CC BY
60DOI 10.31168/2618-8570.2019.17
Михаил СИМОВ
Хотела ли Россия болгарского Освобождения? Новые интерпретации и мифы в современной болгарской исторической и публицистической литературе*
Аннотация:
С началом демократических перемен перед болгарской исторической наукой встала проблема переосмысления множества, ставших уже аксиомой, утверждений и трактовок, связанных с русско-турецкой войной 1877-1878 гг. и освобождением Болгарии от османского владычества. Особенно настойчиво и подчас агрессивно исторический ревизионизм заявил о себе на страницах публицистической литературы. В данной статье рассматриваются современные тенденции в интерпретации исторических событий тех лет и существующие мифы, а также исследуются обстоятельства, способствующие их распространению. Автор анализирует основные научные труды на эту тему, вышедшие за последние 30 лет, а также научно-популярные и публицистические сочинения и материалы, взятые из СМИ.
Ключевые слова:
русско-турецкая война 1877-1878 гг., освобождение Болгарии, болгарская историография, современные интерпретации истории.
Mikhail шSIMOV
Did Russia want
liberation of Bulgaria?
New interpretations and myths
in Bulgarian academic and popular literature
Abstract:
With the beginning of democratic changes in Bulgarian historical science faced the problem of reconsideration of many accepted assertions and interpretations concerning the Russo-Turkish war of 1877-1878 and the liberation of Bulgaria from the Ottoman rule. Historical revisionism was presented with
* Статья подготовлена при финансовой поддержке болгарского Фонда научных исследований, проект ДНТС/Русия/02/17- «Россия, Болгария, Балканы. Проблемы войны и мира. XVIII—XXI вв. (Мифы и реальность)».
°<х><>с'с>ос>ос^^ 387
exceptional persistence, often aggression, on the pages of journalistic essays. The following paper examines modern trends in interpreting the events that happened 140 years ago and explores the existing myths and conditions facilitating their spreading. The main academic works on the subject published in the last 30 years, as well as journalistic popular works and publications in mass media are analysed by the author.
Keywords:
the Russo-Turkish war of 1877-1878; liberation of Bulgaria; Bulgarian historiography; modern interpretations of history.
ТХГГичто из написанного в историографии не является окон-ИИчательным и неоспоримым. С течением времени появляются новые факты, широко известные события подвергаются иным толкованиям, изменяются политическая ситуация и геополитические приоритеты государств. Кроме того, история зачастую пишется людьми, демонстрирующими свои политические пристрастия и желающими представить политически выгодную «правду», выполняя такие задачи, как, например, национально-патриотическое воспитание. Эти обстоятельства не раз были поводом для объяснения одних и тех же событий в диаметрально противоположном ключе.
Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и освобождение Болгарии от османского владычества — одна из самых широко представленных тем в болгарской исторической и публицистической литературе, а в последное время и одна из активно обсуждаемых в общественном пространстве. Беглое прочтение даже части многочисленных исследований и популяризаторских сочинений подтверждает тот факт, что это событие подвергалось и продолжает подвергаться самым разным интерпретациям, что является результатом, главным образом, изменения характера русско-болгарских политических отношений в течение десятилетий. Если в годы социализма тема рассматривалась в общественном пространстве как величайшее событие, которое навеки утвердило болгаро-русскую/советскую дружбу, то в последнее время на передний план выводятся экспансионистские устремления России, которым она шаг за шагом следовала в ущерб болгарским интересам. В обоих направлениях интерпретации войны и политики России зачастую присутствуют весьма максималистские оценки.
Без сомнения, историография социалистического периода внесла огромный вклад в изучение русско-турецкой войны и предшествующих ей событий, было также опубликовано большое количество исторических документов. В 1960-1980-е годы, благодаря таким известным болгарским авторам, как Христо Христов1, Константин Косев2, Цонко Генов3 и Стефан Дойнов4, появились обобщающие, насыщенные богатой фактологией исследования. Основные выводы этих научных трудов легли в основу энциклопедических изданий и учебных программ, на которых стали базироваться сотни научно-популярных публикаций, которые, в отличие от классических работ по этой тематике, были выдержаны в «эмоционально-патриотическом» тоне. Во всех этих сочинениях основополагающие события в истории современного болгарского государства рассматривались, более или менее, в рамках идеологических шаблонов и получали довольно однобокие оценки. Русско-турецкая война традиционно была представлена как вершина политики России, связанной с покровительством балканских славян, война «за решение исторически прогрессивных и полезных народу задач»5, сыгравшая для Болгарии роль буржуазно-демократической рево-люции6 и навсегда зацементировавшая русско-болгарскую дружбу, которая после социалистической революции переросла в «вечную нерушимую и животворную советско-болгарскую дружбу»7.
