CC BY
75ОТ РЕДАКЦИИ
Уважаемые читатели! Представляем на ваше суждение цикл научных статей авторского коллектива в составе полковников И.Л. Ма-карчука и К.А. Троценко под общим названием «Характер операций современных армий».
В первой статье цикла авторы рассматривают события в Афганистане, обусловленные вооруженным противостоянием движения «Талибан» (организация, запрещенная в Российской Федерации) коалиционной группировке войск во главе с США в борьбе за его государственное устройство, независимость и целостность. Анализ данного противостояния позволил авторам извлечь уроки и сделать соответствующие выводы применительно к развитию оперативного искусства.
В последующих научных статьях авторы представляют свое видение эволюции и реализации систем с сетевой структурой в военном деле, вскрывают новые возможности и ограничения тактики, на основе чего прогнозируют характер содержания армейских операций в будущем.
Авторы приходят к заключению, что структура оперативного построения армии только формально останется прежней. В составе группировок войск (сил) на главном и других направлениях будут создаваться соответствующие эшелоны, подгруппы и системы применения сил и средств, участвующих в подготовке и проведении локальных ударов, наносимых в пределах каждого из назначенных участков, а также авторы делают вывод о том, что эффективное централизованное управление таким количеством элементов в принципе становится невозможным. Потребуется, по их мнению, принятие и реализация идеи мультиразумного (социального) управления.
Содержание статей носит научный, дискуссионный характер, имеет предпосылки неоднозначного восприятия видения авторами проблем развития армейских операций будущего и в целом развития оперативного искусства как стержня теории военного искусства.
Характер операций современных армий. Уроки и выводы по итогам войны в Афганистане (2001—2021 гг.)
Полковник И.Л. МАКАРЧУК, кандидат технических наук
Полковник К.А. ТРОЦЕНКО, кандидат военных наук
АННОТАЦИЯ
ABSTRACT
На основе анализа боевых действий оперативного размаха в современных военных конфликтах определены уроки, сделаны выводы, а также спрогнозированы характер и содержание армейских операций будущего.
The paper relies on analysis of operational-scale combat in contemporary military conflicts to outline the lessons, draw conclusions, and also prognosticate the nature and content of army operation in the future.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
KEYWORDS
«Талибан», незаконные вооруженные формирования, мультиразумные системы, армейская операция.
Taliban, illegal armed formations, multiintelligent systems, army operation.
Мы ничего не добьемся, если будем говорить уклончиво о важных вещах1.
Дж. Мэттис
СОБЫТИЯ лета 2021 года в Афганистане без преувеличения потрясли мир, вызвали бурную реакцию политологов, экономистов, ввергли военных специалистов в состояние глубокой неопределенности. В данном военном конфликте сами основы либерального социально-экономического и государственного устройства ярко продемонстрировали неспособность противостоять вызовам и угрозам XXI века.
Один из наиболее талантливых военных руководителей США Дж. Мэттис в своих мемуарах охарактеризовал сложившуюся в Афганистане обстановку следующим образом: «Мусульманская религия здесь не является препятствием для прогресса... Проблема заключается в том, что целая культура отвергает западные концеп-
ции игры по правилам сотрудничества друг с другом»2.
Мировые ленты новостей, освещавшие стремительный захват незаконными вооруженными формированиями (НВФ) движения «Талибан» (террористическая организация, запрещенная в России) городов, уездов и целых провинций Афганиста-
на, большого количества авиации на аэродромах, брошенных укрепленных сооружений, вооружения, военной и специальной техники (ВВСТ) при явном техническом превосходстве побежденных, невольно вызывали ассоциации с блицкригом вермахта в Европе (1940—1941). Но если корни германского блицкрига имели свои прообразы и были понятны (правда, далеко не сразу и не всем), то корни «блицкрига Талибан» образца 2021 года пока не поддаются анализу. Международное военно-научное сообщество ясного объяснения данному феномену еще не дало, а домыслы «о коварных американцах, которые намеренно все бросили и позорно сбежали», мягко говоря, неубедительны.
Вместе с тем успешные действия группировок НВФ «Талибан», без всякого преувеличения, имели оперативный размах! Они поставили прямой и предельно актуальный вопрос перед теорией и практикой оперативного искусства и тактики: каким будет характер операций современных армий? Без ответа на данной вопрос ни одно из существующих сейчас государств не имеет шансов на выживание, если завтра «случайно» появится новый «Талибан», например, украинского, польского, американского или какого-либо другого происхождения. Начавшаяся 24 февраля 2022 года специальная военная операция на Украине сделала такое опасение еще более злободневным.
В настоящее время в открытом доступе нет достоверных данных о замыслах талибов: о создававшихся ими группировках, направлениях ударов, способах перехода в наступление и развития успеха, характере применяемого оперативного маневра. Вполне вероятно, что нет подобных данных в требуемых объемах и у военных разведок основных стран мира.
Поскольку группировки НВФ «Талибан» не имели крупных инфраструктурных объектов, развитого транспорта и системы коммуникаций, они не представляли собой больших скоплений живой силы и ВВСТ и плохо поддавались идентификации техническими средствами разведки. В то же время агентурная разведка в этнически и религиозно однородных сообществах крайне затруднительна, а ряд процессов данной войны имел объективно стихийный характер.
