CC BY
66
ИСТОРИЯ 2007. №7
УДК 94(430-21)”14/15”(045)
В.А. Дятлов
«ХАУСГЕНОССЕН» В НЕМЕЦКИХ ГОРОДАХ XV-XVI ВВ.
Рассматривается роль и место так называемых Hausgenossen (букв. «товарищей в доме»), т.е. лиц, не имевших собственного жилья и соответственно гражданских прав в немецких городах XV-XVI вв. Делается вывод, что увеличение их численности привело к изменению традиционной средневековой сословнокорпоративной структуры города.
Ключевые слова: квартиронаниматель, бюргер, социальная структура города.
В последней трети XV - первой половине XVI в. в Германии наблюдается резкое увеличение численности городского населения, вызванное демографическим подъемом и массовым притоком в города жителей из деревни, преимущественно разорившихся крестьян. Эти процессы заметно обострили жилищную проблему, привели к увеличению прослойки горожан, не имевших собственного жилья и обитавших в городах в качестве квартиронанимателей и приживал. Наиболее распространенным и широко употребляемым в официальных документах и повседневной практике названием этой части городских жителей было «хаусгеноссен». Вид оседлости (владелец собственного дома или квартиронаниматель) относился к числу наиболее существенных и поддающихся статистическому учету признаков как социального статуса человека, так и социальной дифференциации городского сообщества1. Способ проживания предопределял значительную разницу в занятиях и мобильности горожан, а это в Средние века и раннее Новое время считалось одним из важнейших критериев социальной значимости людей. Домовладелец и наниматель жилья различались в экономическом, правовом, политическом и социальном отношении. Люди, не имевшие собственного жилища, были серьезным источником социальной напряженности в городском обществе позднего средневековья, а проблема урегулирования их положения была одной из самых сложных для городских властей. Требования обеспечения льгот и условий для приобретения и найма жилья входили во многие программы городских движений XV-XVI вв.
В исторической литературе нет специальных исследований, посвященных изучению места и роли «хаусгеноссен» в жизни немецких городов в рассматриваемый период. Фрагментарные характеристики этого социального феномена, содержащиеся в отдельных работах по истории позднесредневекового города, отличаются неполнотой и многочисленными противоречиями. Г. Крамм квалифицирует «хаусгеноссен» как «людей без дома и двора», простых квартиронанимателей, а не как особую социально-правовую категорию горожан2. Напротив, Д. Денеке склонен рассматривать их как отдельную социальную группу, поскольку характер жилья в значительной мере обусловливал общественную ценность человека3. Г. Хайц характеризует «хаусгеноссен» как «наиболее эксплуатируемую часть городского и сельского плебса, которая по
своему положению настолько приближалась к наемным рабочим, насколько это было возможно в условиях феодального окружения»4. По его мнению, отсутствие жилья у «хаусгеноссен» является второстепенным признаком. Г. Бройер дает более дифференцированную оценку. На основе анализа социальной структуры Хемница в ХУ-ХУ1 вв. он пришел к выводу, что примерно четверть «хаусгеноссен» - экономически несамостоятельные, неимущие люди, городской плебс. Остальные, по его мнению, относились к мелкому бюргерству. Основным критерием разделения на плебс и мелкое бюргерство он считает налоговую платежеспособность и владение бюргерскими правами5. Ценным вкладом в изучение численности «хаусгеноссен» являются исследования Э. Шварце и В. Фейге об имущественной и социальной структуре немецких городов ХУ-ХУ1 вв.6 Сведения, собранные этими авторами, дают богатый статистический материал для выяснения динамики формирования указанной группы и ее удельного веса в городском сообществе.
В данной статье предпринята попытка выяснить численность, профессиональный состав, занятия, имущественное и правовое положение «хаусге-носсен», место этой категории населения в социальной структуре немецкого города последней трети ХУ - первой половины XVI в.
Изучение составных частей городского населения путем анализа и «раскодирования» «ключевых слов исторического словаря»7 позднесредневековой эпохи дает возможность рассмотреть структуру города в более широком социально-культурном контексте, системе ценностей, господствовавших в обществе. Общественные отношения являются не только результатом экономической, имущественной и правовой дифференциации, но и следствием осмысления различными группами населения своего социального статуса. Появление, распространение и широкое употребление названий социальных категорий является важным фактом массового сознания, поскольку слово фиксирует предметную сущность и понимание социального феномена в целом. По мнению М. М. Батхина, «языки - это мировоззрения, притом не отвлеченные, а конкретные социальные, пронизанные системой оценок, неотделимых от жизненной практики и классовой борьбы»8. В средние века человек проявлялся в различных социальных измерениях, которые фиксировались в правовых и бытовых терминах. Изучение их содержания дает возможность глубже раскрыть средневековые представления об устройстве общества.
Основными источниками для изучения «хаусгеноссен» являются налоговые списки, постановления и распоряжения городских советов, касающиеся получения бюргерских прав, уставы внутригородской жизни, судебные протоколы, нотариальные акты о найме жилья, многочисленные документы, регулировавшие производственную деятельность. В публицистике, хрониках и заметках о волнениях и восстаниях эта категория, как правило, обозначается широким понятием «жители», что не позволяет более точно определить поведение этих «лиц без дома и двора» в указанных событиях.
