CC BY
37УДК 811.161.1 (Достоевский)
Морозова Татьяна Викторовна
Кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры «Русский язык и русская литература», Гуманитарно-педагогический институт, Севастопольский государственный университет;
Российская Федерация, Севастополь, e-mail: a2424t@yandex.ru
Макаренко Лариса Викторовна
Кандидат филологических наук, доцент кафедры «Русский язык и русская литература», Гуманитарно-педагогический институт, Севастопольский государственный университет;
Российская Федерация, Севастополь, е-mail: larisa-sevast@ya.ru
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС «МЕЧТАТЕЛЬСТВО» В ТВОРЧЕСТВЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
В статье категория поэтики Ф. М. Достоевского «мечтательство» проанализирована на принципах типологического обобщения. «Мечтательство» рассмотрено как художественный комплекс разноаспектных текстовых и концептуальных единиц, дающий структурированное представление о мечтательстве в творчестве Достоевского как явление широкого ментально-творческого плана. Ключевыми конструктивными уровнями данного художественного комплекса выведены и проанализированы категории «<мечта»; герой-мечтатель; сюжет мечтателя; авторская оценка феномена.
Ключевые слова: творчество Достоевского, художественный комплекс «(мечтательство», мечта, герой-мечтатель, сюжет мечтателя, авторская оценка.
Tatiana V. Morozova
PhD in Philology science, Associated Professor,
Humanitarian and Pedagogical Institute, Sevastopol State University;
Russian Federation, Sevastopol
Larisa V. Makarenko
PhD in Philology science, Associate Professor of Department of Russian language and Russian literature, Humanitarian and Pedagogical Institute, Sevastopol State University;
Russian Federation, Sevastopol
THE ART COMPLEX "DREAMING" IN THE WORKS OF F. M. DOSTOEVSKY
Abstract. The category of "dreaming" of Dostoevsky's works is analyzed in the article on the principles of typological generalization. "Dreaming" is considered as an artistic complex of diverse textual and conceptual units that gives a structured idea of dreaming in Dostoevsky's work as a category of a broad mental and creative plan. The key constructive levels of this artistic complex are derived and analyzed the categories "dream"; the hero-dreamer; the plot of the dreamer; the author's assessment of the phenomenon.
Key words: Dostoevsky's works the art complex "dreaming", the dream, the hero-dreamer, the plot of the dreamer, the author's assessment.
Для цитирования:
Морозова, Т. В., Макаренко, Л. В. Художественный комплекс «мечтательство» в творчестве Ф. М. Достоевского // Гуманитарная парадигма. 2021. № 3 (18). С. 25-32.
Значимость категории «мечтательство» в творчестве Ф. М. Достоевского отмечена многократно. Масса разноплановых её исследований требуют сегодня обобщения на принципах типологического анализа. В связи с этим нам видится возможным рассматривать мечтательство как целостный художественный комплекс, а его исследование осуществить путём суммирования уже осмысленных наукой данных в некий комплекс, дающий структурированное представление о мечтательстве как категории творчества Достоевского широкого ментального и творческого плана.
Известно, тема мечтательства получила развитие во многих произведениях Достоевского: «Бедные люди», «Хозяйка», «Слабое сердце», «Честный вор», «Белые ночи», «Униженные и оскорблённые», «Маленький герой», «Дядюшкин сон», «Село Степанчиково и его обитатели»; черты «мечтательства» можно найти в незавершённом романе «Неточка Незванова», «Записках из подполья», а также в героях более поздних произведений: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Кроткая», «Сон смешного человека», «Братья Карамазовы», в которых он получает
26
мощное развитие и завершение. При этом считается, что мечтательство как новую для себя художественную тему писатель обрёл в цикле статей хроникально-фельетонного характера «Петербургская летопись» (1847) [2, с. 91]. «Журналистский» материал вскоре был переработан писателем в художественной прозе 1840-х гг., и уже в «Белых ночах» (1848) герой-мечтатель выведен «как национальный тип, столь же характерный, как гоголевские Манилов, Плюшкин или Хлестаков» [12, с. 5]. В период зрелой романной прозы свои наблюдения за данным типом Достоевский планировал обобщить в романе «Мечтатель», выведя в нём образ взрослого (лет сорока), семейного человека-мечтателя [13, с. 118].
Обобщая данные о разработке Достоевским темы мечтательства, выявляется, что её конструктивными уровнями стали:
- категория «мечта»;
- герой (тип мечтателя, мечтательный характер);
- сюжет мечтателя;
- авторская оценка феномена.
