CC BY
30
Б01: 10.31249/аре/2021.04.05
Трунов Ф.О.1, 2021
Антитеррористические тактики ФРГ к началу 2020-х годов: военно-политические аспекты
Аннотация. Во второй половине 2010-х годов существенно возросли масштабы угрозы международного терроризма, с которой столкнулись страны - участницы ЕС и НАТО. Это не только привело к значительному географическому расширению области антитеррористической борьбы, но и положило начало активному поиску новых способов повышения эффективности профильных тактик. В настоящей статье данный процесс изучается на примере ФРГ с учетом ее растущей активности на мировой арене.
Анализируется участие Германии в военных миссиях в Средиземном море, развертываемых с целью недопущения прибытия в ЕС боевиков, маскирующихся под беженцев. Основное внимание уделено вкладу ФРГ в антитеррористическую борьбу в странах Среднего и Ближнего Востока и Сахе-ля, пытающихся очистить свои территории от радикальных незаконных вооруженных формирований (НВФ). Отмечается, что ФРГ практически не принимала участие в первой фазе борьбы с террористическими группировками во время нанесения им первоначального военного поражения, но в дальнейшем активно и разнопланово участвовала в имплементации мер по антитеррористической профилактике. Обозначаются факторы, определяющие
1 Трунов Филипп Олегович - кандидат политических наук, старший научный сотрудник ИНИОН РАН ([email protected]).
готовность официального Берлина к использованию своего военного потенциала в борьбе с НВФ в той или иной стране. Подчеркивается де-юре небоевой характер применения бундесвера. Исследуются особенности и «узкие места» использования его войсковых контингентов и развертывания его военно-тренировочных миссий. Задача последних - обеспечить принятие местными силами безопасности основной нагрузки в борьбе с НВФ на своей территории при одновременном контроле со стороны ФРГ над процессами обучения и использования войск. Сравниваются схемы использования военно-тренировочных миссий бундесвера в Мали, Сомали и Ираке. Делается вывод о развитии антитеррористических тактик ФРГ, в том числе - о вероятности точечного использования сил специальных операций с целью достижения «точки невозврата» в разгроме боевиков.
Ключевые слова: международный терроризм, бундесвер, войсковые контингенты, военно-тренировочные миссии, Афганистан, Мали, Сахель, Ирак.
В середине 2010-х годов Евро-Атлантическое сообщество столкнулось с новыми угрозами нестабильности, источники которых находились на Ближнем Востоке (зоны вооруженных конфликтов в Сирии и Ираке), в Северной Африке (Ливия) и Сахеле (Мали). Анализируя эти угрозы, исследователи, как и представители политического истеблишмента стран Запада, наибольшее внимание уделяли миграционному кризису, ставшему причиной глубоких изменений внутри Европейского союза (см., напр.: [Riedel, 2020]). На практике не менее острой проблемой было прибытие на территорию ЕС боевиков из состава усиливавшихся международных террористических группировок прежде всего «Исламского государства» (ИГ) и аффилированных с ним групп. Прямым следствием этого процесса, спровоцировавшего, в числе прочего, также активизацию «спящих» радикалов на территории Евросоюза, стали многочисленные теракты в государствах - членах ЕС, самые крупные из которых произошли 13 ноября 2015 г. в Париже, 22 марта 2016 г. в Брюсселе и 14 июля 2017 г. в Ницце. Впервые после актов мегатеррора в США (2001) в наиболее уязвимом положении перед угрозой международного терроризма оказались именно европейские государства. Безусловно, такая опасность для 114
них существовала и ранее - достаточно вспомнить взрывы в Мадриде (2004) и Лондоне (2005). Однако и масштабы, и географическое расширение области совершения терактов, и острота восприятия данной угрозы во второй половине 2010-х годов значительно возросли.
В этой связи можно задать вопрос: насколько эффективными оказались масштабные и трудоемкие меры по борьбе с международным терроризмом, которые с начала 2000-х годов пытаются реализовать и активно обсуждают в странах - участницах двух евро-атлантических институтов (ЕС и НАТО)?
За два первых десятилетия XXI в. количество зон, контролируемых (условно или полностью) международными террористическими группировками, существенно возросло, и, что не менее важно, многие такие зоны появились на более близком расстоянии к ЕС. В связи с этим показательна разница в степени политической заинтересованности и масштабах практического участия европейских государств в деятельности первой и второй западных антитеррористических коалиций. При создании первой коалиции (2001-2014; основная задача - борьба с «Аль-Каидой») европейские государства - члены НАТО продемонстрировали безусловную готовность к поддержке действий США в борьбе с международным терроризмом: иллюстрацией этого стала формула «неограниченной трансатлантической солидарности», провозглашенная в 2001 г. канцлером ФРГ Г. Шрёдером. В рамках деятельности Международных сил содействия безопасности в Афганистане (МССБ; англ. International Security Assistance Force, ISAF) европейские государства - члены НАТО развернули и наращивали значительные наземные контингенты, приветствуя передачу реализуемых антитеррористических мер под руководством Альянса (окончательно с 2003 г.) [The Bundeswehr.., 2009, p. 76-78]. Напротив, при создании второй коалиции (создана в сентябре 2014 г. для противодействия ИГ) европейские государства - члены Альянса проявили определенную сдержанность - так, ФРГ присоединилась ко второй коалиции лишь в декабре 2015 г. [Rede.., 2015]), а использование воинских контингентов сводилось в основном к применению ВВС, а не сухопутных частей. При этом наблюдалась очевидная неготов-
ность использовать сам механизм НАТО для поддержки коалиции -соответствующее решение было принято лишь на Брюссельском саммите Альянса (2018), а вопрос о передаче под руководство Альянса реализуемых антитеррористических мер не ставился вовсе. Следует также заметить, что операция «Решительная поддержка» (англ. «Resolute Support»), проводившаяся под эгидой НАТО в Афганистане (с 1 января 2015 г.), хотя и являлась «урезанным» продолжением деятельности МССБ, не считалась составной частью деятельности второй западной антитеррористической коалиции, и некоторые страны - участницы МССБ (в частности, Франция) не принимали участия в этой операции. Аналогичным образом в Сахеле антитеррористическая борьба, проводившаяся под эгидой ЕС и ООН при ведущем участии германо-французского тандема, осуществлялась параллельно с мерами по противодействию «Боко Хорам», реализуемыми США в Нигерии.
Все это свидетельствует о том, что крупнейшие европейские страны - участницы НАТО и ЕС (Франция и Германия) проявляют значительную гибкость в выборе форм и способов участия в антитеррористической борьбе.
