CC BY
89
нический текст, но это не разрушает их собственную структуру, которая традиционно характеризуется неизменной воспроизводимостью, о чем свидетельствует ее повсеместное распространение на средневековом и современном Востоке. Такой популярности способствовал хадис Мухаммеда о девяносто девяти именах Бога, имеющий в мусульманской теологии статус достоверного: «Воистину у Господа девяносто девять имен. Кто их выучит [осмыслит и сохранит в памяти], тот войдет в рай». По всей видимости, Никитин запомнил либо сокращен-
ный вариант этого ду’а, либо он подвергся сокращению летописцами.
Однако в любом случае нет никакого сомнения в том, что присутствие ду’а «аль-исм аль-а’зам» в тексте «Хожения» свидетельствует о большой значимости идеи божественных имен в картине мира Никитина и в тексте «Хожения», формирующей первую в истории русской литературы «мусульманскую» миромоделирующую структуру.
Библиографический список
1. Грязневич, П.А. Коран в России (изучение, переводы и издания) / П.А. Грязневич. // Ислам. Религия, общество, государство. - М., 1984.
2. Лаврентьевская летопись. (Полное собрание русских летописей.) 2-е изд. М., 2001. - Т-1.
3. Срезневский, И.И. Хожение за три моря Афанасия Никитина в 1466—1472 гг. Ученые записки второго отделения Академии Наук. /
И.И. Срезневский. - СПб., 1856. Т. II. Вып. 2.
4. Лурье, Я.С. Русский «чужеземец» в Индии XV века / Я.С. Лурье // Хожение за три моря Афанасия Никитина. - Л., 1986.
5. Хрестоматия по зарубежной литературе XVIII века: в 2-х т. - М., 1973.
6. Смирнов, А.В. Существует ли «всемирная философия», или проблема преодоления чуждости чужого // Историко-философский ежегодник, 1994. - М., 1995.
7. Клибанов, А.И. Духовная культура средневековой Руси / А.И. Клибанов. - М., 1996.
8. Успенский, Б.А. 1) К проблеме христианско-языческого синкретизма в истории русской культуры; 2) Дуалистический характер русской духовной культуры (на материале «Хожения за три моря» Афанасия Никитина) / Б.Ф. Успенский. // Вторичные моделирующие системы. - Тарту, 1979.
9. Аверьянов, Ю.А. Царь и падишах / Ю.А. Аверьянов. // Восточная коллекция / Ю.А. Аверьянов. - М., 2003.
10. Аль-Маудуди, Абуль Аль-Аля. Основы Ислама / Абуль Аль-Аля Аль-Маудуди. - М., 1993.
11. Ибн ‘Араби. Геммы мудрости // Смирнов, А.В. Великий шейх суфизма. Опыт парадигмального анализа философии / Ибн ‘Араби. М., 1993.
12. Шукуров, Ш.М. Художественное творчество и проблема теодицеи / Ш.М. Шукуров. // Эстетика бытия и эстетика текста в культурах средневекового Востока - М., 1995.
13. Аляутдинов, Ш. Путь к вере и совершенству (серия «Teología Islamica») /Ш. Аляутдинов. - М., 2000.
Статья поступила в редакцию 5. 05.09.
УДК 80.81”373.159.937.5
О.С. Борисова, аспирант БПГУ им. В.М. Шукшина, г. Биробиджан
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЗНАЧЕНИЙ ЗАИМСТВОВАННЫХ СЛОВ НОСИТЕЛЯМИ РУССКОГО И КИТАЙСКОГО ЯЗЫКОВ
Статья посвящена проблеме идентификации значений заимствованных единиц разными группами языкового коллектива. Результаты, проведенного автором эксперимента позволили заполнить некий информационный пробел и выявить, каким образом процесс идентификации соотносится с национальными, индивидуальными особенностями, личным опытом носителей языка и языковой системой.
