CC BY
103
С.В. Максимов
ХАРАКТЕРИСТИКА ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ РОССИЙСКОГО СТУДЕНЧЕСТВА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Студенчество в современном обществе представляет собой, как известно, весьма специфическую социальную группу в составе молодежи. С одной стороны, оно как часть молодежи имеет общие с нею черты, испытывает влияние одной и той же социокультурной среды. С другой стороны, будучи своеобразным авангардом молодого поколения, отличается рядом особенностей, изучение которых позволяет судить об общих тенденциях развития социума.
Процессы реформирования, происходящие в России, по-новому высвечивают проблему социализации молодежи. Актуальность социализации учащейся молодежи определяется сложностью условий, в которых она оказалась в настоящее время. Распались ранее созданные молодежные объединения и организации, молодые люди оказались предоставлены самим себе, начался процесс десоциализации, приведший к значительному росту числа молодежи с девиантным поведением. Сложность и противоречивость процесса вступления молодежи в самостоятельную жизнь порождает различные формы молодежного протеста, в основном асоциальные (преступность, наркомания, «сексуальная свобода» и т. д.). «Сегодня ситуация жизненного самоопределения молодежи неоднозначна. С одной стороны, представители молодого поколения составляют значительную долю в составе новых социальных слоев — предпринимателей, менеджеров, банковских работников. Увеличилось число молодых людей, возглавляющих общественные движения и политические партии. С другой стороны, молодежь оказалась одной из самых незащищенных социальных групп, значительно ухудшилось ее материальное положение, замедлилось социальное продвижение, наблюдается глубокое противоречие, вызванное несоответствием новых социально-экономических требований и качеств личности молодого человека, традиционно формируемых социальными институтами российского общества» [Сернейчик 2002 : 108].
Своеобразие молодежи как социальной группы заключается в наличии значительной доли молодежи (учащиеся, студенты), не имеющей в полном смысле слова собственного социального положения и характеризующейся либо своим прошлым социальным статусом — социальным положением родительской семьи, либо своим будущим статусом, связанным с профессиональной подготовкой.
Общность социальных и психологических черт молодежи, интересов многих входящих в нее групп (учащихся, студентов, молодых рабочих и служащих и др.) определяет возможность совместных действий не только в рамках локальных территорий, но и в международном масштабе. Усиление ориентации на общение внутри данной возрастной категории приводит к образованию молодеж-
ной субкультуры с ее специфическими ценностями и идеалами. Она также является неотъемлемой принадлежностью молодежи.
Особенный интерес вызывает специфика социализации студенческой молодежи, которая представляет собой своеобразную социальную общность, что связано со следующими, присущими этой группе особенностями. В период студенчества происходит процесс личностного самоопределения молодого человека. Неопределенность будущего при определенной стабильности настоящего позволяет задуматься о главных вопросах: «В чем смысл жизни?», «Кто Я?». Часто неосознанные попытки найти определенные мировоззренческие основы для самоутверждения, адаптации к новым требованиям социальной среды, самосохранения помогают студенческой молодежи отыскать свое место в обществе, что в конечном итоге определяет успешность социализации, способность преодолевать трудности самоутверждения себя как личности. Важной особенностью этого периода является юношеский максимализм. Особенности возрастного максимализма проявляются не только в светлых поисках мудрости и знания, но и в отчаянии нигилистического отрицания, готовности преступить через сформированные в процессе исторического развития общества ценности, нормы и идеалы.
Студенческая молодежь в перспективе формирует основу экономической, политической и культурной элиты нации. Пластичность, восприимчивость, способность к усвоению огромного потока информации позволяют рассматривать студенчество как часть населения, в полной мере открытую новым смыслам и, таким образом, в перспективе определяющую направление эволюции социокультурной среды.
