последнего состава Временного правительства. По просьбе кадетов политический отдел СПСТП неоднократно щедро субсидировал их издания. Так, было принято решение о материальной поддержке кадетского журнала «Народный вестник». По просьбе общестуденческой фракции кадетов оказал ей 23 июня денежную поддержку в сумме 2 тысяч рублей для издания брошюры [31].
Организации Всероссийского Земского союза и Союза городов (Земгора) кадеты широко использовали в борьбе за армию. Они имели разветвленную сеть баз снабжения, хорошо налаженный транспорт, связь, типографии. Только у Земского союза было до 5 тыс. учреждений на фронте, в том числе специальные книжные магазины и лавки. Через этот канал фронт был буквально завален черносотенной, буржуазной и меньшевистско-эсеровской литературой [32]. Один из солдат писал по этому поводу в «Правду»: «Мы, солдаты, сидящие в окопах, хотим, чтобы к нам на фронт доходили не только буржуазные газеты «Речь», «День» и пр. Они доставляются с большой исправностью. А наши ра-
бочие газеты, стоящие на страже наших интересов, как «Правда» и «Солдатская правда», к великому нашему горю, до нас не доходят. А ведь мы выписываем именно эти газеты» [33].
Помочь кадетам в их пропагандистских усилиях старались и организации, связанные с англо-французскими союзниками. В архивном фонде Милюкова хранится извещение от 5 мая 1917 г., в котором комитет Русско-английского общества уведомляет лидера кадетов о том, что «8 мая состоится соединенное заседание членов комитета Русско-английского общества и Англо-русского бюро для совместного обсуждения вопроса о пропаганде на фронте и среди рабочих» [34].
Кадеты широко использовали и такую форму расширения своего влияния на те группы населения, к которым они сами не решались подступиться открыто, как пропаганда близких им идей, партий и организаций. Кадетские газеты и журналы регулярно помещали материалы об этих партиях, публиковали их документы, афишировали их мероприятия (собрания, лекции, митинги), а также выпускаемую ими литературу.
В первую очередь это касалось правых народно-социалистических партий и группировок, плехановской группы «Единство» и т. п., которые по своей политической физиономии мало чем отличались от кадетов, особенно их «левого» крыла. Среди рекомендуемой кадетами литературы часто фигурировали, например, сочинения лидеров энесов и трудовиков В. В. Водовозова, А. В. Пешехонова и др. Пропагандистское сотрудничество кадетов с партией энесов дошло до того, что они даже помещали на страницах своих газет объявления с призывом о вступлении в её ряды [35]. «Чести» быть особо рекомендуемыми кадетами заслужили и некоторые сочинения Г. В. Плеханова, в частности его брошюра «Две линии революции». Представляли кадеты страницы своих газет и журналов и для афиширования пропагандистской деятельности других меньшевистско-народнических партий и групп.
Большое внимание в 1917 г. кадеты уделяли различным политическим партиям и организациям европейской буржуазии. Кадетские газеты были полны объявлений и сообщений об их митингах, собраниях, съездах, с непременным участием видных кадетских лидеров и чаще всего товарища председателя ЦК кадетов М. М. Ви-навера. О том, какую пропагандистскую линию вели кадеты на этих мероприятиях, свидетельствует выступление Винавера на многолюдном европейском митинге 8 июня в здании Фондовой биржи. Прежде всего под возгласы «верно» он заверил, что «евреи поддержат Временное правительство». Затем обрушился «против евре-
ев, участвующих в анархии и стыдящихся своего еврейства». Эти евреи, - продолжал он, - «являются предателями еврейства. Они всегда заявляют, что они не евреи, а интернационалисты» [36].
В то же время кадеты уделяли много внимания пропаганде сионизма вообще и позиции российских сионистов в частности. С явного благоволения кадетов в конце мая состоялся всероссийский сионистский съезд, который принял кадетского характера резолюции против большевиков, в поддержку Временного правительства, доведения войны до победного конца. Кадетская пресса широко освещала работу съезда и пропагандировала его материалы [37].
