CC BY
24
ИСТОРИЯ БИОМЕДИЦИНЫ
К 15-летию идентификации вируса гепатита С
Идентификация вируса гепатита С -только среднее звено в цепи открытий
В январе 2004 г. исполнилось 15 лет со времени первой идентификации генома вирусного агента, вскоре признанного возбудителем одной из самых распространенных этиологических форм посттрансфузионного гепатита "ни А, ни В" - вирусного гепатита С.
Прошедшие с того времени годы были весьма плодотворными в отношение расшифровки этиологии вирусных гепатитов: менее, чем за 10 лет были идентифицированы вирусы гепатитов G, SEN и TTV. Вместе с тем, на протяжение всего этого периода в центре внимания специалистов оставался именно вирус гепатита С, а его детальное изучение привело к открытию трех упомянутых выше вирусов.
В первую очередь, отметим, что путь к открытию вируса гепатита С на отрезке времени длиной почти в 20 лет от момента визуализации частицы вируса гепатита В проходил через ряд других открытий, на некоторых из которых стоит остановиться подробнее.
Первым в этом ряду открытий стало обнаружение вируса гепатита А. Прежде всего, отметим, что в 1967 г. немецкий исследователь Фридрих Дейнхардт, используя полученный у Кругмана штамм вируса MS1, сумел инфицировать им игрунковых обезьян (мармозетов) и вызвать у них клинико-биохимическую картину острого гепатита. Далее, в 1973 г. группе американских исследователей во главе со Стефеном Файнстоуном с помощью иммуноэлектронной микроскопии удалось сфотографировать вирио-ны в экстрактах фекалий 2 волонтеров, зараженных сывороткой от типичного больного гепатитом А. Вскоре антигенно и морфологически идентичные частицы были выявлены в фекалиях больных с естественно приобретенным гепатитом А, а также в испражнениях мармозетов, инфицированных штаммом вируса MS1. Это и послужило основанием утверждать, что частицы, обнаруженные в этих материалах, являются вирио-нами гепатита А.
Итак, к 1973 году были идентифицированы вирусы гепатита В и А, а к 1975 г. уже появились коммерческие наборы для радиоиммунологического обнаружения в крови серологических маркеров инфицирования этими вирусами, т.е.
стала возможной их лабораторная диагностика.
Вскоре после внедрения в клинику методов серологической диагностики гепатита А (ГА) и гепатита В (ГВ) стали появляться отдельные сообщения о случаях повторного заболевания людей гепатитами, при которых, несмотря на высокую чувствительность использованных методов, не удавалось выявить специфических маркеров, характерных для ГА и ГВ.
Следует отметить, что на возможность развития вирусного гепатита после переливания крови, свободной от австралийского антигена, впервые указал М.Голдфилд еще в 1971 г. В 1974 г. Альфред Принс и С.файнстоун, а в 1975 г. Харви Альтер и Джон Мозли, независимо друг от друга, также опубликовали сообщения о развившихся после гемотрансфузий гепатитах, не связанных с вирусами гепатитов А и В. Эти данные косвенно указывали на существование еще одной разновидности вирусного гепатита, которую А.Принс предложил назвать "вирусным гепатитом типа С".
В ходе проведенных в последующем в лабораториях многих стран мира сероэпидемио-логических и диагностических исследований накапливались данные о том, что пострансфузион-ные гепатиты, не связанные c вирусом гепатита
B, имеют довольно широкое распространение во всем мире. В то же время, результаты этих исследований свидетельствовали об ощутимых различиях в длительности инкубационного периода и особенностях заболеваемости (наряду с эпидемическим распространением инфекции, отмечались и случаи спорадических заболеваний). Это указывало на этиологическую неоднородность посттрансфузионных гепатитов, не связанных с вирусами гепатитов А и В, и предопределило отказ (как оказалось, временный) от термина "гепатит С", вместо которого стал все шире использоваться предложенный
C.файнстоуном весьма неопределенный по содержанию термин "вирусные гепатиты ни-А, ниВ" Операнд non A, non B).