В процессе радикальной демократизации и департизации всех сфер общественной жизни, начавшихся в конце 1980-х годов, пали прежние идеологические ограничения и цензура, что «открыло двери» для плюрализма в исторических дискуссиях и «вывело на поверхность» мнения, опровергающие аксиоматические утверждения марксистской историографии. На фоне политического разъединения и крушения концепции болгаро-советской/русской дружбы вопрос о роли России во время Восточного кризиса и русско-турецкой войны стал предметом особо оживленных споров. Прежние трактовки событий 1877-1878 гг. сильно диссонировали с политической ситуацией, а также с национальной гордостью и стремлением к политической эмансипации от России: картина событий, согласно которой болгары не завоевали свободу самостоятельно, а получили ее в дар от русского царя, не устраивала болгарские правящие круги.
На этом фоне голоса, раздающиеся изо всех слоев общества, обвиняли историков в партийности, необъективности, сознательном замалчивании и искажении фактов в пользу политической идеологии. Зачастую чересчур сгущая краски, эти критики имели определенные основания так утверждать. Представители исторической науки также признавали необходимость в объективной оценке русско-турецкой войны в духе современной европейской историографии, а иногда и сами предлагали весьма смелые интерпретации этой темы в противовес односторонним оценкам историографии социалистического периода8.
Первая категория мифов и заблуждений, требующих опровержения, связана с военными действиями русской армии на Балканах в 1877-1878 гг., а другая более тесно привязана к идейно-политическому дискурсу темы — подлинным причинам русско-турецкой войны и политике России по отношению к болгарскому народу. Почему Петербург объявил войну, какие были намерения России в отношении Болгарии, чего она хотела достичь — освобождения болгар от так называемого «турецкого ига» или их полного подчинения своим интересам? Сан-Стефанский мир, что это — высшее выражение стремления Александра II избавить братьев-славян от рабской участи или хладнокровный шаг к созданию русской задунайской губернии? Этот круг вопросов провоцирует острую дискуссию в последние годы и получает самые разные, зачастую довольно одиозные ответы. Тезисы и утверждения, которые долгие годы считались неоспоримыми, сегодня подвергаются противоречивым толкованиям, восторженно положительные оценки сменяются полным отрицанием войны 1877-1878 гг. как освободительной, а объективный исторический анализ часто остается в тени политически окрашенных споров.
В данной статье будут рассмотрены интерпретации, которые в последние три десятилетия предложили болгарская историческая наука и популярная литература, и представлены мифы, связанные с историей болгарского освобождения.
Новые тенденции в интерпретации характера и значения русско-турецкой войны обозначились еще в конце 1980-х годов. Попытку оспорить некоторые постулаты «официальной правды» сделал в 1988 г. историк Божидар Димитров в своем став-
шем достаточно популярным сочинении «Русско-турецкая война 1877-1878. Хроника»9. На его страницах Димитров пишет о дискуссиях, которые велись в современных ему болгарских интеллектуальных кругах, справедливо высказывая мнение о том, что жизнеспособность альтернативных взглядов не обязательно является показателем их истинности, а, скорее всего, результат до сих пор господствующей «политики неприкосновенной официальной правды и отсутствия плюрализма в научной дискуссии»10. В центре внимания Димитрова находятся, главным образом, действия русской армии, но наряду с этим автор затрагивает и политические аспекты, рассматривая войну не как априори освободительную акцию, а как шаг на пути к достижению вековых устремлений России на Востоке11. Впоследствии эта книга была подвергнута незначительным переработкам автора и издана уже под другим, более «маркетинговым», заглавием — «Настоящая история Освобождения 1860-1878 гг.»12.
К 110-летию освобождения Болгарии партийным издательством была выпущена и монография К. Косева и Ст. Дойнова. Ее сложно привязать к какой бы то ни было новой тенденции в историографии русско-турецкой войны, но, однако, восторженные формулировки в восхвалении болгаро-советской дружбы в ней отсутствуют, а ее основная задача — вывести на передний план революционную борьбу болгарского народа и выявить «органическую связь и динамическое взаимодействие между русско-турецкой войной и болгарской национальной революцией»13. Эта работа развивает положения монографии Хр. Христова14 о войне как завершающем акте болгарской национальной революции, порожденной внутренними причинами — общественным, экономическим и культурным развитием нации.