Многочисленные сионистские собрания, проходящие в разных районах страны, также принимали кадетские резолюции. Альянс кадетов с сионистами зашёл настолько далеко, что последние предлагали Милюкову свои услуги, чтобы помочь начать наступление русских солдат на фронте. Для этого сионисты намеревались создать особую «еврейскую армию» и двинуть её на «освобождение Палестины». Это, говорили они, изменит отношение союзников к русской армии и заразит русских солдат, и они тоже «ринутся освобождать свою страну» [38].
В преддверии выборов в Учредительное собрание, на IX съезде, состоявшемся в конце июля, кадетами был создан новый руководящий и координирующий центр идеологической работы -Всероссийская Агитационная комиссия с местопребыванием в Москве. В её состав были включены шесть видных членов кадетского ЦК и представитель от студенческой кадетской фракции. В задачу комиссии входила организация поездок кандидатов в Учредительное собрание и членов ЦК на места, посылка в провинцию лекторов, инструкторов и агитаторов, регулярное снабжение партийной литературой и предвыборной финансовой помощью местных комитетов, устройство всероссийских агитационных курсов и школ для обеспечения провинции партийными работниками, помощь губернским комитетам в устройстве курсов и школ местного значения, а также в оживлении всей партийной жизни путём устройства клубов, организации лекций, собеседований и т. п. Особое значение при этом комиссия придавала работе среди крестьянства [39].
Таким образом, на деле функции Всероссийской агитационной комиссии выходили за рамки организации только избирательной кампании. Кадеты преследовали цель воспользоваться благоприятной обстановкой, создавшейся для кадетов после июльских событий, расширить всю партийно-политическую работу, попытаться ещё раз вовлечь в сферу своего влияния отсталые в политическом отношении слои населения России
и в первую очередь крестьянство. Для решения всех этих задач необходимы были огромные средства. Как показывают протоколы Агитационной комиссии (некоторые из них сохранились), кадеты ими располагали. Так, на заседании комиссии 1 сентября было постановлено ассигновать до 3 тысяч рублей на покупку книг и устройство библиотеки и выдать по одной тысяче рублей Смоленскому комитету на печатание плакатов [40].
Главная ставка в идеологической борьбе с большевиками кадетами делалась на интеллигенцию.
Буржуазная интеллигенция играет особую роль как в формировании идеологии крупной буржуазии, так и в её распространении среди широких кругов населения, в первую очередь среди мелкой буржуазии. В. И. Ленин указывал, что влияние помещиков (а, следовательно, и крупной буржуазии. - В. К.) на народ не страшно, обмануть им надолго сколько-нибудь широкую массу не удастся, так как здесь до предела ясно, кто эксплуататор и кто эксплуатируемый. Но влияние буржуазной интеллигенции, непосредственно не участвующей в эксплуатации и возводящей своё междуклассовое поколение в принцип внеклассовых партий и внеклассовой политики на народ, опасно. «Тут и только тут, - подчеркивал Ленин, - есть налицо заражение широких масс, способное принести действительный вред, требующее напряжения всех сил социализма для борьбы с этой отравой» [41].
Кадеты приложили все усилия, чтобы громадная идеологическая сила в лице интеллигенции целиком обслуживала их интересы, интересы эксплуататорских классов, а не эксплуатируемых, контрреволюции, а не революции. С этой целью они старались внедриться буквально во все слои и группы русской интеллигенции, взять их под свой идейный и организационный контроль. По инициативе кадетов в первые же дни революции созывались многочисленные собрания, съезды, конференции различных групп интеллигенции, создавались их профессиональные организации, всевозможные общества, союзы и т. п.
12 марта состоялось общее собрание журналистов Петрограда, на котором, по предложению инициаторов этого собрания - кадетов, была принята резолюция протеста против запрещения Советом рабочих и солдатских депутатов выхода черносотенных изданий [42]. 22-23 апреля под председательством редактора «Речи» видного кадета И. В. Гессена состоялся Всероссийский съезд редакторов ежедневных газет. Он избрал новое руководство Всероссийского общества редакторов ежедневных газет во главе с тем же самым Гессеном [43].