Термин «хаусгеноссен» был самым распространенным наименованием людей, не имевших собственного жилья. Однако в атомизированном обществе вполне идентичные категории населения нередко назывались по-разному. Это можно наблюдать на примере «хаусгеноссен», имевших и другие назва-
ИСТОРИЯ 2007. №7
ния в зависимости от местных условий, характера нанимаемого жилья, отношений с владельцами дома и т.д.9
«Хаусгеноссен», как бы их ни называли, могли снимать угол, часть дома, небольшую каморку, чердак, сарай или жили во флигеле во дворе хозяина. Размер платы за наем жилья регулировался городскими советами. Кроме того, те, кто принимал в свой дом квартиросъемщиков, «должны были, - сказано в решении лейпцигского Совета от 1446 г., - хорошо знать их и иметь письменное решение на их содержание в своем доме»10. Такая практика утверждается в течение ХУ-ХУ1 вв. практически во всех городах Германии. Нарушение правил содержания жильцов и отсутствие разрешения на их прием влекли за собой суровое наказание хозяев11.
Среди «хаусгеноссен» выделяется несколько категорий. Первую составляли квартиронаниматели, которые являлись родственниками домовладельцев, входили в состав семьи, а плата за жилье сводилась у них к работе по дому, в ремесле или хозяйстве12. В.Е.Майер называет таких жильцов «приживалами»13. Вторую категорию представляли лица, снимавшие угол или часть дома и находившиеся на содержании у хозяина за установленную плату. Третью - все те, кто снимал отдельный дом, флигель и арендовал еще земельный участок хо-зяина14. Известны также случаи, когда богачи строили жилье для своих работников. В 1516-1523 гг. Фуггеры построили в Аугсбурге квартал из 53 двухэтажных домов, по две квартиры в каждом, в которых могли жить обедневшие горожане, ремесленники, поденщики католического вероисповедания. За наем жилья они обязаны были платить один гульден в год15. Особую группу составляли обитатели постоялых дворов, гостиниц, госпиталей и притонов16.
К числу «хаусгеноссен» относились не все квартиронаниматели или бездомные. Студенты, снимавшие угол, ученики и подмастерья, проживавшие в доме мастера, не значились в списках этой части городского населения. Однако, как только подмастерье заканчивал срок обучения, обзаводился семьей и продолжал жить у мастера, он переходил в разряд «хаусгеноссен». Подобным образом менялся и статус слуг, если последние обзаводились семьей, продолжая жить и работать в доме хозяев17. Семьи квартиронанимателей, большинство из которых были представителями низших слоев, были небольшими по сравнению с семьями бюргеров-домохозяев18. В таком же положении оказывались дети бюргеров, которые, имея семью, продолжали жить у родителей. Часто родители устанавливали плату за жилье19.
«Хаусгеноссен» впервые упоминаются в Х111 в. В течение последующих двух столетий они выступают уже как отдельная социально-правовая категория, преимущественно в крупных городах. Городские документы достаточно четко фиксируют различия между «хаусгеноссен» и полноправными бюргерами. В последней трети ХУ - первой половине ХУ1 в. происходит быстрое увеличение численности лиц, не имевших собственного жилья не только в крупных, но и в небольших городах. Темпы ее роста были выше, чем у бюргеров-домохозяев. Основным источником пополнения «хаусгеноссен» являлись дети горожан, которые из-за бедности не могли приобрести или построить собственный дом, и люди из деревни, прибывшие в город в поисках работы и простого пристанища.
Количество «хаусгеноссен», их удельный вес в составе населения определялись характером экономики и размерами города, потребностью в рабочей силе, наличием свободного жилья. В крупных и средних городах, центрах промышленного производства и торговли, эта прослойка была наиболее значительной. В 1495 г. в Хемнице, например, насчитывалось 580 домохозяев в городе и предместьях, а «хаусгеноссен» было 370, но уже в 1501 г. владельцев домов осталось 559, а число «хаусгеноссен» увеличилось до 409. В середине ХУ1 в., судя по спискам поземельного налога, на 539 домохозяйств в
городе и предместьях приходилось 1245 экономически несамостоятельных
20
горожан .
Примерно то же самое наблюдалось в Регенсбурге, где в одном доме в среднем проживало 7-8 семей21. В Лейпциге, крупном торговопромышленном центре, к середине ХУ1 в. «хаусгеноссен» составляли около половины населения22. В Дрездене в 1488 г. эта категория насчитывала 44 % жителей, в 1502 г. она увеличилась до 52 %23. По данным Ю. Грефинга, к приходу св. Колумба в Кельне в 1487 г. принадлежал 161 домовладелец и 661
24
квартиронаниматель .
Развитие промышленного производства, предпринимательства, торговли, благоприятная экономическая конъюнктура заметно изменили демографический и социальный облик немецких городов. В тюрингском городе За-алефельде в 1495 г. число бюргеров-налогоплательщиков составляло 283. В 30-40 гг. ХУ1 в. оно увеличилось до 348 человек и оставалось относительно стабильным. Новым для демографической ситуации было образование многочисленного слоя «хаусгеноссен». В 1495 г. они вообще не значились в списках налогоплательщиков, в 1546 г. их стало 53, а в 1553 г. - 9125. Быстрые темпы роста численности «хаусгеноссен» характерны также для небольших городов с высоко развитым ткачеством. В Вайде их количество с 1495 по
1542 гг. выросло в 25 раз, в то время как число бюргеров-домовладельцев ос-
26
тавалось практически неизменным .
В средних городах, где основой экономики являлось традиционное цеховое ремесло и сельское хозяйство, численность «хаусгеноссен» была сравнительно постоянной. Данные о социально-демографическом развитии города Китцингена свидетельствуют, что в 1515 г. там жило 769 человек, из которых 278 (26,5%) были квартиронанимателями. В 1520 г. число жителей уменьшилось до 729 семей, 248 из них (25,4%) значились в списках как «ха-усгеноссен». Рост населения Китцингена в 30-40-е гг. сопровождался увеличением количества бездомных квартиронанимателей - по переписи 1546 г. их насчитывалось 333 человека, или 28,3 % 27.
