CC BY
41
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2012. № 2
ФИЛОСОФИЯ ПОЛИТИКИ
А.Г. Сытин*
ИДЕИ К ФИЛОСОФИИ ДЕМОКРАТИИ В ПОЛИТИКО-
ФИЛОСОФСКИХ РАБОТАХ И.А. ИЛЬИНА 1940-1950-х годов
Взгляд И.А. Ильина на проблемы политических форм значительно глубже, чем простое предпочтение одной из них. В статье предпринято исследование развития представлений философа о политических формах в швейцарский период его творчества. Показано, что Ильин не только анализирует отдельные формы, но и создает своего рода теорию политических форм, включающую глубокий философский анализ их оснований. Показана логика, приведшая мыслителя через изучение государства как корпорации и учреждения, через различение формального и органического понимания государства к формулированию концепции творческой демократии и ее необходимых предпосылок.
Ключевые слова: политические режимы, демократия, государство как корпорация и учреждение, формальное и органическое понимание государства, предпосылки демократии, творческая демократия.
A.G. S y t i n. Ideas of philosophy of democracy in political and philosophical works of Ivan Ilyin
The idea of I.A. Ilyin about the issues of political forms is much deeper than simply preferring one of them. The article investigates the development of the philosopher's viewpoints about political forms in the period of his working in Switzerland. The article shows Ilyin both analyzing certain forms and creating a sort of political forms theory that includes deep philosophical analysis of their basics. The article shows the logics leading the thinker through studying the state as a corporation and institute, through distinguishing formal and organic understanding of the state to formulating the conception of creative democracy and its necessary premises.
Key words: political regimes, democracy, state as a corporation and institute, formal and organic understanding of the state, democracy premises, creative democracy.
Об идеях Ивана Александровича Ильина, в том числе политических и политико-философских, написано у нас в последние годы немало [см., напр.: С.М. Бабинцев, 1997; И.Н. Зернов, 2007; И.И. Ев-лампиев, 1998; А.Ф. Киселев, 2006; В.А. Ковалев, 1994; Ю.Т. Лисица, 1996; Н.П. Полторацкий, 1997]. Однако в ряде важных вопросов,
* Сытин Андрей Георгиевич — кандидат философских наук, доцент кафедры философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 8 (495) 939-24-42; e-mail: [email protected]
по нашему впечатлению, достаточно ясной картины его взглядов нет и сегодня. К ним относится, например, весьма важный вопрос о политических формах, в частности о том, чем обусловлено в конкретных условиях существование той или другой из политических форм и существует ли политическая форма, которой Ильин, если подводить итоги всего проделанного им мыслительного пути, отдавал бы определенное предпочтение. Исследованию отношения Ивана Ильина к этой проблеме в зрелый период его творчества и посвящена настоящая статья.
Изучение этого вопроса в какой-то степени осложняется тем, что в работах И.А. Ильина можно найти немало мест, которые, казалось бы, однозначно характеризуют его, с одной стороны, как сторонника монархии, а с другой, наоборот, как сторонника демократии. В связи с этим путь нахождения наиболее ярких цитат в поисках ответа на сформулированный выше вопрос нельзя назвать продуктивным. Нельзя, с другой стороны, сказать, чтобы вопрос этот был для мыслителя неважен или интересовал бы его лишь короткий период. Напротив, к этому вопросу Ильин возвращался многократно, что видно как по его лекциям и рассылаемым бюллетеням, так и по тому, что книгу «О монархии и республике», над которой мыслитель трудился много лет, он так и не успел закончить. Невозможно, зная темперамент идейного бойца, свойственный Ильину, представить себе, что он исследовал бы политические режимы с большой дистанции, как сторонний наблюдатель, не определяя здесь своего отношения и личных предпочтений.
