CC BY
94
УДК 81
Журавлева Т.П.
Идентификация речевых портретов авторов художественных текстов как субъектов состояния одиночества
В статье анализируется речевое поведение авторов-субъектов состояния одиночества в возрастной период «взрослость» с позиции скрытой прагмалингвистики. Идентифицируются фрагменты речевых портретов авторов-субъектов одиночества и диагностируются некоторые их личностные качества, проявляющиеся в интенциональ-ном состоянии (ощущении) одиночества.
This article is devoted to the problem of speech behavior of authors-subjects in condition of loneliness at age of adulthood from the point of the secret pragmalinguistics. There is an identification of episodes of speech portrait of author-subjects of loneliness and diagnoses of some their personal qualities, which are appeared in intensional feeling of loneliness.
Ключевые слова: речевое поведение, речевой портрет, одиночество, прагмалин-гвистический анализ художественного текста.
Key words: verbal behavior, speech portrait, loneliness, pragmalingistics, analyze of literary text.
Ощущение и осознание определенных социо-физиологических состояний человека, таких как любовь, ненависть, гнев, радость, счастье и т.п. проявляется в его речевом поведении, в выборе тех или иных языковых и речевых средств выражения. Одним из таких экзистенциальных [4] и интенциональных [27] состояний является состояние одиночества, неоднозначно и небезразлично (аксиологически маркировано) переживаемое человеком.
Связь речи с ситуацией и контекстом её порождения уже на протяжении нескольких десятков лет является предметом изучения лингвистической прагматики, или прагмалингвистики, - направления, зарекомендовавшего себя как открывающее перспективу научной интерпретации многих явлений, выходящей за рамки традиционной системноструктурной лингвистики [5, c. 554-556; 20 и др.].
Одной из реализаций прагмалингвистической парадигмы является скрытая прагмалингвистика - направление, разрабатываемое под руководством профессора Г.Г. Матвеевой (см.: [11]). Предметом прагмалингви-стики является выбор говорящим языковых средств для выражения мыслей и чувств (эмотвно-экспрессивная функция языка по Р. Якобсону [26]) и для успешного воздействия на слушателя или читателя (конативная функция по Р. Якобсону) [14, c. 7]. Свой выбор актуального речеповеденческого варианта адресант делает, сообразуясь с конкретной ситуацией, с
© Журавлева Т.П., 2014
соблюдением общих для всех коммуникантов максим речевого поведения [6], со специфическими для отдельных социальных групп общения оценками, реализуя свои пресуппозитивные, личностные и социальные смыслы, учитывая проявляемую или предполагаемую реакцию получателей текста [11].
Речевое поведение отличается автоматизмом, неосознанностью [23]. Это обусловлено наличием в сознании участников коммуникации сходных когнитивных моделей дискурсивных событий, которые обеспечивают успешность коммуникации. На основании такого когнитивного механизма варианты дискурсивного поведения можно свести к достаточно определенному количеству типичных разновидностей наиболее стабильных, вызывающих устойчивые когнитивные реакции ментальных структур. Этот же механизм позволяет интерпретатору (аналитику, исследователю) оценивать дискурсивное поведение как отправителя (адресанта), так и получателя (адресата) с точки зрения прагматической адекватности и эффективности тех или иных дискурсивных моделей (стратегий, планов стратегий, тактик) восприятия и интерпретации событий действительности, психологических состояний участников этих событий.
Таким образом, речевое поведение идентифицируется прежде всего на основе определенных типов реакций, свойственных говорящим, осознающим и переживающим какое-то событие или состояние, например, О (одиночество), как набор определенных речеповеденческих актов. Речевые реакции субъекта речи рассматриваются как определенного рода стратегии (выбор тех или иных речевых средств [11]), направленные на сохранение оптимального режима существования субъекта в «предлагаемых обстоятельствах» (ситуации О), в среде обитания [16].