Проведенное нами социологическое исследование свидетельствует, что 73,4 % респондентов предпочли самореализацию и достижение успеха (карьера, богатство) как смысл жизни [14]. Это говорит об изменении жизненных ориентиров молодежи в сторону прагматизации интересов, выдвижения на первый план мотивов частноличностного характера. И лишь 26,6 % респондентов отдали приоритет совершенствованию себя и общества. Эти данные наглядно свидетельствуют, что значительная часть молодежи сделала материальное благополучие и обогащение смыслом и целью своего существования, что формирует соответствующие мотивации деятельности и жизненных потребностей.
Мало кто из молодых людей сегодня осуждает погоню за большими деньгами. Наоборот, умение быстро сколотить состояние рассматривается в качестве основного мерила человеческого успеха. О том, где и как люди достают деньги, уже давно не спрашивают. А жизненный успех в первую очередь связывается с тем, что обеспечивает материальный достаток.
«Ныне в такой социально-демографической группе, как молодежь, все более доминирующее положение занимает прагматичный тип морального сознания, балансирующего на грани цинизма. Само общество, функционирование его глубинных, экономико-генетических структур порождает эти качества молодежи, ее моральное состояние, которое обостряется в период кризисов» [Карпухин 2000 : 191].
На вопрос «Какие жизненные ценности являются для вас наиболее важными?» опрошенная нами часть студенческой молодежи ответила: друзья (общение) — 80 %, любовь — 60 %, материальный достаток — 56,7 %, интересная работа — 43,3 %. Семья, дети как ценность привлекают только 33,4 % респондентов, причем почти столько же опрошенных (30 %) относят последнюю ценность к одной из наиболее бесполезных. Это доказывает, что превалируют личные приоритеты, заботы о себе.
По данным исследования, проведенного Академией общественных наук в 1982 г. в Москве и Московской области, на первом месте среди жизненных ценностей опрошенных оказалась «интересная работа» — 75,3 %. Высокую оценку респонденты дали «семейному счастью, счастью в любви, детям» (66,4 %), «уважению людей» (43,6 %). «Полное материальное благополучие» среди жизненных ценностей в то время особо выделяли менее трети опрошенных (31,6 %) [Соколова 1986 : 91-94].
Снижение планки нравственных ориентиров молодежи не случайно. Оно обусловлено серьезными социокультурными факторами. Политический и экономический кризис в стране породил в молодежной среде разочарование и нигилизм. Крах прежних идеалов и устоявшихся представлений привел к идейной и духовной дезориентации не только молодежь, но и все общество в целом. Исследователи единодушно отмечают кризис духовно-нравственных ценностей в российском обществе, духовный вакуум в общественном и индивидуальном сознании. В молодежной среде растет индивидуализм, еще не получивший должной оценки. В общественном сознании молодых людей девальвируются такие понятия, как общественная польза, государственные интересы и т. п., в то время «как до 70 % молодых людей считает, что в жизни надо думать только о себе, об удовлетворении своих личных потребностей» [Дунаев 1996 : 19].
Обобщая сказанное, рискнем сделать предположение: за последние годы в результате непродуманной молодежной и культурной политики государства, но продуманной пропагандистско-идеологической линии, практически реализуемой средствами массовой информации, происходит отторжение молодого поколения от тех культурно-исторических ценностей, которыми жил и благодаря которым еще живет наш народ. Сделала ли молодежь свой выбор в пользу капитализма? Трудно ответить однозначно. Несомненно одно — у молодежи уже нет былой социально-нравственной настороженности к богатству вообще, она в известной мере обуржуазилась, а значит, вектор ее жизненных, духовных устремлений, этос ее жизненных целей и ценностей противоположны этосу целей отечественной культуры, которая по природе своей всегда была антибуржуазной.
Признание респондентами деградации значительной части своих сверстников (а может быть, и самих себя) свидетельствует об их негативной оценке ценностей своего поколения в сопоставлении с ценностями предшествующих. Им представляется, что у прежних поколений была более содержательная жизнь со своими идейно-нравственными ориентирами и социально-значимыми идеалами. Современные молодые люди в основной своей массе (только 19,6 % опрошенных имеют идеал) отрицают наличие у них идеала [Карпухин 1998 : 92].
