CC BY
36Хиазмы в афоризмах Карла Крауса
Снежкова Ирина Анатольевна,
канд. филол. наук. доц. кафедры романо-германской филологии и межкультурной коммуникации, Тихоокеанский государственный университет E-mail: irina6767@mail.ru
Щербина Сергей Юрьевич
канд. филол. наук. доц. кафедры романо-германской филологии и межкультурной коммуникации, Тихоокеанский государственный университет E-mail: sherbin.s.u.89@mail.ru
В науке не существует общепринятой дефиниция хиазма как стилистической фигуры. С одной стороны, это связано с ее комплексным характером, с другой с фокусом исследования. Некоторые ученые определяют хиазм в первую очередь как перекрестный повтор с возможной антитезой, другие считают антитезу первичной, а повтор вторичным приемом хиазма. Известно, что хиазм может использоваться в различных функциональных стилях и типах текстов. В этом плане афоризм как лапидарный и оригинальный жанр потенциально предполагает использование подобных стилистических фигур. В статье предпринята попытка совместить синтаксический и семантический подходы при описании хиазмов, которые выявлены в сборнике афоризмов австрийского автора К. Крауса. Это позволяет определить наиболее частотные типы хиазмов и их функции в творчестве одного из наиболее креативных авторов афоризмов.
Ключевые слова: афоризм, повтор, параллелизм, антитеза, зеркальная симметрия, семантически осложненный хиазм, каламбур.
Обращение к сборнику афоризмов классика австрийской литературы (Wagenknecht 1997) не случайно, так как хиазм является одним из излюбленных приемов К. Крауса. Поскольку трактуется он по-разному, обратимся сначала к теории вопроса.
Феномен хиазма не всегда раскрывается в справочной и специальной литературе и обычно трактуется как вид повтора (параллелизма) или как фигура противопоставления, которая иногда комбинируется с антитезой.
Некоторым упрощением представляется трактовка хиазма как разновидности антитезы (Бран-дес 1990: 298), поскольку при этом не вполне учитывается этимология термина и его сущность.
Если хиазм понимается как перекрестное расположение первого и четвертого, а также второго и третьего членов предложения, которое по форме напоминает греческую букву „х" (chi) и латин-скую„Х" (Braak 1990: 59), то крестообразность -первичный признак фигуры, а повтор вторичный.
Таким образом, эта «крестообразная» фигура представляет собой некую комбинацию двух сочетаний из одинаковых или похожих лексических единиц, последовательность которых во второй части изменяется (Fleischer 1996: 270). При этом употребление антитез является лишь опцией (Ри-зель 1975: 255).
Иногда хиазм считают фигурой обратного синтаксического или семантического параллелизма как вида повтора (Sowinski 1991: 65). При этом антитеза также является возможным, но не обязательным условием для образования хиазма.
Рассматриваемый прием усиления выразительности называют также «зеркальным» повтором двух «смежных слов или выражений», либо фигурой речи с обратным крестообразным расположении элементов двух сочетаний, объединенных общим членом (Приходько2006: 183). Сходной позиции придерживается немецкий литературоведческий словарь (Wilpert 1989: 146).
Близкой к двум последним представляется точка зрения на хиазм как синтаксическое перекрещивание семантически связанных слов или частей речи, при котором, однако, семантическое противопоставление только возможное, а не обязательное условие (Гончарова 2010: 281).
В контексте выше изложенного становится понятно, почему предложение о выделении лексических, грамматических и смешанных «хиастиче-ских конструкций» (Polikarpowa 2002: 133) размывает терминологические границы, а крестообраз-ность отходит на задний план. Кроме того, строгое разделение на лексические и грамматические антитезы вряд ли возможно.
сз о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
Пожалуй, наиболее обоснованным является следующее определение: «Хиазм - это трансформационная синтаксическая фигура, в которой даны как трансформ, так и исходная форма. Трансформация включает от одной до трех операций: 1) перестановка элементов исходной формы по принципу зеркальной симметрии (обратный параллелизм); 2) двойной лексический повтор с обменом синтаксическими функциями; 3) изменение значения полисемического или замена одного из слов его исходной формы омонимов» (Берегов-ская 2004: 26-27).