Однако, если имеющиеся открытые данные о хронологии конфликта переложить на схемы (карты) с учетом физико-географических условий применения сил и средств противоборствующих сторон, а также опыта аналогичных по размаху действий НВФ на Ближнем Востоке и в Северной Африке, то можно обнаружить вполне реальные подходы к поиску ответа на поставленный выше вопрос. Для этого целесообразно опираться на имеющиеся в открытом доступе результаты анализа современных военных конфликтов, хронологию войны в Афганистане3 и исследования эволюции способов применения НВФ4'5'6.
Следует особо оговорить их значение для современных теории и практики военного искусства, так как многие представители военно-научного сообщества крайне скептически относятся к экстраполяции опыта современных вооруженных конфликтов и локальных войн на основы военного искусства. Объясняется такая позиция, как правило, тем, что якобы «в большой войне» (крупномасштабной с широким применением высокотехнологичных средств вооруженной борьбы) эти результаты будут бесполезны, а ход военных действий, по их мнению, станет непременно развиваться в соответствии с существующими (уже более 90 лет!) взглядами.
С одной стороны, понять такую позицию отчасти можно, так как в отечественной истории развития теории и практики военного дела (особенно в новейшей ее части) имело место достаточно много перегибов, связанных с бездумным переносом опыта вооруженных конфликтов на неприемлемые для него условия применения войск (сил).
С другой стороны, такая «болезнь» характерна для многих (возможно даже для всех без исключения) армий мира, вынужденных воевать в переходные периоды новейшей истории, когда одни способы боевых действий неуклонно устаревали, а другие, новые еще не получили доверия и общего признания.
Но главное заключается в изобилии обратных примеров, когда уже наработанный опыт военных действий игнорировался и не получал требуемого развития, что приводило к куда более тяжелым последствиям. Так, если посмотреть на схему боевых действий в приграничном локальном военном конфликте на р. Халхин-Гол (1939), то без особого труда можно увидеть те самые «клещи», которые регулярно создавали в 1941 году механизированные объединения вермахта во взаимодействии с авиацией люфтваффе, но с оперативно-стратегическим размахом.
Если бы опыт данного локального военного конфликта был своевременно экстраполирован на оперативный и стратегический уровни, то, скорее всего, катастрофы лета и осени 1941 года удалось бы избежать. Вероятно, этому помешали такие же скептики, но образца 1939—1940 годов. Не меньшее значение имел опыт применения военно-воздушных сил (ВВС) в гражданской войне в Испании (1936—1939). Однако одни смогли быстро его экстраполировать на оперативный и стратегический уровни крупномасштабной войны, а другие нет.
Таким образом, логика дальнейшего исследования решительно отвергает тезис о неприемлемости опыта современных вооруженных конфликтов и локальных войн для развития фундаментальных основ тактики и оперативного искусства. Более того, главной его гипотезой станет следующий контртезис: именно способность НВФ к децентрализованной подготовке и ведению боевых действий группировками войск, состоящими из однотипных, подвижных и автономных тактических групп, проявленная ими в современных вооруженных конфликтах, является основой для дальнейшего развития способов подготовки и ведения армейской операции.
Оперативный успех движения «Талибан» (а в масштабах Афганистана это, безусловно, стратегический успех) лета 2021 года готовился и достигался не одномоментно. Боевые действия в различных провинциях Афганистана с разным напряжением, но вполне последовательно велись более 16 лет. При этом решительного сосредоточения войск, глубоких прорывов и стремительного маневра войсками и, тем более, огнем и ударами со стороны группировок НВФ «Талибан» не наблюдалось. Это обстоятельство создавало у большинства военных экспертов иллюзию разрозненной и слабоуправляемой партизанской войны. Техническое превосходство правительственных войск, поддерживаемых коалиционной группировкой ISAF (International Security Assistance Force — международные силы содействия безопасности, возглавляемые НАТО), наталкивало их на вывод о неопределенно большой продолжительности этой борьбы. Однако действия группировок, созданных из НВФ «Талибан», укладывались в логику хорошо структурированного стратегического замысла и этапов его реализации (рис. 1).
Общая численность ISA Г
«01 РЕЗОН года 50 780ашу»-щт|
W I 250
2 695 С* 457 27
10
100 ан 35
зШ15200
7 ИИ ?2 800
2 000 1 180 000
|-бул№к • -I/ 'Горный прорыв" (май - июль 2006 г.); "Мидуза" (с 2.09. ]/по17.09.2006 г), Торная ярость" (с 16.09.06 г. по 15.01.07 г. Масштаб "Ахиллес" (с 6 по 30.03.07 г.); "Ластай ош 50 100 150 км КуланГ (с 30.03 по 14.06.07 г.)
Восстановление и наращивание военной мощи "Талибан"
Рис. 1. Военные действия в Афганистане (2001—2021)
Основу данного замысла составили: последовательные действия по отторжению мобилизационных ресурсов от проамериканского правительства Афганистана; реструктуризация НВФ в группировки с плотностью сил и средств ниже порога идентификации средствами разведки и поражения огнем (ударами) современного ВВСТ; последующее их применение в сетевых боевых порядках и оперативном построении.
