CC BY
39
Вестник ПСТГУ.
III Филология
2007. Вып. 3(9). С. 64-73
И. К. Готтшед: рационализм в языке,
ИСКУССТВЕ, ЛИТЕРАТУРЕ1 А. С. Бакулина
(МГУ им. М. В. Ломоносова)
Статья посвящена деятельности известного немецкого литератора и грамматиста Иоганна Кристофа Готтшеда как представителя рационализма в различных областях науки.
XVIII в. — век Просвещения — был ознаменован расцветом рационализма в культурной жизни Германии. Одним из наиболее значимых рационалистов-просветителей был И. К. Готтшед; он оказал огромное влияние на развитие немецкого языка, литературы и искусства.
Художественное и научное мировоззрение Готтшеда носило узко рационалистический характер; в поэзии и литературе большое значение он придавал поучительности. В своих работах «GrundriB zu einer vernunftmaBigen Redekunst» («Очерки по рациональному искусству речи», 1728) и «Versuch einer kritischen Dichtkunst ftir die Deutschen» («Опыт критической поэзии для немцев», 1730) он высказывался за ясность, простоту, правдоподобие в литературе.
Рассказывая в «Опыте критической поэзии» о том, какими качествами должен обладать поэт, просветитель полагает, что с понятием «хороший поэт» в течение многих веков обходились чересчур свободно, поскольку не уделяли должного внимания тому, какими способностями должен он обладать, насколько должен быть
1 В работе использованы следующие издания трудов И. К. Готтшеда: Gottsched J. Ch. Vollstandigere und neuerlauterte Deutsche Sprachkunst, nach den Mustern der besten Schriftsteller des vorigen und itzigen Jahrhunderts abgefasset. Leipzig, 1762; Gottsched J. Ch. Ausftihrliche Redekunst nach Anleitung der alten Griechen und Romer. Leipzig, 1759; Gottsched J. Ch. Versuch einer Critischen Dichtkunst. Leipzig, 1751.
образован, сколько опыта, прилежания и упражнений в своем деле требуется хорошему поэту для того, чтобы иметь право называться таковым. Наукой о познании всех вещей является философия; не каждый имеет время и возможность обратиться с философскими изысканиями к свободным искусствам и исследовать, что в них хорошо, а что плохо, что красиво, а что нет. Те же исследователи, которые изучают таким образом свободные искусства, получают наименование критиков; критик, по мнению Готтшеда, — тот, кто подходит с философским исследованием к свободным искусствам. Среди греков, как пишет Готтшед, без сомнения, наиболее серьезным критиком был Аристотель, который занимался и риторикой, и поэтикой. Немецкий просветитель полностью воспринял аристотелево учение о подражании, полагая, что хороший поэт, который в своих сочинениях может действительно успешно отражать различные стороны и особенности жизни, должен уделять достаточно большое внимание различным тонкостям, связанным с существованием различных предметов, которые он описывает, и замечать даже самые мелкие детали2, в этом поэт должен регулярно упражняться. Если поэт претендует правильно изображать человеческие поступки и характеры, он должен быть сведущим в достаточно большом количестве наук, и при этом практически ни одна наука не может оказаться вне его поля зрения. Поэт, по мнению Готтшеда, должен стараться избегать ошибок, причем порой даже одно слово может дать читателям или критикам понять, что сочинитель недостаточно компетентен в той или иной области3. Необходимы поэту и философия, и способность давать чему-либо или кому-либо оценку, и чувство юмора, и остроумие, а также умение применять все это на практике; но, по мнению рационалиста Гот-тшеда, мало просто обладать всеми необходимыми поэту качествами — нужно уметь их применять4; если же поэт не обладает таковым умением и применяет все эти качества не в соответствии с правилами, то он уподобляется, согласно сравнению Готтшеда, Фаэтону, который пытался править дикими конями своего отца Гелиоса, но имел мало сил и разума для того, чтобы направить их по верному пути. Чрезмерно пламенный поэтический дух легко вырывается из рамок рассудка, и из-за этого допускаются грубые ошибки5; образцами такого неудачного поведения просветитель считает
2 Gottsched J. Ch. Versuch einer Сгі^Лєп Dichtkunst. Leipzig, 1751. S. 104.
3 Ibid. S. 105.
4 Ibid. S. 108.
5 Ibid. S. 108-109.
многих авторов древности и современности (Мильтон, Хофманн-свальдау). Таким образом, по мнению Готтшеда, хороший поэт должен не просто обладать талантом и необходимыми для сочинения качественных стихов познаниями в жизни, науках и человеческих характерах, но и обуздывать свой талант посредством разума.
