CC BY
135
А.С. Величко*
Ходатайства адвоката в системе уголовно-процессуальных актов
Аннотация. В статье рассматривается вопрос о месте ходатайств адвокатов в системе уголовно-процессуальных актов. Обосновывается идея о том, что современная доктрина уголовного процесса нуждается в признании новой группы актов, обеспечивающих осуществление прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства, не обладающих властными полномочиями. Ключевые слова: ходатайства, адвокат, невластные субъекты, состязательность, уголовно-процессуальные акты.
001: 10.17803/1994-1471.2015.59.10.182-188
Недостаточно освещенным в теории современного уголовного процесса представляется вопрос о месте ходатайств адвоката в системе уголовно-процессуальных актов. Одним из аспектов системного подхода к изучаемым объектам является построение их классификации, наличие которой имеет как практическое, так и теоретическое значение. Уголовно-процессуальные акты весьма различны по своему характеру и содержанию. Классификация же позволяет привести их в систему и упорядочить, способствует пониманию их правовой и социальной значимости.
Ученые процессуалисты в зависимости от основания классификации выделяют различные виды уголовно-процессуальных актов. Так, существует деление процессуальных актов в зависимости от стадии уголовного процесса: 1] следственные процессуальные акты (протоколы и постановления]; 2] судебные процессуальные акты (приговоры, определения, постановления и протоколы]; 3] иные процессуальные акты (заключение прокурора, протест прокурора, жалоба стороны и другие], при этом последняя группа актов лишь обозначается, без раскрытия ее правовой характеристики1. Известна также
1 Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса : в 2 т. Основные положения науки советского
классификация процессуальных актов в зависимости от их содержания и функциональной направленности. 1] акты, фиксирующие ход и результаты процессуальной деятельности (протоколы]; 2] акты, закрепляющие решение компетентных участников уголовного судопроизводства (постановления]; 3] прочие документы (письменные указания по делу, поручения, представления]2. Существует мнение и о возможности классификации уголовно-процессуальных актов на обязательные (постановления, протоколы, заключения] и факультативные (представления, подписки, повестки, сообщения, описи] в зависимости от принадлежности их к конкретному делу3. Как видим, выбор каждого варианта критерия классификации зависит всякий раз от практической цели, которой будет служить классификация разработчика.
В отличие от приведенных примеров не вызывает острых дискуссий и является традиционной в науке уголовно-процессуального
уголовного процесса. М. : Наука, 1986. Т. 1. С. 200—201.
2 Томин В. Т., Якупов Р. Х., Дупин В. А. Процессуальные документы, сроки и судебные издержки в уголовном судопроизводстве. Омск : НИ и РИО, 1973. С. 4.
3 Бордин С. В., Баранов Н. Н., Гусев Л. Н. [и др.]. Процессуальные акты предварительного расследования / под ред. С. В. Бородина. 2-е изд. М. : Юридическая литература, 1978. С. 7.
© Величко А.С., 2015
* Величко А.С. — магистрант программы «Судебная адвокатура», Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) [[email protected]]
123995, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
права классификация уголовно-процессуальных актов, предложенная П. А. Лупинской. Автор в своих трудах, посвященных решениям в уголовном процессе, предлагает деление уголовно-процессуальных актов на протоколы следственных и судебных действий и решения. В протоколах следственных и судебных действий удостоверяется факт производства, содержание и результаты следственных действий. Иными словами, в протоколе акцентируется внимание на том, какое действие, как, кем и где было проведено, что в результате было получено. Решения же, в свою очередь, содержат ответы на конкретные правовые вопросы, а также предписывают, какое действие должно последовать («возбудить уголовное дело», «привлечь в качестве обвиняемого», «прекратить производство по делу»]4. Также автор отмечает, что, как правило, инициатива вынесения решений в уголовном процессе принадлежит лицам и органам, ведущим процесс. Однако в некоторых случаях решения выносятся в результате реализации участниками процесса своих прав, в частности заявленных ими ходатайств (о приобщении к делу и исследовании доказательств, об изменении меры пресечения и др.]. Ходатайства участников процесса предполагают дальнейшую обязанность должностных лиц рассмотреть каждое из ходатайств и принять законное решение5. После рассмотрения изложенной, одобренной большей частью процессуалистов классификации уголовно-процессуальных актов встает вопрос — под какую группу актов подпадает такой процессуальный акт, как ходатайство адвоката? Очевидно, что предложенные варианты классификаций не позволяют определить место ходатайства адвоката среди существующих уголовно-процессуальных актов.