Следовательно, можно выделить 1) чисто синтаксический хиазм на вследствие структурной симметрии («зеркальности») частей предложения, при которой правая повторяет левую в обратном порядке; 2) семантически осложнённый хиазм, в котором лексический повтор сопровождается изменением синтаксической функции переставленных элементов; 3) смешанный хиазм (каламбур), который наряду с повторами характеризуется игрой слов.
Кроме того продуктивной является идея выделения условной, но ощутимой оси симметрии, относительно которой строится хиазм. Такой подход позволяет выделить пять типов симметрии: идентичность (лексический повтор), полную эквивалентность (замену местоимением), неполную эквивалентность (синонимическую замену), приблизительную аналогию (частичный повтор или замену конституента словом из смежного семантического поля) и полную семантическую неэквивалентность (Мухаметкалиева 2013: 127-128).
Обратимся теперь к анализу хиазмов в творчестве К. Крауса, в ходе которого будем опираться на их синтаксические особенности, а также на характер семантической симметрии. Попытаемся также определить функции хиазма, учитывая тот факт, что афоризм по определению должен выражать мысль автора оригинальным способом в сжатой форме.
Рассмотрим теперь три основных типа хиазмов в сборнике К. Крауса.
1. Перестановка элементов исходной формы по принципу зеркальной симметрии (обратный параллелизм) выявлена примерно в 40% хиазмов. Для их построения используется сложное предложение, а также комбинация из двух или трех предложений. (1) Effekt, sagt Wagner, ist Wirkung ohne Ursache. Kunst ist Ursache ohne Wirkung (69) Как видим, афоризм в лапидарной форме выражает субъективную точку зрения автора, которая вследствие парадоксальности «высвечивает» новые грани известных явлений и провоцирует реципиента. Так, квази-дефиниции и противопоставление «эффекта» и «искусства», эксплици-° руют идею, что искусство не достигает адресата. " В плане семантической симметрии в приведенном g примере наблюдается лексический повтор (тип 1: «идентичность»), который представлен практиче-Ü ски во всех хиазмах с зеркальной симметрией.
В подтверждение сказанного приведем еще два афоризма:
(2) In Berlin gehen so viele Leute, dass man keinen trifft. In Wien trifft man so viele Leute, dass keiner geht(37).
Будучи австрийцем, К. Краус иронично сравнивает столицы двух стран. Противопоставление строится в первую очередь на основе обратного параллелизма глаголов „gehen" и „treffen" в сочетании с „so viele Leute" и отрицанием „keinen/keiner". В Берлине не встречаешь знакомых из-за большого количества жителей, а в Вене их встречаешь часто, поэтому вообще не хочется прогуливаться.
(3) Der Philosoph denkt aus der Ewigkeit in den Tag, der Dichter aus dem Tag in die Ewigkeit (125) Перекрестный повтор „aus der Ewigkeit in den
Tag" „aus dem Tag in die Ewigkeit" иллюстрирует сущность философов, которые экстраполируют вечные проблемы на повседневность, и поэтов, которые проецируют повседневность на вечность.
Лишь в двух случаях К. Краус использует второй тип семантической симметрии - местоименную замену:
(4) Journalisten schreiben, weil sie nichts zu sagen haben, und haben etwas zu sagen, weil sie schreiben (52).
(5) Es geht weiter. Das ist das einzige, was weiter geht (119).
Так, в четвертом примере существительное „Journalisten" заменяется на местоимение 3 л. мн.ч. „sie". Прагматический эффект хиазма строится на перекрестном повторе фразеологизма „etwas/nichts zu sagen haben" в сочетании с глаголом „schreiben". Кроме того, налицо противопоставление самих глаголов „schreiben" и „sagen", а также амбивалентность последнего глагола, т.е. возможность его «прочтения» как в переносном (фразеологическом) значении, так и в прямом.
