CC BY
14Малышев Артем Владиславович
Преподаватель Богословского факультета ПСТГУ РФ, 127051, г. Москва, Лихов пер., 6/1 [email protected]
Христология Александра Матвеевича Бухарева и святителя Иннокентия (Борисова)*
Аннотация: В одной из последних статей, посвященных богословию А. М. Бухарева, была высказана мысль, что бухаревские фразы о попущении Божием отражают, в сущности, его особую кенотическую концепцию, являющуюся расширением до универсальных масштабов христологической концепции свт. Иннокентия (Борисова). Святитель предполагал постепенное, кенотиче-ское проявление божества во Христе, в Его человечестве, во время Его земной жизни. По мнению прот. Павла Хондзинского, эта концепция отразилась в представлении А. М. Бухарева о кенотическом принятии, как бы согласии Бога с греховностью нецерковного мира. Связь между богословскими воззрениями А. М. Бухарева и свт. Иннокентия Херсонского прослеживается и в других сферах. Например, А. М. Бухарев, подобно херсонскому архипастырю, предполагал постепенное откровение божества во Христе. Также оба схоже говорят на такую тему, как сознание Христа. Параллельные места в хри-стологиях мыслителей обусловлены одинаковым следованием христологиче-ским парадигмам «школы Прокоповича», интересом к современной немецкой философии и желанием ответить на актуальные богословские вопросы.
Ключевые слова: свт. Иннокентий (Борисов), А. М. Бухарев, М. М. Тареев, христология, кеносис, Божие попущение, сознание
* Статья подготовлена в рамках проекта «Русское духовно-академическое богословие конца XIX - начала XX в.: идеи и контексты» при поддержке ПСТГУ и Фонда «Живая традиция».
Malyshev Artem
Lecturer, Faculty of Theology, St. Tikhon's Orthodox University of the Humanities.
Russia, 127051, Moscow, Likhov per., 6-1 [email protected]
The Christology of Alexander Bukharev and St. Innokentij (Borisov)*
Abstract: In a recent article devoted to the theology of A. M. Bukharev, it has been suggested that certain passages by Bukharev on the indulgence of God reflect, in essence, his specifically kenotic vision, which represents an extension to the universal scale of the Christological vision of St. Innokenty (Borisov). The saint proposed a gradual, kenotic manifestation of the deity in Christ, in His humanity, during His earthly life. According to Archpriest Pavel Khondzinsky, this vision found a reflection in A. M. Bukharev's idea of the kenotic acceptance, or as it were agreement, of God with the sinfulness of the secular world. Links between the theological views of A. M. Bukharev and St. Innokenty of Kherson may be identified in other areas. For example, A. M. Bukharev, like the archbishop of Kherson, put forward a gradual revelation of the deity in Christ. Also, both speak in similar ways on topics such as the consciousness of Christ. Parallelisms in the Christologies of these thinkers are due to their identical adherence to the Christological paradigms of the "school of Theophan (Prokopovich)," an interest in modern German philosophy, and a desire
to answer current theological questions.
Keywords: St. Innokenty (Borisov), A. M. Bukharev, M. M. Tareev, Christology,
kenosis, God's indulgence, consciousness
* This article has been prepared within the "Russian Religious Academic Theology of the Late Nineteenth and Early Twentieth Centuries: Ideas and Contexts" Project with the assistance of St. Tikhon's Orthodox University and the "Living Tradition" Fund.
Предварительные замечания
По всей видимости, впервые А. М. Бухарев и свт. Иннокентий (Борисов), архиепископ Херсонский и Таврический, как богословы одного профиля были рассмотрены Н. А. Бердяевым:
В XIX в. можно назвать немного людей из духовной среды, которые представляют интерес, хотя они остаются вне основных духовных течений. Таковы Бухарев (архимандрит Феодор), архиепископ Иннокентий, в особенности Несмелов, Тареев1.
