CC BY
49
УДК 332.142© Е. В. Безвиконная, 2012
Е. В. Безвиконная
ХАРАКТЕРИСТИКИ КОММУНИКАТИВНО-СЕТЕВЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ В СТРУКТУРЕ МУНИЦИПАЛЬНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
Местное сообщество, определяющее содержание и механизмы осуществления процессов самоорганизации на муниципальном политическом пространстве, приобретая положение самодостаточного субъекта политического процесса, нуждается во взаимодействий с ключевыми его акторами: органами пу бличной власти, общественными организациями, бизнес-сообществом. Коммуникативно-сетевые взаимодействия, представленные в статье в виде концептуальной модели, призваны выполнить роль механизма, трансформирующего частные и муниципальные интересы в интересы публично-политические. Сложность и разнона?1равленность политических коммуникаций на муниципальном уровне власти становятся необходимым условием для активизации гражданской
активности местного сообщества и его отдельных субъектов.
Процессы коммуникации пронизывают политическое пространство современного российского общества, обеспечивая его структурную целостность и расширяя прогностические возможности Коммуникационная активность субъектов политического процесса определяет эффективность их взаимодействия, выработал' согласованных решений и реализацию механизмов сетевой координации. По мнению социолога У. Шрама, коммуникации являются основным средством структурирования социального пространства, определяя статусные и познавательные характеристики их участников [36, с. 38]. Процесс усложнения содержания и форм выражения коммуникации, характеризующий состояние современной политической системы, актуализирует проблему' их теоретико-методологической оценки с позиций пост-неклассического этапа развития научного знания.
В исследовательской литературе не сложилось целостного подхода к определению понятия «коммуникация» . Насчитывается более 150 различных вариантов его определения Остановимся на наиболее содержательных из них. Так. М. Гуревич и Дж. Блумлер полагают, что коммуникация представляет собой передачу7 информации и различные виды воздействия в отношении индивидов и от индивидов, которые разделяются на высоко информированных и глубоких невежд, обладающих огромным влиянием и совершенно бесправных, постоянно вовлеченных в политику и блаженно безличных [31. с. 187]. Г. Почепцов придерживается формально-струтпурной позиции оценивая коммуникацию в качестве процесса перекодировки вербальной в невербальную и невербальной в вербальную сферы [16, с. 14] Системный подход к оценке коммуникационного процесса представлен в определении А. Урсул: коммуникация — это обмен информацией между' сложными, динамическими системами и их частями, которые в состоянии при-
нимать информацию, накапливать ее и преобразовывать [22, с. 38]. Наконец, американский социолог Ч. Кули исходит из признания коммуникации в качестве механизма, посредством которого становится возможным существование и развитие человеческих отношений - «...все символы разума вместе со способами их передачи в пространстве и сохранения во времени. Четкой границы между' средствами коммуникации и остальным внешним миром не существует!:' [9. с. 379].
Поскольку коммуникация включает не только непосредственную, но и опосредованную передачу' информационных сигналов, то она представляет собой сложноорганизованный, разнонаправленный и структурированный процесс, требующий его осмысления в рамках различных научных подходов Достаточно у'словно, исходя из содержательного аспекта коммуникаций, можно выделить три концептуальных подхода.
Во-первых классическая позитивистская парадигма первой половины XIX в. (О. Конт. Г. Спенсер), признающая познавательный потенциал коммуникации как средствз обеспечения взаимосвязи объектов, функционирования и развития социума в ходе общественной практики. При этом результат коммуникационного взаимодействия зависел исключительно от личностных и профессиональных характеристик информатора — источника информации [8]. Однонаправленный характер коммуникации не требовал наличия «обратной связи», ориентируясь на оценку' качества избранного коммуникационного канала.
Достаточно показательно в этом отношении исследование Г. Лассуэлла, посвященное оценке роли и значения пропаганды как средства политической коммуникации в период Первой мировой войны. Исходя из представлений классической рациональности. Лассуэлл возводит в абсолютное значение
императивный характер передачи информации от «отправителю) к «адресату». При этом сам процесс коммуникации носит преимущественно однонаправленный характер и не предполагает наличие «обратной связи»: формула «Кто сообшлет?». «Что сообща-ет17», «Кому?» и «С каким результатом?» [33. с. 137].
Во-вторых, некласснческая парадигма, нашедшая свое выражение преимущественно в работах представителей феноменологии (Э. Гуссерль. Ю. Хабермас. М. Мерло-Понти). Процесс коммуникации оценивался в качестве своеобразной формы обшення. взаимодействия социальных субъектов в условиях наличия разных возможностей и потребностей: творческого сотрудничества на основе равноправия и ценностных ориентаций субъектов коммуникации. Достаточно точно содержание коммуникации с позиций неклассической парадигмы выразил Ю. Хабермас: «...процессуально-созидательная. деятельностная форма общения. направленная на выработку новых целей и творчество» [23. с. 176]. Основой диалога субъектов коммуникативного действия должны стать взаимная интерпретация (взаимопонимание), т.е. согласие (consensus) [24]. Возможность достижения согласия' связывалась с достижением универсальной коммуникативной компетенции через языковую передачу смыслов [32].