Не менее значимым является вопрос об определении наиболее эффективных тактик борьбы с терроризмом. Во второй половине 2010-х - начале 2020-х годов страны ЕС (в первую очередь ФРГ и в несколько меньшей степени Франция) столкнулись с существенными ограничениями в вопросах использования своего военного потенциала вне зоны ответственности Альянса, в том числе - в зонах вооруженных конфликтов с участием структур международного терроризма. С самого начала новой холодной войны между странами коллективного Запада и РФ (с 2014 г.) численность сил передового развертывания и сил быстрого реагирования НАТО внутри зоны ответственности Альянса в Европе постоянно увеличивается. Соответственно, число «активных штыков», которые могут быть использованы за пределами зоны ответственности НАТО, сокращается (в случае ФРГ вдвое - с 7 тыс. до 3,5 тыс. военнослужащих) [Die Auslandseinsätze.., 2018, S. 9-11]. Дополнительные трудности создала пандемия COVID-19, приведшая к «заморозке» многих мирополитических процессов (в том числе - к
резкому снижению миротворческой активности) и тем самым создавшая «окно возможностей» для усиления структур международного терроризма [Major, Schulz, Vogel, 2020].
Задача данной статьи - исследовать военно-политические особенности участия ФРГ в антитеррористической борьбе во второй половине 2010-х - начале 2020-х годов. Данная проблематика достаточно подробно освещалась в научных трудах, особенно в работах германских исследователей. Тем не менее речь шла в основном не о реконструкции антитеррористической стратегии официального Берлина в целом, а об изучении более частных сюжетов - прежде всего страновых кейсов [Kinzel, 2020; Tull, 2020]. В представленной статье тактические подходы Германии к борьбе с международным терроризмом исследуются не по географическому, а по функционально-проблемному принципу. Методами исследования избраны сравнительный анализ и ивент-анализ.
Использование бундесвера в антитеррористической деятельности
С функциональной точки зрения уместно выделить два основных направления использования бундесвера в борьбе с международным терроризмом.
Первое направление - использование бундесвера в тех зонах вооруженных конфликтов в Азии и Африке, где одной (или несколькими) из сторон конфликта выступали структуры международного терроризма. Тем самым бундесвер применялся на дальних (и относительно дальних) подступах к ЕС для ликвидации (или как минимум блокирования) очагов нестабильности, из которых могли исходить угрозы для безопасности ФРГ и ее партнеров по Евро-Атлантическому сообществу. Соответствующие миссии с германским участием развертывались в основном под эгидой ООН и НАТО (особенно в тех случаях, когда в состав миссии входила значительная общевойсковая компонента), реже - под эгидой ЕС и Африканского союза. Хронологически такое применение бундесвера стало практиковаться с начала 2000-х годов, и по сей день оно остается основным способом использования войск ФРГ для борьбы
с международным терроризмом, если судить по широте географического охвата и объемам приложенных усилий.
Второе направление - применение бундесвера в Средиземном море и сопредельных акваториях для пресечения угроз терроризма в непосредственной близости от границ ЕС. В данном случае большинство миссий с участием ФРГ функционировали под эгидой Евросоюза и (намного реже) ООН. Де-факто Германия стала практиковать такое применение бундесвера с 2006 г., когда приняла на себя роль «рамочной нации» при развертывании военно-морского соединения миссии Временных сил ООН в Ливане (англ. United Nations Interim Force in Lebanon, UNIFIL) [Antrag.., 2013, S. 4-7] для мониторинга и пресечения угроз нестабильности в средиземноморской акватории. Полученный опыт оказался востребованным во время проведения операции «София» под эгидой ЕС, задачей которой было ограничение потоков беженцев, прибывающих в южноевропейские государства морским путем из нестабильных стран Ближнего Востока и Северной Африки, а также выявление «мимикрирующих» под беженцев боевиков и пресечение перевозки запрещенных грузов. ВМС ФРГ принимали участие в деятельности миссии «София» с мая 2015 г. по июнь 2019 г. [Mittelmeer.., 2019]. Однако результативность миссии была невысокой, как показал острейший миграционный кризис в 2015-2016 гг. и последовавший за ним всплеск террористической активности в ЕС в 2015-2017 гг. Основной причиной неэффективности миссии была малая численность группировки ВМС стран - членов ЕС, проводившей мониторинг практически всей акватории обширного Средиземного моря, причем без поддержки воздушной разведывательной компоненты. Эти ошибки были учтены при развертывании миссии IRINI (с конца апреля 2020 г.), учрежденной после Берлинской конференции по урегулированию «ливийского вопроса» (19 января 2020 г.) с целью контроля над соблюдением эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию, а де-факто также для пресечения перемещения боевиков, оружия, взрывчатых и наркотических веществ из Ливии в ЕС. С апреля 2020 г. в рамках миссии IRINI были организованы полеты разведывательной авиации над прибрежными водами и прибрежной территорией Ливии. С авгу-
ста 2020 г. на этом участке Средиземного моря сосредоточилась военно-морская группировка ФРГ (основу которой составляли суда класса фрегат) [Fragen.., 2020].
Следует подчеркнуть, что при проведении антитеррористических мероприятий внутри самой Германии бундесвер не используется. Такие мероприятия осуществляют профильные подразделения (включая спецназ) Федеральной службы защиты Конституции Германии (нем. Bundesamt für Verfassunsschutz, BfV), а также подразделения федеральной и земельной полиции, входящие в состав МВД.
Каковы особенности использования бундесвера на первом (основном) направлении антитеррористической борьбы в зонах вооруженных конфликтов в Азии и Африке? В общем случае процесс нейтрализации хорошо организованных и оснащенных структур международного терроризма и их военных группировок (незаконных вооруженных формирований, НВФ) включает в себя две основные фазы:
- нанесение террористическим структурам первоначального поражения (что отнюдь не эквивалентно разгрому); это особенно важно в тех случаях, когда НВФ пытаются создавать протогосудар-ственные структуры (как, например, «Исламское государство» на территории Сирии и Ирака, «Аш-Шабаб» в Сомали, «Ансар ад-Дин» и «Аль-Каида в Исламском Магрибе»1 в Мали). На данном этапе первостепенную роль играет силовое (боевое) применение войск;
- дальнейшая профилактика антитеррористической борьбы; при этом осуществление комплекса разнообразных мер должно быть направлено как минимум на недопущение восстановления потенциала и перегруппировки ослабленных террористических структур (в том числе посредством их вступления в симбиотиче-ские отношения с силами организованной преступности)2, как мак-
1 Организации запрещены в России.
2 Иллюстрацией такой возможности является перемещение некоторых НВФ из группировок «Ансар ад-Дин» и «Аль-Каида в Исламском Магрибе», ослабленных в результате операций «Сервал» (2013-2014) и «Бархан» (с 2014), с севера Мали (где туареги в конце концов отказались от провозглашения незави-
119
симум - на полное уничтожение потенциала НВФ, т.е. на полное «излечивание» от опаснейшей «болезни» тех стран и территорий, где разворачивались вооруженные конфликты; на данном этапе борьбы с террористическими группировками совмещаются небоевое (преобладающее) и боевое использование войск.
