CC BY
27
УДК 625.1
В.О.ДУБИНИН
Омский танковый инженерный институт
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ РАБОТА И ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ В ПОДРАЗДЕЛЕНИЯХ И ЧАСТЯХ СИБИРСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА (1865-1905 гг.)_
В данной статье исследуется актуальная тема — идеологическая работа и патриотическое воспитание в подразделениях и частях Сибирского военного округа (1861-1905 гг.). Актуальность темы обусловлена современными потребностями Российской армии в обретении духовно-нравственных и идеологических ориентиров, которые должны основываться на историческом опыте нашего народа.
Да, армии должны готовиться для побед, и для сего развивать в своем составе высокий, несокрушимый дух еще в мирное время всей системой своей жизни и подготовки.
А Розеншильд-Паулип.
(«Русскийинвалид», 1909 -№ 171.)
Современная жизнь России характеризуется принципиальными изменениями во всех сферах общества, и прежде всего в духовной. Падение нравственности в обществе, девальвирование таких вечных духовных ценностей, как патриотизм, совесть, честность, достоинство и других, вызывает усиление внимания к воспитательной работе.
Негативные явления затрагивают и армию. Участи военнослужащих также отмечаются серьезные нравственные пороки, поэтому остро встает проблема формирования системы воспитания, соответствующей новому облику и характеру Российских Вооруженных сил. Все это обостряет внимание к отечественному историческому и современному опыту организации воспитания воинов Российской армии, который, несомненно, богат, интересен и поучителен.
История русской армии и флота свидетельствуют о том, что русский воин обладал крепким воинским духом. Именно он позволял войскам преодолевать неимоверные трудности военного времени, добиваться желанных побед, терпеливо сносить поражения, великодушно относиться к неприятелю. Сильная воля и необоримый воинский дух - те черты характера и плод той воспитательной деятельности, с помощью которых наши предки умели не только отследить и отобрать необходимые для защиты Отечества качества, но и прививать их своим детям, выковывая в них твердый и благородный характер в повседневных трудах мирной и военной обстановки.
В последнее время появилось большое количество руководящих документов, в той или иной степени затрагивающих вопросы воспитательной работы в армии. В частности, в приказе Министра обороны Российской Федерации от 11 марта 2004 года № 70 указано, что воспитание военнослужащих осуществляется на основе многовековых нравственных устоев, воинских традиций, патриотизма и уважительно-
го отношения к народам и народностям многонационального Российского государства, общечеловеческих ценностей, лучших образцов отечественной и мировой культуры. При этом учитываются исторический опыт, современное состояние, проблемы и тенденции развития российского общества (1 ].
Роль и место воспитательной работы в системе военного строительства Сибирского военного округа определили должное внимание к ним историографии современного периода. Эта проблема изучалась в работах Ю.А. Фабрики, Е. Жукова, О.В. Гефнер и др. Отдельные аспекты воспитательной работы в войсках нашли отражение в трудах историков, однако, как стройная система воспитательная и патриотическая работа в частях Сибирского военного округа не изучена. Цель данной работы — систематизация форм работы с личным составом по нравственному и патриотическому воспитанию в Сибирском военном округе в 1865-1905 гг.
Нравственному и патриотическому воспитанию личного состава традиционно уделялось большое внимание в царской армии. Руководящие документы о формах и методах нравственного воспитания и патриотической работы, о состоянии дел по этим вопросам регулярно доводились до военнослужащих частей и соединений. Так, Главное управление военно-учебных заведений представило директору Сибирского кадетского корпуса предписание Военного министра от 5 июня 1866 г. в которой отмечалось, что «...по каждой из всех отраслей Государственного Управления принимаемы были меры для противодействия распространения людьми ложных учений, направленных против коренных основ веры, нравственности и общественного порядка. Средства к сему указаны, с одной стороны, правильное воспитание молодого поколения, с другой — точное и добросовестное выполнение всеми военнослужащими возложенных на них по закону обязанностей, без превышения предоставленной им власти, по долгу верных слуг Государя и Отечества. Военный министр генерал-адъютант Милютин» [2].