В небольших аграрных городах со слабо развитым ремесленным производством и промыслами прослойка «хаусгеноссен» увеличивалась достаточно медленно. В тюрингских городах Берга, Ранис, Триптис, Цигенрюк, Мо-ринген, Айнбек, Готтинген они составляли в 1542 г. не более 20 % от числа бюргеров-домовладельцев28. В Васунгене с 1512 по 1540 г. их стало больше лишь на 10 человек29. В 30-40-е гг. наблюдается определенная стабилизация их численности в городах упомянутого типа.
Рост численности «хаусгеноссен» во второй половине ХУ - первой половине ХУ1 в. был характерен не только для города, но и для деревни30. В де-
ИСТОРИЯ 2007. №7
ревне они более жестко, чем в городе, подразделялась на местных выходцев из общины и пришлых, «чужих», которые нередко преобладали. При этом надо учитывать, что в Средней и Южной Германии деревни ограничивали и регулировали приток бездомных в зависимости от потребности в рабочей силе, поэтому их правовая и социальная дискриминация была сильнее, чем в городе. Однако, при всех различиях в положении городских и сельских «ха-усгеноссен», в целом можно говорить о них как об особой социальной группе немецкого общества.
Основная масса «хаусгеноссен» была трудоспособной. В основном это
- наемные рабочие, поденщики, ремесленники, не принадлежавшие к цехам, «вечные подмастерья» и слуги, которые обзавелись семьями. В Лейпциге, например, почти все ткачи, поденщики и строители жили в предместьях, где нанимали жилье. По сведениям 1554 г., из 26 рассыльных 25 жили в предместьях и все, за исключением одного, относились к числу «хаусгеноссен»31. Подобную картину можно видеть в городах Южной Германии, где, по наблюдению И. Бога, подавляющее большинство «хаусгеноссен» формировалось из различного рода прислуги, поденщиков, носильщиков, извозчиков, низших городских служащих, живших в домах, каморках, чердаках и углах за определенную плату32. В Нюрнберге к этой и другим категориям квартиронанимателей относились также ремесленники, работавшие по найму на условиях сдельной платы, так называемые «штюкверкер»33. Среди лиц, не имевших собственного жилья, было много строительных рабочих, которым жилье предоставлялось хотя и на льготных условиях, однако только на время работы в городском строительстве34. Примером профессионального состава «хаусге-носсен» являются данные о жителях Нейштадта - одного из предместий Виттенберга. Здесь в 1508 г. в списки налогоплательщиков были внесены два каменотеса, два каменщика, 8 плотников и 19 поденщиков. Они были заняты на строительстве замка и числились в качестве квартиронанимателей35. Можно предположить, что все были непостоянными жителями города, оседавшими там, где находилась работа.
На горнорудных промыслах и в городах, связанных с горнорудным производством, подавляющую часть «хаусгеноссен» составляли простые гор-норабочие36. В небольших аграрных городах, местечках и деревнях «хаусгеноссен» формировались из числа ремесленников, в особенности ткачей. По данным Хайнца, в первой четверти ХУ1 в. 40% сельских ткачей относились к этой категории и не входили ни в один из цехов. Многие «хаусгеноссен» были заняты в сельском хозяйстве в качестве пастухов, челяди и наемных рабо-чих37. Среди них имелись также нетрудоспособные, инвалиды и старики, не сумевшие приобрести собственное жилье, бродяги и нищие, временно устроившиеся на работу38.
Отсутствие собственного жилья - один из важнейших показателей материального положения «хаусгеноссен». Как в городе, так и в деревне они числились в списках безземельных, лишь некоторые из них имели крохотные участки, приобретенные, главным образом, для постройки дома39, причем в течение первой половины ХУ1 в. число неимущих заметно увеличивается. В небольшом тюрингском городке Вайда в 1495 г. в списках жителей было зафиксировано 2 неимущих «хаусгеноссен», а в 1542 г. их было уже 5640. Высо-
кие темпы роста числа неимущих наблюдались в Заалефельде, где в 1495 г. в списках налогоплательщиков был один «хаусгеноссен» без имущества, в 1546-1547 гг. - 62, а в 1553 г. число их достигло 91 человека41. В Нейштад-те/Орла в 1542 г. неимущие среди этой группы горожан составляли 115 человек, в то время как имущих было всего лишь 2542. В Васунгене в 1528 г. почти все «хаусгеноссен» были «бедными людьми», получавшими помощь из благотворительной кассы43. Источники свидетельствуют о том, что неимущих «хаусгеноссен» было в 3-4 раза больше, чем имущих. Отсюда можно сделать вывод, что формирование слоя «хаусгеноссен» в небольших городах происходило в основном за счет неимущих и малоимущих.
Однако в крупных торгово-промышленных центрах этот слой был менее однородным, в нем прослеживается заметная дифференциация. В Лейпциге, например, в середине XVI в. в старой части города среди «хаусгенос-сен» насчитывалось 120 мелких собственников и 97 полностью неимущих. Беднейшая их часть в основном обитала в предместьях, здесь их было 398 человек, имущих же лишь 3844. В. Фейге на основе налоговых данных попытался выяснить различия в социальном положении «хаусгеноссен», которые имели недвижимое имущество или же платили налог с других источников дохода. По его подсчетам, к мелкому бюргерству Лейпцига (а в эту категорию он включает всех лиц, плативших налог с имущества стоимостью до ста гульденов) можно отнести 109 «хаусгеноссен» из числа 112 налогоплательщиков, проживавших в старой части города. Практически все налогоплательщики, владевшие здесь имуществом такой стоимости, были квартиронанимателями, за исключением лишь трех домовладельцев. Доля «хаусгеноссен» среди плативших налог с имущества стоимостью от 100 до 500 гульденов, была незначительной. В Лейпциге таких насчитывалось не более 11 человек, причем все жили в старом городе. Основная масса неимущих квартиронанимателей проживала в предместьях. Из 359 бюргеров предместий Лейпцига, плативших налог с имущества стоимостью до 100 гульденов, 147 были «хаусгеноссен»45.