Как нам представляется, традиционная классификация процессуальных актов, предложенная П. А. Лупинской, была сориентирована только на субъектов, ведущих процесс, субъектов, наделенных властными полномо-
4 Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. М. : Юристъ, 2006. С. 13—14.
5 Лупинская П. А. Законность и обоснованность
решений в уголовном судопроизводстве. М. : ВЮЗИ, 1972. С. 8—9.
чиями, поскольку именно они определяли ход и движение уголовного дела. Ведь и решения, и протоколы — это акты властных субъектов. В известной мере это остается справедливым и для современного уголовного судопроизводства России. Например, УПК РФ в п. 33 ст. 5 предусматривает, что процессуальное решение — это решение, принимаемое судом, прокурором, следователем, дознавателем в порядке, установленном УПК РФ. При этом под понятием «решение» законодатель понимает такие акты, как приговор (п. 28 ст. 5 УПК РФ], постановление (п. 25 ст. 5 УПК РФ], определение (п. 23 ст. 5 УПК РФ], представление (п. 27 ст. 5 УПК РФ], согласие (п. 41.1 ст. 5 УПК РФ]. Из приведенного положения закона прямо вытекает, что и современный законодатель относит к процессуальным актам-решениям лишь решения компетентных органов государства и должностных лиц, обладающих государственно-властными полномочиями.
Итак, ходатайства, как и другие акты адвоката, как правило, не выделяются процессуалистами в самостоятельную обособленную группу уголовно-процессуальных актов. Вероятно, одной из причин этому является их непозволительная малоизученность. Хотя именно акты адвоката, участвующего в процессе в соответствии с конституционным принципом оказания квалифицированной юридической помощи, «наиболее отчетливо могут показать значение правильного и эффективного применения правовых предписаний с целью реализации назначения уголовного процесса»6, закрепленного в статье 6 УПК РФ. В современном уголовном судопроизводстве существенно повысился статус человека — субъекта уголовного процесса. Действующая система уголовно-процессуальных принципов направлена на обеспечение его прав и законных интересов. Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» № 63-ФЗ закрепляет, что адвокат, получивший адвокатский статус в предусмотренном законом порядке, оказывает квалифицированную юридическую помощь на профессиональной основе. Указанная помощь предоставляется гражданам с целью
6 Муратова Н. Д. Процессуальные акты адвоката в уголовном судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.09. Казань, 2009. С. 62.
обеспечения их доступа к правосудию, защиты всего комплекса прав, свобод и интересов доверителей. Адвокат, выступающий в уголовном процессе в качестве защитника или представителя, только с помощью своих процессуальных актов способен оказать доверителю полноценную и реальную юридическую помощь. Лишь заявляя соответствующее ходатайство, адвокат реализует выработанную с доверителем правовую позицию по делу, чем обеспечивает право последнего на квалифицированную правовую помощь.
Сегодня сторона обвинения, как и в период действия УПК РФСФСР, выступает двигателем уголовного процесса. Так, классификация субъектов уголовно-процессуальной деятельности, которая традиционно применялась в теории советского уголовно-процессуального права, выглядела следующим образом. В зависимости от назначения процессуальной деятельности, от интереса, который отстаивают те или иные участники процесса, все субъекты уголовно-процессуальной деятельности разделялись на группы:
1. Государственные органы и должностные лица, наделенные властными полномочиями, осуществляющие расследование преступлений, рассмотрение и разрешение уголовных дел, отстаивающие в деле публичные интересы.
2. Участники уголовного судопроизводства, имеющие личный уголовно-правовой или гражданско-правовой интерес в уголовном деле, однако, не имеющие власти. Они выступали в процессе только как «просители», просьбы которых никто не обязан был выполнять по первому требованию. Властные субъекты очень критически относились к «прошениям». Последние выполнялись только в случае, если это никак не противоречило функционированию властных субъектов или же была закреплена прямая обязанность удовлетворить конкретную просьбу.
3. Иные субъекты процесса, не имеющие в деле самостоятельного интереса, содействующие государственным органам в осуществлении уголовно-процессуальной дея-тельности7.
7 Курс советского уголовного процесса. Общая
часть / под ред. А. Д. Бойкова, И. И. Карпеца. М. : Юридическая литература, 1989. С. 449.