Настоящий переворот в интерпретации истории болгарского освобождения, подчас подаваемый с примесью агрессии, приходится на начало 1990-х годов, когда падение идеологических «табу» и развитие частного книгоиздательства дали возможность многим авторам различного уровня профессиональной подготовки предложить читателям свою «правду» о войне и роли политики Петербурга на Балканах. В ответ на однобокий взгляд, предлагаемый историографией социалистического периода, и
в унисон политической повестке дня проявилась противоположная тенденция — отрицать освободительный характер войны, приуменьшать ее значение для болгарского народа и делать акцент на завоевательных устремлениях России. Переиздание сочинений конца XIX — начала XX вв., отражающих крайне негативное, политизированное и необъективное мнение о политике России в Болгарии во время освобождения и в целом, стало самым легким способом предложить читателю «правду», «глубоко запрятанную в прежние десятилетия»15. Как отмечал в 1994 г. историк Пламен Митев, в условиях «разрастающейся духовной нищеты и нашего политического раскола» появились околонаучные труды, в которых «история и миф, объективность и пристрастие слились воедино»16. По мнению К. Косева, высказанные мнения, как до, так и после демократических перемен, являются по большей степени необоснованными и политизированными17.
В возникновении данной ситуации известную долю вины несет и академическая наука. С начала 1990-х годов, в результате сокращения финансирования и кадров, она оказалась в состоянии дестабилизации, в то же время публикации о русско-болгарском боевом содружестве, подвигах русской армии и пр. уже не были актуальны. Многие историки, работавшие по данной проблематике, предпочитали идти по «накатанной колее», рассматривая лишь отдельные акпекты темы, но почти не пытаясь предлагать новые трактовки уже известных событий.
Альтернативные мнения высказывались в форме размышлений и дискуссий на тему русско-турецкой войны и освобождения Болгарии только на страницах научной периодики. Эмоциональный пафос постепенно уступал место более беспристрастному анализу истории притязаний России на Черноморские проливы и ее планов подчинения Болгарии18. Однако призывы и попытки глобально переосмыслить значение событий 1877-1878 гг., освободившись от эмоциональных пристрастий и невзирая на политическую конъюнктуру, на данном этапе не нашли своего отражения в монографических исследованиях19. Иными словами, наука не сумела дать ответ на давно наболевшие вопросы, делая упор на беспристрастный анализ, что также послужило импульсом к широкому распространению и процветанию в дальнейшем
разных ненаучных и глубоко политизированных мнений, дающих категоричные ответы на интересующие общество вопросы.
Это, однако, не означает, что и историки были свободны от присущего ненаучному направлению максимализма. В 1994 г. в своих «Размышлениях о русско-турецкой войне», направленных на изобличение стереотипов о русско-турецкой войне, Пламен Митев назвал мифом получившее широкую общественную популярность представление о том, что Россия объявила войну с целью освобождения болгар. По его мнению, отнюдь не кровавое подавление Апрельского восстания в Болгарии в 1876 г., не сочувствие к страданиям болгар и голос демократической русской общественности, а положение, в котором оказалось после злополучной войны с Турцией «любимое» Россией Сербское княжество, вынудило Петербург пойти на военные меры20. Для царского правительства болгарский вопрос был «разменной картой в большой политической игре», а что касается Сан-Стефанского договора, то Митев считает его «величайшим фарсом, срежиссированным российским МИД во второй половине XIX в.»21.
Эта публикация спровоцировала дискуссию на страницах журнала «История». В ответ историк Христо Глушков, не отрицая необходимости в выработке исторической наукой новой и объективной оценки русско-турецкой войны, возразил против провокационной трактовки Митева и выразил свое убеждение, что «... мы не можем и нам ни в коем случае нельзя терять свою убежденность в освободительной миссии России, иначе мы рискуем потерять Болгарию»22. В более умеренном тоне он призвал не заменять прежнюю линию историографии на возвеличивание освободительной миссии России ее полным отрицанием23.
В научных и научно-популярных публикациях, посвященных 120-летию русско-турецкой войны и освобождению Болгарии, многие авторы рассматривали события 1877-1878 гг. прежде всего в контексте военно-политической стратегии Петербурга на Востоке, главной целью которой было взять под контроль Черноморские проливы24. Другие, выступая пламенными апологетами освободительной войны, категорически опровергали «злобные описания» русофобов относительно планов создания «задунайской губернии» и завладения Константинополем и Проливами25.