По наблюдению Ф. Блендигера, в Аугсбурге налогоплательщики, которых из-за минимального размера имущества называли «хабенитами» (от слова haben - «иметь), в большинстве своем являлись нанимателями жилья46. Это подтверждают, в частности, статистические данные о численности налогоплательщиков - «хабенитов » и «хаусгеноссен». В Аугсбурге в 1498 г. число «хабенитов» по налоговому регистру составляло 43,6 %, а «хаусгеноссен» 44%. В 1554 г. численность первых возросла до 53,2 %, а вторых - до 55%47. Незначительные расхождения в соотношении «хабенитов» и «хаусгеноссен» позволяют сделать вывод о том, что они представляли одну и ту же социальную категорию, которая в конкретных обстоятельствах лишь получала различные наименования. Кроме того, неимущие и малоимущие «хаусгеноссен» включались в более широкие группы, обозначаемые как «бедные люди», «беднота», «бедняки» и т.д.
Правовое положение «хаусгеноссен» было крайне неоднородным, формально они не могли быть полноправными бюргерами, поскольку для приобретения бюргерских прав им следовало преодолеть ценз оседлости, иметь дом и быть членом одного из цехов. Более того, в XV-XVI вв. города заметно
ИСТОРИЯ 2007. №7
ужесточили правила и условия приема в бюргеры, стараясь таким путем сохранить «чистоту» бюргерского сословия, не допустить размывания его плебейскими элементами, ограничить проникновение в город сельской бедноты, которая претендовала на получение благотворительной помощи и пособий. Усиление социально-правовой «селекции» городского населения осуществлялась путем повышения денежного взноса для получения бюргерских прав, периодических ревизий правового состояния горожан, массовых чисток городов, страдавших от огромного количества бездомных и наплыва «чужих» бедных и неимущих.
Особое внимание города уделяли цензу оседлости, требуя от претендентов на получение бюргерских прав приобретать собственный дом. В Лейпциге в 1549 г. Совет постановил предоставлять бюргерские права только тем, кто прожил в городе год и один день, имея дом, семью и став членом це-ха48. В Нюрнберге никто из нанимателей жилья не мог получить бюргерские права, проживая в городе лишь в качестве «хаусгеноссен» или «гостя»49.
В таком же положении они находились в Аугсбурге и были обязаны либо получать бюргерские права, либо с разрешения властей жить здесь в качестве «гостей» или «жителей», которых в любое время можно было выслать за пределы города50. Наличие собственного дома для получения бюргерских прав касалось также сыновей полноправных бюргеров-домовладельцев. В противном случае они владели пассивными бюргерскими правами вплоть до полной самостоятельности, то есть до тех пор, пока они не обзаведутся семьей и не будут иметь собственный кров51.
Бюргерские права были тесным образом связаны с приобретением собственного жилья, ведь дом имел не только материальную, но и огромную социальную ценность. За домом в средневековом городе был закреплен целый комплекс бюргерских прав и обязанностей, которые при покупке или продаже дома автоматически переходили к его новому владельцу. Нотариальные акты о покупке домов, как правило, оговаривали передачу новому хозяину обязанностей по охране города, уплате налога, уходу за санитарным состоянием участка улицы, где был расположен дом, соблюдению противопожарных мероприятий. Эти обязанности были нелегким бременем для бюргеров, однако они подчеркивали включенность человека в общинные связи, его вклад в «общую пользу» и, в конечном итоге, обеспечивали ему основу для владения многочисленными правами и привилегиями.
Дом, усадьба олицетворяли бюргера-хозяина, подчеркивали самостоятельность человека, его социальную зрелость. Они служили символами и важнейшими признаками социального престижа и репутации человека в обществе. Дом и двор являлись наиболее верным подтверждением привязанности к городу, наличию в нем постоянного и прочного интереса - основы местного «патриотизма», следствием которого было деление общества на «своих», коренных, и «чужаков», пришлых или непрочно осевших в городе. Дом представлял собой, таким образом, своеобразную точку пересечения многих линий социальных координат.
В рассматриваемый период города, особенно крупные торговопромышленные центры, были заинтересованы в притоке и закреплении дешевой рабочей силы. В этой связи особую остроту приобрел вопрос о право-
вом статусе различных групп и категорий наемных рабочих, поденщиков, «вечных» подмастерьев, материальное положение которых не отвечало бюргерскому званию. Кроме того, практически все представители низших слоев, в том числе и «хаусгеноссен», стремились приобрести бюргерские права52. Это делало законным их проживание в городе, открывало возможности для перехода в более высокую социальную категорию и получения благотворительной помощи. Отношение властей к беднякам, имевшим права бюргеров-«хаусгеноссен», было мягче. В частности, герцог Мориц Саксонский в 1543 г. предписывал городским властям внимательно относится к ним, оказывать помощь, а нищих и бродяг, напротив, безжалостно изгонять53.
Часть «хаусгеноссен», главным образом после длительного проживания в городе, приобретала бюргерские права. Получение таковых неполноправными квартиронанимателями, «гостями» и «жителями», нередко осуществлялось через женитьбу. Правда, после вступления в брак «хаусгеноссен» в течение определенного времени, до полугода, оставались в прежнем статусе54.