Следует подчеркнуть, что первая фаза - нанесение первоначального поражения НВФ - в реалиях 2010-х годов по сути представляет собой «регулярную» войну. При определенной численности (по оценкам автора статьи, начиная с 25-30 тыс. боевиков) террористические группировки объективно вынуждены перестраивать структуру своих НВФ: происходит переход от горизонтальной структуры (слабо связанные между собой отряды во главе с «полевыми командирами») к вертикальной (отряды - бригады -группировки корпусного уровня с достаточно жестким режимом управления сверху). С одной стороны, подобная реорганизация позволяет террористическим группировкам весьма успешно решать задачи по захвату новых территорий и установлению контроля над ними, тем самым позволяя двигаться по пути создания протогосударственных структур. С другой стороны, эта схема значительно облегчает борьбу с НВФ, что, в частности, продемонстрировал опыт использования Вооруженных Сил России для борьбы с ИГ. Так, уничтожение (ударами с воздуха) штабов, пунктов связи и централизованного снабжения привело к дезорганизации сил «Исламского государства» и повсеместному дезертирству, тем самым облегчив решение задач по уничтожению живой силы и техники боевиков. Понеся существенные потери, боевики возвратились к горизонтальной структуре построения своих НВФ и, соответственно, перешли от «регулярных» боевых действий к
симого государства Азавад) на юг страны и в прилегающие районы Буркина-Фасо. Там при поддержке криминальных группировок эти НВФ начали воссоздавать свой потенциал и инфраструктуру (склады, базы снабжения, лагеря подготовки боевиков) \Unterrichtung.., 2020, S. 5]. Таким образом, в странах «Сахель-ской пятерки» (Буркина-Фасо, Мали, Мавритания, Нигер, Чад) возрастает вероятность объединения большинства НВФ под «крышей» вновь провозглашенного «Исламского государства в Великой Сахаре» - очередной дочерней организации ИГ [Пше1, 2020]. 120
обычной для террористических группировок повстанческой тактике, т.е. вместо выстраивания сплошной линии фронта стали наносить многочисленные точечные удары (прежде всего осуществлять теракты и диверсии). В таких условиях разгром одного отдельно взятого отряда не только становится сложнее, но и дает гораздо меньший практический эффект. Достижение успеха в подобной «малой» войне, в которой де-факто отсутствует четкое разделение на фронт и тыл (даже на территориях, де-юре уже очищенных от крупных НВФ), оказывается намного более проблематичным, чем ведение «регулярных» боевых действий.
Вторая фаза деятельности по нейтрализации НВФ - внедрение комплекса мер по антитеррористической профилактике - на первый взгляд, кажется рутинной. Однако именно от ее эффективности зависит прохождение «точки невозврата» в этом процессе и, как показывает практика, окончательно решить задачу по нейтрализации НВФ обычно бывает непросто.
В целом при использовании своих вооруженных сил ФРГ последовательно придерживалась концепции «стратегической сдержанности»: де-юре - полный отказ, де-факто - предельный минимализм в вопросах боевого (силового) применения бундесвера. Именно поэтому ФРГ не стремилась к участию в антитеррористической деятельности по нанесению первоначального поражения НВФ: в частности, бундесвер не участвовал в начальных фазах деятельности первой (в Афганистане) и второй (на сирийско-иракском ТВД) антитеррористических коалиций, а также в операции «Сервал», проводившейся вооруженными силами Франции в Мали. Соответственно, подразделения бундесвера использовались лишь для решения задач, связанных небоевой деятельностью по «разгрузке» партнеров, непосредственно ведущих боевые действия: оказание логистического содействия (выделение транспортных средств, особенно самолетов), снабженческой поддержки (поставка горюче-смазочных материалов, дозаправка боевых самолетов в воздухе) и медицинской помощи. И даже к осуществлению этих видов небоевой деятельности ФРГ обычно приступала несколько позже, чем ее партнеры начинали свои силовые операции. Как уже отмечалось, в состав второй западной антитеррористической коа-
лиции официальный Берлин де-юре вошел в декабре 2015 г. (де-факто это произошло в январе-феврале 2016 г.) [Rede.., 2015], т.е. примерно через год после запуска этого механизма. Решение об оказании помощи французским войскам, задействованным в операции «Сервал», ФРГ приняла спустя месяц после начала операции (19 февраля 2013 г.), а приступила к реализации этого решения еще через месяц [Antrag.., 2016, S. 3-6].
Чем обусловлено исключительно небоевое (во всяком случае де-юре) использование бундесвера, осуществляемое в рамках концепции «стратегической сдержанности»? Причины приверженности этой концепции заключаются отнюдь не в военной слабости ФРГ, но в стремлении Германии продемонстрировать осознание своей исторической ответственности за развязывание двух мировых войн (прежде всего Второй мировой войны). В этой связи весьма показательна разница между ФРГ и другими ведущими западными державами (США, Великобританией и Францией -победителями по итогам Второй мировой войны), неоднократно использовавшими свои войска вне зоны ответственности НАТО в боевых (силовых) операциях и акциях. При этом, как ни парадоксально на первый взгляд, Германия обычно оказывалась в выигрышном положении, особенно в имиджевом плане: применяя бундесвер лишь для решения небоевых задач, официальный Берлин создавал себе репутацию миротворца, предельно взвешенно и осторожно относящегося к использованию своего военного потенциала.
В данном случае особую значимость приобретает вопрос о наземном войсковом применении бундесвера, т.е. об использовании его сухопутных подразделений непосредственно «в поле» (не следует смешивать с развертыванием военно-тренировочных миссий), что традиционно считается наиболее важной частью антитеррористической борьбы. Так, в состав МССБ в Афганистане армейские части ФРГ начали прибывать с января 2002 г., т.е. менее чем через три месяца после начала боевой операции войск США и их союзников [The Bundeswehr.., 2009, p. 80]. В Мали армейские подразделения бундесвера были направлены спустя почти три года после подключения Германии к деятельности миссии AFISMA/
МШ^МА, оказывающей поддержку проведению операций «Сервал» и «Бархан» [На^Ь, 2015, р. 1-2]. В Сомали, а также на сирийско-иракском ТВД (при операциях в составе второй западной антитеррористической коалиции) ФРГ в принципе отказалась от наземного использования бундесвера. Чем обусловлены эти различия?
Особенности и «узкие места» наземного использования бундесвера в борьбе с НВФ
Прежде всего перечислим факторы, которые, по мнению автора статьи, определяют готовность Германии к развертыванию своих наземных контингентов для реализации мер по антитеррористической профилактике.