Продолжением теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса стала теория автопоэзиса Н. Лумана [14]. Смысловое значение коммуникации в политической системе определяется ее способностью выражаться и реализовываться в форме политических решений. Языковая обшносгь по Яуману становится основой единого понимания смысла коммуникационных актов: «...под коммуникативными средствами должна пониматься некая дополняющая язык инстанция, а именно, код генерализированных символов, которые управляют процессами передачи результатов селекции. Поэтому коммуникативные средства всегда могул образовываться там. где способ отбора, осуществляемый одним из партнеров, одновременно служит для другого мотивационной структурой» [10. с. 16]. В отличие от Ю. Хабермаса
Н. Лумэн попытался выйти за пределы системного осмысления сущности и назначения коммуникации, признавая «невероятный» (а значит, принципиально непознаваемый) характер последней. Коммуникация невероятна, поскольку в процессе ее передачи выявляются три фактора: во-первых, автономность человеческого сознания не позволяет ему понимать ту часть информации, которую подразумевает другой ее источник: во-вторых, коммуникация достигает большего числа людей, чем относящихся к конкретной ситуации; в-третьих, успех коммуникации - это восприятие получателем селективного содержания информации [11].
Таким образом, с позиций представителей неклассического периода развития научного знания в основе коммуникационного поведения индивида лежит процесс самопознания, понимания мира и смыс-
ла жизни, только в этом случае возможно достижение коммуникативного консенсуса (взаимопонимания). Неклассическая парадигма, несомненно, способствовала переоценке содержания и направленности коммуникативного процесса. Но она не выработала конкретные механизмы достижения коммуникативного согласия между всеми субъектами социального пространства, сконцентрировавшись на его мировоззренческом осмыслении.
На современном постнеклассическом этапе развития научного знания была разработана новая научная парадигма, концептуальными основаниями которой послужили концепция самоорганизации (Г. Хакен. И. Пригожьгн) н концепция полипгческих сетей (Р. Родес. Л. В. Сморгунов). Процесс коммуникации предстает в качестве сложной коммуникатив-ио-сетевой структуры, обладающей способностью ы самоорганизации и основанной на принципе ннтер-субьеклнвности (равенстве информационных ресурсов всех субъектов). Г. Хакен в ставшей классической работе «Информация и самоорганизация: макроскопический подход к сложным системам» придает информации роль «решающего элемента существования самой жизни», поскольку развитие любой системы, ее выход из нейтрального, относительно стабильного состояния (аттрактора) становится возможным только при условии перманентного обмена информацией между различными частями системы: «Одна из наиболее поразительных особенностей любой биологической системы - необычайно высокая координация между ее отдельными частями.... все эти высоко координированные, когерентные процессы становятся возможными только путем обмена информацией, которая должна быть произведена, передана. принята, обработана, преобразована в новые формы информации и должна участвовать в обмене информацией между различными частями системы. и вместе с тем. ...между различными иерархическими уровнями» [25. с. 45]. Разнонаправленный характер получаемой информации порождает ее конкуренцию или кооперацию, результатом которых становится выработка общих для элементов системы параметров порядка. Информация, отнесенная к параметрам порядка (синергетическая информация). в результате становится носителем «коллективного свойства» всей системы и причиной всех процессов в ней протекающих» [25. с. 232].
Политическая коммуникация в рамках пост-неклассического этапа развитии научного знания представляет собой синтез снстемно-кибернегн-ческих представлений (Н. Винер. Л. Берггаланфи.
Э. Роджерс. Р. Агарвала-Роджерс) и сииергепиеской парадигмы {Г. Хакен. И. Пригожнн). На их основе разрабатываются отдельные концепции, охватывающие различные стороны коммуникативного процесса. Так, одной из последних концепций стала структурно-функинонэльная модель политической системы, предложенная М. Н. Грачевым, с точки зрения которой «политические коммуникации...
выступайте е качестве компонента, обеспечивающего гомеостатическую устойчивость политической снстемы как целостного образования, находящегося в непрерывном взаимодействия с изменяющейся социальной средой» [4. с. 17]. Ключевые элементы политической системы оказываются связаны между собой посредством сложной сеш политических коммуникаций. выступающих способом, средством существования и передачи информации в рамках различных коммуникационных моделей [5. с. 33].
Весьма показательным для современного этапа развития политической мысли является подход
Э. Тоффлера к оценке феномена политической коммуникации. В условиях распространения информационных технологий, ^самообучающихся систем» (нейронных сетей) коммуникативные возможности общества существенно возрастают. На смену ин-грарязумным сетям; содержат несколько коммуникационных каналов, в том числе и обратную связь, приходят экстраратумыые сети, обладающие способностью самостоятельного перекодирования и изменения информации (с точки зрения ее объема и содержания) без участия источника и получателя последней: «...нейронные сети... будут не только посылать по определенному- :ларшр>ту сообщения, по необходимости изменяя его. но и на самом деле бутут обучаться на собственном прошлом опыте, предсказывая, где и когда будет большая нагрузка, и из основании этого расширяя число контактов сети для поиска оптимальных соединений» [21. с. 145]. В дальнейшем роль н значение сетевых взаимодействий и коммуникации в процессе выработки нового знания получило концепту7альную оценку в работах Л. В. С Моргунова [13].