Хороший поэт должен быть сам по себе высокоморальным человеком. Готтшед доказывает это следующим образом: поскольку искусство есть подражание жизни, то поэт в своем творчестве отражает различные типы характеров; плохих и порочных людей он должен показывать плохими, а хороших и добродетельных соответственно хорошими; если же он будет делать все наоборот и показывать порок в привлекательном свете, а добродетель высмеивать, то он уже не будет правильно отражать в своих произведениях действительность. Как полагает Готтшед, во все времена существовало великое множество авторов — к которым он относит, в частности, Овидия, Катулла и Мольера, — не следовавших этому правилу6.
Художественный вкус Готтшед фактически приравнивает к наличию у человека рассудка и понимания; красота чего-либо сначала воспринимается человеком как нечто неясное, пока в работу не включается разум, пока явление не рассматривается с позиции суждений о нем, связанных с теми правилами, по которым это явление должно быть создано (derjenige Geschmack ist gut, der mit den Regeln йbereinkommt, die von der Vernunft, in einer Art von Sachen, allbereit fest gesetzet worden7). Можно видеть, что разум и рассудок занимают, в понимании Готтшеда, господствующее положение во всех сферах деятельности человека, в том числе и в творчестве. Готтшед считает, что по-настоящему хорошему стилю в поэзии необходимо учиться и что изящный поэтический стиль напрямую связан с рассудочной способностью пишущего. Не может искусно писать человек, не обремененный умом; точно так же не может человек слишком юный и не имеющий достаточного опыта писать хорошо, все недостатки его ума и характера непременно дадут о себе знать в написанном им произведении. Человек апатичный не напишет ничего жизнерадостного, низкий — благородного, а страдающий глупыми фантазиями не может писать разумно (здесь еще раз можно обратить внимание на характерную особенность философии Готтшеда: он категорически против всего, что не контроли-
6 Gottsched J. Ch. Versuch... S. 110.
7 Ibid. S. 125.
руется разумом, в том числе и против фантастических мотивов в творчестве8). Просветитель полагает, что достаточно хорошим стилем может обладать лишь человек вполне опытный, благоразумный и ученый. Говоря, что для того, чтобы стать поэтом, необходимо научиться мыслить поэтически, Готтшед фактически ставит знак равенства между поэтическим и разумным. Каждая строка стихотворения должна свидетельствовать о разуме сочинителя, о его хорошем образовании и об умении применять на практике правила стихосложения9.
Готтшед считает, что все описываемое поэтом должно соответствовать реальности, и приводит в качестве примера множество неудачных произведений, где герои хотят дружно повеситься или утопиться в один и тот же момент. Здесь Готтшед касается еще одного крайне важного момента — проблемы правдоподобия в поэзии; не приветствуя гиперболу, он полагает, что в рамках правдоподобия должны оставаться и события сюжета10.
Особо следует сказать об отношении Готтшеда к чудесному в литературе. С древних времен поэты описывали необычные вещи, но чем более просвещенными становятся времена, тем труднее выдумать что-либо необыкновенное. Причина того, что в поэзию проникает нечто подобное, кроется в человеческом любопытстве11. Тем не менее невозможно вообще исключить из сюжета чудесное, фантастическое; фантастическое начало присутствует в баснях Эзопа, в легендах о языческих богах. Готтшед делит чудесное в поэзии на три группы: то, что связано с духами и божествами, то, что связано с действиями людей, и то, что связано с животными и неодушевленными предметами. Все три разновидности фантастических сюжетов имеют определенные правила, согласно которым они и должны быть составлены, чтобы это не выглядело смешным12. Впрочем, Готтшед говорит о чудесном в поэзии в довольно критическом тоне, его критика распространяется и на древнюю мифологию; будучи рационалистом, он считает ее не слишком логичной и систематичной. Разбирая первую разновидность фантастических сюжетов, Готтшед в данном случае обращается к творениям античных авторов. К примеру, он критикует девятую оду третьей книги Горация за то, что он призывает там Меркурия на
