CC BY
289
Раздел 1. Право и политика
ИВАН ИЛЬИН И СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ: ПОЛИТИКО-ПРАВОВОй АСПЕКТ
С.А. Шестаков
(профессор кафедры философии, иностранных языков и гуманитарной подготовки сотрудников ОВД Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России, доктор политических наук, доцент; 8 (3452) 59-84-32)
В статье изложены некоторые политико-правовые идеи философа русского зарубежья Ивана Ильина. В частности, подвергнуты анализу политические взгляды Ильина на проблему строительства демократического общества в России после предполагаемого им краха советской политической системы. Политико-правовые прогнозы Ильина даются в сравнении с политической ситуацией в современной России.
Ключевые слова: политическая система России, диктатура, авторитаризм, демократия.
В октябре 2005 года произошло неординарное событие: прах Ивана Александровича Ильина (1883-1954), захороненного на чужбине, в Швейцарии, по инициативе российской общественности, при поддержке политического руководства страны был перенесен в Россию и с почестями перезахоронен на территории Донского монастыря в Москве. Это событие стало, вне всякого сомнения, знаковым и ознаменовало собой, с одной стороны, подведение черты под идейно-политической враждой между, условно, «белыми» и «красными», а с другой стороны, начало нового этапа переоценки ценностей, переосмысления собственного, российского пути, обретение пророков в собственном Отечестве.
Иван Александрович Ильин, выходец из старинного дворянского рода, в 1906 году окончил юридический факультет Московского университета с золотой медалью и был оставлен в университете в качестве преподавателя; в 1909 году стал приват-доцентом; все предвещало блестящую карьеру ученого. В 1918 году (уже при Советах, но по идеологической инерции) защитил диссертацию по проблеме философии Гегеля. В период пребывания в советской России Иван Александрович подвергался преследованию за свою непримиримую позицию по отношению к советской власти. В 1922 году И.А. Ильин
вместе с группой российской интеллигенции, «враждебно настроенной по отношению к Советской власти», был выслан из советской России на знаменитом «философском пароходе». Проживая на чужбине, Ильин весь свой талант ученого отдал, по большому счету, одному делу - служению будущей, посткоммунистической России. Работа Ивана Ильина не пропала даром: в современной России его политико-философское, философско-правовое творчество в значительной мере определяет (явно и неявно) политико-идеологический и политико-правовой векторы как политического руководства и весомой части политической элиты страны, так и большей части российского общества. Вполне можно согласиться с В.А. Гусевым, который, рассуждая о значении творчества Ильина, говорит о том, что его взгляды «могут... выступить тем концептуальным ядром, к которому в той или иной степени тяготеют все наиболее крупные мыслители и учения» [1, с. 64].
Для Ильина, как для теоретика государства и права и как для политического философа, характерен органический подход к пониманию природы государства и политики. Ю.Т. Лисица, отмечая, что Ильин внес в науку о государстве то лучшее, что выработала философская и юридическая мысль, весьма образно и точно характеризует его «воззрение на государство
Юридическая наука и правоохранительная практика как истинный, живой и нравственный организм» [2, с. 155]. Как мыслитель, Ильин был в первую очередь религиозным философом: именно такой подход дает ключ к пониманию его политико-философских взглядов.
И.А. Ильин был непоколебимым монархистом; исследованию монархии как формы правления он посвятил всю свою жизнь: над своим главным трудом - «О монархии», оставшимся незавершенным,
- он работал более 40 лет. Обоснование монархического строя у Ильина пронизано пафосом веры, верности и служения. К возможности установления в России в обозримой перспективе монархического строя он относился реалистически, считая, что русский народ, впав в состояние черни, недостоин монархии.
К Октябрьской революции, Советской власти Ильин имел предельно негативное, враждебное, бескомпромиссное отношение, которое он пронес через всю свою жизнь и свое творчество. Разоблачение разбойничьей, антихристовой, по его мнению, сущности коммунизма, Советской власти Ильин считал одной из своих жизненных задач, заданием, данным ему свыше. В работе «О сопротивлении злу силою» (опубликованной в эмиграции в 1926 году) Ильин обосновывает необходимость наступательной позиции по отношению к безбожной и аморальной власти. Он пишет: «Все учение о том, что активное, наступающее на злодея сопротивление злу противоречит любви, падает как вредный моральный предрассудок. Как и всякая иная, верная форма сопротивления злу - понуждение и пресечение - является делом любви и именно любви» [3, с. 153]. Показательно, что эта работа получила неоднозначные, даже негативные оценки в эмигрантской среде: против идей, в ней изложенных, выступили Бердяев, Франк, другие представители русской эмиграции. В ответе своим оппонентам Ильин призывает «перевернуть раз навсегда эту “толстовскую” страницу русской нигилистической морали и восстановить древнее русское православное учение о мече во всей его силе и славе» [4, с. 225]. Сам же он на про-
тяжении всей своей жизни придерживался принципа активного сопротивления деспотической власти, реализуя его посредством своей научной, публицистической и политической деятельности.