Численность бюргеров-«хаусгеноссен» в городах была довольно значительной, особенно там, где развитие ремесла, торговли и промыслов требовало большого количества рабочей силы. В Хемнице в 1526 г. 310 из 413 «хаусгеноссен» имели бюргерские права55. В других городах характер этих прав оговаривался четче, что позволяет их дифференцировать. В Гере в 1532 г. только часть «хаусгеноссен» владела полными бюргерскими правами, никто из них также не мог заниматься пивоварением56. В Виттенберге особую группу составляли так называемые «ненаследственные пфальбюргеры» (Pfahlbürger - букв. «посадские жители», «мещане»), не имевшие ни собственного дома, ни иного недвижимого имущества. В 1532 г. их насчитывалось 44 человека, в 1542 г. там проживало 414 домохозяев и 157 «пфальбюргеров»57. «Хаусгеноссен» получили права «пфальбюргеров» в Кала, Триптисе и других городах Саксонии и Тюрингии. В это число попадали и квартиронаниматели, владевшие небольшим недвижимым имуществом.
В крупных городах «хаусгеноссен» обладали лишь «малыми» бюргерскими правами. Например, в Страсбурге большинство из них имело права «шультхайсбюргеров» (Schultheißbürger), то есть зависимых от старосты (Schultheiß)58. Неполноправие квартиронанимателей имело различные проявления. В Хагенау «хинтерзассен» (Hintersassen - букв. «находящиеся позади местных») отличались от полноправных оседлых бюргеров тем, что не имели избирательных прав, не могли пользоваться лесом и лугами городской общины. Однако они, так же как и бюргеры, облагались налогами, обязаны были нести службу по охране города, могли обзаводиться собственным домом и даже вступать в цех59.
Во Франкфурте-на-Майне «байзассен» (Beisassen - букв. «находящиеся возле местных») обязаны были принимать присягу, которая требовала покорности Совету, несения службы по охране города и уплаты налогов. Как и бюргеры, они имели право на судебную защиту. Г. Дихер называет это союзом «байзассен» с городским Советом и бюргерской общиной60. Самую низшую в правовом отношении группу «хаусгеноссен» составляли «гости», «жители» и «подопечные» горожане61. Они получали право только на жительство в городе и в любое время могли быть выдворены за его пределы.
ИСТОРИЯ 2007. №7
Независимо от юридического положения, большинство «хаусгеноссен» платило подушный налог, поэтому в списках налогоплательщиков, как правило, не указаны их конкретные имена и размеры имущества62. Так, в 1454 г. городской Совет Лейпцига принял решение о введении подушного налога для «хаусгеноссен», не являвшихся бюргерами63. Подобная практика была введена повсеместно. В 1542 г. в Хемнице из 749 «хаусгеноссен» 481 человек платил подушный налог64. В Нюрнберге во второй половине XV в. Совет принял решение: «тот, кто живет в доме другого в качестве «хаусгеноссен» или «хи-терзассен», должен платить налог 1 геллер»65. В отдельных городах в налоговом отношении «хитерзассен» были приравнены к бюргерам-холостякам66. Специальный чинш, подобный подушному налогу, платили «хаусгеноссен»-горняки67. Особый правовой и налоговый статус «хаусгеноссен» свидетельствует о том, что они относились к прослойке неполноправных горожан.
Дискриминация «хаусгеноссен», даже имевших бюргерские права, проявлялась во всех сферах и приобретала различные формы. Коренные жители обладали рядом преимуществ при приеме на работу. Эндрес Тухер, прораб (Baumeister) в Нюрнберге в 60-70-е гг. XV в., рекомендовал, в частности, на основе сложившейся традиции нанимать на строительные работы в первую очередь тех подмастерьев и поденщиков, которые были местными жителями68.
Подавляющее большинство наемных рабочих в Нюрнберге, не имевших собственного жилья и трудившихся на условиях сдельной оплаты, получали права так называемых «подопечных жителей». За их счет город удовлетворял потребности во временной рабочей силе, главным образом в подсобных и неквалифицированных работниках, которые в случае необходимости в любое время могли быть уволены и изгнаны. Правовой статус этих лиц позволял городу в годы неблагоприятной экономической конъюнктуры избавляться от безработных. Такая категория рабочих не имела социальной защищенности в случае болезни, старости или физической немощи, ей было отказано в помощи городских благотворительных заведений69. Власти ограничивали доступ «хаусгеноссен» в престижные цехи, запрещали им заниматься почетными ремеслами и промыслами. В XV в. Совет Ульма принял решение, согласно которому ни один бюргер не имел права становиться членом цеха ткачей и обучать своих детей этому ремеслу, если пять лет не прожил в городе в собственном доме70.
Ценз оседлости играл огромную роль при получении благотворительной помощи, имевшей важное значение для обеспечения прожиточного минимума наемных рабочих, поденщиков и обедневших ремесленников. В конце XV - первой половине XVI в. многие немецкие города запретили выдавать пособия из общей кассы квартиронанимателям, неполноправным бюргерам, срок проживания которых в городе не превышал пяти-шести лет.
Неполноправное положение квартиронанимателей проявлялось и в их зависимости от домохозяев, которые согласно предписаниям городских советов несли ответственность за поведение своих жильцов и постояльцев и во многих случаях по поручению властей производили выдачу благотворительной помощи бедным и малоимущим «хаусгеноссен»71.
В отличие от них, «хаусармен» (Hausarmen - букв. «домашние бедные»)
- коренные, местные бедняки, проживавшие в собственных домах, пользова-
лись правом первоочередного получения благотворительной помощи и были избавлены от унизительной процедуры ношения знаков нищих. Кроме того, городские советы разрешали предоставлять им ссуды для занятия ремеслом и льготы в тех случаях, когда их продукция из-за неблагоприятной рыночной конъюнктуры не пользовалась спросом72. Однако не только власти, но и простые бюргеры придавали большое значение оседлости. Это хорошо прослеживается по бюргерским благотворительным завещаниям, большинство из которых было адресовано «хаусармен», имевшим хорошую репутацию и давно обитавшим в городе. Анализ завещаний позволяет сделать вывод, что в городской среде высоко ценились межличностные связи, для приобретения которых требовалось длительное время, привязанность человека к городу, наиболее верным подтверждением чего были дом, недвижимое имущество, бюргерские права, репутация. Таким образом, социально-правовая дифференциация, выделение «хаусгеноссен» в особую группу не только закреплялись юридическими нормами и предписаниями властей, но и находили отражение в практике повседневного общения.
