CC BY
132
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2008. № 2. С. 68-72.
УДК 101.1:316 Е.В. Щетинина
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ -ПОТРЕБЛЕНИЕ В КУЛЬТУРЕ
In modem culture there is a constant circulation: the text - origin - art interpretation (for example, screen version) - consumer (spectator) - perception of the relayed product by mass culture - revelation of new aspects of the origin - new art interpretation. The origin is remaked by "subauthors" (directors, scriptwriters, librettists, artists) and gets new life in various cultural variations. This phenomenon apply to all types of art and becomes not only artistic, but also philosophical, sociological and culturological problem. The consumption, development of the cultural text is not only combination of the borrowed elements, but intelligent and productive processing. In result it is possible to assert, that the creative consumption of the cultural text becomes a necessary pledge of its existence and functioning in modern culture.
Современная культура, особенно в области искусства, отмечена ярким расцветом и постоянным прогрессом такого культурного феномена, как художественная интерпретация.
В глобальном плане художественная интерпретация может рассматриваться всего лишь как вид интерпретации вообще, но необходимо отметить и заострить внимание на том, что это вид достаточно уникальный и своеобразный, со своими законами, правилами, который заслуживает (и уже давно) пристального и всестороннего рассмотрения.
Художественную интерпретацию можно представить как интерпретацию, выраженную в виде отдельного произведения искусства (экранизация, театральная постановка, книжная иллюстрация), которая, в свою очередь, тоже может подвергаться (и подвергается) интерпретации, в том числе и классического типа. В качестве материала для художественной интерпретации, как правило, выступают литературные тексты, а самым распространенным ее видом является экранизация литературного произведения. Но при этом необходимо отметить, что художественная интерпретация ни в коем случае не ограничивается лишь экранизациями литературных произведений (хотя и в качестве примеров преимущественно рассматриваются именно они). Существуют драматические театральные постановки, мюзиклы, оперы, оперетты, поставленные на основе литературных произведений, не являющихся изначально пьесами, балеты, цирковые шоу. Кроме того, иногда фильм может являться основой мюзикла («Бульвар Сансет»), мюзикл -фильма («Рента»), иногда встречается цепочка фильм - мюзикл - фильм («Лак для волос»), достаточно популярны экранизации опер в виде как
© Е.В. Щетинина, 2008
обычных телеспектаклей, так и полноценных художественных фильмов (оперные фильмы Ф. Дзеффирелли). Экранизации комиксов вообще являются отдельной субкультурой, точно так же, как и попытка перевести произведения мировой литературы на язык комикса. Нередки случаи, когда одно литературное произведение являлось основой фильма, мюзикла, серии комиксов, балета, шоу на льду, а также других книг-«продолжений» («Призрак оперы»). Достаточно популярен вариант, когда одно произведение имеет более десятка экранизаций («Дракула»), а также продолжений, которые основываются на предыдущих экранизациях («Франкенштейн»).
Разумеется, художественная интерпретация не изобретение ХХ в. Например, опера Дж. Верди «Травиата» - художественная интерпретация «Дамы с камелиями» А. Дюма-сына. До ХХ в. случаи постановки на сцене полноценных повестей и романов (а не пьес), перевод их на язык балета и опер нередки, но жанров, в которых могла появиться художественная интерпретация, было достаточно мало, а те, которые существовали (опера, балет, оперетта), имели достаточно хорошую базу оригинальных либретто и не испытывали того идейного кризиса, который мы наблюдаем в культуре сейчас.
С появлением кинематографа резко повысился спрос на сюжеты, а потом, с развитием техники кино, появлением полного метра и увеличением продолжительности фильмов от 1,5 минут до 3 часов и более, - на связные сюжеты с хорошей литературной основой. Вскоре такой сюжетный дефицит стали испытывать и жанры-старожилы. Необходима была качественная литературная основа. Какой смысл изобретать новые идеи, если уже есть проверенные временем и читателем бесспорные авторитеты - Шекспир, Гюго, Дюма, Толстой? Кроме того, экранизация известного произведения - хороший рекламный ход: каждому человеку будет интересно увидеть фильм, поставленный по его любимому произведению, хотя бы для того, чтобы воочию лицезреть персонажей, образ которых он складывал лишь в воображении на основе описаний и иллюстраций.
Сейчас больше 90 % кинофильмов, 70 % мюзиклов, а также около 50 % произведе-
ний других жанров имеют в своей основе литературный первоисточник. И подчас они не первые и единственные, кто этот первоисточник уже использовал.
При таком количестве вариантов вторичного использования, возникает вопрос: с чем же мы все-таки сталкиваемся?
Чем является художественная интерпретация - потребляющей культурой или культурным потреблением? Мы будем понимать под этими, казалось бы тождественными, терминами следующее.
Потребляющая культура - культура, которая осознает себя как заимствующая, потребляющая уже произведенные элементы.
Культурное потребление - процесс потребления, «облагороженный» культурными элементами.
Необходимо уточнить, что в иных контекстах эти термины могут иметь другое значение, но в рамках данной статьи им присвоены только эти.
