CC BY
276
©2010
В.П. Толстиков
ХРАМ АПОЛЛОНА НА АКРОПОЛЕ ПАНТИКАПЕЯ. ПРОБЛЕМЫ ДАТИРОВКИ, ТИПОЛОГИИ И ПЕРИОДИЗАЦИИ
Материалы по ранней строительной истории Пантикапея, накопленные за последние три десятилетия интенсивных раскопок Боспорской экспедиции ГМИИ им. А.С. Пушкина1, а также достижения в области археологии и изучения ордерных архитектурных объектов позднеархаического и раннеклассического периодов античных центров Средиземноморья и, прежде всего, Милета2, делают возможным и необходимым вновь обратиться к гипотезе о существовании раннего периптера Аполлона в Пантикапее.
Предлагаемая работа посвящена специальному повторному анализу всех ордерных деталей, найденных в районе вершины Первого кресла горы Митридат в ходе раскопок Боспорской экспедиции ГМИИ им. А.С. Пушкина (Рис. 1). Их перечень включает, как уже опубликованные детали, которые, как предполагалось ранее, могут быть связаны с этой храмовой постройкой, так и не публиковавшиеся, которые, по мнению автора, могут быть к ней отнесены. Работа содержит их детальное описание (включающее корректировку опубликованных ранее данных), графическое воспроизведение и авторские реконструкции, сопоставление с аналогичными деталями из других областей Эллинского мира. Этот раздел служит основанием для предлагаемых автором вариантов решения вопросов датировки, типологии и периодизации этой уникальной ордерной постройки.
***
В литературе по археологии и истории Боспора Киммерийского существуют гипотезы, предлагаемые варианты ответов на которые способны серьезно повлиять на сложившиеся и десятилетиями бытующие в науке представления и исторические реконструкции. К научным предположениям такого рода, несомненно, принадлежит гипотеза о существовании раннего ионического периптера на вершине горы Митридат — на акрополе Пантикапея, впервые высказанная в печати в 1950 году Владимиром Дмитриевичем Блаватским 3.
Основанием для возникновения этой гипотезы послужили результаты изучения баз колонн, обнаруженных в 1945 году на горе Митридат, в первый сезон раскопок объединенной Боспорской экспедиции ГМИИ им. А.С.Пушкина и ГАИМК АН СССР под руководством М.М. Кобылиной и В.Д. Блаватского4. Речь шла о составных элементах баз колонн ионического ордера — трех спирах (плинтах) и двух торах5. Рассматривался также и найденный вместе с ними фрагмент архитрава.
Эти находки были сделаны на раскопе, располагавшемся «...недалеко от развалин памятника Стемпковского, у самого подножия наружного обрамления монумента героям, павшим в боях за освобождение Крыма.»6, то есть в верхней части склона, непосредственно под восточным краем верхнего плато Первого кресла
толстиков
Рис. 1. Схема расположения раскопов в районе вершины Первого кресла горы Митридат
1 — Наименование раскопа;
2 — Археологически исследованные древние строительные объекты;
3 — Современные строительные объекты:;
I — Обелиск Героям, павшим за освобождение Крыма.
II — Большая Митридатская лестница.
III — Местоположение старого музея.
4 — Скальные массивы.
5 — Пункты находок архитектурных деталей, которые могут быть отнесены к раннему храму Аполлона.
6 — Местоположение памятника И.А. Стемпковскому.
7 — Предполагаемое местоположение раннего храма Аполлона.
1 — Раскоп Ф.И. Гросса 1886г.; 2 —Раскоп Ф.И. Гросса 1885г.; 3 —Раскоп К.Е. Думберга 1896-1899 гг.; 4 — Раскоп Ю.Ю. Марти 1930 г.;5 — Раскоп Ю.Ю. Марти 1931 г.; 6 — Раскоп Ю.Ю. Марти 1941 г.; 7 — Раскоп «У памятника Стемпковскому» 1945 г.; 8 — Раскоп «Над старым музеем» 1945 г.; 9 — Раскоп Верхний Митридатский 1949 и 1952-1953 гг.;
10 — Раскоп Эспланадный 1945-1949 гг.; 11 — Раскоп Новый Эспланадный 1953-1972 гг.; 12 —Раскоп Центральный 1973-1999 гг.; 13 — Раскоп Восточный 1975-1976 гг.; 14 —Раскоп «Цитадель» 1976-1978 гг.; 15 — Раскоп Новый Верхний Митридатский 1979-1980; 1982; 2009 гг.; 16 — Раскоп Центральный — Северный с 1983 г.
Раскоп Центральный Эспланадный с 2005 г.
горы Митридат, к северу от существующей трассы Большой митридатской лестницы7 (Рис. 2).
В.Д. Блаватский отнес рассматриваемые пантикапейские базы к самосскому типу ионического ордера, выделив следующие особенности их профилировки (цитирую полностью):
«1) спира, или плинт, имеет в основном очертания низкого цилиндра, а именно, верхний и нижний диаметры его равны;
2) наибольший диаметр (припухлой части) торуса примерно равен наибольшему диаметру спиры, ввиду чего наружная граница обоих элементов идет по отвесной линии;
3) желобки выемок на плинте (скоции) расположены совершенно симметрично, образуя слегка вогнутый профиль, глубина этих желобков сравнительно невелика;
4) кривая, образующая выпуклые очертания боковых сторон торуса, обладает большей изогнутостью, чем кривая боковых сторон плинта. Торус покрыт также
о
симметрично расположенными сравнительно неглубокими желобками» .
Приведу повторное описание этих элементов баз, содержащее ряд уточнений.
СПИРА (ПЛИНТ) БАЗЫ КОЛОННЫ ИОНИЧЕСКОГО ОРДЕРА
(Рис. 3 а).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Место хранения: Лапидарий КИКЗ. Инв. №№ 2264—2266.
Происхождение: гора Митридат. Раскоп «У памятника Стемпковского».
М-1945
ПЛАН - СХЕМА
РАСКОПА У ПАМЯТНИКА СТЕМПКОВСКОМУ НА ГОРЕ МИТРИДАТ
ПЛ. I
пл. II
пл. III
Фрагменты баз колонн
1’5м
3,0 м
5 м
Рис. 2. План-схема раскопа «У памятника Стемпковскому» с обозначением пунктов находок архитектурных деталей храма Аполлона в 1945 году
Площадь III.
Сохранность: многочисленные сколы и утраты по краям и поверхности; потертости и загрязнения.
Спира (плинт) — нижний элемент составной базы колонны самосского варианта ионического ордера высотой 22,8 см. Имеет почти цилиндрическую форму, с легким сужением кверху: максимальный диаметр нижней плоскости равен 86,5 см, максимальный диаметр верхней плоскости составляет 82,5 см9. В центре верхней плоскости спиры расположено гнездо ромбической в плане формы (9 х 9 см), глубиной до 4 см, предназначавшееся для крепления верхнего элемента базы — тора. Боковая поверхность спиры горизонтально расчленена на три скоции, из которых лишь средняя — меньшая — имеет профиль в виде сегмента окружности. Верхняя и нижняя скоции профилированы как сложные лекальные кривые. Средняя скоция отделена от верхней и нижней сдвоенными полуваликами-астрагалами. Верхняя скоция, в свою очередь, отделена от верхнего канта детали одинарным полуваликом. Нижняя скоция на границе с нижним кантом базы такого валика не имеет10. По периметру нижней плоскости спиры идет кольцевая фаска, шириной 3-4 см, выполненная со скосом вверх, к внешнему краю детали, под углом около 18 градусов11. Эта фаска предназначалась как для разгрузки хрупких краев базы, так и для предотвращения их скалывания при монтаже спиры. Боковые профилированные поверхности спир выполнены чистовой теской с исключительной тщательностью. Судя по всему, при их обработке была применена какая-то разновидность токарного станка.
Датировка: около 500 — около 485 гг. до н.э.
ТОР (Рис. 3 б).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Место хранения: 1 экз. в ГМИИ им. А.С.Пушкина.
1 экз. в Лапидарии КИКЗ, инв. № 2265.
Происхождение: гора Митридат. Раскоп «У памятника Стемпковскому».
0 = 1 ч - : 82,5 : 73,5 |
/
) (
1
\ I
) (
)
^ ц
й = 86,5 Г
О ю 20 30 40 50 см
Рис. 3. База ионического ордера (самосский вариант). Элементы этих баз — спиры и торусы были обнаружены на раскопе «У памятника Стемпковского» в 1945 году. Уточненная схема (по А.В.Буйских и В.П.Толстикову)
Площадь III.
Сохранность: многочисленные сколы и утраты по краям и поверхности; потертости и загрязнения; экземпляр, хранящийся в ГМИИ, разбит на части.
Этот верхний элемент составной базы колонны имеет максимальный диаметр в средней части 82,5 см, т.е. равный диаметру верхней плоскости спиры. Диаметр верхней его плоскости составляет 73,5 см; в центральной ее части расположено крепежное гнездо 9 х 9 см глубиной до 4 см. Диаметр нижней плоскости тора равен 68 см; в ее центре также имеется аналогичное крепежное гнездо. Общая высота тора — 16,5—17 см. Его боковая поверхность расчленена на четыре горизонтальные скоции шириной по 2,5—3 см, имеющие в сечении вид сегментов окружности и отделенные одна от другой плоскими дорожками шириной в 1—1,5 см.
Датировка: 500 — 485 гг. до н.э.
Как было отмечено, наряду с базами на том же раскопе на площади II, также во вторичном использовании (в кладке №9), был найден фрагмент архитравной балки. Считаю целесообразным привести еще раз уточненное описание и параметры этого фрагмента.
БАЛКА АРХИТРАВНАЯ (фрагмент) (Рис. 4).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Место хранения: ГМИИ им. А.С.Иушкина.
Происхождение: гора Митридат. Раскоп «У памятника Стемпковскому».
Площадь II.
Фрагмент архитравной балки, обломанной с обеих торцевых сторон. Максимальная сохранившаяся длина верхней отесанной плоскости составляет 58,6 —
59 см, нижней — 78 см. Боковые торцовые поверхности образованы сколами,
12
следы регулярной отески на них отсутствуют12. Лицевая плоскость обработана очень тщательно. Верхний ее край украшен карнизом, состоящим из полочки
О 10 50 100 см
Рис. 4. Фрагмент архитравной балки, обнаруженной на раскопе «У памятника Стемп-ковского» в 1945 году. Уточненная схема (по В.П.Толстикову)
высотой 4 см, под которой помещен каблучок высотой 7,5 см. Остальная плоскость архитрава расчленена на три горизонтальные фасции, из которых верхняя имеет высоту 20,5 см, средняя — 18,7 см, нижняя — 15,5 см. Фасции отделены одна от другой уступами, высота которых не превышает 0,5 см. Общая высота блока составляет 68,2 см; глубина верхней плоскости у правого края равна
25.5 см, у левого — 26,5 см. Вдоль внешнего края верхней плоскости блока проходит кант шириной 5—5,5 см, выполненный чистовой оттеской; остальная плоскость обработана более грубой теской, то есть здесь применен анафирозис.
