CC BY
16Роман заканчивается рождением внучки Фрэнсис Селии. Такой финал достаточно символичен: логическое завершение исторического цикла произошло; разрушенная довоенная эпоха обновилась, и обновление принесло новые преимущества и новые проблемы. Селия - это новое воплощение женского начала, которому еще только предстоит вступить в контакт с этим миром. «Множество судеб как будто «схло -пываются» на образе этого ребенка, которого Дорис Лессинг уже не увидит взрослым, но который, возможно, будет счастливее нас и застанет более счастливые времена», - пишет Е.Хаецкая [Хаецкая].
Таким образом, в анализируемом романе, вписывая женские образы в социальный контекст, писательница ярко демонстрируют эволюцию времени
Список литературы
Лессинг Д. Великие мечты/ Д.Лессинг; [пер. с англ. Е. Колосовой]. СПб.:Амфора. ТИД Амфора, 2009. 575 с.
Завьялова Д. Дорис Лессинг [электронный ресурс] // URL: http://cirkul.info. (дата обращения: 23.05.2011).
Хаецкая Е. Дерево Юлии, или Корабль поколений [электронный ресурс] // URL: htttp://www.krapaspb.ra. (дата обращения: 23.05.2011).
Штутина Ю. Жизнь через край. Нобелевская премия для Дорис Лессинг [электронный ресурс] // URL: http://lenta.ru. (дата обращения: 11.10.2007).
"Дорис Лессинг получила Нобеля по литературе" // URL: http://news.bbc.co.uk/ (дата обращения: 23.05.2011).
Н.С.Бочкарева, О.И.Графова (Россия, Пермь) ХРОНОТОП ПАРИКМАХЕРСКОЙ В РАССКАЗАХ Ф.УЭЛДОН «ПОДВОДЯ ИТОГИ» И А.С.БАЙЕТТ «ЛОДЫЖКИ МЕДУЗЫ»
Сравнительный анализ рассказов современных английских писательниц Ф.Уэлдон «Подводя итоги» («The Bottom Line and the Sharp End» из сборника «Polaris and other stories», 1985) и А.С.Байетт «Лодыжки Медузы» («Medusa’s Ankles» из сборника «The Matisse Stories», 1993) позволил нам не только выявить литературное влияние в исследуемом ранее рассказе [Бочкарева, Леготкина, Графова 2010], но и охарактеризовать хронотоп парикмахерской, обусловивший формально-содержательную целостность обоих произведений.
Понятие «хронотоп» происходит от др.-греч. у/Ю\'ОС - «время» и топод - «место». М.М.Бахтин определяет его «как формально-содержа-тельную категорию литературы»: «В литературно-художественном
О Н.С.Бочкарева, О.И.Графова, 2011
хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим пересечением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп» [Бахтин 1975: 235].
Хронотоп парикмахерской в исследуемых рассказах предполагает:
- встречу парикмахера и клиента в замкнутом пространстве;
- описание интерьера парикмахерской;
- переосмысление прошлого (исповедальность с элементами психоанализа);
- метаморфозу, обусловленную изменением прически (внешнее как отражение внутреннего);
- «перемену участи» в связи со сменой точки зрения (восприятие новой прически).
Комический финал создается двойным пуантом («от несчастья к счастью»).
В рассказе Ф.Уэлдон парикмахер Helen - типичная англичанка -переосмысляет свою успешную карьеру и семейное благополучие на фоне истории клиентки Avril le Ray (ray - луч, свет, сияние) - «актрисы» (от модели порнографических журналов до певицы ночного клуба) французского происхождения, воплощающей через реминисценцию к героине повести Ж.Нерваля «Аврелия, или Мечта и жизнь» («Aurélia ou Le rêve et la vie», 1855) неуловимую, изменчивую, «блуждающую» женскую сущность, «проводника» через смерть, хаос и мрак к жизни, космосу и свету [Бочкарева, Суслова 2010: 99-104]. В образе Авриль интертекстуально выражается история французской культуры от романтизма к сюрреализму и театру абсурда.