Ключевые слова: восприятие, заимствования, идентификация значений, освоение.
Расширение ареалов языкового взаимопроникновения и взаимовлияния в наши дни придало особую значимость исследованиям процессов и механизмов восприятия иноязычных слов носителями заимствующего языка. Несмотря на то, что данная проблема давно волнует ученых, психолингвистика до сих пор не способна дать однозначных ответов на многие вопросы, среди которых центральными являются следующие:
1) вводятся ли иноязычные слова в единый лексикон или занимают специальное место в памяти индивида;
2) каким образом идентифицируются значения иноязычных слов носителями принимающего языка;
3) как процесс идентификации соотносится с личным опытом носителей.
В целом, восприятие слов - это неоднородный процесс, в котором можно выделить различные уровни различения
и узнавания, находящиеся между собой в иерархической взаимосвязи:
смысловой
Ф
перцептивный
Ф
сенсорный
На сенсорном уровне происходит акустический анализ и распознавание звуков в составе слова, на перцептивном - их узнавание, а на смысловом - устанавливается общий смысл воспринимаемого слова [1]. Смысловое восприятие иноязычных слов представляет собой весьма сложную речемыслительную деятельность человека, обусловленную целым рядом факторов, среди которых можно выделить экстралингвистичес-
кие (национальность, индивидуальные особенности) и лингвистические (языковая система).
На специфику неевропейских систем мышления и на свойственный неевропейским народам своеобразный тип восприятия обращали внимание многие исследователи. Своеобразие форм мышления и других психологических процессов обусловлено рядом причин, одной из которых, на наш взгляд, является система письма. Так, носители языка с иероглифической письменностью обладают хорошей зрительной памятью, поскольку иероглиф представляет собой набор графем, имеющих вид рисунка. Процессы запоминания и воспроизведения материала людьми, владеющими таким письмом в большей мере ориентируются на зрительную память. В этой связи можно предположить, что процесс восприятия и понимания китайцами иноязычных слов будет обусловлен именно этой особенностью их памяти. На этапе осмысления многозначное заимствованное слово будет восприниматься носителями китайского языка не как нечто целое, а лишь как набор этимологических значений, которые закреплены за каждым из иероглифов, что существенно затруднит понимание.
Анализ экспериментальных данных Т.Г. Родионовой, Т.Ю. Сазоновой, С.И. Тогоевой показал, что не каждое вновь появившееся в языке слово относится к потенциальному сло-варю1 носителей [2; 3; 4; 5; 6]. К нему могут относиться лишь те единицы, которые поддаются идентификации на семантическом уровне, поскольку язык прежде всего является средством оформления и передачи информации, и практически любой элемент его формальной структуры имеет семантическую мотивировку. Кроме того, количество иностранных слов в словаре носителей языка-реципиента определяется способностью индивида усваивать значения из контекста: именно контекст объясняет связь между формальным знанием какого-либо заимствованного слова и его пониманием индивидом. По мнению С.И. Тогоевой, психологическая структура значений новых слов может включать в себя следующие параметры: конкретность, образность, эмоциональность, новизну (неизвестность) [8].
Идентификация новых и уже освоенных носителями слов происходит на разных уровнях. Идентификация значений новых лексических единиц - своего рода «ассоциативная реакция» носителей с опорой на образовательную модель и знакомые компоненты. Уже при первом знакомстве с иноязычным словом реципиент пытается увидеть в нем какие-то значимые его компоненты, используя свой ментальный лексикон и речевой опыт. По мере накопления последнего формируются ассоциативные структуры слова, которые необходимо рассматривать как некую проекцию иноязычного слова в сознании индивида. Именно поэтому при идентификации неосвоенных или малоосвоенных слов носители принимающего языка прибегают к ассоциативной стратегии.