В 1977 г. комитет экспертов ВОЗ по вирусному гепатиту официально принял сохраняющуюся поныне номенклатуру вирусных гепатитов, в которой выделялись 2 типа заболевания. В соотве-
тствии с ней вирус - возбудитель инфекционного гепатита стал официально называться вирусом гепатита А и получил аббревиатурное обозначение - ВГА или НА^ а возбудитель сывороточного гепатита стал называться вирусом гепатита В и обозначаться как ВГВ или НВ^ Антитела к ВГА стали обозначаться как ап!ЖА^ Антигены ВГВ получили обозначение НВзАд (вместо "австралийского" антигена), НВеАд и НВсАд, а антитела -аШ-НВэ, аШ-НВе и аШ-НВс, соответственно. В эту же номенклатуру для временного использования был включен и термин "вирусный гепатит ни А, ни В" и аббревиатура ГНАНВ, призванные отразить лишь факт отсутствия этиологической связи этой инфекции с ВГА и ВГВ.
Начались целенаправленные поиски возбудителя ГНАНВ, которые уже в 1977 г. первоначально привели к открытию, так называемого, вирусного гепатита "дельта", впервые описанного итальянским исследователем Марио Ризетто. Однако, вскоре было установлено, что дельта-агент, представляющий собой дефектный вирус, сам по себе не способный вызывать гепатит, выступает лишь в качестве сателлита ВГВ, присутствие которого ощутимо отягощает течение гепатита В. Позднее гепатит, вызванный ассоциацией ВГВ и дельта-агента (ныне называемого вирусом гепатита D), стал условно именоваться гепатитом D.
Продолжавшиеся поиски возбудителей ГНАНВ привели к тому, что в качестве "кандидатов" на эту роль разными исследователями были представлены данные более, чем о десятке вирусных агентов. Однако, ни в одном случае специфическую связь этих вирусов с ГНАНВ подтвердить не удавалось. Лишь в 1982 г., Джеймс Мейнард в Непале и М.С.Балаян в Афганистане эпидемиологически и серологически идентифицировали первый из ГНАНВ. Однако, этот гепатит клинически и эпидемиологически очень напоминал гепатит А и потому был назван "фекально-оральным ГНАНВ", а его электронномикроскопически визуализированный в 1983 г. возбудитель, морфологически неотличимый от ВГА, первоначально был назван "ВГА второго типа". Позднее выяснилось, что по своим важнейшим свойствам этот вирус, как и возбудитель одного из гастроэнтеритов человека, относится к семейству кали-цивирусов и, таким образом, вовсе не связан с ВГА. В 1990 г. по предложению Джоржда Рейса, инфекция, вызванная этим вирусом, была официально обозначена как гепатит Е, а ее возбудитель получил название вируса гепатита Е.
Итак, уже к середине 80-х гг. прошлого века не вызывал сомнений тот факт, что ГНАНВ представлены, по меньшей мере, двумя этиологически неоднородными инфекциями, одна из которых эпидемиологически напоминает гепатит А, а другая имеет большое сходство с гепатитом В.
Идентификация возбудителя первой из них, во многом прояснившая ситуацию с ГНАНВ не сняла с повестки дня вопрос об этиологии второй. Поиски ее возбудителя продолжались.
Надо отметить, что в 1978 г. двум исследовательским группам, работавшим в США под руководством Х.Альтера и Эдварда Тэйбора, удалось путем введения шимпанзе материала от больного посттрансфузионным ГНАНВ воспроизвести у этих приматов гепатит, обусловленный одним из вирусов ГНАНВ. В том же году появились сообщения нескольких исследователей (Э.Табор, Р.Ренджер, Р.Ширачи) о создании диагностических тест-систем, основанных на радиальной иммунодиффузии и встречном им-муноэлектрофорезе, пригодных для выявления вируса посттрансфузионного ГНАНВ. Однако, оказалось, что эти тест-системы выявляли не вирусспецифические антигены, а какие-то посторонние серологически активные агенты.
Появление экспериментальной модели ГНАНВ на шимпанзе наметило определенный прогресс в области изучения этиологии ГНАНВ. Уже в 1983 г. С.файнстоун сообщил об обнаружении у шимпанзе, инфицированного материалом от больного ГНАНВ, вирусных частиц диаметром 50-100 нм, которые инактивровались хлорамином. В 1985 г. группа Дэниэла Брэдли в США в тщательно выполненных сериях опытов по пассированию вируса ГНАНВ на шимпанзе показала, что он представляет собой небольшой, скорее всего, РНК-содержащий вирус размерами 60-80 нм, обладающий липопротеидным су-перкапсидом. Тем не менее, несмотря на многочисленные попытки, вирус не был получен в виде чистого препарата, что препятствовало его визуализации и не позволяло детально изучить его морфологию. Сегодня ясно, что причина неудачных попыток электронно-микроскопической визуализации этого вируса, скорее всего, крылась в чрезвычайно низкой концентрации вирусных частиц в плазме крови.