В начале апреля состоялся съезд так называемого «Пироговского общества», объединяюще-
го врачей России. По специальному решению ЦК кадетов на нём было организовано их представительство [44], под эгидой которого и прошёл весь съезд, переименовавший общество во Всероссийский союз врачей. Политическая платформа его отличалась от кадетской только некоторыми более либеральными формулировками.
Исключительное внимание кадеты уделяли завоеванию на свою сторону творческой интеллигенции. Только-только отгремели бои с самодержавием, а уже 9 марта кадеты созвали инициативное собрание литераторов, которое решило создать литературное общество под названием «Союз писателей». На Учредительном собрании, состоявшемся 19 марта, председательствовал член кадетского ЦК М. М. Винавер, присутствовали также члены ЦК В. Д. Набоков и И. В. Гессен [45]. О том, какую направленность старались придать писательскому союзу кадеты, свидетельствует повестка его второго собрания, состоявшегося 26 марта. Среди её пунктов - вопрос об учреждении редакционно-издательской комиссии для скорейшего создания популярной просветительной литературы «в связи с запросами исторического момента» и об организации публичных бесед и докладов по тому же вопросу [46].
Многие кадетские газеты, и в том числе «Речь», имели литературные отделы, в которых регулярно помещались установочные статьи, давались соответствующие аннотации на выходящую литературу. Так, в одном из своих номеров «Речь» обрушилась на тех поэтов, которые служили революции, назвав их «звонарями». Она требовала, чтобы они «ушли с колокольни», а тему революции передали «символистам», т. е. поэтам, пишущим заумным языком, непонятным для народа [47].
В марте же по инициативе и под руководством кадетов состоялись многолюдные собрания деятелей искусства в Петрограде и Москве. На них было положено начало организации ряда других профессиональных организаций творческой интеллигенции, как, например, художественного союза [48]. Усилиями кадетов в июне был возрождён Академический союз [49], консервативная организация, объединявшая профессуру и доцентуру высших учебных заведений России. В 1917 г. он, находясь целиком на платформе кадетской партии, открыто защищал интересы крупной буржуазии.
В начале июня кадетами же была основана «Лига русской культуры», объединение, как они писали, «не классовое и не политическое». На самом деле оно было и классовым и политическим. Её учредителями были представители крупной буржуазной интеллигенции, кадеты А. В. Кар-ташев, В. А. Маклаков, П. Б. Струве, А. С. Изго-
ев и ряд других, крупные помещики М. В. Род-зянко, С. Ф. Ольденбург, Н. Н. Львов, религиозные деятели. «Лига» носила шовинистический, великорусский характер. Хотя учредители её декларировали «всеобщий характер», в то же время подчёркивали, что «к ней не могут примкнуть лишь те партии и люди, какие не приемлют сущность особой русской культуры». «Лига», как и «Союз писателей», ставила своей первоочередной задачей устройство лекций и издание книг, журналов, газет. Она сразу же выпустила два воззвания - «К русским гражданам» и «К русской молодёжи», явно кадетского содержания [50].
Таким образом, заявления кадетов о политическом «нейтралитете» науки, литературы и искусства, которые они особенно часто стали делать после революции [51], на поверку не оказывались верными. Под флагом «нейтралитета» и «свободы творчества» кадеты старались мобилизовать всю интеллектуальную мощь интеллигенции на свою сторону.
Объединения интеллигенции под своей эгидой кадеты старались создать по всей России. В этом смысле характерно следующее сообщение: «Объединение Воронежской интсллигенции произошло сравнительно поздно: первая проба была произведена партией Народной Свободы 17 марта... 18 марта объединились воронежские инженеры в количестве 300 человек, - всей своей массой они накануне присутствовали на собрании партии Народной Свободы. Очевидно, жизнь этого нового общества пойдёт под флагом этой партии» [52].