Рассмотренный материал позволяет сделать некоторые выводы. В последней трети XV - первой половине XV в. важнейшей чертой социальнодемографического развития немецкого города было увеличение прослойки «хаусгеноссен». В крупных торгово-промышленных центрах она была наиболее значительной и нередко превышала число бюргеров-домохозяев. В средних и небольших городах, где преобладали традиционные ремесла и аграрный сектор экономики, «хаусгеноссен» составляли от 20 до 30 % городского населения. «Хаусгеноссен» являлись отдельной социально-правовой категорией низших слоев горожан. В большинстве своем они были неимущими или малоимущими, неполноправными, их основную часть составляли наемные рабочие, поденщики, «вечные» подмастерья, нецеховые ремесленники, сельскохозяйственные рабочие.
Социальная дискриминация «хаусгеноссен» проявлялась в лишении их избирательных прав, ограничении доступа в бюргерское сословие, в предоставлении им «малых» бюргерских прав, часто сводившихся лишь к разрешению постоянно или временно проживать в городе. У них были ограничены возможности вступления в богатые цехи, заниматься престижными ремеслами и промыслами. Ущемление прав «хаусгеноссен» проявлялось также в социально-бытовой сфере, контроле со стороны домохозяев, в ограничении частной и городской благотворительной помощи.
В то же время многочисленные различия в юридических правах, роде занятий, приобретение отдельными квартиронанимателями земельных участков свидетельствуют о заметной социальной мобильности в среде «хаусге-носсен», часть из которых постепенно выбивалась в число полноправных бюргеров-домохозяев.
«Хаусгеноссен», в отличие от патрициата и полноправных бюргеров, составляли основную массу так называемых «жителей» города. Усилившееся разделение городского населения на бюргеров и «жителей», увеличение численности неполноправных горожан заметно деформировало старую средневековую структуру города и создало серьезную угрозу для традиционной сословно-правовой градации общества.
ИСТОРИЯ 2007. №7
Появление в городах «хаусгеноссен» как особой категории позволяет раскрыть важные особенности средневековых представлений об устройстве общества. В массовом сознании того времени дом, двор, усадьба имели первостепенное значение для определения имущественного и правового статуса человека, его социальной значимости. Человек без собственного дома, «хаусге-носсен», в имущественном отношении значился как «ничего не имеющий» -«хабенит», в правовом - «житель», «гость», а не полноправный бюргер. Дом, собственное жилье в представлении горожан выглядели не только как материальная ценность, но и рассматривались как своеобразный фокус целого комплекса социальных связей.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Deneke D. Sozial topographie und sozialräumliche Gliederung der spätmittelalterlichen Stadt. Problemestellung, Methoden und Betrachtungsweisen der historischen Wirtschaftsund Sozialgeographie // Über Bürger, Stadt und städtische Literatur im Mittelalter. Göttingen, 1980. S.184.
2 Kramm H. Studien über die Oberschichten der Mitteldeutschen Städte im 16. Jahrhundert. Köln-Wien, 1981. T. I. S. 207.
3 Deneke D. Op. cit. S. 183.
4 Heitz G. Ländliche Leineproduktion in Sachsen. 1470-1555. Berlin, 1965. S. 55.
5 Bräuer H. Stadtbevölkerung von Chemnitz zwischen 1450 und 1600. Untersuchungen zu ihrer Struktur. Karl-Marx-Stadt, 1978. S. 33.
6 Schwarze E. Veränderungen der Sozial-und Besitzstruktur in ostthüringischen Ämtern und Städten am Vorabend des Bauernkrieges // Jahrbuch für Wirtschaftsgeschichte. Berlin, 1976. T. 3. S.225-272; Schwarze E. Städte und Vorstädte in Ostthüringen // Jahrbuch für Regionalgeschichte. Berlin, 1978. Bd.6. S. 85-108; Feige W. Die Sozialstruktur der spätmittelalterlichen deutschen Stadt im Spiegel der historischen Statistik - mit besonderen Berücksichtigung der niederen Schichten der Bevölkerung. Leipzig, 1965. Bd. I.
7 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. М., 81988. Т. 2. С. 222.
8 Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990. С. 521.
9 Наряду с термином Hausgenossen и его многочисленными вариантами в источниках
довольно часто встречаются иные обозначения квартиронанимателей: Beisassen, Mietlinge, Beigehäuset. Все приведенные выше названия использовались преимущественно тогда, когда речь шла о взаимоотношениях квартиронанимателя и домовладельца, регулировании правил найма жилья и проживания в семье домохозяина. Трудно четко установить сферу употребления этих понятий, однако можно сделать вывод, что они применялись главным образом в жилищном законодательстве, фиксировавшем имущественные и налоговые отношения. (См.: Deutsches
Rechtswörterbuch (Wörterbuch der älteren deutschen Rechtssprache). Weimar, 1954. Bd. 5. H. 3. S. 404-406; Grimm J. Grimm W. Deutsches Wörterbuch. Leipzig, 1877. Bd. 4. Abt. 2. S. 665, 666.) В некоторых местностях термин «хаусгеноссен» использовался также в отдельных случаях для обозначения различных групп горожан. В Страсбурге, например, этим словом называли работников монетного двора. (См.: Alloth M. Gruppen an der Macht: Zunfte und Patriziat in Strassburg im 14. und 15. Jh. Basel; 1F0rankfurt a/M., 1988. S. 94-97).