Зато, к сожалению, мир престижных и красивых вещей становится самоцелью существования, смыслом бытия. Средство становится целью, отчуждая личность от мира духовных ценностей, деформируя саму структуру их освоения. В условиях массового общества отсутствие в молодежном сознании идеала зачастую замещается поклонением кумирам шоу-бизнеса или спорта. Подобная деидеологизация сознания и поведения сопровождается прогрессирующим в молодежной среде процессом фетишизации сферы потребления престижных товаров и услуг. Стихия поклонения и потребления деформирует процесс социализации молодого человека, формируя у него соответствующие установки и жизненные ценности.
Да, сегодня молодые люди на первое место ставят личные приоритеты, заботу о себе. 63,3 % опрошенной молодежи, согласно данным нашего анкетирования, убеждены, что «материальных успехов люди должны добиваться сами, а те, кто этого не хочет, пусть прозябают — это справедливо». Однако убеждение молодых россиян в том, что бедность — справедливый удел тех, кто не обеспечил свое материальное благополучие, отнюдь не является проявлением их жестокости или эгоизма. Здесь мы имеем дело с явлением более глубокого порядка — сломом коллективистско-патерналистского типа сознания, берущего начало еще в русской общине, которая заботилась о своих беднейших членах. На смену ему в современную молодежную среду внедряется модель индивидуалистического утилитарного сознания западного типа. Краеугольная основа этого типа сознания — человек, «сам себя делающий», а следовательно, сам несущий ответственность за последствия всех своих действий.
По нашему мнению, увеличение количества молодых людей, оправдывающих неравенство при условии равных стартовых возможностях, говорит о все большей социальной дифференциации общества и увеличении разрыва в возможностях между детьми богатых и бедных семей. Все больше молодых людей начинают понимать, что не всегда лучший по интеллектуальным, профессиональным, творческим и др. характеристикам человек выигрывает, зачастую его обходят заурядные индивиды, имеющие продвинутых родственников или знакомых. Границы элитных социальных групп становятся все более труднопреодолимыми. Уменьшение ответов говорящих о смягчении государством неравенства доказывает, что в нашем обществе среди молодежи все меньше сторонников патернализма и все больше разочаровавшихся в государстве как институте, служащем на благо всего общества.
Таким образом, у большей части опрошенной молодежи нет стремления восстановить социальную справедливость. В целом она оправдывает имущественное неравенство, считает его вполне нормальным явлением, хотя и оговаривается, что в обществе должны быть «всем обеспечены более или менее равные стартовые возможности».
Культ американской мечты, личного успеха любой ценой постепенно вытесняет у значительной части молодежи ценности коллективизма и солидарности, готовности заботиться о бедных членах общества. Если среди старшего поколения большинство считает, что те, кто материально преуспел в жизни, должны
заботиться и помогать тем, кто не преуспел, то среди молодежи большинство убеждено, что материальных успехов люди должны добиваться сами. Для них бедность — это справедливый удел тех, кто не обеспечил свое материальное благополучие. Подобная модель утилитарного индивидуалистического сознания западного типа противоположна традициям российской ментальности, для которой характерен коллективистско-патерналистский тип сознания, восходящей к русской общине.