Финальное облысение героини недвусмысленно отсылает читателя к пьесе Э.Ионеско «Лысая певица» («La cantatrice chauve», 1948) о встрече двух типичных английских семейных пар, в середине которой неожиданно появившийся начальник пожарной охраны спрашивает: ... а как поживает лысая певица?, на что после всеобщей настороженности г-жа Смит отвечает: Ее прическа не изменилась. В рассказе Ф.Уэлдон изменение прически иронически ассоциируется с ожиданием чуда: «I'll come in next week and you can work your usual miracles» [Weldon 1994: 180]. В финале героиня приходит к выводу, что именно лысая голова может сотворить чудо в ее карьере: «...just plain bald might work wonders for a girl's career» [там же: 189].
Центральными в хронотопе парикмахерской становятся мотив волос и связанный с ним мотив обнажения, многозначно интерпретируемый в обоих рассказах. У Ф.Уэлдон оба мотива объединяются в образе Леди Годивы, которую Авриль играет на городском карнавале. Известно, что Леди Годива, ради спасения чести своего мужа, обнаженная проехала через весь город, укрывшись только своими длинными распущенными волосами. Именно такие волосы - длинные, гладкие, сияющие (long and smooth and shiny) - были тогда у Авриль. Каждый этап ее любви и карьеры сопровождается соответствующим изменением прически: сначала она красит волосы в золотисто-каштановый цвет и убирает их в конский хвост; затем обрезает свои длинные волосы и становится блондинкой с короткими, зачесанными назад волосами; потом красит волосы в черный цвет и делает прическу «улей». Краска и обилие лака делают волосы Авриль все более и более тонкими, пока во время обесцвечивания рыжих с проседью волос они не выпадают совсем, «обнажая» ее голову.
В рассказе А.С.Байетт мотив обнажения интертекстуально вводится через библейское имя героини (Susannah) и картину Матисса «Розовая обнаженная». Здесь клиентка переосмысляет свою личную жизнь через призму рассказа парикмахера Люсьена (имя героя - Lucian -ассоциируется с прилагательным lucid - ясный, светлый, а также вызывает античные аллюзии к сатирику Лукиану и герою Луцию из романа Апулея «Метаморфозы, или Золотой осел»). Французский колорит парикмахерской и ее владельца соответствует стремлению Люсьена к переменам (замена жены на любовницу, поездка в Грецию, кардинальное изменение интерьера парикмахерской). Таким образом, в «Лодыжках Медузы» парикмахер и клиент меняются ролями: «Now in the rash of modem alienated life, the hairdresser performed the all-important function of listening. He elicited the tale of your troubles and calmed you. Lucian did not. He had another way» [Byatt 1996: 8].
Желание через изменение прически вернуть молодость характерно для героинь обоих рассказов: «I want to be a smooth blonde again» [Weldon 1994: 187]; «She had had to come back because her hair began to grow old» [Byatt 1996: 7]. Увиденный Сусанной в зеркале образ горго-ны Медузы интертекстуально восходит к роману А.Мердок «Отрубленная голова» (1961) и одноименной пьесе (1964) [Бочкарева, Селиверстова 2008], символизируя парадоксальную природу взаимоотношений мужчины и женщины (любопытно, что aurélie во французском языке означает медузу).
Необходимыми атрибутами хронотопа парикмахерской являются зеркало и связанные с ним фотографии, постеры, картины, отражаю-
щие внутренние изменения героев (Авриль и Сусанны). В первый раз Авриль смотрится в зеркало в шестнадцать лет, когда принимает решение изобразить Леди Годиву обнаженной: «I stood in front of that full-length mirror, at the age of sixteen, and tried to decide whether to do Godiva naked or in a flesh-coloured body-stocking» [Weldon 1994: 184-185]. Через тридцать лет в салоне парикмахерской она садится в угол перед старомодным зеркалом, оставшимся после переделки интерьера, и всматривается в свое отражение: ««She insisted on sitting in the comer where one of the old-style mirrors still remained from before the last renovation <...> ’Do I look as if I've been crying?’ asked Avril, peering more closely into the mirror» [там же: 183, 185]. Фотографии Авриль дважды появляются в журнале Mayfair, определяя перемены в ее карьере: «So I did a centre-spread in Mayfair, perfectly decent, just bra-less, only the photographer took a lot of other shots <...> No one takes you seriously once you take your clothes off» [там же: 185]. Лысая голова на последней фотографии метафорически означает полное обнажение и абсолютную свободу героини.