Идентификация знакомой лексики, в отличие от идентификации незнакомых слов, - есть всегда выход на определенную ситуацию [9]. Это положение может являться объяснением того, почему некоторые иноязычные слова, точное значение которых носители объяснить не могут, все же могут употребляться ими в правильном контексте. Процессы усвоения значений иноязычной лексики происходят с учетом определенного набора информации, предоставляемой контекстом, в котором они встречались.
1 Потенциальный словарь - слова, значения которых носителю языка неизвестны, но которые он способен установить, опираясь на внутреннюю форму или контекст [7, с. 462].
С целью верификации вышеизложенных положений в рамках настоящего исследования был проведен психолингвистический эксперимент, в котором носители русского и китайского языков выступали не только в качестве информантов, сообщающих о своем знании языка, но и как испытуемые со своей системой ценностей. Задачей проведенного эксперимента было выявление стратегий идентификации значений лексических заимствований носителями русского и китайского языков.
Отбор материала для исследования осуществлялся методом сплошной выборки из русских и китайских словарей иностранных слов: «Словарь иностранных слов» (Н.Г. Комлев, 2000), «Давайте говорить правильно: новейшие и наиболее распространенные заимствования в русском языке.» (Е.Ю. Ваулина, Г.Н. Скляревская, 2004), «Толковый словарь иноязычных слов» (Л.П. Крысин, 2006), «Новый русско-китайский тематический справочник»
1996 г.), «Словарь иностранных слов» (« Ж W is] Л », 2000), «Справочник диалектных различий использования неологизмов на примере гонконгского, тайваньского диалекта и общенационального языка путунхуа»
2000), «Этимологический словарь новых слов китайского языка нового и новейшего времени»
2001), «Словарь китайских неологизмов 21 века» («21т§ ifOiH», 2007 г.). Выбор словарей диктовался необходимостью выявить наиболее активно развивающуюся группу заимствованной лексики, которая с наибольшей полнотой отражает изменения, происходящие в жизни общества. Нельзя не отметить также группу иноязычных неологизмов, еще не зафиксированных в словарях, но которые получили широкое распространение в последние годы; поэтому в качестве дополнительного источника материала привлечены интернет-ресурсы: «Википедия», «Викисловарь», электронный «Словарь иностранных слов». Кроме того, для сравнительного анализа использованы российские и китайские журналы «Добрые советы», «Лиза», «Glamour», «Cosmopolitan», «Jessica», «МЛ» («Возлюбленный/ая»), «ЦРТ^Щ Л» («Столичная красавица»), «ЙТУЯМА» (женский журнал «Красавица»), Выбор именно популярных молодежных журналов как источника новейших заимствований не случаен. С одной стороны, современные журналы являются надежным фиксатором новых языковых явлений, с другой - молодежная аудитория - наиболее яркий с точки зрения иноязычных вливаний контенгент, который способствует также активному распространению заимствуемых единиц. В качестве источников иллюстративного материала также привлекались электронные тексты, размещенные на сайтах Рунета, и «электронная» речь посетителей различных форумов.
В ходе эксперимента проанализировано ~ 30 000 лексических единиц, заимствованных русским и китайским языками, из которых для собственно исследования отобрано 50 иноязычных заимствований в каждом языке. Основными критериями отбора послужили:
1. Время заимствования (конец ХХ - начало XXI вв.).
2. Частотность и распространенность (частота употребления в речи носителей и письменных источниках).
3. Функциональная неограниченность (принадлежность к различным сферам жизнедеятельности общества).
Объектом эксперимента выступили две группы российских и китайских реципиентов:
1. Реципиенты в возрасте 20-30 лет.
2. Реципиенты в возрасте 31-50 лет.