Во-первых, ФРГ считает необходимым, чтобы в результате первоначальных силовых ударов было обеспечено реальное существенное ослабление НВФ (потеря не менее 50% от оценочной мощи). При этом для официального Берлина наиболее предпочи-тельно, чтобы эти удары наносили государства - партнеры ФРГ по евро-атлантическим институтам. Так, в Сомали в середине - второй половине 2010-х годов первоначальные силовые удары не дали нужного результата (с точки зрения количественных параметров) и самое главное - отсутствовал многосторонний механизм с участием стран - членов НАТО и ЕС, а вся деятельность по борьбе с «Аш-Шабаб» осуществлялась реорганизованными войсками официального Могадишо и войсковыми контингентами стран АС при ограниченной поддержке США, действовавших в национальном качестве. На сирийско-иракском ТВД одновременно со второй западной антитеррористической коалицией борьбу с террористическими группировками вела коалиция РФ - правительство САР -ИРИ. Действия этой трехсторонней коалиции на сирийском ТВД, начатые с 30 сентября 2015 г., сыграли решающую роль в остановке продвижения и последующем отступлении ИГ и «Джебхат ан-Нусры», тем самым обеспечив благоприятные условия для активизации антитеррористической борьбы западных стран на иракском ТВД. Соответственно, одной из причин неготовности ФРГ к наземному использованию бундесвера на территории Ирака и -
особенно - Сирии было стремление минимизировать риск военных инцидентов с участием коалиции РФ - правительство САР - ИРИ (особенно в условиях новой холодной войны Запада и России).
Интересно, что поводом для присоединения ФРГ к деятельности второй западной антитеррористической коалиции де-факто стали теракты в Париже 13 ноября 2015 г., после которых официальный Берлин согласился в ответ на просьбу французских властей об оказании помощи в борьбе с ИГ активировать ст. 42 Договора о ЕС (2009) о праве на коллективную самооборону, но отнюдь не аналогичную по содержанию ст. 5 Североатлантического (Вашингтонского) договора (1949) [Rede.., 2015].
Во-вторых, Германии важно обеспечивать легитимность развертывания своих войсковых подразделений в том государстве, где учреждается иностранное военное присутствие.
В случае первой западной антитеррористической коалиции «опорной точкой» легитимизации стал «Боннский процесс» (де-юре завершившийся подписанием Петерсбергского соглашения от 5 декабря 2001 г.) по созданию переходных афганских властей с широким представительством политических сил, оппозиционных «Аль-Каиде» и «Талибану»1 [The Bundeswehr.., 2009, p. 80]. Через полмесяца после заключения Петерсбергских межафганских договоренностей Бундестаг одобрил первый мандат на применение бундесвера в Афганистане [Antrag.., 2001, S. 1].
При принятии решения об использовании бундесвера в операции «Решительная поддержка» (миссия под эгидой НАТО, проводившаяся с 1 января 2015 г., сменившая миссию МССБ, но отнюдь не тождественная ей) существенную роль сыграло заключение соглашения с официальным Кабулом о статусе войск стран -членов НАТО в Афганистане (от 30 сентября 2015 г.) [Antrag.., 2014, S. 5]. Это соглашение закрепляло за войсковыми подразделениями миссии широкие права (включая наделение личного состава служебным иммунитетом) и рассматривалось в качестве правовой основы для сохранения долгосрочного военного присутствия госу-
1 Здесь и далее по тексту «Талибан» - запрещенная в России террористические организации. 124
дарств - членов НАТО и ЕС на афганской территории. Решение об участии бундесвера в операции «Решительная поддержка», вызвавшее активную полемику в руководстве ФРГ, было принято через полтора месяца после подписания соглашения о статусе войск стран - участниц Альянса в Афганистане [Antrag.., 2014, S. 5].
«Опорными точками» легитимизации военного присутствия Германии в Мали стали межмалийские договоренности о примирении от 15 мая и 20 июня 2015 г. Их сторонами-подписантами были официальные власти Бамако (постоянная администрация, сформированная по итогам президентских выборов в конце 2013 г.) и группировки туарегов, отказавшихся от провозглашения независимого государства Азавад в обмен на федерализацию в составе единой Мали [Antrag.., 2016, S. 5-6]. Тем самым политически закреплялось прекращение сепаратистского восстания в северома-лийских провинциях (Гао, Кидаль и Томбукту), положившего начало глубокому кризису государственности в Мали в 2012 г.1 Заключение межмалийских договоренностей создало условия для наземного использования бундесвера в доселе наиболее беспокойных северомалийских провинциях, и соответствующее решение было принято осенью 2015 г. [Hanish, 2015, p. 1-2] и оформлено решением Бундестага от 6 января 2016 г. [Antrag.., 2016, S. 1-3].
Насколько эффективным было использование наземных подразделений бундесвера для реализации мер по антитеррористической профилактике? Прежде всего следует отметить, что в зонах вышеупомянутых вооруженных конфликтов присутствовало относительно небольшое количество войсковых миротворческих подразделений ФРГ.
1 В 2012 г., после провозглашения независимости Азавада, главную роль в сепаратистском движении стали играть не «умеренные» комбатанты из числа туарегов и их союзников, но наиболее непримиримые, блокировавшиеся с группировками «Ансар ад-Дин» и «Аль-Каида в Исламском Магрибе». Поражение террористических группировок в результате операции «Сервал» лишь частично привело к позитивному результату. Более полный успех был достигнут в результате межмалийских переговоров, проходивших с лета 2014 г. в Алжире при координирующей (а по сути - направляющей) роли Германии и Франции, подчеркивавших свою заинтересованность в сохранении единой Мали.
В Афганистане усилия бундесвера по прочесыванию местности с целью воспрепятствовать инфильтрации боевиков и созданию схронов с оружием, боеприпасами и иным военным имуществом были сосредоточены (помимо Кабула) в провинциях Кундуз (площадь 8,04 кв. км) и Бадахшан (44,06 кв. км). Для проведения данных профилактических мер до начала 2010-х годов в каждой из провинций бундесвер мог разместить не более 1-2 мотопехотных рот [Antrag.., 2007, S. 4-6]. Даже в 2010-2013 гг., когда в состав МССБ входило максимальное количество германских военнослужащих («потолок» численности был установлен в 5000 солдат и офицеров), для патрулирования в каждой из двух провинций было выделено лишь по одной батальонной тактической группе (БТГ), или около 1000 военнослужащих [Antrag.., 2012, S. 4-6].