Испокон века вся военная идеология наша заключалась в известной формуле: За веру, царя и Отечество - писал генерал А.И.Деникин [3]. Моральный дух русской армии в конце XIX - начале XX в.в. достигался и поддерживался разнообразными формами
воспитания. Важнейшей формой воспитания являлась культивация и поддержка исторически глубоких и устойчивых традиций и обычаев русской армии.
О чутком отношении к армейским традициям, о силе влияния их на души и поступки армейцев свидетельствуют различные и многие факты. Так, например, в Киевском гусарском полку все офицеры подали в отставку, когда их полк, существовавший двести с лишним лет, был переименован в драгунский 27-й. Только что назначенный тогда командиром Павло-градского полка - «шенграбенских гусар» - Сухомлинов с горечью вспоминает об этом вандализме: «Рационализм у нас в течение долгих лет только разрушал и, не пользуясь содействием современной техники, не давал взамен ничего нового, лучшего. Так, вверенная мне часть из блестящего гусарского полка стала армейским драгунским номера б-го полком, с традициями которого можно было познакомиться только в архивах, а не по форме одежды и гордому виду людей, ее носящих» [4].
С целью привлечения внимания к боевым традициям русской армии, истории побед прославленных полководцев, важным событиям государственной истории в воспитательной работе используется форма проведения мероприятий с историческим уклоном, организуются музеи. Подобными мероприятиями были театрализованные постановки, чтения, тематические литературно-музыкальные вечера (постановки) [5]. Так, в 1891 году приказом главного начальника военно-учебных заведений образован музей при Омском кадетском корпусе [6]. Заблаговременно, 20 июня 1899 г. штаб Омского военного округа предписывает войсковому хозяйственному правлению Сибирского казачьего войска: «В ознаменование имеющегося исполниться 6 мая 1900 года столетия со дня кончины полководца, поднявшего столь высоко русскую военную славу, (Государь) всемилости-вейше повелеть соизволил:...портрет генералиссимуса князя Суворова изготовить в потребном числе экземпляров для раздачи...войсковым частям». В 1900 году в Сибирском кадетском корпусе состоялся литературно-музыкальный вечер, посвященный столетию со дня смерти Суворова [7].
Немаловажное значение имела такая форма воспитательной работы с личным составом как написание историй частей и подразделений округа. Так, в отделе редких книг Омской государственной научной библиотеки хранятся истории 96-го пехотного Омского полка, 10-го пехотного Сибирского резервного Омского полка (1865-1907гг.), краткая история 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеевича полка.
Подбор личного состава как форма работы начальников по поддержанию надлежащего уровня морали, нравственной атмосферы в воинском подразделении имел место и в изучаемый период. Так, командующий Западно-Сибирским округом генерал-лейтенант Дюгамель Александр Осипович (18011880 гг.) при формировании подразделений требовал: «Прошу Ваше превосходительство сделать безотлагательные распоряжения...о выборе из подведомственных Вам линейных батальонов число нестроевых нижних чинов, показанных во включаемой при сем ведомости,..., наблюсти, чтобы чины, предназначенные к переводу, были самой лучшей нравственности и вполне соответствовали цели, для которой они требуются в городе Омске» [8, с. 8].
Особое внимание уделялось подбору преподавательского состава военно-учебных заведений. При
этом в центре внимания находились не только профессиональные качества преподавателей, но и их лояльность существующему режиму, морально-нравственные качества. Так, Главное управление военно-учебных заведений в предписании от 8 января 1866 г. ставило в известность директора Сибирского кадетского корпуса «...о неблагонадежности в политическом и нравственном отношении учителя Нижегородского Александровского Дворянского института Маслова», а в предписании № 220 от 27 марта 1869 г. конфедициально сообщалось, что «вследствие полученных в Главном управлении военно-учебных заведений сведений о неблагонадежности в политическом и нравственном отношении бывшего учителя Лавренко, преподаватель этот не может быть допущен к преподаванию в военно-учебном заведении. Сообщается о сем для сведения» [9].