В пятом афоризме варьируется формальное подлежащее „es", указательное местоимение „das" и относительное местоимение „was". Данный пример, видимо, можно считать частным случаем местоименной замены, что свидетельствуют о невозможности строгого отнесения некоторых хиазмов к определенным типам. Другие варианты лексической симметрии в первом типе хиазмов не выявлены.
2. Вторым типом является семантически осложнённый хиазм, в котором лексический повтор сопровождается изменением синтаксической функции переставленных элементов (примерно 20% хиазмов). Приведем некоторые примеры:
(1) Es ist nicht wahr, dass man ohne Frau nicht leben kann. Man kann bloß ohne Frau nicht gelebt haben (15).
(2) Im Kampf zwischen Natur und Sitte ist die Perversität eine Trophäe oder eine Wunde. Je nachdem, ob die Natur sie erbeutet oder die Sitte sie geschlagen hat (26).
(3) Ich lehne es ab, in der Musik aufzugehen. Die es ist, muss in mir aufgehen (63).
В первом случае хиазм строится на противопоставлении настоящего (презенс) и прошедшего (перфект) времени глагола leben: „leben kann" -„gelebt haben kann", а также разной модальности категоричного „nicht wahr" и частицы „bloß".
Ключевую роль во втором афоризме играет лексема „Perversität" («извращение»), которая определяется через борьбу („Kampf") между природой человека („Natur") и моралью („Sitte") как трофей / добыча („Trophäe/erbeutet") или рана /"Wunde/ geschlagen"). Во втором предложении она заменяется на местоимение 3л. ед.ч. „sie". Таким образом, в хиазме одновременно используются разные приемы семантической симметрии: идентичность, полная и неполная эквивалентность.
Третий хиазм основан на обыгрывании синтаксической функции глагола „aufgehen" в переносном значении «растворяться в ком-то/чем-то». Вместо того, чтобы растворяться в музыке автор предпочитает, чтобы музыка растворялась в нем. В этом примере также использована замена существительного „Musik" на местоимение 3 л. ед.ч. „sie". Другими словами, в хиазме вновь одновременно использованы разные приемы.
3. Обратимся теперь к наиболее сложному типу, когда имеет место смешанный хиазм или каламбур (примерно 40% примеров). Он наряду с синтаксическими и лексическими повторами может характеризоваться игрой слов вследствие омонимии, полисемии, паронимии, фонетического и морфологического сходства компонентов.
Так, в следующем афоризме игра слов построена на модификации и последующей двойной актуализации (амбивалентости) фразеологизма „nicht ganz bei sich sein" со значением «быть не в своем уме»:
(1) Die Weiber sind nie bei sich und wollen darum, dass auch die Männer nicht bei sich seien, sondern bei ihnen (16)
Сначала происходит замена отрицания „nicht" на „nie" с одновременной элиминацией наречия „ganz", а затем подмена переносного значения прямым „bei j-m. sein" («быть, находиться у кого-то»), что можно понять как «находиться у/при женщине».
Во втором афоризме К. Краус применяет прием демонтажа сложносоставного слова „Selbstbespiegelung" («самолюбование») на субстантивированное „Selbst" («сам» в значении «человек») и „Spiegel" («зеркало»), по-видимому, для того, чтобы у реципиента возникли ассоциации с известными фразеологизмами.
(2) Selbstbespiegelung ist erlaubt, wenn das Selbst schön ist. Sie erwächst zur Pflicht, wenn der Spiegel gut ist (124)
Если в первом предложении он «допускает» („ist...erlaubt") нарциссизм при условии красоты („schön") практикующего его человека, то во втором говорит даже о необходимости (долге -„Pflicht") самолюбования, если зеркало хорошее. Налицо авторская ирония по отношению к подобным людям.
Для К. Крауса демонтаж сложносоставных слов является излюбленным приемом. Так, в следующем хиазме он обыгрывает существительное „Gedankenstrich" («тире»):
(3) Ein Gedankenstrich ist zumeist ein Strich durch
den Gedanken" (86).