После вывода значительной части контингента МССБ и запуска операции «Решительная поддержка» военное присутствие ФРГ в этих провинциях опять снизилось до 1-2 рот [Antrag.., 2018 b, S. 4-6]. Небольшая плотность воинских контингентов бундесвера (т.е. численность «активных штыков» на единицу площади) даже с учетом того, что в Кундузе и Бадахшане действовали мелкие подразделения государств - партнеров ФРГ по МССБ и «Решительной поддержке», не позволяла эффективно пресекать инфильтрацию боевиков. При этом к трудностям количественного характера добавлялись определенные качественные проблемы. Германские военные, стремясь избежать боевых потерь (поскольку это могло стать основанием для отзыва или непродления мандата Бундестага, предоставляемого на срок 12-14 месяцев), старались передвигаться по одним и тем же маршрутам (и примерно в одно и то же время), по сути просто «демонстрируя флаг», а не прочесывая местность [Hett, 2005, S. 15-18].
Соответственно, ФРГ, будучи «рамочной нацией» командования группы «Север» МССБ, а затем и группы стран - участниц «Решительной поддержки», не смогла предотвратить проникновение боевиков и доставку оружия на север Афганистана, где успешно действовало «Исламское государство», активно стремившееся закрепиться в североафганских провинциях в 2016-2018 гг. Единственной силой, способной эффективно противодействовать
ИГ, стал афганский «Талибан». Но это обстоятельство отнюдь не «играло на руку» ФРГ: «Талибан» негативно воспринимал любое иностранное военное присутствие на афганских землях. Недостаточная эффективность мер по антитеррористической профилактике в Афганистане фактически была признана главой МИД ФРГ Х. Маасом во время посещения многонационального лагеря «Мармаль» (вблизи Мазари-Шарифа), в гарнизоне которого германские военнослужащие выступали в качестве «рамочной нации». Так, министр отметил, что активные боевые действия велись всего в нескольких километрах от базы [Foreign Minister.., 2019].
На территории Мали, где антитеррористическая борьба разворачивалась под эгидой миссии MINUSMA (англ. United Nations Multidimensional Integrated Stabilization Mission in Mali), численность «активных штыков» бундесвера также была небольшой. К 2018 г. «потолок» численности был увеличен до 1 БТГ, но за вычетом штабного персонала, частей охраны и обеспечения базы «Лагерь Кастро» (где ФРГ также взяла на себя функции «рамочной нации»), а также команд управления разведывательными дрона-ми, в осуществлении мер по нейтрализации одиночных боевиков и мелких террористических групп могли быть задействованы лишь 1-2 роты, или около 300 военнослужащих [Antrag.., 2019, S. 28]. При этом общий «потолок» численности германских военных в Мали (учитывая также военных инструкторов) к началу 2020-х годов составлял 1550 солдат и офицеров [Kinzel, 2020]. Стоит отметить, что в это же время численность войск Франции в странах «Сахельской пятерки» составляла около 5100 военнослужащих, из которых примерно 2600 (т.е. больше половины) являлись «активными штыками» [Tull, 2020].
Означает ли это, что Германия так и не смогла выстроить эффективную схему использования бундесвера в антитеррористической деятельности? Официальный Берлин разработал несколько тактик, призванных частично компенсировать малую численность своих войсковых подразделений, задействованных в антитеррористической борьбе. Так, в Мали с 2017-2018 гг. ФРГ неоднократно принимала на себя функции «рамочной нации» при
осуществлении тактической разведки. В этих случаях небольшие группы разведчиков действовали при поддержке профильных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА): в «Лагере Кастро» была сосредоточена группировка средневысотных (аппаратов LUNA и LUNA NG, до 40 машин) и дальневысотных БПЛА (HERON 1, 1 машина) [MINUSMA.., 2020]. БПЛА использовались в воздушном пространстве северомалийских провинций Гао (170,6 тыс. кв. км), Кидаль (151,4 тыс. кв. км) и отчасти Томбукту (496,6 тыс. кв. км), позволяя круглосуточно в режиме реального времени отслеживать перемещения сил НВФ вплоть до мелких групп комбатантов [Antrag.., 2019, S. 4-8]. Такую тактику (хоть и в существенно меньших масштабах) германские военные апробировали на севере Афганистана еще в середине 2000-х годов.
Тем самым, с одной стороны, ФРГ вносила существенный вклад в решение задач по обнаружению боевиков, их схронов и складов. Использование БПЛА оказалось особенно востребованным в условиях пандемии COVID-19 [Tull, 2020], когда часть иностранных миротворческих контингентов была временно возвращена на родину [Major, Schulz, Vogel, 2020]. С другой стороны, важнейшие задачи по нейтрализации боевиков продолжали решать партнеры Германии, прежде всего Франция (в рамках операции «Бархан»), страны - участницы Африканского союза, чьи подразделения составляли основной воинский контингент миссии MINUSMA [Tull, 2020], а также правительственные малийские войска. На севере Мали (особенно в провинциях Гао и Кидаль) плотность «активных штыков» всех стран - партнеров по антитеррористической деятельности значительно превышала показатели, отмечавшиеся в североафганских провинциях. При этом равнинная местность северомалийских провинций была значительно менее пригодна для скрытного размещения отрядов боевиков и их тыловой инфраструктуры, чем горный рельеф Афганистана. Наконец, соседствующий с Мали Алжир сумел эффективно перекрыть свои юго-западные границы в Сахаре, используя небольшие мобильные группы. Для их оснащения (с учетом быстрого изнашивания техники в условиях пустыни) Алжир закупал большие партии грузовиков и комплектующих к ним, а также бронетранс-
портеры и их основы (т.е. БТР без башни); при этом ФРГ была одним из основных поставщиков данной продукции [Bericht.., 2019, S. 72, 87].
Таким образом, к началу 2020-х годов предпринятые меры по антитеррористической профилактике на севере Мали привели к существенному ослаблению позиций группировок «Ансар ад-Дин» и «Аль-Каида в Исламском Магрибе». Однако успех оказался не полным, «полотно» антитеррористической борьбы расползлось, как «тришкин кафтан»: НВФ передислоцировались в считавшиеся до этого относительно спокойными центральные районы Мали, распространяя свое влияние дальше, в сопредельные районы Буркина-Фасо [Unterrichtung.., 2020, S. 5-6].
Военно-тренировочные миссии как компонент антитеррористической борьбы Германии
Еще одной тактикой, компенсирующей незначительные объемы войскового использования бундесвера в антитеррористической деятельности, является развертывание военно-тренировочных миссий. Их задача - обучение личного состава вооруженных сил государств, стремящихся очистить свою территорию от террористических группировок. Данная деятельность считается значимой, но отнюдь не единственной частью комплекса мер по реформированию сектора безопасности стран, пытающихся перейти к постконфликтной стадии развития. Сюда же относится подготовка кадров полиции, жандармерии и специальных служб, а также консультирование военных штабов и профильных ведомств (в частности, внешнеполитического).
