CC BY
0Закон и право. 2024. № 10. С. 120-125.
Law and legislation. 2024;(10):120-125.
Научная статья
УДК 342.72/.73
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-10-120-125 NIION: 1997-0063-10/24-511
EDN: https://elibrary.ru/IXXHTQ MOSURED: 77/27-001-2024-10-711
Идеологическая функция государства в конституционно-правовом регулировании Российской Федерации
Евгений Михайлович Тартаковский
АНОВО «Институт социальных наук», Москва,
Россия, etartakovskiy@gmail.com
Аннотация. В статье анализируются нормы отечественного Основного закона сквозь призму нормативного опосредования идеологии как предмета государственного регулирования. Автор выделяет два направления государственного воздействия на идеологическую сферу, осмысляя ее материальные (нор-моустанавливающие) и процессуальные (нормореализующие) сегменты.
В работе продемонстрирована содержательная сущность нормоустанавливающих компонентов идеологического кластера, которые содержат спектр идеологических принципов. В качестве нормореализую-щих сегментов идеологической сферы автор отражает в своем исследовании процедурные аспекты имп-лементации государственного воздействия на общественные отношения, затрагивающие идеологические вопросы.
В статье обосновывается ключевая роль Конституции Российской Федерации в опосредовании идеологической сферы государства. Автор приходит к выводу о том, что в отечественной Конституции нашли свое отражение как материальные, так и процессуальные сегменты идеологического кластера. Последние при этом содержатся в тексте Основного закона в купированном виде, не теряя своего регулятивного потенциала в разрезе государственных функций.
Ключевые слова: Конституция, идеология, конституционно-правовое регулирование, функция государства, материальное и процессуальное право, принципы Конституции, идеологические принципы.
Для цитирования: Тартаковский Е.М. Идеологическая функция государства в конституционно-правовом регулировании Российской Федерации // Закон и право. 2024. № 10. С. 120—125. https://doi.org/ 10.24412/2073-3313-2024-10-120-125 EDN: https://elibrary.ru/IXXHTQ
Original article
The ideological function of the state in the constitutional and legal regulation of the Russian Federation
Evgeniy M. Tartakovskiy
ANOVO «Institute of Social Sciences», Moscow,
Russia, etartakovskiy@gmail.com
Abstract. The article analyzes the norms of the national Basic Law through the prism of normative mediation of ideology as a subject of state regulation. The author identifies two directions of state influence on the ideological sphere, interpreting its material (normative) and procedural (normalizing) segments.
The paper demonstrates the substantial essence of the norm-setting components of the ideological cluster, which contain a range of ideological principles. As normalizing segments of the ideological sphere, the author reflects in his research the procedural aspects of the implementation of state influence on public relations affecting ideological issues.
© Тартаковский Е.М. М., 2024.
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024
The article substantiates the key role of the Constitution of the Russian Federation in mediating the ideological sphere of the state. The author comes to the conclusion that both the material and procedural segments of the ideological cluster are reflected in the Russian Constitution. The latter, at the same time, are contained in the text of the Basic Law in a docked form, without losing their regulatory potential in the context of state functions.
Keywords: Constitution, ideology, constitutional and legal regulation, the function of the state, substantive and procedural law, principles of the Constitution, ideological principles.
For citation: Tartakovskiy E.M. The ideological function of the state in the constitutional and legal regulation of the Russian Federation // Law and legislation. 2024;(10):120—125. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/ 2073-3313-2024-10-120-125 EDN: https://elibrary.ru/IXXHTQ
Актуальность настоящего исследования заключается в том, что идеологическая функция государства выступает одним из стабильных направлений государственного воздействия на общественные отношения. Публичная власть в своей деятельности выстраивает определенную модель общественно-политического развития государства, находя опору в правовой системе, и прежде всего в конституционно-правовой регуляции.
В связи с этим именно конституционный уклад государства формирует идеологический базис общества, его ключевые принципы и направления. В свою очередь, идеологическая функция обладает атрибутивными качествами, так как присуща любому государству, вне зависимости от его текущей по литико-право -вой формы.