Как мы уже сказали, жизненный успех многие связывают с тем, что обеспечивает материальный достаток: предприимчивость и деньги. Большинство молодых людей, получая информацию о том, какими способами добывается богатство, не тешат себя иллюзиями о необходимости таланта и высокого профессионализма; наблюдается постепенное снижение престижа профессионализма и значимости таланта (молодежь видит, что умные люди не в цене). Все это негативно сказывается на качестве учебы, прежде всего у тех, кто стремится получить диплом, а не глубокие знания. К примеру, на предложение «Выберите одно наиболее предпочитаемое качество» лишь 10 % опрошенных нами выбрали «интеллект, образованность». По данным же опроса в МГУ, в иерархии свойств, которым отдается предпочтение, качество «быть образованным, духовно богатым человеком» занимает в сознании 18-летних 10-е место из 15, а у 24-летних — 12-е [Ручкин и др. 2000 : 159]. Почему так? Спроса нет. Сама духовнонравственная атмосфера нашей современной жизни не располагает к развитию духовного потенциала человека, возвышению его нравственных качеств.
Зато, отвечая на наш вопрос «С помощью, каких из перечисленных факторов вы собираетесь обеспечить себе успех?», 36,7 % опрошенных указали на «личную активность, целеустремленность, постоянный поиск», 26,6 % — на «образование, компетентность, профессионализм»; 10 % — на «практицизм и предприимчивость», 6,6 % — на «интеллектуальные способности, трудолюбие, самоусовершенствование».
Анализ полученных данных показывает, что престиж образования тем не менее высок, но не как терминальная ценность (которая является ценностью и целью сама по себе), а как инструментальная ценность (то есть представляет собой, скорее, средство, нежели цель). Связано это прежде всего с тем, что не обладающий достаточным жизненным и производственным опытом сегодняшний молодой человек оказывается более или менее конкурентоспособным на рынке труда только при наличии диплома о высшем образовании. То есть материальная заинтересованность заставляет большинство молодых стремиться получить образование, а многих — просто диплом. «Сегодня в мотивации получения образования нарастает инструментальность (престижность, мода на данную специальность или стремление получить любой диплом). Парадоксален тот факт, что желание стать квалифицированным, конкурентоспособным специалистом, профессионалом не коррелирует с серьезным отношением к учебе: в полную силу, по собственным оценкам студентов, учится не более 20—25 %» [Кухтевич, Туманян 2005 : 398].
Большое количество профессий выпускников вузов остаются невостребованными на рынке труда, где молодежь не в состоянии самостоятельно найти рабо-
ту, тем более по специальности. Работа по своей специальности в большинстве случаев не обеспечивает молодого человека необходимыми для успешной адаптации условиями: приемлемым уровнем заработной платы и условиями для дальнейшего профессионального роста, социальным статусом, условиями организации труда и др. Отсюда потеря престижа образования, утрата интереса к знаниям вообще, что является достаточно актуальной проблемой. Но в еще большей степени этот негативный процесс связан с переходом от стабильной социальной среды к нестабильной, несбалансированной, с отсутствием социальных гарантий и прав молодых специалистов. Большинство студентов на протяжении всей учебы в вузе находятся в состоянии постоянного беспокойства за свое профессиональное будущее. После отмены государственного распределения выпускники вузов стали участниками рынка труда, но не получили никаких преимуществ перед коллегами с большим трудовым стажем, так как у большинства из них нет опыта работы по основной специальности. Поэтому студенты стараются во время учебы в вузе увеличить привлекательность для потенциального работодателя, например, знанием иностранных языков или смежных специальностей. Расширение так называемого профессионального портфеля студента — одна из индивидуальных стратегий преодоления неопределенности. Следует отметить, что наблюдается стремление студентов получить вместе с общеобразовательной подготовкой и специальность. Среди обучающихся в средних специальных, а особенно в высших учебных заведениях растет число совмещающих учебу и работу. «Во Владивостоке совмещают учебу с постоянной работой 13 % студентов, с работой время от времени — более 20 %. От 40 до 50 % выразили желание наряду с учебой на избранном факультете одновременно учиться и на другом факультете» [12 : 4].