Ограничения для преподавания существовали, в том числе и по национально-религиозному признаку. Так, Главное управление военно-учебных заведений предписанием № 49 от 29 января 1869 г. требовало представить «... список всех лиц польского происхождения, хотя бы они и приняли православие», а в документе за № 79 от 1869 г. секретно ставило в известность директора Сибирской военной гимназии, что «...о допущении к преподаванию в заведения лиц польского происхождения... следует предварительно испрашивать особое разрешение Главного управления». И подобного рода документы, касающиеся именно тех людей, кто по роду занимаемой должности были обязаны обучать и воспитывать будущих защитников Отечества, встречаются довольно часто [10].
Не менее пристальное внимание уделялось и нравственному облику контингента обучаемых. Например, 1 июня 1867 г. Главное управление военно-учебных заведений сообщает директору Сибирского кадетского корпуса, что «... ученик 3- го класса Санкт-Петербургской 1-й Гимназии Владимир Колышко в разговоре с товарищами позволил предосудительно отозваться по поводу злодейского покушения, и что вследствие сего Колышко исключен из гимназии, с воспрещением принимать его вновь», «...ученик Черниговской гимназии Казимир Войницкий римско-католического вероисповедования в разговоре с товарищами позволил выражения, оскорбительные для священной особы Государя» [11].
Кроме того, занимались воспитанием и просвещением военнослужащих нижних чинов. Так, в программу подготовки унтер-офицеров в учебных командах, созданных приказом по военному ведомству 14 февраля 1875 года за № 52, при управлении томских и тобольских губернских военных начальников, входили: Закон божий, чтение, письмо, сведения из военно-утоловных законов, сведения о сбережении здоровья ит.п. [12, С.32].
Сибирский регион традиционно имел свою специфику, не только природную, но и социальную, являясь краем с большой долей ссыльных и переселенцев. Зачастую солдаты сибирских регионов привлекались для конвоирования преступников самого разного толка. Вследствие этого военнослужащие «долгие дни находились в обществе арестантов, которых сопровождали, отсутствовали в ротах по месяцу вне надзора своего непосредственного начальства, не только забывали пройденное в роте, но и нравственно портились» [8, С.47]. Однако усилия командования округов, в том числе и Западно-Сибирского, приносили положительный результат. Командующий войсками Западно-Сибирского округа генерал-лейтенант Александр Петрович Хрущев (с 1869 г. генерал от инфан-
терии, с 1868 г. почетный гражданин г. Омска и г. Тюмени) доложил военному министру после первого смотра, произведенного 71 -му резервному батальону в 1867 году: «... считаю приятнейшим для себя долгом просить Ваше Высокопревосходительство повергнуть на милостивое воззрение Государя Императора, что службу Его Величества войска вверенного мне округа, несмотря на значительные лишения и невыгодную обстановку, исполняют с примерным усердием; нижние чины до последнего солдата проникнуты прекрасным воинским духом и одушевлены непоколебимой преданностью престолу и Отечеству. Это я с удовольствием отмечаю везде» [8, С. 16].
Основное место в триединой формуле воспитательной работы в российской армии занимает религия, вера, и, следовательно, работа военного духовенства.
Современные исследователи отмечают, что военные специалисты и психологи полагали, что религиозность присуща армии в очень большой степени, и при создании мотивации использование религиозного мотива должно стоять на первом месте, даже по сравнению с идеями защиты Царя и Отечества. Причем само понятие патриотизма и защиты отечества неразрывно связывалось с защитой православия и религиозностью войск. На это обращали внимание: Гершельман. Военный Сборник. 1893-1894; О нравственном элементе в войсках; Маслов И. Научные исследования по тактике Генерального штаба Генерал-лейтенанта И.Маслова. СПб. Вып. II. 189.6; Яковлев П.П. Влияние веры на военное дело в нашей и иностранной армиях. М., 1900; Вестник Военного духовенства. № 5. 1 марта 1905 г. Речь полковника Баратова; Драгомиров М.И. Подготовка войск в мирное время. Киев, 1906; Драгомиров М.И. Учебник тактики. Киев, 1906.