При этом компоненты „Strich" («черта» и „Gedanke(n)" («мысль») не только меняются местами, но и связываются в словосочетание при помощи предлога «durch". Афоризм можно перевести следующим образом: «Тире обычно является чертой., которая зачеркивает /перечеркивает мысль».
В последующих афоризмах, наоборот, простые существительные или словосочетания трансформируются в сложносоставные существительные.
(4) Erst Schutz vor Kindern, dann Kinderschutz (23).
(5) Wand vor der Lust: Vorwand der Lust (19).
Так в обоих хиазмах первая часть предложений на уровне словообразования и семантики противопоставляется второй. Вместе с тем замещение сочетания „Schutz vor Kindern" («защита от детей») на „Kinderschutz" («защита детей») парадоксально, но прозрачно. В то время как «Wand vor (der Lust)" и „Vorwand (der Lust)" паронимы, создающие эффект неожиданности. К тому же перевод последнего афоризма весьма проблематичен, так как теряется эстетика оригинала: «Стена/преграда, защищающая от желания/похоти - прикрытие похоти».
Другим излюбленным стилистическим приемом в каламбурах К. Крауса является модификация или варьирование фразеологизмов:
(6) Bestimmung führt die Frau dem ersten zu. Zufall
dem besten. Wahl dem ersten besten (19).
Здесь амбивалентность фразеологизма «der
erste beste" („первый встречный») подготовлена редукцией его формы в первом и втором предложении и становится понятной только в третьем при употреблении исходной формы. Таким образом, выбор мужчины женщиной определяют «призвание» („Bestimmung"), «случай» („Zufall") или «выбор» („Wahl"). Парадоксальность в том, что именно случай позволяет, найти лучшего.
Следует заметить, что комплексный характер каламбуров не позволяет определить конкретный тип семантической симметрии. Тем не менее, определенная ось, хиазма всегда ощущается, так как происходит замещение какого-то исходного звена. Как показывает корпус исследования, К. Краус предпочитает обыгрывать фразеологизмы и сложносоставные слова. Лаконизм подавляющего большинства его афоризмов достигается разнообразными стилистическими средствами, в том числе при помощи хиазмов.
Заметим, однако, что отдельные афоризмы напоминают философские рассуждения с развернутыми хиазмами или цепочками хиазмов. В отличие от выше рассмотренных примеров, они состоят из нескольких предложений, в том числе сложных. Подобные тексты в большей степени, чем краткие афоризмы соответствуют критериям тек-
сэ о со -а
А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
о с
CJ
стуальности (Beaugrande 1981:4-6), а хиазмы служат в них одним из средств создания когерентности и когезии. Так, два хиазма как бы обрамляют следующий афоризм:
Die Moralheuchler sind nicht darum hassenswert, weil sie anders bekennen, sondern weil sie anders bekennen, als sie tun. Wer die Moralheuchelei verdammt, muss peinlich darauf bedacht sein, dass man ihn nicht für einen Freund der Moral halte, die jene doch wenigstens insgeheim verraten. Nicht der Verrat an der Moral ist sträflich, sondern die Moral. Sie ist Heuchelei an und für sich. Nicht dass jene Wein trinken, sollte enthüllt werden, sondern dass sie Wasser predigen. Wiedersprüche zwischen Theorie und Praxis nachzuweisen ist immer misslich. Was bedeutet die Tat aller gegen den Gedanken eines einzigen? Der Moralist könnte es ernst meinen mit dem Kampf gegen eine Unmoral, der er selbst zum Opfer gefallen ist. Und wenn einer Wein predigt, mag man ihm sogar verzeihen, dass er Wasser trinkt. Er ist mit sich im Widerspruch, aber er macht, dass mehr Wein getrunken wird in der Welt (122).