Необоснованный тезис, на первый взгляд, не выдерживающий критики, является, по существу, интуитивным прозрением философа. Это следует из последних исследований по истории русского богословия, высказывающих предположение о единстве богословских подходов А. М. Бухарева и свт. Иннокентия. Имплицитно о единстве их подходов говорил Н. К. Гаврюшин2, а по мнению прот. П. Хондзинского, оба мыслителя похожим образом пытались разрешить проблему связи Бога и человека. Богословие А. М. Бухарева и христологию херсонского святителя исследователь характеризует как кенотические.
По духу А. М. Бухарев принадлежит времени великих реформ - постфиларетовской эпохе3. Известен он в истории русской мысли прежде всего как академический богослов, предложивший ответ на вопрос о взаимоотношениях Церкви и внецерковно-го мира. Ответ мыслителя с духовно трагически завершившейся жизнью отражал, по его мнению, подлинно христианскую позицию к светским достижениям и открытиям, культуре и творче-
1 Бердяев Н. А. Русская идея. СПб., 2008. С. 225.
2 См.: Гаврюшин Н. К. Русское богословие. Очерки и портреты. Н. Новгород, 2011. С. 220.
3 См.: Хондзинский П. В., прот. «Церковь не есть академия»: Русское внеакадемическое богословие XIX века. М., 2016. С. 307.
ству. Ответ состоял в признании того, что все достижения человечества после пришествия Спасителя a priori имеют в себе христианский смысл, явный или скрытый. Во всем можно увидеть Христа. Не только Церковь основана на краеугольном Камне, но вообще все существующее имеет основанием Иисуса Христа. Ведь Бог
стал человеком для того, чтобы все человеческое принадлежало Ему, и чрез это очистилось и спаслось от всякого растления, лжи и греха. Поэтому будем работать мыслью и руками уже не на заднем каком-либо духовном дворе, наряду с незнающими Христа (или, может быть, с бессловесными), а в дому Отца небесного, как Его дети и наследники Его сокровищ во Христе Сыне Божием4.
Соответственно, отвергающие христианский смысл человеческого (тела, души, мысли, фантазии) отвергают догмат божественности Христа, т. е. не принимают Его в качестве Бога, освятившего человечество. С того момента, как Бог усвоил все человеческое, оно имеет своим началом Христа - то есть освящено.
По мнению А. М. Бухарева, человек не может творить вне отношения ко Христу. Хотя богослов говорит, что «большая часть наук и искусств западно-образованного мира, перенесенных и к нам, основаны также не во Христе»5, в системе его взглядов деятельность вне Христа не означает, что в эпоху после рождества Спасителя есть область в человеческом бытии, не имеющая прямого отношения ко Христу, т. е. как бы независимая от Него, неусвоенная Им. Мысли Бога Отца, осуществляемые в мире Богом Сыном, пронизывают все. Основанного не на Христе быть не может, но может быть субъективное отвержение Христа. В мировоззрении А. М. Бухарева Христос - основание человечества - не только освящает человечество, но и позволяет ему осуществляться как бы вне Себя. Богослов называет такое снисходительное расположение Христа Бога попущением.
4 Феодор [(Бухарев)], архим. Об особенностях в образе воззрения и жизни ветхозаветного человека // О православии в отношении к современности. СПб., 1860. С. 89.
5 Феодор [(Бухарев)], архим. Двунадесятые церковные праздники // Там же. С. 38.
Говорить, как в случае А. М. Бухарева, об особом мировоззрении свт. Иннокентия (Борисова) не приходится. По своему мировоззрению святитель не отличался от других ученых иерархов Фи-ларетовской, точнее Александровской, эпохи6. Он не проблемати-зировал вопрос о взаимоотношении христианства и достижений нехристианского мира. В истории русского богословия свт. Иннокентий известен как первый, кто предложил ответы на тонкие христологические вопросы7. Святитель выписал психологический портрет Христа, ответил на заявление Канта о моральной бесполезности традиционного учения о Спасителе, попытался разрешить проблему самосознания Богочеловека. Эти три христологи-ческих направления отразились в его оригинальной (не имевшей современных ей аналогов в традициях отечественного и западного богословия) христологической теории.