Сущностное содержание положений Основного закона определяет не только основы государственного устройства и телеологию функционала публичной власти, но и тенденции идеологического воздействия, принципы идеологии, ее цель и направления развития, детерминируя идеологический кластер общества, от качественных характеристик которого во многом зависит эффективность деятельности всех органов государства. В связи с этим идеологическая функция государства отражается в тексте Основного закона, а государственное воздействие на идеологический кластер прямо коррелируется с Конституцией.
Анализируя текст Конституции Российской Федерации посредством буквального толкования, можно увидеть в ней положения, на первый взгляд закрепляющие идеологическую индифферентность Основного закона. Тем не менее последний включает широкий спектр идеологических сегментов, формирующих важнейшие принципы государственной деятельности.
В частности, А.В. Зиновьев утверждает, что отечественное конституционно-правовое регу-
лирование в качестве своего предмета предусматривает идеологический плюрализм [3, с. 38].
Ведя речь о Конституции Российской Федерации, принятой в 1993 г., следует отметить ее важнейшую функцию в области легитимации постсоветской России как нового, демократического государства, которое отходит от советской парадигмы государственного строительства в идейных и принципиальных аспектах.
По мнению В.Д. Зорькина, Конституция РФ стала надпартийным, надгрупповым, надэтни-ческим глобальным источником идейной консолидации, который распространил свое регулятивное воздействие на всем пространстве постсоветской России [4, с. 56].
И действительно, новый Основной закон страны, отказавшийся развиваться по социалистическим лекалам, сформировал не просто демократические принципы, но и параллельно закрепил значимые для отечественного менталитета консервативные основы жизни социума, определив обновленную концепцию будущего государственности и, что важно, подведя итоги исторического развития страны.
По нашему мнению, значимым фактором в принятии Конституции Российской Федерации выступает то, что принципы народовластия и демократии сохранили базовые традиции отечественной государственности, ее суверенитет и единство, одновременно гарантируя широкие права субъектам в рамках имплементации принципа федерализма.
Безусловно, новая Россия в плоскости своей тысячелетней истории существует чуть более тридцати лет. Однако за эти несколько десятилетий интенсивного государственного строительства и поэтапного восстановления экономики, военно-промышленного потенциала и международного авторитета можно констатировать, что общественные отношения не просто достигли высокого уровня консенсуса,
LAW & LEGISLATION • 10-2024
но и пришли в соответствие с базовыми положениями Конституции.
Важную роль здесь сыграл орган конституционного надзора — Конституционный Суд Российской Федерации, который выступил скрепляющим элементом процесса восприятия Основного закона обществом и публичной властью. Конституционный Суд Российской Федерации, толкую важнейшие положения отечественной Конституции, реализовывал в своей деятельности принцип ее прямого действия, устраняя дефекты нормативно-правовой регуляции и институциональные правовые пробелы, препятствовавшие реализации норм Конституции и правильному их пониманию общественными и государственными институтами.
Тем не менее общественные отношения подвержены интенсивной динамике и даже такой фундаментальный нормативно-правовой акт, как Конституция, может быть изменен. Именно поэтому важнейшие поправки к Конституции РФ 1993 г. были реализованы в 2020 г. в русле новой парадигмы государственного и общественного развития. Во многом конституционные поправки затронули и сферу идеологии, а, следовательно, и идеологическую функцию публичной власти.
Идеологический функционал органов государства в своих системообразующих качествах содержит два основных компонента, которые представлены в плоскости конституционно-правового регулирования. Указанные сегменты формируются в двух направлениях: материальном (нормоустанавливающим) и процессуальном (нормореализующим).
Нормоустанавливающий сегмент идеологической функции государства содержится в идеологических принципах, идеях, мифологемах, ниторативных категориях и иных позициях, телеология которых направлена на формирование определенных моделей восприятия гражданами институтов публичной власти.
В свою очередь, нормореализующий сегмент идеологической функции государства детерминирует процедуру и внешнее выражение фактического воплощение в жизнь идеологического воздействия государства на общественные отношения.