Кроме того, к этому времени были получены эпидемиологические данные, подтверждающие ранее высказываемые предположения о существовании, как минимум, двух различных возбудителей посттрансфузионного ГНАНВ. В 1981 г. группа японских исследователей во главе с Хироши йошизавой получила и первые экспериментальные доказательства обоснованности этих предположений: экспериментально заражая шимпанзе от разных больных людей, они обнаружили отсутствие перекрестного иммунитета у животных, инфицированных различными материалами. В 1983 г. Д.Брэдли, а в 1986 г. Дж.Хеллис также сообщили об идентификации в опытах на шимпанзе двух вирусных агентов, вероятно, связанных с посттрансфузионным ГНАНВ и отличающихся между собой по резис-
тентности к хлороформу и характеру вызываемых ими в печени патоморфологических изменений.
Эти данные препятствовали формированию единого представления об этиологии посттранс-фузионного ГНАНВ и разработке серологических методов его диагностики, которая осуществлялась лишь на основании факта повышения активности в крови аминотрансфераз при отсутствие в ней серологических маркеров инфицирования ВГА и ВГВ.
Неожиданно для многих, подход к решению этой проблемы наметился в 1989 г., когда возглавляемой Майклом Хаутоном группе американских исследователей (К.Чу, Г.Куо и др.) из калифорнийской фирмы "Кайрон" совместно с Д.Брэдли (отдел гепатитов Центра по контролю заболеваний в Атланте) с помощью генноинже-нерного метода удалось получить рекомбинант-ный вирусспецифический белок и на его основе разработать тест-систему для серологической диагностики одного из посттрансфузионных ГНАНВ.
В начале 1989 г. Куи-Лим Чу и его коллеги ультрацентрифугированием плазмы крови инфицированных вирусом ГНАНВ шимпанзе выделили из нее молекулы нуклеиновых кислот, по размерам соответствующие геномам небольших вирусов. Далее было получено множество ДНК-копий этих нуклеиновых кислот. Поскольку тип генома искомого вируса не был известен, копии были получены с помощью транскриптазы (если геном представлен ДНК) и обратной транскрип-тазой (если геномом является РНК).
Полученные ДНК-копии были инкорпорированы в бактериофаги, которые использовали как векторы для введения их в бактерии. Было получено около 1 млн клонов, сформировавших своеобразную "библиотеку" рекомбинантных клонов в бактериофагах. При этом, методом Сау-зернблот-анализа из библиотеки были исключены те клоны, которые имели высокую степень гибридизации с ДНК шимпанзе. Оставшимися бактериофагами были инфицированы бактерии, размножение которых сопровождалось и экспрессией пептидов, детерминируемых указанными клонами. Продукты экспрессии этих клонов методом скрининга с помощью иммунобло-тинга были протестированы на способность специфически связываться с антителами, выделенными из крови инфицированных шимпанзе. В результате были изолированы бактерии (их клон был обозначен символом "5.1.1"), которые синтезировали серологически активный рекомби-нантный пептид, реагирующий с антителами, выделенными из сыворотки не только экспериментально зараженных шимпанзе, но и нескольких больных ГНАНВ. Это указывало на то, что пептид "5.1.1.", по всей вероятности, является фрагмен-
том вирусспецифического белка (неструктурного белка NS4), принадлежащего возбудителю ГНАНВ.
"Вырезав" из ДНК бактериофага последовательность, кодирующую пептид 5.1.1., исследователи использовали ее в качестве "зонда" для гибридизационного анализа исходной фаговой библиотеки клонов ДНК-копии вирусного генома. Оказалось, что она не гибридизируется с последовательностями РНК из печени здоровых шимпанзе, но гибридизируется с участками РНК, выделенной из печени зараженных шимпанзе. Кроме того, этот анализ позволил выявить и другие клоны, содержащие комплементарные участки этой ДНК.
Последующий молекулярный анализ этой РНК позволил придти к выводу о том, что возбудителем этого ГНАНВ является РНК-содержащий вирус, обладающий оболочкой. Авторы назвали его "вирусом гепатита С" (ВГС) и показали, что его геномом является одноцепочечная позитивная РНК, состоящая, примерно, из 10 тысяч нук-леотидов. На основании результатов такого анализа авторы предположили, что, судя по основным свойствам, ВГС таксономически может принадлежать к семействам либо тога-, либо флавивирусов.