На верхней плоскости, у правого края фрагмента, сохранилась часть Г-об-разного крепежного гнезда для металлического пирона длиной 16 см. Гнездо расположено перпендикулярно к продольной оси блока и имеет сечение 2,5 х
2.5 см. Очевидно, что пирон предназначался для крепления второго параллельно располагавшегося архитравного блока.
Глубина нижней плоскости блока у правого края равна 19 см, у левого — 21 см.
Сохранность: утрачены значительные части блока; грубые сколы на боковых торцевых поверхностях; мелкие сколы по карнизу и лицевой поверхности. Датировка: около 500 — около 485 гг. до н.э.
КАПИТЕЛЬ КОЛОННЫ ИОНИЧЕСКОГО ОРДЕРА
(фрагментированная)13 (Рис. 5, 10).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Место хранения: Лапидарий КИКЗ. Инв. № 825.
Происхождение. Керчь.
Высота без волют 26 см, восстанавливаемая длина фасада 85 см, расстояние между центрами волют 55 см, сохранившаяся ширина балюстры 18 см, восстанавливаемый диаметр эхина 50 см.
Сохранность: капитель была распилена вдоль для вторичного использования в качестве строительного материала, стесаны нижние выступающие части волют. Повреждена фасадная профилировка абаки.
Представляет собой аттический вариант ионического ордера. Канал волюты — плоско-вогнутый, в центральной части прогнут над эхином. Свернутая в три оборота волюта имеет плоский глазок диаметром 4 см. Внешний радиус волюты равен 15 см. Фасадная часть эхина украшена тремя целыми овами и двумя угловыми полуовами. Разделяющие стержни-стрелки граненые, с острыми концами, выступают на полную высоту. Полуовы и, частично, примыкающие к ним полные овы, прикрыты угловыми четырехлепестковыми пальметтами с лепестками, четко отделенными один от другого и имеющими выраженный 8-образный изгиб. Судя по сохранившейся части, балюстра имела форму несколько суженного к центру цилиндра, где, вероятно, ее перехватывали ремешки балтеуса.
Датировка: около середины IV в. до н.э.14
В 1979 году в ходе работ на Новом Верхнем Митридатском раскопе была обнаружена еще одна ионическая капитель. Она была найдена использованной вторично в основании подпорной стены одной из террас святилища Артеми-ды-Гекаты, примерно в 35 м к северу от предполагаемого места размещения храма Аполлона15.
Поскольку в свое время эта капитель была определена мною, как деталь, могущая принадлежать рассматриваемому храму Аполлона на акрополе Пантикапея16, считаю необходимым привести здесь полное ее описание и размеры. Публикуется впервые.
КАПИТЕЛЬ КОЛОННЫ ИОНИЧЕСКОГО ОРДЕРА (Рис. 5, 7).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Происхождение. Раскоп Новый Верхний Митридатский. Квадрат 5, штык 11, в основании кладки №7.
Место хранения. ГМИИ им. А.С. Пушкина. Инв. № М-1490.
Размеры: высота без волют равна 30 см, длина по фасадной стороне — 91 см, расстояние между центрами глазков волют — 61 см, ширина балюстры — 60 см; общая высота — 35 см; максимальный диаметр эхина равен 66 см; диаметр нижней плоскости эхина — 60 см.
Сохранность. сбои и значительные утраты на одной из фасадных сторон, сколы по поверхности и краям абаки, эхина и волют. Изображения ов и разделительных стержней кимы выполнены гравировкой и в древности были раскрашены. Ремешки балтеуса в центральной части балюстры изображены красной краской.
Рис. 5. Сравнительная схема развития капители ионического ордера (1, 3 — 6: самосско-эфесский вариант; 7 — 10: аттический вариант)
3,0 м
Принадлежит к аттическому типу капители ионического ордера. Канал волюты — плоско-вогнутый, в центральной части плавно прогнут над эхином. Волюты, свернутые в два с половиной оборота, снабжены выпуклыми глазками в форме полусфер диаметром 4 см. Внешний радиус волюты равен 15 см, внутренний — 11 см, нижний — 12 см. Эхин имеет горизонтальное членение на две зоны: верхнюю гладкую, несколько выступающую над нижней, и нижнюю — собственно киму, высотой 6,5 см, украшенную гравированым контурным фризом из ов и стержней. Суженные книзу овы имеют закругленные концы, стержни ланцетовидной формы выступают между овами на полную высоту. Местами в углубленных линиях ов сохранились следы красной краски. Пункты соединения волют с верхней зоной эхина украшены угловыми пальметтами. Каждая из них выполнена в виде нерасчлененной рельефной лопасти длиной 10 см, округлой снизу и слегка изогнутой вверх. Балюстры имеют цилиндрическую форму; в центральной их части сохранились 4 ремешка балтеуса, выполненные красной краской. Абак имеет в плане форму квадрата 76 х 76 см высотой 5 см. Его края профилированы обломом в форме каблучка (сильно повреждены сколами). Очевидно, что в древности капитель была покрыта полихромной росписью, в частности, лопасти угловых пальметт могли быть расчленены слегка изогнутыми лепестками, также изображенными краской.
Датировка: 2-я четверть V в. до н.э. (не позднее середины столетия).
Летом 2008 года, в ходе активной работы по проверке и переучету фондов Античного сектора Отдела искусства и археологии Древнего мира ГМИИ им.
А.С. Пушкина, мое внимание привлекли два небольших обломка архитектурных деталей. Эти фрагменты, выполненные, как и элементы баз, обнаруженных в 1945 году, из золотистого плотного известняка (брекчиевого меотиса), несмотря на скромные размеры, представляют исключительный интерес для темы нашего исследования. Оба они по какой-то причине остались вне поля зрения В.Д. Блаватского. По-видимому, не знал об их существовании и И.Р. Пичикян.
Публикуются впервые.
ФРАГМЕНТ ЭХИНА КАПИТЕЛИ ИОНИЧЕСКОГО ОРДЕРА (Рис. 6, 1).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Происхождение. Митридат 1953 год. Раскоп Новый Верхний Митридатский. Площадь XIII, штык 11.
Место хранения: ГМИИ им. А.С. Пушкина. Инв. № М-696.
Размеры: длина по фасадной стороне — 16 см, высота — 16 см; толщина —
6 см.
Сохранность: сохранилась одна ова, а также большая часть обрамляющего ее правого валика с примыкающим разделительным вертикальным стержнем и фрагментом левого обрамления следующей, несохранившейся, овы. У разделительного стержня утрачено остриё нижнего завершения (примерно, 1 см первоначальной высоты). С левой стороны овы сохранился небольшой обломок валика, обрамлявшего край волюты, на поверхности которого лежит нижний лепесток угловой пальметты.
Рис. 6. Фрагменты капителей ионического ордера (самосского варианта) ГМИИ инв. М-696 и М-705. Раскоп Верхний Митридатский
Особенности рельефного декора и профилировки фрагмента определенно позволяют заключить, что он является обломком крупной ионической капители, а именно фасадной частью эхина с угловой пальметтой, оформлявшей пункт соединения правой валюты с кимой эхина, декорированной овами. Первоначальная надежно восстанавливаемая высота кимы с овами, разделенными стержнями равнялась 17 см. Верхняя граница фрагмента, совпадающая с верхней гранью эхина, имеет характерную горизонтально отесанную плоскость, примыкавшую к нижней границе утраченного канала волюты.
Все сказанное позволяет надежно реконструировать высоту эхина, а также его общую конфигурацию. Тот факт, что крайняя, примыкавшая к волюте ова имеет горизонтальную верхнюю плоскость, указывает на то, что нижняя граница канала не имела прогиба вниз, но также была горизонтальна.
Измерение курватуры в максимально выпуклой части фрагмента позволило воссоздать первоначальный диаметр эхина: он оказался равен 66 см. В таком случае, диаметр нижней плоскости эхина мог быть равен 60 см. Такой вывод позволяет сделать измерение в пункте проекции на несохранившемся конце разделительного стержня, располагавшемся как раз на внешней границе нижней плоскости эхина.
Реконструируемая ширина фасадной части кимы, декорированной четырьмя овами с тремя разделительными стержнями между ними, составляет, примерно, 45 см. В таком случае общая ширина капители по фасадной стороне
17
могла достигать 110—112 см при общей ее высоте 45—47 см (Рис. 7).
Отдельного рассмотрения заслуживает такой важный элемент декора капители как угловая пальметта. Обращает на себя внимание моделировка ее лепестков: все семь лепестков имеют ланцетовидную форму с заостренными концами. Они плотно прилегают друг к другу, образуя единый блок. Центральный лепесток имеет наибольшую длину, длина лепестков, расположенных по сторонам от него, постепенно уменьшается. Все лепестки пальметты лишены даже намека на изгиб — они совершенно прямые, с едва намеченными продольными ребрами в центре. Пальметта частично прикрывает ову с округлым нижним завершением, обрамленную валиком, также снабженным центральным ребром. Сохранился, как было сказано, и разделительный стержень между овами, и примыкающая к нему часть обрамления соседней овы. Стержень также имеет ланцетовидную форму, снабжен продольным ребром и выступает между овами на всю свою длину. Пальметта выполнена в низком рельефе, ова и стержень моделированы порезкой глубиной до 2—3 см, исполненной с высокой тщательностью.
Датировка: около 500 года — около 485 г. до н.э.
На основании комплексного анализа параметров приведенного фрагмента, а также сопоставления их с имеющимися типологически и хронологически близкими ионическими капителями самосско-эфесского типа мною выполнена представленная выше реконструктивная схема этой капители (Рис. 7).
ФРАГМЕНТ ЭХИНА КАПИТЕЛИ ИОНИЧЕСКОГО ОРДЕРА: РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫЙ СТЕРЖЕНЬ-СТРЕЛКА
С ПРИМЫКАЮЩИМИ ОСТАТКАМИ ОБРАМЛЕНИЯ ОВ (Рис. 6, 2).
Материал: известняк.
Происхождение. Митридат 1949 год. Раскоп Новый Верхний Митридатский. Площадь I, штык 13.
Место хранения: ГМИИ им. А.С. Пушкина. Инв. № М-705.