Разнообразие подходов к определению содержания коммуникации, каналов ее передачи и получения. структуры коммуникационного процесса обуславливает необходимость выработки комплексного определения, наиболее четко отражающего специфику его субъектов; каналов коммуникации и целевых установок. Применительно к нашей статье :.о>1 остановимся на следующем определении: политическая камлуникпция - это колшлъикативная Оеятел ъностъ политических субъектов, обусловленная целым рядом политически значимых оценок, конкретных ситуаций, ком.тинкативных сфер и норм общения, принятых в данном обществе. В результате политические коммуникации становятся неотъемлемой частью как политического процесса, так и социальных коммуникаций.
Предложенный постнекласснческой парадигмой способ йсмысленвщ коммуникационных процессов в сложных снстемзх способствовал их переоценке в различных сферах жизнедеятельности общества. Категории «самоорганизация», «са-мовоспронзводство». «с амоо писание» становятся неотъемлемой частью исследования социальных и политических процессов, их модельного описания и оценки. Среди наиболее распространенных
моделей коммуникации возможно выделить следующие:
1. Информационно-коммуникативная модель К. Дойча. Эффективность политической системы напрямую обусловлена качеством коммуникаций. В структурном отношении последняя включает непосредственно механизм передачи политической информации от управляющих к управляемым и обратно. между блоками политической снстемы. между7 полтгпгческой системой и окружаю шей средой. Качество и скорость коммуникации определяется типом политической системы. Если демократические снстемы используют все существующие каналы коммуникации: личные (неформальные. «face-to-face»)T организационные (посредством политических партий. групп давления) и массовые (через СМИ), то недемократические основаны на преобладании массовых типов коммуникаций [29].
2. Кибернетическая модель Н. Винера направлена на выявление механизме® эффективной работы снстемы. Одним из необходимых компонентов в процессе функционирования сложной снстемы оказывается ее способность получать достоверную информацию посредством обратной связи и на ее основе ^модернизировать свои управляющие шкалы».
Логичным продолжением кибернетической модели Винера выступил подход Э. Роджерса. Р Агарвала-Роджерса. основанный на оценке организационных коммуникаций. Ключевой задачей коммуникации выступает обмен информации между организацией и внешней средой посредством обратной связи: «Коммуникация как процесс, посредством которого некоторая идея передается от источника к получателю с целью изменить поведение этого получателя» [17. с. 23]. Несмотря на ограниченность общесистемных характеристик процесса коммуникации. '3. Роджерс и Р Агарвала-Роджерс вышли на уровень сетевого осмысления процессов коммуникации. Информационная перегрузка приводит к сбоям в информационной системе и требует перераспределения потоков сообщений между7 различными индивидами. связанными между собой упорядоченными потокадпг сообщений (т.е. сетью) [17. с. Ш] Очевидная ограниченность подхода к опенке сетевых коммуникативных взаимодействий не лишает исследование рационального смысла, поскольку была предпринята попытка оценить горизонтальные и вертикальные, формальные и неформальные потоки информации как инструмент перераспределения ресурсов организации.
3. Модель сетевого анализа коммуникативных сетей (М. Кастеллс. Р. Родес. Л. В С:моргунов и др.) представляет коммуникацию в качестве взаимосвязанных и взаимодействующих на основе доверия и солидарности сетей, образующих глобальную сеть, состоящую из меньших относительно автономных сетей. Обобщая опыт своих предшественников. Л. В. Сморгунов выделяет несколько принципиальных особенностей сетевых коммуникаций.
Во-первых. интерпретативная рациональность, определяющая договорной характер отношений в сетевой коммуникации^ Во-вторых, единство формальных и неформальных коммуникаций. В -третьих творческий характер сетевой коммуникации как результат сложности и неопределенности процесса. В-четвертых, признание множественности моделей коммуникации. В-пятых, активность участников коммуникационного процесса становится залогом выбора оптимальной коммуникативно-сетевой модели [ЇВ].
Таким образом. коммуникативные сети представляют собой отражение взаимодействий между участниками коммуникации, которые возникают в процессе передачи и обмена сообщениями во времени и пространстве. В результате сетевые взаимодействия приобретают разнонаправленный характер, реализуясь в различных формах: межличностные (неформальные), групповые (межгр>ттовые). глобальные. персональные, представительскне (официальные). институциональные и т.д. В рамках коллективной монографии «Общество знания: от идеи к практике» 2009 г. была предпринята попытка классифицировать параметры сетевых коммуникаций. В частности, выделяются параметры и роли участников сети, параметры свяїєи в сетях, классифицируются сетевые связи по типу субъектов н т.д. [15]. Неограниченные возможности сетевых взаимодействий актуализируют задачу моделирования коммуникационных процессов и выявления критериев их эффективности б современных условиях.
4. Модель альтернативных видов движения информации (Б. ванн Каам. Й. Борлвик) ориентирована на признание разнонаправленного характера информационного обмена между отправителем и адресатом. В рамках модели выделяются несколько вариантов (моделей) коммуникации, применимых в зависимости: от социально-политических условий: модель вещания; диалоговая модель, консультационная модель и регистрационная модель [28]. При выборе соответствующих моделей источник информации должен оценить собственные возможности и возможности получателя информации. Так. консультационная модель применима только при условии наличия развитого местного сообщества, способного самостоятельно формулировать тему сообщения, определять время и место его передачи центральной власти.