Цель представляемого в статье прагмалингвистического исследования - идентифицировать фрагменты речевого поведения авторов художественных произведений в воссоздаваемой ими ситуации одиночества и на основании полученных данных прогнозировать некоторые личностные качества авторов. С точки зрения анализа художественного текста, «частные акты речи .. .могут дать исследователю возможность проникнуть в душевное состояние писателя, угадать его настроение, почувствовать, с печалью или с радостью он говорит свое слово, с сочувствием или безразличием он рассказывает о событиях в жизни своих героев ...» [3, с. 46]. Построение текста есть прямое отражение внутреннего мира автора [2].
Исследование опирается на постулаты скрытой прагмалингвистики (см. [15]). Для анализа проявления состояния одиночества в речи используются методы и приемы объективного прагмалингвистического исследования, метод математической статистики и модифицированного контент-анализа (ср. [1]). За единицу прагмалингвистического анализа принимается малая синтаксическая группа (МСГ) как оптимальная единица, позволяющая выявить сущностные характеристики и формальные параметры речевого поведения на основе авторского текста [15].
МСГ - квант текста - осуществляет четыре важнейших функции: номинацию, предикацию, тематизацию и текстообразование. Номинация реализует именование отрезка предметной ситуации, отражаемой МСГ. Предикация относит это именование к действительности. Тематизация включает передаваемую информацию в разворачивающееся содержание целого текста (текстообразование). Примерами МСГ являются простое нераспространенное предложение или часть сложного предложения, причастный или деепричастный оборот, инфинитивные конструкции, распространенные определения, вводные слова, обращения и др. [9, с. 184185; 11, с. 55-56; 15].
Рабочей гипотезой исследования является положение о том, что учет возрастных параметров языковой личности позволяет выявить выражающиеся в текстах вариативность и инвариантность речевого поведения субъектов состояния одиночества в зависимости от изменяемости психофизиологических свойств на протяжении всего социальнопсихологического развития творческой индивидуальности.
Проведенное исследование показывает значимые различия в речевом поведении субъектов психологического состояния одиночества в зависимости от возрастных стадий - «молодость», «взрослость», «зрелость» (В.И. Слободчиков, Э. Эриксон) [19]. Материалом для анализа послужили тексты произведений немецких писателей, датируемых с десятых до восьмидесятых годов XX века в онтогенетический период «взрослости» авторов.
Возрастной этап «взрослость» (31-42 года) - это этап осмысления и переоценки жизненных ценностей; время постановки новых задач и перспектив на последующее десятилетие; у некоторых попытка начать жизнь с нового листа. Одинокие заняты интенсивно поиском партнера для жизни. Кроме того, «взрослость» - это время творческих успехов, высокой интеллектуальной активности и продуктивности [19].
Отобранные для анализа произведения так или иначе связаны единством темы «ОДИНОЧЕСТВО» (см. табл. 1).
Таблица 1
Презентация материала исследования
Авторы и произведения Г од написания текстов Возраст авторов
Р.М. Рильке «Записки Матильде Лауридса Бригге» 1910 35 л.
Т. Манн «Смерть в Венеции» 1913 38 л.
Ф. Кафкка. «Письма к Фелиции»; 1912-1917 34 г.
«Процесс»; 1918 35 л.
«Письмо к отцу»; 1919 36 л.
«Г олодарь» 1922 39 л.
С. Цвейг. «Лепорел- 1920 39 л.
ла»;
«Письмо незнакомки» 1922 41 г.
Э.М. Ремарк. 1938 40 л.
«Три товарища»
Г. Белль. 1952 35 л.
«Ни сказав ни едино-
го слова..»
К. Хайн. «Кровь дра- 1982 38 л.
кона»
Немецкая литература XX века стала художественным отражением целого ряда исторических факторов: поражение Германии в двух мировых воинах, победа на выборах в 1933 года национал-социалистической партии Гитлера и 12-летнее господство фашистской диктатуры, преследование литературы в эпоху гитлеровского рейха, Берлинская стена и ее падение [18]. Феномен одиночества в ХХ веке приобретает массовый характер [25].