Размеры: максимальная сохранившаяся длина по фасадной стороне — 5,6 см, сохранившаяся высота — 12,8 см; толщина — 4,2 см.
Сохранность: лицевая поверхность обломка сильно повреждена сколами, выветриванием и атмосферными осадками.
О 10 20 30 40 50 100 см
Рис. 7. Реконструктивная схема капители ионического ордера (самосского варианта), созданная на основании фрагмента эхина ГМИИ инв. М-696. (По В.П.Толстикову)
Данный фрагмент также представляет собой часть кимы эхина, примыкавшую непосредственно к крайней правой ове, перекрытой лепестками пальметты. На это указывает особенность курватуры профилировки данного обломка, отчетливо заметная при взгляде сверху. Фрагмент по своим параметрам и особенностям профилировки представляет собой как бы «зеркальное отражение» аналогичного элемента на рассмотренном выше фрагменте эхина М-696.
В тоже время ряд мелких пропорциональных отличий в моделировке деталей позволяет заключить, что этот обломок принадлежит не той же капители, что и М-696, а другой, аналогичной детали. Следовательно, мы имеем дело с фрагментами уже двух капителей, венчавших колонны одного и того же здания.
Датировка: около 500 года — около 485 г. до н.э.
Помимо перечисленных деталей к антаблементу рассматриваемого ордерного сооружения по своим размерам, характеру архитектурного декора и тщательности исполнения могут быть отнесены еще три фрагмента, обнаруженные к западу от Первого кресла горы Митридат на Центральном раскопе, т.е. примерно в 140—150 м от предполагаемого местонахождения храма. Публикуются впервые.
ПЛИТА С ФРИЗОМ ИЗ ОВ (ИОНИКОМ) (фрагментированная) (Рис. 8).
Материал: известняк.
Происхождение. Митридат 1981 год. Раскоп Центральный. Квадрат 13, штык
13. Была использована вторично в обкладке раннесредневекового погребения.
Место хранения: ГМИИ им. А.С. Пушкина.
Размеры: длина по фасадной стороне — 58,2 см, высота — 17,2 см; глубина — 55 см.
Сохранность: сохранилась часть плиты с иониками, расколотая на два примерно равных фрагмента; левая часть плиты утрачена. Сколы и утраты по поверхности и краям; отбита левая часть крайней левой овы и почти полностью утрачен примыкающий к ней разделительный стержень-язычок.
Правая торцевая сторона имеет регулярное вертикальное завершение, образовывавшее стык с другой аналогичной плитой. На этой торцевой стороне применен анафирозис. Фасадная сторона плиты украшена фризом из ов с разделительными стержнями-стрелками между ними. Рельеф выполнен очень тщательной порезкой, глубиной от 1 до 3,5 см. Высота ов вместе с окаймляющими их валиками составляет 16,5 см. Плавно закругленные нижние завершения ов не доходят до нижнего края плиты на 1,9 см. Разделяющие стержни-стрелки граненые, с острыми концами, выступают на полную высоту. Их длина равна высоте плиты (17,2 см). Всего на сохранившейся части плиты расположены четыре овы и три полных стержня-стрелки. Кроме того, на левом крае, вдоль вертикально отесанного торца, размещена правая половина стрелки, а возле последней сохранившейся левой овы имеется обломок еще одной стрелки.
На верхней плоскости плиты, с правой стороны, непосредственно у регулярно отесанного края, продольно расположено крепежное гнездо пирона в форме «ласточкиного хвоста». Пирон предназначался для крепления между собой двух стыковавшихся плит фриза. Длина гнезда — 12,2 см, ширина в широкой части — 6 см, в узкой — 2 см, глубина 3,8 см, в центральной части — 6 см.
О 10 20 ЗО 40 50 см
| ■ ■ ■ ■ і ' і ' 11 ' 11111' ' ' І ' і' і1 ■ 1 ■ 1 І ■ 1 1 1 1 ■ ■ ■ ■ І 1 ■ ■ ■ і ■ ' ' ' І
Рис. 8. Фрагмент антаблемента: фриз с овами (иониками). Митридат 1981 год. Раскоп Центральный. ГМИИ. (По В.П.Толстикову)
Датировка: около 500 — около 485 гг. до н.э.
ПЛИТА ФРИЗА С ДЕНТИКУЛАМИ (СУХАРИКАМИ) (фрагментированная)
(Рис. 9).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Происхождение. Митридат 1982 год. Раскоп Центральный. Квадрат 88, из слоя выборки камня первых веков н.э.
Место хранения: ГМИИ им. А.С. Пушкина.
Размеры: длина по фасадной стороне — 80 см, высота — 24 см; глубина — 36 см.
Сохранность: обломок плиты, не имеющий на торцевых сторонах регулярных завершений. Многочисленные сколы и утраты по краям и поверхностям. Тыльная сторона плиты обломана.
Фриз, украшающий фасадную поверхность плиты, выполнен очень тщатель-
"по 1 ЇЇ5 1 ЇЇ5 1 Ї2Ї 1 Ї25 1 їад 1 ЇЇ5 11,0 ' 14/Г
О 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 см
..........I_____I____I____I____I____I_____I____I____I
Рис. 9. Фрагмент антаблемента: фриз с дентикулами. Митридат 1982 год. Раскоп Центральный. ГМИИ. (По В.П.Толстикову)
но. Он разделен на две горизонтальные зоны: верхняя образована полочкой высотой 8 см, нижняя декорирована сухариками прямоугольных очертаний, чередующимися с прямоугольными углублениями-промежутками. Высота сухариков-дентикул — 16 см, длина по фасадным сторонами 13 — 13,5 см, глубина —
13 см. Всего на фрагменте фриза полностью сохранились три сухарика и три промежутка между ними. Ширина промежутков колеблется от 12,3 до 13 см. Полочка выступает за границу лицевых плоскостей сухариков на 1 см. Датировка: около 500 — около 485 гг. до н.э.
ПЛИТА ФРИЗА С ДЕНТИКУЛАМИ (СУХАРИКАМИ) (Рис. 10).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Происхождение. Митридат 1975 год. Раскоп Центральный. Квадрат 62-80. Место хранения: Лапидарий КИКЗ. Инв. № 2270.
Размеры: длина по фасадной стороне — 97,5 см, высота — 25 см; глубина —
55,5 см.
Сохранность: сохранилась большая часть плиты, позволяющая надежно воссоздать ее габариты; фасадная сторона тщательно отесана, торцевые и тыльная стороны обработаны более грубой теской. Многочисленные сколы и утраты по краям и поверхностям. Значительный скол на полочке с жемчужником с левой
О 10 20 30 40 50 см
І1Ш.1.Ц.Ш_____________I_________I__________I__________I
Рис. 10. Фрагмент антаблемента: фриз с дентикулами и жемчужником. Лапидарий КИКЗ. Инв. № 2270. (По В.П.Толстикову)
стороны; сколота часть жемчужника на правой стороне полочки. Утрачена левая угловая часть тыльной стороны плиты.
Фриз, оформляющий фасадную поверхность плиты, выполнен очень тщательно. Он разделен на две горизонтальные зоны: верхняя образована полочкой высотой 9 см, вдоль верхнего края которой идет фриз жемчужника высотой
3 см. Нижняя зона декорирована сухариками прямоугольных очертаний, чередующимися с прямоугольными углублениями-промежутками. Высота сухариков-дентикул — 16 см, длина по фасадным сторонами 12,5—13 см, глубина — 14 см. Всего на фризе имеется четыре полных сухарика и три с половиной промежутка между ними. Ширина полных промежутков 12,5, ширина половинного промежутка, расположенного на левом крае плиты — 11 см. Полочка выступает за границу лицевых плоскостей сухариков на 1 см.
Датировка: около 500 — около 485 гг. до н.э.
ФРАГМЕНТ ВОДОСЛИВА (Рис. 11, 1).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Происхождение. Митридат 1953 (?) год. Раскоп Верхний Митридатский. Площадь. Штык.
О ю 20 см
Рис. 11. Фрагменты водосливов в виде львиных голов. ГМИИинв. М-443; М-1423. (Фото и монтаж-реконструкция В.П.Толстикова)
Место хранения: ГМИИ им. А.С.Пушкина. Инв. М-443.
Размеры: длина — см, ширина — см, высота — см.
Сохранность: фрагмент водослива — нижняя челюсть головы льва. Сколы по месту облома, сколы по краям и поверхности, потертости.
Сохранились изображения шести боковых зубов (по три с каждой стороны), с примыкающими к ним участками нижней губы, стилизованными как ряд округлых фестонов, переходящих один в другой, в виде своеобразного орнаментального мотива; нижние передние зубы и клыки прикрыты высунутым языком.
ФРАГМЕНТ ВОДОСЛИВА (Рис. 11, 2).
Материал: известняк (золотистый брекчиевый меотис).
Происхождение. Митридат 1980(?) год. Из водопроводной траншеи вдоль южного края улицы Первая Эспланадная, перед домом №7. Из слоя с материалами V в. до н.э.
Место хранения: ГМИИ им. А.С.Пушкина. Инв. М-1423.
Размеры: длина — см, ширина — см, высота — см.
Сохранность: водослив в виде крупной скульптурной головы льва. Утрачены нижняя челюсть, уши и тыльная часть фрагмента. Сколы и потертости по изображениям верхних зубов и всей поверхности.
Скульптурное изображение головы льва выполнено с высокой тщательностью и мастерством. Крупные миндалевидные выпуклые глаза, обрамлены сверху веками, выполненными в виде узких валиков с продольными ребрами в центре. Их выразительность подчеркивают несколько нависающие, округлые, массивные надбровные дуги, плавно переходящие в лобную часть головы. Скошенная назад лобная поверхность ограничена поднимающимся вверх основанием гривы, членение которой на пряди здесь едва намечено. Область переносицы и передняя часть головы над раскрытой пастью декорированы горизонтальными углубленными линиями, стилизованно передающие морщины, подчеркивающие оскал пасти хищника.
Наличие участка регулярно отесанной плоскости за верхней границей изображения основания гривы указывает на то, что этот скульптурный элемент монтировался в специально вытесанное углубление во внешней поверхности симы. Это, в свою очередь, подразумевает, что часть изображения, а именно, пряди гривы и, вероятно, уши могли быть изображены на поверхности самой симы.
Натурное сопоставление двух приведенных фрагментов водосливов позволяет утверждать, что они принадлежат двум идентичным по назначению, размерам, материалу и времени деталям. Изображение нижней челюсти практически точно (с допуском в 2—3 мм) подходит к изображению головы льва, существенно дополняя ее (Рис. 11, 3).