Более «сбалансированную» точку зрения предлагает К. Косев: он не отрицает наличия стратегических интересов России в Юго-Восточной Европе и в районе Проливов, но выделяет войну 1877-1878 гг. из всех остальных «агрессивных» войн, которые вела Россия против Османской империи за завоевание территорий и влияния. По его мнению, этот конфликт носил исключительно оборонительный характер и его цель — защитить русские позиции и влияние на Востоке, выступая в защиту балканских народов. Косев утверждает, что если все предыдущие русско-турецкие войны начинались по инициативе Петербурга, то на этот раз царское правительство не хотело вооруженного конфликта и сделало всё возможное, чтобы его предотвратить, так что о завоевательных планах здесь не может быть и речи26.
В целом, в 1990-е годы робкие попытки исторической науки внести новую струю в довольно подробно изученную тему русско-турецкой войны были немногочисленны. В то же время исторический ревизионизм уже принял гораздо более угрожающие и нередко носящие агрессивный характер формы на страницах популярных сочинений и праволиберальной прессы, которые, благодаря широкой читательской аудитории, оказывали большое влияние на формирование общественного мнения. Авторы подобных публикаций активно боролись против «казённых историков» и «искажения исторических фактов», предлагая читателю «настоящую правду» и не стесняясь в выражениях, называя освобождение Болгарии Россией «отвратительной ложью»27.
В течение последних 20 лет вопросы, связанные с русско-турецкой войной и предшествующими ей событиями, сохраняют свою актуальность и продолжают оставаться объектом различных толкований. Появились первые после демократических перемен обобщающие научные монографии, посвященные данной теме. Ясные очертания приобрели и новые направления в интерпретации русско-турецкой войны и роли России в освобождении Болгарии. Подход к теме и общая ее трактовка, несомненно, находятся в зависимости от уровня профессиональной квалификации и идейно-политических предпочтений авторов. Если в 1990-е годы весь пафос новых исследований был направлен на преодоление коммунистического наследия в историографии
и на доказательство того, что освобождение — это достижение болгарской нации, а не дар русского царя, то сегодня тема рассматривается на страницах публицистических сочинений еще активнее, но всё больше в рамках актуального политического дискурса о гибридной войне и русской угрозе на Балканах.
В связи с этим можно выделить три актуальные в настоящее время направления интерпретации темы в научной и публицистической литературе.
Первое направление формируется в исторической науке и присутствует в основном на страницах академических изданий. Современные специалисты в целом сходятся во мнении, что в огромной по объему литературе о войне 1877-1878 гг. фактология достаточно хорошо изучена, но в интерпретации фактов присутствует ряд невыясненных вопросов, неубедительных утверждений и сильно отличающихся друг от друга, эмоционально и политически окрашенных оценок28. Поэтому главные их усилия направлены на анализ источников и исследование вопросов вне зависимости от политики и эмоциональных пристрастий. Общая черта академических сочинений — комплексный подход в исследовании темы и умеренность в оценках. Если историография социалистического периода делала упор на «национальное» значение событий Восточного кризиса, то сегодня они рассматриваются как эпизод большой политической игры великих держав и балканских наций в их борьбе за «наследство» Османской империи.
В период 1999-2008 гг. историки А. Пантев, Ст. Дойнов, К. Косев и Хр. Глушков опубликовали монографии обобщающего характера, намереваясь дать новую интерпретацию теме о войне и освобождении, учитывая современные тенденции в историогра-фии29. Авторы, не вступая в ожесточенную дискуссию с теми, кто высказывал другое мнение, и не пытаясь «разорвать шаблоны», выдав единственно существующую, по их мнению, «истину», делают попытку на основе глубокого анализа выработать сбалансированную оценку политики России во время Восточного кризиса и ее роли в освобождении Болгарии.
В характерном для него академично-патетичном стиле А. Пантев рассматривает войну 1877-1878 гг. как событие европейского масштаба и называет ее «самой честной войной русского цариз-
ма», «священным походом» и «благородной европейской миссией», при этом не отрицая и прагматических политико-стратегических мотивов России в объявлении войны, которые, однако, в атмосфере энтузиазма и «славянофило-православной мистики» в русском обществе уступили иррациональным соображениям30.