Теория Божия попущения
Выше было кратко описано представление А. М. Бухаре-ва о Божием попущении. Это представление было осмыслено прот. П. Хондзинским как своеобразная теорию кеносиса Бога8. Упомянув раскрытие идеи кеносиса Христа в системе догматики архиеп. Феофана (Прокоповича), лекциях свт. Иннокентия (Смирнова) и догматическом богословии свт. Филарета (Гумилевского), прот. П. Хондзинский утверждает, что у А. М. Бухарева
кенозис Христа сводится не только к обстоятельствам Его земной жизни: естественным немощам (а во младенчестве и беспомощности) человеческого естества, послушанию людям, гонениям, страданиям, сокрытию Божественной славы, наконец, смерти; - и даже не только к Его личному отождествлению Себя с падшим человеком (человечеством) - в Гефсиманском саду или на Кресте, - но и к принятию Им
6 Хондзинский П. В., прот. «Церковь не есть академия»... С. 140.
7 См.: Хондзинский П. В., прот. Богословские портреты. Очерки святоотеческого богословия Синодальной эпохи. М., 2021. С. 154.
8 Автор здесь и далее использует слово «кеносис» как перевод понятия «кеушок;» (др.-греч.).
греховности мира как таковой в смысле, так сказать, кенотического согласия с ней9.
Другими словами, попущение, или кеносис, Бога есть Его бесстрастный акт позволения для мира быть таким, каким он хочет быть, в сущности, нехристианским. Как пишет исследователь русского богословия, А. М. Бухаревым попущение Божие
рассматривается уже не как отложенное воздаяние за грехи, имеющее преимущественно воспитательное значение, а как особое действие благой воли Божией, формирующее и незримо поддерживающее модус существования во Христе мира, живущего вне Христа10.
Бог как бы терпит в своей любви мир, попирающий свои основы.
При этом прот. П. Хондзинский рассматривает учение А. М. Бухарева о попущении Божием как расширение до универсальных масштабов христологической теории свт. Иннокентия (Борисова)11: если у свт. Иннокентия Херсонского Божество как бы самоустраняется и бездействует в индивидуально принадлежащей Христу человеческой природе, то у А. М. Бухарева подобным же образом Оно обнаруживает Свое бездействие в жизни всего человечества12.
Развивая мысль прот. П. Хондзинского, можно сказать, что два мыслителя XIX в. близки друг другу не только в своих допущениях бездейственности, или кеносиса, Бога в человечестве. Явные совпадения обнаруживаются также в их христологических тезисах.
9 Хондзинский П. В., прот. Попущение как акт божественного кено-зиса в мысли А. М. Бухарева // Вестник ЕДС. 2021. № 33. С. 122.
10 Там же. С. 122.
11 Мы не имеем свидетельств о знакомстве А. М. Бухарева с христо-логией святителя по его лекциям или сочинению «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа». Однако, принимая во внимание широкую распространенность студенческих записей лекций в семинариях и академиях, а также крайнюю популярность его сочинения, естественней предполагать такое знакомство, чем его отрицать.
12 Там же.
Новая «старая» кенотика
Совпадения во многом обусловлены тем, что христологии обоих основаны на идеях адаптированной русской традицией «старой» лютеранской кенотики13. Ко второй четверти XIX в., времени начала активной богословской деятельности свт. Иннокентия Херсонского, адаптированная к православному учению о Христе «старая» лютеранская кенотика была никем не оспариваемым обязательным разделом систематической христологии14. Нетрудно заметить ее характерные идеи в фундаменте христологии свт. Иннокентия. Например, в христологии святителя мы видим представление о двух состояниях Христа: уничижении и прославлении15. В своей христологии святитель отталкивался от точки зрения, что
13 Деление лютеранской кенотики - христологии, основанной на своеобразной интерпретации христологического гимна из Послания к Филиппийцам - на старую и новую было сделано М. Брайдертом. Согласно немецкому исследователю, «новая» кенотика (neue Kenotik), появившаяся в середине XIX в., не имеет ничего общего со «старой» (alte Kenotik); обе имеют разные философский базис, проблематику и цель (см.: Breidert М. Kenotische Christologie des 19. Jahrhunderts. Gütersloh, 1977. S. 18-19).
