CC BY
39
УДК 9 (с 53)
ББК 63.3 (5 тадж) А.И.ПУЛАТОВА
М.Ф.ФАЙЗУЛЛАЕВ
ХОЗЯЙСТВЕННО-КУЛЬТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ХУДЖАНДА НА САДОВО-ДАЧНЫХ УЧАСТКАХ В 30-Х ГОДАХ ХХ ВЕКА
Известно, что в 50-60-х годах XIX века Российская Империя предприняла практические шаги к проникновению в Среднюю Азию и постепенно начала завоёвывать ее территорию. Целью её являлось превращение этой огромной хозяйственно-культурной территории в аграрно-сырьевой придаток развивающейся капиталистической экономики своей страны. С присоединением первых регионов особое внимание уделялось расширению посевных площадей под хлопчатник и улучшению его сортов. Таким образом, Средняя Азия должна была стать главной сырьевой базой хлопководства для промышленности России.
Для освоения новых орошаемых земель царская Россия в Туркестанском крае вовлекала разные социальные слои, особенно сельское население - дехкан. Больше всего это было заметно в регионах с традиционной древнеземледельческой культурой, в частности, в Худжанде и его окрестностях -Пульчукуре, Румоне, Яве, Кулангире, Унджи, Шайхбурхоне, Гозиене, Даштаке, Чорсу, Галамайдоне, Седасте, в волости Костакоз (ныне Хистеварз), Самгаре и др., территория которых с образованием Туркестанского генерал-губернаторства административно входила в состав Худжандского уезда и с этого времени начала расширяться за счет новоосвоенных земель для ведения хлопководческого хозяйства.
Согласно имеющимся источникам по исследованию истории расширения территории населенных пунктов Худжанда, период образования новых жилищ и поселений, как в городе, так и в сельских местностях Худжандского уезда в новое время, то есть после его присоединения к России (1966 г.), делятся на два этапа.
Первый этап, охватывающий 1870-1930 гг.(1,166), связан, прежде всего, с завоеванием городов края Российской империей и проникновением сюда русских. Их приход не только стал причиной появления новых кварталов в самом Худжанде, как, например, образование квартала «Махаллаи русхо», но далее послужил тому, что в связи с развитием капиталистических отношений и строительством железных дорог в районах Северного Таджикистана были построены железнодорожные станции Черняево, Хилково, Урсатьевск, Приданово, Драгомориво, Ходжент, Веревкино, Мельниково, которые тесно прилегали к Худжанду, и вскоре на них образовывались поселения и слободы с русским населением(5, 51).
Второй этап начинается с 1931 г. Это период интенсивного образования селений вокруг Худжанда и быстрого роста числа населенных пунктов(1, 166). Данная статья посвящена характеристике деятельности населения города Худжанда на садово-дачных участках в указанный период.
Известно, что одним из проявлений социальной и экономической жизни города была связь горожан с сельским хозяйством. В этом отношении население города Худжанда, занятое также и земледелием, составляло заметную часть.
Многие худжандцы во все времена, вплоть до 30-х годов ХХ столетия, помимо обширных городских усадебных участков владели загородными садово-дачными участками, которые обозначались несколькими терминами, как, например, «бог», «мулк», «замин» или «майдон», чаще, в зависимости от того, что там выращивалось(3, 85). Таким образом, большинство горожан из числа ремесленников, а иногда и торговцев занималось одновременно комплексной деятельностью, то есть сочетало культуру земледелия с ремесленным производством, тем самым пополняя свой семейный бюджет за счет пригородных земельных участков(21; 24).
Большинство горожан на всю весну, лето и раннюю осень переезжало в свои загородные участки, где в течение всего пребывания ухаживало за плодовыми деревьями, виноградниками, за посевами на пашнях. Владельцы, не возделывавшие свои земли, прибегали к услугам издольщиков -чоряккоров. К категории городских издольщиков относился и богбон - садовод, нанимавшихся владельцем для ухода за загородными садами, для сбора и переработки урожая. Основная часть продуктов садоводства и полеводства с данных участков продавалась на городских и больших пригородных сельских рынках, а также вывозилась в другие города(4, 147).
По окончании сбора урожая и с наступлением зимы владельцы сельскохозяйственных угодий возвращались в свои городские дома и занимались родовыми, авлодными наследственными видами ремесел и торговлей(7, 47).