Мечта («мысли», «мыслишки», «сокровенные идейки», в номинации Достоевского) неотделима от натуры человека. Выступая частью человеческого когнитивного бытия, она присуща каждому индивиду в большей или меньшей степени, и представляется Достоевскому сугубо «головным» явлением. Но качество мечтаний различно: мечта — это и способ спасения от пошлости существования, стремление преодолеть «вялую пустоту обыденной бесцветной жизни» [5, Т. 18, с. 80]; мечта — план строительства новой жизни, нередко утопия; беспочвенная мечта-фантазия (например, «Без практической деятельности человек поневоле станет мечтателем» [5, Т. 19, с. 206]); мечта-«прожект», порождение душевного подполья. Безусловно, на осмысление Достоевским мечты оказали влияние философские доктрины первой половины XIX века и широкая литературная традиция. Однако основой дифференцирования качества мечты у писателя выступает её близость к полюсным явлениям: сопряжение с живым чувством, в одном плоскости, и с рациональной идеей, в другой. В результате «...тандем мечты и идеи в отношении к жизни оказывается взрывоопасным», а вот соединение мечты (по сути, абстрактной, далёкой от жизни субстанция) с чувством
сс и и
«приводит к подлинному „художественному постижению „живой жизни » [8, с. 28].
Второй уровень комплекса «мечтательство» — образный. Герой-мечтатель представляется Достоевскому далеко не однородным типом (подроб. классификация Э. М. Жиляковой [6]). Обобщение разных ипостасей этого героя позволяет выделить две генеральные линии его нрава:
- мечтатель-альтруист: человек «шиллеровского склада» (Мечтатель из «Белых ночей») / тип «доброго сердца» (Макар Девушкин, Настенька из романа «Белые ночи», Неточка Незванова) / «сентиментальный мечтатель» («Петербургские сновидения в стихах и прозе») / тип «слабого сердца» (Ордынов, Вася Шумков, Ростанев). «Альтруистический» склад характера мечтателя интересен Достоевскому переходным типом своего мироощущения: поворотом от самоуглублённого существования «в сторону реальной жизни, к пониманию высокой поэзии, заключённой в обыкновенном мире...» [6] — отсюда образы Мышкина, Шатова, Алёши Карамазова, Мити Карамазова в романах зрелого периода;
- мечтатель-индивидуалист: герой «байронического комплекса» (Голядкин, Аркадий-подросток вначале) / «подпольный парадоксалист» («Записки из подполья») / человек, страдающий от мучительной амбиции, презрения к миру (Ефимов, Митя Карамазов вначале). Типу «перевёрнутого» романтика-мечтателя, «цинически оплевывающего свои собственные романтические идеалы» [10, с. 64] характерно мечтательство, которое «парадоксально сочетается с тем, с чем оно. ни при каких условиях не могло сочетаться ранее — с обидой на жизнь и расчётливостью» [8, с. 10].
Изображение Достоевским героев-мечтателей отличает попытка включения их в систему взаимных отношений, например: приятелей-родственных душ: Мечтатель и Настенька («Белые ночи»); детей и отцов: мечтательные подростки в «Неточке Незвановой» и «Подростке» и отцы-мечтатели Ефимов и Версилов; супругов: Закладчик и Кроткая («Кроткая»).
Сложность типа мечтателя обусловливают такие факторы:
а) традиция романтизма / сентиментализма, ведущих философских и художественных концепций, определявших поведение, творчество, образ мысли и жизни европейца первой половины XIX века, и реализма (пушкинско-гоголевского типа). На основе аккумулирования Достоевским этих литературных традиций возрос новый герой — «более активный в философском диалоге эпохи. Это и послужило причиной появления „мечтателей" Достоевского» [10, с. 39];
б) национальный характер с типичным для него мечтательством [3] и отражение драматических процессов духовной жизни русского общества XIX века (публицистика Достоевского 1840-1850-х гг. и художественное творчество 1840-1870-х гг.);
в) процессы общественной жизни своего времени в авторском многоаспектном осмыслении: общественные — отсутствие объединяющих интересов, беспочвенность и «мечтательный элемент славянофильства» [1, с. 151]; реакционность и «безбрежная социальная мечтательность русских
революционеров» [Там же]; психологические черты — слабые, женственные, нежные характеры; эстетические — оторванность от активного подхода при жажде деятельности; философские — утопичность (например, мечты социальных утопистов, охваченных идеями всеобщего братства, в осознании Достоевского, были чуждыми на российской почве).