Активно участвуя в реформе сектора безопасности, ФРГ стремилась достичь сразу нескольких целей. Во-первых, постепенно переложить практическую нагрузку в противодействии террористическим группировкам на местную полицию и войска. Во-вторых, минимизировать контакты военнослужащих бундесвера с местным населением, поскольку, в отличие от войскового присутствия, развертывание относительно небольших военно-тренировочных миссий (несколько десятков, максимум сотен офицеров и солдат) воспринималось местными жителями не столь негативно
(тем более что германские инструкторы и советники в основном оставались в учебных лагерях и штабах). В-третьих, установить мягкий контроль со стороны ФРГ над силами безопасности, который де-юре выглядел бы достаточно органично. Иными словами, ФРГ стремилась взять на себя роль внешнего гаранта в национальных и региональных подсистемах безопасности.
На уровне рядового состава контроль осуществлялся в ходе достаточно продолжительного обучения (в случае Мали - 16 месяцев) с последующей сокращенной переподготовкой через несколько лет, после пополнения обученных частей новобранцами. При этом к переподготовленным частям прикреплялись ответственные офицеры из ФРГ и других государств - членов ЕС и НАТО, проводившие мониторинг уровня боеспособности и морального состояния рядового состава [Antrag.., 2019, S. 8-12].
Особое внимание уделялось подготовке командных кадров реорганизуемых вооруженных сил. Средние офицеры (командиры рот, батальонов, в случае спецназа - взводов и групп) направлялись на обучение непосредственно в Германию (в рамках осуществления военно-тренировочной деятельности в Афганистане во время работы МССБ, также в Ираке с 2014 г.) [Antrag.., 2017, S. 46]. В Ливане каждый германский патрульный катер в составе миссии UNIFIL был обязан принять на борт двух местных морских курсантов [Antrag.., 2013, S. 4-7].
Одновременно в составы местных штабов - генерального (главного), а также нижестоящих - направлялись офицеры бундесвера. К началу 2020-х годов эта тактика применялась не только в Мали в рамках миссии EUTM Mali (англ. European Union Training Mission in Mali), но ив других странах «Сахельской пятерки», прежде всего в Буркина-Фасо и Нигере [Antrag.., 2019, S. 6-12]. Прикомандированные офицеры-штабисты участвовали в планировании операций и инспектировали процесс подготовки войск.
Насколько существенным и - главное - насколько результативным было участие германских офицеров в работе штабов? Следует отметить, что германские (и еще более многочисленные французские) военные советники так и не смогли воспрепятствовать контрпродуктивному (и просто неграмотному с военной точ-
ки зрения) использованию БТГ Мали, переподготовленных миссией EUTM Mali. Малийские власти дробили «сколоченные» переподготовленные батальоны на более мелкие подразделения (не более роты), что резко снижало эффективность их использования в борьбе с НВФ (согласно известной формуле: общий потенциал отдельно взятых элементов всегда заведомо меньше их объединенного потенциала). Причина принятия подобных ошибочных решений - стремление малийских властей (и персонально президента И.-Б. Кейты (2013-2020)) минимизировать риск очередного военного переворота и силовой смены власти, что неоднократно случалось в новейшей истории Мали1.
Дополнительные трудности были связаны с низким уровнем боеспособности ряда частей малийской армии (в том числе переподготовленных), а также с их недостаточной численностью, не позволяющей им принять самостоятельную ответственность по борьбе с НВФ на огромной территории Мали (1,24 млн кв. км).
С аналогичными трудностями ФРГ и ее партнеры по военно-тренировочной деятельности сталкивались и ранее, прежде всего в Афганистане в конце 2000-х годов, где личный состав национальных армии и полиции получил значительное пополнение, однако почти все вновь набранные подразделения имели крайне низкий уровень боеспособности (процветало дезертирство, многие бойцы вливались в ряды НВФ). В Мали германо-французский тандем и прочие страны - участницы EUTM Mali далеко не сразу приняли решение о необходимости существенного увеличения численности местной армии и полиции, в том числе за счет рекрутирования новобранцев из северомалийских провинций, включая бывших туарегов-сепаратистов [Antrag.., 2019, S. 8-12].
«Узкие места» в развитии сил безопасности Мали стали одной из причин отмеченной выше активизации террористических группировок в центральных районах страны, до конца 2010-х годов считавшихся достаточно спокойными [Unterrichtung.., 2020,
1 К примеру, в 2012 г. малийская армия отстранила от власти президента А.Т. Туре из-за его неспособности приостановить наступление туарегов-сепаратистов.
S. 5]. Так, в феврале 2019 г. НВФ осуществили ракетный обстрел базы EUTM Mali «Геко», расположенной всего в 55 км от Бамако [Raketenangriff.., 2019].
18-19 августа 2020 г. малийские военные оттеснили от власти руководство страны, фактически арестовав президента и премьер-министра и передав власть высокопоставленным офицерам (сначала в составе Национального комитета спасения народа, затем -временного правительства). Основанием для выступления военных стало недовольство тем, как президент И.-Б. Кейта и его ближайшее окружение руководили антитеррористической борьбой на территории страны. Показательно, что новым временным президентом Мали (с 25 сентября 2020 г.) стал Б. Ндао, возглавлявший Министерство обороны страны в мае 2014 - январе 2015 г. (период, когда был достигнут существенный прогресс в освобождении северомалийских провинций от радикальных НВФ).
На первый взгляд, силовая смена власти, организованная военными, означала провал миссии германо-французского тандема по реформированию армии Мали. Однако при более пристальном рассмотрении картина получается не столь однозначной. Осудив сам факт ареста И.-Б. Кейты, официальный Берлин не стал пытаться отстаивать его право на сохранение власти. Еще более показательно то, что ФРГ не свернула и даже не уменьшила свое участие в миссиях MINUSNA и EUTM Mali [Anzahl.., 2021], сохранив таким образом все контакты с малийскими военными. Почему? По мнению автора статьи, как ни парадоксально, но военный переворот, при всех его негативных следствиях (прежде всего деградация процесса демократизации в Мали), дал Германии (и Франции) важнейшую возможность - позволил не только перезапустить процесс борьбы с террористическими группировками, но и существенно повысить эффективность использования внешней помощи (в том числе предоставляемой со стороны ФРГ)1.
1 В конце 2010-х годов недовольство официального Берлина действиями И.-Б. Кейты значительно возросло: так, в ходе турне А. Меркель по странам Сахеля в мае 2019 г. Мали было избрано не начальной (что было бы логично), но конечной точкой. Причем канцлер прибыла не в столицу Бамако, а в Гао; она посетила только расположение германского контингента на базе «Лагерь Кастро» и не
Сохранение участия официального Берлина в деятельности EUTM Mali особенно показательно на фоне решений о свертывании германского участия в работе ряда других военно-тренировочных миссий.