4. Двусторонняя ассиыетричная модель Дж. Грюкинга, Т. Ханта ориентирована на выработку эффективной организационной структури связей с общественностью. Она основывается на знании целевой аудитории как основы грамотной манипуляции общественным сознанием. Деятельность современной коммерческой организации, по мнению Дж. Грюиннгз. должна быть ориентирована на реализацию следующих принципов: партнерство. \чет общественных интересов и потребностей, мотивация потенциальных клиентов, взаимопонимание.
отказ от обмана и фальсификации [30]. Личностная ориентация бпзнес-страттур позволяет сегментировать информационное пространство и не расходовать гшформапию бесполезно, на нецелевую аудиторию. В дальнейшем на основе данных принципов была разработана концепции связей с общественностью №
5. Конвергентная модель Л. Кинкейда исходит из признания однозначного и синхронного понимания информации коммуникативными субъектами как необходимого условия достижения взаимопонимания и взаимного доверия. Доверие как показатель взаимозависимости субъектов становится необходимым условием для осуществления коллективных действий [33].
Дальнейшее развитие теории коммуникации было направлено на создание прикладных деятельностных моделей, повышающих эффективность работы организационных структур (в первую очередь коммерческих) с общественным мнением. В научный оборот входит новое понятие «организационная коммуникация» на опенку, которой переносятся представления о сетевых коммуникативных взаимодействиях. Коммуникации становятся неотъемлемым свойством деятельности любой организации и средством достижения ее целей [13]. В рамках теории и социологии организации излагается системно-структурный полход к оценке содержант (как действие, как взаимодействие, как процесс) и типологии коммуникаций (внешние, внутренние, формальные, неформальные, горизонтальные, вертикальные. централизованные, децентрализованные). Организационные процессы предполагают совершенствование процессов обмена информационными ресурсами как внутри организации, так и во внешней среде. Разнонаправленность информационных потоков становится причиной сбоев в деятельности субъектов коммуникации, актуализируя задачу совершенствования коммуникативных потоков, в первую очередь между структурными подразделениями организации. Наконец, именно оценка организационных кожгуникаиин актуализирует задачу' выработки точных критериев опенки информационных потребностей субъектов организационной коммуникашш для эффективного регулирования информационных потоков.
Сетевая коммуникация оказывается необходимым' свойством современного организационного коммуникационного процесса поскольку посредством информационной стратегии обеспечивает эффективное взаимодействие основных акторов: «Суть моделирования сетевой коммуникации сводится к построению эффективного взаимодействия, где каждый участник подучает максимальный выигрыш с учетом затрат на в-занмоденсгвие» [15. с. 111]. Результирующей категорией коммуникативного взаимодействия становится синергетический эффект, оцениваемый в качестве единства эффективных сетевых коммуникаций (сетевая структура, оценка
33
акторов, выбор каналов коммуникации, распределение ролей) и параметров сети (включенность. способность К В3ЗНИОДеЙСШЩО( плотность, симметрия, уровень централи занин (самоорганизации) и т.д.). Прп этом коммуникативные вэанмодействия в организации предполагают системное осмысление через единство четырех параметров: общение членов организации (социализация, идентификация), организационное самоструктурирование (самоменеджмент).. координация деятельности каждого актора, позиционирование организации во внешней среде (внешние коммуникации) [35]- Дальнейшая опенка содержания и критериев эффективности сетевых коммуникаций привели к обоснованию инновационной модели сетевой коммуникации, основанной на продуцировании новых знаний.
Анализ современных моделей социальных коммуникаций свидетельствует о преобладании сетевого подхода к их осмыслению и оценке. При этом акцентируется внимание на общее оинальнои природе информационных процессов, выходяшей за пределы отдельных общественно-политических процессов. Политические коммуникации оказываются органической частью социальных коммуникаций, используя отдельные принципы и технологии последних, адаптируя обшемировоззренческие установки к потребностям политического пространства (в частности. политической системы). Преимущественное внимание исследователей акцентируется на повышении эффективности использования механизмов политической коммуникации на уровне массового сознания посредством инструментов пропаганды и агитации. Так. по мнению А. И. Соловьева, «политические коммуникации... это взаимодействие разнообразных информационно-коммуникативных систем, г.е. совокупность связей и отношений, которые формируются вокруг того или иного устойчивого потока сообщений, связанных с решением определенного круга задача [19. с. 396]. Аналогичного структурно-функционального подхода к толкованию политических коммуникаций придерживается н М. Н. Грачев: «Политические коммуникации - ...информационное воздействие политических акторов друт на друга и окружающую социальную среду (общество) по поводу7 власти, властно-управленческих отношений, является атрибутом, т.е. необходимым, существенным. Неотъемлемым свойством политической деятельности» [4. с. 16].