14 См.: Малышев А. В. Рецепция и развитие идей старой кенотической христологии в русской духовно-академической традиции // Вестник ПСТГУ Сер. I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2021. № 95. С. 28-44.
15 Это представление присутствует в русской догматике по меньшей мере с системы архиеп. Феофана (Прокоповича). В ней содержится пространный раздел под названием «О воплощении Сына Божия, жизни Воплотившегося и двух Его состояниях, уничижения (exinani-tionis) и прославления (exaltationis), а также о служениях Христа» (см.: Theophan (Prokopowicz). Christianae, orthodoxae, dogmatico-polemicae theologiae. T. 1. Petropoli, 1827. P. XXV). «Exaltatio», как и «^inan^io», -термины из латинского перевода христологического гимна ап. Павла. В системе архиеп. Феофана предлагаются два варианта понимания кеносиса. По одному пониманию (святоотечески-церковному) кеносис означает само воплощение Сына Божия, согласно другому (библейскому) - кеносис есть состояние временного отказа Воплотившегося от использования по человеческой природе величия (majestas). Последний образ понимания кеносиса связывается в системе Прокоповича с христологическим гимном ап. Павла.
в состоянии своего уничижения Христос не использовал божественные силы, начало применения которых приходится на состояние Его прославления. В последнем состоянии произошла актуализация Его божества, единого с человечеством16.
В уже упомянутой христологической теории свт. Иннокентия мы видим попытку использования представления из лютеранской схоластики о двух состояниях Христа17 для разрешения современных проблем христологии. Суть этой теории состоит в признании постепенности откровения божества Христа в Его человеческой природе или в Нем Самом. Согласно святителю, постепенность проявления божества во Христе, не противоречащая догмату совершенного ипостасного единства Его природ, обусловило свободное развитие Христа по человеческой природе - развитие телесное, душевное и нравственное18. По мнению свт. Иннокентия, «если бы Божество соединилось с человечеством в одно мгновение на всю вечность и выразилось вдруг, тогда не было бы места
16 Как утверждает святитель, воскресение Христа однозначно относится к событиям Его прославленного статуса. При этом уже в сошествии Христа во ад началось Его прославление по человечеству. Особенностью события сошествия во ад было то, что в нем прославление еще переплеталось с уничижением.
17 В лекциях по христологии свт. Иннокентий, повторяя структуру христологической главы системы Прокоповича, говорит: «Касательно Лица Искупителя следует рассмотреть три вопроса. 1) Кто Он, или что Он? Каково Лице это? Отсюда происходит учение о двух естествах в И. Христе и об образе взаимного соединения их. 2) Что с Ним? В каком виде Он явился на земле и на небе... Какова судьба Его? Отсюда вытекает учение о двух состояниях - уничиженном и славном» (Иннокентий (Борисов), свт. Иисус Христос, Искупитель человеческого рода // Сочинения: в 6 т. СПб., 1908. Т. 6. С. 792).
18 В лекциях святитель утверждает, что «Божество соединилось» во Христе «с человечеством однажды навсегда, на целую вечность; но участие Божества обнаруживалось в нем не вдруг, а постепенно. Прежде было участие оного сверхъестественное, сначала в утробе Матери, потом в младенчестве, а когда обнаружилось в человечестве сознание, то и Божество соединилось с сознанием; но и соединившись с сознанием, Божество все-таки в жизни Спасителя обнаруживалось постепенно» (Иннокентий (Борисов), свт. Чтение евангельских сказаний о обстоятельствах земной жизни Иисуса Христа, до вступления Его в открытое служение спасению рода человеческого // Сочинения. Т. 6. С. 492).