В марте 2018 г. ФРГ прекратила направлять солдат и офицеров-инструкторов в состав в миссии EUTM Somali (несмотря на то что Германия участвовала в этой миссии с 2010 г.). Официально данное решение объяснялось успехами, достигнутыми в подготовке войск правительства Сомали [EUTM Somalia.., 2018]. Однако на практике этот шаг был обусловлен возросшими трудностями при наборе и обучении большого количества новобранцев, а также проблемами, возникающими на пути интеграции северосомалийских районов (Пунтленда и - особенно - Сомалиленда) в состав единого сомалийского государства, и самое главное - новой активизацией террористической группировки «Аш-Шабаб».
В мае 2019 г. было принято решение о приостановке обучения военнослужащих в Ираке [Бундесвер.., 2019], где с 2014 г. на основании решений ЕС в учебных лагерях под Эрбилем осуществлялись подготовка и перевооружение войск центрального правительства страны и военизированных формирований курдов, направлявшихся на борьбу с ИГ и связанными с ним структурами. В частности, отряды правительственных войск и курдских формирований, обученные в этих лагерях инструкторами из ФРГ, сыграли важную роль в овладении Мосулом (октябрь 2016 - июль 2017 г.) [Antrag.., 2018 a, S. 5-7]. Что же побудило официальный Берлин принять решение о приостановке военно-тренировочной деятельности в Ираке? Основной причиной этого стала новая тактика «Исламского государства», которое, понеся значительные потери, вновь обратилось к использованию повстанческих методов борьбы (совершение терактов и диверсий, организация засад) [Бундесвер.., 2019]. Другая причина - возросшая вероятность про-
провела никаких переговоров с И.-Б. Кейтой [Grußwort.., 2019]. Показательно, что в ходе этого визита был проработан вопрос об участии ФРГ в создании в Буркина-Фасо (с 2019 г.), а в дальнейшем и в Нигере мобильных полицейских групп, нацеленных на борьбу с НВФ, особенно - с вновь провозглашенным «Исламским государством в Великой Сахаре» на территории этих стран [Grußwort.., 2019].
ведения Ираном на территории Ирака военно-силовых действий против США в ответ на убийство группы высокопоставленных иранских военных во главе с К. Сулеймани: в Берлине не исключали, что партнеры США тоже могут попасть под удар. Однако в конце января 2020 г., несмотря на все сложности, связанные с усугублением пандемии COVID-19, ФРГ приняла решение о возобновлении военно-тренировочной деятельности на севере Ирака [Anzahl.., 2021], тем самым показывая, что придает особую значимость данному направлению антитеррористической борьбы.
В целом к началу 2020-х годов участие в работе военно-тренировочных миссий (где германские военнослужащие в основном выступали в качестве «рамочной нации») стало наиболее распространенной тактикой антитеррористический борьбы, которую официальный Берлин использовал в государствах, стремящихся освободить свою территорию от террористических группировок. Основными направлениями реализации этой тактики были:
- Сахель: прежде всего Мали, а также Буркина-Фасо, Нигер, в перспективе - Мавритания и Чад (под эгидой ООН);
- Ближний Восток: Ирак (в рамках второй западной антитеррористической коалиции) и точечно Ливан (при планомерном снижении участия ФРГ в деятельности UNIFIL);
- Средний Восток: северные провинции Афганистана (в рамках операции НАТО «Решительная поддержка»).
•Je -Je -Je
Во второй половине 2010-х годов Германия существенно нарастила масштабы использования бундесвера и расширила спектр тактик его применения для борьбы с международным терроризмом. При этом наблюдалось географическое «эшелонирование» антитеррористических усилий Германии (по мере удаления от границ ЕС): Средиземное море - Сахель (Мали, Буркина-Фасо, Нигер) и Ближний Восток (Ирак и отчасти Сирия) - Средний Восток (Афганистан). Интересно, что в деятельности ФРГ в Сахеле в начале 2020-х годов проявился довольно специфический «эффект переплескивания»: официальный Берлин стремился обеспечить
успехи в борьбе с террористической угрозой в Мали, запуская антитеррористические операции в Буркина-Фасо и Нигере. С высокой долей вероятности этот опыт будет перенесен и на другие региональные направления.
ФРГ делает основной упор на долгосрочное встраивание в национальные системы безопасности государств, стремящихся очистить свою территорию от террористических группировок. При этом наиболее интенсивная деятельность связана с развертыванием военно-тренировочных миссий, в меньшей степени - с выделением сил тыловой поддержки партнеров и в последнюю очередь - с развертыванием войсковых миротворческих контингентов.
Вместе с тем ни на одном из перечисленных направлений германской стороне (действующей в составе многосторонних механизмов) не удалось достичь «точки невозврата», т.е. критического ослабления группировок международного терроризма. Не исключено, что для решения этой задачи ФРГ будет проводить точечные боевые операции - прежде всего с использованием сил специальных операций (ССО), возможно, даже официально. В подтверждение этого можно отметить, что уже трижды (на юге Афганистана в конце 2000-х годов, в сирийском Алеппо в июне 2015 г., в иракском Мо-суле в ноябре - декабре 2016 г.) фиксировались случаи точечного силового применения германских ССО [Schwarzbuch.., 2016, S. 5386], хотя официальный Берлин это отрицает.
Литература
Бундесвер приостановил обучение военных в Ираке // Deutsche Welle. - Берлин, 2019. - 15.05. - URL: Ь1и^://шшш^шхот/ш/бундесвер-приостановил-обучение-военных-в-ираке/a-48746267 (дата обращения: 13.07.2021).