На наш взгляд, можно, вероятно, говорить об определенной эволюции взглядов мыслителя на этот круг проблем. Эта эволюция определялась как все более глубоким осмыслением и исследованием данной проблематики, так и собственным жизненным опытом мыслителя. Скажем, после ряда лет жизни вместе с супругой в Германии в период Третьего рейха (1933—1938) Иван Ильин уже весьма отчетливо осознавал и, можно сказать, ощущал на себе все многочисленные опасности неограниченной персонифицированной власти и, с другой стороны, огромную важность ценностей «свободного государства», концентрированно выраженных в идее демократии. Думается, это в значительной степени «смягчило» его оценки демократии, взятой в целом.
Возможно, какой-то новый свет на характер этой эволюции взглядов мыслителя может пролить изучение его многочисленных написанных на немецком языке статей о демократии, увидевших свет в швейцарской прессе в 1939—1947 гг. Многие из этих статей впервые на русском языке были опубликованы в двух дополнительных томах собрания сочинений Ивана Ильина, собранных
Ю.Т. Лисицей и вышедших из печати уже в 2000-е гг. [И.А. Ильин, 2004; И.А. Ильин, 2006].
Эти статьи имеют ряд важных особенностей, определяемых, думается, тем, что после переезда четы Ильиных в Швейцарию из гитлеровской Германии Ивану Александровичу под страхом депортации обратно в Германию было запрещено заниматься любой политической деятельностью. Поэтому упомянутые статьи Ильин писал по-немецки и публиковал всегда под псевдонимом, чаще всего — «Петер Юст». Большинство из этих статей были опубликованы Ильиным в швейцарской газете «Анцайгер аус дем бецирк аффолтерн». Главная же из особенностей состоит в том, что Ильин писал их как бы от лица швейцарского гражданина, убежденного патриота Швейцарии и горячего приверженца швейцарской демократии.
В этих условиях неизбежно встает вопрос: выражал ли русский мыслитель в них действительно свои мысли, свою позицию? На наш взгляд, на этот вопрос можно все-таки ответить положительно. При всем своеобразии и при последовательной защите ценностей демократии в своих главных идеях, по нашему убеждению, эти статьи не противоречат стержневым политическим убеждениям Ильина и содержат определенное их развитие. Кроме того, Ильин никогда не был догматиком в отношении политических форм. Он полагал, что возможность и уместность конкретной формы определяется в первую очередь духом конкретного народа, и потому, скажем, для Швейцарии (о которой он прежде всего и писал в этих статьях) демократия вполне может быть уместной.
Прежде всего в упомянутых статьях И.А. Ильин стремится дать наиболее адекватный ответ на вопрос, что такое демократия, что составляет ее сущность. Он различает два типа государства — «тоталитарное» и «свободное». В основе первого, по Ильину, лежит принцип «механистически послушной и технически вооружающейся массы», в основе последнего — принцип «органичной и духовно живой личности» [И.А. Ильин, 2006, с. 326]. И демократию как тип государства мыслитель связывает прежде всего с осуществлением свободы личности. Демократия, пишет он в статье «Государственный капитализм и демократия» (1943), «живет в свободном человеке и живет человеческой свободой» [И.А. Ильин, 2004, с. 177]. Такая свобода, по его убеждению, может возникнуть лишь там, «где граждане сохраняют и утверждают свою независимость по отношению к правительству: где гражданин может по-иному думать, по-иному чувствовать, по-иному выбирать, чем это нравится существующему правительству и правительственной партии» [И.А. Ильин, 2004, с. 246].