В 1999 г. К. Косев и Ст. Дойнов издали переработанный вариант своей монографии 1988 г., которая существенно отличается по содержанию, трактовкам и оценкам31. В связи с 130-летием освобождения Болгарии данный труд был опубликован уже под другим заглавием32. В книге показано, как драматично закончились попытки России выйти из Восточного кризиса путем дипломатических переговоров, как нелегко дался Александру II переход от тактики мирного урегулирования к военному решению конфликта и как был подписан «фиктивный» Сан-Стефан-ский мир. По мнению авторов, решение объявить войну стало результатом стремления России не потерять влияние и позиции на Балканах, будучи принятым вопреки миролюбивой политике Александра II и его убеждениям о несвоевременности конфликта. В этом смысле освобождение Болгарии является результатом не столько альтруистических мотивов, сколько прагматических соображений, что, однако, не уменьшает значения освободительной миссии России.
В контексте большой международной политики и, в частности, вопроса о Черноморских проливах анализирует позицию России во время Восточного кризиса и Вылкан Вылканов, приходя к выводу, что освобождение Болгарии занимало последнее место среди стратегических целей Петербурга, взгляд которого всегда был устремлён к Босфору33.
Сегодня, 140 лет спустя, анализ и интерпретация русско-турецкой войны и политики России остается актуальным вопросом для болгарских ученых. В 2017 г. вышла научная монография, цель которой — представить «настоящую историю» войны34. Ее автор Эмануил Эмануилов еще в предисловии отмечает, что Россия освободила болгар от османского владычества, и этот факт нельзя оспорить или отбросить, однако необходимо самым тщательным образом подвергнуть анализу соображения Петербурга по этому вопросу35. Эмануилов вступает в заочный спор со
своими коллегами Косевым и Дойновым и выдвигает тезис, что для России объявление войны в 1877 г. было способом решения не внешних (сохранение влияния на Балканах), а внутриполитических задач — выхода из внутреннего кризиса, к которому вела политика нейтралитета. Книга не дает усомниться в том, что сочувствие к страданиям единокровных народов никогда не было движущей силой политики Петербурга, наоборот, в 1876 г. официальная Россия «оставила болгар нести свой крест на божественную Голгофу»36 и не пошла бы на активные действия, если бы брожение среди русского народа в связи с бездействием правительства не начало подрывать авторитет императора и стабильность в Империи37.
Второе направление в интерпретации русско-турецкой войны 1877-1878 гг. представлено учеными разных сфер гуманитарного знания, в том числе и историками, чей частично научный, частично публицистический подход к теме не лишен предвзятости, стремления опровергнуть «вредные для болгарской нации» мифы и в итоге доказать враждебность политики России по отношению к Болгарии на протяжении веков. Под прикрытием объективного исторического анализа ими выдвигаются тезисы, по всей видимости, соответствующие политическим интересам отдельных кругов, а в подкрепление выводов приводятся «мало известные» и «шокирующие» документы. Трибуной для таких авторов чаще всего служит праволиберальная периодическая печать, а также научная периодика и сборники статей. Появились и внушительные монографии, рассматривающие русскую политику по отношению к Болгарии на протяжении веков. В этих сочинениях присутствуют более резкие высказывания, политизация вопроса и нередко комментарии в адрес левых политических сил.
Ярким представителем данного направления являлся историк Пламен Цветков. В своих многочисленных статьях и выступлениях он последовательно отстаивал тезис о том, что свободная и независимая Болгария несовместима со стратегией русских царей на Балканах, чья цель одна — Константинополь и Бос-фор38. Война 1877-1878 гг. в его работах изображается как завоевательная кампания на пути к этой цели, а по отношению к Болгарии планировалось не освобождение, а полное завоевание.
По мнению Цветкова, представление о России как освободительнице — глубоко неверно, поскольку единственной целью Петербурга в этой кампании было завладеть болгарскими землями и сделать существенный шаг к достижению полного доминирования в регионе и контроля над Проливами. В Сан-Стефано якобы был подписан договор о бессрочной русской оккупации Болгарии, и в связи с этим историк стремится убедить читателя, что только европейские великие державы спасли страну от злосчастной участи стать задунайской губернией России и плацдармом для дальнейших экспансионистских планов Петербурга. Поэтому не Сан-Стефанский, а Берлинский договор поистине значим для Болгарии, так как именно он «освободил» ее от русской власти и дал ей хоть и ограниченный, но всё же суверенитет39.
Политическая окрашенность таких утверждений более чем очевидна. Цветков в своих работах не упускает случая кинуть камень в огород «историков-коммунистов». Например, в адрес К. Косева он пишет, что будучи членом Болгарской социалистической партии, тот всё же больше историк, чем коммунист40. Но главная цель Цветкова — не столько опровергнуть коммунистическую историографию, сколько изобличить всю «вредность» этого «страшного для нашей психики и нашего национального самосознания» мифа об освободительнице России, «насаждаемого десятилетиями русской пропагандой, промывающей нам мозги»41.