8 Gottsched J. Ch. Versuch. S. 346.
9 Ibid. S. 349.
10 Ibid. S. 190-194.
11 Ibid. S. 170.
12 Ibid. S. 171.
помощь при сочинении любовного стихотворения; Готтшеду это кажется совершенно неверным с точки зрения логики, так как Меркурий не занимался стихосложением. Подобным образом просветитель критикует Вергилия за то, что тот обращается к музам в своих стихотворениях, посвященных сельской жизни; музы, напоминает Готтшед, покровительствуют свободным искусствам и не имеют ничего общего с сельской жизнью13. Отчасти извиняет сочинителей, по его мнению, тот факт, что в древности люди были несколько менее просвещенными.
Особенно негативно Готтшед относился к поэзии Мильтона. Как ему казалось, всякие проявления чудесного в поэзии еще могут годиться для времен античности и средневековья, но поскольку свое время он считал уже достаточно просвещенным, то полагал, что подобного рода сочинения производят нормальное впечатление только на детей, для людей же более старшего возраста чрезмерная фантастичность повествования просто смешна. Готтшед считает, что его современникам необходимо избегать чрезмерной фантастичности повествования. Фантастичными могут быть как отдельные моменты в книге, так и весь ее сюжет в общем и целом. Как полагает Готтшед, такие фантастические сюжеты годятся исключительно для языческих времен, а в нынешние времена можно вводить в сюжет аллегорические фигуры, которые будут соответственно охарактеризованы14.
Третьей разновидностью чудесного, связанной с действиями животных и неодушевленных предметов, поэту приходится заниматься меньше всего, поскольку предметом его рассмотрения все-таки являются по большей части люди, но здесь Готтшед оговаривает, что не стоит выдумывать какие-то совершенно нелепые фантастические разновидности животных, а при описании каких-либо дальних стран также следует придерживаться правдоподобия.
Что касается драматургии, то в каждой пьесе, по мнению Гот-тшеда, должен быть представлен порок или добродетель, которые соответственно должны быть наказаны или вознаграждены; произведение должно отражать нравы общества и носить моралистический характер. Чтобы моральная сторона пьесы лучше воспринималась зрителями, произведение, согласно воззрениям Готтшеда, должно иметь только одно главное действие; все второстепенные действия могут заключать в себе другие морализа-
13 Gottsched J. Ch. Versuch. S. 179.
14 Ibid. S. 187.
торские моменты, но тем не менее они не должны перекрывать главного. В том случае, если пьеса носит трагический характер, она должна производить на зрителей сильное впечатление, воздействовать на их психику. Как приверженец рационализма, Готтшед вносит в свою теорию также и реалистические моменты; согласно его предположениям, в пьесе все должно быть полностью реальным и действительным; по мнению немецкого исследователя Ваниэка, здесь прослеживается в некоторой мере склонность автора к нату-рализму15.
Нетрудно заметить, что взгляды Готтшеда перекликаются с французской доктриной классицизма о единстве места и времени: по мнению немецкого просветителя, неестественно выглядит представление героя в течение одной постановки сначала ребенком, потом юношей, зрелым человеком и стариком. Готтшед также утверждал, что действие пьесы в соответствии с этой теорией не должно занимать много времени и в соответствие с ним необходимо приводить длительность собственно постановки: она должна занимать три-четыре часа.
Готтшед касается и стилевых вопросов: трагедия должна быть написана высоким стилем, а для комедии таковой неуместен. В том случае, если комедия написана в стихах, то предпочтительны самые обыкновенные обороты речи.