И все же черты «внешнего устроения» общества, по Ильину, даже во всей их совокупности не могут гарантировать действительно демократического характера реальной политической жизни. «Внешние формы государственной конституции, — замечает он в статье "Демократия как созидательная сила", — существуют для того, чтобы в каждую эпоху вразумительно выражать, защищать и развивать священные основы своего духовного и политического бытия» [И.А. Ильин, 2006, с. 339]. Демократия для Ильина — явление прежде всего духовного порядка, определенное состояние умов. «Демократия, — пишет он, — не только общественный строй, существующий извне, но и внутренний строй жизни, настрой души и степень зрелости, высокий уровень правосознания, самовоспитание чувства долга, жертвенности и свободы. Демократия — это политический и духовный образ существования и способ действий» [И.А. Ильин, 2006, с. 266—267]. Поэтому демократия, как считает Ильин, предъявляет к людям высокие требования, предполагает наличие у них многого, что необходимо, и многого требует от них [И.А. Ильин, 2006, с. 267]. Чтобы осуществлять демократический образ жизни, по Ильину, человек должен постоянно работать над собой.
Таким образом, Ильин развивает здесь высокое ценностно-нормативное представление о демократии, соответствующее основному существу его представлений о государстве как таковом. И именно потому, что для настоящей демократии в его представлении столь многое оказывается необходимым, он решительно выступает против универсалистских схем в отношении политических форм и проявляет значительное внимание к обстоятельствам, в которых осуществляется для конкретного народа жизнь государства. «Любой народ, — пишет мыслитель в статье "Демократия и социальный вопрос", — представляет собой самобытный организм, имеет свои особенности, свои собственные хозяйственные и политические жизненные потребности и тем более — самобытные душевные и духовные представления о жизненных ценностях. Поэтому нельзя создать повсеместно пригодных социальных идеалов и универсальных программ для всех народов» [И.А. Ильин, 2006, с. 349]. Эта невозможность «универсальных программ», по его мнению, в полной мере относится и к складыванию политических форм.
В условиях мировой войны мыслитель проводит мысль о том, что демократия неотрывна от способности и готовности граждан в чем-то себя ограничивать и идти на жертвы. «Если кто-то умеет то и другое, — пишет Ильин в статье "Готовность к жертвам", — легко отказывается от чего-то и охотно идет на помощь, то в нем живет истинная готовность к жертвам, которая составляет сущность демократии» [И.А. Ильин, 2006, с. 327]. Готовность идти на жертвы не
связывается мыслителем только с обстановкой войны. Она вытекает также из его понимания природы общественной солидарности, которую он называет «социальностью».
«Демократический строй жизни, — пишет Ильин, — требует от нас не только правильной лояльности во всех отношениях и во всех направлениях, но и живого, творческого общественного духа. Это не только правовой порядок, но больше того — это особый душевный настрой, который можно определить как социальность или готовность к жертвам» [И.А. Ильин, 2006, с. 328]. Демократия, по убеждению Ильина, может существовать лишь в обществе с высокой степенью солидарности. В таком обществе люди легко идут на добровольные жертвы, «чтобы помочь своим согражданам и служить своему государству» [И.А. Ильин, 2006, с. 328]. Когда же этой готовности к добровольным жертвам нет, демократическое государство становится, по Ильину, «сухим, пустым, шатким и мертвым» [И.А. Ильин, 2006, с. 328]. Таким образом, настоящее демократическое общество для И.А. Ильина отличается высокой степенью общественной солидарности и готовности граждан служить государству и другим гражданам даже ценой собственных лишений. Это глубоко консолидированное общество, в котором, по Ильину, становятся реальностью «единство и гражданский мир, солидарность и справедливость», а также решается «великая задача демократии — преобразовать разрозненность в совместность, сделать ее защитой и помощью для каждого» [И.А. Ильин, 2006, с. 330, 332]. Нельзя не отметить родство этой мысли Ильина с одной из ключевых идей о политических формах Ш.Л. Монтескье, которая заключается в том, что республика нуждается в дополнительном двигателе, каковым является политическая добродетель, состоящая в способности граждан ставить общественные интересы выше своих собственных.
