CC BY
108
Хомяков Сергей Александрович,
Московский государственный медико-стоматологический университет имени А.И.Евдокимова, старший преподаватель, г.Москва
Хронотоп «Поэмы без героя» А.А. Ахматовой
В последнее время многочисленные работы, посвященные творчество А.А.Ахматовой, не обходят стороной итоговое (текст жизни - текст искусства - текст истории [3,c.99]) произведение, «Поэму без героя», что, в частности, кроется в различных формах проявления времени и пространства. Хотелось бы, не останавливаясь на художественных особенностях и многочисленных аллюзиях, обратиться к пространственной и временной композиции текста [2,с.223-242.].
Все произведение состоит из девяти компонентов (во избежание путаницы назовем именно так): «Вместо Предисловия»; «Посвящение»; «Второе посвящение»; «Третье и последнее»; «Вступление»; «Часть Первая» («петербургская повесть»), которая включает «Главу первую», «Главу вторую», «Главу третью» и «Главу четвертую и последнюю»; «Послесловие», «Часть вторая» («Решка»), «Часть третья» («Эпилог»).
«Вместо предисловия» отличается эпичностью повествования, так как в основе история создания поэмы. Место действия - Ташкент и Ленинград. Художественное время максимально приближено к хронологическому времени, описаны события прошлого.
«Посвящение» - один самых сложных компонентов произведения: во-первых, до сих пор нет четкого представления о том, кому оно адресовано, во-вторых, благодаря ему возможны события, описанные в «Части Первой». Не случайно Ахматова оформила «Посвящение» в виде лестницы. Хронологическое и художественное (26 декабря 1940 год) совпадает. Место действия - Фонтанный Дом (закрытое пространство), открытое пространство создается при помощи аллегорических образов (моря, музыки, кладбища, зеленый дым), наполненных определенными коннотациями. Использована граница как рубеж между прошлым и настоящим. Все эти особенности, проявленные в самом начале произведения, указывают на одну из главных особенностей художественного пространства «Поэмы без героя» - эффект матрешки (пространство в пространстве).
«Второе посвящение», написанное значительно позже первого (25 мая 1945 года), рассказывает о главном персонаже - О.Г лебовой-Судейкиной, чем и обусловлено художественное место - Фонтанный Дом, время эпоса - настоящее, что достигается при помощи мотива сна, позволяющего разорвать временные границы.
«Третье и последнее» посвящение, датированное 5 января 1956 года, наполнено религиозной тематикой, обрядами, а также рассуждениями о дальнейшей судьбе «Поэмы без героя», этим и объясняется смешение настоящего, прошедшего и будущего (не грамматического, а сюжетного!) времени. Место действия - Дворец Фонтанный.
«Вступление», написанное 25 августа 1941 года, отличается оформлением от более поздних посвящений (в виде лестницы), сменой позиции наблюдателя (точка птичьего полета), высотой и простором (символ башни). Место действия - Осажденный Ленинград.
Все три части, в которых происходят события, снабжены ремарками, которые, разрывая жанровые каноны, приближают ее к драме. Этому способствует и самоубийство Вс.Князева (ни один из героев не героичен) в конце «Главы первой». Именно поэтому мы имеем различные формы времени и пространства, остановимся на каждой из глав «Части Первой».
В «Г лаве первой» благодаря эпиграфам (из «Четок» А.А.Ахматовой и «Евгения Онегина» А.С.Пушкина), выполняющим отсылочную функцию, указывается время, к которому могут быть отнесены разворачивающиеся события. Детально описывается пространство и время (новогодний вечер, Фонтанный Дом, Белый зеркальный зал), а построение текста (лестница) перекликается с «Посвящением» и «Вступлением», также значим хронотоп «невстречи» и хронотоп «порога».
Темпоральная составляющая этой главы выглядит значительно интереснее: рубеж 19401941 годов, эсхатологическое и мифологическое время (остановка часов), обладающие своими особенностями, культурный хронотоп, вобравший время творчества и жизни выдающихся людей, значимых для самой А.А.Ахматовой, параллельное течение нескольких времен (война, голос Князева).