Исходя из изложенной классификации, мы видим, что в современном уголовно-процессуальном праве по причине частичного сохранения еще советских представлений о субъектах процесса, господствует некая неопределенность в правовом положении отдельных участников уголовного судопроизводства (таких как подозреваемый, обвиняемый, адвокат, потерпевший, частный обвинитель, гражданский истец и ответчик, представитель потерпевшего, частного обвинителя, гражданского истца и ответчика]. Дело в том, что уголовный процесс глобально нуждается в переосмыслении статуса участников уголовного судопроизводства, не обладающих властными полномочиями. Продолжать и дальше наделять всем объемом прав только лишь государственные органы и должностных лиц, при этом полностью игнорировать скудный арсенал процессуальных прав невластных субъектов и средств реализации этих прав — с нашей точки зрения не отвечает современным требованиям уголовного судопроизводства. И если признавать уголовно-процессуальными актами только протоколы и решения государственно-властных субъектов, то каков же статус ходатайств адвоката, а, как следствие, каков статус самого адвоката в уголовном процессе? Получается, что адвокат не играет должной роли в процессе, он всего лишь проситель, ходатайства которого зачастую только создают помеху властным субъектам.
Между тем само государство возложило на адвоката функцию, которая состоит в охране и защите обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего от незаконных нарушений и ограничений их прав, свобод, интересов, в предупреждении этих нарушений и ограничений. А закрепление за адвокатом указанной функции неизбежно предполагает предоставление ему необходимых прав, средств их реализации, придание его процессуальным актам соответствующего статуса для полноценного осуществления возложенной функции защиты; а также наделение коррелирующими обязанностями с целью исключения недобросовестности со стороны адвоката.
Из всех перечисленных выше невластных участников уголовного процесса достаточно явно обосабливается фигура адвоката. Ведь он несет конституциональную функцию при полном отсутствии власти. С одной стороны,
адвокат не является государственным должностным лицом, более того, он находится в оппозиции к государственным органам. С другой стороны, несмотря на то что адвокатская деятельность осуществляется преимущественно в частных интересах, в целом ее статус и значение имеют высочайший публичный характер. Деятельность адвоката публична потому, что она обеспечивает действенность правового регулирования, а также «служит установлению особого баланса между политическими реалиями в обществе и предписаниями законов»8. Кроме того, хотя соглашение об оказании юридической помощи регулируется нормами гражданского права, статус адвокатуры и деятельность адвоката установлены правом публичным. Именно адвокатская деятельность гарантирует соблюдение права каждого на получение квалифицированной юридической помощи, предусмотренного ст. 48 Конституции РФ.
Из сказанного вытекает следующий принципиально важный аспект: среди всех невластных субъектов, «недолжностных лиц» уголовного процесса, участвующих на той или иной стороне, адвокат — единственный, кто действует на профессиональной основе на стороне защиты. Адвокатская деятельность осуществляется профессиональными адвокатами, то есть лицами, прошедшими специальную подготовку, получившими в установленном законом порядке статус адвоката и являющимися членами корпорации адвокатов. Адвокаты — независимые советники по правовым вопросам. Между тем, оставляя за скобками неоспоримую профессиональную подготовку адвокатов, обратим внимание на то, можно ли адвоката признать профессионалом среди «функционеров процессуальной деятельности» (субъектов процесса, на которых законом возложена конкретная уголовно-процессуальная функция: обвинения, защиты, разрешения дела]?
Функция обвинения лежит на профессиональном участнике. Так, Н. П. Кириллова пишет о том, что в соответствие с главой 6 УПК РФ на стороне обвинения выступают профессиональные участники уголовного процесса,
8 Макарьян Д. В. Некоторые вопросы адвокатской деятельности // Адвокатская практика. 2004. № 4. С. 25.
такие как прокурор, следователь, дознаватель, начальник следственного отдела9. Последние в процессе реализации функции обвинения обладают властными полномочиями, обязательными для других участников уголовного судопроизводства.
Функция разрешения дела лежит также на профессиональном субъекте уголовного процесса — суде. Суд, рассматривающий уголовное дело, есть главный субъект уголовно-процессуальной деятельности, которому подчинены все участники судебного разбирательства. Разрешение любого вопроса по уголовному делу после поступления его в суд относится к исключительной компетенции суда10.