Для успеха постановки Готтшед считает крайне важным правдоподобие театральных костюмов: он категорически выступал против манеры наряжать актеров, играющих древних греков и римлян, в современную одежду и считал, что костюмы должны быть максимально приближены к действительности и походить на одежду тех времен и наций, которые представлены в пьесе. Классическим комическим персонажам Готтшед в своих пьесах места не отводит16.
Таким образом, просветитель развивает в своей теории драматургии два направления —идеалистическое (связанное с морализаторской деятельностью) и реалистическое. Тем не менее в его теории Ванек усматривает один крайне существенный недостаток: увлекшись чрезмерным рационализмом и борьбой с напыщенностью и пафосом, Готтшед ограничивает действие и образы персонажей требованиями максимальной приближенности к действительности, что часто не оставляет места для оригинальности и фантазии.
15 Waniek G. Gottsched und die deutsche Literatur seiner Zeit. Leipzig, 1897. S. 116.
16 Waniek G. Ibid. S. 116-119.
Готтшед обращает внимание читателя на то, что любой поэт должен очень хорошо понимать свой родной язык и писать на нем не просто без ошибок, но с наибольшей степенью совершенства17. Готтшед считает, что нелишне еще раз напомнить своим современникам об этом правиле, поскольку в его время постоянно встречаются люди, которые не просто сами портят родной язык, но и заявляют, что поэт выше всех правил языкового искусства. Все это делается, как обращает внимание просветитель, под привлекательной вывеской — в угоду красивому выражению мыслей стоит отбросить искусство правильного употребления языка.
Просветитель выделяет основное правило хорошего стиля: сначала надо понять суть того, о чем оратор собирается говорить, а потом уже выразить эту мысль так, как придет в голову, не задумываясь при этом, в простых или сложных периодах будет она выражена. Чем больше на этом фиксирует свое внимание пишущий, тем более неестественным выглядит его стиль; не следует слишком сильно усложнять свою речь. По мнению Готтшеда, простые периоды в речи предпочтительнее сложных в силу того, что их легче понять; чрезмерное же количество сложных периодов затрудняет восприятие речи читателем или слушателем. Таким образом, Гот-тшед выступает категорически против чрезмерных украшательств в речи и призывает употреблять сложные периоды только там, где это необходимо18. Всяческую вычурность в лексике и строе предложения он характеризовал словом Bombast19.
Полагая, что язык — это слуга разума, Готтшед нередко не замечал важности эмоциональной стороны слова, что вызывало критику швейцарских авторов: Бодмера и Брейтингера20. Со своей стороны, Готтшед полагал, что его противники находятся под влиянием Второй силезской школы и пользуются стилем, который не был в чести у основной массы немецких авторов — хотя литературные произведения оппонентов Готтшеда как раз вряд ли могли послужить образцом той манеры письма, за которую они выступали. Швейцарцы считали стиль Готтшеда чрезмерно рационалистичным, и он публиковал ответы на их нападки в своем журнале «Честный человек», полагая, что Бодмер пытается соединить немецкий язык со стилевыми выразительными средствами, свойственными
17 Gottsched J. Ch. Versuch... S. 117.
18 Idem. Ausfthrliche Redekunst nach Anleitung der alten Griechen und Romer. Leipzig, 1759. S. 304-305.
19 От англ. bombast — «вычурность, напыщенность».
20 Бах А. История немецкого языка. М., 1956. С. 263-264.
другим языкам, «.er redet im Deutschen franzosisch und lateinisch,wie es ihn in den Sinn kommt und macht dadurch unsre Muttersprache ganz rauhe,unverstandlich und barbarisch»21.
И. К. Готтшед потерпел в дискуссии поражение, к которому впоследствии добавились серьезная критика со стороны Г. Э. Лессинга и нападки литераторов периода «Бури и натиска» (Sturm und Drang), которые еще более не разделяли его рационалистической позиции и смогли подорвать его влияние в области литературы. Швейцарцы обвиняли Готтшеда также и в культивировании «низменного стиля» (kriechende Schreibart), советовали использовать возвышенную лексику и причастия (надо сказать,что Готтшед был категорически против тех, кто постоянно употребляет в немецком языке причастия, называя их die Partizipianer).