Такой вид ведения хозяйства на территории Средней Азии и его историко-этнографических областях, в том числе в Худжанде и его окрестностях, существовал с древнейших времён. Еще в эпоху неолита в аридных зонах получило распространение поливное земледелие с искусственным орошением посевных площадей.
Согласно принципу этнографической классификации населения такой вид деятельности относится к хозяйственно-культурному типу.
Для каждого из крупных народов вышеуказанного региона такой тип хозяйствования стал основным и традиционным, особенно во времена империи Ахеменидов (6, 139), и просуществовал вплоть до ХХ столетия.
Следует отметить, что население Худжанда и население его окрестности всегда находились в тесных экономических взаимоотношениях, обмениваясь продукцией своего хозяйства.
Земельные наделы горожан как в меньших, так и в крупных размерах, находились в таких пригородных селениях и местностях, как Унджи, Румон, Кулангир, Шайх-Бурхон, Даштак, Исписор, Гозиён, Чорсу, Ёва, Галамайдон, Седаста, и отдаленных селениях округа Худжанда, таких как Дигмай, Казнок, Куланбош, Говхона, Хитойреза, Андарсой, Гулякандоз, Нау, Саидкургон, Актепа, Куркат, Коштегирмон, Хаштияк, Тагояк, Лянгар, и в других местах. Например, в 1918 г. только в одном селении Актепа, расположенном примерно в 16 км западнее Худжанда, земельными участками владели более 90 жителей Худжанда. Эти земельные наделы отдавались в аренду малоземельным крестьянам из расчета 1/10 или 1/8 доли дохода в пользу владельца земли(3, 85).
Со временем вышеотмеченные садово-дачные участки горожан, находившиеся вокруг пригородных селений Худжанда, превращались в отдельные самостоятельные селения, а также в хозяйственные и административно-территориальные единицы с постоянным составом жителей, население которых рекрутировалось первоначально из жителей города(1, 135).
До сих пор старожилы помнят свое местопроисхождение и свято чтут свою генеалогию родства - саджараи авлоди. Эти селения в основном населяли коренные жители. А горожане из Худжанда, переехавшие туда для постоянно 20 проживания, обосновывались компактно, независимо то того, самостоятельно они переселились или согласно администрированию властей. Например, население Худжанда в разное время переселялось в такие селения, как Маргзорак, Галамайдон, Седаста, Чорсу, Гозиён (юго-восток Худжанда), Окарык, Хафткалон, Матаиб, Ур, Боги Мирзо Барот, Даштак, Богчаи кок (вдоль северной части города с востока на запад), Сойча, Ровут, Арбоб, Кишлокиджон и др.(2, 178).
Следует отметить, что возникновение и развитие новых поселений вокруг Худжанда происходило и по указу администрации края, т.е. в принудительном порядке, а иногда путем насильственного переселения и заселения дачных участков и новых земель для получения максимальной сельскохозяйственной продукции, в первую очередь, хлопка - сырца. В сельском хозяйстве молодой Таджикской республики в конце 20-х и первой половине 30-х гг. ХХ столетия активно проводилась политика колхозного строительства. Этот период был периодом интенсивного перемещения и части населения Худжанда, как и многих других этносов Ферганской долины. Переселение на вновь освоенные орошаемые земли, а также на родовые загородные авлодные земельные участки происходило по территориям всех вновь образованных советских республик.
Как вспоминают наши информаторы Собирова Бахринисо (1930 г.р.) и Саидова Монад (1925 г.р.), в 30-х годах прошлого столетия их родители, ближайшие родственники, а также и несколько семей из числа соседей, проживавших в махаллях Кунгуроксозон и Кози Олимхон города Худжанда, переехали жить в село Гозиён. Большинство из них ранее там имели родовые наследственные земельные наделы и ежегодно проводили сезон земледельческих работ на этих дачных участках. С началом холодов они переезжали в свои городские дома (хавли), в большинстве которых были приусадебные участки, и занимались своим профессиональным ремеслом, кустарничеством или торговлей(21, 22).
Перемещение этих людей на постоянное жительство в село было связано с известными грандиозными советскими преобразованиями в промышленности, сельском хозяйстве и культуре народов Средней Азии в 30-х годах ХХ века.