И, наконец, идентифицировав вирусспецифический белок, эти исследователи на его основе, почти вслепую, создали первую экспериментальную радиоиммунологическую тест-систему, позволяющую идентифицировать инфекцию путем выявления антител к этому вирус-специфическому белку.
Сегодня, спустя 15 лет, совершенно очевидно важное утилитарное значение этого исследования, состоявшее, по сути, в открытии ВГС и разработке первого серологического метода диагностики вызываемой им инфекции. Оно имело и трудно оценимое общенаучное значение, поскольку, будучи пионерским по методологии, оно впервые в истории вирусологии продемонстрировало принципиальную возможность идентификации новых вирусов с помощью чисто молекулярно-биологического подхода. И, наконец, двухстраничная публикация этих исследователей в мартовском номере 1989 г. журнала "Science" положила начало новому периоду в изучении гепатита С и послужила мощным стимулом к дальнейшим изысканиям по расшифровке этиологии вирусных гепатитов, вообще.
В том же году Джордж Куо, совместно с сотрудниками известной американской фирмы "Орто", использовав аналогичный подход (клонирование и транскрипция РНК ВГС в клетках дрожжей), получили другой рекомбинантный белок - С100-3" (более крупный фрагмент неструктурного белка NS-4). На основе использования этого белка для сенсибилизации твердофазных
носителей фирма "Орто" уже в 1989 г. впервые в мире создала коммерческие радиоиммунологическую и иммуноферментную тест-системы для выявления антител к №4, которые стали обозначаться символом "анти-ВГС" (аШ-Н^).
Появление этого диагностикума сыграло неоценимую роль в последующем изучении инфекции, обусловленной ВГС, Однако, его ограниченные диагностические возможности (он позволял серологически выявлять инфекцию только у 85% больных хроническим и 30% больных острым и лишь спустя 10-12 недель после инфицирования) послужили стимулом для дальнейшего совершенствования лабораторной диагностики гепатита С. За короткое время несколькими группами исследователей в США и Японии было проведено детальное изучение генома ВГС и большинства продуктов его экспрессии. Это позволило уже в 1990 г. создать более чувствительные и специфичные диагностические тесты "второго поколения", основанные на использовании нескольких рекомбинантных вирусспеци-фических белков.
В 1990 г. сотрудниками фирмы "Кайрон" Эй-ми Уайнером и соавторами был разработан метод индикации ВГС в сыворотке крови на основе амплификации в полимеразной цепной реакции (ПЦР) ДНК-копии его генома на аттестованных праймерах и последующим анализом продуктов в тесте Саузернблот. Благодаря этому подходу, по существу являющемуся обратно-транскриптазной ПЦР (ОТ-РС^, ученые получили возможность обнаруживать РНК ВГС с очень высокой чувствительностью, что позволяло надежно диагностировать инфекцию в острой фазе и, даже, во время инкубационного периода, когда антитела к ВГС еще не выявляются. На основе этой разработки вскоре была создана коммерческая тест-система, существенно расширившая возможности молекулярной диагностики этой инфекции. Когда же выяснилась генетическая неоднородность изолятов ВГС, на основе этого подхода был разработан метод определения генотипов вируса, что имело большое значение при лечении этого заболевания.
Параллельно с совершенствованием методов диагностики, предназначенных для скринин-говых исследований, велась разработка и подтверждающих (конформационных) тестов, обладающих более высокой специфичностью. Эти изыскания велись в двух направлениях.
Развитие первого из них привело к созданию иммуноферментных тест-систем, в которых в качестве антигенов были использованы как неструктурные, так и структурные белки (тесты "третьего поколения"). Они позволили повысить показатели выявляемости у больных острым и хроническим ГС, соответственно, до 70 и 99,5%.
Работа во втором направлении привела к
совместной разработке фирмами "Кайрон" и "Орто" в 1992 г. информационного метода одновременного раздельного выявления в одной сыворотке антител к различным вирусным белкам на основе иммуноблотинга, получившего название Recombinant immunoblot assay (RIBA). Эта и сходные с ней другие тест-системы повысили специфичность исследования почти до 100%, позволяя выявлять сероконверсию уже к концу 4-й недели после инфицирования.
Здесь же заметим, что выявление антигенов ВГС в крови оказалось методически более сложной задачей, решение которой затруднялось очень низкой концентрацией в ней вирус-специфических белков. Поэтому данную задачу удалось решить лишь спустя 10 лет: в 1999 г. американская фирма "Орто" начала промышленный выпуск иммуноферментной тест-системы для выявления в крови антигена ВГС, что имело громадное значение для повышения эффективности скрининга на инфицированность переливаемой крови.