К той же парадигме интерпретации освобождения Болгарии принадлежат и многие другие сочинения. В кавычках определение «освободительная» по отношению к русско-турецкой войне стоит и в работах представленного как «истинный болгарский историк» Янко Гочева42. Его монография в трех томах «Русская империя против Болгарии» еще раз решительно опровергает «миф» об освобождении и безапелляционно выдвигает тезис о том, что Россия смотрела на болгарское государство только как на инструмент в своей военно-политической стратегии на Востоке43.
В последнее время тема русско-турецкой войны и связанные с ней вопросы пользуются большим вниманием и среди разных политических аналитиков, публицистов и журналистов, общей чертой которых являются праволиберальные политические взгля-
ды и ярко выраженная неприязнь к политике Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации на Балканах. В политико-публицистическом направлении оценки значения русско-турецкой войны можно найти ярчайшие примеры тенденциозности, исключительно выборочной работы с источниками и искажения исторической правды в пользу политической идеологии. Если в трудах таких авторов, как Цветков, всё же можно найти признаки научного подхода к проблеме, то в этих работах русско-турецкая война выступает не как предмет исследования, а как способ привести из истории примеры губительной для Болгарии политики России и провести параллель с сегодняшними «агрессивными намерениями» Кремля на Балканах. Язык этих работ отличается остротой и вычурностью, для них характерна широта анализируемого материала, а их оценки категоричны.
В качестве одного из наиболее ярких и свежих примеров можно привести вышедшую к 140-летию Освобождения книгу болгарского журналиста и блогера Иво Инджева под одиозным заглавием «Русско-турецкая поработительная война»44. Автор строит свои рассуждения на основе источников, якобы скрупулезно анализируя их, но на самом деле подбирая те пассажи и цитаты, которые могут, при «правильной» трактовке, подкрепить его тезисы. Между тем многогранная и сложная история болгарского освобождения дает достаточно возможностей для таких «исследований», для которых не требуется особого аналитического таланта.
Чтобы доказать враждебность и агрессивность России по отношению к Болгарии, авторы сочинений подобного типа запаслись арсеналом аргументов в виде ложных фактов, сфабрикованных исторических источников и крайне тенденциозных трактовок событий, которые широко распространяются в интернете и медийном пространстве, а в некоторых случаях находят место и в высказываниях представителей государственной власти. В качестве доказательства того, что еще современники тех далеких событий догадались о коварстве Петербурга, приводятся выдернутые из контекста документы и свидетельства. Так, например, идеолог революционного движения Георги Раковски изображается как убежденный русофоб на базе его сочинения,
выражающего несогласие с политикой Петербурга по переселению болгар в южные области России45. К еще более грубой манипуляции прибегают авторы, приписывающие герою национальной революции Василу Левскому слова: «Тот, кто нас освободит, тот и поработит», которые цитировались в том числе и президентом Р. Плевнелиевым в Народном собрании и вызвали всплеск справедливого негодования46.
Несмотря на категоричные опровержения историков, в медийном пространстве продолжают тиражироваться «шокирующие факты», как, например, тот, что Болгария заплатила за свою свободу более 30 тонн золота47. Неясно лишь, пришла ли Россия поработить болгар или освободить их за деньги.
В последнее время изобличители русской враждебной политики по отношению к Болгарии в особенно зловещих красках изображают личность графа Николая Павловича Игнатьева, стремясь представить его как беспощадного врага болгарского народа в его борьбе за независимость. Это, конечно, трактуется не только в контексте личных пристрастий Игнатьева, но и как отражение систематической политики Петербурга по подавлению болгарского национализма и противодействию стремлениям болгар к церковной и политической самостоятельности48. Следы вмешательства и влияния «зловещего» царского посла авторы находят в том числе и в экзекуции Васила Левского турецкими властями49. Из «Записок» Игнатьева извлекаются разнообразные сведения, будто бы подтверждающие завоевательные намерения Петербурга по отношению к Болгарии. Придавая огласке «тщательно скрываемые во времена социализма факты», эти авторы забывают, что «Записки» Игнатьева были опубликованы на болгарском языке еще в 1986 г.50.