Перемены в интерьере парикмахерской отражают перемены в жизни их владельцев (Хелен и Люсьена). Так, в рассказе «Подводя итого» салон приобретает респектабельность, роскошь и богатых клиенток: «With the decades the salon had drifted elegantly up-market, and now had a pleasing atmosphere of hushed brocaded luxury. Here now the wives of the educated wealthy came weekly, and the shampooers were well-spoken and careful not to wet the backs of blouses, and decaffeinated coffee was provided free, and low-calorie wholewheat sandwiches for a reasonable charge, and this month's glossy magazines in sufficient quantity» [Weldon 1994: 181]. В этом же ключе иронически показаны изменения Хелен: «Helen's shoes were still navy, but expensive and comfortable» [там же: 180]. Гораздо более радикальные перемены происходят в интерьере салона из рассказа «Лодыжки Медузы», сопровождаясь живописными аллюзиями. Сначала он соответствует «Розовой обнаженной» Матисса: «In those days the salon was like the interior of a rosy cloud, all pinks and creams, with creamy muslin curtains here and there, and ivory brashes and combs, and here and there - the mirror-frames, the little trollies - a kind of sky blue, a dark sky blue, the colour of the couch or bed on which the rosy nude spread herself [Byatt 1996: 5]. После возвращения Люсьена из отпуска характер и колорит интерьера изменяется в соответствии с молодежной поп-культурой: «It was done very fashionably in the latest colours, battleship-grey and maroon. Dried blood and instruments of slaughter» [тамже: 15].
Таким образом, хронотоп парикмахерской позволяет обнаружить в исследуемых рассказах диалог искусств (словесных и изобразительных) и культур (английской и французской, классической и современной). Обе писательницы показывают психологический кризис «женщины за пятьдесят», во многом связанный с изменением внешности. Но если Ф.Уэлдон акцентирует проблему социального и личностного самоопределения женщины, то А.С.Байетт уделяет больше внимания сложным взаимоотношениям двух полов.
Список литературы
Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики, М.: Худож. лит., 1975. С.234-407.
Бочкарева Н.С., Леготкина A.B., Графова О.И. Мотивы и образы творчества Анри Матисса в рассказе Антонии Сьюзен Байетт «Лодыжки Медузы» // Французский акцент в мировой культуре: коллективная монография. Иваново, 2010. С.277-286.
Бочкарева Н.С., Селивестрова Н.П. «Отрубленная голова» Айрис Мердок: поэтика романа и драмы // Вест. Перм. ун-та. Иностранные языки и литературы. Вып. 5(21). С.49-56.
Бочкарева Н.С., Суслова И.В. Роман о романе: преодоление кризиса жанра (на материале русской и французской литератур 20-х годов XX века). Пермь, 2010. 148 с.
Byatt A.S. Medusa’s Ankles // The Matisse Stories. New York, 1996. P.1-28.
Weldon F. The Bottom Line and the Sharp End // Contemporary British Stories / ed. by K.Hewitt, M.Feklin. Oxford: Perspective Publications Ltd., 1994. C. 180-190.
Е.И. Лёвушкииа, О.Г. Сидорова (Россия, Екатеринбург) ПРОБЛЕМА АМБИВАЛЕНТНОСТИ В РОМАНЕ А. С. БАЙЕТТ “THE BIOGRAPHER’S TALE”
Антония Байетт - одна из самых читаемых современных британских авторов. В её романах изображаются сложные, противоречивые характеры героев, книги полны сложных, интересных деталей и литературных аллюзий, а язык и стиль заставляют нас возвращаться к прочитанному, чтобы понять, не пропустили ли мы что-то важное для понимания всего смысла романа.
Романы А.С.Байетт во многом амбивалентны. Под амбивалентностью мы имеем в виду такую языковую ситуацию, когда в слове, фра-
© Е.И. Левушкина, О.Г. Сидорова, 2011