Таким образом, открытие, которому посвящен этот очерк, послужило основой чрезвычайно плодотворных научных изысканий и технических разработок, в течение всего трех лет завершившихся не только всесторонним изучением самого вируса, но и созданием надежных методов идентификации как самого ВГС, так и вызываемой им инфекции.
В то же время, ВГС, будучи детально охарактеризован в молекулярно-генетическом отношение, все еще оставался не визуализирован, что служило существенным препятствием для изучения его морфологии и архитектоники. Опубликованное в 1991 г. сообщение Брэдли о визуализации в печени экспериментально зараженных шимпанзе вирусоподобных сферических частиц размерами 39-45 нм, обладающих мембранной оболочкой и содержащих внутреннюю структуру диаметром 37 нм, не позволяло однозначно признать их частицами ВГС, поскольку их способность реагировать с anti-HCV не была документирована. И лишь в 1994 г. японские исследователи М.Каито, С.Ватанабе и другие с помощью иммуноэлектронной микроскопии получили первые качественные миикрофотографии вирионов ВГС в ультратонких срезах печени.
Итак, к 1994 г. проблема этиологии наиболее важного ГНАНВ и идентификации его возбудителя была, в целом, решена. Однако, уже тогда было ясно, что круг вопросов, связанных с ГНАНВ, как и проблема вирусных гепатитов в целом, все еще не исчерпана. А вскоре стало ясным, что открытие ВГС оказалось лишь одним из звеньев в цепи открытий возбудителей ряда других гепатотропных инфекций, которые не заставили ждать себя долго.
Как уже упоминалось, еще до открытия ВГС
имелись веские основания полагать, что существует, по меньшей мере, два этиологически неи-дентифицированных посттрансфузионных ГНАНВ. После появления методов специфической диагностики инфекции, вызванной ВГС реальность его существования была подтверждена. С учетом этого обстоятельства в 1991 г. ВОЗ рекомендовала для обозначения этого типа гепатита использовать временный термин "вирусный гепатит ни А, ни В, ни С, ни D, ни Е". Тем не менее, в 19911992 гг. японские исследователи, в соответствие со сложившейся традицией, для его обозначения использовали очередную букву английского алфавита - F, хотя уже в 1993 г. Т.Ухида предположил, что вирус гепатита F в действительности является одним из мутантных вариантов вируса гепатита В.
Хронологически сложилось так, что претендентами на очередную букву в списке возбудителей гепатитов, аллегорически названным англичанином Ариэлем Цукерманом "гепатитным алфавитом", стали вирусы, этиологически связанные не с посттрансфузионным, а спорадическим энтеральным гепатитом. Так, в 1994 г. французский исследователь Норман Дека и его коллеги, заразив макак экстрактом фекалий больных острым ГНАНВ, воспроизвели у них картину гепатита. Выделенный ими из экскрементов обезьян вирус имел размеры 27-35 нм и обладал геномом, представленным двухцепо-чечной ДНК размером около 20 килобейс. Этот вирусный агент был провизорно назван ими НераИ^ French virus ^FV) или вирус гепатита F. Однако, вопрос о данном вирусе остался открытым, поскольку эти авторы не сообщили о результатах его дальнейшего изучения. В 1997 г. Ж.Пилло предложил второго "кандидата" на роль В^ - также выделенного из испражнений больного гепатитом агента, морфологически сходного с аденовирусом. Однако, многие вопросы о гепатите F, как и о его возбудителе, до сих пор остаются открытыми, хотя имеющиеся сегодня данные показывают реальность существования еще одного, третьего (наряду с гепатитами А и Е) вирусного гепатита с фекально-оральным механизмом передачи возбудителя.
Следующей вехой на пути изыскания новых гепатитных вирусов стало открытие в 1995 г. вируса гепатита G - ВГС. Однако, эта история началась с того, что в 1967 г. Ф.Дейнхардт, проводя опыты по заражению обезьян-тамаринов, использовал для инфицирования кровь заболевшего гепатитом хирурга G.Barker^ и в ходе пассажей выделил неидентифицированный агент, названный им вирусом GB (GBV). Образцы инфицированных этим вирусом сывороток крови человека и обезьян более 25 лет хранились в серологическом банке Центра по контролю заболеваний в Атланте. И лишь после появления
метода молекулярного клонирования вирусных геномов в 1993-1994 гг. исследователи фирмы "Эббот" во главе с Дж.Линеном и группа Иссы Мушахвара в сотруднмчестве с коллегами из Центра по контролю заболеваний подвергли их повторному исследованию.