Что касается будущего, то многие молодые люди не теряют надежду на избранную профессию. Наиболее важная проблема для молодежи в этом плане — проблема поиска работы. В результате нашего исследования выяснилось, что в поиске работы молодежь склонна полагаться в основном на себя (50,5 %). Поэтому не случайно то, что при ответе на вопрос «С помощью какого из перечисленных факторов вы собираетесь обеспечить собственный успех?» большинство отдало предпочтение собственным усилиям — «личной активности, целеустремленности, постоянному поиску» (36,7 %), а также «образованию, компетентности, профессионализму» (26,6 %).
Всякая целенаправленная активность человека имеет определенную мотивацию, которая, в свою очередь, преобразовывается в конкретную ориентацию этого процесса путем целеполагания и разработки плана, программы, образа действий. Трудовая деятельность человека направляется не каким-то одним, а достаточно многими мотивами в различных их сочетаниях. Здесь значительную роль играют: чувство долга, заработок, общественная полезность, престиж, боязнь критики и наказания со стороны непосредственного руководителя, продвижение по службе, удовлетворение от хорошо выполненной работы и др.
Мотивационный комплекс трудовой деятельности включает как внутренние, так и внешние факторы. Внутренние мотивы порождаются самой деятель-
ностью. Они возникают из потребностей человека и отражают фундаментальные характеристики человеческой личности. Внешние мотивы находятся за пределами труда как такового и личности самого работника. Они могут быть положительными и отрицательными. В представленном ниже мотивационном ряду отчетливо проявляется двойственное отношение молодежи к труду: как к внешней необходимости (средству достижения определенных условий существования) — инструментальное отношение; как к внутренней потребности (сфере утверждения, самореализации личности) — терминальное отношение. В зависимости от конкретных условий может доминировать та или другая сторона мотивации. Это в значительной степени влияет на выбор молодым человеком способа трудовой деятельности.
Наше исследование выявило следующую структуру факторов, с которыми молодое поколение связывает свое представление о труде.
Труд для них — это: % к числу опрошенных
1. Долг перед обществом (0 %)
2. Средство существования (70 %)
3. Обязаловка (10 %)
4. Творчество (6,6 %)
5. Общение (13,4 %)
Приведенные здесь данные свидетельствуют, что отношение молодежи к труду преимущественно инструментальное. Инструментальная роль мотива связана с ориентацией на труд как средство достижения определенных жизненных целей. Это заработная плата, карьера, выполнение работы по обязанности и др. Отношение к труду как средству заработка является доминирующим.
Идеализация рынка, стремление к благосостоянию во что бы то ни стало являются сегодня своеобразным социально-психологическим феноменом молодежного сознания (мы об этом уже говорили), приобретая черты своего рода утопии, в основе которой — обогащение и жизненный успех, достигаемый любой ценой. Здесь мы вступаем в область трудовой этики постсоветского студенчества, которая нуждается в специальном изучении. Заповедь «зарабатывай хлеб в поте лица своего» встретила одобрение лишь у 6 % опрошенных, 11 % солидаризовались с пренебрежительным «дураков работа любит», остальные ушли от определенного ответа. На вопрос: «Какую работу вы бы предпочли: а) интересную и творческую с оплатой на прожиточном уровне; б) простое, но хорошо оплачиваемое исполнительство?» 24 % респондентов выбрали первый вариант, 76 % — второй вариант. Исключение: 58 % студентов творческих факультетов предпочли вариант а). Если сопоставить результаты данных опросов, можно прийти к заключению: труд становится привлекательным («интересным и творческим» и для него не жалко «пота лица своего») тогда, когда он является свободным и удачным предпринимательством, в противном случае — это «дурацкая работа», за которую надо хорошо платить [Соколов, Щербакова 2003 : 115—123].
В нашу эпоху наблюдается морально-психологическое обесценивание массовых видов труда, превращение их либо в удел нерасторопных, «не продвинутых» неудачников, либо в удел пожилых людей предпенсионного возраста, по
старинке еще продолжающих тянуть эту лямку. Возникает парадоксальная ситуация, при которой труд элиты (экономической, политической, художественной, научной), доступный немногим, соблазняет всех. Это проблема всей современной цивилизации, впервые столкнувшей лицом к лицу элиту и массу и заразившей массы элитарными, неосуществимыми на массовом уровне притязаниями. Именно поэтому у современной молодежи формируется иная система ценностей, происходит их коренная переориентация: труд как деятельность уступает место ценностям общества потребления с его психологией легкой наживы, жажды обладания разрекламированными товарами и услугами.