Выбор именно этих возрастных групп не случаен. Их представители - люди со сформированным лексиконом и активной социальной позицией. Кроме того, социальная дифференциация, вызывает дифференциацию речевой деятельности, а, следовательно, и языкового материала, что в свою очередь определяет механизмы восприятия. Восприятие заимствованной лексики представителями каждой группы осуществлялось в условиях ограничения базы знания, поскольку в качестве реципиентов намеренно привлекались носители, не работающие в специальных областях и незнакомые с реалиями иностранной жизни. Мы, вслед за Л.П. Крысиным, считаем, что выход иноязычного слова за рамки специальной сферы и преодоление различных ситуативных, социальных ограничений является одной из характерных черт процесса освоения заимствованной лексики [10].
Общее число информантов составило 100 человек: 50 носителей русского языка, 50 носителей китайского языка. Испытуемым предлагалось выполнить следующие задания:
1. Указать знакомо или незнакомо представленное заимствованное слово.
2. Указать используется или не используется предъявленное слово в собственной речи.
3. Записать субъективную дефиницию каждого слова.
4. Подобрать мини-контексты к каждой заимствованной единице.
Эксперимент проводился в форме анкетирования. Анкета для испытуемых включала список слов и инструкцию. В связи с большим объемом материала список слов, предложенных разным группам носителей, варьировался и включал в себя по 25 заимствованных русским и китайским языками единиц, которые относятся к различным сферам жизнедеятельности общества: экономике, политике, компьютерной технике, культуре, спорту, быту. Слова предъявлялись изолированно, вне какого-либо контекста.
Анализ результатов первого задания дал возможность оценить исследуемые слова по параметру новизны.
Второе задание имело целью подтвердить или опровергнуть выдвинутое ранее положения о том, что узнаваемость заимствованной единицы не является критерием ее освоенности, поскольку часть заимствованных слов может оцениваться информантами как знакомые, но не идентифицироваться, и соответственно не употребляться в речи. Мы полагаем, что освоенными могут считаться лишь те единицы, которые перешли в узус, то есть понимаются и активно употребляется языковым коллективом.
Анализ полученных экспликаций позволил выявить различные способы идентификации значений заимствованных единиц и соотнести их словарные дефиниции с информацией, которая хранится в лексиконе носителей.
Важность четвертого задания заключалась в выявлении способности информантов самостоятельно подбирать контекст, устанавливать семантические и синтаксические связи. Использование слов в каком-либо контексте имеет диагностическую роль в оценке умения использовать иноязычную лексику в речи. Проблема оперирования информацией, полученной в процессе массовой коммуникации, описана в работах Т. Дридзе, А. Моля. Так, А. Моль отмечает ассиметричный характер процесса массовой коммуникации: количество информации, получаемой носителями через систему иноязычных новаций, может превысить способность ее усваивать и ею оперировать [11]. Экспериментальные данные, описанные в работе Т. Дрид-зе, показали, что 30 % информантов, правильно идентифицирующих значение распространенных политических терминов, оказались неспособными употребить их в речи [12]. В проведенных экспериментах мы обнаружили прямо пропорциональ-
ную тенденцию. Носители используют заимствованные слова в речевых конструкциях, но весьма относительно понимают их значение. Можно предположить, что данное явление связано с автоматическим запоминанием иноязычных слов в определенных конструкциях без их непосредственного освоения.
Результаты анализа семантического описания показали, что восприятие заимствованных слов обусловлено возрастными особенностями носителей и характером самих лексических единиц. Ниже представлены основные стратегии идентификации значений иноязычной лексики, типичные для реципиентов исследуемых групп:
1. Идентификация значений незнакомых и малознакомых лексических заимствований
а) ассоциативная стратегия: квиз - выигрыш, ньюсмей-
кер — телевидение, скайдайвинг — экстрим, флайер - скидка, rexi ап (горячая линия) - diäntäi (телевиде-
ние), №ШЛ yimeier (электронная почта) - ^S&wänglu (Интернет).
б) стратегия, опирающаяся на сходство звуко-графичес-кого оформления иноязычных слов: драйв - кайф, стикер -спикер, лузер - юзер, фрик - пшик, ¡Щ кц (крутой) - jjg Сц
(уксус), f* yönghii (юзер) - kehil (клиент).