Открывает его хиазм, где синтаксический обратный параллелизм усилен противопоставлением глаголов „bekennen" («исповедовать») и „tun" («делать»), которое развивается при помощи соответствующих контекстуальных синонимов „Theorie" («теория») и „Gedanke" («мысль»), а также „Praxis" («практика») и „Tat" (дело»). Следовательно, слова противопоставляются делам морального лицемера («Moralheuchler"), который говорит одно, а делает другое. Развивая данную антитезу, К. Краус перефразирует крылатое выражение Г. Гейне из «Германия. Зимняя сказка» „öffentlich Wasser predigen und heimlich Wein trinken" (дословно: «на людях проповедовать воду, а тайком пить вино», т.е. «лицемерить»). Сначала его ключевые компоненты противопоставляются при помощи противительного союзного слова «nicht" ... sondern", затем меняются местами. При этом меняется смысл: «проповедовать вино, а пить воду», а квинт-эссенцией служит ироничное замечание, что тогда возрастет потребление вина.
Подведем некоторые итоги наблюдений над хиазмами К. Крауса.
1. Среди ученых нет единства в понимании сути хиазма. Наиболее убедительной представляется концепция крестообразности или зеркальности хиазма с элементами параллелизма (повтора) и противопоставления.
2. Выделение трех основных типов хиазмов и пяти типов семантической симметрии с учетом семантической оси в целом продуктивно, но последнее проблематично именно в третьем, самом сложном типе хиазма (каламбуре).
3. В сборнике К. Крауса представлены все три типа хиазмов: а) чисто синтаксический с зеркальной симметрией (40% примеров), б) семантически осложнённый хиазм (примерно 20% примеров) и каламбур (около 40% примеров).
4. Третий тип (смешанный хиазм или каламбур) не только очень частотный, но и многоплано-
вый феномен. Он может содержать синтаксические и лексические повторы вкупе с игрой слов на основе их семантического, морфологического и фонетического сходства. Именно поэтому строго описать его достаточно сложно.
5. Хиазм может выполнять разные прагматические функции: провоцировать, выражать, иронию «высвечивать» новые, неожиданные грани известных явлений. В развернутых афоризмах к этому добавляется функция когерентности и когезии, которая в других, лапидарных афоризмах не проявляется столь отчетливо.
6. К излюбленным приемам К. Крауса следует отнести обыгрывание фразеологизмов, сложно-составных слов, а также трансформация простых существительных или словосочетаний в сложносоставные существительные.
Литература
1. Beaugrande, R. Einführung in die Textlinguistik / R. Beaugrande, W. Dressler. - Tübingen: Niemeyer, 1981. - 269 S.
2. Braak, I. Poetik in Stichworten: literaturwissenschaftliche Grundbegriffe. Eine Einführung. -7.Aufl. - Unterägari: Hirt, 1990. - 350 S.
3. Fleischer, W. Stilistik der deutschen Gegenwartssprache / W. Fleischer, G. Michel, G. Starke. - 2. Aufl. - Frankfurt/M: Peter Lang, 1996. - 341 S.
4. Wagenknecht, Chr. Karl Kraus für Gestresste. Aphorismen / Chr. Wagenknecht (Hrsg.). - Frankfurt/M: Insel Verlag, 1997. - 139 S.
5. Polikarpowa, E.V. Ausdruckswert von chiasti-schen Bildungen // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch. - Moskau: Metatext, 2002. - S. 121133.
6. Sowinski, B. Deutsche Stilistik. - Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1991. - 345 S.
7. Wilpert, G. von. Sachwörterbuch der Literatur. - 7. Aufl.. - Stuttgart: Kröner Verlag. - 1054 S.
8. Береговская Э.М. Очерки по экспрессивному синтаксису / Э.М. Береговская. - М.: Рохос, 2004. - 208 с.
9. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка (для институтов и факультетов иностранныхя-зыков): Учеб. - 2-е изд., испр. и доп., М.: Высш. шк., 1990. 320 с.
10. Гончарова Е.А. Теория и практика стилистического анализа = Theorie und Praxis der Stilanalyse: учеб. пособие для студ. филол. фак. высших учебных заведений / Е.А. Гончарова. - М.: Издательский центр «Академия», 2010. - 352 с.