Таким образом, система нравственного воздействия в армии предусматривала в первую очередь религиозно-нравственное воспитание. В силу этих представлений государственное и военное руководство старалось поддерживать и укреплять духовенство в армии и на флоте. Об уважительном отношении к военным священникам свидетельствуют факты. Так, в послужном списке сотника Бедрина Ф.А. от 1 декабря 1868 года в графе 13 есть запись «Был под судом. ..от 3 июля 1868 года... за неправильное заключение им священника Снехторского под стражу,... за что выдержал под арестом две недели» [13].
Приказом по военному ведомству 12.06.1890 г. № 208 было утверждено «Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств». Этим документом учреждено звание "протопресвитера военного и морского духовенства", который избирается св. Синодом, утверждается высочайшею властью и находится в непосредственном подчинении св. Синоду. Военные священники обязаны совершать таинства и молитвословия для воинских чинов в церкви и домах, не требуя за то вознаграждения. В 1891 г. в ведомстве протопресвитера военного и морского духовенства состояло: 12 соборов, 3 домовые церкви, 806 полковых, 12 крепостных, 24 госпитальных, 10 тюремных, 6 портовых, 34 при разных учреждениях, всего 407 церквей. (См. Невзоров, Исторический очерк управления военным духовенством в России. (СПб., 1875); Т. Барсов, Об управлении военным духовенством. (СПб., 1879)). [5.С. 11] Так, в Сибири в 1902 году законом Российской империи № 21977 (приказ по военному ведомству № 337) Омская Соборо-Воскресенская церковь была включена в число неподвижных частей, наименована Омс-
ким военным собором, а приказом по военному ведомству 1905 года № 122 была причислена к штабу Сибирского военного округа [12, С. 11].
Высшее руководство церкви проявляло также заботу и о кадровом составе военного духовенства: «В настоящее время необходимо направить в состав военного духовенства лучшие духовные силы, лучших воспитанников военных семинарий, и, насколько возможно, и получивших высшее богословское образование в духовных академиях: только при этих условиях и можно в настоящее время поддерживать нравственное значение военного духовенства и его влияние на войско». (Военный сборник. 1888. № 3., С. 26-27).
Учитывая специфику армии, где взаимоотношения военнослужащих построены на отношениях подчиненности, духовное руководство постаралось определить положение военных священников в системе военной иерархии. Так, журнал «Военный сборник» в 1988 году (№ 3, С.26-27) обращает внимание: чтобы звание полкового священника было привлекательно для лучших и более образованных лиц из духовного звания, необходимо, прежде всего, возвысить его служебные права настолько, чтоб они были, по крайне мере, не ниже других офицерских чинов».
По жалованию настоятель военных соборов и протоиереи благочинные были сравнены с полковниками, нештатные протоиереи и священники в звании благочинных — с подполковниками, священники с капитанами (Алфавитный указатель приказов по военному ведомству и циркуляров главного штаба за 1888 год - СПб., 1888. С. 108-110; Сборник основных узаконений служебных преимуществ чинов военного ведомства на окраинах Империи. — СПб., 1906. С. 27-28) [12, С.16].
При этом выделяются основные методы воспитательной работы военного духовенства - это коллективные богослужения и проповеди, полковые праздники, организация чтений, снабжение военнослужащих пропагандистской и религиозной литературой. [4, С. 152,156]. Так, Главное управление военно-учебных заведений предписанием за № 18 от 8 января 1869 уведомляло директора Сибирской военной гимназии, что... «Священная история Нового Завета может быть рекомендована для употребления в военно-учебных заведениях России» (ГАООФ.19. Оп.1.Д. 156. Л.2), а Главное Управление казачьих войск пытается организовать выдачу кратких православных молитвенников молодым казакам Сибирского казачьего войска, «идущих в полки» [13].