Во - первых, в ходе индустриализации закрывались мелкие ремесленные и торговые лавки. Некоторым ремесленникам, например, ткачам, кустарям по изготовлению шелка, кожевникам, в связи с открытием фабрик и заводов в Худжанде в конце 20-х- начале 30-х годов ХХ столетия,
категорически запретили впредь производить свои изделия в домашних условиях. Не подчинявшихся приказу привлекали к ответственности(18, 23, 25).
Это явление не могло не привести к безработице среди ремесленников, о чём свидетельствует сохранившийся архивный документ в виде телеграммы от 1 марта 1931 г., в которой говорится, что в Худжанде имеется большое количество свободной рабочей силы - бывших кустарей(9).
Во - вторых, ремесленников и мелких частников облагали большими налогами, оплатить которые удавалось не всем ремесленникам. Для примера приведем Постановление Худжандского окружного исполнительного комитета «О помольной плате и регистрации мельничных предприятий», принятое в ноябре 1928 г. Согласно Постановлению впредь на территории Худжандского округа была установлена твердая помольная плата - за перемол зерна для частных помольцев 20 копеек или же натурой - в размере 4 фунтов (1фунт = 453, 592гр.) зерна за каждый перемолотый пуд (1пуд = 16,381кг.) зерна(17).
В - третьих, самое главное, это было связано с принятием Постановления ЦК ВКП (б) под названием «Борьба против социального неравенства», в котором семьям, имеющим два и более домовладения, в виде «ультиматума» предлагалось оставить дом в городе или же покинуть загородный участок и одно из «ненужных» владений отдать в собственность государства(24; 19).
Кроме того, в 1927 г. во исполнение Постановления ЦИК СНК Союза ССР Худжандская окружная комиссия приступила к взиманию земельной ренты с городских земель. Согласно новым законам со всех земель как застроенных, так и незастроенных, находящихся в черте города, в одинаковом размере взималась основная рента. Сверх того, в мере различия доходности участков, в зависимости от местоположения, плотности населения и других условий, взималась дополнительная рента. С этой целью город Худжанд был разбит на 3 района, и, соответственно, ставки для этих районов согласно вышеперечисленным условиям, отличались друг от друга(10). Конечно, это не могло не повлиять на жизнь жителей города, которые и без того в силу новых условий остались без основного и прибавочного, дополнительного дохода.
На основе трех вышеназванных событий большинство горожан решило оставить свои городские дома и выбрать сельскую жизнь. По воспоминаниям наших респондентов - Тохировой Хамро (1924 г.р.), Саидовой Монад (1925 г.р.) - новые условия, предложенные властью, усложнили жизнь людей, занимавшихся только ремесленным хозяйством.
Вскоре среди худжандцев начался процесс переезда в загородные владения, с целью постоянного жительства с надеждой на то, чтобы в дальнейшем на своих унаследованных землях от дедов и отцов вести своё хозяйство и прокормить семью. К тому же, нуждающимся хозяйствам, за счет конфискованных у баев земель, предоставлялись земельные участки (майдон или китъа) в размере 810 соток для ведения садоводства или полеводства(21).
В 1929 г. Органы землеустройства и окружное водного хозяйства Худжандского округа в целях увеличения поливных посевных площадей подготовили участок земли в районе переложных земель села Калъача (нынешнее Аучи Калъача) и приступили к переселению и землеустройству горожан, выделив по 5 десятин (1дес. = 1,0925га.) земли для каждого хозяйства(15). Если считать, что каждое домохозяйство состояло примерно из пяти человек, то получалось, что каждому члену было выделено по 1 десятине земли.
В указанном районе 108 семьям из числа безземельных жителей Худжанда и селений, расположенных вокруг города, для землеустройства было выделено 540 дес. земли(15).
В 30-х годах, с началом колхозного строительства в селах, заселенных горожанами, быстрыми темпами стали создаваться коллективные хозяйства. Безусловно, и в этом деле переселенцы -худжандцы проявляли невероятную активную деятельность. По утверждению наших информантов Саидовой Монад (1925 г.р.), Собировой Бахринисо (1930 г.р.), активными членами вновь созданного колхоза «Большевик» (1930 г.) в местности Даштак села Унджи, а также колхоза имени И.В.Сталина (1937 г.) в селе Гозиён являлись горожане, переехавшие из Худжанда. Из числа переселившихся учитывая их трудолюбие, усердие и работоспособность в таком серьезном деле, избирались также и руководители колхозов, незапланированных государством,
Кроме того, инициаторами создания некоторых колхозов, тоже являлись бывшие горожане, которые ради этого дела отдавали колхозу свой участок земли, живой и мертвый инвентарь(20).