обыкновенным действиям»19. К последним он относит и возможность грешить - условие моральных, в кантовском смысле, заслуг. В состоянии уничижения Христос как обладающий человеческим умом не знал по человечеству времени кончины мира20. В состоянии прославления Христа Его божество полностью в Нем проявлено. После воскресения Ему по человечеству открылись глубины божественного знания, а его способность грешить исчезла.
До страдания и Воскресения в Нем еще была возможность делать или
не делать добро; в прославленном же Сыне Божием возможность сия
уже не имела места: осталось одно добро21.
Свт. Иннокентий подкреплял свое представление о постепенном проявлении божества во Христе толкованием христологиче-ского гимна ап. Павла (см.: Флп 2. 5-11). О неведении Христа по человечеству во время земной жизни святитель говорил не только в академических лекциях, но и в своем известном сочинении «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа».
В отличие от ситуации с наследием свт. Иннокентия, лекции А. М. Бухарева по догматике до нас не дошли, христологических же трактатов он не писал. Тем не менее, обратившись к имеющимся трудам А. М. Бухарева, можно установить, что он, подобно святителю, вполне разделял адаптированную русской традицией «старую» кенотику.
Во-первых, он принимал учение о двух состояниях Христа. В Послании ап. Павла к Филиппийцам, как он утверждает, «есть важные догматические места, каково в особенности величественное изображение состояния истощания Иисуса Христа и превознесения Его»22. Толкование христологического гимна из Послания к Филиппийцам как свидетельства о двух состояниях земной жизни Христа - характерная черта «старой» кенотики.
19 Свт. Иннокентий (Борисов), свт. Чтение евангельских сказаний.
С. 493.
20 См.: Иннокентий (Борисов), свт. Иисус Христос. С. 809.
21 Свт. Иннокентий (Борисов), свт. Чтение евангельских сказаний.
С. 493.
22 [Феодор (Бухарев), архим.] О послании апостола Павла к Филиппийцам // ПрТСО. Ч. 13. Кн. 1. 1854. С. 133.
Во-вторых, в «роковых» для А. М. Бухарева «Исследованиях Апокалипсиса» присутствует мысль о постепенном просветлении человечества Христа светом Его божества - мысль, вписывающаяся в рамки христологической теории свт. Иннокентия. А. М. Буха-рев заявляет, что
любовь Бога Отца, существенно в Единородном почивающая и вечно открытая Ему со всеми своими сокровищами и тайнами, более и более вводила самое человечество Его в обладание своими внутренними сокровищами и тайнами23.
О проявлении божества в человечестве Христа А. М. Бухарев говорит и в одной из статей своего сборника «О православии в отношении к современности». Показывая непротиворечивость идей философий Фихте и Гегеля идеи христианства, он рассуждает так:
Христос, как возраставший по человечеству в премудрости (Лк 2. 52), мышлением и познанием своим раскрывал в человеческом своем сознании из собственного же Богочеловеческого «Я» весь мир мысленный и познаваемый24.
В-третьих, обнаруживается в «Исследованиях Апокалипсиса» и идея, что после воскресения (т. е. в состоянии прославления) Христа Его божество полностью выразилось в Его человечестве. Прославление Христа по человеческой природе состояло в открытии Ему божественного знания: знания дня кончины мира. До воскресения (т. е. в состоянии уничижения) этим знанием Он обладал полноценно как Бог и неполноценно как человек25.
23 Бухарев А. М. Исследования Апокалипсиса. Сергиев Посад, 1916. С. 71.
24 Феодор [(Бухарев)], архим. Двунадесятые церковные праздники. С. 43.