Отдельные элементы сетевого подхода к процессам политической коммуникации появляются в процессе оценки путей становлензгя в России развитого информационного гражданскэго общества, в частности, путем реализации концепций «электронной демократии», «электронного правительства» и т.д. Развитие горизонтальных связей между7 избирателями, опосредованное, электронными средсгваьга массовой коммуникации, направлено на расширение политического участия граждан в публично-властных процессах: «...начинается формирование нового
ооширного канала коммуникации, динамика развития которого может перевернуть представления как о системе обеспечения политической деятельности, так и о традиционных инструментах политического участия» [26. с. 65-бб]. При этом коммуникативные возможное™ данных информационных технологий оцениваются исключительно в прикладном аспекте для повышения политической активности граждан в первую очередь в избирательном процессе. Применение структурно-функционального и системного подходов к оценке назначения политической коммуникации оказывается недостаточным для раскрытия ее социально-политического потенциала как источника формирования общественного мнения, изменения политического сознания и политической культуры гражданского общества. С нашей точки зрения. социология предложила весьма продуктивный подход к осмыслению коммуникативных процессов в российском обществе, в том числе и политических, через механизмы замены традиционного иерархического взаимодействия публичной власти и гражданского общества партнерскнмн коммуникациями: «Создание устойчивого положительного отношения к власти у значительной части электората и обеспечение участия населения в управлении делами государства и обшества более эффективно... С учетом этого стратегически значимым становится осуществление «коммуннкагивно-применяемой власти» как необходимого дополнения к административно-применяемой власти» [3. с. 10-11]. Равноправный диалог публичной власти и общества становится единственно возможным средством разрешения латентного социально -политтгческого конфликта, обусловленного преобладанием вертикальных формальных коммуникационных каналов. Попытки власти использовать горизонтальные каналы ограничивались созданием формально-политических механизмов коммуникации (в частности, деятельности подразделений по связям с общественностью, проведением опросов общественного мнения и т.д.). Диалоговая модель социальных коммуникаций позволяет преодолеть непрямой, транзиторный характер существующих коммуникативных каналов, исключить неравный доступ к информационным ресурсам политических субъектов («knowledge gap effect»). Ее основу должны составшъ три базовых параметра - доверие (ожидания). понимание (ликвидация комкгуннкативного барьера 1 н согласие (смысловая опора общественного сознания), находящиеся в постоянном поиске оптимальных путей интеграции российского обшества [27. с. 20].
Механизмы диалоговой коммуникации оказались наиболее привлекательными для оценки содержания и основных направлений коммуникаций на различных уровнях публичной власти. С:вязи с общественностью нп уровне местного самоуправления оцениваются в качестве необходимого условия для признания эффективности работы органов местного самоуправления. Данное направление деятельности
местных публнчно-палнтнческих институтов в течение длительного периода не признавалось в качестве ключевого и приобретало характер асимметричной (однонаправленной) коммуникации, не влияя на общественное мнение и восприятие. Изменение критериев оценки результативности связей с общественностью органов местного самоупрявления, в первую очередь степени доверия населения к последним, актуализирует заначу использования потенциала РК-службы для формирования системы двухсторонних симметричных коммуникаций [2Г б]. Но попытки анализа возможных каналов подобной коммуникации. создания целой информационной сети на практике сталкиваются с исключительно институциональной трактовкой перспектив данного взаимодействия. Роль и влияние местного сообщества оказывается ограничено пасснвно-выжидательной позицией, способностью отвечать на политические «вызовы» органов местной власти. Зачастую оно не включается даже в перечень субъектов политической коммуникации, ограничиваясь статусом объекта коммуникативных действий [1. 7. 12].
Разрешить данную коллизию представляется возможным только при условии кардинальной смены теоретика-методологических оснований моделирования коммуникаций на муниципальном уровне публичной власти. Для более активной реализации местным сообществом механизмов самоуправления необходимо сформировать муниципальную коммуникативную систему', з которую будут включены как представители органов публичной власти, так и участники общественных объединений, бншес-со-общество и непосредственно само местное сообщество. позволяющую в интерактивном режиме определять мнение большинства населения для принятия решении по вопросам развития муниципального образования. Подобная коммуникативная система должна обеспечить равный доступ к ней всех членов местного сообшества. представителей бизнеса и т.д.: предусмотреть возможность проведения в электронном виде опросов, референдумов, сходов граждан, собраний и др.: обеспечить идентификацию и аутентификацию участанков информационной системы: предусматривать возможность осуществления субь-ектами системы процедуры голосования в режиме удаленного доступа; обеспечить высокую надежность. работоспособность и защиту информации. Перечисленные возможности развитая системы муниципальных коммуникаций направлены не столько на реализацию задачи самопрезенгапни публичной власти в глазах местного сообщества, повышение рейтинга доверия к последней, сколько ориентированы на создание необходимых условий для изменения сложившейся в местном сообществе политической культуры, преодоления пассивно-выжидательной тенденции в ее развитии. Наличие подобной системы позволит существенно повысить открытость деятельности органов местного самоуправления и гласность принимаемых решений, будет способство-
вагь повышению организационной культуры муниципальных служащих. Коммуникационная система позволил создать единое информационное пространство в муниципальном образовании, предусматривающее возможность участия всех желающих в системе муниципального самоуправления.