И.А. Ильин был абсолютно уверен в предстоящем крахе советского политического строя и коммунистической идеологии. Весьма поучительно, что он был категорическим противником немедленного волевого введения в посткоммунистической России демократического политического режима в силу незрелости политический культуры и отсутствия демократического правосознания у населения России, задавленного коммунистическим тоталитаризмом. «Политический режим не выбирается человеческим произволом. - отмечает Ильин, - Демократия предполагает исторический навык, приобретаемый народом в результате долгого опыта и борьбы; она предполагает в народе культуру законности, свободы и правосознания» [5, с. 354, 357]. В случае установления в постком-мунистической России явочным порядком демократического политического строя последний, по Ильину, выродится в безобразную пародию на демократию; в стране расцветут анархия, произвол, беззаконие и коррупция - при наличии формальных признаков демократического режима. Ильин пишет: «Что же делать там, где. у человека нет ни имущественной, ни волевой самостоятельности? Где все подготовлено для своекорыстия и публичной продажности? Где дисциплина не сдерживает личного и совместного произвола? Где нет ни характера, ни лояльности, ни правосознания? - Все-таки вводить демократический строй? Для чего же? Чтобы погубить государство и надругаться над всеми принципами демократии? Чтобы все закончилось коррупцией, безобразной смутой и разложением государства? - И все во имя доктрины?» [5, с. 357]. Как видим, Ильин с непостижимой прозорливостью предупреждал о последствиях радикального внедрения либеральной доктрины в обществе, не подготовленном к демократии, и с удивительной достоверностью описал соци-
альную картину реальной постсоветской России.
И.А. Ильин был убежден, что, не решив задачи идеологической, задачи оформления и усвоения новой идеологии, задачи духовного воспитания, задачи выработки новой политической культуры и правосознания, Россия после краха советского строя будет обречена на отсталость и прозябание. Идейной основой идеологии, которая, согласно Ильину, заменит коммунизм, должен стать национализм: «Мы утверждаем русский национализм, инстинктивный и духовный, исповедуем его и возводим к Богу, - писал он, - Мы приветствуем его возрождение. Мы радуемся его духовности и его своеобразию» [6, с. 360]. Следует отметить, что термин «национализм» в данном контексте следует понимать в его нейтральном значении, так, как его понимают в западном обществознании: это любовь к своему народу, патриотизм («советскому» пониманию национализма более подходит термин «шовинизм»).
Говоря о национализме, национально-государственной идеологии и национальной диктатуре, Ильин вместе с тем решительно отмежевывался от шовинизма и беспощадно его разоблачал. Черносотенцев он характеризовал с предельным отвращением: «Это исказители национальных заветов; отравители духовных колодцев; обезьяны русского государственно-патриотического обличья» [7]; он считал, что шовинизм опасен еще и тем, что дискредитирует национально-государственную идею. Шовинизм и большевизм Ильин ставит в один ряд: «Если корыстная политика справа есть черносотенство, то корыстная политика слева есть большевизм» [7].
Исходя из своего органического понимания природы общества и государства, социальной жизни, И.А. Ильин настаивал на уникальности культурно-исторического лица каждого национального сообщества, отмечая, что «у каждого народа свое особое чувство права и справедливости; иной характер; иная дисциплина; иное представление о нравственном идеале, иной семейный уклад, иная церковность, иная политическая мечта, иной государственный
инстинкт. Словом: у каждого народа иной, особый душевный уклад и духовно-творческий акт» [6, с. 361]. Указывая на уникальный характер каждого государственного организма, Ильин выступал решительным противником интернациональной унификации, схематизации в национальногосударственном строительстве. Он пишет: «Каждому народу причитается. своя, особая, индивидуальная государственная форма и конституция, соответствующая ему и только ему. Слепое заимствование и подражание нелепо, опасно и может стать гибельным» [4, с. 48].
Рассуждая в русле русской консервативной традиции (перекликаясь, в частности, с Леонтьевым), Ильин вносит свою лепту в обоснование неустранимости этатистского характера российской цивилизации: «Силою равнинного пространства.
- пишет он, - силою славянского индивидуализма и слабостью своей общественной дисциплины - русский народ поставлен в условия, требующие не слабого, сильного государственного центра» [8, с. 410].