До сих пор мы вели речь в основном о крупной буржуазной интеллигенции, имеющей, как правило, весьма высокие доходы. Между тем когда-то «слитая, бессословная» российская интеллигенция в конце XIX - начале ХХ в. распалась на три течения: либерально-буржуазное, народническое, или революционно-демократическое, и социал-демократическое. После Февральской революции либерально-буржуазная интеллигенция, в лице в первую очередь кадетов, и социал-демократическая, в лице большевиков, заняли диаметрально противоположные позиции и повели борьбу за революционно-демократическую интеллигенцию. Кадеты понимали, что в условиях, когда после свержения самодержавия в политику были втянуты десятки миллионов людей, одной интеллигентской элиты для воздействия на эту огромную массу явно недостаточно. Тем более что простой народ и не всегда прислушивался к профессорам, врачам, адвокатам, причисляя их к эксплуататорским классам.
И кадеты делали всё, чтобы перетянуть на свою сторону, вовлечь в свои ряды народническую, революционно-демократическую интелли-
генцию: рядовых учителей начальной и средней школы, средний медицинский и технический персонал, студентов - выходцев из демократических слоёв населения, часть грамотных, но низкооплачиваемых служащих и т. п. В центре их внимания в этой категории интеллигенции был учитель, который и тогда являлся представителем довольно массовой профессии. По состоянию на 1913 г. в среднетехнических и общеобразовательных учебных заведениях министерства просвещения и в частных работало свыше 106 тысяч учителей и обслуживающего персонала [53]. Особое место в кадетских «идеологических» расчётах занимал сельский учитель, являвшийся нередко в российской глубинке единственным образованным человеком, авторитет которого среди окружающей неграмотной или малограмотной массы был весьма велик. Кадеты учитывали и влияние учителей на учащихся, особенно старших классов, которые обычно активно участвовали в происходящих событиях.
Недаром в первом же Временном правительстве кадеты взяли под свой контроль министерство просвещения, добившись назначения министром видного члена ЦК А. А. Мануйлова. Исходя из того, что удержанию учителей и учащихся вне рамок революционного влияния будет способствовать оставление в неприкосновенности старой школы с её реакционными порядками и консерватизмом в обучении, кадетское министерство всячески тормозило её реформу. Газета «Речь» в программной статье по средней школе писала, что общая её реформа может быть проведена не ранее чем через 2-3 года [54]. Обструкция министерства просвещения была настолько явной, что даже соглашательский Государственный комитет по реформе средней школы в конце июня заявил, что «его совместная работа с министром не может быть плодотворна при настоящих условиях» [55].
Кадеты с первых дней революции старались взять под свой контроль и процесс организации учителей, проведения их губернских, областных, уездных съездов. Так, из Читы сообщали, что на съезде учителей Забайкальской области председательствовал кадет. Съезд заявил о своей поддержке Временного правительства. В Лодейном поле на съезде учителей земских и церковно-при-ходских школ с приветствием выступил председатель местного комитета партии кадетов, который «встречен был очень сочувственно» [56].
Под преобладающим влиянием кадетов прошёл в начале апреля Всероссийский учительский съезд. О том, какое значение придавали ему кадеты, свидетельствует хотя бы тот факт, что они даже прерывали заседания своего ЦК, чтобы его члены принимали участие в работе съезда [57]. Съезд принял вполне кадетские резолюции об
оказании поддержки Временному правительству, об активной поддержке обороны, т. е. империалистической войны и т. п. Имея в виду эти его результаты, Н. К. Крупская писала: «Всероссийский съезд учителей с полной ясностью обнаружил, что учительские массы находятся под влиянием буржуазии, идут на поводу у октябристов и кадетов» [58].