Но, видимо, эффект воспитательных мероприятий не всегда соответствовал установленным требованиям. Так, после смотра войск Омского гарнизона в 1867 году флигель-адъютант, штаб-ротмистр Горяй-нов доносил: «Молитвы знают многие не довольно твердо и произносят их не довольно сознательно» [8, С.21 ]. Поэтому особое внимание обращали на новобранцев. С ними проводили разнообразные беседы, в том числе и на религиозные темы: «О традициях полка», «Промысел Божий и воинство» и др. [12, С.45], Так, 18.01.1896 г. для личного состава Томского резервного батальона состоялась беседа «Покорение Сибири» [14]. При этом отмечается, какое чрезвычайно большое значение во всей системе религиозно-нравственного воспитания войск, сложившейся в начале XX века, придавалось внебогослужебным беседам. Подобные беседы проходили в неформальной обстановке и имели цель не только «исправлять» нравственность, но и «утешать» и ободрять воинов [15, С.45].
В 1903 г. для поднятия нравственности в войсках Степной генерал-губернатор, командующий войсками Сибирского военного округа генерал-лейтенант (с 1906 г. — генерал от инфантерии) Сухотин Николай Николаевич признал необходимым назначить священников во все строевые части округа, но по недостатку денежных средств введение штатных причтов были невозможным, поэтому исполнять религиозные нужды шести батальонов, расположенных в Томске, Тобольске, Омске, Семипалатинске, Барнауле и Зай-сане должны были священники, назначенные по распоряжению местного епархиального начальства... (ЦГАВИА Ф.1.,Оп.2, Д. 1175, Л.2) (12, С. 11]. Военнослужащие 10-го пехотного Сибирского резервного Омского полка с благодарностью отзывались о назначенном в часть полковом священнике. «Его теплое участие к ним (солдатам), умение заинтересовать их своими беседами, плодотворно действовало на нравственную сторону солдат» [8].
Другая форма работы с солдатами — проведение полковых праздников. Эти мероприятия должны были сыграть роль объединяющего начала. Рассказы об истории полка новобранцам, приобщение их к полковым традициям должно было облегчить для них возможность самоидентификации как части коллектива [15]. В этом случае возрастает роль уже упоминавшихся историй частей и подразделений.
Важная роль в патриотическом воспитании армии отводилась церковным и военным парадам. Церковные парады назначались в первый День Нового года, 6 января — в честь Богоявления Господня, в первый день Святой Пасхи, 26 ноября в день кавалерского праздника Святого Георгия Победоносца, в первый день Рождества Христова, в другие праздники. В такие дни, а также дни полковых и батальонных праздников, выносились и окроплялись святой водой полковые знамена и штандарты. (Военный сборник, 1887. №2, С 192-199) [12].
С особой торжественностью праздновался б декабря в Омске день Святого Николая-чудотворца. Около 20 военных частей и команд Омского военного округа считали Святого Николая своим покровителем и отмечали в этот день полковые, командные, батальонные праздники (в частности Сибирское казачье войско, Омский резервный батальон). Особенно пышно был отпразднован этот день в 1885 г., когда было освящено Высочайше пожалованное Омскому резервному батальону знамя. В Омске в этот период размещалось руководство Омского военного округа. Командиром батальона был полковник Рейнгард Юлиус Давидович.
Одними из наиболее значимых торжеств были для военных так называемые "царские дни" - тезоиме-нинства императора и членов императорской фамилии, коронации, рождение наследников. Это было связано с тем, что император считался верховным вождем армии. Здесь мы наблюдаем продолжение уже упоминавшейся модели: За Бога, Царя и Отечество. В эти дни в храмах Омска, в военных частях и заведениях служились молебствия о здравии и благоденствии царствующего дома [16, С. 179].