В предлагаемой нами двухсторонней коммуни-катавно-сннергнйнон модели самоуправления традиционные коммуникативные концепции менеджмента (программный подход), ценностно-ориентированная концепция (социальная ответственность бизнеса) и двухсторонняя асимметричная модель Дж. Грюнннга и Т. Ханта оказываются неэффективными. В рамках синергийной модели речь может идти о синергии (кооперативном взаимодействии) всех участников политического процесса, опосредованном местным сообществом, которая достигается с помошью пята комг.гунпкативных каналов: формальные и неформальные контакты местного сообщества с «ключевыми» политическими акторами, инициированные последними: контакты, инициированные самими гражданами; создание общественных надзорно-кон-сульгативных организаций: опросы общественного мнения, инициированные различными субъектами политического процесса на местах: использование новейших коммуникативных технологий, создание муниципальной информационной системы доступа к ресурсам органов публичной власти [20].
В качестве базовых характеристик системы муниципальных коммуникации нами были выделены следующие показатели: параметры коммуникативной сети, типы ком1гуннкативных сетей и роли участников коммуникации [15. с. 103-105]. 11х использование позволило сконструировать целостную коммуннка-тивно-сетевую модель местного самоуправления, укладывающуюся в приншты сннергегзгческон парадигмы и концепции политических сетей.
Первым показателем, характеризующим состояние модели, являются параметры коммуникативной сети, выраженные в совокупности следующих элементов: прямые коммуникации, входящие и исходящие связи, спектр (количество коммуникативных связей с другими политическим! аклорамн). доступность остальных акторов сети (престиж акторов, количество входящих связей, близость к «центру» коммуникации).
Прямые коммуникативные связи составляют формально-политическую основу организации взаимодействия политических акторов, предопределяя потенпиальные возможности реализации информационного потенциала последних. Данный вид коммуникативных связей носит разнонаправленный характер и включает не только взаимодействие местного сообщества н органов публичной власти, но и реализуется в рамках политико-правовых аспектов (преимущественно регламентированных в норматив но-правовых актах) сотрудничества с бнзнес-со-обществом. формами непосредственной демократии и общественными объединениями.
Прямые входящие коммуникации составляют внешний источник получения информации о состоянии социально-политической системы и возможностях включения местного сообщества в процесс принятия политических решений. Данный тип коммуникации в основном опосредуется местным сообществом, которое интерпретирует полученную информацию и дает ему собственную опенку посредством участия (или неучастия) в институтах непосредственной демократии (например, выборах, публичных слушаниях), а также создает необходимые условии для проявления политической активности бизнес-сообщества. С другой стороны, общественные объединения как форма организации наиболее политически и социально активных членов местного сообщества оказываются субъектом прямого внешнего коммуникативного воздействия со стороны органов публичной власти, предоставляющих им возможность самостоятельно выступать с политикоправовыми инициативами (в частности, проявлять правотворческую активность).
Исходящие коммуникативные каналы служат основанием полнтнче ской со стояте л ьно сти местного сообщества, его способности самостоятельно разрабатывать. формулировать и отправлять информационные сигналы как в отношении органов публичной власти, так и форм непосредственной демократии. Данный вид коммуникации является как результатом внешних коммуникаций по системе «вызов-ответ», гак н итогом процессов самоорганизации местного сообщества. Поэтому последнее н не выступает единственным источником исходящих коммуникаций. Общественные объединения н бизнес-сообщество также становятся полноценными субъектами коммуникативной активности.
Количественное соотношение коммуникативных связей каждого политического актора определяет их место и роль а системе сетевых коммуникаций и выражается в параметре «спектр». Наибольшее количество коммуникативных каналов приходится на местное сообщество (11), выражением позиций которого становится общественное мнение. Оно определяет перспективы и возможности дальнейшего развития существующих коммуникативных сетей и создания, новых. Местное сообщество становится средоточием политической активно сти. культивируя входящие связи и создавая условия для формирования единого общественного мнения по ключевым вопросам местной жишедеятельностн. Органы публичной власти обладают средним спектром - 4 канала коммуникации, что обусловлено необходимостью институционального оформления политических решений, которое требует определенного уровнч профессионализма и компетентности должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления. Но при этом отсутствует преобладание прямых коммуникаций, что предоставляет местному7 сообществу возможность оказывать влияние на политические решения органов публичной власти посред-
ством общественного мнения. Институты непосредственной демократии и бизнес-сообщество обладают одинаковым спектром (3). который позволяет нм использовать как прямые, так и исходящие коммуникативные каналы для реализация собственного само-организаиионного потенциата. Например, практика проведения публичных слушаний провоцирует политическую активность общества, направленную на совершенствование данной процедуры, придание ей законченного и системного характера. Общественные организации обладают несколько меньшим спектром комм>,никацнй. чем местное сообщество (3). поскольку в их деятельности находит отражение непосредственно общественное мнение. Фактически данные объединения служат институциональной формой оформления общественного мнения.