Но, несмотря на то что кадетов поддерживала, особенно в начале революции, значительная часть интеллигенции, завоевать её целиком и до конца на свою сторону им не удалось. Социально-политические процессы, происходившие в стране и связанные с разочарованием рабочих и крестьян политикой буржуазного Временного правительства и поддерживавших его партий меньшевиков и эсеров, не могли не коснуться в той или иной мере и различных слоев интеллигенции. Этому способствовала и энергичная работа большевиков среди интеллигенции, развёрнутая ими с первых же дней революции. В результате всё большая часть интеллигенции отходила от безоговорочной поддержки буржуазной политики, занимала позиции нейтралитета или даже переходила в лагерь сторонников социалистических преобразований.
По мере нарастания этих тенденций отношение кадетов к интеллигенции стало резко меняться. Если в первые дни и недели после свержения самодержавия они много распространялись о её заслугах перед буржуазной революцией, обществом и государством, льстили ей, называя «мозгом нации», «солью земли русской» и т. п., то позже, когда убедились, что интеллигенция не оправдала их надежд, стали критиковать её. В преддверии Октябрьской революции в «Речи» появилась серия статей, обвинявших русскую интеллигенцию в «излишней революционности», «разрушительстве», «анархизме», в том, что именно она повинна в продолжении революции в стране. «Не народ наш темен, -восклицала "Речь", - темны массы русской интеллигенции» [59]. О том, сколько недовольства и раздражения накопилось у кадетов за время революции против интеллигенции, свидетельствует хотя бы следующий отрывок из одной их статьи: «...при такой интеллигенции, какова интеллигенция русская, всякие народные массы, будь то англичане, французы, итальянцы или немцы, были бы такими же разрушителями, как и русские... Надо говорить о темноте и разру-шительстве русской интеллигенции... книжной, сектантски слепой» [60].
С особой силой кадеты обрушивались на ту часть интеллигенции, которая в той или иной мере симпатизировала социалистическому переустройству общества, обвиняя её в том, что именно по её вине эта идея овладела простым народом.
«Неужели в трезвом уме тёмного человека может зародиться мысль о сегодняшнем социализме?» - вопрошала «Речь» и категорически отвечала: «Нет, социальная революция - это восторг нашей интеллигенции. А народ только по-своему пробует воплотить его в жизнь» [61].
Но кадеты выражали явное недовольство не только марксистской и народнической интеллигенцией, а и, как они писали, «образованной, трезвой», или «деловой», интеллигенцией, т. е. известной частью и крупной интеллигенции. «Она, - писала "Речь", - тоже жила в горячечном, бредовом ожидании революции, когда будет сломлен царизм. Она тоже была заоблачной, не менее чем марксисты и народники». А когда самодержавие пало, «начался дикий разгул русской интеллигенции» [62].
Для позиции кадетов в вопросе о крупной творческой интеллигенции характерно их отношение к А. М. Горькому. В начале революции они обхаживали его, старались перетянуть на свою сторону, для чего использовали то, что он нередко занимал колеблющуюся, половинчатую позицию по таким важнейшим вопросам революции, как отношение к войне, Временному правительству. В начале революции, писала «Речь», казалось, что Горький «возьмёт на себя роль посредника между старым и новым миром... Вначале как будто так и было» [63]. Но надежды кадетов не оправдались.
И тогда кадетская пресса, а вслед за нею и другие буржуазные газеты развернули настоящую травлю Горького. Особое их недовольство вызывала статья Горького в первом номере газеты «Новая жизнь» под заголовком: «Не трогайте Ленина», написанная в самый разгар антибольшевистской кампании. Кадеты шли на всё, чтобы дискредитировать великого писателя. Они предоставили страницы своего официального органа известному фальсификатору В. Л. Бурцеву, на которых он выступил с явно подстрекательской статьёй: «Мы или немцы и те, кто с ними». Когда ряд газет даже не большевистского направления, встал на защиту Горького, «Речь» поместила новую статью того же Бурцева: «Не защищайте М. Горького!» [64].