Иначе говоря, что же первично для феномена художественной интерпретации и поля, в котором он действует - создание произведения культуры или использование старых элементов в новом контексте? Заимствование - орудие или самоцель?
И, учитывая, что по отношению к культуре оценка «хорошо/плохо» является неприемлемой, попытаемся последний вопрос поставить следующим образом: прогрессом или регрессом для культуры является повышение количества художественных интерпретаций?
Последний вопрос может показаться несостоятельным, потому что культура всегда (за исключением периодов катаклизмов, социальных потрясений и ее умышленного уничтожения) развивается по прогрессивному направлению. Но на самом деле он очень актуален, так как при ближайшем рассмотрении художественных интерпретаций наблюдается весьма любопытная ситуация.
Литературный первоисточник теряется в огромном количестве интерпретаций. Новейшая экранизация классического произведения может полностью заместить в подсознании истинные смыслы оригинала. Степенью извращения первоначального смысла часто определяется уровень интерпретации. Чем более соответ-
ствует атмосфера очередной интерпретации современной социокультурной ситуации, тем более она считается талантливой. Зритель (или любой другой потребитель культуры) ожидает новизны, остроты, «клубнички» и становится маловосприимчивым к классическим, первоначальным взглядам, в том числе и авторскому. Все это никак не свидетельствует об однозначно прогрессивном, эволюционном развитии культуры, а скорее о дуальности и сложности данного вопроса.
Одним из самых важных последствий развития художественной интерпретации является раздробление текста-первоисточника. В современной культуре в связи с большим количеством интерпретаций литературный текст (а именно на его примере и примере экранизаций нагляднее всего рассматривать проблему интерпретации, хотя еще раз уточню - это не единственный вариант) перестает существовать как целостный предмет. Он де-структуризируется, рассыпается, превращается в группу образов-символов, которые при интерпретации указывают на данное произведение как на первоисточник, но уже сами по себе не несут никакой смысловой функции, кроме указания. Особенно это ярко проявляется в том случае, если существует несколько художественных интерпретаций первоисточника, принадлежащих к разным жанрам («Дракула», «Франкенштейн»), имеющих
несколько десятков экранизаций собственно кинематографических, а также многочисленных интерпретаций в мюзиклах, мультипликации и комиксах. Мигрируя из жанра в жанр, первоисточник постепенно теряет свою целостность, распадаясь на составные элементы и некие смысловые блоки.
Каждый автор, исходя из собственных потребностей, желаний и амбиций, выбирает из этого списка блоков и элементов тот «строительный материал», который он и будет использовать в своей интерпретации. Но необходимо понимать, что эти желания, потребности и амбиции автора базируются вовсе не на его личностном сиюминутном порыве сделать именно так, а не иначе. Как правило, это желание - плод общих тенденций в современной ему традиции интерпретаций, а также общего состояния культуры. Своей интерпретацией автор либо поддержи-
вает эту традицию, либо ее отвергает. Его личностные предпочтения - малозначащий нюанс. Сделать экранизацию, руководствуясь только своим вкусом, без ориентации на требование масс - роскошь, дозволительная либо заслуженным мэтрам (которые, впрочем, не рискуют), либо новичкам от кинематографа (для них такой риск, как правило, губителен). То есть автор неминуемо обращается к настроению общества в попытке уловить направление движения, чтобы или влиться в него, или же пойти наперерез.
Получается, что настоящая социокультурная ситуация диктует образ будущей ситуации в культуре художественной интерпретации. Но затем будущее, в свою очередь, становится настоящим и уже само начинает диктовать образ будущего. Некоторые интерпретационные ходы становятся традицией, которая по спирали переходит из одного жанрового поля в другое, из одного временного периода в другой.
Так является ли художественная интерпретация всего лишь красивым использованием уже апробированных элементов или же это использование навязано ей общекультурной ситуацией?
Один из тезисов философии постмодернизма базируется на том, что в современной ситуации невозможно появление или изобретение новых элементов. Все возможные вариации уже использованы, все истории уже когда-то были рассказаны. Постмодернизм признает, что заимствование становится нормальным фактом, который не должен иметь по отношению к себе положительной или отрицательной оценки.
Более того, разнообразие художественных интерпретаций одного и того же произведения имеет весьма важное значение для самого потребителя данных интерпретаций. У современного человека появляется огромный веер возможности выбора. Теперь ему не представлены лишь один-два варианта - литературный первоисточник и одна экранизация, но и огромное количество разнообразных авторский прочтений. Тот факт, что эти прочтения и интерпретации именно авторские, позволяет современному человеку, оторванному от других социальных индивидуумов в современном ритме жиз-
ни, получить идеи и точки зрения, отличные от его собственных.