Активное участие и усердие худжандцев и населения пригородов Худжанда послужили тому, что в 30-е годы один за другим создавались новые колхозы. Именно в те годы, по данным архивных документов, в Худжандском районе начали свою деятельность колхозы «Кахрамон», «Социализм», «Ленинский путь», «Хакикати Шарк», «Правда», «Большевик», «Коминтерн», колхозы им. И.В.Сталина, им. М.В.Фрунзе, им. К.Е.Ворошилова, им. В.М.Молотова, им. А.А.Жданова, им. Л.Кагановича и им. А.И. Микояна(16).
Наш информатор Джураев Абдуваххоб вспоминает, что вокруг Худжанда действовало 14 вышеназванных колхозов, (некоторые из них были переименованы): колхоз им. М.В.Фрунзе, «Рохи Ленин», «Кизил кахрамон» в селе Ёва; колхоз им. И.В.Сталина в селе Гозиён; колхоз «Большевик» в селе Унджи; колхоз им. Д.Азизова в селе Костакоз; колхоз им. В.И.Ленина в селе Исписар; колхозы «Коммунизм», «Таджикистан» в селе Катаган; колхоз им. С.Урунходжаева в селе Унджи; колхоз им. В.Куйбышева в селе Аучи-Калъача; колхоз им. Л.Кагановича, «Социализм», «Коминтерн» в пригородных местностях Худжанда - Сойча, Чилсола(18).
Рост колхозов в Худжандском районе, как и в других районах советского пространства, происходил на основе ускоренного влияния и давления социалистических форсированных плановых мероприятий, национализации земли и т.п. В это дело были привлечены все трудоспособные члены общества. В 1927 г., наряду с местным населением, 38 семей туземных евреев Худжанда изъявили желание получить земельные наделы в окрестностях города и устроиться на новых орошаемых землях(11).
Окружные власти Худжанда, учитывая желание данной субэтнической группы, решили организовать коллектив в 11 хозяйств из туземных евреев города и включить их в члены колхоза «Революционная Артель» села Дигмай, который на тот момент состоял всего из 7-8 хозяйств, хотя был рассчитан на 17-20 хозяйств(12).
В целом касательно евреев были проведены широкомасштабные работы для земельного устройства и организации их в новые, советские коллективные хозяйства. В марте 1928 г. ЦИК СССР в своем постановлении принял решение создать Комитет по земельному устройству трудящихся евреев, чьей задачей было выделить из свободных земель государственного фонда земельные участки и устраивать в них евреев с применением установленных для них всевозможных льгот(13).
Согласно уставу внутриреспубликанского переселения на территории Узбекской ССР в 1928-1929 годах наравне с дехканами, к переселению допускались и туземные евреи. Объяснялось это тем, что при царизме в силу бывших политических условий, евреи якобы были лишены возможности заниматься сельским хозяйством(14).
Несмотря на все эти условия, практика показала, что евреи не смогли справиться с задачами, поставленными перед ними в сельском деле, так как практика земледелия никогда не была для этой местной субэтнической группы традиционным видом хозяйственной деятельности. Туземные евреи Худжанда спустя некоторое время вернулись в город и стали работать парикмахерами, мастерами по ремонту обуви, старых вещей и занимались другими делами в сфере социально-бытовой культуры среди таджикского и другого этноса(8).
Что касается городского ремесленно-торгового населения Худжанда, которое в 30-е годы переквалифицировалось в сельского труженика в силу сложившихся реальных исторических и социально-политических факторов Советского государства, то оно продолжало работать усердно и честно, чтобы и в сельскохозяйственной сфере деятельности достичь успехов. Как было отмечено выше, на руководящие и ответственные должности в колхозах назначались бывшие горожане, переехавшие в село.