И этим двум профессиональным группам противостоит адвокат — такой же профессионал в своем деле, как и первые группы субъектов. Особенность этого субъекта лишь в том, что арсенал его процессуальных возможностей весьма ограничен и недостаточен для полноценной профессиональной реализации функции защиты. Функция защиты только тогда будет реально осуществлена, когда она будет лежать на профессионале, который способен и имеет процессуальную возможность противостоять стороне обвинения и работать на профессиональном уровне с судом, следуя принципу состязательности в уголовном судопроизводстве. Иными словами, если мы признаем в адвокате профессионала среди «функционеров процессуальной деятельности», следовательно, его статус нельзя сводить к статусу «просителя», заявляющему лишь «необязательные» ходатайства. Адвокат способен качественно реализовывать функцию защиты только используя свои процессуальные акты, в частности ходатайства. И к ним следует формировать кардинально иное отношение в уголовном судопроизводстве. Ходатайство не должно позиционироваться как «прошение» адвоката о производ-
9 Кириллова Н. П. Процессуальное положение государственного обвинителя по Уголовно-процессуальному кодексу РФ : Комментарий нового уголовно-процессуального законодательства // Юридическая практика. 2002. № 3. С. 18—25.
10 Колбая Г. Н. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства. М. : Юрид. лит., 1975. С. 46.
стве следственного действия или принятия процессуального решения. Оно несет в себе возможность реализации адвокатом своих прав и обязанностей. Ведь адвокат — это самостоятельный субъект процесса, профессионал, который несет конституционную функцию. И не слышать этого профессионала через его ходатайства, не придавать им должного значения, не искать им место в системе уголовно-процессуальных актов есть противоречие Конституции РФ.
Именно поэтому сегодня принципиально необходимо признать значимость тех актов, посредством которых участники процесса, не обладающие властными полномочиями, могут реализовывать принадлежащие им процессуальные права, отстаивать и защищать свои интересы в случае их нарушения органами и должностными лицами государства. Как следствие, доктрина уголовного процесса, еще не осознавшая и не воспринявшая в полной мере новые потребности практики, нуждается в признании новой группы актов, которые не подпадают под акты-решения и акты-протоколы.
С точки зрения формы и содержания мы считаем, что уголовно-процессуальные акты в уголовном процессе можно разделить на три группы.
Первая группа — акты-решения, содержащие правоприменительные выводы по правовым вопросам и фиксирующие на конкретном этапе результат уголовно-процессуальной деятельности.
Вторая группа — акты-протоколы, закрепляющие факт производства и результат отдельного процессуального действия, круг участников данного действия и поведение последних.
Третья группа — акты, обеспечивающие осуществление прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства, не обладающих властными полномочиями.
К последней группе относятся предусмотренные УПК РФ ходатайства, жалобы, заявления, замечания участников процесса, которые не обладают властными полномочиями, но при этом имеют право обращаться к должностным лицам с названными актами. С помощью перечисленных актов невластные субъекты реализуют свои субъективные права. Ходатайства, жалобы и прочие акты позволяют им
вступить в правоотношения с компетентными органами государства: обратиться с правовой позицией о разрешении правового вопроса или об обеспечении реализации процессуального права. Акты, выделенные нами в третью группу, правильно будет отнести к индивидуально-правовым актам. Последние «адресованы конкретным субъектам права, они регулируют конкретные общественные отношения (конкретные ситуации] и имеют обычно разовое значение»11. Индивидуально-правовые акты отражают волю лиц, направленную на индивидуальный, строго определенный юридический результат — возникновение, изменение или прекращение правоотношений. В большинстве своем индивидуальные акты относятся к области реализации правовых норм (акты соблюдения и использования норм права, которые выражают реализацию субъективных прав и обязанностей, их реальное воплощение в существующие жизненные отношения].
Представляется, что группа актов, обеспечивающих осуществление прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства, не обладающих властными полномочиями, органично вписывается в состязательную модель современного уголовного процесса. Данная группа заслуживает наиболее детального исследования и должна занимать особое место. Иное, как точно выразился Конституционный Суд РФ, может повлечь «неопределенность в правовом положении участников судопроизводства, привести к нарушениям прав и законных интересов граждан и в конечном счете — к дестабилизации единого правового пространства в сфере уголовного судопроизводства»12. Между тем, принимая во внимание вышеизложенные рассуждения о статусе адвоката-профессионала в процессе, о значимости его процессуальных актов, нам представляется, что ходатайства адвоката должны по праву занимать особое место в обозначенной третьей группе уго-
11 Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права : учебник. М., 1998. С. 315—316.
12 Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // Российская газета. 2004. № 3520.