Последним параметром коммуникативной сети становится параметр достутшостн основных субъектов коммуникации, их близости к центру пересечения коммуникативных связей, т.е. местному сообществу. Данный параметр выражается в количестве входящих коммуникационных каналов и определяет престиж основных акторов. Показатель престижа основных политических акторов оказывается примерно аналогичным - 2-3 входящих информационных канала. что свидетельствует о симметричном характере сетевой коммуникации, в которую в равной степени включены все основные субъекты коммуникации. Наличие незначительно большего количества входящих коммуникации у институтов непосредственной демократии определяется возможностью и спать зова ння как форматьных. так и неформальных каналов коммуникации. С одной стороны, данные формы народовластия укладываются в официальные средства стимулирования политической активности местного сообщества, а. с другой стороны, выполняют функцию самоорганизации по отношению к последнему.
Максимальный уровень престижа, несомненно. принадлежит местному сообществу (7). которое служит канатом выражения общественного мнения посредством придания ему7 публично-политической направленности. При этом необходимо отметить паритетное соотношение входящих и исходящих коммуникационных канатов в отношении местного сообщества, что также обеспечзгвает симметричный характер коммуннкапгвно-сетевых взаимодействий.
Вторым параметром коммуникативно- сетевой модели являются роли участников коммуникации. Определяющим критерием классификации субъектов коммуникации является преобладание определенных параметров коммуникативной сети. Центратьным коммуникативным субъектом выступает местное сообщество, поскольку именно в нем пересекаются все основные комьгуннкационные каналы. обрабатываются ключевые сигналы основных политических акторов. Роль посредников, задаюших направление информационных канатов., выполняют органы публичной власти и институты непосредственной демократии. Они реализуют функцию
связующего звена между остальные группами, поддерживая баланс формальных и неформальных каналов коммуникации. Так, органы местного самоуправления. принимая решение о проведении местного референдума. отправляют информацию через формальный канал местном}7 сообществу и институту непосредственной демократии, приводя в действие механизм формирования обшественного мнения. Результатом обработки полученного сигнала становится ответная реакция со стороны остальных участников сети - местного сообщества, бизнес-со-обшества н общественных объединений, которая выражается в форме политический активности граждан на местном референдуме.
Функции «моста» - субъектов, участвующих в двух н более группах коммуникации, - выполняют общественные обьединензія и бизнес-сообщества, интегрирующие информацию остальных субьернж, дифференцирующие ее и передающие через обратную связь ее источникам - органам публичной власти. местному сообществу н т.д. Так_ общественные объединения, получив ннформацию о подготовке местного референдума, включаются в процесс обсуждения содержания й формулировки вопроса, выносимого на референдум, принимают участие в публичных слушаниях и иных формах обшественного обсуждения. Наличие изолированного актора в данной сети исключается, поскольку противоречит ключевому принципу модели - симметричное взаимодействие всех субъектов коммуникации.
Отличительной особенностью проектируемой коммуннкатнвно-сетевой модели является пересечение трех ггшов коммуникативных связей - вертикальных, горизонтальных н дна тональных. Каждый тіш связей выполняет собственный набор задач н функций. Если вертикальные связи придают целостность коммуникативной сети, замыкая всех ее субъектов в единое сетевое пространство, то горизонтальные связи связывают местное сообщество внутренними сетями, определяя структуру формальных н неформальных каналов коммуникации Диагональные каналы коммуникации выполняют роль координатора горизонтальных и вертикальных связей на основе принципа партнерства.
Консолидация данных типов коммуникаций обеспечивается за счет достижения гак называемого
«синергнйного эффекта», достигаемого посредством согласования интересов всех субъектов коммуникации. Принцип партнерства как средство достижения данного эффекта реализуется путем коммуникационного единства солидарности, лояльности, взаимного интереса н доверия. Для достижения партнерства всех субъектов коммуникации требуется наличие устойчивого параметра порядка, выступающего в качестве средства оценки получаемой информации, ее перекодирования и отправки соответствующих 5а-просов к иным субъектам коммуникативного взаимодействия. Согласование информационных запросов приводит к выработке единого общественного мнения. приобретающего статус ключевого параметра порядка коммуникативно-сетевой модели муниципального управления
Муниципальное политическое пространство представляет собой сферу пересечения коммуникативных процессов, вовлекающих различных по своей природе и направленности деятельности политических субъектов. Выступая в качестве источника политических процессов, коммуникативные взаимодействия на местном уровне власти отличаются смешанным характером, не позволяющим провести разделение обще социальных и политических коммуникаций Коммуникативные процессы на муниципальном уровне направлены на решение жизненно важных для местного сообщества вопросов местного значения, которые охватывают в первую очередь, социально-экономический круг проблем. Политические процессы носят опосредованный характер . обеспечивая решение социальных вопросов. В сложившихся обстоятельствах мы полагаем возможным коммуникативно-сетевые взаимодействия на местном уровне власти оценивать через призму концепции самоорганизации и концепции политических сетей. Предложенная симметричная кпммунн-кагивно-сетевая модель местного самоуправления основывается на признании в качестве субъектов политической коммуникации местного сообщества, органов публичной власти, общественных объединений. форм непосредственной демократии, бизнес-сообщества. Именно их кооперативное взаимодействие на муниципальном коммуникативном пространстве должно стать условием вовлечения местного населения в процесс принятий политических решений.
Библиографический список
1. Борисов А. Структура городской политической коммуникации в место СМИ в ней Народная газета. 2001 4 янв.