Очевидно, что демократия, понимаемая в столь высоком нормативном ключе, не может существовать без ряда необходимых предпосылок. Главнейшей из таких предпосылок, как вытекает из сказанного выше, Ильин в рассматриваемый период считает глубокое неравнодушие граждан к своему государству и к согражданам, их внутреннюю приверженность своему государству и обществу. Построенное именно на таких началах общество Ильин (задолго до знаменитой книги Эриха Фромма) называет в рассматриваемом цикле статей «здоровой» демократией. Из этой приверженности естественным образом вытекает готовность граждан участвовать в делах своего государства.
Для мыслителя имеет принципиальное значение, чтобы участие гражданина в политике было духовно целостным, с полным включением его разума, воли, опыта, эмоций, всех душевных сил, лишь тогда, по мнению Ильина, демократия может становиться фактором «положительным» и «созидательным» [И.А. Ильин, 2004, с. 36].
В очень ярких словах мыслитель описывает политическую роль народа в государстве, основанном на таком участии. Народ в таком социуме, пишет Ильин, «не стоит на берегу, чтобы смотреть на то, как плывет корабль его государства, а как бы стоит у руля и плывет вместе с ним, он разделяет судьбу и опасности своей государственности; он — ни в радостных победах, ни в исторической борьбе — не остается равнодушным в стороне от своего Отечества. Он — вместе с ним, ибо он верен ему» [И.А. Ильин, 2004, с. 37].
Таким образом, участие направляется здесь для гражданина не поиском своей выгоды, а верностью своему государству, поскольку, по убеждению Ильина, первой и важнейшей опорой демократического государства является «свободная верность и полная преданность своего гражданина» [И.А. Ильин, 2004, с. 37]. Такая верность, по Ильину, может проистекать для человека только из его сердца, и основывается она на полной и безраздельной любви, которая становится для гражданина его судьбой. Верность, пишет Ильин, есть, по своей сути, «завершенное и святое чувство собственной обязанности» [И.А. Ильин, 2004, с. 38].
Таким образом, проблема демократии для Ильина во многом оказывается в работах указанного периода проблемой личности гражданина, ведь, как пишет мыслитель, «демократия и культура личности теснейшим образом связаны между собой» [И.А. Ильин, 2006, с. 332]. Безусловно, демократия есть дело народа, а не отдельного человека, однако, по Ильину, способен к ней не всякий народ и не в любом своем состоянии. Действительно предрасположен к демократии лишь народ, являющий собой «живое сообщество свободно сформированных личностей» [И.А. Ильин, 2006, с. 333]. Каждая такая личность, по мысли Ильина, — живой носитель веры, совести, собственных воззрений и свободных убеждений. В соответствии с этим взглядом для Ильина демократия возможна лишь там, где люди обладают и внешней, и внутренней возможностью быть самостоятельными. «Тот, кто хочет демократии, — пишет Ильин, — должен защищать самостоятельную личность и заботиться о ней» [И.А. Ильин, 2006, с. 335]. Кроме того, для демократии, по Ильину, важна и необходима не любая, не в любую сторону направленная личная свобода, а созидательная самостоятельность и созидательная активность личности. Отметим, что для реального осуществления демократии мыслитель считает необходимыми не только определенного рода психологические установки, но и активность гражданина.
Для того чтобы самостоятельные и активные личности составляли крепкое и здоровое сообщество, Ильин считает необходимым наличие «духа терпимости», который означает для него признание того, что другие люди могут иметь иное мнение и что это иное мнение имеет право на то, чтобы свободно существовать, получать свое
выражение и оказывать влияние на жизнь государства [И.А. Ильин, 2006, с. 321].