Идеологическая функция государства в разрезе материального воплощения находит свое место в текстах Основного закона: в преамбуле, основах конституционного строя, правах и свободах человека и гражданина, а также в иных нормах Конституции. Преамбула Конституции
Российской Федерации играет важнейшую роль в опосредовании идеологической функции государства в ее материальном аспекте.
Стоит отметить, что сама по себе преамбула как часть Основного закона характерна для многих государств, имеющих писаную Конституцию. При этом телеологически преамбула нацелена на политико-правовое обоснование легитимности Конституции. Преамбула также нередко предстает в образе введения к нормативному тексту документа.
Осмысляя преамбулу Конституции в ее юридическом качестве, М.В. Баглай отмечает, что преамбулы традиционно наделены торжественно-декларативными качествами, не обладая при этом юридической силой. Исследователь настаивает, что в обычном понимании отечественный Основной закон преамбулы не имеет, так как последняя играет роль введения, включая несколько положений принципиального характера. Автор видит в преамбуле Конституции Российской Федерации возможность для законодателя объяснить причины и телеологию принятия Основного закона [1, с. 72].
Тем не менее с выводами исследователя в отношении содержательных характеристик преамбулы согласиться можно лишь частично, так как весь текст Конституции Российской Федерации обладает юридической силой в ниторатив-ном аспекте правового регулирования.
Конституция как Основной закона государства не может в какой-либо своей части утрачивать юридическую силу, так как указанный нормативно-правовой акт императивен для всего нормативного массива правовой системы государства. В то же время, действительно, непосредственно регулировать общественные отношения преамбула не в состоянии в связи с тем, что она носит декларативные и легитимирующие качества, направленные на сферу правосознания и обоснования законности существующего конституционного уклада государства.
Не фигурирует преамбула и в спорах о праве в сфере функциональной ответственности Конституционного Суда Российской Федерации. Однако наличие преамбулы в тексте отечественного Основного закона играет важную роль, так как ее положения обладают императивными качествами. К последним можно отнести учредительные характеристики преамбулы, так как в ее тексте наличествует такая категория, как «многонациональный народ», который и принял Конституцию Российской Федерации.
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024
В тексте преамбулы также прослеживается легитимация нового демократического конституционного уклада государства вместе с теми предпосылками и причинами, которые повлияли на принятие Конституции Российской Федерации 1993 г. Кроме того, преамбула как вводная часть Конституции придает внешнему выражению процесса ее принятия гармоничную форму и должную торжественность. Именно через преамбулу выражается волеизъявление многонационального народа России в рамках осознания значимости принятия Конституции и уяснения ее базовых смыслов.
По мнению Е.Г. Трониной, через преамбулу реализуется идеологическая функция публичной власти, канализируются концептуальные и мировоззренческие постулаты правопорядка, которые получают развитие в последующем тексте Основного закона государства [5, с. 276—277]. Тем не менее с автором не в полной мере можно согласиться, так как преамбула хотя и обладает идеологическим посылом, развить концептуальные и мировоззренческие установки она не в силах в связи со своей лаконичностью. Напротив, в тексте преамбулы выражаются идейные смыслы Основного закона. Преамбула в каком-то роде включает некоторые базисные идеологические постулаты, которые в ниторативном аспекте задают регулятивное направление в последующем тексте Конституции.
Однако следует отметить, что текст преамбулы еще не выступал в качестве предмета рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, что в какой-то степени заставляет исследователей рассматривать преамбулу отдельно от основного текста Конституции.
Ведя речь об идеологических свойствах основ конституционного строя, необходимо подчеркнуть, что в главе 1 Конституции Российской Федерации расположены крайне принципиальные в идейном аспекте положения, выступающие фундаментом Основного закона. Основам конституционного строя не могут противоречить иные нормы, принципы и положения Конституции Российской Федерации и тем более другие нормативно-правовые акты государства.
В спектре ключевых основ конституционного строя фигурируют и те принципы, которые входят в идеологический кластер государственной деятельности, предопределяющие качественные характеристики идеологической функции публичной власти.
Так, ст. 1 Конституции Российской Федерации гласит, что Россия является демократичес-
ким правовым государством с республиканской формой правления, с федеративным государственно-территориальным устройством. По сути, указанная статья детерминирует форму Российского государства, его политико-право -вую модель.