в) стратегия обращения к иноязычному прототипу, которую используют билингвы, в случаях, когда предъявленное иноязычное слово им незнакомо или в случаях, когда необходимо уточнить его значение: трафик - дорожное движение, экшн - действие, скайдайвинг - воздухоныряние,
klläicän (фаст-фуд), siishi (быстрое питание);
2. Идентификация психологических компонентов знакомых иноязычных слов
а) отнесение к ситуации: топлес - загорать, пиар - пред-
выборная компания, трафик - ограничение доступа в Интернет- Ш ku (крутой) - (хвалить мужчин) sängnä
(сауна) - (мыться);
б) идентификация через дефиницию: спичрайтер - чело-
век, пишущий тексты речей для членов госаппарата, флорист - человек, составляющий букеты, jiägebiäo (прайс-
лист)- (упорядоченный перечень то-
варов, предметов с указанием цен), О, Ж fa bljlni (бикини) -
(вид женского купального костюма);
в) категоризация: баннер - реклама, консалтинг - экономика и бизнес, роуминг - мобильная связь, саммит - политика, спичрайтер - политика, стайлинг - внешний вид, мода, фандрайзинг - экономика, фитнес - спорт,
уЗШ'Э hänbäobäo (гамбургер), regöu (хот-дог) -
(продукты питания);
г) иллюстрирование примером: провайдер - Дальсвязь,
Алтайсвязь, hänbäobäo (гамбургер) - KFC
(Kentucky Fried Chicken), Макдоналдс;
д) подбор синонима: лузер - неудачник; käobei (копия), ДЁР (ксерокопировать).
е) эмоционально-оценочная стратегия, которая характе-
ризуется наличием субъективно-эмоционального компонента: брутальный - мужественный, сексуальный, принт (на одежде) - модно, роуминг - выкачка денег, топлес - стыд, ШФ!JL möter (модель) - (красивая). Она объясняется
свойством слов нести в себе разную информацию, которая может включать в себя образы, эмоциональную оценку. Иными словами, язык отражает определенный способ восприятия
и устройства мира,
и индивид, воспринимая какое-либо иноязычное слово, может опираться на субъективное отношение к предмету или явлению, обозначенному им.
Носители китайского языка используют две специфичные стратегии идентификации знакомых заимствований - стратегию подбора аналога в родном языке: ЩЩ. baibai (от англ. bye-bye) - ЦЩ zaiiian (до свидания), Б± bashi (от англ. bus) - 'й. й gonggong qichc (автобус); стратегию по-
морфемного подбора синонима с сохранение структуры: kuaican (фаст-фуд), stishi (быстрое питание).
Первая стратегия связана с одновременным существованием в китайском языке иноязычных заимствований и исконных слов, обозначающих одно и то же понятие. Введению в обиход этих слов способствует языковая мода. Причины использования второй кроются в слоговом характере китайского языка, в котором слог - семантически значимая единица.
Возрастные особенности реципиентов проявились в доминировании тех или иных способов экспликации значений заимствованных слов. Реципиенты первой группы определяли денотативное значение представленных единиц, относили их к определенной ситуации или иллюстрировали примером. Для реципиентов второй группы доминирующими оказались три способа экспликации значений: детальная интерпретация слова, категоризация, субъективная оценка.
Важную роль в восприятии иноязычного слова также играет его многозначность, которая является весомой помехой на пути толкования. Индивид может испытывать затруднение всякий раз, когда имеется неоднозначность в толковании. Воспринимая иноязычное слово, человек соотносит его с действительностью, со своими знаниями о ней, со своим личным опытом. В процессе идентификации значения многозначное слово соотносится с условиями его реализации, с определенным ситуативным контекстом, в котором содержится вся необходимая информация для точного понимания слова. При этом все элементы такого контекста (область употребления, поря-
док следования элементов, грамматическая форма слова и т.д.) информативны. Информативность в данном случае является весьма условной и индивидуальной категорией, поскольку каждый обладатель сведений поясняет их природу по-разному. Кроме того, понимание иноязычных слов может как соответствовать природе воспринимаемых вещей и явлений, так и не соответствовать ей. Во многих случаях употребление заимствованной лексики совершенно не тождественно ее знанию, которое является обязательным условием правильности речи.