На первом этапе, сразу после завершения операции вооруженных сил (ВС) США «Несокрушимая свобода» (07.10—28.12.2001) НВФ «Талибан» отошли в так называемую Зону племен, где с 2002 по 2004 год велась активная работа по восстановлению и наращиванию военной мощи этой организации. Политические заявления руководства «Талибан» и события осени 2021 года недвусмысленно дают понять, что материальной и финансовой базой для данной деятельности стала помощь Китая при посредничестве Пакистана.
Одновременно в 2002—2003 годах создавалась своеобразная полоса обеспечения. Она представляла собой территории контролируемых «Талибан» провинций Пактика, Пак-тия, Нангархар, Кунар, где даже по признанию прозападных средств массовой информации (СМИ) к осени 2003 года «Талибан» настолько укрепился, что назначил своих «теневых губернаторов»7. Причем присутствие контингента ISAF в данных провинциях оставалось, но не оказывало определяющего влияния на политическую, социально-экономическую и тем более на религиозную обстановку в них. К тому же находившиеся там силы ISAF не смогли предотвратить развертывание группировок НВФ «Талибан» и начало их наступления на юг Афганистана в провинции Гильменд, Забуль, Кандагар и Урузган в конце 2005 года.
Второй этап (2006—2007) следует считать своеобразной пробой сил «Талибан» в распространении своего влияния на ранее оставленные территории. Основным его содержанием стало установление контроля, хотя и небесспорного, над вышеперечисленными провинциями. Только к весне 2006 года командование ISAF опомнилось и наконец увидело, что НВФ «Талибан» последовательно распространяют свой контроль на значительные территории юго-восточной части Афганистана. В связи с этим принимается решение о проведении широкомасштабной (по мнению командования ISAF) операции «Горный прорыв». Однако, несмотря на декларируемые успехи, поставленные цели достигнуты не были. Об этом свидетельствуют соответствующие публикации в прозападных СМИ8 и несни-жаемая активность НВФ «Талибан» в провинциях, где проводилась данная операция, а также последовавший целый ряд других затяжных операций.
Следует отметить, что увеличение продолжительности действий группировок правительственных войск Афганистана и контингента ISAF, снижение эффективности наносимого ими огневого поражения противнику стало общей чертой большинства операций, проводившихся против НВФ на рубеже ХХ—XXI веков. Кроме Афганистана, это, в частности, касается боевых действий на Северном Кавказе (1994—2003), в Сирии (2011—2021) и в некоторых других вооруженных конфликтах.
Доказательством тому служит неснижаемая активность НВФ при явном техническом превосходстве группировок регулярных войск. И только в том случае, когда операции проводились с привлечением самих НВФ или применялась их тактика, как это было, например, в операции «Источник мира» (2019) или в Нагорном Карабахе (2020), их тем-
пы приближались к показателям, характеризующим классический размах армейских операций.
Второй этап не имеет четко выраженных результатов в виде захваченных городов или контролируемых территорий. Борьба в южных провинциях Афганистана продолжалась до 2021 года включительно. Но обстановка, сложившаяся в этих провинциях ко второй половине 2007 года, соотношение эффективности действий противоборствующих сторон и успешная мобилизация местных ресурсов (людских, политических, экономических) позволили руководству «Талибан» перенаправить их на север Афганистана и перейти к третьему этапу реализации своего замысла.
Третий этап (вторая половина 2007—2013) — наступление на север, закрепление и развитие успеха «Талибан» на юге страны (в провинциях Гильменд и Кандагар). Основным его содержанием стал стратегический (в масштабах Афганистана) удар (или бросок) талибов в направлении Асмар (провинция Кунар) — Кундуз — Ма-зари-Шариф (провинция Балх) — Шеберган (провинция Джаузджан) — Маймана (провинция Фарьяб) и частью сил в направлении Асмар — Фай-забад (провинция Бадахшан).
Необходимо отметить, что данные удары нельзя оценивать в общепринятом понимании как движение сосредоточенных масс живой силы и техники в избранном направлении в ограниченный период времени с последующим разгромом всех имеющихся сил противника. Скорее их следует рассматривать как направления экспансии передовых отрядов (НВФ), когда подготовленные к сопротивлению силы (правительственные войска и правоохранительные органы) противника чаще всего обходятся и только наиболее слабые и уязвимые из них подлежат разгрому. При этом последовательно устанавливается кон-
Именно способность незаконных вооруженных формирований к децентрализованной подготовке и ведению
боевых действий группировками войск, состоящими из однотипных, подвижных и автономных тактических
групп, проявленная ими в современных вооруженных конфликтах, является основой для дальнейшего развития способов подготовки и ведения армейской операции.
троль над местными ресурсами (финансовыми, материальными и людскими), осуществляется их мобилизация и подготовка к предстоящим действиям. И лишь затем начинаются скоординированные боестолкновения с противником, частота, напряженность и решительность которых нарастают постепенно. Как следствие, данный процесс достаточно сильно растягивается во времени. Но, как показала практика, такова оказалась плата за техническое отставание (рис. 2).