Перечисленные выше стилистические особенности, а также обобщенность и выразительная лаконичность данного скульптурного элемента (имевшего вполне определенное утилитарное назначение) с полным основанием позволяют отнести его к редким сохранившимся образцам позднеархаической-раннекласси-ческой боспорской монументальной пластики.
Датировка: около 500 года — около 485 г. до н.э.
Рассмотрев все известные мне в настоящее время детали ионического
18
ордера18, происходящие из раскопок, проводившихся в непосредственной близости от верхнего плато Первого кресла горы Митридат, а также из случайных находок, которые по своим параметрам могут быть отнесены к предполагаемому раннему храму Аполлона, обратимся кратко к истории вопроса, а также к проблемам хронологии и типологии.
Обоснованно определив детали, найденные в 1945 году, как элементы баз самосского варианта ионического ордера, В.Д. Блаватский, исходя из особенностей их моделировки, пропорций и параметров, а также из характера оформления и размеров фрагмента архитрава, высказал предположение о возможности существования на верхнем плато горы Митридат раннего периптера ионического ордера и опубликовал вариант графической реконструкции его фасада19.
Впрочем, исследователь поместил пантикапейский храм в довольно широкие
20
хронологические рамки: от второй половины VI до конца V вв. до н.э.20
Надо думать, что неопределенность в вопросе датировки столь значимой для истории Пантикапея и всего Боспора монументальной ордерной постройки, объясняется не только тем, что не были открыты остатки ее фундаментов, но и отсутствием одного весьма существенного элемента, а именно капители колон-
ны, которую можно было бы отнести к этому сооружению. Именно анализ особенностей капители и сопоставление ее с сохранившимися базами могли бы значительно детализировать реконструктивную схему и уточнить дату сооружения храма.
Тем не менее, с середины 50-х годов прошлого столетия гипотеза В.Д. Бла-ватского о существовании на верхнем плато акрополя Пантикапея периптери-ального храма, посвященного верховному божеству ионийцев Аполлону, утвердилась в научной литературе. Этому немало способствовал высокий авторитет
В.Д. Блаватского — одного из ведущих антиковедов, признанного специалиста
21
в области изучения античной архитектуры21.
Выделение «эфесской» и «самосской» разновидностей баз колонн ионического ордера связано с именем крупного германского археолога, исследователя Милета Арнима фон Геркана, предложившего в качестве критерия своей классификации характер профилировки нижнего её элемента — спиры22. «Эфесская» спира соответствует «ионической» спире Витрувия: она расчленена на два
23
желобка (трохиля) и три пары кольцевых валиков (астрагалов)23. Спира «самосского» варианта базы цилиндрическая или имеет вогнутые боковые поверхности. Ее профилировка состоит из чередующейся системы желобков, бороздок, кольцевых валиков с промежутками между ними. Однако «самосская» спира может оставаться и полностью лишенной профилировки. Наименование двух этих групп условно и никак не связано с их ареалом; самосские базы уже достаточно рано получают распространение в Малой Азии, а базы эфесской группы не ограничиваются лишь пределами Малой Азии. Например, в Нижней Италии и Сицилии в архаическое и классическое время, как кажется, широкое распространение получили именно базы самосской разновидности24. Как показывают находки 1945 года из Пантикапея, самосский тип баз применялся в монументальной архитектуре и здесь, в милетской апойкии, на далекой северной окраине Ойкумены.
В цитированной работе Б. Везенберг, со ссылкой на Дж. Бордмэна, приводит два важных пропорциональных отношения, отражающих развитие баз этой разновидности и, следовательно, могущих служить «опорными пунктами» для их датировки.
Речь идет об отношении высоты спиры к высоте тора, а также об отношении диаметра спиры к ее высоте. Автор подчеркивает, что диаметр ранних спир относится к их высоте как 7:1, тогда как диаметр позднеархаических спир относится к их высоте едва ли как 3 : 125.
Для рассматриваемых пантикапейских баз, также учтенных автором, в таблице даны следующие пропорциональные отношения: высота спиры к высоте тора — около 1,3, диаметр спиры к ее высоте — около 3,6.
Следует подчеркнуть, что в данном случае автор пользовался не реальными обмерами, которые ему были недоступны, а параметрами, воссозданными по рисунку, что и отмечено им самим на странице 126 в ссылке 637. В действительности же первая пропорция составляет 1,38 (22,8 см : 16,5 см), вторая — 3,79 (86,5 см : 22,8 см). Далее, характеризуя специфику эволюции самосских баз, Б. Везенберг, говоря о развитии профилировки тора, подчеркивает, что процесс шел от «множественной, более уплощенной и узкой каннелировки к декору с
Рис. 12. Сравнительная схема эволюции баз колонн ионического ордера самосского варианта. (По Wesenberg, 1971. 8. 125)
меньшим количеством более широких и заглубленных скоций. То же относится и к
профилировке самосских спир, развитие которых привело к появлению вогнутого 26
профиля...» .
Если анализировать пантикапейские базы, опираясь на приведенные выше критерии (и исходя из реальных параметров этих деталей), то их следует отнести к самому концу эволюционного ряда, приведенного в таблице Б. Везенбер-га, поместив на рубеж VI—V вв. до н.э. (Рис. 12, 8).
Следующим, не менее значимым и информативным в типологическом и хронологическом смысле элементом ордера служит капитель. В 70—80 годах прошлого века, в процессе работы над диссертационной темой «Античная ор-
27
дерная архитектура Северного Причерноморья»27, Игорем Рубеновичем Пичи-кяном, наряду с изучением имевшихся и доступных на тот момент материалов по ордерной архитектуре Ольвии, Херсонеса и Боспора, было предпринято и повторное исследование рассматриваемых деталей, относимых к раннему пан-тикапейскому храму. В частности, он обратил внимание на фрагментированную ионическую капитель из запасников Керченского музея. Им же были выполнены обмерные чертежи и описание этой керченской капители, не имею-
20
щей точного места находки, и упомянутой Ю.Ю. Марти еще в 1937 году20.
Прекрасно понимая значение такого элемента как капитель для воссоздания облика и датировки раннего пантикапейского храма, И.Р. Пичикян счел возможным включить керченскую деталь в свою реконструктивную схему29. Он писал: «Как удалось выяснить, эта капитель хронологически может принадлежать тому же монументальному храму: как по характеру материала (золоти-
сто-желтому мелкозернистому известняку — брекчиевому меотису), так и по размерам (ширина капители равна диаметру баз: 0,86 = 0,86) она полностью соответствует базам малоазийского типа, открытым В.Д. Блаватским в 1945 г.
ГЖ~1 Л ^ ^ ^ ^
1о, что перед нами элементы одной и той же ордерной постройки, — несомнен-
30
но» . И.Р. Пичикян даже определил ее «как типологическую единицу в промежуточном звене среди известных нам архаических и классических капителей ионического ордера»31 и датировал первой половиной V в. до н.э.
Мне представляется, однако, что по своим характеристикам эта капитель не может быть датирована временем ранее середины IV в. до н.э. На это определенно указывает целый ряд стилистических признаков, а именно:
а) вогнутая поверхность канала волют;
б) выраженный прогиб вниз в центральной части канала;
в) характерные очертания ов кимы эхина, с сильно суженными книзу, почти заостренными концами; а также выступающие между ними на полную высоту стержни-стрелки;
г) и, главное, характер изображения угловых пальметт с отделенными один от другого узкими, заостренными на концах, 8-образно изогнутыми лепестками.
На специфике изображения угловых пальметт следует остановиться подробнее, поскольку пальметты служат одним из важнейших стилистических (и датирующих) элементов декора капителей.
В настоящее время, благодаря ряду находок капителей и их фрагментов, происходящих из раскопок Милета и его округи, а также двух известных алтарных акротериев из Пантикапея, может быть намечен достаточно представительный их эволюционный ряд. В этом ряду, образованном преимущественно угловыми волютными акротериями алтарей, наглядно прослеживаются характерные изменения в пластическом изображении пальметт (Рис. 13).
На самом раннем образце из Миунта, датируемом 2-й четвертью — серединой VI в. до н.э.32, пальметты имеют вид плотных блоков из прямых, расширяющихся лепестков с концами, оформленными в виде правильных полукружий (Рис. 13, 1).
На угловом акротерии с волютами, украшавшем алтарь на мысе Моноденд-
ра, сооруженный в 30-е годы VI столетия, пальметты сохраняют аналогичную
33
форму, однако концы их имеют более вытянутые закругления33 (Рис. 13, 2). Аналогичную форму имеет и пальметта акротерия алтаря из Пантикапея, датируемого тем же временем34 (Рис. 12, 3). Уже в отдельных памятниках 3-й четверти VI столетия лепестки пальметт начинают приобретать все более вытянутые очертания, а концы их заостряются. Примером тому может служить изображение пальметты на угловом керамическом антефиксе храма Афины на
35
Калабак-тепе в Милете35 (Рис. 13,4).
К концу VI — началу V вв. до н.э. и позднее лепестки пальметт расчленяются, причем боковые получают изгиб. Например, пальметта такого типа украша-
36
ет еще один угловой акротерий алтаря из Милета36 (Рис. 13, 5).
Пантикапейский фрагмент эхина с угловой пальметтой в представленном эволюционном ряду определенно занимает место среди изображений пальметт рубежа VI—V веков до н.э. (Рис. 13, 7).
Рис. 13. Сравнительная таблица эволюции изображений угловых пальметт на акротериях милетских алтарей VI — V вв. до н.э. (По материалам Koenigs. IstMitt. Bd. 29. Tl. I. 1979. IstMitt. Bd. 30. 1980)
В качестве наглядного примера не могу в этой связи не остановиться на уникальном образце хорошо сохранившейся и надежно датируемой постройки ио-
37
нического ордера на Боспоре. Речь идет об известном двухколонном портике,
оформлявшем вход в священный участок Нимфея и снабженном посвятитель-
30
ной надписью некоего Теопропида, сына Мегакла. Возведенный во второй четверти IV в. до н.э., как это явствует из контекста титулатуры упомянутого в надписи на архитраве портика правителя Боспора Левкона I, этот парадный вход-эйсодос был выполнен с использованием поздней разновидности самосско-эфесского ионического ордера, а также элементов дорики. В известном смысле в данном случае можно говорить о своеобразной «архаизации», консервации на Боспоре ряда стилистических и пропорциональных особенностей, присущих этому более раннему варианту ордера. Однако, наряду с другими признаками, именно изображение угловых пальметт на сохранившейся капители служит одним из стилистических критериев, маркирующих более позднюю принадлежность постройки: все четыре лепестка пальметт четко отделены один от другого и имеют выраженный 8-образный изгиб. Более того, их заостренные концы загнуты вверх в виде полуколец.