Важной формой воспитательной работы была организация библиотек и чтений религиозной и пропагандистской литературы. Однако в организации и снабжении литературой частей Западно-Сибирского округа в изучаемый период современниками отмечены определенные сложности: «Отсутствие библиотеки затрудняло пользование книгами и препятствовало многим из них (офицеры и нижние чины постоянного состава) следить за военной литературой».
Со временем положение меняется и в 1867 году в 71 -м Резервном пехотном батальоне, размещенном в Омске, уже отмечают, что «средством для умственного развития рекрут, кроме занятий грамотностью, в очередное время служило: беседа с ними, чтение книг, преимущественно редакции «Мирской вестник», и «Чтение для солдат»,..., которые выдавались из библиотеки, устроенной при писарском классе» [12. С.17]. Руководство округа проявляло определенную работу по формированию и пополнению библиотечного фонда литературой соответствующего содержания. Так, приказом командующего Омским военным округом № 8 от 23 января 1888 года предписывалось выписать книгу подполковника Генерального штаба Гейсмана «Славяно-турецкая война и её значение в истории развития восточного вопроса», а в приказе по округу № 12 от 12.01.1895 г. рекомендовано выписать в чайные, ротные, сотенные и батальонные библиотеки брошюру Березовского «Царь-Миротворец Александр III — Император Всероссийский. Чтение для солдат и народа с портретами и картинами» [5, С. 20-26]. Таким образом, в форме, доступной для того времени уровня образования, до нижних чинов доводились основы идеологии российского г осударства.
Необходимо также отметить стремление приблизить командира к подчиненным «нижним чинам», заставить вникнуть в их запросы, нужды было свойственно высшим начальникам. Так, 7 октября 1899 года генерал-лейтенант Куропаткин после смотра войск Омского гарнизона, например, отмечал: «Ротные командиры не знали твердо фамилии нижних чинов, из каких губерний, холост или женат» [8, С.127].
Названная выше проблема присутствовала, однако, и в начале XX века. Генерал Деникин отмечал, что... отношения между офицерами и солдатами старой армии не везде были построены на здоровых началах. Нельзя отрицать известного отчуждения между ними, вызванного недостаточно внимательным отношением офицерства к духовным запросам солдатской жизни. Но по мере постепенного падения кастовых и сословных перегородок эти отношения заметно улучшались [3].
Итак, представляется возможным выделить следующие формы проведения воспитательной и идеологической работы в подразделениях и частях Сибирского военного округа в период 1865-1905 гг.:
— культивация и поддержка традиций и обычаев русской армии;
— коллективные богослужения и проповеди;
— полковые праздники;
— подбор личного состава частей и подразделений округа и как важная составляющая часть - подбор преподавательского состава военно-учебных заведений;
— сближение командиров с подчиненными «нижними чинами», проявление заботы о них;
— организация библиотек, снабжение военнослужащих пропагандисткой и религиозной литературой;
— организация музеев частей;
— подготовка и проведение театрализованных постановок, чтений, тематических литературно-музыкальных вечеров;
— написание историй частей и подразделений округа;
Таким образом, во второй половине XIX - начале XX вв. сложилась целостная, четкая, хорошо отлаженная система идеологического и патриотического воспитания военнослужащих, охватывающая прак-
тически все подразделения и части Сибирского военного округа, все категории военнослужащих. Эффективность воспитательной деятельности достигалась умелым сочетанием различных форм проведения воспитательной и идеологической работы в подразделениях и частях.
Библиографический список
1. Приказ министра обороны Российской Федерации от 11 марта 2004 года №70.
2. ГАОО. Ф.19.0п.1.Д 142.Л.4.
3. Деникин А.И. Очерки русской смуты. - М., 1991. - С. 65
4. КерсновскийА.А. История Русской армии в 4-х томах. - М.: «Голос», 1994.
5. Гефнер О.В. История в образовании и воспитании российских военных в конце 19-го начале 20 веков.// История на пути к открытому обществу. Материалы всероссийской научной конференции. ОмГУ. Омск, 2002. - С 20.
6. ГАОО. Ф.19. Оп.1. Д. 361. Л. 1,15.