Динамика и направление распространения очагов напряженности, очевидно, не остались для командования контингента ISAF незамеченными. Последовавшая операция «Харекете Йоло» (1—7 ноября 2007) прямо указывает на то, что войска коалиции пытались препятствовать экспансии «Талибан». Однако ошибка была допущена в оценке размаха действий НВФ. В то время как смешанная группировка правительственных войск и контингента ISAF сосредоточивала основные усилия в двух провинциях (Бадахшан и Фарьяб), силы «Талибан» устанавливали контроль и мобилизовывали ресурсы
Рис. 2. Действия группировки НВФ «Талибан» в наступлении (типовая схема)
одновременно в 10 провинциях на севере Афганистана, вдоль государственной границы с Таджикистаном, Узбекистаном, Туркменистаном и частично с Ираном. Коалиционные группировки оказались, образно выражаясь, в положении мух, попавших в паутину. Они дергались, оказывали отчаянное сопротивление, могли даже рвать отдельные нити, но все больше и больше утрачивали свободу действий, эффективность и силы (ресурсы).
Было бы неправильно утверждать, что НВФ «Талибан» действуют на оперативном и тактическом уровнях
идентично. Но анализ боевых действий НВФ в Сирии (в силу их одинаковой с отрядами «Талибан» природы) указывает на то, что на тактическом уровне они имеют логические связи с оперативным уровнем. Можно сказать, что они подчиняются одной парадигме, при которой жестко структурированная иерархическая система с древовидной структурой и преобладанием в ней «сильных» связей" проигрывает системе с сетевой структурой (или структурой с произвольными связями)9 НВФ с преобладанием «слабых.» связей" и «слоистой» структурой системы органов управления*".
* Древовидная структура — структура, в которой каждый элемент нижележащего уровня подчиняется одному узлу (вершине) вышестоящего (и это справедливо для всех уровней иерархии), считается иерархической структурой с «сильными» связями10.
** Иерархическая структура со «слабыми» связями — структура, в которой элемент нижележащего уровня может быть подчинен двум и более узлам (вершинам) вышестоящего уровня11.
*** Слои — вид многоуровневой структуризации процессов управления, предложенный одним из наиболее известных ученых в области теории систем — М. Месаровичем. «Для уменьшения неопределенности ситуации выделяются уровни сложности принимаемого решения — слои, т. е. определяется совокупность последовательно решаемых проблем. При этом выделение проблемы осуществляется таким образом, чтобы решение вышележащей. снижало бы неопределенность нижележащей проблемы, но без утраты замысла решения общей проблемы. Нижний слой, самый «близкий» к управляемому процессу, — слой выбора. Задача этого слоя — выбор способа действий. Второй слой — слой обучения или адаптации. Задача этого слоя — конкретизировать множество неопределенностей. Третий, в данном случае верхний, — слой самоорганизации. На этом слое выбираются структура, функции и стратегии, используемые на нижележащих слоях»12.
Сущность последней представляется как сокращение ряда инстанций управления в ходе боевых действий. Например, звено командиров рот и взводов может иметь место, но только в процессе обучения и воспитания или на отдельном направлении. При подготовке боя их роль ограничивается элементами логистики проводимых мероприятий, передачей управленческого воздействия и организацией учета и всестороннего обеспечения. В ходе боя они действуют наравне с другими командирами первичных тактических подразделений, выделяясь среди них только способностью нарастить компетенции того или иного командира, делегировать ему права и возможности по применению сил и средств вышестоящей инстанции, а также правами по координации их действий. На оперативном уровне такими звеньями могут стать управления полков, бригад и дивизий. Однако условиями подобной организации являются функциональная однородность, самостоятель-
ность и автономность большей части основных элементов боевого порядка и оперативного построения.
С точки зрения системного анализа иерархическая система со «слабыми» связями является более сложной, и, следовательно, способна к более сложным (разнообразным) действиям. С наработкой боевого опыта она становится и более устойчивой к внешним воздействиям13. В целом же такие системы (структура, организация, функционирование и целе-полагание) описаны в фундаментальных трудах Р. Акоффа, Ф.О. Эмери14 и Дж. Гараедаги15. Наиболее распространенное их название — «целеустремленные мультиразумные системы». Ключевая особенность данных систем состоит в способности делать выбор и достигать одних и тех же результатов разными способами в однородной среде (одинаковых условиях) или разных результатов в той же или иной среде16.
Уверенность, с которой НВФ «Талибан» нивелировали техничес-
кое превосходство коалиционной группировки, их неснижаемая активность при таком, мягко говоря, неблагоприятном соотношении сил и средств, указывают на освоение ими способности вести более эффективный бой в рассредоточенных боевых порядках с самостоятельно маневрирующими его элементами. При этом относительно плотные и жестко структурированные боевые порядки технически превосходящих частей и подразделений правительственных войск и контингента ISAF просто вязли в паутине (или сети) участков самостоятельного маневрирования мелких подразделений НВФ «Талибан», перемещавшихся соот-
ветственно складывающейся обстановке (рис. 3). Выделяемый им ресурс авиации, ракет и высокоточных боеприпасов расходовался неэффективно и не приводил к снижению устойчивости и активности создаваемых НВФ боевых порядков.