Весьма важное место в творчестве И.А. Ильина занимают проблемы культурно-цивилизационного и, как сказали бы сегодня, геополитического статуса России. Ильин был, безусловно, убежден в осо-бости и самодостаточности российской цивилизации, в органически обусловленном характере ее бытия, в исторической оправданности ее обширных пространств. Уже после Второй мировой войны Ильин публикует свою знаменитую работу «Что сулит миру расчленение России», которая посвящена фундаментальным проблемам международного, планетарного статуса России. Давая ей характеристику как особой цивилизации, Ильин пишет, что «Россия есть не случайное нагромождение территорий и племен и не искусственно слаженный “механизм” “областей”, но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, не подлежащий произвольному расчленению. Этот организм есть географическое единство, части которого связаны хозяйственным взаимо-питанием; этот организм есть духовное, языковое и культурное единство, истори-
Юридическая наука и правоохранительная практика чески связавшее русский народ с его национально младшими братьями - духовным взаимопитанием; он есть государственное и стратегическое единство, доказавшее миру свою волю и свою способность к самообороне» [9, с. 326-327].
Говоря о России, Ильин имел в виду современный ему Советский Союз. Ильин безусловно и непоколебимо полагал, что в смысле территориально-государственного устройства России географически, исторически, онтологически предопределен статус империи.
Проживая в эмиграции, Ильин не понаслышке знал об общем антироссий-ском настрое на Западе как его политического истеблишмента, так и широких социальных слоев. Враждебность Запада к России, носящая характер культурно-цивилизационного противостояния, проявляется, в частности, - согласно утверждениям Ильина, - в нежелании видеть Россию территориально обширным государством и стремлении расчленить ее (значительно усилившемуся в обстановке психоза «холодной войны») с целью поживы результатами распада. Ильин прозорливо заметил неслучайность того факта, что «европейские политики заговорили одновременно
- о паневропейском объединении и о всероссийском расчленении!» [9, с. 339]. Если же, паче чаяния, территориальный распад России (Советского Союза) произойдет, то это приведет, как указывал Ильин, к негативным и непредсказуемым последствиям не только для России, но и для всего мира. Он прогностически описывал политическую ситуацию, которая сложится после вероятного территориального распада страны: «Допустим на момент, что все эти “свободолюбивые и демократические” усилия временно увенчаются успехом и Россия будет расчленена. Что же даст этот опыт российским народам и соседним державам? . При самом скромном подсчете, до двадцати отдельных “государств”, не имеющих ни бесспорной территории, ни авторитетных правительств, ни законов, ни суда, ни армий, ни бесспорно национального населения. До двадцати пустых названий» [9, с. 336]. Автор отмечает, что
новообразованные государства наводнят международные авантюристы, спекулянты, миссионеры; «все это будет заинтересовано в затягивании хаоса, в противорус-ской агитации и пропаганде, в политической и религиозной коррупции» [9, с. 336]. Двадцать расстроенных бюджетов и монетных единиц, пишет Ильин, потребуют бесчисленных валютных займов; займы будут даваться «державами» под гарантии
- «демократического», «концессионного», «торгово-промышленного» и «военного» рода. В итоге «новые государства окажутся через несколько лет сателлитами соседних держав, иностранными колониями или “протекторатами”» [9, с. 336-337]. Избежать такой перспективы, которая вполне образуется после падения коммунистического режима, возможно только в том случае, если, согласно Ильину, «внутри России встанет русская национальная диктатура, которая возьмет в свои руки крепкие “бразды правления”. и поведет Россию к единству, пресекая все и всякие сепаратистские движения в стране» [9, с. 334].
Ильин предостерегает Запад от его неумной и недальновидной политики, направленной на расшатывание территориальной целостности России. Он указывает, что не только Запад, но и весь мир пострадает от развала России, поскольку она «сущий оплот европейски-азиатского, а потому и вселенского мира и равновесия. Расчленение его явилось бы невиданной еще в истории политической авантюрой, гибельные последствия которой человечество понесло бы на долгие времена» [9, с. 327].
Политическая философия и публицистика И.А. Ильина очевидно актуальна и злободневна для современной России и в силу этого вызывает различные оценки исследователей. Американский историк У. Лакер, уничижительно характеризуя Ильина и стараясь принизить его роль в развитии российской политической мысли, высказывает надуманное удивление всплеском внимания к его творчеству в постсоветской России [10, с. 135-136]. Позиция Лакера не вполне понятна. Очевидно, что, несмотря на ряд архаизмов и не-
который теоретический схематизм, предчувствия и прогнозы Ильина в целом ряде случаев вполне оправдались, а это в науке бывает не так часто. Кроме того, парадигму всего своего творчества Ильин подчиняет одной главной цели - охране национально-государственных интересов России, что, конечно же, не может оставить россиян равнодушными. Современный российский философ А. Гулыга, оценивая Ильина, пишет: «В XX столетии не было в России более глубокого и трезвого политического мыслителя, чем Ильин. если бы меня спросили, кому отдать предпочтение из мыслителей русского религиозно-философского ренессанса, я не задумываясь назвал бы Ивана Александровича Ильина» [11, с. 14].