Однако одного лишь духа терпимости для того, чтобы обеспечить единство сообщества, по мнению мыслителя, недостаточно. И здесь Ильин вводит еще одно важное понятие, которое он в статьях упомянутого цикла в расширительном смысле называет «тактом». Такт для Ильина также вытекает из признания естественности и законности существования Другого — других людей с их отличающимися от наших взглядами и идеями. Однако такт, по Ильину, означает не просто готовность как-то мириться с тем, что в этом другом для нас не близко. В статье «Демократия и такт (политическое искусство жизни)» Ильин определяет его как «драгоценное искусство верно истолковывать и учитывать другого или других» [И.А. Ильин, 2006, с. 347]. Речь идет здесь, таким образом, не только о рациональном признании принципа плюрализма, но и о том, чтобы понимать и принимать других такими, каковы они есть, проявлять внимание и интерес к тому, что составляет их своеобразие, и более того — стремиться, говоря словами Ильина, вчувствоваться в то, что образует содержание другого. На политическом же уровне, по Ильину, такт «равнозначен искусству переговоров и компромисса» [И.А. Ильин, 2006, с. 347]. Когда все перечисленные свойства есть в составляющих сообщество гражданах и эти граждане являются свободными, согласно Ильину, в таком сообществе оказываются возможными органичное сотрудничество и созидающая ценности совместная жизнь.
Таким образом, в статьях военного времени, при всех сложностях обстановки и собственного положения Ильиных в Швейцарии, мыслитель выразил многие важные идеи, относящиеся к демократии в целом. Они получили затем важное развитие в его работах послевоенного времени, в особенности включенных впоследствии в сборник «Наши задачи» [И.А. Ильин, 1992].
Здесь идеи мыслителя о политических режимах и, в частности, о демократии получают, можно сказать, в определенной мере законченную форму. Мыслитель отчетливо формулирует, в частности, ту мысль, что «политический организм имеет прежде всего душевно-духовную природу» [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 295]. Из этого вытекает, что важнейшим для бытия государства является правосознание народа, сущность которого Ильин определяет как живое чувство ответственности. Государства, по Ильину, бывают или несомы правосознанием, или вырождаются. Это прямо относится и к вопросу об устроении государства, к его политической форме. «Именно живое правосознание народа, — пишет Ильин, — дает государственной форме осуществление, жизнь и силу; так что государственная форма зависит прежде всего от уровня народного правосознания, от исторического, нажитого народом политического опыта,
от силы его воли и от его национального характера» [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с.46].. Таким образом обосновывает мыслитель в эти годы и невозможность успешного осуществления каких-то универсалистских схем идеальной политической формы.
В статьях, вошедших в сборник «Наши задачи», Ильин проводит также важную мысль о соотношении в государстве начал корпорации и учреждения. Корпорация для него — братский союз равных, учреждение — институт, построенный на иерархии и подчинении. Мысль Ильина заключается в том, что реальное государство всегда определенным образом сочетает в себе начала корпорации и учреждения [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 87]. В развитии государства начала корпорации в нем постепенно расширяются, однако конкретное соотношение начал корпорации и учреждения определяется наличными обстоятельствами и особенно — наличным уровнем правосознания народа. Это также исключает возможность некой идеальной формы общественной организации, пригодной для всех и в любое время. Кроме того, как бы ни расширялись начала корпорации, государство никогда не сможет стать только лишь корпорацией, никогда не перестанет строиться и по типу учреждения.
В указанные годы для Ильина речь уже не может идти о неприятии демократии в принципе; важнейшим, вслед за Токвилем, для него становится вопрос о том, какая демократия может быть осуществлена в конкретных условиях, на чем она будет основываться. И здесь принципиальное значение имеет различение Ильиным «формального» и «органического» понимания государства и демократии. Формальное понимание, по Ильину, ставит в центр отдельную человеческую особь, ее желания, потребности и частные интересы. В сфере политики каждый гражданин, согласно этому пониманию, защищает лишь свои частные интересы. Суть политического процесса тогда — «утрясание в компромисс» этих своекорыстных интересов. [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 290]. По мнению Ильина, такое понимание игнорирует самое главное — качество выражаемых при этом воль, то, куда, в какую сторону они в случае своего осуществления повлекут государство. «Формальная свобода, — пишет о таком понимании Ильин, — включает в себя свободу тайного предательства и явного погубления» [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 292].