В целом же основным содержанием операций (боевых действий) группировок НВФ «Талибан» стали скоординированные нападения на пункты постоянной дислокации и коммуникации группировки ISAF, на правоохранительные органы и органы власти Афганистана, а также оборонительные бои против правительственных войск и контингента ISAF. Такие действия не могли привести к быстрым
Рис. 3. Действия группировки НВФ «Талибан» в обороне (типовая схема)
результатам. Но они неуклонно сокращали мобилизационную, ресурсную и экономическую базу правительства Афганистана, а вместе с ними и свободу действий войск контингента ISAF. На тактическом уровне такое положение дел выливалось в простую беспомощность коалиционной группировки и нерациональный расход имеющихся у нее ресурсов, что в целом деморализовало органы управления и личный состав.
Именно о таком характере боевых действий НВФ написал в своих мемуарах Дж. Мэттис. Хотя он и рассматривает применение НВФ в другом географическом районе, но в силу их одинаковой природы и характера действий это не имеет принципиального значения. В частности, он отмечает: «Через пять лет после того, как объединенное командование вооруженных сил США приняло концепцию операции, базирующейся на достижении эффектов (effects-based operations. — Прим. авт.), Израиль практиковал ее в Ливане и впервые потерпел поражение в войне. Израильтяне считали, что враг может быть обездвижен только воздушными ударами и что. сухопутных войск потребуется мало или вообще не потребуется, поскольку не будет необходимости уничтожать врага, и результаты были катастрофическими. Противник использовал инициативу малых подразделений, радиоэлектронную борьбу и нерегулярную тактику для нападения на израильские подразделения с фронта, флангов и тыла»17.
По существу, о том же пишет в своей книге «Команда команд» бывший командующий ISAF генерал Ст. Маккристал: «Мы долго не могли признать того, что мы видели: сое-диняемость малых групп до масштабов всей организации. Ни одно из подразделений Аль-Каеды не было лучше нас, но это не имело значения:
группа с обычным приказным поряд-коустройством не является суммой ее составляющих. Даже если их ветви были слабы, их сеть оставалась сильной... Соединяемость и слияние доверия и целеустремленности воспитывает команды, имеющие способность решать задачи, которые не под силу одному единственному управленцу (органу управления. — Прим. авт.). Их решения часто развиваются по схеме «снизу—вверх», что является результатом их взаимодействия, в отличие от приказов, поступающих сверху вниз18. Данным высказыванием Ст. Маккристал коротко сформулировал основное преимущество «мультиразумных систем» над типовой «древовидной структурой» организации современных войск (сил) независимо от их национальной принадлежности.
Приведенные на рисунках 2 и 3 схемы действий НВФ и описанные американскими военачальниками явления представляют собой, по сути, только тактические действия пехотных подразделений, ведущиеся без эффективной противовоздушной обороны, непосредственной авиационной поддержки, средств дальнего огневого поражения ракетных войск и артиллерии, разведки и обеспечения маневра (при этом у их противника все это имелось в наличии!). В связи с этим напрашивается довольно угрожающий вывод — даже при частичном восполнении потребности в перечисленных средствах НВФ будут способны перехватить инициативу у современных высокотехнологичных формирований регулярных войск как в тактическом, так и в оперативном масштабах. Это всего лишь вопрос времени, если регулярные войска (силы) не освоят те же способы и приемы действий и не переориентируют под них средства вооруженной борьбы и военные технологии.
В целом же третий этап, как и второй, имеет не географические результаты. Борьба в северных, северо-западных и западных провинциях Афганистана также продолжалась до 2021 года включительно. Главным его итогом стала сложившаяся в них обстановка к середине 2013 года. Анализ соотношения эффективности действий и ресурсов противоборствующих сторон позволил сформулировать три основные тенденции, предопределившие начало и развитие третьего этапа.
Первая — увеличение количества нападений сотрудников афганских сил безопасности и военнослужащих на представителей контингента ISAF. Так, с 2005 по 2011 год сотрудники афганских сил безопасности убили 52 военнослужащих ISAF. При этом, по сообщению телеканала CNN, в перечне не учитывались случаи атак людьми в военной и полицейской форме, не являющимися сотрудниками афганских сил безопасности, а также случаи убийств сотрудников частных военных и охранных компа-ний19, численность которых доходила до трети от всего контингента ISAF.
К исходу 2011 года оказалось, что только за тот год число нападений выросло до 21 случая, в результате погибли 35 военнослужащих контингента ISAF. До 31 декабря 2012 года было зафиксировано уже 45 атак, в ходе которых погиб 61 человек только из числа военнослужащих международного контингента. Наиболее вероятно, что в правительственных войсках и органах безопасности Афганистана это явление (о котором нет официальной статистики) принимало еще более катастрофический размах. Дальнейшая динамика подобных нападений командованием контингента ISAF не публиковалась, но по общему характеру развития событий можно обоснованно говорить о последующем росте потерь.
Учитывая сформировавшуюся тенденцию, командование сил США в Афганистане 2 сентября 2012 года приняло решение приостановить набор новых рекрутов в программу обучения афганских солдат и сотрудников сил безопасности на неопределенное время. Кроме того, из-за участившихся случаев убийства военнослужащих США был отменен и ряд совместных операций. Пополнение правительственных войск и сил безопасности, их взаимодействие с контингентом ISAF к началу третьего периода фактически остановились.
Вторая — увеличение числа дезертиров в правительственных войсках и силах безопасности. Так, если в первом полугодии 2010 года из афганской армии дезертировали 11 423 человека, то за первое полугодие 2011 года их количество составило уже 24 590 солдат и офицеров. Сведения об этом в последующем также не публиковались, но очевидно, что силы правительственных войск и органов безопасности неуклонно сокращались.