Молодежи особенно близки нормы и ценности массовой культуры, где на первом плане элементарные ценности с безоглядным гедонизмом и беспроблем-ностью. Отсюда неопределенность жизненных позиций молодежи, постоянный поиск новых форм идентичности, что, впрочем, вполне естественно для периода ее становления. Но отсюда и обострившаяся проблема одиночества, стресса, выход из которых все больше и больше молодых людей находят в девиантном поведении.
Потеря укорененности в прошлом и настоящем, привязанности к родному месту приводит к смыслоутратам. Прогностическая модель поведения в жизненных планах молодежи уступает место сиюминутной прагматике. Ощущение бесперспективности и общественной невостребованности устраняют в сознании, мотивациях молодых свойственную юности жажду романтики, самоограничения и аскетизма во имя достижения высших духовных ценностей. Обобщая вышеописанное, можно сказать, что у молодежи наблюдается тенденция к усилению процессов стандартизации культурного потребления и досугового поведения, утверждению пассивно-потребительского отношения к культуре. Какова причина данных процессов? Цивилизационный кризис. Одна цивилизация, «цивилизация американской “массовой культуры”, вытесняет, уничтожает другую цивилизацию — советскую. Эта последняя (не важно, плохая ли, хорошая) была наследницей европейской классической цивилизации. Идеалом этой цивилизации был творец, творческая личность. Цивилизация американской “массовой культуры” парадигмально антагонистична старой европейской цивилизации: ее идеалом является обыватель, причем обыватель агрессивный» [Тарасов 1996 : 21—26].
В результате слома социально-политической, культурной системы советского общества произошло разрушение ценностно-идеологического стержня культуры. Образовался идеологический вакуум, который искусственно пытаются заполнить религией. Насколько эффективно данный процесс протекает в молодежном сознании? На этот вопрос попытаемся ответить, проанализировав результаты социологических исследований.
Верующих, но не посещающих никаких религиозных учреждений, среди опрошенных нами студентов оказалось 46,7 %, 6,6 % из числа опрошенных «веруют на уровне суеверий», атеистических взглядов придерживаются всего 3,3 % опрошенных, 10 % колеблются между верой и неверием. Очень большой процент респондентов (33,4 %) затрудняются ответить на данный вопрос. По дан-
ным другого социологического опроса, вариант ответа «Я — глубоко верующий человек, хорошо знаю Закон Божий, читаю Библию, часто бываю в церкви, соблюдаю посты и отмечаю праздники» выбрали 6,5 % гуманитарных студентов и 4,9 % не гуманитариев; атеистами признали себя соответственно 18,2 % и 31,0 %. Остальное подавляющее большинство студентов — более двух третей — это не определившиеся в религиозном отношении люди, можно сказать, «язычники», которые ощущают наличие чего-то сверхъестественного, но сомневаются в существовании Христа-спасителя [13 : 8].
Политические и правовые перемены в стране, ликвидация административных и нравственных притеснений верующих, принятие прогрессивного законодательства о свободе совести позволили верующим свободно, без боязни исповедовать свою веру. Приведенные данные одновременно показывают противоречивый, непоследовательный характер мировоззренческих взглядов как верующих, так и неверующих молодых людей. Их воззрения отличаются размытостью, отсутствием однозначного содержания. Все это еще раз подтверждает то обстоятельство, что у основной массы молодых россиян, независимо от того, — верующие они или неверующие, в собственно мировоззренческих взглядах наблюдается немало мистических, архаичных, в том числе дохристианских и дому-сульманских представлений, языческих традиций.