Обобщение проведенного анализа приводит к выводу, что восприятие иноязычной лексики - это неоднородный и весьма сложный процесс, который обусловлен индивидуально-личностными особенностями воспринимающего, а также характером самих лексических единиц. Идентификация значений незнакомых/малознакомых лексических заимствований происходит на ассоциативном уровне. Идентификация уже освоенных носителями языка-реципиента иноязычных слов - на ситуативном уровне. Идентификации значения многозначного слова также соотносится с ситуативным контекстом, который в большинстве случаев содержит всю необходимую информацию для точного истолкования слова.
Дальнейший анализ материалов эксперимента будет включать описание семантических модификаций слов с учетом гендерного признака. Есть все основания полагать, что способы экспликации значений заимствованных слов у мужчин и женщин различны. Материалы, полученные в ходе опороса, позволяют проследить, что мужчины эксплицируют значения на уровне архисем, женщины - на уроне дифференциальных сем. Кроме того, мужчины выразительнее в своей оценке. Однако данные факты нуждаются в тщательной экспериментальной верификации. Исследование также может быть расширено и за счет включения таких параметров говорящих, как пол, возраст, образование, род деятельности, поскольку иноязычная лексика заключает в себе огромное количество самых разнообразных социальных оценок.
Библиографический список
1. Жинкин, Н.И. Механизмы речи. / Н.И. Жинкин. - М.: Изд-во АПН РСФСР, 1958.
2. Родионова, Т.Г. Вопросы отбора материала и предварительные итоги экспериментального исследования особенностей идентификации неологизмов-глаголов / Т.Г. Родионова. // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. - Тверь, 1991.
3. Родионова, Т.Г. Некоторые результаты экспериментального исследования особенностей идентификации неологизмов-глаголов / Т.Г. Родионова. // Слово и текст в психолингвистическом аспекте. - Тверь, 1992.
4. Сазонова, Т.Ю. Организация эксперимента по исследованию стратегий идентификации русских глаголов-неологизмов и количественная обработка данных / Т.Ю. Сазонова. // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. - Тверь, 1991.
5. Сазонова, Т.Ю. Психолингвистическое исследование стратегий идентификации прилагательных-неологизмов / Т.Ю. Сазонова. // Слово и текст в психолингвистическом аспекте. - Тверь, 1992.
6. Тогоева, С. И. Новое слово - новое знание в коммуникативной и инновационной деятельности человека / С.И. Тогоева. // Психолингвистические исследования слова и текста: сборник научных трудов. - Тверь, 1997.
7. Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Сов. энциклопедия, 1990.
8. Тогоева, С.И. Новое слово: лингвистический и психолингвистический подходы / С.И. Тогоева. // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. - Тверь, 1991.
9. Тогоева, С. И. Специфика субъективных дефиниций словесных новообразований / С.И. Тогоева. // Психолингвистические проблемы семантики. - Тверь, 1990.
10. Крысин, Л.П. Русское слово, свое и чужое: Исследования по современному русскому языку и социолингвистике / Л.П. Крысин. - М.: Языки славянской культуры, 2004.
11. Моль А. Социодинамика культуры / А. Моль. - М.: Прогресс, 1973.
12. Дридзе, Т.М. Лингвосоциологические аспекты массовой информации (информационно-целевой подход к анализу текста и эффект языковых «ножниц» в процессе информирования) / Т.М. Дридзе. // Социологические исследования. - М., 1975. - Вып. 4.
Статья поступила в редакцию 27. 04. 09