Для Готтшеда крайне важное значение имело понятие правильности: правильности речи, правильности употребления слов, составления текстов, сочинения стихотворений, правильности выступления, правильности обучения начинающего оратора или стихотворца искусству красноречия или стихосложения. Готтшед стремится структурировать все то, что является предметом изучения. Отступление от правил он считает вольностью и постоянно обращает внимание своих читателей на то, что свобода в этом плане не просто нежелательна, но и опасна. Бодмер и Брейтингер, чьим нападкам он неоднократно подвергался, относились к литературе и поэзии, с точки зрения просветителя, просто-напросто неразумно; чрезмерный полет фантазии в ущерб разуму приравнивается Готтшедом к инфантильности и глупости. От определенных правил не следует отступать как при написании художественных произведений, так и при составлении речей; стихотворная деятельность должна также подчиняться различным правилам, четко должны быть выверены рифма, размер, структура стихотворения.
Нормализации немецкого литературного языка посвящена знаменитая работа Готтшеда «Vollstandigere und neuerlauterte Deutsche Sprachkunst, nach den Mustern der besten Schriftsteller des vorigen und itzigen Jahrhunderts abgefasset» («Немецкое языковое искусство», 1762 г.) Основной чертой этого сочинения является стремление к рационализму, к логическому доказательству правил немецкого языка, при этом Готтшед крайне серьезно подходит к проблеме аргументирования своей точки зрения. Готтшед подробно разбирает и систематизирует основные проблемы немецкого
21 Waniek G. Op. cit. S. 81.
языка, устанавливая правила произношения, правописания, грамматики и синтаксиса, а также уделяя особое внимание правильности немецкого стихосложения. Нормализатор создает специальные немецкие лингвистические термины. Идеалом языка для него являются прежде всего ясность и четкость в употреблении слов и предложений.
В деятельности Готтшеда как нормализатора немецкого литературного языка преобладали рационализм и запретительная сторона. Готтшед — ученик Вольфа22 — обращал внимание не только на знание законов языкового употребления, но и пытался вывести их из разума, что было связано в свою очередь с рационалистическими тенденциями тогдашних философских направлений. Он рассматривал язык как выражение логической мысли, а слово — как отвлеченное понятие; главными достоинствами литературного языка он считал рассудочную ясность, логическую последовательность, грамматическую правильность и единообразие; он выступал против сохранения в языке местных особенностей, то есть диалектизмов, боролся с чрезмерным использованием архаизмов и заимствований и считал неприемлемыми для языка также и слишком новые и необычные слова. Готтшед был категорически против использования канцелярского стиля в синтаксисе, что было широко представлено в документах и газетах того времени, а также против особенностей поэтического синтаксиса (выше уже было упомянуто о том, что он был против использования в поэзии причастий и спорил из-за этого с Бодмером и Брейтингером) и против метафоричности и образности поэтического словаря (согласно предположениям М. М. Гухман и Н. И. Филичевой, подобное непонимание Готтшедом сущности поэтического языка было обусловлено именно рационалистической трактовкой действительности в эпоху Просвещения23). Постепенно эта рационалистическая основа приходит в противоречие с поэтическими воззрениями и практическим применением языка немецкими писателями, что, собственно, и проявилось в полемике Готтшеда со швейцарцами, выступившими в защиту поэтизмов, архаизмов, диалектизмов и большого числа синонимов в языке; помимо этого, они также допускали свободу в синтаксисе и возможность вариативного порядка слов в предложении, что Готтшед категорически отвергал.
22 ГухманМ. М., СеменюкН. Н., БабенкоН. С. История немецкого литературного языка ХУ1-ХУШ вв. М., 1984. С. 223-225.
23 Там же; Филичева Н. И. История немецкого языка. М., 2003. С. 203.
I. C. Gottsched:
Rationality in Language, Art and Literature
A. Bakulina
The article is devoted to activity of famous German literary man and grammarian Johann Cristoph Gottshed as a representative of rationalism in different spheres of science.