25 «Господь Иисус, - пишет А. М. Бухарев, - во время земной жизни Своей уже владел (в самом Своем человечестве) тайною судеб Церкви и мира, что Он и раскрыл ученикам, желавшим знать о разрушении Иерусалима и о кончине мира (Мф 24). Но притом Он, не обинуясь, заметил, что ведение о решительных судьбах мира, обстоятельное и точное до подробностей, до определения часа и дня, принадлежит только Отцу; и, следовательно, Самому Христу, Сыну Божию, принадлежало только по Его Божеству, общему с Отцом, а еще было не-
Два сознания Христа
Свт. Иннокентий предполагал, что Христос обладал как божественным сознанием, так и человеческим. Божественное природное и человеческое природное сознания Христа образуют единство, соответствующее единству Его Лица:
.в Иисусе Христе не два сознания, а одно. Человеческая натура не может быть без сознания, но знает себя не отдельно, а так, что сознание ее проникнуто сознанием Божественным, и потому составляет с ним одно и то же. Вот мысль Церкви26.
И, согласно А. М. Бухареву, во Христе два природных сознания - божественное и человеческое. Концепт «человеческое сознание» содержится в приведенной выше цитате, отражающей понимание А. М. Бухаревым «преспевания» отрока Иисуса. Человеческое сознание - присущая человеческой природе способность восприятия; она как часть человечества усвоена Богом Словом. «Слово Единородный, - пишет А. М. Бухарев, - восприял в единоличное соединение с собою, в единство своего "Я", наше человеческое естество с человеческим сознанием, сердцем и мыслью»27. В другом месте богослов сближает представление о сознании с представлением о разуме28.
которою тайною для Его человечества. О дни же том и часе никто же весть, ни Ангели, иже суть на небесех, ни Сын очевидно в вочеловечении или по человечеству, ибо по Божеству Он, как Сын, в лоне Отца вечно пребывающий, не мог не знать), токмо Отец (Мк 13. 32). Когда же Христос, прославившись, вступил и по своему человечеству в препрославленную жизнь Своего Божества, то любовь Отца, почивающая в Единородном, открыла и Его человечеству тайны будущего в таком же свете, в каком они от вечности ведомы Его Божеству» (Бухарев А. М. Исследования Апокалипсиса. С. 72).
26 Иннокентий (Борисов), свт. Иисус Христос. С. 812-813. О человеческом сознании как способности человечества он говорит и в лекциях «Чтение евангельских сказаний», и в лекциях по догматике.
27 Феодор [(Бухарев)], архим. Двунадесятые церковные праздники. С. 43.
28 Например, в данном рассуждении: «Приникни же теперь благоговейно к той спасительной для нас (именно по отношению к нашей мысли) тайне, как сам Он в своем Богочеловечестве мыслил и позна-
* * *
Завершая исследование, нельзя не сказать несколько слов об упомянутом Н. А. Бердяевым профессоре нравственного богословия Московской академии М. М. Тарееве. Тареев известен в истории русского богословия как мыслитель, в мировоззрении которого важнейшее значение имеет идея кеносиса. Разбору взглядов Бухарева он посвящает отдельную статью. Решение последним проблемы отношения православного христианина к светскому миру и лежащую в основе этого решения христологию он подвергает строгой критике. В частности, Тареев видел недостаток хри-стологии Бухарева в неиспользовании им достижений святоотеческого учения, заявляя, что
у него мы нередко встречаем указание на снисхождение и смирение, составляющие внутреннюю сторону богочеловеческого лица, но его сведения о кенозисе ограничиваются элементарными данными учебников <...> он часто прибегает к церковной формуле о нераздельном и неразлучном соединении во Христе естеств Божественного и человеческого, но мы не встречаем у него даже отдаленного намека на
вал какие бы ни были предметы человеческим разумом, восприятым от Него в единство своего "Я". Ведь выходит, что Господь своим человеческим разумом, действовавшим всеконечно - основательно и правильно, разумевал собственную свою мысль, - именно мысль, принадлежащую Его всетворческому и вседержительному Божеству, с которым единолично (или в одном "Я") соединено и все Его человечество» (Там же). Представление А. М. Бухарева о разумении Христом своим человеческим разумом своей божественной мысли перекликается с представлением свт. Иннокентия о постепенном осознания Христом своей божественности. При этом богословы преследовали разные цели. Бухарев подчеркивает освящение Христом человеческой мыслительной деятельности вообще, свт. Иннокентий с еще одной стороны раскрывает во всем подобное нашему возрастанию Христа по человечеству. В лекциях святитель говорил, что если Иисус Христос «вообще возрастал в премудрости, то также возрастал в разумении Своего назначения. Всегда ли Он знал по человечеству Свое назначение? Нет, когда силы духовные в Нем еще не развились, то Он не знал еще Своего назначения. Сие назначение есть естественное следствие того, что Слово сделалось плотью» (Иннокентий (Борисов), свт. Чтение евангельских сказаний. С. 497).