7. ГАОО. Ф.19. Оп.1.Д.349.Л.З.
8. История 10-го пехотного сибирского резервного Омского полка 1865-1907 гг. Омск: Тип.К.И.Демидовой, 1907.
9. ГАОО. Ф.19. Оп.1. Д. 156. Л. 12.
10. ГАОО. Ф.19. Оп.1. Д 156,Л.4,6., Ф.19. Оп. 1.Д. 146, Л. 1-3.
11. ГАОО. Ф.19. Оп.1. Д. 146. Л.5, 7.
12. Фабрика Ю.А. Церковь и армия в России. - Новосибирск: Сибирские певчие, 1997. — 185 с.
13. ГАОО. Ф.67. Оп. 2. Д. 2228, Л. 1,3,4,7.
14. РиттихА.Ф. Русский военный быт в действительности и мечтах//Военно-исторический журнал. 1994. №9, С.70.
15. Е. Жуков. Проповед ническая деятельность военного духовенства в русско-японской войне //Военно-историческая антропология. - М.: РОССПЭН, 2002.- С.152.
16. Гефнер О.В. Воинские праздники в Омске (конец 19-го начало 20 вв.) // Катаневские чтения. Материалы докладов Второй всероссийской научно-практической конференции. — Омск:Изд-воОмГПУ, 1998. - С 178.
ДУБИНИН Виктор Олегович, преподаватель Омского танкового инженерного института, аспирант кафедры «Отечественная история» Омского государственного технического университета.
УДК 355 (093) в. О. ЗВЕРЕВ
Омская академия МВД России
ОРГАНИЗАЦИЯ
ГЕРМАНСКОЙ АГЕНТУРНОЙ РАЗВЕДКИ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ И КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ БОРЬБА С НЕЙ (1910-1914 гг.):
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОБЗОР_
В статье проведен историографический обзор изданий и работ, внесших определенный вклад в изучение германского шпионажа накануне Первой мировой войны.
Преступная связь немецких предпринимателей в Российской империи с разведывательной агентурой Большого генерального штаба (БГШ) Пруссии' перед Первой мировой войной изучалась разными поколениями отечественных историков2, однако проблемы военно-промышленного шпионажа прогерманских торгово-промышленных, справочных, страховых обществ и немецких журналистов, оперировавших в Санкт-Петербурге в это же время, контрразведывательной борьбы с ними, атакже регламентировавшего ее отечественного законодательства в части государственной измены, так и не нашли своего глубокого и всестороннего освещения.
Влияние на степень изученности данной темы оказали некоторые обстоятельства. Во-первых, отсутствие четких и единообразных заключений русской (советской) разведки о внутреннем построении германской агентурной разведки (ГАР). Например, военный атташе в Брюсселе генерал-майор А.Н. Кузьмин-Короваев в одном из своих донесений за 1908 г. в Главное управление генерального штаба (ГУГШ) указывал, что ее главным органом являлось «Центральное
отделение БГШ»3. Между тем, его берлинский коллега генерал-майор Михельсон спустя год называл его уже «разведотделением Германии»4. С арестом в 1945 г, главы ГАР В. Николаи управление контрразведки «СМЕРШ» НКВД СССРтакже не сумело установить точную структуру и агентурную сеть его ведомства перед Первой мировой войной5.
Скудные и неопределенные сведения об организации кайзеровской разведки объяснялись негласным, неочевидным характером ее деятельности, ввиду чего многие из ее результатов, в том числе и в России, вошли в разряд «белых пятен» мировой истории.
Во-вторых, недостаточное для исследователей число документальных фондов (периода Первой мировой войны) архивов страны. В связи с проводившейся в столице в 20-х гг. XX в. государственной кампанией по их бессистемному уничтожению, некоторые из материалов, в том числе принадлежавшие Военному министерству, оказались безвозвратно утраченными1'. И в-третьих, жесткое ограничение доступа к официальному делопроизводству петербургских городского и окружного контрразведыва-