После подавления персами Ионийского восстания и падения Милета в 494 году до н.э. культурная жизнь в полисах Малой Азии переживает период упадка и стагнации. Примерно с 80-х годов V столетия все более широкое распространение получает активно развивающийся аттический вариант ионического ордера39. Показательно, что в характере изображений угловых пальметт сохраняется та же тенденция: лепестки пальметт расчленяются, приобретая при этом все более выраженный 8-образный изгиб40 (Рис. 14).
Рис. 14. Сравнительная таблица эволюции изображений угловых пальметт на капителях ионического ордера (аттический вариант). (По Korres, 1996, S. 97, Abb. 13; 14)
Принимая во внимание сказанное, керченская капитель (Лапидарий КИКЗ. Инв. № 825), которую И.Р. Пичикян относил к раннему пантикапейскому храму Аполлона, таковой считаться не может.
Очевидно, что исследователь существенно занизил дату этой архитектурной детали. Более того, и это следует подчеркнуть особо, такая капитель аттического варианта ионического ордера вряд ли могла венчать колонну, опиравшуюся на базу самосского типа, поскольку аттический вариант ордера предусматривал использование собственной базы, существенно отличавшейся от базы самосского типа.
Точно так же нет оснований относить к раннему пантикапейскому храму и капитель, хранящуюся в ГМИИ им. А.С. Пушкина (инв. № М-1490) (Рис. 15). Несмотря на то, что по своим параметрам она неплохо корреспондирует с базами 1945 года, и на хронологической шкале может быть помещена значительно ближе ко времени существования раннего храма, она, так же как и предыдущая, представляет собой образец аттического варианта ионического ордера41. Следовательно, с ранним храмом, сооруженным в самосском его варианте, связывать и эту капитель не представляется возможным.
В этой связи приобретают особое значение фрагменты капителей, хранящиеся в ГМИИ им. А.С. Пушкина под инв. №№ М-696 и М-705 (Рис. 6, 1; 2). Несмотря на свои весьма скромные размеры эти обломки содержат информацию исключительной важности.
Общая высота эхинов капителей, которым принадлежат рассматриваемые фрагменты, определенно равнялась 17 см. Реконструируемые на основании анализа курватуры фрагмента М-696 параметры эхина показывают, что, при максимальном диаметре 66 см, диаметр нижней его плоскости составлял не менее 60 см. Графическая реконструкция капители, выполненная на основании измерений всех параметров данного фрагмента, позволяет предполагать, что общая длина ее по фасадной стороне могла быть не менее 112 см, при ширине польстеров не менее 47—48 см. Это говорит о том, что рассматриваемая капитель должна была иметь в плане вытянутые очертания. Отношение ее общей длины к ширине польстеров могло составлять ~ 1 : 2,4 (112 см : 48 см). Это позволяет предполагать, что капитель сохраняла пропорции, характерные для ранних ионических капителей42 (Рис. 7). О профиле канала волют рассматриваемой капители у нас информации нет, однако он мог быть как выпуклым, так и вогнутым. Поскольку хронологический период между 500 и 485 годами, к которому ее следует отнести, являлся переходным от более раннего выпуклого профиля канала к более развитому вогнутому профилю43. Сохранился целый ряд ионических капителей переходного типа, относящихся к позднеархаическому — раннеклассическому периодам, на фасадных сторонах которых применены одновременно оба указанных типа профилировки каналов44.
Особенно информативно изображение угловой пальметты, сохранившееся на фрагменте эхина М-696. Все семь лепестков расположены довольно плотно один к другому. Они совершенно прямые, лишенные даже намека на изгиб, имеют ланцетовидную форму и снабжены продольными ребрами. Среди угловых пальметт капителей полных аналогий мне найти пока не удалость. Однако близкие параллели обнаруживаются на алтарных волютах, происходящих из
------------------ 60 ----------------------------------------------------------------------(1,5)—
0 10 20 30 40 50
Рис. 15. Ионическая капитель (аттический вариант). Митридат 1979. Раскоп Новый Верхний Митридатский. ГМИИ инв. М-1490. (По В.П.Толстикову)
Милета и его округи, а также на двух завершениях алтарей из Пантикапея. Как можно видеть, в эволюционном ряду изображений угловых пальметт этот элемент, представленный на пантикапейском фрагменте М-696, определенно, занимает хронологический промежуток от рубежа У1-У веков до конца первой четверти V века до н.э. (Рис. 13, 7).
Сопоставление реконструируемых параметров капители, которой принадлежал наш обломок эхина, позволяет заключить, что ее длина, по фасадной стороне равная 110—112 см, а также диаметр нижней плоскости эхина, равный
60 см, хорошо соответствуют параметрам баз, найденных в 1945 году45.
Кроме того, реконструируемые размеры боковой стороны абака и ширины польстера, равные, соответственно, ~ 52—55 см и ~ 47—48 см, хорошо корреспондируют с шириной архитрава, который был образован двумя параллельно уложенными и скрепленными между собой брусьями. При известной ширине нижней плоскости сохранившегося фрагмента такого бруса, равной 22 см, общая ширина архитрава должна была составлять 44—46 см. Такое совпадение общей глубины архитрава с реконструированной глубиной верхней плоскости абака капители вряд ли является случайным (Рис. 16).
Рис. 16. Реконструктивная схема ордера раннего храма Аполлона в Пантикапее. (По В.П.Толстикову)
Приведенные выше аргументы служат серьезным основанием для предположения о том, что рассматриваемые фрагменты М-696 и М-705 принадлежат двум идентичным капителям именно самосского варианта ионического ордера, т.е. колоннам той же разновидности и тех же размеров, что и базы, обнаруженные В.Д. Блаватским в 1945 году46.
Основываясь на анализе приведенных выше архитектурных деталей и их фрагментов, а именно: баз колонн, реконструированной капители, трех элементов антаблемента — фрагмента архитравной балки, фризов с иониками и дентикулами, я предлагаю уточненный вариант графической реконструктивной схемы фасада раннего пантикапейского храма. Несмотря на то, что части карниза отсутствуют, на основании имеющегося фрагмента водослива в виде головы льва мы можем определить приблизительную высоту симы: она могла лежать в пределах от 35 до 45 см (Рис. 18).
Hans Weber. Myus. Grabung 1966 // IstMitt. Bd. 17. 1967. S. 128 - 143.
-----------------------------57 л = 29,84 м --------------------------------|-
0 5 10 m
1 самосский локоть = 0,5235 м | i I I I I I I I I I |
S. 133, Abb. 2. Unterer Tempel; Grundriß. Rekonstruktion
Рис. 17. План архаического периптерального храма в Миунте. (По Weber, 1967. S. 133, Abb. 2)
Отдавая себе отчет в гипотетическом характере этой схемы, я, тем не менее, считаю необходимым обратить внимание на ряд моментов, выявленных в процессе ее создания, которые мне представляются не случайными.
1. Надежно фиксируемый нижний диаметр ствола колонны, равный диаметру верхней плоскости тора (73,5 см), хорошо соответствует реконструируемому диаметру нижней плоскости капители (60 см). Он значительно более продуктивен для реконструкции, чем диаметр капители КЛ КИКЗ, инв. № 825, равный 50 см. То же самое относится и к длине фасадной стороны капители, которой принадлежит фрагмент эхина ГМИИ, М-696.
2. Очень близки общая высота базы (39,3 см) и реконструируемая суммарная высота эхина, канала и абака капители (~ 40 см).
3. Восстанавливаемая глубина абака (или, в случае его отсутствия, что типично для капителей самосского варианта, для верхней несущей плоскости капители), равная ~ 50 см, хорошо соответствует известной совокупной глубине нижних плоскостей двух балок, оформлявших архитрав храма (35—42 см).
4. Высота ов эхина капители равна высоте ов, изображенных на плите ионика антаблемента (17 см). Кроме того, практически идентичны и стилистические черты обоих изображений ов и разделяющих их ланцетовидных стержней-язычков.
Переходя к проблеме типологической принадлежности раннего пантикапей-
Рис. 18. Реконструктивная гипотетическая схема фасада раннего храма Аполлона на акрополе Пантикапея. 500— 485 гг. до н.э. (По В.П.Толстикову)
ского храма, следует совершить небольшой экскурс в историю возникновения и развития периптера в малоазийской архитектуре.
В эллинских полисах Малой Азии периптеральный храм формируется уже в очень раннее время47. Древнейшим из известных в настоящее время примеров храмовой постройки такого типа может служить периптер второй половины VIII в. до н.э., открытый раскопками в знаменитом святилище Артемиды в Эфесе. В плане это сооружение имело размеры 6,50 м х 13,50 м. Окружавшую его колоннаду образовывали по 4 колонны на фасадных и по 8 колонн на боковых сторонах.
VIII столетием может быть датирован также периптер на акрополе Теоса, размеры в плане которого составляли 13 м х 44,30 м; колоннада этого храма, по-видимому, была сооружена из дерева.
Периптеральный храм Диониса ионического ордера, сооруженный на ниж-
48
ней террасе в Миунте, относится уже, примерно, к середине VI в. до н.э.48. Исследованы значительные участки сохранившихся фундаментов, а также подте-сы в скальном материковом грунте, позволяющие полностью реконструировать план храма, размерами 17,28 м х 29,84 м. В основу системы измерений этого сооружения был положен самосский локоть (1 локоть = 0,5235 м). Храм, состоявший из глубокого пронаоса и целы, окружала колоннада, на фасадных сторонах которой было размещено по 6 колонн, на боковых — по 10 колонн49.
Значительный интерес для темы нашего исследования представляют два периптера позднеархаического времени, один из которых исследован в милетской области, а другой на территории самого Милета.
Остатки первого периптерального храма, посвященного, предположительно, Афине-Асессии, были открыты раскопками на Менгеревтепе (Mengerevtepe). Он датируется около 500 г. до н.э. и, вероятно, был разрушен в 494 году во время персидского вторжения50. Сохранился юго-западный угол стилобата с двумя барабанами колонн in situ, расстояние между центрами которых составляло 2,38 м. Найдены детали ордера, в т.ч. обломки ионических капителей и барабаны колонн. Крепида храма выполнена в виде одной ступени; архитрав, как предполагает исследователь, вероятно, был деревянным.
Реконструктивная схема и датировка другого периптера — храма Афины в Милете неоднократно дискутировалась. По А. фон Геркану, основанием для этого храма служил высокий подиум, на который вела монументальная лестница из 11 ступеней51. Колоннада, по мнению исследователя, состояла из 6 колонн на фасадной стороне, из 7 колонн на его тыльной стороне, а боковые стороны обрамляли по 10 колонн.