Третья — последовательное увеличение числа уездов, контролируемых НВФ «Талибан» в провинциях Балх, Кундуз, Нуристан (на востоке и севере Афганистана)20, а также усиление напряженности и решительности боевых действий НВФ. Если учесть, что к тому времени на юге Афганистана активность НВФ «Талибан» продолжалась уже более шести лет и имела свои результаты, о которых коалиционное командование предпочитало не информировать мировую общественность, то напрашивается вполне определенный вывод: основные территориально-административные образования Афганистана к началу четвертого периода последовательно и неуклонно переходили под контроль НВФ «Талибан». На рисунке 1 хорошо видно, как этот контроль подступал к Кабулу с востока, юга и севера, прижимая его защитников к высокогорным районам центральных провинций.
Четвертый этап (19.06.2013— 15.08.2021) — развитие успеха группировок НВФ «Талибан» на прежних направлениях. Создание условий для вывода войск контингента ISAF.
Данный этап в отличие от предшествующих имеет очень точные и понятные временные и географические очертания. В условиях усиления негативных тенденций на завершающей стадии третьего этапа президент Афганистана Хамид Карзай заявил: «С 19 июня 2013 года афганские вооруженные силы и органы безопасности возьмут на себя основную роль в обеспечении безопасности стра-ны»21. Для тех, кто ясно представлял себе обстановку, сложившуюся в Афганистане к лету 2013 года, такое заявление стало событием, образно выражаясь, определяющим «начало конца» действующей власти.
Однако интерес вызывает не само заявление и даже не логика действий президента Хамида Карзая. Достаточно понятно, что в тот период он уже слабо мог влиять на развитие обстановки, а логика его действий была продиктована командованием контингента ISAF в обмен на гарантии личной безопасности. Больший интерес вызывает логика деятельности самого командования контингента ISAF.
Очевидно, что в тех условиях убедительно объяснить военно-политическому руководству США и НАТО сложившуюся обстановку было невозможно, и ставка делалась на имитацию переоценки руководством Афганистана своих сил. Одновременно, вопреки логике развития обстановки, началось сокращение международного контингента, и к концу 2014 года он достиг своей минимальной численности — 13 тыс. человек (из которых 10,8 тыс. составляли американские военнослужащие).
Оценивая динамику развития обстановки, командование контингента ISAF понимало, что национальные
ВС и органы безопасности Афганистана скоро исчерпают свой потенциал. В таких условиях дальнейшее пребывание международного контингента войск в Афганистане могло быть обеспечено только переносом основной тяжести (массы задач) борьбы против НВФ «Талибан» с национальных ВС и органов безопасности Афганистана на контингент ISAF. Однако такое решение потребовало бы увеличения состава сил и средств ISAF как минимум на порядок, а также определения целей и задач международному контингенту в форме конкретного социально-экономического состояния Афганистана.
Но именно такая цель представлялась недостижимой в силу фундаментальных различий в культуре народов Афганистана и народов, представляемых контингентом ISAF. Это обстоятельство грозило необоснованным затягиванием войны и завершением ее по «вьетнамскому сценарию» 1975 года. Более того, людские потери контингента ISAF, которые предполагали такой сценарий, были не просто неприемлемы для стран коалиции, но реализовали бы «вьетнамский сценарий» с необычайной быстротой и сходством политических последствий.
Таким образом, проблема, которую, вероятно, еще не понимало военно-политическое руководство США и НАТО, но уже хорошо осознавало командование контингента ISAF к началу 2013 года, заключалась не в дилемме выводить или не выводить войска коалиции из Афганистана. Она состояла в том, как вывести войска контингента ISAF из Афганистана с наименьшими людскими и репутационными потерями для США и НАТО.
По всей видимости, не заблуждалось в своих оценках обстановки и руководство движения «Талибан». Посвятив весь 2014 год планированию и практической подготов-
ке дальнейших действий, не мешая при этом процессу сокращения контингента ISAF, с начала 2015 года «Талибан» резко нарастил масштаб и активность действий группировок НВФ. Перечислять все крупные бое-столкновения, проходившие с 2015 по 2021 год, нет необходимости. Все они находятся в общем доступе приведенных источников ресурса сети Интернет и, учитывая позицию этих ресурсов, могут только несколько отличаться по активности и результативности.
Вместе с тем данные источники вполне объективно передают главную черту развернувшихся с 2015 года боевых действий — их нелинейность. В соответствии с теорией систем это одно из важнейших (асимметричных по отношению к свойствам традиционных систем военного назначения с древовидной структурой) качеств целеустремленных мультиразумных систем. В частности, если акцентировать внимание на наиболее крупных бое-столкновениях НВФ «Талибан» с правительственными и коалиционными войсками в 2015 году, то можно заметить, что все они возникали в самых различных провинциях Афганистана и через разные промежутки времени. Более того, ряд из них оказались неудачными, но даже их общее описание указывает на то, что в основной своей массе они являлись результатом оптимального выбора командованием НВФ «Талибан» условий, места и времени нападения. В то же время их последствия оказывали больше влияния на достижение стратегических целей движения «Талибан» в целом, чем на развитие и закрепление результата в пределах отдельного уезда или даже провинции.