10 Urkundenbuch der Stadt Leipzig. Leipzig, 1868. Bd. I. S.174.
11 Ibid. S.174, 248; Endres Tucher. Baumeisterbuch der Stadt Nürnberg 1464-1475. Stuttgart, 1862. S.284; Nürnberger Polizeiordnungen aus dem 13. bis zum 15. Jh. / Hrsg. von J.Bader. Stuttgart, 1861. S. 289; Schantz W. Das Tübinger Stadtrecht von 1493. Tübingen, 1963. S. 21.
12 Практически повсеместно таких жильцов называли «хаусгеноссен». (См.: Grimm J., Grimm W. Op.cit. S. 665; Deutsches Rechtswörterbuch... S. 406. В небольшом городке Шлейц в Саксонии, например, большинство случаев найма жилья, зафиксированных в нотариальных актах, свидетельствует о родственных связях договаривающихся сторон, одна из которых обозначалась как «хаусгеноссен». (См.: Geschichte der Stadt Schleiz. Schleiz, 1908. Bd. I. S. 83, 93, 97.)
13 Майер В.Е. Крестьянство Германии в эпоху позднего феодализма. М., 1985. С. 49. В небольших городах и деревнях Саксонии и Тюрингии различались приживалы-«хаусгеноссен», работавшие в хозяйстве владельца дома, и обычные квартиронаниматели (Mietlinge), снимавшие за плату только угол. См.: Rechtsdenkmale aus Thüringen. Namens des Vereins für thüringischen Geschichte und Altertumskunde. I. Lief. Jena, 1852. S. 47-49.
14 В источниках они часто называются Hintersassen. Их отличие от «хаусгеноссен» заключалось в том, что они не только снимали жилье, но и пользовались земельными участками из фонда городских земель и отдельных бюргеров. Помимо квартплаты, они несли и другие повинности. Этот термин обозначал также их правовое положение. (См.: Deutsches Rechtswörterbuch... S.1053, 1054).
15 Maschke E. Deutsche Städte am Ausgang des Mittelalters // Die Stadt am Ausgang des Mittelalters. Linz/Donau, 1974. S.17.
16 Наиболее распространенными их названиями были: Herberger, Herbergsläute.
17 Held W. Zwischen Marktplatz und Anger. Stadt-Land-Beziehungen in Thüringen. Weimar, 1988. S. 32.
18 Knapp U. Frauenarbeit in Deutschland. 2.Aufl. München, 1986. S. 77.
19 Geschichte der Stadt Schleiz... S. 97.
20 Bräuer H. Op.cit. S. 33-35.
21 Bosl K. Die Sozialstruktur der mittelalterlichen Residenz und Verhandelstadt Regensburg // Beyerische Akademie der Wissenschaften. Phil.-hist. Klasse. 1966. Abch. NF.63. S. 1000. 2223 Feige W. Op. cit. S. 222.
23 Maschke E. Die Unterschichten der mittelalterlichen Städte Deutschlands // Gesellschaftliche Unterschichten in den südwestdeutschen Städten. Stuttgart, 1967. S. 21, 22.
24 Greving J. Wohnungs-und Besitzverhältnisse der einzelnen Bevölkerungsklassen in Kölner Kirchenspital St. Kolumbus vom 13. bis zum 16. Jh. // Annalen des Hist. Vereins für den Niederrhein. 1990. Bd. 78. S. 31.
25 Schwarze E. Städte und Vorstädte in Ostthüringen... S.101. Усиление социальной дифференциации и увеличение числа бездомных в этом городе в указанный период Е.Шварце связывает в первую очередь с развитием здесь горнорудного производства. (См.: Schwarze E. Auswirkungen des Saalefelder Bergbaus auf soziale Struktur und wirtschaftliche Lage der Bevölkerung in Stadt und Amt Saalefeld Mitte des 16. Jh. // Wissenschaftliche Zeitschrift Leipziger Universität. Jg.14. 1965. Hf. 3. S. 455-457).
26 Schwarze E. Städte und Vorstädte in Ostthüringen... S.102.
27 Batori I., Weirauch E. Die bürgerliche Elite der Stadt Kitzingen. Stuttgart, 1982. S.111, 112.
28 Schwarze E. Veränderungen der Sozial- und Besitzstruktur... S. 268, 269.
29 Wölfing G. Wasungen. Eine Kleinstadt im Feudalismus vom 9. bis zum 19. Jh. Weimar, 1980. S. 81, 82.
30 Подробнее о положении «хаусгеноссен» в деревне см.: Майер В.Е. Указ. соч. С.49, 50; Heutz G. Op.cit. S. 55-58; Grees H. Ländliche Unterschichten und ländliche Siedlung in Ostschwaben. Tübingen, 1975.
31 Feige W. Op.cit. S.153.
32 Bog I. Wachstumprobleme der Oberdeutschen Wirtschaft 1540-1618 // Wirtschaftliche und soziale Probleme der gewerblichen Entwicklung im 15-16 und 19 Jh. Stuttgart, 1968. 3S3. 55.
33 Aubin H. Die Stückwerker von Nürnberg bis ins 17.Jh. // Beiträge zur Wirtschafts- und Stadtgeschichte. Wiesbaden, 1965. S. 336.
34 Tucher E. Op. cit. S. 283.
35Straube M. Soziale Struktur und Besitzverhältnisse in Wittenberg zur Lutherzeit // Jahrbuch für Geschichte des Feudalismus. Berlin, 1968. Bd. 9. S. 154, 155.