Г. Клейнер предлагает иную реконструктивную схему этого храма, согласно
которой он был сооружен на террасе, а на его фронтальной стороне располагал- 52
ся двойной ряд колонн .
А. Маллвитц реконструирует этот храм в виде псевдо-диптера с двойным рядом по 8 колонн на фронтальной стороне, 8 колоннами на тыльной стороне и
14 колоннами на боковых сторонах. По его мнению, три средние интерколум-
53
ния на узких сторонах имели большую протяженность53.
Новейшее повторное изучение материалов, связанных с храмом Афины в Милете, с высокой степенью вероятности показало, что это был периптер с двойным рядом из 6 колонн по фронту, 6 колоннами на тыльной стороне и 9 колоннами по длинным сторонам. Он возвышался на трехступенчатой крепиде, располагавшейся над высокой террасой54. По расчетам В. Хельда, интерколум-нии боковых сторон храма были более протяженными, чем у колонн на фронтальных сторонах.
Новейшие раскопки позволили внести ясность в вопрос о датировке храма Афины в Милете55. В одном из колодцев рядом с ним, слой засыпи которого датируется последними годами VI — началом V вв. до н.э., был обнаружен фрагмент ионической кимы, имеющей большое сходство с фрагментом, принадлежащим храму Афины. По мнению В.-Д. Нимейера, колодец мог быть засыпан после разрушения города персами или после битвы при Микале, т.е. в первой четверти V в. до н.э. Это, естественно, позволяет отнести дату возведения храма ко времени до персидского вторжения, приведшего к его разрушению.
Особую группу среди периптеральных храмов образуют три архаических постройки в святилище Геры на Самосе56. Однако из-за поистине колоссальных своих размеров они вряд ли могут быть привлечены для сопоставления с ранним пантикапейским храмом.
Интерес представляет, пожалуй, характер изображения угловой пальметты капители самосского Герайона. Три лепестка пальметты, имеющие характерную для поздней архаики форму в виде расширяющейся лопасти с несколько вытянутыми, скругленными концами, разделены ланцетовидными стержнями с продольными ребрами, которые выступают на полную длину. По сути дела,
УСЛОВНЫЕ
ОБОЗНАЧЕНИЯ
100 150 м
л___I__I___I__I___I___I__I___I
Гипотетический план акрополя Пантикапея в первой четверти У века до н.э.
0 50
1 10 20 30 40 I
МАСШТАБ 1 : 500 I ■ ■ ■ ■ ■ I
и>
О
толстиков
Рис. 19. Гипотетический план акрополя Пантикапея в 500—485 гг. до н.э. (По
В.П.Толстикову).
Условные обозначения:
1. Трассы улиц.
2. Археологически исследованные строительные объекты.
3. Предполагаемая трасса стен раннего акрополя.
4. Скальные массивы.
5. Современные объекты:
I — Обелиск.
II — Большая митридатская лестница.
III— Местоположение Старого музея.
на пантикапейском фрагменте эхина М-696 лепестки пальметт имеют форму очень близкую именно этим стержням, декорирующим пальметту капители храма Геры на Самосе (Рис. 5, 3; 6).
Очевидно, что к рубежу VI—V вв. до н.э. в полисах Малой Азии, и, прежде всего, в Милете, сформировался и получил достаточно широкое распространение тип периптерального храма ионического ордера. При этом, если исключить упомянутую последней особую группу на Самосе, можно заметить, что предпочтение в отношении пропорций отдавалось коротким постройкам, по край-
57
ней мере, для тех храмов, планы которых известны .
Рассматривая вопрос о возможности сооружения периптерального храма на акрополе Пантикапея в период от 500 до 485 гг. до н.э., хочу подчеркнуть, что приведенные в данной работе уточнения не отменяют общую реконструктив-
58
ную схему, предложенную В.Д. Блаватским и развитую И.Р. Пичикяном. Дело в том, что параметры сохранившихся баз и реконструируемой нами капители свидетельствуют о том, что эти детали принадлежат ордерной постройке, которая по своим размерам занимает как бы промежуточное положение между очень крупным амфипростилем и относительно небольшим периптером. На это обстоятельство справедливо указывал И.Р. Пичикян, подчеркивая, что «ордерные детали пантикапейского храма близки периптериальным, но значительно превышают размеры амфипростильных и антовых храмов»5*9.
Принимая во внимание местоположение храма на верхнем плато холма, его особое значение для главного полиса Боспора и возможность почти полного его обзора со стороны бухты, я, вслед за В.Д. Блаватским и И.Р. Пичикяном, считаю возможным отдать предпочтение периптеральному типу сооружения. Однако, учитывая отмеченную выше тенденцию к несколько укороченным в плане периптерам, характерную для милетской архитектуры архаического периода, можно предполагать, что и ранний пантикапейский храм с шестью колоннами на фасадных сторонах мог иметь не более чем восемь или десять колонн на боковых сторонах.
Вновь публикуемые материалы и выводы, основанные на комплексном их анализе, позволяют, как мне представляется, приблизиться к решению сложного вопроса относительно датировки этого столь значимого для ранней истории Боспора монументального ордерного сооружения. Периптер самосского варианта ионического ордера мог быть воздвигнут между 500 и 485 годами до н.э.
Возможность сооружения столь значительного по затратам средств и сил, а также столь сложного в техническом отношении здания могла возникнуть не только в силу роста политического значения и экономического потенциала молодого полиса, но и благодаря притоку в Пантикапей известного числа новых пере-селенцев-эпойков из Милета и других областей Ионии после подавления персами Ионийского восстания и разрушения ими Милета в 494 г. до н. э.60 Не исключено, что переселение отдельных групп милетян могло и предшествовать этим трагическим событиям. Весьма наглядный пример такого рода эмиграции засвидетельствован Геродотом, который сообщает, что зять милетского тирана Гистиэя Аристагор, будучи так же тираном Милета, в 496 г. до н.э., т.е. перед спровоцированным им Ионийским восстанием, покинул Милет в качестве беженца и вместе с другими колонистами обосновался в Миркине — в области Материковой Греции, в которой позднее возник город Амфиполь61. Этот эпизод показывает, что в числе вынужденных эмигрантов были как представители богатых аристократических фамилий, так и граждане других категорий. Не исключено, что родину могло покинуть и некоторое количество искусных ремесленников, архитекторов и каменотесов.
Данные наших раскопок определенно свидетельствуют о том, что в период между 510—485 гг. до н.э. (фаза 2 строительного периода II) на вершине горы Митридат, к западу от Первого кресла, возводится ряд монументальных построек, группировавшихся вокруг толоса и образовывавших единый архитектурный ансамбль62. Тогда же сооружаются и первые многокамерные жилые дома с подвальными помещениями, типа дома Койрана, хорошо сохранившиеся остатки которого были частично открыты в 1949 и 1952 годах на Верхнем
63
Митридатском раскопе63 (Рис. 19).
Возведение периптерального храма на верхнем плато холма также приходится на этот весьма значимый для Пантикапея период: это было время активной урбанизации его центрального района, архитектурно-планировочного оформления городского центра молодого полиса и, как представляется, момент начала чеканки первых серий пантикапейского серебра64.
Последующие годы отмечены дестабилизацией военно-политической ситуации и серьезными испытаниями для полисов Боспора Киммерийского65. Где-то между 490—480 гг. до н.э. прогрессивное развитие формирующейся городской среды центрального района Пантикапея было временно прервано, вероятно, в результате военных действий. Археологическими свидетельствами тому служат слои пожарищ и разрушений в большинстве населенных пунктов по обеим сторонам пролива, как в самом Пантикапее, так и в Порфмии, Мир-мекии, Тиритаке, Нимфеи, Кепах, Фанагории и ряде других пунктов. В этом контексте следует трактовать и материал боспорских некрополей, свидетельствующий о значительном росте числа погребений с оружием66.
Я продолжаю оставаться сторонником той точки зрения, что источником военной опасности могли стать новые группы номадов. Их появление в крымской степи с третьей четверти VI столетия фиксируется значительным количеством погребений воинов-кочевников с оружием. Исследователи обращают внимание на характерный факт «рассеянности одиночных могил, в которых по-
67
гребены почти исключительно представители воинского сословия»67. Эти па-
мятники можно соотнести именно с кочевыми скифами, не имевшими на территории Крыма родовых могильников.
Набеги кочевников на первых порах были весьма опасны, о чем свидетельствует факт возведения первых периметров оборонительных стен боспорских городов. Особенно показательны в этом отношении ранние городские стены Тиритаки68 и древнейшая стена акрополя Пантикапея69. В обоих случаях в трассы укреплений были специально включены внешние стены разрушенных и сгоревших в пожарах зданий предшествующего периода, а в слоях пожарищ обнаружены наконечники стрел скифских типов. Совершенно очевидно, что эти укрепления сооружались в условиях серьезной военной опасности и наиболее быстрым и экономичным способом.
Дополнительным свидетельством существования военной угрозы служит и археологически зафиксированный факт временного запустения в центральной части Пантикапея, характеризующийся разрушением монументальных общественных зданий и возвратом населения к примитивным, заглубленным в землю строительным структурам.
В этом пункте исследования мы подходим к вопросу о судьбе раннего панти-капейского периптера. Нельзя исключить, что недавно сооруженный храм мог также пострадать в этот драматический момент истории Боспора.
Приход к власти в Пантикапее Археанактидов в 480/479 гг. и наступившая в 70-е — 60-е годы V столетия некоторая стабилизация военно-политической обстановки могли сделать актуальным вопрос о восстановлении или ремонте главного храма Боспора.
Может быть, именно этому новому храму и принадлежит ионическая капитель аттического типа инв. № М-1490, обнаруженная в 1979 году на Новом Верхнем Митридатском раскопе? Во всяком случае, существование храма Аполлона в Пантикапее в течение IV—III вв. до н.э. надежно подтверждено
70
эпиграфическими источниками70.
Не рискуя углубляться в сферу отвлеченных предположений, отмечу лишь один существенный, на мой взгляд, факт: диаметр нижней плоскости эхина названной капители аттического варианта ионического ордера равен 60 см, то есть идентичен диаметру реконструируемой мной капители раннего храма. Это может указывать на то, что колоннада — птера нового храма могла иметь примерно те же параметры, что и колоннада раннего периптера. Предположение же о том, что в ходе капительного ремонта раннего храма были сохранены старые базы самосского типа, а опирающиеся на них колонны увенчаны новыми капителями аттического типа, вряд ли правомерно.
В заключение следует заметить, что несмотря на определенный прогресс в решении вопросов, связанных с ранним храмом Аполлона в Пантикапее, лишь продолжение планомерных археологических исследований на территории городища, прежде всего, в районе вершины Первого кресла горы Митридат, может дать новые материалы, которые позволят уточнить и расширить наши представления о главном храме Боспора Киммерийского.