Глядя на творческое наследие Ильина с высоты современности, не перестаешь удивляться дару предвидения, исключительной прозорливости Ивана Александровича. Ильина мало знают на Западе как политического философа, но нас это обстоятельство и не должно волновать. Нам важна судьба нашего Отечества, ради которого И.А. Ильин употребил все свое творчество и положил всю свою жизнь. Многие политические предвидения Ильина стали фактически сценариями для постсоветской России и других бывших советских республик; никак не можешь отделаться от вопроса: «Откуда же он знал, что так все и будет?». В.В. Путин в одной из своих последних статей, посвященных проблеме строительства демократического государства в России, таким образом характеризует состояние российского общества сразу же после распада советской политической системы: «Введение демократических форм государства принесло практически сразу же остановку необходимых экономических реформ, а чуть позже - сами эти формы оказались оккупированы местными и центральными олигархическими элитами, беззастенчиво использующими государство в своих интересах. В 90-е годы под флагом воцарения демократии мы получили не современное государство, а подковерную борьбу кланов и множество полуфеодальных кормлений» [12].
Ильин, прозорливо предвидя такую ситуацию, настаивал, что после падения советского режима в стране должна быть введена твердая национально-патриотическая по форме и либеральная по идее диктатура, которая поможет народу выделить сверху свои лучшие силы и воспитает его к участию в государственном строительстве. Только такая диктатура, согласно Ильину, может спасти Россию от анархии и гражданских войн. И действительно, в «путинский» период в России усилились авторитарные тенденции. Наиболее существенные и зримые политические изменения авторитарного характера - это фактическая отмена выборов глав регионов и переход к их назначению Президентом страны; это создание восьми административно-территориальных федеральных округов; это сужение реального электорального политического участия на всех уровнях управления государством, усиление администрирования. Все то, что стали называть «укреплением властной вертикали». Действительно, демократические институты в ряде случаев были отчасти поражены, отчасти минимизированы. Наверное, это плохо. Но когда речь идет об элементарном выживании государства, очевидно, что такая цена жизни общества не так уж и высока. Всего лишь десять лет назад страну сотрясали вооруженные конфликты, разгул бандитизма при полумертвом состоянии армии и милиции. Не покривлю душой, когда буду утверждать, что во многом благодаря высоким нравственно-патриотическим качествам военнослужащих и сотрудников органов внутренних дел Россию удалось отстоять. И как только политико-правовая и управленческая ткань государства - после периода полураспада - укрепилась и стала набирать прочность - тем же Путиным было предложено вернуться к ряду отмененных демократических процедур.
Политико-философское творчест-
во Ильина - это прежде всего серьезный урок, предостережение, а также подробная инструкция по политико-правовому и государственному строительству в постсоветской России.
1. Гусев В.А. Консервативная политология Ивана Ильина // Социологические исследования. 1992. № 4.
2. Лисица Ю.Т. И.А. Ильин как правовед и государствовед // Вопросы философии. 1991. № 5.
3. Ильин И.А. О сопротивлении злу силою // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Том пятый. М.: Русская книга, 1995.
4. Ильин И.А. Идея Корнилова // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Том пятый. М.: Русская книга, 1995.
5. Ильин И.А. Долой политическое доктринерство! // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Том второй. Кн. II. М.: Русская книга,
1993.
6. Ильин И.А. О русском национализме // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Том второй. Кн. I. М.: Русская книга, 1993.
7. Ильин И.А. Черносотенство // Сегодня. 1993. 21 дек.
8. Ильин И.А. О сильной власти // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Том второй. Кн. I. М.: Русская книга, 1993.
9. Ильин И.А. Что сулит миру расчленение России // Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. Том второй. Кн. I. М.: Русская книга,
1993.
10. Лакер У. Черная сотня. М.: Текст,
1994.
11. Гулыга А. «Я живу только для России» // Литературная Россия. 1993. 2 апр.
12. Путин В. Демократия и качество государства [Электронный ресурс] Ц^: http://www.kommersant.ru/dok/1866753 (дата обращения: 29 февр. 2012 г.).