На оперативном уровне это выражалось в том, что группировки НВФ «Талибан» быстро создавались из рассредоточенных тактических групп
и наносили скоординированные удары там, где противник в данный период был наиболее уязвим. При
этом упорство боевых действий или развитие успеха проявлялись только в тех условиях, когда техническое превосходство противника не могло быть в полной мере реализовано (в городах и горных районах). Такие качества группировок НВФ «Талибан» определялись тем, что боевые задачи в них (как в целеустремленных мульти-разумных системах) вырабатывались и доводились не сверху вниз, а наоборот. В свою очередь, это свойство создавало условия для тесного взаимодействия, превосходства над противником в ситуационной осведомленности, адаптивности, проявлении разумной и согласованной инициативы снизу.
В противоположность им правительственные и коалиционные войска не только не в состоянии были упредить действия НВФ «Талибан» или провести эффективные контрдействия (контрудары), но в большинстве случаев не могли даже своевременно подготовиться к отражению ударов. Все это создавало у личного состава и органов управления правительственных войск и сил безопасности ощущение некой сильно превосходящей их осведомленности противника. В конечном счете это приводило к их пассивности, отказу от тесного взаимодействия друг с другом и от оперативного обмена новой информацией. Как следствие, войска и органы безопасности отказывались от активных и наиболее целесообразных действий.
Столь неблагоприятное развитие хода вооруженной борьбы в течение последующих трех лет вынудило военно-политическое руководство США и НАТО остановить планомерный вывод войск и снова начать наращивание их состава, а затем и пойти на переговоры с руководством «Талибан» (Катар, 12.03.2019) о выводе войск ISAF из
Афганистана и подписание мирного соглашения (Катар, 29.02.2020).
По существу, «капитуляция» была подписана. Дальнейшие действия представляли собой лишь последовательное установление контроля НВФ «Талибан» над провинциями Афганистана, поспешную эвакуацию контингента войск ISAF, агонию правительственных войск и сил безопасности, развал всей системы государственного управления, а также локальное сопротивление отдельных клановых сообществ (провинция Панджшер). Наконец, 15 августа 2021 года в истории этой затяжной кампании была поставлена точка.
Из представленного анализа войны в Афганистане (2001—2021) можно, на наш взгляд, извлечь следующие уроки и сделать соответствующие выводы.
Первое. Действия НВФ «Талибан» продемонстрировали возможность достижения крупного оперативного успеха без создания локализованных по времени и месту крупных ударных группировок и технического превосходства над противником. Впервые платой за успех стали не потери в личном составе наступающей стороны, а время, требуемое на подготовку и ведение таких действий.
Второе. Сущность применения группировок НВФ «Талибан» в ходе этой войны преимущественно заключалась в боевых действиях, проведенных на юге (2006—2021) и севере (2007—2021) Афганистана, а также
в боевых и обеспечивающих мероприятиях, реализуемых за их рамками на востоке Афганистана. Основное содержание операций и боевых акций включало скоординированные по целям, времени, месту и составу участвующих НВФ перегруппировки, оперативные развертывания, бои, боевые действия и совершаемые в их ходе маневры, а также принятие мер по их всестороннему обеспечению.
Третье. Цели операций (боевых действий) НВФ «Талибан» состояли не в решительном разгроме противостоящих группировок противника, овладении и удержании важнейших рубежей, районов и объектов местности. Они заключались в основном в истощении группировок войск противника, изоляции их от ресурсной базы, нанесении им поражения на условиях превосходящей эффективности, что позволяло вести боевые действия более продолжительное время, чем могли себе позволить правительственные войска и контингент ISAF, а также в снижении тактической и оперативной подвижности противника, затруднении всех видов обеспечения его действий.
Четвертое. Превосходящая эффективность боевых действий НВФ «Талибан» достигалась следующими основными способами:
• создание, построение и применение группировок НВФ с плотностью и подвижностью входящих в их состав сил и средств ниже порога их идентификации современными сред-
Даже при частичном восполнении потребности в средствах разведки, ПВО, дальнего огневого поражения ракетных войск и артиллерии, обеспечения маневра, а также в авиации незаконные вооруженные формирования будут способны, на наш взгляд, перехватить инициативу у современных высокотехнологичных формирований регулярных войск как в тактическом, так и в оперативном масштабах.
ствами разведки и организованного огневого поражения, что не позволяло коалиционной группировке эффективно и массированно применять новейшие ВВСТ (в том числе высокоточное оружие);
• внедрение принципиально новой организации группировок НВФ как целеустремленной и мультира-зумной (социальной) боевой системы с изменяющейся во времени сетевой структурой относительно однородных элементов, что давало асимметричное превосходство над коалиционной группировкой, построенной как система, объединяющая функционально разнородные компоненты под единым управлением;
• организация действий группировок НВФ на основе единых целей и децентрализованного определения задач (коллегиального рассмотрения предложений рядовых командиров НВФ, обнаруживших наиболее выгодные условия их совместного применения), что в комплексе с функциональной однородностью НВФ и их способностью к автономным действиям позволяло упреждать цикл управления коалиционной группировки. Незначительно трансформируя цитату Дж. Гараедаги, уместно заметить, что «мультиразумная бестия запросто перехитрила всех укротителей, желающих ее приручить»;
• решительный переход от ударной тактики к основам огневой тактики действий тактических подразделений (НВФ), что позволяло им эффективно решать боевые задачи, действуя с низкой плотностью боевых порядков, но превосходя своего противника в качестве каждого этапа подготовки и ведения огня.