Характерные черты героев-мечтателей Достоевского:
- социальная маргинальность и, как следствие, их «незакреплённость в материальном мире» [7, с. 108] (выражается в болезни Макара Девушкина, отсутствии средств и благополучной карьеры у Голядкина, в отсутствии друзей и привязанностей у Мечтателя и т. п.);
- «книжный ум» мечтателей, то есть «установка на литературность» [Там же, с. 46] и главенство литературно-книжного над реальным (выражается в погружённости героев в чтение, пафосности их идей, страсти к сочинительству и пр.);
- принадлежность к городскому топосу, прежде всего, к «углам» фантастического и мрачного Петербурга [11];
- одиночество мечтателей в социальном и метафизическом измерении;
- отгороженность носителей мечтательства от «живой жизни», напряжённая внутренняя жизнь, питающая дух, но не «тело» — порывы, но не деятельность, «отсутствие силы, .чтобы жить действительной жизнью» [8, с. 11].
Формы сопряжения типа «мечтатель» с другими: а) «смешной человек», деятельность которого мало востребована окружающими; б) человек из подполья (своего рода «озлобленный мечтатель» [4, с. 10]); в) герой-идеолог, претворяющий мечту-идею в жизнь, что не под силу «нежным» мечтателям [9]. При этом мечтания без почвы мечтателей в сопоставлении с идеями-действиями идеологов, в понимании Достоевского, менее губительны, и, даже обладая набором негативных коннотаций, сохраняют устремлённость к красоте и нравственному совершенству (например, в образе Мышкина).
Сюжет мечтателя имеет две линии своего развития [8, с. 7]:
- раскрытие мечтательства с позиции исключительности его носителя: от романа «Белые ночи» к «Запискам из подполья» и далее к «Преступлению и наказанию»;
- представление мечтателя как порождения «случайного семейства»: от «Неточки Незвановой» к «Подростку» и в итоге к «Братьям Карамазовым».
Обязательной коллизией сюжета мечтателя становится «фиаско, которое герой-мечтатель терпит в отношениях с героиней, и осмысливается оно как фатальная для него невозможность обрести реальное, действительное бытие и свою собственную историю» [8, с. 11]. Под историей героя подразумевается такая событийная сторона повествования, как «движение,
развитие, изменение, сопротивление материальной среде», то есть включённость героя в жизнь [Там же]. Так как мечтателю «отказано и в том, чтобы меняться, и в том, чтобы быть деятелем», то и существование его ограничено областью «мечты, воображения, литературности, книжности», то есть семиотическим пространством, «которое располагается поверх действительной жизни и никак с ней не соприкасается» [Там же].
Наконец, авторская оценка феномена мечтательства. Отмечается близость романтических грёз и умонастроений героя-мечтателя самому Достоевскому («.романтический эстетизм остался. надолго» [10, с. 44]). При этом субъективированная оценка мечтательства у писателя двоится: «Достоевский показывает трагическую обречённость романтического стремления к воплощению мечты в искусственной микросреде, но в то же время он рисует мечтателей единственно настоящими людьми, „взыскующими Града"» [Там же, с. 43-44]. В ранних произведениях писателя мечтательство расценивалось больше как социально-психологический феномен (социальная мечтательность революционеров, мечтательная беспочвенность славянофильства). В поздних — как психологический, с патологическими формами трансформации мечты в деятельную идею героев романов «пятикнижия» и сложной смысловой переакцентировкой в фантастическом рассказе «Кроткая» (1876).
Детерминанта «мечтательство» одна из наиболее устойчивых в сознании Ф. М. Достоевского. Она широко представлена в системе ментальных и художественных координат писателя, что способствует её утверждению в статусе целостного художественного комплекса. Активное бытование этого феномена Достоевский связывал со сложными процессами духовной жизни своего современника, его глубокой неудовлетворенностью жизнью, парадоксом поиска им духовного единства/братства и разрушительного самоутверждения. На российской почве мечтательство виделось писателю явлением, во многом определяющим национальный образ мира.
Сущностную природу мечтательства писатель исследовал в разные периоды творчества, но в едином идейно-концептуальном ключе. Идейно-содержательные аспекты категории «мечтательство» определяло множество факторов «внетекстовой» природы — историко-национальной, философско-идеологической, общественной позиции писателя, приоритетов литературно-писательской среды, в которую был вхож автор, его ценностные и культурные жизненные ориентиры и пр. Художественное же воспроизведение комплекса «мечтательство» вобрало в себя как черты, рождённые конкретно-исторической средой (национальное самоопределение, общественные
Гуманитарная парадигма
www.humparadigma.ru № 3 (18), 2021 г.