ПРИМЕЧАНИЕ
1. Толстиков В.П. Новые материалы по храмовой архитектуре Пантикапея // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам работы ГМИИ им. А.С. Пушкина за 1986 год. М., 1987. С. 9-11; он же. Пантикапей — столица Боспора // Очерки археологии и истории Боспора. М., 1992. С. 45-99; Толстиков В.П., Виноградов Ю.Г. Декрет Спартокидов из дворцового храма на акрополе Пантикапея // Евразийские древности. 100 лет Б.Н.Гракову: архивные материалы, публикации, статьи. М., 1999. С. 282-304; Толстиков В.П. Дворец Спартокидов на акрополе Пантикапея. (К проблеме локализации, интерпретации и графической реконструкции //ДБ. 3. 2000. С. 302-399; он же. Ранний Пантикапей в свете новых археологических исследований // БД. 4. 2001. С. 385-427; Толстиков В.П., Ломтад-зе Г.А. К вопросу о времени основания басилеи Спартокидов на акрополе Пантикапея // БД. 4. 2001. С. 427-441; Толстиков В.П., Журавлев Д.В., Ломтадзе Г.А. Архаический толос на акрополе Пантикапея // Боспорский феномен: погребальные памятники и святилища. Материалы Международной научной конференции. СПб., 2002. С. 43-49; Толстиков В.П., Журавлев Д.В., Ломтадзе Г.А. Кхроно-логии застройки западного плато акрополя Пантикапея // ДБ. 5. 2002. С. 260-285; Толстиков В.П., Журавлев Д.В., Ломтадзе Г.А. Многокамерные строительные комплексы в системе застройки акрополя Пантикапея VI—V веков до н.э. // ДБ. 6. 2003. С. 307-350; Толстиков В.П., Журавлев Д.В., Ломтадзе Г.А. Новые материалы к хронологии и истории раннего Пантикапея // ДБ. 7. 2004. С. 344-365.
2. Alzinger W. Von der Archaik zur Klassik. Zur Entwicklung des ionischen Kapitells in Kleinasien während des fünften Jahrhunderts v. Chr. // Österreichischen archäologischen Institutes in Wien. Bd. L [50]. Baden bei Wien; Koenigs W. Archaische Bauglieder aus Milet: I. Ionische Kapitelle // IstMitt. Bd. 29. Tl. I. 1979. Koenigs W. Bauglieder aus Milet II // IstMitt. Bd. 30. 1980; Korres M. Ein Beitrag zur Kenntnis der Attisch-ionischen Architektur // Säule und Gebälk. Zur Struktur und Wandlungsprozeß griechisch-römischer Architektur. Bauforschungskolloquium in Berlin vom 16. bis 18. Juni 1994 veranstaltet vom Architekturreferat des DAI. Mainz am Rhein, 1996; Schmidt-Dounas B. Frühe Peripteraltempel in Nordgriechenland // Mitteilungen des Deutschen Archäologischen Instituts. Athenische Abteilung. Bd. 119. Mainz am Rhein, 2004; Kirschhoff W. Die Entwicklung des ionischen Volutenkapitells im 6. und 5. Jhd. und seine Entstehung // Habelts Dissertationsdrucke. Reihe klassische Archäologie. Heft 22. Bonn; Kleiner G. Die Ruinen von Milet. 1968; Kleiner G. Die Ruinen von Milet. 1988; Weber H. Myus. Grabung 1964 // IstMitt. Bd. 15. Tübingen, 1965; Weber H. Myus. Grabung 1966 // IstMitt. Bd. 17. Tübingen, 1967; Weber B.F. Zum spätarchaischen Tempel auf Mengerevtepe bei Milet // Säule und Gebälk. Zur Struktur und Wandlungsprozeß griechisch-römischer Architektur. Bauforschungskolloquium in Berlin vom 16. bis 18. Juni 1994 veranstaltet vom Architekturreferat des DAI. Mainz am Rhein, 1996; Wesenberg B. Kapitelle und Basen. Beobachtungen zur Entstehung der griechischen Säulenformen. Düsseldorf, 1971.
3. Блаватский В.Д. Античная культура в Северном Причерноморье // КСИИМК. XXXV. 1950. С. 35.
4. Блаватский В.Д. Строительное дело Пантикапея по данным раскопок 1945—1949 и 1952-1953 гг. // МИА. № 56. 1957. С. 28-33.
5. В настоящее время три спиры и один тор хранятся в Лапидарии КИКЗ, а еще один тор — в Отделе искусства и археологии Античного мира ГМИИ им. А.С. Пушкина.
6. Блаватский В.Д. Отчет о раскопках Пантикапея в 1945 году // Архив ИА РАН. Р—1/29. С. 4.
7. Я специально акцентирую внимание на локализации пункта находки рассматриваемых деталей, поскольку позднее в специальной монографии И.Р. Пичикяна, на этот счет была, к сожалению, приведена неверная информация // Пичи-кян И.Р. Античная ордерная архитектура Северного Причерноморья. Автореф. канд. диссерт. М., 1984. С. 157. Автор ошибочно утверждает, что эти детали были обнаружены «...на небольшом Верхнемитридатском раскопе...».
8. Блаватский. Строительное дело Пантикапея по данным раскопок 1945—1949 и 1952-1953 гг. С. 31.
9. Это уточнение существенно для датировки: нижний диаметр спиры несколько больше верхнего.
10. В прежних публикациях на границе нижней скоции и нижнего канта спиры ошибочно помещался разделительный валик.
11. На наличие этой скошенной фаски впервые обратила внимание А.В. Буйских.
12. Это замечание важно, поскольку на чертеже в публикации В.Д. Блаватского этот фрагмент представлен таким образом, что создается впечатление наличия на правом торце блока регулярно отесанной вертикальной плоскости. Блаватский. Строительное дело Пантикапея по данным раскопок 1945-1949 и 1952-1953 гг.
С. 30, рис. 16.
13. Приводимые данные, равно как и новый публикуемый чертеж капители, подготовлены и предоставлены в мое распоряжение А.В. Буйских, которой я выражаю искреннюю благодарность за эти и другие материалы, а также за помощь в подборе литературы и ценные советы по теме исследования.
14. Эта датировка, которую я разделяю, принадлежит А.В. Буйских.
15. Толстиков В.П. Святилище на акрополе Пантикапея // ВДИ. 1987. №1. С. 88-114.
16. Толстиков В.П. К проблеме образования Боспорского государства. (Опыт реконструкции военно-политической ситуации на Боспоре в конце VI — первой половине V вв. до н.э.) //ВДИ. 1984. №3. 1984. С. 45-46.
17. За основу реконструктивной схемы пантикапейской капители принята капитель из Милета, графически воссозданная В. Кёнигсом на основании сохранившегося фрагмента — волюты с частью канала и абака // Koenigs W. Archaische Bauglieder aus Milet: I. Ionische Kapitelle // IstMitt. Bd. 29. Tl. I. 1979. S. 187-192, inv. № 2285. Beilage 5. № 2.
18. Имеется информация о находке в 2006 году на южном склоне горы Митридат, на участке к югу от здания Керченского музея, целого архитравного блока, аналогичного фрагменту, найденному в 1945. Публикация этой важной детали будет осуществлена автором разведки А.Л. Ермолиным, которому я весьма признателен за эту предварительную информацию.
19. Выполненный в карандаше оригинал этого чертежа хранится в Отделе искусства и археологии Античного мира ГМИИ им. А.С. Пушкина.
20. Блаватский В.Д. Античная культура в Северном Причерноморье // КСИИМК. XXXV. 1950. С. 35; он же Строительное дело Пантикапея по данным раскопок 1945-1949 и 1952-1953 гг. С. 32.
21. Блаватский В.Д. Архитектура Древнего Рима // Шуази О. История архитектуры. I. М., 1935. Приложения. С. 390-425; с. 507-528; он же. Архитектура Древнего Рима. М., 1938; он же. Архитектура античного мира. М., 1939.
22. Gerkan A. von. Kalabaktepe, Athenatempel und Umgebung // Milet. Bd. 1, Hft. 8. Berlin, 1925. S. 67.
23. Цитирую по: Витрувий. Десять книг по архитектуре / Пер. Ф.А. Петровского. М.,
1936. С. 72-73 (Vitruv III, 5, 2-3).
24. Wesenberg B. Kapitelle und Basen. Beobachtungen zur Entstehung der griechischen Säulenformen. Düsseldorf, 1971. S. 117-118.
25. Ibid. S. 125. Здесь же приводится таблица отношений указанных параметров баз самосской и эфесской групп.
26. Ibid. S. 126.
27. Пичикян И.Р. Античная ордерная архитектура Северного Причерноморья. Авто-реф. канд. диссерт. М., 1975.
28. Марти Ю.Ю. Путеводитель по Керченскому историко-археологическому музею. Симферополь, 1937. С. 9.
29. Пичикян И.Р. Малая Азия — Северное Причерноморье. Античные традиции и влияния. М., 1984. С. 158-166.
30. Там же. С. 157.
31. Там же. С. 165.
32. Koenigs W. Bauglieder aus Milet II // IstMitt. Bd. 30. 1980. S. 59-62.
33. Ibid. S. 65-67.
34. Существует несколько точек зрения относительно функциональной принадлежности детали. Согласно И.Р. Пичикяну, деталь могла быть фрагментом антовой капители консольного типа или частью капители алтаря, крепившейся положением «волютой вниз». По мнению А.В. Буйских, это - волюта алтаря, крепившаяся на его углу положением «волютой вверх». Пичикян. Малая Азия — Северное Причерноморье. Античные традиции и влияния. С. 170-172.
35. Gerkan A. von. Kalabaktepe, Athenatempel und Umgebung // Milet. Bd. 1. Hft. 8. Berlin, 1925. S. 16.
36. Koenigs. Bauglieder aus Milet II. S. 70-72 (№4).
37. Соколова О.Ю. Основные итоги раскопок Нимфея (1939-1998) // Боспорский город Нимфей. СПб., 1999. С. 150-154.
38. Соколова О.Ю. Нимфей // Античные памятники Крыма. Киев, 2004. С. 103; 105-107; с. 94 — реконструкция.
39. Alzinger W. Von der Archaik zur Klassik. Zur Entwicklung des ionischen Kapitells in Kleinasien während des fünften Jahrhunderts v. Chr. // Österreichischen archäologischen Institutes in Wien. Bd. L [50]. Baden bei Wien. S. 169-202.