Из-за отсутствия у государства внятных и всеми поддерживаемых целей общественного развития, мобилизующих ценностей и идеалов молодежь нередко теряет свое ощущение Родины. Она живет, «под собою не ощущая страны», потеряв, а может быть, еще и не найдя свою причастность к ее прошлому и гражданскую ответственность за настоящее и будущее.
«Укором для властвующей элиты выглядит тот факт, что около 30 % респондентов — потенциальные эмигранты, готовые поменять гражданство, «если это окажется выгодным и полезным для меня». Либеральная идеология, которую вынуждены осваивать современные студенты, есть идеология космополитическая. У молодых людей, ищущих социализации, имеется выбор: идентифицировать себя с вольными и беззаботными “гражданами мира” или с обремененным тяжелым историческим наследием россиянами?» [13 : 10].
Патриотические ценностные ориентации особенно отчетливо проявляются в отношении к отечественной истории. «Гордятся отечественной историей в целом — 41 %; гордятся историей России, но стыдятся истории СССР — 55 %; стыдятся отечественной истории — 4 %» [13 : 10]. Выходит, историю СССР, т. е. ту, которую делали поколения отцов и дедов, 59 % их детей и внуков оценивают негативно. В данном случае особенно отчетливо видны результаты манипуляции общественным сознанием, осуществляемой в последнее время.
Вполне очевидно, что становятся чуждыми у определенной части молодежи понятия «родина», «Россия», «родной дом, город». «Только 37,1 % опрошенных отметили как духовно близкое им понятие “Россия”, 36,3 % — идентифицируют себя с соотечественниками по признаку “единая культура”, 27 % — по признаку “историческое прошлое”» [Ручкин 2000 : 96]. Определяя понятие «Родина», многие из них ориентируются не на собственное или родительское происхождение,
а на более конъюнктурные, изменчивые факторы, такие, как место, где прожил большую часть жизни, или где прошли лучшие годы, т. е. где хорошо, там и Родина. Нынешние молодые россияне высокоактивны в обустройстве собственной жизни, жизни своей семьи и в этом обнаруживают поражающий воображение оптимизм. Но многие из них весьма пессимистичны относительно будущего страны и общей ситуации в России. Наиболее близкое к истине объяснение этой, казалось бы, противоречивой ситуации состоит в том, что люди не видят для себя возможности контролировать ситуацию за пределами узкого жизненного пространства.
Дать сегодня оценку состоянию политического самочувствия российской молодежи представляется весьма непростым делом.
Уже давно говорили о политической «усталости» общества, но наиболее ярко она проявилась именно в молодежной среде. Так, например, 56,7 % опрошенных нами студентов «внимательно за информацией о политических событиях не следят, хотя изредка обсуждают политические события с друзьями и родственниками»; 30 % респондентов «политикой не интересуются» вообще; и лишь 13,3 % «внимательно следят за информацией о политических событиях в стране».
Говоря об аполитичности значительной части молодежи, мы имеем дело в реальности с двумя одновременно существующими формами «отказа от политики»: во-первых (к сожалению, в большинстве случаев), с обычной обывательской аполитичностью, а во-вторых, с бойкотом политики в той форме, в какой она навязывается молодежи. Второе — это уже вариант политического выбора. Почему вообще сегодня обо всем этом заходит речь? Дело в том, что политологи часто упускают из виду такой немаловажный факт, как мотивация отказа от участия в выборах и прочих демократических процедурах. Но рано или поздно такой «электорат» могут повести за собой различного рода экстремистские группировки людей, разуверившихся в парламентских способах политической борьбы.