Речевое поведение действующих в литературных текстах персонажей косвенно свидетельствует о виртуальном психологическом (интенцио-нальном) отношении автора к состоянию одиночества. Эксплицитное выражение этого отношения можно проследить в тексте произведения: «Es gibt ein vorübergehend wirksames Mittel: Alkohol -, es gäbe eine dauerhafte Heilung: Marie; Marie hat mich verlassen. Ein Clown, der ans Saufen kommt, steigt rascher ab, als ein betrunkener Dachdecker stürzt» [29, c. 15] (Есть, правда, такое лекарство, как алкоголь, но оно исцеляет на время, исцелить навсегда меня могла бы только Мария. Но Мария ушла. Клоун, который начал пить, скатится по наклонной плоскости быстрее, нежели запивший кровельщик упадет с крыши).
Понятие речевого сигнала (маркера) фундаментально для концепции скрытой прагмалингвистики. Речевой сигнал дает возможность параметрического исследования речевого поведения и идентификации речевого портрета говорящего (автора): количественный и качественный анализ речевых сигналов дает возможность объективного (параметрического и статистического) представления данных прагмалингвистического анализа (эксперимента - по Н.И. Формановской [22]).
Совокупность выделенных речевых сигналов дает возможность говорить о косвенном выражении речевой интенции адресанта, так называемой «скрытой интенции» производителя текста. «Эти скрытые интенции есть реализация речевых стратегий скрытого воздействия отправителя текста на получателя.
Они проявляются как речевое поведение автора, складывающиеся из его речевых поступков и отражающее его индивидуальные субъективные личностные свойства. Неосознанно воспринимая скрытое речевое воздей-
ствие автора, получатель формирует не только отношение к сообщаемому, но и представление о самом авторе» [11, с. 91].
На основании привычного выбора автором речевых сигналов можно диагностировать его личностные качества, психическое состояние и настроение в переживаемой «здесь и сейчас» ситуации.
Памятуя о том, что речевое поведение характеризуется прежде всего неосознанностью, автоматизированностью, стереотипностью (см. выше), его можно рассматривать как речевое поведение автора текста произведения определённого жанра [15, с. 176]. Тогда стереотипное речевое поведение всех исследуемых текстов рассматривается (и высчитывается) как средняя речежанровая величина (СРВ) - индикатор общих черт поведения всех рассматриваемых авторов данного речевого жанра.
Таким образом, отклонения от СРВ можно считать проявлением большей или меньшей релевантности того или иного типа поведения каждого отправителя текста в том или ином аспекте (плане) той или иной речевой стратегии.
На основе такого параметрического подхода к анализу речевых стратегий, выявляемых в тексте, составляется речевой портрет каждого автора. Такой портрет параметрически и статистически обоснован методикой определения релевантности того или иного плана речевой стратегии в речевом поведении.
В теории скрытой прагмалингвистики выделяются шесть стратегий, диагностирующие речевое поведение коммуниканта и идентифицирующих его «речежанровый портрет»: три эмотивно-ориентированные стратегии, связанные с отправителем текста, и три конативно-ориентированные стратегии, связанные с получателем текста [11].
Эмотивно-ориентированные стратегии скрытого речевого воздействия разделяются на стратегию «участие/неучастие коммуникантов в речевом событии» (далее «участие/неучастие»); стратегию «уверенного/неуверенного речевого поведения отправителя текста в речевом событии» (далее «уверенное/неуверенное речевое поведение»); «вероятностного оценивания отправителем текста речевого события как реального/нереального» (далее «вероятностное оценивание»).
Конативно-ориентированные стратегии включают стратегию «акцентирование отправителем текста элементов высказывания» (далее стратегия «акцентирования»); стратегию «формирование у получателя текста отношения к речевому событию путем его оценивания» (далее стратегия «формирование отношения»); стратегию «удовлетворение/неудовлетворение отправителем текста прагматических ожиданий получателя текста» (далее стратегия «ожидания»). Каждая стратегия представлена в виде двух-трех речевых планов [11, с. 124-125].