При анализе ст. 2 Конституции Российской Федерации на первый план выдвигается содержательная сущность отечественной государственности, которая выражается в постулировании прав и свобод человека как высшей ценности.
В свою очередь, ст. 3 документа закрепляет народовластие и народный суверенитет, указывая на источник императивной публичности отечественного правопорядка.
Важна здесь и ст. 7 Конституции Российской Федерации, закрепляющая принцип социального государства, вне рамок которого невозможно реализовать спектр демократических конституционных положений. Тем не менее в аспекте нашего исследования наибольший интерес вызывает ст. 13 Конституции Российской Федерации, вокруг которой в настоящее время ведутся научные дискуссии.
Итак, в ч. 2 ст. 13 Основного закона регламентировано следующее: «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». На первый взгляд подобное положение, при его буквальном толковании, запрещает государственную идеологию как таковую. Тем не менее при использовании метода ограничительного толкования можно увидеть в указанной конституционной норме иной посыл.
Можно согласиться с мнением А.Г. Чернявского о том, что ч. 2 ст. 13 Конституции Российской Федерации не пролонгирована иными нормами Основного закона [6, с. 190]. По сути, подобное позволяет сделать вывод о том, что указанная норма не запрещает государственную идеологию, а регламентирует идеологический плюрализм. Такой метод конституционного нормирования идеологической сферы имеет место не только в плоскости отечественного правопорядка, но и в конституционно-правовом регулировании зарубежных государств. В частности, в ст. 4 Конституции Республики Беларусь закрепляется идеологическое многообразие [7, с. 66].
В связи с этим, анализируя ч. 2 ст. 13 отечественного Основного закона, следует перенацелить аналитический взгляд в тот исторический период, когда принималась Конституция Российской Федерации. Посредством указанной нормы законодатель делал попытку избавиться от советского идеологического наследия, а не
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 10-2024
нуллифицировать государственную идеологию как феномен. Не стоит также забывать, что такие категории, как идеология и идеологическая функция не равнозначны.
Рассматривая главу 2 Конституции Российской Федерации в разрезе идеологической функции государства, не трудно увидеть пролонгацию нормативных смыслов, отраженных в ст. 2 Основного закона.
При этом ст. 18 отечественного Основного закона закрепляет в качестве ключевой конституционной догмы и существования государственности права и свободы человека. По сути, подобный алгоритм конституционно-правовой регуляции демонстрирует конвергенцию норма-тивистской и естественно-правовой концепции, так как права и свободы личности становятся сегментом правовой идеологии Российского государства [2, с. 23].
В главе 2 Конституции Российской Федерации также имеется нормативный акцент и на деидеологизации как принцип упорядочения общественных отношений.
В аспекте нашего исследования небезынтересны и иные положения отечественного Основного закона, однако их идеологическая специфика выражена не так явно. Тем не менее в ст. 67.1 имеет место явный идеологический подтекст, который отсылает взгляд исследователя на такие компоненты идеологической системы, как патриотизм, историческая преемственность, традиционные ценности и проч.
Вышеуказанные сегменты идеологической функции государства представляют собой ее нор-моустанавливающие основы. В свою очередь, нормореализующие компоненты идеологической функции также находят свое отражение в текстах Конституции Российской Федерации. Вместе с тем последние представлены в Основном законе в имплицитной форме и на первый взгляд проявляют свои качества не так явно.
Так, в Конституции Российской Федерации некоторым образом представлена процедура реализации идеологической функции публичной власти. В частности, в статьях 71, 72 и 73 Основного закона регламентируются предметы ведения различных уровней органов государства. Важно здесь то, что функция идеологии отнесена к полномочиям Федерации, а не ее субъектов.
Кроме того, в нормах Конституции Российской Федерации затрагивается аспект полномочий должностных лиц и органов государства, в частности полномочия Президента Российской
Федерации, который, например, утверждает военную доктрину, реализует ежегодные послания к парламенту страны и некоторые иные функции, входящие в идеологический кластер.