40. Korres M. Ein Beitrag zur Kenntnis der Attisch-ionischen Architektur // Säule und Gebälk. Zur Struktur und Wandlungsprozeß griechisch-römischer Architektur. Bauforschungskolloquium in Berlin vom 16. bis 18. Juni 1994 veranstaltet vom Architekturreferat des DAI. Mainz am Rhein, 1996. S. 97; 99, Abb. 13, 14.
41. Кстати, не исключено, что эта капитель, датируемая 480-460 гг. до н.э., представляет собой сегодня однин из наиболее ранних образцов аттического варианта ионического ордера на Боспоре.
42. Kirschhoff W. Die Entwicklung des ionischen Volutenkapitells im 6. und 5. Jhd. und seine Entstehung // Habelts Dissertationsdrucke. Reihe klassische Archäologie. Heft 22. Bonn, 1988. S. 204 u.f.; Koenigs W. Zwei Säulen aus Biga // IstMitt. Bd. 39, 1989.
S. 289-295.
43. Как известно, в аттической вазописи этот хронологический отрезок характеризуется переходом от чернофигурного стиля к краснофигурному. Для него характерно появление сосудов, роспись которых выполнена одновременно в двух этих техниках.
44. Примечательно, что в боспорской архитектуре выпуклая профилировка канала капители сохраняется до второй четверти IV в. до н.э. Примером тому служит уже упомянутая капитель нимфейских пропилеев. Schmidt-Dounas B. Frühe Peripteral-
tempel in Nordgriechenland // Mitteilungen des Deutschen Archäologischen Instituts. Athenische Abteilung. Bd. 119. Mainz am Rhein, 2004. S. 140-141.
45. Отмечу в этой связи, что капитель, которую И.Р. Пичикян относил к раннему храму Аполлона, имеет длину по фасадной стороне всего лишь 85 см, что совершенно недостаточно для колонны с базой диаметром 86,5 см.
46. Сам пункт находки этого фрагмента в пределах Верхнего Митридатского раскопа служит дополнительным, хотя, конечно, и косвенным аргументом в пользу данного предположения.
47. Приведенная ниже информация относительно археологически исследованных периптеров составлена по материалам, представленным в работе Шмидт-Доунас (с литературой). Schmidt-Dounas. Frühe Peripteraltempel in Nordgriechenland...
S. 128-133.
48. Weber H. Myus. Grabung 1964 // IstMitt. Bd. 15. Tübingen, 1965. S. 43-64.
49. Weber H. Myus. Grabung 1966 // IstMitt. Bd. 17. Tübingen, 1967. S. 128-143. (Рис. 17 -Тамже. S. 133, Abb. 2)
50. Weber B.F. Zum spätarchaischen Tempel auf Mengerevtepe bei Milet // Säule und Gebälk. Zur Struktur und Wandlungsprozeß griechisch-römischer Architektur. Bauforschungskolloquium in Berlin vom 16. bis 18. Juni 1994 veranstaltet vom Architekturreferat des DAI. Mainz am Rhein, 1996. S. 84-89.
51. Gerkan A. von. Kalabaktepe, Athenatempel und Umgebung // Milet. Bd. 1. Hft. 8. Berlin, 1925. S. 52 ff, 62 ff, 122 f..
52. Kleiner G. Die Ruinen von Milet. 1968. S. 36 ff. Abb. 19-20.
53. Как отмечает Б. Шмидт-Доунас, главной проблемой реконструкций А. фон Гер-кана и B. Маллвитца является то, что для столь раннего времени в Малой Азии отсутствуют аналогии для храма на подиуме и для храма типа псевдо-диптера. Schmidt-Dounas. Frühe Peripteraltempel in Nordgriechenland... S. 130; Mallwitz A. Gestalt und Geschichte des jüngeren Athenatempels von Milet // IstMitt. Bd.25. Tübingen, 1975. S. 67-90. Abb. 1-4.
54. Held W. Das Heiligtum der Athena in Milet // Milesische Forschungen. Bd. 2. 2000.
S. 85 ff.
55. Niemeier W.-D. Die Zierde Ioniens. S. 373-397.
56. Kyrieleis H. Führer durch Heraion von Samos (со старой литературой), 1981. S. 46 f.
115 ff. Nr. 26 Abb. 87-88.
57. То же самое можно утверждать относительно храма Геракла на Фасосе, а также о группе ранних периптеров в Северной Греции. Окружающая эти храмы колоннада с отношением 6 : 8 колоннам (20,7 м : 23,35 м) позволяет поставить его в один ряд с ионическими периптерами Малой Азии. Schmidt-Dounas. Frühe Peripteraltempel in Nordgriechenland... S. 133.
58. Пичикян И.Р. Малая Азия — Северное Причерноморье. Античные традиции и
влияния. М., 1984. С. 156-168; 257-261.
59. Там же. С. 168.
60. Завойкин А.А. Боспорская монархия: от полисной тирании к территориальной державе // Античный мир и варвары на Юге Украины и России. Ольвия. Скифи-яю Боспор. М.-Киев-Запорожье, 2007. С. 222-223.
61. Геродот. История в девяти книгах / Пер. Ф.Г.Мищенко. М., 1888. V, 124; 126.
62. Толстиков, Журавлев, Ломтадзе. К хронологии застройки западного плато акрополя Пантикапея. С. 307-350.
63. Блаватский. Строительное дело Пантикапея по данным раскопок 1945-1949 и 1952-1953 гг. С. 16-19.
64. Коваленко С.А., Толстиков В.П. О начале монетной чеканки Пантикапея // ВДИ. (В печати), 2009.
65. Толстиков В.П. К проблеме образования Боспорского государства. (Опыт реконструкции военно-политической ситуации на Боспоре в конце VI — первой половине Vвв.до н.э.) // ВДИ. 1984. №3. 1984. С. 24—48; Виноградов Ю.А. Особенности и историческое значение объединения Археанактидов на Боспоре Киммерийском //Античное государство. Политические отношения и государственные формы в античном мире. СПб., 2002. С. 183-196.
66. Завойкин А.А., Сударев Н.И. Погребения с оружием VI—V вв. до н.э. как источник по политической и военной истории Боспора. Ч. I //ДБ. 9. 2006. С. 101—151.
67. Колотухин В.А. Киммерийцы и скифы Степного Крыма. Симферополь, 2000.
С. 68—69.
68. Гайдукевич В.Ф. Раскопки Тиритаки в 1935—1940 гг. // МИА. № 25. 1952.
С. 72—89.
69. Толстиков, Журавлев, Ломтадзе. Многокамерные строительные комплексы в системе застройки акрополя Пантикапея VI—V веков до н.э. С. 307—350.
70. КБН. № 6; 10; 25.
APOLLO TEMPLE ON PANTICAPEUM NECROPOLIS (DATING, TYPOLOGY, PERIODIZATION)
V.P. Tolstikov
The article presents a comprehensive analysis of all order details found by Pushkin Museum Bosporus Archaelogical Expedition in the vicinity of the First seat of Mithradates Mountain. It is the author's opinion that the details belong to Apollo Temple of the earlier period. He advances their detailed description (together with corrected data published earlier), graphic representation, and the author's reconstruction. This part can serve as a basis for refined dating, typological and period reference of this most ancient order building in Bosporus. Refined data given in the article do not unmake the general reconstruction scheme put forward by V.D. Blavatsky and developed by I.R. Pichikyan. The author, in the wake of these scholars, thinks it possible to give preference to peripteral type of building. But since millet architecture of the ancient period had characteristic shortened peripters, the author presumes that early Panticapeum temple with six flank columns could have no more than ten flank columns.
Publications and conclusions based on their comprehensive analysis make it possible to specify the dating of such a monumental order building that was important for the early history of Bosporus. Apollo temple of Samos Ionic order might have been erected within the period from 500 to 485 B.C. but not in the second quarter of the 5th c. as it was assumed before. It was possible to erect such an expensive, effort-taking, and technically complicated building in view of both greater political weight and economic potential of a young polis and migrant inflow from Miletus and other regions of Ionia after the Persians stifled Ionic rebellion and destroyed Miletus in 494 B.C. From 510 to 485 B.C. an architecture ensemble of a number of monumental buildings clustered round the tholos was under way at the top of Mithradates Mountain to the west of the First seat. It was then that many chamber residential houses with basements started to appear. They were similar to Koyran house excavated in 1049—1953 in Verkhneye Mitridatskoye.
Peripter erection on the upper plateau falls on the time that was very important for Panticapeum. It was a period of extensive urbanization of its central district together with architectural design and layout of the polis center. It was then that the first Panticapeum silver coins were minted.
©2010
Т.М. Арсеньева, С.М. Ильяшенко, С.А. Науменко
УКРЕПЛЕНИЯ В ЦЕНТРЕ ЗАПАДНОЙ ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ ЛИНИИ ТАНАИСА КОНЦА 111-11 ВВ. ДО Н.Э.*
В последние годы изучение фортификационных сооружений Танаиса являлось одной из основных задач Нижне-Донской археологической экспедиции. Раскопками были получены материалы, позволяющие взглянуть под новым углом на некоторые аспекты формирования обороны города 111—1 вв. до н.э. При этом крепостные стены и рвы исследовались не только у основного четырехугольника городища, но также на территории Западного района и Западного пригорода1. Помимо исследования куртин, особое внимание уделялось изучению въездных путей и подходов к городу. В этой связи чрезвычайно интересным и информативным оказался участок в центре западной оборонительной линий основного четырехугольника городища. Дело в том, что до сих пор оставалась неясной взаимосвязь двух сосуществовавших в 111—1 вв. до н.э. частей города — восточной, включавшей в себя т.н. основной четырехугольник городища, и западной, состоявшей из Западного района и Западного пригорода. Известно, что каждая из этих частей имела свою собственную оборонительную систему, преграждавшую подходы к городу со стороны степи и моря. Причем на месте сочленения этих частей с западной стороны четырехугольника также располагалась оборонительная стена (стена № 5). Эта стена послужила основой для предположения о некоторой автономности существования районов и «той дуалистической организации Танаиса, о которой нам известно из танаисских надписей более позднего времени»2.
Предполагалось, что где-нибудь в центральной части южной половины стены 5 располагался проход, соединяющий районы города. Однако, раскопки, специально предпринятые в 2003—2004 гг. с целью поиска такого прохода, показали, что разделение районов без какой-либо связи существовало на всем протяжении эллинистического периода города. По этой причине все внимание было сосредоточено на участке центральной части западной оборонительной линии в том месте, где две расположенные на расстоянии 11 м друг от друга башни (башня 3 и 4) фланкировали участок куртины (стену 118). Раскопки
* Работа выполнена в рамках Гранта РГНФ № 08-01-00452а «Эллинистический Танаис».