святоотеческое учение, что самоуничижение Христа доходило до Его покорности законам человеческой природы29.
Оставляя за рамками рассмотрения то, как сам Тареев понимал и использовал святоотеческое учение о Христе, стоит отметить, что Тареев обратил внимание на одну из самых характерных черт христологии Бухарева - ее укорененность в представлениях школы - школы Прокоповича. В опоре на школьную христологию в формулировании подлинно оригинальных тезисов Бухарев един со свт. Иннокентием и отличается от позднейших представителей русской кенотической христологии.
Résumé
1. Итак, А. М. Бухарев близок свт. Иннокентию не только в том, что «расширяет» до универсальных масштабов его оригинальную христологическую теорию, понимая, подобно святителю, кеносис
29 Тареев М. М. Архим. Феодор Бухарев // Он же. Основы христианства. Т. IV: Христианская свобода. Сергиев Посад, 1908. С. 325. В статье о Бухареве Тареев показывал в целом отличие своей - «Кирилловой», основанной на идеях великого учителя Церкви, - христологии от «халкидонской» христологии Бухарева (см.: Там же. С. 326). В другой же работе, уже вне разбора учения Бухарева, он выступал с критикой христологической теории постепенного проявления божества в человечестве, представляя эту теорию как еретическую (см.: Тареев М. М. Уничижение Христа // Основы христианства. Т. I: Христос. Сергиев Посад, 1908. С. 81-88). Последнее свидетельствует о тесной связи этой христологической концепции с бухаревским решением проблемы отношения к светскому. Подобно Тарееву, Н. К. Гаврюшин полагает «хал-кидонизм» характерной чертой богословия Бухарева. Причем, по замечанию современного богослова, «упорство Бухарева в приложении халкидонского догмата ко всем сторонам религиозно-общественной жизни и светской культуры все-таки явно отсвечивает тюбингенским "неологизмом" гегелевского извода» (Гаврюшин Н. К. Русское богословие. С. 242; ср.: Там же. С. 202). Тезис Н. К. Гаврюшина следует дополнить тем, что в случае богословия Бухарева можно говорить не только об отражении в нем концепций младогегельянцев, но о прямой рецепции идей Гегеля, философии которого Бухарев уделял внимание. Однако это тема отдельного исследования.
Бога как Его бездейственность в человечестве. Очевидные совпадения есть в христологиях обоих. И если принятие обоими идеи двух состояний жизни Христа можно объяснить их следованием богословию Прокоповича, то обнаруживаемое в их христологи-ях допущение проявления божества в человечестве Христа, неведения Христа по человечеству и двух природных сознаний в Нем следует объяснить схожей направленностью их христологической мысли, единым христологическим подходом.
2. Теория Божиего попущения А. М. Бухарева близка к христо-логической теории свт. Иннокентия потому, что, как и теория святителя, основана на «старой» кенотике. Оба не просто следуют ее парадигме, что несильно удивляет, но предпринимают попытку по ее актуализации: используют в православном ответе немецкому натурализму (Канту в первую очередь) и в православной миссии в обмирщенной современности30. Глубже сходства направленности их христологической мысли лежит единое чувство необходимости разрешить насущные проблемы богословия, понимаемые, однако, по-разному.