Также многие сегодня выступают в роли первооткрывателей Рейхштадского соглашения, которое историческая наука якобы долгие годы скрывала. На самом деле оно давно известно в научной литературе51, только сейчас это соглашение зачастую цитируется некорректно и, не будучи подвергнуто критическому анализу, рассматривается как акт, направленный исключительно против интересов Болгарии52. В энциклопедии «История болгар», например, утверждается, что в Рейхштадте великие державы до-
говорились о том, чтобы не создавать большое болгарское госу-дарство53, хотя на самом деле в записках говорится о славянском, а не болгарском государстве54. Тот факт, что в Рейхштадте была достигнута договоренность о создании независимого Княжества Болгария в случае окончательного крушения османской власти в Европе, многие предпочитают не упоминать.
Подводя итоги, нельзя не согласиться, что утверждение однозначной оценки русско-турецкой освободительной войны и роли России на Балканах в целом вряд ли возможно, а в конечном счете и не нужно, потому что это поместило бы данную тему в определенные шаблонные рамки. Однозначные ответы на сложные вопросы, которые ставит перед нами история освобождения Болгарии, вряд ли приведут к лучшему пониманию исторических событий и процессов. Хотела ли Россия освободить Болгарию или преследовала цель получить новые территории на Востоке? А почему бы не то, и не другое? Именно к такому сбалансированному подходу изучения данного вопроса стремится современная академическая наука в Болгарии, чего нельзя сказать о сочинениях публицистического жанра, в которых даются резкие и категоричные оценки, по всей видимости, связанные с преследованием определенных политических и иных интересов. Сегодня, к огромному сожалению, мы все являемся свидетелями процесса превращения истории болгарского освобождения в инструмент для последовательно насаждаемого внушения, что противостояние России есть не что иное, как историческая миссия Болгарии.
Примечания
1 ХристовХр. Освобождението на България и западните държави. София, 1968.
2 Косев К. Бисмарк, Източният въпрос и българското освобождение. София, 1978.
3 Генов Ц. Освободителната война 1877-1878. София, 1978.
4 Дойнов Ст. Българската общественост и Руско-турската освободителна война (1877-1878). София, 1978.
5 Христов Хр. Освобождението на България и западните държави. С. 225.
6 Он же. Характер и значение на Освободителната война // Освобождението на България 1878-1968. София, 1968. С. 20.
7 Предисловие академика Димитра Косева к книге: Генов Ц. Освободителната война. С. 8.
8 Митев Пл. Размисли върху Освободителната война (1877-1878) // История. София, 1994. № 2. С. 52-59; Глушков Хр. Руско-турската война от 1877-1878 г. се нуждае от компетентна и обективна оценка // История. 1995. № 5. С. 27-36.
9 Димитров Б. Руско-турската война 1877-1878. Хроника. София, 1988.
10 Там же. С. 7.
11 Там же. С. 15.
12 Димитров Б. Истинската история на Освобождението 1860-1878. София, 2006, 2010, 2017.
13 Косев К., Дойнов Ст. Освободителната война 1877-1878 и българската нацио-нална революция. София. 1988. С. 10.
14 Христов Хр. Освобождението на България и западните държави.
15 В начале 1990-х годов появились книги: Авантюрите на руския царизъм в България. Документи от царските архиви. Варна, 1991. (Впервые опубликована в Москве в 1935 г.: Авантюры русского царизма в Болгарии. Сборник документов. Составитель: П. Павлович.); Раковски К. Русия на Изток (Историческо изследване на руската политика на изток и частно — в България). София, 1994. (Впервые опубликована в 1898 г.: Раковски К. Русия на Изток (Историческо изследване на руската политика на изток и частно — в България). Варна, 1898.); Гудев П. Време е да видим Русия освободи ли ни? София, 1994. (Книга содержит также: България и интригите на Русия — фототипное издание книги 1914 г.; Стремежите на руската дипломация, борбата и против обединението на българския народ 1773-1913 — фототипное издание книги 1914 г.; Руската политика спрямо България 1878-1914 - фототипное издание книги 1915 г.).
16 Митев Пл. Размисли върху Освободителната война (1877-1878). С. 53.
17 Косев К. Освободителната война в контекста на Източния въпрос // История. 1998. № 1. С. 1.
18 Markov G. The Tusso-Turkish War and the Bulgarian Liberation, 1877-1878 // Bulgarian Military Review. 1994. № 2. P. 39.
19
Вышедшая в 1993 г. в серии «Историческое чтение» книга Стефана Дойнова (Руско-турската освободителна война. София, 1993) не предлагает новую точку зрения по этой проблеме.
20 Митев Пл. Размисли върху Освободителната война (1877-1878). С. 54.
21 Там же. С. 56.