Органическое же понимание демократического политического процесса восходит к национальному единству и общенациональным интересам. При этом понимании иным оказывается даже то, что составляет ткань государственной жизни. По Ильину, это отнюдь не только деятельность власти или борьба за власть. «Ткань государственного бытия, — пишет мыслитель, — слагается из органической жизни всех его граждан» [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 294].
В контексте этого понимания едва ли не все, что совершает гражданин в своей жизни в обществе, либо укрепляет государство, либо ослабляет его.
Совершенно иным оказывается в этом контексте и смысл демократического политического процесса. Это уже не «компромисс личных вожделений». По Ильину, поиск такого компромисса не есть вопрос государственной политики. Согласно идеям мыслителя, «государственное... дело начинается именно там, где живет общее, т.е. такое, что всем важно и всех объединяет; что или сразу у всех будет, или чего сразу у всех не будет; и если — не будет, то все развалится и упразднится, и все рассыплется, как песок» [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 295].
Качественное различение видов и состояний демократии постепенно приводит И.А. Ильина к понятию «творческой» демократии [И.А. Ильин, 1992, т. 2, с. 5]. Это понятие встречается и у ряда других мыслителей, в особенности у Джона Дьюи [/. Dewey, 2008]. Поэтому смысл, который вкладывает в него Ильин, нуждается в уточнении. В трактовке этого понятия у двух мыслителей есть немало общего. Так, понятие творческой демократии для того и другого несет определенную нормативную нагрузку, противопоставляется формальному, механическому пониманию. И у Дьюи, и у Ильина это понятие знаменует собой углубление анализа демократии за счет исследования глубинных психологических факторов. Их интересуют психологические установки граждан, способствующие или препятствующие демократии.
Однако этим пониманием, по существу, и исчерпывается то, что есть общего в трактовке идеала «творческой демократии» у Дьюи и Ильина. В осмыслении же характера необходимых для такой демократии психологических факторов у них есть различающиеся акценты.
Для Джона Дьюи очень важно понимание демократии как индивидуального образа жизни (a way of life). При этом мыслитель подчеркивает, что данное понятие может трактоваться и внешним образом, однако он понимает его как «личный образ жизни индивида», что означает «наличие и постоянное применение неких личностных установок, формирующих личный характер и определяющих желания и цели индивида во всех его жизненных отношениях» [ibid., p. 48]. Таким образом, речь идет здесь для Дьюи о некоторых глубинных психологических установках индивида, определяющих его жизненные устремления и отношение к людям, т.е. демократия, по мнению мыслителя, должна быть укоренена прежде всего в личности гражданина.
Для Ивана Ильина акценты в понимании основ «творческой демократии» расставляются несколько по-иному. Для него на первом месте стоит вопрос о том, что настоящая демократия возмож-
на лишь при наличии определенных необходимых предпосылок. «Демократия, — пишет Ильин, — имеет свои жизненные основы — в духе народа, в его правосознании, в его социальном укладе» [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 138].
Отметим также, что для русского мыслителя необходимые предпосылки демократии, при всей первостепенной важности духовных факторов, не сводятся к ним и всегда включают факторы исторического, социального, даже географического порядка. Что же касается факторов духовных, то если для Дьюи центральными являются черты индивидуальной психологии, то для И.А. Ильина — характеристики психологии социальной. И тот, и другой авторы говорят о необходимых психологических установках граждан, но у Ильина этот разговор получает продолжение в характеристике необходимых для настоящей, «здоровой», «творческой» демократии свойств народа в целом. В отличие от Дьюи, Ильин как бы принимает демократию лишь при определенных условиях, отдает себе отчет в том, что при иных условиях любая из общепризнанных черт демократии может, по существу, превращаться в свою противоположность.