В молодежном сознании (как и в общественном мнении в целом) все ниже оценивается и авторитет всех органов власти. 80 % опрошенных лесосибирских студентов не доверяют государственным учреждениям (включая правительство, парламент); 76,7 % — милиции, системе правосудия. Не может не насторожить и то, что часть молодежи как бы утратила «болевой порог» в восприятии темных и жестоких сторон жизни, а потому несколько отстраненно относится к ним. Полагаясь в основном на себя и на друзей, молодежь не надеется на государство. Думаю, что государство вряд ли может рассчитывать на чувство патриотизма, гражданской сознательности, поскольку «Родина в сознании молодых людей ассоциируется не с Россией, а с разросшимся государственно-бюрократическим аппаратом» [Осянин 2005 : 398].
Молодежь трезво оценивает отношение власти и общества к себе как безразличное или откровенно потребительское. Понятно, почему у большинства молодых людей установки на патерналистскую опеку со стороны государства и общества видоизменились, превратившись в ориентации на собственную самостоятельность.
Если все ныне обозначенные властью социальные меры в отношении населения, молодежи закончатся очередным провалом, «властвующая элита» потеряет
поддержку значимого социального слоя в строительстве новой России.
Библиографический список и примечания
1. Дунаев, С. Антиполитика — выход для радикалов. Молодежь и вызов времени / С. Дунаев // Свободная мысль. - 1996. - № 7. - С. 15-17.
2. Карпухин, О.И. Самооценка молодежи как индикатор ее социокультурной идентификации / О.И. Карпухин // Социс. - 1998. - № 12. - С. 89-94.
3. Карпухин, И.О. Сделала ли молодежь свой выбор? (К проблеме социализации молодого поколения современной России) / И.О. Карпухин // Социально-гуманитарные знания. - 2000. - № 4. - С. 180-193.
4. Кухтевич, Т.К. Мотивы самореализации в системе ценностей студентов: тезисы докладов I Всероссийской научной конференции. Сорокинские чтения 2004. Российское общество и вызовы глобализации. 7-8 декабря 2004 года. Т. 4 / Т.К. Кухтевич, О.В. Туманян. - М.: Альфа-М, 2005.
5. Осянин, А.Н. Проблема выбора молодежью ценностных предпочтений: тезисы докладов I Всероссийской научной конференции. Сорокинские чтения-2004. Российское общество и вызовы глобализации. 7-8 декабря 2004 года. Т. 4 / А.Н. Осянин. - М.: Альфа-М, 2005.
6. Ручкин, Б.А. Молодежь и становление новой России / Б.А. Ручкин // Социс. - 1998. -№ 5. - С. 90-98.
7. Ручкин, Б.А. Молодежь как стратегический ресурс развития российского общества / Б.А. Ручкин, В.А. Родионов, А.В. Пыжиков // Социально-гуманитарные знания. -2000. - № 1. - С. 146-165.
8. Сернейчик, С.И. Факторы гражданской социализации учащейся молодежи / С.И. Сернейчик // Социс. - 2002. - № 5.
9. Соколова, В.М. Социология нравственного развития личности / В.М. Соколова. -М.:Политиздат, 1986. - 240 с.
10. Соколов, А.В. Ценностные ориентации постсоветского гуманитарного студенчества / А.В. Соколов, И.О. Щербакова // Социс. - 2003. - № 1. - С. 115-123.
11. Тарасов, А.Н. Есть ли будущее у молодежи. Молодежь и вызов времени / А.Н. Тарасов // Свободная мысль. - 1996. - № 7. - С. 21-26.
12. http: // ihtik.lib.ru/sociology_1febr2006/sociology_1febr2006_513.rar]
13. http: // socis.isras.ru/SocIsArticles/2003_01/Sokolov_Sherbakova. doc
14. В 2004 году мы провели репрезентативное исследование в двух вузах г. Лесосибир-ска: ЛфСибГТУ (Лесосибирский филиал Сибирского технологического университета), ЛПИ КрасГУ (Лесосибирский педагогический институт Красноярского государственного университета). В ходе исследования по специальной анкете было опрошено 223 человека. Из них 91 являются студентами ЛфСибГТУ и 132 студента ЛПИ КрасГУ.