В основе анализа скрытого речевого поведения эмотивно-ориентированных стратегий, например, стратегии уверенного/неуверенного речевого поведения, лежит привычный выбор автором
грамматических категорий. Глаголы настоящего и будущего времени, повелительное наклонение и призывы, присутствие отрицания и лаконичность относятся к актуализаторам уверенного речевого поведения отправителя текста. Это категоричный план стратегии. Глаголы настоящего времени есть прямой показатель категоричности утверждения автора. К другому - некатегоричному - плану стратегии «уверенного/неуверенного речевого поведения» относятся формы глагола прошедшего времени, модальные конструкции «scheinen + zu + Infinitiv I / Infinitiv II», «glauben + zu + Infinitiv I /Infinitiv II», глаголы субъективного восприятия: “meinen”, “glauben’, “denken”, “vermuten”, “zweifeln”, “hoffen” и др.
Основываясь на членении текста на МСГ как релевантные маркеры стратегии «уверенного/ неуверенного речевого поведения» мы получаем номенклатуру речевых сигналов (маркеров):
(1) Manchmal denke (наст. время) ich an den Tod und (2) an den Augenblick des Wechsels von diesem in das andere Leben, und (3) ich stelle mir vor (наст. время), (4) was mir übrig bleiben wird (будущее время) in dieser Sekunde ... [28, с. 46] (Иногда я думаю о смерти и моменте обмена этой жизни на другую и я представляю себе, что останется мне в эту секунду.).
В данном фрагменте доминирует употребление глаголов в настоящем времени, которое относится к привычному способу выражения категоричного плана стратегии «уверенное/неуверенное речевое поведение».
Кроме того актуализаторами плана категоричности служат глаголы действительного залога и несовершенного вида; наличие решительного и неоднократного отрицания; наличие семы превосходной степени качества или «кричащей особенности»; лаконичность синтаксических конструкций и др. (см. [15, c. 131]).
Неуверенное речевое поведение актуализируется формами глаголов прошедшего времени действительного залога совершенного вида или настоящего времени действительного залога совершенного вида; модальностью «сомнения»; вопросительными и сложными (сложноподчиненными) предложениями [15, c. 132].
Так, например, в тексте произведения Э.М. Ремарка («Три товарища») можно выделить следующие МСГ по признаку (плану) неуверенного речевого поведения: (1) «... aber was war daraus geworden? (2) Alles war zusammengebrochen, (3) verfälscht und (4) vergessen.(5) Und wer nicht vergessen konnte, (6) dem blieb nur die Ohnmacht, (7) die Verzweiflung, (8) die Gleichgültigkeit und (9) der Schnaps» [30, c. 330].
В статье представляются результаты исследования речевого поведения авторов ХХ века периода «взрослость»: на основе анализа выделенных МСГ была просчитана частота выбора автором текста речевого сигнала, зафиксирована в табличные матрицы, рассмотрена в процентном соотношении, и полученные данные занесены в таблицы «Фрагменты речевого поведения авторов». Затем был рассчитан среднеречежанровый показатель (СРП). СРП - это среднеречежанровый показатель, или иначе говоря,
«точка отсчета» для установления доминирующего выбора и «речевого портрета» автора. Показатели, выше или, ниже этой величины, будут диагностирующими, т.е. позволяют судить о речевом поведении авторов и прогнозировать их личностные качества.
Всего в рамках возрастного периода «взрослость» (ХХ в.) было проанализировано 10500 МСГ по пяти скрытым воздействующим стратегиям (см. выше). Общее количество МСГ составило 52500.
В табл. 2 представлены результаты исследования речевого поведения авторов по эмотивно-ориентированной стратегии скрытого речевого воздействия: - «уверенное/неуверенное речевое поведение» (планы - категорический и некатегорический) (см. табл. 2).