3. Если свт. Иннокентий использовал идею уничижения Христа для доказательства возможности для Христа согрешить, то А. М. Бухарев - для доказательства, что Христово начало присутствует во всем грешном мире. По А. М. Бухареву, выходит при этом, что состояние уничижения относится скорее к Богу, а не человечеству Христа, и есть состояние перманентное, не завершившееся с Воскресением Спасителя - в Его прославлении. Если, согласно святителю, Христос в состоянии прославления уже не обладает способностью грешить, Его кеносис окончился, состояние уничижения завершилось, то, по А. М. Бухареву, Христос даже как прославленный миродержец и творец всяческих пребывает в состоянии кеносиса - пребывает, попуская миру быть вне себя. Кено-тичность, таким образом, в богословии А. М. Бухарева становится свойством Бога, и разрешенная проблема христианского отношения к достижениям мира порождает новые вопросы.
30 Представляется, что важным шагом вперед в деле изучения русской
христологии будет сравнение идей русских богослов с идеями христо-
логических высказываний отцов древней Церкви.
4. Свт. Иннокентий по стилю своего богословия был представителем филаретовско-александровской эпохи, А. М. Бухарев - постфиларетовской. При этом богословские тезисы обоих были основаны на фундаменте русской школы научного богословия, укорененной в трудах архиеп. Феофана (Прокоповича). Ни свт. Иннокентий, ни А. М. Бухарев не выступали с критикой школьного богословия самого по себе, хотя святитель был автором известной записки с проектом реформы высшей духовной школы и ратовал за «оживление» русского богословия. Но сама необходимость школьного образования в богословском становлении ими не оспаривалась. В этом свт. Иннокентий и А. М. Бухарев отличаются от примечательных своими христологическими воззрениями академических богословов конца XIX - начала XX в., к примеру прот. П. Я. Светлова, А. Д. Беляева, М. М. Тареева, сщмч. А. М. Туберовского. Последние претендовали на фундаментально новое, нешкольное и живое богословие своих работ. Свои кено-тические концепции они рассматривали как альтернативу существующему богословию школы. Свою христологию начинали с критики школы...
Список литературы
1. Бухарев А. М. Исследования Апокалипсиса. Сергиев Посад, 1916.
2. [Бухарев А. М.] О послании апостола Павла к Филиппийцам // ПрТСО. 1854. Ч. 13. Кн. 1. С. 121-135.
3. Бухарев А. М. О православии в отношении к современности. СПб., 1860.
4. Бердяев Н. А. Русская идея. СПб., 2008.
5. Гаврюшин Н. К. Русское богословие. Очерки и портреты. Нижний Новгород, 2011.
6. Малышев А. В. Рецепция и развитие идей старой кенотической хри-стологии в русской духовно-академической традиции // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2021. Вып. 95. С. 28-44.
7. Иннокентий (Борисов), свт. Сочинения: в 6 т. СПб., 1908.
8. Тареев М. М. Основы христианства. Т. I: Христос. Сергиев Посад, 1908.
9. Тареев М. М. Основы христианства. Т. IV: Христианская свобода. Сергиев Посад, 1908.
10. Хондзинский П. В., свящ. «Церковь не есть академия»: Русское вне-академическое богословие XIX века. М., 2016.
11. Хондзинский П. В., свящ. Богословские портреты. Очерки святоотеческого богословия Синодальной эпохи. М., 2021.
12. Хондзинский П. В., прот. Попущение как акт божественного кенозиса в мысли А. М. Бухарева // Вестник ЕДС. 2021. № 33. С. 113-128.
13. Breidert М. Kenotische Christologie des 19. Jahrhunderts. Gütersloh, 1977.
14. Theophan (Prokopowicz). Christianae, orthodoxae, dogmatico-polemicae theologiae. T. 1. Petropoli, 1827.
Выходные данные публикации
Малышев А. В. Христология Александра Матвеевича Бухарева и святителя Иннокентия (Борисова) // Филаретовский альманах. 2022. № 18. С. 58-73.
Malyshev, A. V. (2022) "Khristologiia Aleksandra Matveevicha Bukhareva i sviatitelia Innokentiia (Borisova)" [The Christology of Alexander Bukharev and St. Innokenty (Borisov)]. Filaretovskii al'manakh, 18, pp. 58-73.