Пятое. Основанием для дальнейшего развития армейской операции как формы применения войск (сил) и способов ее ведения нельзя, на наш взгляд, считать исключительно разработку и внедрение новейших
и перспективных образцов ВВСТ (во всяком случае, в существующей парадигме их применения). Война в Афганистане показала, что новейшие средства вооруженной борьбы США и НАТО оказались недостаточно эффективны и существенно не повлияли на ход боевых действий. Базисом для определения более рационального пути ее развития стала новая форма организации социальной и хозяйственной деятельности столкнувшихся между собой этнических и политических культур. Это целеустремленная мультиразумная система с изменяющейся во времени сетевой структурой.
Безусловно, боевые действия НВФ «Талибан» в Афганистане еще не указывают прямо на будущие конфигурацию формы, способы подготовки и ведения армейских операций. Роль НВФ (не только в Афганистане, но и на Ближнем Востоке и в Северной Африке) оказалась заметной лишь из-за одного фактора. Они смогли эффективно совместить современные технологии и архаичную, мелкофеодальную структуру относительно самостоятельных, автономных, однородных и равноправных элементов в единую целеустремленную, мульти-разумную систему с изменяющейся во времени сетевой структурой.
Шестое. Война в Афганистане (2001—2021), как, впрочем, и война в Ираке (2003—2011), стала методологически показательной в силу того обстоятельства, что начальный ее (их) успех во многом обусловлен также сетевым оперативно-стратегическим построением группировок ВС США и их союзников. Последние, действуя с различных направлений (с материковой части США, из акватории Индийского океана, из Узбекистана, с территорий, подконтрольных «Северному альянсу»), не позволили локализованным группировкам движения «Талибан», находившегося в тот
период у власти в Афганистане, сосредоточивать свои усилия на избранных направлениях и организовать сколько-нибудь устойчивую оборону.
Однако, расположившаяся в базовых пунктах дислокации коалиционная группировка международного контингента ISAF и правительственных войск (органов безопасности) Афганистана сама стала объектом воздействия группировок НВФ «Талибан» с более мелкой структурой ее сетевых элементов и не смогла противопоставить им действия равноценной эффективности.
В результате война в Афганистане (2001—2021) стала одним из примеров не только превосходства группировок войск (сил) с сетевой структурой над локализованными группировками с высокой плотностью сил и средств, способными сосредоточивать свои
усилия на одном-двух направлениях. Она также показала, как одна система с сетевой структурой может бороться против другой системы с сетевой структурой, управляя размерностью своих элементов.
Данное явление вооруженной борьбы не может не оказать влияния на характер современных и будущих армейских операций. Однако для определения этого влияния необходимо проследить эволюцию систем с сетевой структурой, выявить их закономерности, проявившиеся в военных конфликтах последних трех десятилетий, определить новые возможности тактических действий как основного содержания армейских операций, после чего уточнить и их характер. Такая последовательность и составит порядок дальнейшего изложения.
(Продолжение следует)
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Мэттис. Дж.Н. Позывной «Хаос»: учимся руководить // Путь воинов: этюды по западной военной психологии. СПб.: Алетейя, 2020. C. 166.
2 Там же. С. 266.
3 Война в Афганистане (2001—2021). URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Вой-на_в_Афганистане (2001—2021) (дата обращения: 26.10.21).
4 Столовый А.В., Лойко В.В., Троцен-ко К.А. О научной критике в военном деле» // Военная Мысль. 2021. № 10. С. 148—156.
5 Троценко К.А. Боевые действия в Сирии — развитие способов ведения общевойскового боя и операции или частный случай? // Военная Мысль. 2020. № 11. С. 6—24; № 12. С. 31-48.
6 Троценко К.А. Ударная и огневая тактика — от безыдейности к развитым огневым основам боя и операции// Военная Мысль. 2018. № 9. С. 20—33; № 10. С. 21—38; № 11. С. 5—15; 2019. № 2. С. 29—51.
7 Война в Афганистане (2001—2021).
8 Там же.
9 Волкова В.Н. Денисов А.А. Теория систем и системный анализ: учебник. М.: Издательство Юрайт, 2010. С. 44—46.
10 Там же. С. 58—59.
11 Там же. С. 58—59.
12 Там же. С. 51—55.
13 Там же. С. 81—90.
14 Акофф Р., Эмери Ф.О. О целеустремленных системах. М.: Изд. «Советское радио», 1974. 272 с.
15 Гараедаги Дж. Системное мышление: Как управлять хаосом и сложными процессами. Минск: «Гревцов Букс», 2010. 480 с.
16 Там же. С. 36.
17 Мэттис. Д.Н. Позывной «Хаос»: учимся руководить. С. 223.
18 Маккристал Ст.А. Команда команд. URL: https://hub.kyivstar.ua/wp-content/ uploads/2017/07/komanda-komand.pdf (дата обращения: 20.04.2022).
19 Война в Афганистане (2001—2021).
20 Там же.
21 Там же.