22 Глушков Хр. Руско-турската война от 1877-1878 г. се нуждае от компетентна и обективна оценка. С. 34.
23 Там же. С. 35.
24 Дюлгерова Н. Руската имперска доктрина и Руско-турската война (1877-1878 г.) // Известия на Института за военна история. 1999. № 64. С. 2-5.
25 Митев Й. Освобождението на България от турско робство. София, 1997. С. 44.
26 Косев К., Дойнов Ст. Възкресението на България през 1878 г. София, 1999. С. 20; Косев К. Освободителната война в контекста на Източния въпрос. С. 10.
27 См., напр.: Демокрация. София, 2002. № 51. 20 февруари. С. 6.
28 Косев К. Истинските причина за Руско-турската война (1877-1878 г.) // Ево-люция. София, 2005. № 2. С. 6; он же. Освободителната война в контекста на Източния въпрос. С. 1; Пантев А., Глушков Хр. Европейски измерения на Освободителната война. Велико Търново, 2008. С. 7-8; Мишев Р. Необходимата война // 130 години от Руско-турската война (1877-1878 г.) и Освобождението на България. Велико Търново, 2009. С. 9; Емануилов Е. Истината за Освободителната война пред съда на Клио. Велико Търново, 2017. С. 5-6.
2Q
Косев К., Доинов Ст. Възкресението на България 1878 г. София, 1999; Косев К., Дойнов Ст. От Шипка и Плевен до Сан Стефано и Берлин. София, 2007; Пан-тев А., ГлушковХр. Европейски измерения на Освободителната война.
30 Пантев А., Глушков Хр. Европейски измерения на Освободителната война. С. 43, 187.
31 Косев К., Дойнов Ст. Възкресението на България 1878 г.
32 Косев К., Дойнов Ст. От Шипка и Плевен до Сан Стефано и Берлин.
33 Вълканов В. Русия, Черноморските проливи и България. Варна, 2016. С. 43.
34 Емануилов Е. Истината за Освободителната война пред съда на Клио. Велико Търново, 2017.
35 Там же. С. 5.
36 Там же. С. 44.
37 Там же. С. 71.
38 Цветков Пл. «Освободители» или завоеватели (руските войски през 1877 г.)? // Аз Буки. София, 1999. № 9. С. 13; он же. Освобождение или национално обез-личаване (Руско-турската война от 1877-1878 г.) // Демокрация. София, 2000. № 59. С. 26; он же. Целта на Русия е била да завладее всички български земи // Детонация. София, 2005. № 5. С. 18; он же. Сан Стефано (1878) — освобождение или ново заробване? // Про и анти. София, 2008. № 9. С. 1; он же. Сан Стефано като самоубийство // Седем. София, 2008. № 10. С. 3; он же. Сансте-фанският мит // Про и анти. 2009. № 9. С.1; он же. Санстефанският мит — една трайна манипулация // Известия на българската орда. 2005. № 1. С. 30; Конференция на тема: «Ролята на Русия при Освобождението на България». София, 1 март 2004 г. Стенографски протокол. София, 2004. С. 6-17.
39 Конференция на тема: «Ролята на Русия при Освобождението на България». С. 13-15.
40 Там же. С. 16.
41 Там же.
42 ГочевЯ. Трябва да знаем истината за политиката на Русия на Балканите // Про и Анти. 2008. № 43. С. 8.
43 Он же. Руската империя срещу България. София, 2006. С. 123, 131, 148.
44 Инджев И. Измамата Сан Стефано. Руско-турската поробителна война. София, 2018.
45 Раковски Г. Преселение в Русия или руската убийствена политика за българите. София, 1886.
46 https://news.bg/politics/iskat-izvinenie-ot-plevneliev-za-falshifitsirane-na-levski. html (24.01.2019).
47 https://frognews.bg/novini/treti-mart-platihme-krav-zlato-osvobojdenieto.html (24.01.2019).
48 Гочев Я. Убийството на Васил Левски. Виновниците. София, 2016. С. 593-603.
49 Там же. С. 629-630.
50 Игнатиев Н. Записки 1875-1878 г. /Составитель Иван Илчев/. София, 1986.
51 Христов Хр. Освобождението на България и западните държави. С. 53-54.
52 См., напр.: Семерджиев П. Руската империя и Съветският съюз в съдбата на България. Т. 1. Йерусалим, 2001. С. 208, 213.
53 История на българите. Т.5 Военна история. София, 2007. С. 322.
54 Сборник договоров России с другими государствами 1856-1917. М., 1952. С. 146.