«Глава вторая» благодаря эпиграфу, взятому из стихотворения (1840 г.) Баратынского, устремляется в глубь веков, разрывая уже вторую временную границу между веками (как исторического, так и культурного, художественного). Место действия - «Спальня Героини» (хронотоп комнаты), потом ширма (граница), а затем - видимые из окна просторы. Рисуются картины 1912 года и Петербург времен Достоевского. Значимо вневременное повествование (пауза, статичность и снова возобновление движения времени). Время и пространство из замкнутого, небольшого стремятся к безграничности и бескрайности.
«Глава третья», сопровождаемая эпиграфами из стихотворений Ахматовой, Мандельштама, Лозинского, которые написаны на рубеже 1913-1914 годов, посвящена собственно Петербургу, то есть, хотя все произведение и называется «петербургской повестью», но только эта глава - связана с образами Петербурга 1913 года, Царского Села, что дает представление о городе, таком противоречивом и необычном. Здесь, при выявлении особенностей времени и пространства, можно говорить о хронотопе города. Темпоральные особенности проявляются в однородности течения времени; в наследственности художественного образа Петербурга (Достоевского и Блока), чем обусловлено появление мифологического пространства (предания и заклятья); в пространственных и временных отсылках; приближении «Настоящего Двадцатого века» [3, с. 187].
«Четвертая глава», снабженная эпиграфом (1913 г.) из творчества Вс.Князева, с которым и связана любовная фабула, напоминает последний акт драмы. Наравне с описанием города (Угол Марсового поля, колокольный звон собора Спаса-на-Крови) присутствует сцена самоубийства «глупого мальчика». Отличительная черта этой главы - нарушение хронологической последовательности событий.
Полисемантичность времени обуславливается двумя значимыми датами (рубеж 1912-1913 и рубеж 1940-1941), а также самоубийством, предвестившим наступление «Не календарного века» (смена двух эпох одновременно), и параллельным течением исторического и театрального (последнего четвертого действия драмы) времени.
«Послесловие», написанное одновременно (26 декабря 1940г.) с «Частью первой» и «Посвящением», логично обрамляет и завершает историю завершившегося любовного треугольника. Совпадение реального и сюжетного времени (скрещенные руки) при помощи лиричности. Место и время действия иносказательно, но подразумевается (Фонтанный Дом).
«Решка» («Часть вторая»), написанная 5 января 1941 года и носящая характер философских размышлений с историческими фактами, максимальна лирична. Наравне с аллюзиями, например из произведений Шекспира и Софокла, присутствуют различные проявления форм времени: биографическое, историческое, военное, инфернальное,
онейрическое, мифологическое, литературное, будущего, циклического, также значимы хронотоп дороги и биографический хронотоп.
«Эпилог» («Часть третья»), написанный 24 июня 1942 года и посвященный осажденным ленинградцам, изобилует образами как закрытого (тюрьма, лагерь), так и открытого (Смольный, Шереметьевский сад, Гавань, Кронштадт, Ташкент, Нью-Йорк, Сибирь, Крым) пространства.
Многие особенности времени-пространства вытекают из родового синтеза в поэме. В преимущественно эпической первой части «Девятьсот тринадцатый год» есть время основного сюжета и время повествователя (нарратора), вспоминающего и оценивающего далекое прошлое. В повествование введены эпизоды, которые приближены к сценическим (особенно в четвертой главе) и представляют собой, говоря по-старинному, показ, а не рассказ, близость к драме подчеркивают и авторские ремарки в начале глав и частей. В поэме - синтез эпики и лирики, а в лирике мысль и чувство не знают ни временных ни пространственных преград. Все эти особенности, как нельзя лучше указывают на то, что время и пространство, преодолевая свою физическую основу, мифологизируясь, начинают выполнять совершенно другие функции, создавая визуальную картину, пересекаясь, создают безграничный художественный мир «Поэмы без героя».
Литература
1. АхматоваА.А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1998. Т. 3. с. 187.
2. Гаспаров Б.М. «Временной контрапункт» как формообразующий фактор романа Пастернака «Доктор Живаго» // Дружба народов. 1990. №3. с. 223-242.
3. Минц З.Г. Понятие текста и символистская эстетика // Она же. Минц З. Г. Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. СПб., 2004. Кн. 3: Поэтика русского символизма. с. 97-102.