36 Mittenzwei I. Der Joachimstaler Aufstand 1525. Seine Ursachen und seine Folgen. Berlin, 1968. S. 54-76.
37 Heitz G. Op. cit. S. 46.
38 Ibid. S. 55.
39 Blaschke K. Bevölkerungsgeschichte von Sachsen bis zur industriellen Revolution. Weimar, 1967. S. 168; Schwarze E. Veränderungen der Sozial- und Besitzstruktur... S. 257.
40 Schwarze E. Städte und Vorstädte in Ostthüringen... S. 102.
41 Ibid. S.101, 102.
42 Schwarze E. Veränderungen der Sozial- und Besitzstruktur... S. 262.
43 Wölfing G. Op.cit. S.103.
44 Feige W. Op. cit. S.196-197.
45 Ibid. S.197.
4467 Ibid.
47 Blendiger F. Versuch einer Bestimmung der Mittelschicht in der Reichstadt Augsburg vom Ende des 14. bis zum Anfang des 18. Jh. // Städtische Mittelschichten. Stuttgart, 1972. 4S8. 37.
48 Urkundenbuch der Stadt Leipzig. Bd.I... S. 359-360.
49 Nürnberger Polizeiordnungen... S. 57.
50 Blendiger F. Op. cit. S. 37.
51 Lutz R. Wer war der gemeine Mann? Der dritte Stand in der Kriese des Spätmittelalters. München; Wien, 1979. S. 76.
52 Bräuer H. Op. cit. S. 35.
53 Die evangelischen Kirchenordnungen des 16. Jh. / Hrsg. von E.Sehling. Leipzig, 1902. 5A4bt. I. S. 60.
54 Nürnberger Polizeiordnungen... S. 57.
55 Kunze A. Der Frühkapitalismus in Chemnitz. Karl-Marx-Stadt, 1958. S. 63.
56 Meifarth B. Die Stadt Gera in der Epoche der Herausbildung und Entfaltung des Feudalismus (10. bis 15. Jahrhundert) // Wissenschaftliche Zeitschrift der FriedrichSchiller-Universität. Geschichtliche und Sprachwissenschaftliche Reihe. Jena, 1986. Jg. 35, Hf. 3/4. S. 268, 269.
57 Straube M. Op. cit. S. 172, 173.
58 Das Fürsorgwesen der Stadt Strassburg (Quellen) / Hrsg. von O.Winkelmann. Leipzig, 1922. Bd. 2. S.165, 166, 172, 175.
59 Burg A.M. Die unteren Volksschichten in Hagenau // Gesellschaftliche Unterschichten in den südwestdeutschen Städten. Stuttgart, 1967. S. 94.
60 Diecher G. Zum Bürgerbegriff im späten Mittelalter. Versuch einer Typologie am Beispiel von Frankfurt am Main // Über Bürger, Stadt und städtische Literatur im Mittelalter. Göttingen, 1980. S. 80.
61 Об особом правовом статусе «хаусгеноссен» и других квартиронанимателей свидетельствуют многочисленные названия этой категории населения. В различных городах они обозначались терминами: Mitwohner, middewoner, Beiwohner, Beisassen, die by uns ingessim, die bii uns inwonet, Schutzverwandte, Gäste. «Хаусгеноссен» и лиц, не имевших бюргерских прав, называли также «жителями» (Inwohner). (Diecher G. Op. cit. S. 79.).
62 Held W. Zwischen Marktplatz und Anger... S. 32.
63 «Каждый хаусгеносс, снимающий квартиру или чердак, если он не бюргер и не служит кому-либо за харчи, должен ежегодно платить одну марку налога». (Urkundenbuch der Stadt Leipzig. Bd. 1. S. 248.)
64 Kunze A. Op. cit. S.62.
65 Nürnberger Polizeiordnungen... S.289.
66 Deutsches Rechtswörterbuch... S.406.
67 Ibid. S. 412.
68 Tucher E. Op. cit. S.2 9, 44.
69 Endres R. Die freien Reichsstädte als Anfang der Bürgerfreiheit in Deutschland // Politische Studien. Jg. 28. 1987. S. 482-482.
70 Ulms Baumwollweberei im Mittelalter. Urkunden und Darstellungen. Leipzig, 1980. S. 142.
71 В качестве подтверждения можно привести статью Лейснигского устава общей кассы от 1423 г., где сказано: «В пределах нашего церковного прихода всем хаусгеноссен, прислуге, ремесленным работникам и другим лицам, которые не имеют собственного жилья, однако вместе со своими женами являются полноправными членами нашего прихода, выдавать по одному серебряному грошу в первом квартале, а в последующие кварталы по три пфеннига... которые должны выдавать им домовладельцы и домохозяйки». Домохозяева обязаны были ежеквартально отчитываться перед городским советом о выдаче пособий (Die evangelischen Kirchenordnungen... S. 603).
72 Urkundenbuch der Stadt Leipzig. Bd. 1. S. 290-292; Aus dem Wirthaus zum Wilden Mann. Funde aus dem mittelalterlichen Nürnberg. Nürnberg, 1984. S. 142-144; Die Armenordnungen von Nürnberg (1422), Kitzingen (1422), Regensburg (1422), Ypern (1424) // Archiv für Reformationsgeschichte. 1912. Jg.10. S. 266; 1914. Jg. 11. S. 6, 7.
Поступила в редакцию 14.12.04
V.A. Dyatlov
«Hausgenossen» in the German cities of the XV-XVI centuries
The article deals with the specific category of the urban population in the late medieval and early modern German cities - the so-called «Hausgenossen» (housemates). These people had no own dwellings and accordingly the civic rights. But exactly at the end of XV - beginning of XVI centuries «Hausgenossen» exceeded the number of full-rights citizens and it changed the traditional, old social structure of the city.
Дятлов Владимир Александрович 14012, Украина, г. Чернигов, ул. Гетьмана Полуботка, 42 Черниговский государственный университет им. Т. Г. Шевченко E-mail: [email protected]