Таким образом, определенная группа ремесленников, торговцев, а также другие социальные слои населения города, переселившись и превратившись в сельского труженика, сельчанина, навсегда забыли о городской жизни, своей профессиональной деятельности, и считала себя сельчанином -колхозчи, дехкон, кишлоки. Не имея гражданского паспорта, они не могли работать в городе на промышленных предприятиях вплоть до конца 50-х годов ХХ века, поэтому у них сложился менталитет колхозника, т.е. сельчанина. Их садово-дачные участки масштабно сократились и превратились в жилые дома, а часть орошаемых земель перешла в собственность близлежащего колхоза.
По воспоминаниям нашего респондента Саидовой Монад (1925 г.р.), спустя годы некоторые из переехавших, в том числе и ее семья, смогли все же восстановить свои дома и снова вернуться в город. Однако до сих пор, не прерывая связи, они поддерживают отношения со своими «сельскими» родственниками(21). С намерением восстановления и укрепления своих родственных и соседских связей со своими «сельчанами» до сегодняшнего дня у них сохранилась традиция отдавать своих дочерей замуж за «сельских» родственников, знакомых или же, наоборот, выбирать невесту своим сыновьям из «своего» села.
Но не все переселенцы 30-х годов смогли вернуть свои дома, так как земли их бывших владений или были переданы для использования другим гражданам, или же перешли в ведомство администрации города, или же на их месте были построены новые здания. Сегодня данная социальная группа населения - переселенцы с досадой и болью вспоминают те лихие годы преобразования и его последствия как ошибочную политику тогдашних руководителей Советского
государства, превратившую их в сельских тружеников, более того, лишившую их частной собственности и ремесла в городе(23).
ЛИТЕРАТУРА:
1. Бушков, В.И. Население Северного Таджикистана: расселение и формирование / В.И. Бушков. -М, 1995.-202с.
2. Бушков,В.И. Население Ходжента и его округи в последней трети Х1Х-первой трети ХХ века (по данным статистики и этнографии) // Исследования по истории и культуре Ленинабада. Сборник статей / В.И. Бушков. - Душанбе, 1986.-282с.
3. Мирбабаев, А.К. Историческое наследие Худжанда / А.К. Мирбабаев. - Душанбе: Ирфон, 1995. -160 с.
4. История Ленинабада (научно-популярный очерк) / под ред.З.Ш. Раджабова и Г.Х. Хайдарова. -Душанбе: Ирфон, 1986. - 608 с.
5. История таджикского народа. В 5-и- Душанбе: Ирфон, 2004.-829с.-5.Т.
6. Турсунов, Н. Таърихномаи Хучанд (аз замони кадим то соли 1917) / Н.Турсунов. - Хучанд, 2012.
- 352с.
7. Турсунов, Н. Шахри офтоби / Н. Турсунов. - Душанбе: Ирфон, 1989. - 160с.
8. Шарифов, Х. Манзили ачдоди мо. Хучанд таи сесад сол / Х. Шарифов. - Хучанд, 2007.- 274с.
9. Центральный государственный архив Республики Таджикистан (ЦГАРТ), ф. 18, оп. 1, д. 152, л.
10. Государственный архив Согдийской области (ГАСО) ф. 3, оп. 1, д. 89, лл. 15, 66.
11. ГАСО, ф. 51, оп. 1, д. 183, л. 53; ф. 372, оп. 1, д. 381, л. 26.
12. ГАСО, ф. 51, оп. 1, д. 186, л. 59; ф.127, оп. 1, д. 13, л. 198.
13. ГАСО, ф. 372, оп. 1, д. 472, л. 2.
14. ГАСО, ф. 51, оп. 1, д. 171, л.60.
15. ГАСО, ф. 372, оп. 1, д. 381, лл. 23-26.
16. ГАСО, ф. 524, оп. 2, д. 2, лл. 1-8.
17. ГАСО, ф. 372, оп. 1, д. 381, л. 7.
Список респондентов:
18. Джураев Абдувахоб, 1933 г.р., житель махалли Чорбог г. Худжанда.
19. Дадобоева Улмасой, 1924 г.р., жительница махалли Кози лучакон г. Худжанда.
20. Очилова Бисохиба, 1928 г.р., жительница махалли Чорбог г. Худжанда.
21. Саидова Монад, 1925 г.р., жительница махалли Гузари охун г. Худжанда.
22. Собирова Бахринисо, 1930 г.р., жительница махалли Чорбог г. Худжанда.