процессы в России XIX века, литературная традиция), так и базовые рефлексии человеческой натуры. Последнее имеет отношение к феномену мечты, представлявшейся Достоевскому важнейшим слагаемым ментальности человека. Одной из точек сопряжения мечты выступает чувство, другой — идея, порождение рациональной культуры. В первой точке мечта обогащается новыми приращениями, во второй — обедняется и искажается.
Довольно объёмен у Достоевского художественный контекст изображения героя-мечтателя — сложного и неоднородного типа. Процесс его художественных трансформаций обусловлен видением писателем двух генеральных линий в развитии личности мечтателя: мечтателя-альтруиста — человека, открытого миру, готового служить другому, и замкнутого в своих обидах и злобе мечтателя-индивидуалиста. Мечтателя Достоевского отличает маргинальность и одиночество, книжность и оторванность от жизни. Однако герой может сохранять чистоту души и помыслов и быть «смешным человеком» в глазах других в силу своей непохожести на них. А может, сохраняя своё «бессилие», озлобиться и уйти в душевное подполье, или, ещё страшнее, пытаться доказать свою состоятельность, реализуя чудовищные по своей парадоксальности планы в жизнь. И в том и в другом случае Достоевский уличает героя-мечтателя в оторванности от «живой жизни». Это определяет весь сюжет мечтателя: основные линии его развития, ключевые коллизии, семиотику пространства и времени — и разностную авторскую оценку феномена мечтательства, попытки изучить драматическую диалектику которого Достоевский предпринял в самом начале своего творческого пути и не оставлял до самых зрелых своих художественных опытов.
Литература
1. Бердяев, Н. А. Миросозерцание Достоевского [Электронный ресурс]. Прага : The YMCA PRESS Ltd., 1923. 238 с. URL: https://www.fedordostoevsky.ru/pdf/berdyaev.pdf
2. Богданова, О., Водопьянова, Г. А. Эволюция образа мечтателя в раннем творчестве Ф. М. Достоевского // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2001. № 3-5 (23). С. 91-93.
3. Бухаркин, П. Е. Мечта в русской традиции: Историческое и трансисторическое в развитии имени // Имя - сюжет - миф. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. С. 178-194.
4. Джакуинта, Р. «У нас мечтатели и подлецы». О «Записках из подполья» Ф. М. Достоевского // Русская литература. 2002. № 3. С. 3-18.
5. Достоевский, Ф. М. Полное собрание сочинений: в 30 т. : Сочинения: в 18 т.; Письма : в 12 т. Л. : Наука, 1972-1990.
31
6. Жилякова, Э. М. Мечтательство // Достоевский. Эстетика и поэтика : словарь-справочник / Сост. Г. К. Щенников, А. А. Алексеев, науч. ред. Г. К. Щенников ; ЧелГУ. Челябинск : Металл, 1997. С. 97.
7. Зелянская, Н. Л. Мифоонтология писательства. Фёдор Достоевский: творческий путь до эшафота: монография. Оренбург : ИПК ГОУ ОГУ, 2006. 114 с.
8. Косяков, С. А. Мечтатель и его трансформации в творчестве
Ф. М. Достоевского : автореф.....канд. филол. наук : 10.01.01 / Косяков Сергей
Алексеевич. Воронеж, 2009. 22 с.
9. Медведева, Д. А., Казаков, А. А. Мечтатели и идеологи в мире Ф. М. Достоевского в свете феноменологии безумия // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2015. № 4 (36). С. 141-150.
10. Назиров, Р. Г. Эволюция героя в раннем творчестве Достоевского // Назиров, Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1982. С. 37-51.
11. Николаева, Е. Г. Тип петербургского мечтателя в повести Ф. М. Достоевского «Белые ночи» // Вестник Удмуртского университета. 2008. Вып. 1. С. 39-46.
12. Син, М. Х. «Белые ночи»: тема мечтательства и тип мечтателя в раннем творчестве Ф. М.Достоевского : автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.01.01 - русская литература/ Син Ми Хе. СПб., 2002. 19 с.
13. Трофимова, А. В. Трансформация замысла незаконченного романа «Мечтатель» от пассивной мечты к деятельностной любви // Трофимова, А. В. Поэтика незаконченных произведений Ф. М. Достоевского : дис. ... канд. филол. наук : 10.01.01 / Трофимова Анастасия Владимировна. Екатеринбург, 2016. С. 114-131.