A.C. Величко
ловно-процессуальных актов. Ведь в связи с вторжением в современный состязательный уголовный процесс проблематики прав человека их роль в механизме правового регулирования стала весьма значима. Ходатайства
Библиография:
адвоката призваны обеспечить правильную реализацию уголовных и уголовно-процессуальных норм, содействовать претворению в жизнь прав и обязанностей участников уголовно-процессуальной деятельности.
1. Строгович M. С. Курс советского уголовного процесса: в 2 т. Основные положения науки советского уголовного процесса. — M. : Наука, 1986. — Т. 1.
2. Томин В. Т., Якупов Р. Х., Дупин В. А. Процессуальные документы, сроки и судебные издержки в уголовном судопроизводстве. — Омск : НИ и РИО, 1973.
3. Бордин С. В., Баранов Н. Н., Гусев Л. Н. [и др.]. Процессуальные акты предварительного расследования / под ред. С. В. Бородина. — 2-е изд. — M. : Юридическая литература, 1978.
4. Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. — M. : Юристъ, 2006.
5. Лупинская П. А. Законность и обоснованность решений в уголовном судопроизводстве. — M. : ВЮЗИ, 1972.
6. Myратова Н. Д. Процессуальные акты адвоката в уголовном судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. — Казань, 2009.
7. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А. Д. Бойкова, И. И. Карпеца. — M. : Юридическая литература, 1989.
8. Mакарьян Д. В. Некоторые вопросы адвокатской деятельности // Адвокатская практика. — 2004. — № 4.
9. Кириллова Н. П. Процессуальное положение государственного обвинителя по Уголовно-процессуальному кодексу РФ: комментарий нового уголовно-процессуального законодательства // Юридическая практика. — 2002. — № 3.
10. Колбая Г. Н. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства. — M. : Юрид. лит., 1975.
11. Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права : учебник. — M., 1998.
References (transliteration):
1. Strogovich M. S. Kurs sovetskogo ugolovnogo processa v 2 tomah. Osnovnye polozhenija nauki sovetskogo ugolovnogo processa. — M. : Nauka, 1986. — T. 1.
2. Tomin V. T. Processual'nye dokumenty, sroki i sudebnye izderzhki v ugolovnom sudoproizvodstve / Tomin V.T., Jakupov R.H., Dupin V.A. — Omsk: NI i RIO, 1973.
3. Bordin S. V., Baranov N. N., Gusev L. N. [i dr.] Processual'nye akty predvaritel'nogo rassledovanija / pod red. S. V. Borodina. — 2-e izd. — M. : Juridicheskaja literatura, 1978.
4. Lupinskaja P. A. Reshenija v ugolovnom sudoproizvodstve: teorija, zakonodatel'stvo i praktika. — M. : Jurist#, 2006.
5. Lupinskaja P. A. Zakonnost' i obosnovannost' reshenij v ugolovnom sudoproizvodstve. — M. : VJuZI, 1972.
6. Muratova N. D. Processual'nye akty advokata v ugolovnom sudoproizvodstve : dis. ... kand. jurid. nauk. — Kazan', 2009.
7. Kurs sovetskogo ugolovnogo processa. Obshhaja chast' / pod red. A. D. Bojkova, I. I. Karpeca. — M. : Juridicheskaja literatura, 1989.
8. Makar'jan D. V. Nekotorye voprosy advokatskoj dejatel'nosti // Advokatskaja praktika. — 2004. — № 4.
9. Kirillova N. P. Processual'noe polozhenie gosudarstvennogo obvinitelja po Ugolovno-processual'nomu kodeksu RF: kommentarij novogo ugolovno-processual'nogo zakonodatel'stva // Juridicheskaja praktika. — 2002. — № 3.
10. Kolbaja G. N. Sootnoshenie predvaritel'nogo sledstvija i sudebnogo razbiratel'stva. — M. : Jurid. lit., 1975.
11. Lazarev V. V., Lipen' S. V. Uchebnik Teorija gosudarstva i prava. — M., 1998.
Материал поступил в редакцию 1 марта 2015 г.
Lawyers' petitions within criminal procedure act
VELICHKO A. S. — postgraduate Master's Degree program, "Trial Advocacy", Kutafin Moscow State Law University (MSAL) [[email protected]]
123995, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya str, 9
Review. The article deals with the question of lawyers' petitions within the criminal procedure acts. It substantiates the idea that the modern doctrine of criminal procedure requires the recognition of a new group of acts which give effect to the rights and obligations of powerless participants in criminal proceedings.
Keywords: application, a lawyer, powerless subjects, adversarial, criminal procedure acts.