2. Вилер К. Организация системы коммуникации в органах местного самоуправления. Обнинск: Институт муниципального управления, 2002.
3. Воробьев Ю. Л. Коммуникативное взаимодействие гражданского общества и структур публичной власти как управленческий процесс: авгореф. дне. .. д-ра соц. наук. М.. 2008.
4. Грачев М К Политическая коммуникация: теоретико-методологический анализ: авгореф. дне. ... д-ра полит наук. М. 2005.
5. Грачев М. К Политическая иг.смуныкацня I Вестник РУДН. Серия: Политология 1999. № 1. С. 30-40.
6. Зиятдиновр Э. М Связи с общественностью как инструмент взаимодействия субъектов современной российской политики (на примере органов местного самоуправления Республики Татарстан): антореф. дне. ... канд. полил, наук. Саратов. 2010.
7. Косова Н. Принципы социальной коммуникации в системе мт/ннинпального управления ' Власть 2009. № 9. С. 34-36
S. Кривокора Е. И. Организационные системы: теория н практика управления Проблемы современной эй>номн-ки. № 1 (21). 2006. С. 27-38. ' '
9. Кули Ч. Общественная организация. Изучение углубленного разума Тексты по истор™ социологии XIX-XX вв.: Хрестоматия Под ред. В. И. Добренькова. Л. П. Беленковой. М.: Наука. 1994.
10. ЛуманН Власть. М.: Пракснс, 2001.
11. Лумст И. Невероятность коммуникации Проблемы теории сопнологни. Вып 3. СПб.: Изд-во С'ПбГУ 2000.
12. Матросова № В поисках 'эффективных стратегий политических коммуникации {на примере Новгородской области) //Власть. 2010. № 12. С. 29-31." '
13. Мошер А, Кизер А. Организационные коммуникации: структура и практики. М: Гуманитарный центр. 2005.
14. НазарчукА В. Теоретико-поэтические воззрение Ннкласа Лумана // Полис. 2006. .Ns 3. С. 28-43.
15. Общество знания: от идеи к практике: монографии 41 2. Социальные коммуникации в обществе знания . Под ред. В. В. Васильковой. Я А Вербицкой. СПб.: Скифия-пршп. 2009.
16. ПочеяцовГ Теория коммуникации М: Рефл-бук, Ваклер. 2001.
17. Роджерс Э.. Агарвала-Роджерс Р. Комм>тшкашш в организациях. М.: Экономика. 1980.
18. СморгуиовЛ. В. Сети, знания, щмыуннкэция Демократия и давление: Информационный бюллетень исследовательского комитета РАПН по фавнигельной политологии (СП-РАЛН). СПб: РАПН. 2006. С. 5-14.
19. Соловьев .4. И. Политология: политическая теорнч. политические технологии. М.: Аспекл-Пресс. 2006.
20. Томас Д. Участие граждан в принятии решении органами государственного управлекич Гражданское общество: пути становленпл: Реферативный бюллетень. 1999. Jfe 5 (30). С. 37—47.
21. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М.: ACT. 2003.
22. Урсул А. Л. Природа информации. М.: Наука. 196S.
23. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука. 2000.
24. Хабермас Ю. Отношение к миру н рациональные аспекты действия в четырех соцнолоппеских понятиях действия Н Социологическое обозрение. Т. 7. 2008. № 1. С. 3—25.
25. Хакен Г. Информация и само организация: Макроскопический подход к сложным г истеши* М.: Мир. 1991.
26. Чвснаков А А. Ресурсы Internet и российские политические технологии: состояние и перспективы развшня Вестник МГУ Сер. 18.: Социология и политология. 1999. № 4. С. 65-70.
27. Шайхисламов Р. В. Коммуникативные проблемы социокультурной интеграции современного российского общества: автореф. дне. ... д-ра соп. наук. Уфа, 2007.
28. Bordewijk J, L. Kaam В. van. Towards a classification of new teleinfonuation services . Intermedia. 1986. Vol. 34. 3k 1. P. 16-21.
29. Denise fiK. The noftfe of Government: Models erf political communication and control. N.Y.. 1963.
30. GnmmgJ. E., Fred C. Repper excellance in public relation and communication management. N.Y.: Hillsdale, 1992.
31. Gunn'itch М., Blunder J. G. Political communication systems and democratic values ■' Media Power in polities Ed. By Doris A. Graber. Washington 1994.
32. Flabmnas J. What is universal pragmatics'1 ■ Communication and the evolution of society. N.Y.: Polity7 Press. 19S4. P. 1-68.
33. Figueroa M. E.. KincaidD. I., Rani M„ Lewis G. Communication for social change: An integrated model for measuring the process and its outcomes. N.Y. 2002.
34. LassweilH. Propaganda technique in the World War. London 1927.
35. McPhee R., ZaiigP Organizational theory, organizational communication, organizational knowledge, and problematic integration// Journal of communication. September №9). 2001. P. 5S6-5S9.
36. Schramm ТТГ The nature of communications between humans. Urbana. 1972.
Сведения об авторе:
Еезепконнпя Елена Владпм нравна - кандидат исторических наук, допент кафедры гуманитарных н социально-экономических дисциплин Сибирского института бизнеса и информационных технологий (г. Омск. Российская Федерация).