Ильин, как и Дьюи, говорит о необходимых для творческой демократии чертах индивидуального склада гражданина, однако этот ряд «свойств и способностей» оказывается у него несколько иным, чем у Дьюи. «Участнику демократического строя, — пишет Ильин, — необходимы личный характер и преданность родине, черты, обеспечивающие в нем определенность воззрения, неподкупность, ответственность и гражданское мужество. Нет этого — и он пустое место, картонный кирпич в стене, гнилое бревно, проржавевшее кольцо в цепи, заранее обеспеченный предатель. Демократический режим, в котором такие люди преобладают, — не рушится только тогда, когда некому толкнуть его» [И.А. Ильин, 1992, т. 2, с. 9].
Таким образом, Ильин, во-первых, подчеркивает ту огромную важность, которую представляет для качества демократии реальное состояние данного народа, а, во-вторых, отчетливо сознает те реальные опасности, которые подстерегают общество и государство на пути движения к «творческой демократии». Между тем нужно отметить, что для него, как и для Джона Дьюи, непреложную ценность представляет демократия, понимаемая как «всенародное самовложение», «всенародное служение», творческая самодеятельность во имя своей родины и качественный отбор людей для политического управления. В то же время если Джон Дьюи акцентировал внимание на глубинных установках индивидуального сознания людей и на их готовности к открытому общению и сотрудничеству с другими людьми, т.е. в центре его внимания находилось отношение «индивид-другие индивиды», то для Ивана Ильина
центром анализа стало состояние народа в целом, чувство ответственности граждан по отношению к целому, к государству, т.е. отношение «народ-государство».
В работах швейцарского периода творчества, таким образом, произошло значительное развитие идей И.А. Ильина о политических формах. В итоге им была предложена нормативная концепция «творческой демократии» и сформулирована углубляемая от статьи к статье трактовка необходимых для нее предпосылок.
Одновременно следует отметить, что в трудах Ильина получили развитие и теоретические представления об общих основаниях политических режимов. Мыслитель убедительно показал относительность противоположности между демократическими и иными режимами. Согласно его учению, в любом режиме выделяется и играет решающую роль в управлении государством «ведущий слой». И объективно любой из политических режимов решает задачу отбора лучших граждан для такого управления. Глубокой представляется также сформулированная Ильиным мысль о «демократической силе истинной государственности», т.е. о том, что здоровое государство всегда опирается на опыт, инициативу и гражданскую активность народа [И.А. Ильин, 1992, т. 1, с. 296]. Не менее важен и разработанный в эти годы Ильиным критерий подлинного успеха в политике — «расцвет народной жизни» [И.А. Ильин, 1992, т. 2, с. 126], согласно которому такой расцвет, конечно, есть не только улучшение благосостояния, но и подъем национального творчества народа во всех областях жизни.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бабинцев С.М. Миросозерцание И.А. Ильина. М., 1997.
Дьюи Дж. Творческая демократия — задача, которая стоит перед нами // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2008. № 2.
Зернов И.Н. Иван Ильин: Монархия и будущее России. М., 2007.
Евлампиев И.И. Божественное и человеческое в философии Ивана Ильина. СПб., 1998.
Ильин И.А. Наши задачи. Т. 1—2. М., 1992.
Ильин И.А. Гитлер и Сталин // Ильин И.А. Собр. соч. М., 2004.
Ильин И.А. Справедливость или равенство? Публицистика 1918—1947 гг // Ильин И.А. Собр. соч. М., 2006.
Киселев А.Ф. Иван Ильин и его поющее сердце. М., 2006.
Ковалев В.А. Проблема основ государства в теории И. Ильина. СПб., 1994.
Лисица Ю.Т. Основы государственного устройства у И.А. Ильина. М., 1996.
Полторацкий Н.П. Монархия и республика в восприятии И.А. Ильина. Нью-Йорк, 1979.