23. Султонов Дадоджон, 1941 г.р., житель махалли Чорчирок г. Худжанда.
24. Тохирова Хамро, 1924 г.р., жительница махалли Сари баланди г. Худжанда.
25. Усмонов Наби, 1928 г.р., житель махалли Кушхавз г. Худжанда.
REFERENCES:
1. Bushkov V.I. Population of Northern Tajikistan: Resettlement and Formation / V.I. Bushkov. - M., 1995. - 202 p.
2. Bushkov V.I. Population of Khujand and its Environs in the Last Third of the XlX-th - the first Third of the XX-th Centuries (according to the data of statistics and ethnography) // Explorations on the History and Culture of Leninabad. Collection of Articles / V.I. Bushkov. - Dushanbe, 1986. - 282 p.
3. Mirbabaev A.K. Historic Heritage of Khujand / A.K. Mirbabaev. - Dushanbe: Cognition, 1995. - 160 p.
4. The History of Leninabad (Scientific-Popular Essay) / under the editorship of Z.SH. Rajabov and G.H. Haydarov. - Dushanbe: Cognition, 1986. - 608 p.
5. History of the Tajik People. In 5 Volumes. - V.5. - Dushanbe: Cognition, 2004. - 829 p.
6. Tursunov N. Chronicles of Khujand (from Ancient Times up to 1917) / N. Tursunov. - Khujand, 2012.
- 352 p.
7. Tursunov N. The Sunny City / N. Tursunov. - Dushanbe: Cognition, 1989. - 160 p.
8. Sharifov H. The House of our Ancestors. - Khujand within 300 Years / H. Sharifov. - Khujand, 2007. -274 p
9. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 18, inventory 1, dossier 152, sheet 16.
10. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 3, inventory 1, dossiers 89, sheet 15, 66.
11. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 51, inventory 1, dossiers 183, sheet 53; fund 372, inventory 1, dossiers 381, sheet 26.
12. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 51, inventory 1, dossiers 186, sheet 59; fund 127, inventory 1, dossiers 13, sheet 198.
13. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 372, inventory 1, dossiers 472, sheet 2.
14. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 51, inventory 1, dossiers 171, sheet 60.
15. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 372, inventory 1, dossiers 381, sheet 23-26.
16. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 524, inventory 2, dossiers 2, sheet 1-8.
17. SASR, F. 372, in. 1, st. un. 381, L. 7. State Archive of Sughd Viloyat (SASV), fund 371, inventory 1, dossiers 318, sheet 7.
List of respondents:
18. Juraev Abduvahob, b.1933, resident of Chorbog makhallya, Khujand
19. Dadoboeva Ulmasoy, b. 1924, resident of Kozi Luchakon makhallya, Khujand.
20. Ochilova Bisohiba, b.1928, resident of Chorbog makhallya, Khujand.
21. Saidova Monad, b.1925, resident of Guzari Okhun makhallya, Khujand.
22. Sobirova Bakhriniso, b. 1930, resident of Chorbog makhallya, Khujand.
23. Sultonov Dadojohn, b. 1941, resident of Chorchirok makhallya, Khujand.
24. Tohirova Hamro, b. 1924, resident of Sari Balandi makhallya, Khujand.
25. Usmonov Nabi, b. 1928, resident of Kushkhavz makhallya, Khujand.
Фаъолияти ицтисодиву мадании ахолии Хуцанд дар боготу щитъахри замини беруназшахри дар солхри 30-юми асри ХХ
Вожа\ои калиди: цитъацои замини беруназшахри ва богот, децацои нави наздишахрй,уавлщои
шщрй, шацриён, децотиён, кучидан, колхозцо.