Таблица 2
Параметрическое представление речевых портретов авторов по скрытой эмотивно-ориентированной стратегии «уверенное/неуверенное речевое поведение»
Планы Кол-во МСГ Категоричный Некатегоричный
Авторы МСГ % МСГ %
R. M. Rilke (1910) 35 “Aufzeichnungen von.” 1000 121 12,1 879 87,9
T. Mann (1913) 38 “Tod in Venedig” 1000 289 28,9 711 71,1
F Kafka (1912-17) 34, (1918) 35, (1919) 36, (1922) 39 3500 1330 38 2170 62
St. Zweig (1920) 39 “Leporel-la”, (1922) 41 “Brief einer Unbekannten” 2000 416 20,8 1584 79,2
E. M. Remark (1938) 40 “Drei Kameraden” 1000 307 30,7 693 69,3
H. Böll (1952) 35 “Und sagte kein einziges.” 1000 438 43,8 562 56,2
Ch. Hein (1982) 38 “Drachenblut” 1000 322 32,2 678 67,8
Всего МСГ 10500 3223 7277
СРП 30,7 69,3
Самые высокие показатели некатегоричного плана можно проследить на данный возрастной период в речевом поведении Р. М. Рильке (87,9%) при СРП (69,3%). Произведение, написанное автором в возрастной период «взрослость», свидетельствует о страданиях автора от одиночества и присутствии в речевом поведении автора постоянного страха.
Речевое поведение С. Цвейга в период «взрослость» также отличается высокими показателями некатегоричного плана (79,2%) при СРП (69,3%).
239
За описанием автор скрывает свое личное мнение по поводу происходящего. Он нерешителен, неуверен, не принимает активных действий для достижения каких-либо целей. Что касается Ф. Кафки, то показатели его некатегоричного поведения (62%) в два раза выше категоричных речевых манифестаций. В письмах автор высказывает свое мнение, свои намерения к возлюбленной Фелиции, обиды на отцовское воспитание, упреки, претензии.
Эпистолярный жанр также накладывает свои ограничения на выбор того или иного плана той или иной стратегии (ср. [8; 17; 21; 24]).
По воспоминаниям современников отношение к одиночеству Ф. Кафки определяется чертами его характера: «Основные свои произведения Кафка не увидел опубликованными. Это связано и с его болезненной неуверенностью в себе, и с повышенной самокритичностью, и с оторванностью от литературной среды. При жизни он оставался неизвестным писателем. "Судьба смягчила участь Франца Кафки, сделав его совершенно равнодушным к славе, - пишет Макс Брод. - Творчество было для него (как говорится в одном из его дневников) "одной из форм молитвы"... Нельзя сказать, чтобы ему не было дела до того, что думает о нем мир. Просто у него не было времени заботиться об этом"» [7].
Показатели некатегоричного плана в речевом поведении К. Хайна (67,8%) в два раза выше, чем категоричное поведение (32,2%). Диагностирующие показатели некатегоричного плана в речевом поведении Г. Белля: 56,2% при категоричном плане (43,8%).
На основе параметрических данных можно диагностировать интен-циональное отношение к одиночеству, например, Ф. Кафки. Анализ свидетельствует о том, что автор оперирует эмоциями, его отношение к одиночеству отличается чувственностью, неуверенностью, сомнениями (интровертный тип). В личной переписке с возлюбленной Фелицией автор рассказывает о своих планах на будущее - это действительно мысленная «репетиция» будущих событий [11].
Подведем итог. Под прагмалингвистическим речевым портретом понимается «речевая палитра» языковых предпочтений конкретного автора, актуализирующего в конкретном тексте набор планов речевых стратегий для скрытого воздействия на конкретного получателя в конкретной ситуации. Полученные параметрические фрагменты речевого поведения на базе анализа речевых стратегий позволяют диагностировать речевое поведение и составить индивидуальные личностные и стереотипные групповые «речеповеденческие портреты» авторов-субъектов состояния одиночества.
Список литературы
1. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика. - М.: Флинта: Наука, 2009.
2. Белянин В.П. Психологическое литературоведение. Текст как отражение внутренних миров автора и читателя. - М., 2006.
3. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. - М.: Наука, 1991.