Первоначально в этих сыворотках, в которых отсутствовали серологические и молекулярные маркеры инфицирования вирусами А, В, С и E, удалось выявить геномы двух вирусов, которые исследователи обозначили, как GBV-A и GBV-B. Вскоре был выявлен и геном третьего вируса - GBV-C. Все три вируса являлись РНК-содержащими и имели большое сходство с фла-вивирусами, причем, по структуре РНК и составу белков первые два походили на вирусы, ассоциированные с гепатитами у тамаринов, а третий - генетически весьма близкий к ВГС (его геном имел 90% гомологии с геномом ВГС), соответствовал возбудителю посттрансфузионного гепатита человека, который и был назван ВГС и вскоре был официально признан еще одним из возбудителей вирусных гепатитов. Вскоре были разработаны диагностические тест-системы (сначала на основе ПЦР, а позднее и иммуно-ферментного анализа) для выявления инфекции, вызванной ВГС.
Внедрение в диагностическую практику доступных тест-систем, позволяющих точно определять инфекции, вызываемые всеми известными возбудителями вирусных гепатитов, позволило установить, что в отдельных случаях у больных посттрансфузионными гепатитоподобными заболеваниями не удается выявить серологические или молекулярные маркеры инфицирования уже известными вирусами. Это с определенностью указывало на существование еще не идентифицированных гепатотропных вирусов и побуждало продолжать исследования в направлении этиологической расшифровки таких инфекций.
В 1997 г. группа японских исследователей (Т.Нишизава и др.) у больных посттрансфузионным гепатитом "ни А, ни G" с помощью модифицированной ПЦР идентифицировали ДНК ранее неизвестного вируса, который был обозначен аббревиатурой TTV (transfusion-transmited virus). Изучение TTV показало, что его геном представлен одноцепочечной негативной ДНК размером около 4 килобейс, а сам вирус таксономически относится (первоначально предполагалось, что TTV относится к парвовирусам) к новому семейству - цирциновирусов. Сегодня известно, что инфекция, вызванная TTV, распространена глобально, однако, однозначный ответ на вопрос патогенен ли этот вирус для человека, до сих пор не получен.
И, наконец, в июле 1999 г. сотрудник итальянской фирмы "Dia-Sorin" Даниэль Перими в ин-
тервью газете "Нью-Йорк тайме" сообщил, что открыл новый ДНК-содержащий вирус гепатита, названный им "вирусом SEN" по инициалам больного, от которого получен первый изолят (год спустя автор и его коллеги получили патент на это открытие). Оказалось, что SEN-вирус по основным свойствам и в таксономическом отношение весьма близок к TTV, если не является его вариантом. Роль этого вируса в патологии человека и, в частности, в этиологии гепатита, пока остается невыясненной.
Итак, в области изучения этиологии вирусных гепатитов достигнуты действительно большие успехи. Обращая же взор в недавнее прошлое, сегодня можно себе представить то удовлетворение, которое 15 лет назад испытали все работавшие над расшифровкой этиологии пост-трансфузионного гепатита исследователи, узнав о долгожданной идентификации вируса гепатита С. Тогда многим казалось, что настает время когда в этой проблеме наконец все прояснится. Но, как это нередко случалось в науке, даже это, исключительно важное открытие, не стало
последней страницей фолианта под названием "Этиология вирусных гепатитов": за минувшие с того времени полтора десятилетия удалось идентифицировать 4 новых вируса, а гепатитный "алфавит" увеличился ровно вдвое. И сейчас можно лишь надеяться, что исследователи уже ближе к концу, чем к началу пути к окончательной расшифровке этиологии этой группы вирусных инфекций.
К сожалению, кратко пересказывая эти исторические факты читателю, мы так и не смогли передать ему ту эмоциональную атмосферу, в которой происходил поиск новых гепатитных вирусов. Да это и не входило в нашу задачу, поскольку мы полагали, что главное - это факты и имена, а эмоции всегда со временем тускнеют, надолго оставаясь в памяти только тех, кто хоть раз сам испытал радости и разочарования, без которых настоящий научный поиск невозможен.
М.К.Мамедов, С.М.Мамедова Онкологический научный центр;
Медицинский центр "Euromed", г.Баку