То, что раньше было возможно в избах-читальнях, при публичных выступлениях авторов - обмен мнениям и рассуждениями, точками зрения, сейчас утеряно. Интернет-сообщества поклонников какого-либо произведения искусства страдают как раз однобокостью подхода -практически безоговорочным принима-нием обсуждаемого произведения как непогрешимого эталона. Все обсуждения весьма однолинейны и не выходят за рамки заложенных автором подхода и точки зрения - они лишь углубляются и варьируются в весьма ограниченных рамках. Плюсом может являться лишь усиленное копание в сторону «тайных авторских знаков», но это подчас превращается в натягивание фактов. Какие-либо рассуждения на кинофорумах в последнее время превращаются в обмен рецензиями, где главное - не ознакомиться с точками зрения коллег, но получить отзыв на свою. Более того, современный человек иногда страдает не только недостатком исповеди, но и недостатком слов для выражения своей мысли. Замкнутый в свой корпоративный мирок на работе и в узкий круг знакомых (которые, как правило, те же коллеги по работе), он теряет способность улавливать речь представителей других кругов. Это ясно выражается в огромном разнообразии жаргонизмов (как тот же «падонкаффский» сленг). Но при этом те же жаргонизмы для своей узкой группы являются вербальными символами, несущими какой-то посыл, смутно понятный для членов данной группы, но совершенно темный для остальных. При попытке же перевода смысла с жаргона на обыденный язык теряется большая часть экспрессии и подсознательных символов. Обсуждение выхолащивается, становится переведенным на язык слов, но не мыслеобразов.
В свою очередь, любая художественная интерпретация - это в чистом виде представление мыслеобразов автора-интерпретатора. Потребитель этой интерпретации получает идеи автора-интерпретатора во всем их полном объеме и виде - вербальном, невербальном, ауди-альном, визуальном.
Кроме того, каждая новая интерпретация включается в общую систему по-
требления западного общества, где счет идет на количество. Несправедливо было бы утверждать, что при этом страдает качество, но при этом страдает первоисточник. Даже в случае адекватных интерпретаций - интерпретаций, максимально приближенных к оригиналу, не ставящих своей целью показать иной взгляд на события или не переносящих сюжет в иную хронотопическую плоскость, но педантично и скрупулезно передающих элементы первоисточника. И именно в этом случае зритель сталкивается со сложной ситуацией - выбора для себя «точки отсчета», ибо каждая из интерпретаций достаточно справедливо претендует на звание «правильной». Какую экранизацию «Гамлета» назвать наиболее «адекватной» - Оливье или Козинцева? С точки зрения искусствоведения на это звание претендуют обе картины, с точки зрения философии - ни одна. Но, с точки зрения зрителя, хотя бы одна из них должна быть «более» верной. Человеку необходимо иметь образец, с которым он будет соотносить новые впечатления и элементы. И далеко не всегда этот образец проистекает из личного опыта. Прежде всего потому, что достаточно редко авторитетом становится личный опыт. В современном обществе обычному человеку очень трудно вывести в авторитеты именно себя - необходимы авторитеты, уже закрепленные в массовом сознании как авторитеты. Вот откуда появляется постоянное культурное цитирование в разных аспектах общества и культуры, вот откуда могут проистекать истоки интертекстуальности. Текст, соотнесенный, аллюзирующий и эпигонствующий какому-либо знаковому тексту, автоматически принимает на себя часть его популярности и авторитета. Критика сознательного эпигона, гипертекста становится равносильна критике авторитетных элементов. А на это способен не каждый - общественное мнение превалирует над частным.
Поэтому при выборе «образцовой» интерпретации из ряда интерпретаций, с той или иной степенью равноценных, человек руководствуется не только своими эмоциями, чувствами и вкусом, но и общественным мнением, авторитетами. И прежде всего, исходя из личностей авторов данной интерпретации. Совершенно естественно, что в большинстве случаев
(при ситуации выбора между интерпретациями авторов разных национальностей) будет действовать вариант «патриотический», признание интерпретации автора-соотечественника более «верной». Такое осознание внутреннего национального единения проявляется даже у людей, которые в обычной жизни не замечают за собой патриотических настроений.
Таким образом, мы может заметить, что художественная интерпретация при всем своем множестве и разнообразии создает особую культуру потребления произведений культуры и искусства - не воспри-нимающе-оценивающую (как это возможно при ограниченном выборе), но выборочнооценивающую - воспринимающее-оцени-вающую.
Она требует от индивида активной позиции выбора, рефлексии над собственными предпочтениями и чуткости восприятия. Отдавая какой-либо интерпретации предпочтение перед другой, потребитель, таким образом, подготавливает почву для того, чтобы впоследствии данный тип интерпретаций стал (по очереди) модным, главенствующим, обычным, устарелым, отвергаемым и по прошествии некоторого времени - снова новым, модным и т. д.
Таким образом, современный человек, являясь потребителем культуры, при этом становится и творцом культурной ситуации.
Исходя из рассмотренных выше фактов и сделанных выводов и рассуждений, можно предположить, что художественная интерпретация на данный момент является особой - потребляющей культурой. Уточнение «на данный момент» сделано по тем причинам, что развитие художественной интерпретации как культурного феномена находится в динамике. Но эта динамика предполагает как прогресс, так и определенный регресс. Так что не исключено, что через некоторое время она превратится в культурное потребление.