4. Гагарин А.С. Экзистенциалы человеческого бытия - одиночество, смерть, страх: от античности до Нового времени, историко-философский аспект: дис. ... д-ра филос. наук. - Екатеринбург, 2002.
5. Гак В.Г. Языковые преобрaзовaния. - М.: Языки русской культуры, 1998.
6. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - С. 217-237.
7. Кафка Ф. Кофейная кантата ... - [Электронный ресурс]:
http://moybibliomir.blogspot.ru/2012/07/blog-post_30.html (дата обращения: 9.02.2014).
8. Ломова О.Е. Речевое поведение актеров в автобиографических текстах (на материале русского и немецкого языков): дис. ... канд. филол. наук. - Ростов н/Д., 2004.
9. Ломова О.Е. Речевое поведение актеров в текстах автобиографий по скрытой воздействующей стратегии «формирование отношения получателя к тексту путем оценивания» // Гуманитарные и социальные науки. - 2011. - № 6. - С. 181-189.
10. Ляпон М.В. Предикативность // Лингвистический энциклопедический словарь / ред. Ярцева В.Н. - М., 1998. - С. 392.
11. Матвеева Г.Г. Скрытые грамматические значения и идентификация социального лица («портрета») говорящего: дис. ... д-ра филол. наук. - СПб., 1993.
12. Матвеева Г.Г. К вопросу о речевых стратегиях скрытого воздействия отправителей текста на его получателя //Личность, речь и юридическая практика: Межвузовский сб. науч. трудов., 2006. - Вып. 6.- С. 122-128.
13. Матвеева Г.Г., Петрова Е.И. Введение в скрытую прагмалингвистику: спецкурс для студентов немецкого отделения. - Ростов н/Д.: ИПО ПИ ЮФУ, 2009.
14. Матвеева Г.Г., Самарина, И.В., Селиверстова, Л.Н. Современное состояние прагмалингвистики // Диагностирование языковой личности и речевое поведение политика. - Ростов н/Д.: ИПО ПИ ЮФУ, 2009. - С. 7-52.
15. Матвеева Г.Г. Основы прагмалингвистики: монография. - М.: Флинта: Наука, 2013.
16. Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект. - М.: Прогресс, 1995. -С. 115-141.
17. Моисеенко Л.А. Речевое поведение авторов военных мемуаров и диагностирование их индивидуальных свойств (на материале немецкого языка): дис. . канд. фи-лол. наук. - Ростов н/Д., 2000.
18. Немецкая литература 19 в. - [Электронный ресурс]: http://inolit.ru/17-043-00.html (дата обращения: 24.11.2013).
19. Слободчиков В.И., Исаев, Е.И. Основные ступени развития субъектности человека. - [Электронный ресурс]: www.septemberfox.ucoz.ru/biblio/slobodchikov.html1.06.2013.
20. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологическая грамматика. - M.: Наука, 1981.
21. Фирсова Е.В. Национально-культурная специфика речевого поведения русских и немецких авторов: синтактико-прагматический аспект: дис. . канд. филол. наук. - Ростов н/Д., 2003.
22. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. - М.: Русский язык, 2002.
23. Формановская Н.И. Культура общения и речевой этикет. - М.: ИКАР, 2005.
24. Чигридова Н.Ю. Речевое поведение коммуниканта в жанре деловых эписто-лярий: дис. ... канд. филол. наук. - Ростов н/Д., 1999.
25. Шагивалеева Г.Р. Культурологическое и психологическое понимание феномена одиночества // Концепт. - 2013. - Спец. вып. № 1. - С. 1-11.
26. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм "за" и "против". - М.: Прогресс, 1975. - С. 93-230.
27. Searle J.R. Intentionality: An Essay in the Philosophy of Mind. - Cambridge: Cambridge University Press, 1983.
28. Böll H. Und sagte kein einziges Wort. - Moskau: Verlag HOCHSCHULE, 1966.
29. Böll H. Ansichten eines Clowns. Roman. - Köln: Verlag Kiepenheuer & Witsch,
1997.
30. Remarque E.M. Drei Kameraden. - M.: Verlag AST, 2007.