Но ни клевета, ни запугивания уже не имели того результата, на который рассчитывали их инициаторы, не только у рабочих и крестьян, но и у большей части интеллигенции. Она всё более убеждалась в неспособности буржуазной власти решить назревшие проблемы дальнейшего развития страны, спасти её от национальной катастрофы, удовлетворить насущные нужды как рабочих и крестьян, так и её, интеллигенции. В то же время и в её среде всё больше рос авторитет большевистской партии за её чёткую и ясную позицию по этим проблемам.
Но следует ещё раз оговориться, что такой выбор интеллигенция сделала далеко не сразу и далеко не вся. На протяжении большей части периода от Февраля к Октябрю она в своём подавляющем большинстве верой и правдой служила буржуазии, оправдывала и защищала её классовое господство. Многие её представители -учителя, студенты, врачи, юристы - становились кадетскими пропагандистами, шли к рабочим, солдатам, крестьянам и призывали их поддерживать Временное правительство, продолжать войну, не верить большевикам.
Таким образом, кадеты имели сильную, хорошо отлаженную идеологическую машину, способную массированно воздействовать на большие массы населения, различные классы и слои общества.
Примечания
1. См.: Вестник Партии Народной Свободы (далее ВПНС). 1917. № 1. С. 13.
2. См.: Там же. С. 16.
3. См.: Там же. 1917. № 6-7. С. 27.
4. См.: Там же. 1917. № 3. С. 7.
5. См.: Там же. 1917. № 1. С. 18.
6. См.: Там же. 1917. № 2. С. 16.
7. Бугурусланский уездный комитет, например, издал и распространил около 50 тыс. разного рода брошюр, воззваний, объявлений, обращений и т. п.; кроме того, приобрел от губернского и Центрального комитета и распространил около 25 тыс. брошюр (ВПНС. 1917. № 31. С. 19).
8. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 807. Л. 3.
9. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 775. Л. 1-2; Астра-хан X. М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л., 1973. С. 181.
10. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 787. Л. 1; ВПНС. 1917. № 1. С. 17.
11. Свободный народ. 1917. 1 июня.
12. См.: ВПНС. 1917. № 3. С. 8.
13. См.: Там же. С. 13, 14-15, 16.
14. См.: Там же. 1917. № 4-5. С. 25; Астрахан X. М. Указ. соч. С. 181.
15. См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 32. С. 216.
16. См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 4. М., 1973. С. 11.
17. РГИА. Ф. 1358 (ПТА). Оп. 1. Д. 1160. Л. 132; Д. 4. Л. 45. В отношении последнего русский посланник предлагал в секретной телеграмме Терещенко «использовать его для создания сети русской контрразведки, как имеющего связи в эмигрантской среде». (Красный архив. 1927. № 1(20). С. 15-16).
18. Биржевые Ведомости. 1917. 6 июля.
19. День. 1917. 20 июля.
20. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 809а. Л. 1-1об.
21. Там же. Д. 732. Л. 1.
22. Там же. Д. 1033. Л. 2об.
23. ВПНС. 1917. № 3. С. 7.
24. ВПНС. 1917. № 1. С. 14.
25. РГИА. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 4. Л. 291об.
26. См.: Речь. 1917. 29 июня.
27. РГИА. Ф. 150. Оп. 1. Д. 424. Л. 81.
28. РГИА. Ф. 150. Оп. 1. Д. 424. Л. 117; Лаверы-чев В. Я. Всероссийский союз торговли и промышленности // Исторические записки. 1961. № 70. С. 42.
И. В. Смолъняк. Турецкий нейтралитет и позиция США накануне Второй мировой войны
29. РГИА. Ф. 150. Оп. 1. Д. 424. Л. 117, 117об.
30. Там же. Л. 116, 118.
31. См.: Ааверычев В. Я. По ту сторону баррикад. М, 1987. С. 233-234.
32. См.: Голуб П. А. Большевики и армия в трех революциях. М., 1977. С. 123; ЦГВИА. Ф. 2003. Оп. 4. Д. 2. Л. 38.
33. Правда. 1917. 10 июня.
34. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 2533. Л. 372.