11. Мухаметкалиева Г.О. Структурная характеристика хиазматических конструкций в раз-ноструктурных языках // Электронный журнал «Вестник Новосибирского государственного педагогического университета» www.vetsnik. nspu.ru. - 4(14). - 2013. - с. 124-129.
12. Приходько В.К. Приемы и средства создания словесной образности /В. К. Приходько. - Хабаровск: Издательство ДВГГУ, 2006. - 243 с.
13. Ризель Э.Г. Стилистика немецкого языка / Э.Г. Ризель, Е.И. Шендельс. - М.: Высш. Школа, 1975. - 316 с.
CHIASMAS IN THE APHORISMS OF KARL KRAUS
Snezhkova I.A., Shcherbina S. Yu.
Pacific state University
There is no widely accepted definition of chiasmus as a stylistic figure. It depends, on the one hand, on its complex character, and the focus of research, on the other. Some scholars define chiasmus first and foremost as a criss-cross repetition with a possible antithesis. Others consider antithesis to be the primary element, and the repetition - the secondary element of chiasmus. It is well-known that chiasmus can be used in different functional styles and types of texts. In this sense aphorism as a lapidary and original genre potentially assumes the use of corresponding stylistic figures. In the article the author makes an attempt to combine two approaches - syntactic and semantic ones, while analyzing the chiasmus used by Kraus in his collection of aphorisms. It allows him to identify the most frequently used types of chiasmi and their functions in the works of one of the most creative authors of aphorisms.
Keywords: aphorism, repetition, parallelism, antithesis, symmetry, chiasmus, semantically burdened chiasmus, play on words.
References
1. Beaugrande, R. Einführung in die Textlinguistik / R. Beau-grande, W. Dressler. - Tübingen: Niemeyer, 1981. - 269 S.
2. Braak, I. Poetik in Stichworten: literaturwissenschaftliche Grundbegriffe. Eine Einführung. - 7.Aufl. - Unterägari: Hirt, 1990. -350 S.
3. Fleischer, W. Stilistik der deutschen Gegenwartssprache / W. Fleischer, G. Michel, G. Starke. - 2. Aufl. - Frankfurt/M: Peter Lang, 1996. - 341 S.
4. Wagenknecht, Chr. Karl Kraus für Gestresste. Aphorismen / Chr. Wagenknecht (Hrsg.). - Frankfurt/M: Insel Verlag, 1997. -139 S.
5. Polikarpowa, E.V. Ausdruckswert von chiastischen Bildungen // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch. - Moskau: Metatext, 2002. - S. 121-133.
6. Sowinski, B. Deutsche Stilistik. - Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1991. - 345 S.
7. Wilpert, G. von. Sachwörterbuch der Literatur. - 7. Aufl.. - Stuttgart: Kröner Verlag. - 1054 S.
8. beregovskaya E.M. Essays on expressive syntax / E. M. ber-egovskaya. - M.: Rojos, 2004. - 208 p.
9. Brandes M.P. Stylistics of the German language (for institutes and faculties of foreign languages): Studies - 2nd ed., ISPR. and add. . M.: Higher school, 1990. 320 p.
10. Goncharova E.A. Theory and practice of stylistic analysis = Theorie und Praxis der Stilanalyse: textbook. manual for students of Philology. higher educational institutions / E.A. Goncharova. - M.: publishing center "Academy", 2010. - 352 p.
11. Mukhametkalieva G.O. Structural characteristics of chiasmatic constructions in different structural languages // electronic journal "Bulletin of the Novosibirsk state pedagogical University" www.vetsnik.nspu.ru. - 4(14). - 2013. - p. 124-129.
12. Prikhodko V.K. Techniques and means of creating verbal imagery /V. K. Prikhodko. - Khabarovsk: dvggu publishing house, 2006. - 243 p.
13. Rizel E.G. Stylistics of the German language / E.G. Rizel, E.I. Shendels. - M.: Higher. School, 1975. - 316 p.