Мацола дар асоси асноди бойгони, сабтцои сацроии муаллифон ва манобеи илми навишта шудааст. Дар он сабабцои кучбандии ацолии Хуцанд ба манзилцои беруназшахри ва ивази пешаи цунармандиву савдогари ба шути кишоварзи дар солцои 30-юми асри ХХ мавриди барраси царор ёфтааст. Собит шудааст, ки цодисаи мазкур бо руйдодцои сиёсии он замон ва царорцои цабулкардаи давлати шурави вобаста буд. Тазаккур рафтааст, ки дар адабиёти илми вобаста ба масъалаи кучидани ацоли аз Хуцанд ба цавлицои беруназшахри, сабабцои ин кучиш ва тацдири минбаъдаи мардум дар ин давр маълумоти дациц мавцуд нест, зеро ба илали сиёсати мамнуъ ва дастрас набудани хуццатцои бойгони, масъалаи мазкур омухта нашуда буд. Муаллифон дар асоси нацлцои респондентцо, ки худ шоциди цодисацои он замон буданд, бисёр маълумоти таърихиро оид ба масъалаи мавриди тадциц ба даст оварда, бо циёс бо маводи бойгони ин проблемаро ба таццицу тацлил гирифтаанд. Аксар факту далели дар мацола овардашуда, бори аввал ба майдони илм ворид шудааанд, ки ин арзиши илмии мацоларо боз цам зиёд менамояд.
Хозяйственно-культурная деятельность населения Худжанда на садово-дачных участках в 30-х годах ХХ века
Ключевые слова: садово-дачные участки, пригородные селения, городские владения, горожане, сельчане, перемещение, колхозы.
Статья написана на основе архивных документов, полевых записей авторов и научной литературы. В ней рассматривается вопрос о перемещении населения Худжанда в загородные владения и переквалификации ремесленно-торговых сословий в сельчан, что имело место в 30-е годы ХХ века. Указывается на связь данного явления с политическими событиями тех времен и принятыми постановлениями Советского государства, перемещения населения из Худжанда в загородные владения, изменивший судьбы людей тех времен. Приводятся отрывки из рассказов информантов, которые были свидетелями тех событий; представлены архивные материалы, проливающие свет в исследование проблемы рассказов информацией относительно исследуемой проблемы, информации со слов респондентов впервые вводятся в научный оборот, что придаёт ценность данной статье.
Economic and Cultural Activities of the Population of Khujand on Urban Garden Plots Referring to the 30-ies of the XX-th Century
Keywords: urban garden plots, suburban settlements, urban tenures, townsmen, rural population, relocation, collective farms.
The article under consideration is written on the grounds of archival data, authorsл field notes and scientific literature. In their article the authors canvass the issue associated with the relocation of Khujand^s population in suburban tenures and their prequalification from crafts-trading estates into rural inhabitants which took place in the 30-ies of the past century. It is pointed that the relevant phenomenon was connected with the political events of that time and the enactments of the Soviet state, resettlement of the population from Khujand to country-house plots which changed the life andfate ofpeople who lived in that time. The authors of the article adduce the fragments of short stories by informants who were eye-witnesses of those events, they
present archive materials promoting the exploration of the problems shedding light on the remote reality; short informational stories related to by concrete people add to the veracity of the times of the epoch which passed long ago; information from respondents is introduced into scientific circulation for the first time, into the bargain, it gives a high value to the relevant article.
Маълумот дар бораи муаллифон:
Пулотова Адолат Исроиловна, аспиранти кафедраи таърихи ватани Донишгощ давлатии Хуцанд ба номи академик Б. ¥афуров(Чущурш Тоцикистон, ш. Хуцанд), E-mail: [email protected] Файзуллаев Мухиддин Файзуллаевич, номзади илщои таърих, дотсенти кафедраи археология и этнографияи халци Донишгоуи давлатии Хуцанд ба номи академик Б. Гафуров (Цущурии Тоцикистон, ш.Хуцанд), E-mail: [email protected] Сведения об авторах:
Пулатова Адолат Исраиловна, аспирантка кафедры отечественной истории Худжандского государственного университета имени академика Б. Гафурова(Республика Таджикистан, г. Худжанд) E-mail: [email protected]
Файзуллаев Мухиддин Файзуллаевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии и этнографии таджикского народа Худжандского государственного университета имени академика Б. Гафурова (Республика Таджикистан, г. Худжанд)E-mail: [email protected] Information about the authors:
Pulatova, Adolat Israilovna, post-graduate student of the home history department under Khujand State University named after academician B. Gafurov (Tajikistan Republic, Khujand)
Fayzullayev Mukhiddin Faysullayevich, candidate of historical sciences, Associate Professor of the department of archeology and ethnography of the Tajik people under Khujand State University named after academician B. Gafurov (Tajikistan Republic, Khujand), E-mail: [email protected]