35. См., напр.: Речь. 1917. 7 апр.
36. Там же. 1917. 10 июня.
37. См.: Речь. 1917. 21, 25, 26, 27 мая.
38. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 2038. Л. 1об.
39. См.: ВПНС. 1917. № 20 С. 7-8.
40. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 774. Л. 1.
41. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 40.
42. См.: Речь. 1917. 15 марта.
43. См.: Биржевые Ведомости (вечер. вып.) 1917. 24 апр.; Речь. 1917. 15 и 23 апр.
44. См.: ВПНС. 1917. № 3 С. 7-8.
45. ГАРФ. Ф. 5102. Оп. 1. Д. 277. Л. 122; «Речь». 1917. 22 марта.
46. ГАРФ. Ф. 5102. Оп. 1. Д. 277. Л. 124.
47. См.: Речь. 1917. 26 июля.
48. См.: Биржевые Ведомости. 1917. 19 марта (утр. вып.); Речь. 1917. 18 марта.
49. См.: Речь. 1917. 17 июня.
50. См., напр.: Речь. 1917. 22 июня и 20 авг.
51. См., напр.: Речь. 1917. 18 марта и 12 мая.
52. Там же. 1917. 31 марта.
53. См.: Востриков Н. И. Борьба за массы. М., 1970. С. 14.
54. См.: Речь. 1917. 21 марта.
55. Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 30 июня.
56. См.: Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий М., 1957. С. 381; ВПНС. 1917. № 2. С. 21.
57. См.: ВПНС. 1917. № 3.С. 9.
58. Правда. 1917. 9 апр.
59. Речь. 1917. 21 окт.
60. Там же. 1917. 7 окт.
61. Речь. 1917. 7 окт.
62. Речь. 1917. 21 окт.
63. Речь. 1917. 22 окт.
64. См: Речь. 1917. 9 и 13 июля.
УДК 94(560+73)"1939"
И. В. Смолъняк
ТУРЕЦКИЙ НЕЙТРАЛИТЕТ И ПОЗИЦИЯ США НАКАНУНЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Статья посвящена американо-турецким отношениям накануне Второй мировой войны. Показано отношение США к политике нейтралитета, проводимой турецким правительством, а также рассматривается реакция Госдепартамента на неофициальное предложение турецкого посла Эртэгюна оказать помощь в создании блока из четырёх государств - СССР, Греции, Турции и Болгарии - для противодействия Германии на Балканском полуострове.
The article is devoted to the description of American-turkish relations on the eve of the Second World War. It is shown relations of the USA to a policy of the neutrality to pursue by the Turkish government, also it is shown reaction of the Department of State to informal suggestion of Turkish ambassador to provide help in creation of the block consist of four states - the USSR, Greece, Turkey and Bulgaria - for counteraction of Germany on Balkan Peninsula.
Ключевые слова: нейтралитет, внешняя политика США, правительство, Черноморские проливы, Турция.
Keywords: neutrality, foreign policy of the USA, government, Black Sea straits, Turkey.
Начало официальных отношений между США и Турцией датируется 1830 годом. На протяжении всего XIX столетия эти отношения не считались важными в двух странах. Даже улучшение средств коммуникации в начале XX в., сблизившее Европу и Америку, не исправило ситуацию. Турция и США фактически оставались обособленными мирами, имея минимальные культурные и экономические связи друг с другом.
С вступлением США в Первую мировую войну дипломатические отношения с Османской империей были разорваны, однако, благодаря влиянию некоторых американских филантропов, проживавших в Империи и друживших с президентом Вильсоном, США воздержались от официального объявления войны Турции. После завершения войны американский экспедиционный корпус участвовал в оккупации Константинополя, но во многом благодаря тактичности и даль-
Статья выполнена в рамках Федеральной программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России». «Динамика политики СССР и США на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке в 19391947 гг.» (Государственный контракт № П656 на выполнение поисковых научно-исследовательских работ для государственных нужд).
© Смольняк И. В., 2009