В заключение статьи необходимо отметить, что Конституция Российской Федерации детерминирует базовые направления реализации идеологической функции публичной власти, которые в основном носят нормоустанавливающий характер.
Нормореализующий аспект идеологической функции государства в Конституции Российской Федерации представлен преимущественно в имплицитном формате. Подобное объясняется тем, что Конституция — это документ основополагающего, ниторативного качества, в котором устанавливается точка отсчета правовых координат, а сам процесс реализации в основном наличествует в остальном нормативном массиве правовой системы.
Тем не менее анализ Конституции Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что идеологическая функция государства обладает атрибутивным характером и присуща государственности как политико-правовому феномену.
Список источников
1. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. 14-е изд., изм. и доп. М.: Норма, 2024. 704 с.
2. Грошев С.Н. Конвергенция естественно-правовой концепции и нормативизма через призму метода историзма / С.Н. Грошев, М.В. Сау-даханов // Вестник экономич. безопасности. 2021. № 2. С. 21—24.
3. Зиновьев А.В. Конституционное право России: Учебник. Санкт-Петербург: Юрид. центр Пресс, 2010. 632 с.
4. Зорькин В.Д. Современный мир, право и Конституция. М.: Норма, 2010. 544 с.
5. Тронина Е.Г. Юридическое значение преамбулы Конституции Российской Федерации // Совр. ученый. 2020. № 6. С. 276—280.
6. Чернявский А.Г. Идеологическая функция права / А.Г. Чернявский, Ю.К. Погребная. М.: ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М», 2015. 304 с.
7. Шупицкая О.Н. Правовое государство и Конституция Республики Беларусь // Правовое государство: теория и практика. 2022. № 4 (70). С. 64—69.
ЗАКОН И ПРАВО • 10-2024
References
1. Baglay M. V. Constitutional law of the Russian Federation: textbook for universities. 14th ed., ed. and add. M.: Norm, 2024. 704 p.
2. Groshev S.N. Convergence of the natural law concept and normativism through the prism of the method of historicism / S.N. Groshev M.V. Sau-dakhanov // Bulletin of Economic Security. 2021. № 2. Pp. 21-24.
3. Zinoviev A.V. Constitutional law of Russia: Textbook. St. Petersburg: Law Center Press, 2010. 632 p.
4. Zorkin V.D. The modern world, law and the Constitution. M.: Norm, 2010. 544 p.
5. Tronina E.G. The legal significance of the preamble to the Constitution of the Russian Federation // A modern scientist. 2020. № 6. Pp. 276—280.
6. Chernyavsky A.G. The ideological function of law / A.G. Chernyavsky, Yu.K. Pogrebnaya. M.: OOO «Scientific Publishing Center INFRA-M», 2015. 304 p.
7. Shupitskaya O.N. The rule of law and the Constitution of the Republic of Belarus // The rule of law: theory and practice. 2022. № 4 (70). Pp. 64—69.
Информация об авторе
Тартаковский Е.М. — аспирант
Статья поступила в редакцию 09.08.2024; одобрена после рецензирования 08.09.2024; принята к публикации 14.09.2024.
Information about the author
Tartakovskiy E.M. — postgraduate student
The article was submitted 09.08.2024; approved after reviewing 08.09.2024; accepted for publication 14.09.2024.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЮНИТИ-ДАНА» ПРЕДСТАВЛЯЕТ
Административная
ответственность
Административная ответственность. 10-е изд., перераб. и доп. Учебное пособие. Гриф УМЦ "Профессиональный учебник". Гриф НИИ образования и науки. —351 с. / Под ред. О.В. Зиборова, А.И. Стахова.
ISBN: 978-5-238-03851-3
Рассматриваются ключевые вопросы административной ответственности как института административного права. Анализируются материально-правовые и процессуальные основания административной ответственности, система и виды административных наказаний, общие и особые правила их назначения, структура и механизм производства по делам об административных правонарушениях. Исследуется специфика административно-деликтного производства в арбитражных судах. Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов, сотрудников органов, обладающих административно-юрисдикционнными полномочиями, а также всех интересующихся проблемами административной ответственности.
LAW & LEGISLATION • 10-2024