Antrag Bundesregierung : Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an dem Einsatz einer Internationalen Sicherheitsunterstützungstruppe in Afghanistan auf Grundlage der Resolutionen 1386 (2001), 1383 (2001) und 1378 (2001) des Sicherheitsrats der Vereinten Nationen / Deutscher Bundestag, 14. Wahlperiode. - Berlin, 2001. - 21.12. - 4 S. - (Drucksache 14/7930). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/14/079/1407930.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an dem Einsatz einer Internationalen Sicherheitsunter-
stützungstruppe in Afghanistan (International Security Assistance Force, ISAF) unter Führung der NATO auf Grundlage der Resolutionen 1386 (2001) vom 20. Dezember 2001, 1413 (2002) vom 23. Mai 2002, 1444 (2002) vom 27. November 2002, 1510 (2003) vom 13. Oktober 2003, 1563 (2004) vom 17. September 2004, 1623 (2005) vom 13. September 2005, 1707 (2006) vom 12. September 2006 und 1776 (2007) vom 19. September 2007 des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen / Deutscher Bundestag, 16. Wahlperiode. - Berlin, 2007. - 19.09. - 8 S. -(Drucksache 16/6460). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/16/064/ 1606460.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an dem Einsatz der Internationalen Sicherheitsunter-stützungstruppe in Afghanistan (International Security Assistance Force, ISAF) unter Führung der NATO auf Grundlage der Resolution 1386 (2001) und folgender Resolutionen, zuletzt Resolution 2069 (2012) vom 9. Oktober 2012 des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen / Deutscher Bundestag, 17. Wahlperiode. - Berlin, 2012. - 28.11. - 8 S. - (Drucksache 17/11685). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/17/116/1711685.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an der United Nations Interim Force in Lebanon (UNI-FIL) auf Grundlage der Resolution 1701 (2006) vom 11. August 2006 und folgender Resolutionen, zuletzt 2064 (2012) vom 30. August 2012 des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen / Deutscher Bundestag, 17. Wahlperiode. -Berlin, 2013. - 05.06. - 8 S. - (Drucksache 17/13753). - URL: https://dserver. bundestag.de/btd/17/137/1713753.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Entsendung bewaffneter deutscher Streitkräfte am NATO-geführten Einsatz Resolute Support Mission für die Ausbildung, Beratung und Unterstützung der afghanischen nationalen Sicherheitskräfte in Afghanistan / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode. - Berlin, 2014. - 19.11. - 8 S. - (Drucksache 18/3246). - URL: https://dserver.bundestag. de/btd/18/032/1803246.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an der Multidimensionalen Integrierten Stabilisierungsmission der Vereinten Nationen in Mali (MINUSMA) auf Grundlage der Resolutionen 2100 (2013), 2164 (2014) und 2227 (2015) des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen vom 25. April 2013, 25. Juni 2014 und 29. Juni 2015 / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode. - Berlin, 2016. - 06.01. - 12 S. - (Drucksache 18/7206). - URL: https://dserver.bundestag. de/btd/18/072/1807206.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung deutscher Streitkräfte zur Ausbildungsunterstützung der Sicherheitskräfte der Regierung der Kurdistan-Irak und der irakischen Streitkräfte / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode. - Berlin, 2017. - 11.01. - 8 S. - (Drucksache 18/10820). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/18/108/1810820.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung. Einsatz bewaffneter deutscher Streitkräfte zur nachhaltigen Bekämpfung des IS-Terrors und zur umfassenden Stabilisierung Iraks / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin, 2018 a. - 07.03. - 8 S. - (Drucksache 19/1093). - URL: https://dserver.bundestag.de/ btd/19/010/1901093.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte am NATO-geführten Einsatz Resolute Support für die Ausbildung, Beratung und Unterstützung der afghanischen nationalen Vertei-digungs- und Sicherheitskräfte in Afghanistan / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin, 2018 b. - 07.03. - 8 S. - (Drucksache 19/1094). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/19/010/1901094.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an der Multidimensionalen Integrierten Stabilisierungsmission der Vereinten Nationen in Mali (MINUSMA) / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin, 2019. - 03.04. - 12 S. - (Drucksache 19/8972). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/19/089/1908972.pdf (date of access: 13.07.2021).
Anzahl der an internationalen Einsätzen beteiligten deutschen Soldaten der Bundeswehr / Statista. - Berlin, 2021. - 05.07. - URL: https://de.statista. com/statistik/ daten/studie/72703/umfrage/anzahl-der-soldaten-der-bundes wehr-im-ausland/ (date of access: 13.07.2021).
Bericht der Bundesregierung über ihre Exportpolitik für konventionelle Rüstungsgüter im Jahre 2018 (Rüstungsexportbericht 2018) / Bundesministerium für Wirtschaft und Energie. - Berlin, 2019. - 112 S.
Die Auslandseinsätze der Bundeswehr in Wandel / Glatz R., Hansen W., Kaim M., Vorrath J. - Berlin : Stiftung Wissenschaft und Politik, 2018. -52 p.
EUTM Somalia : Bundeswehr beendet Einsatz in Mogadischu // Bundeswehr-Journal. - Berlin, 2018. - 04.04. - URL: https://www.bundeswehr-journal.de/2018/eutm-somalia-bundeswehr-beendet-einsatz-in-mogadischu/ (date of access: 13.07.2021).
Foreign Minister Maas on his trip to Afghanistan and Pakistan / German embassy Kabul. - Kabul, 2019. - 11.03. - URL: https://afghanistan. diplo.de/af-en/aktuelles/-/1899014 (date of access: 13.07.2021).
Fragen und Antworten zur Operation Irini : Waffenembargo gegen Libyen durchsetzen / Bundeskanzleramt. - Berlin, 2020. - 07.05. - URL: https://www.bundesregierung.de/breg-de/suche/operation-irini-1745506 (date of access: 13.07.2021).
Grußwort von Bundeskanzlerin Merkel im Rahmen ihres Besuchs in Camp Castor in Mali / Bundeskanzleramt. - Berlin, 2019. - 02.05. - URL: https://www.bundesregierung.de/breg-de/ suche/grusswort-von-bundeskan zlerin-merkel-im-rahmen-ihres-besuchs-in-camp-castor-1605126 (date of access: 13.07.2021).
Hanish M. A new quality of engagement : Germany's extended military operation in northern Mali / Bundesakademie für Sicherheitspolitik. - Berlin, 2015. - 5 p. - URL: https://www.academia.edu/41483808/A_new_quality_ of_engagement_Germanys_extended_military_operation_in_northern_Mali (date of access: 13.07.2021).
Hett J. Provincial reconstruction teams in Afghanistan : Das amerikanische, britische und deutsche Modell / Zentrum für Internationale Friedenseinsätze. - Berlin, 2005. - 30 S.
Kinzel W. Mali, der Terror im Sahel und Covid-19 / Stiftung Wissenschaft und Politik. - Berlin, 2020. - 15.04. - URL: https://www.swp-berlin.org/10.18449/2020A27/ (date of access: 13.07.2021).
Major C., Schulz R., Vogel D. Die neuartige Rolle der Bundeswehr im Corona-Krisenmanagement / Stiftung Wissenschaft und Politik. - Berlin, 2020. - 18.06. - URL: https://www.swp-berlin.org/publikation/bundeswehr-im-corona-krisenmanagement (date of access: 13.07.2021).
MINUSMA : Aufklärung ist der Schlüssel zum Erfolg / Bundeswehr. -Berlin, 2020. - 25.06. - URL: https://www.bundeswehr.de/de/einsaetze-bun deswehr/mali-einsaetze/minusma-bundeswehr-un-einsatz-mali/einsatz-minus ma-drohnen-aufklaerung-mali-269954 (date of access: 13.07.2021).
Mittelmeer : EUNAVFOR MED Operation Sophia / Bundeswehr. - Berlin, 2019. - URL: https://www.bundeswehr.de/de/einsaetze-bundeswehr/ abgeschlossene-einsaetze-der-bundeswehr/eunavfor-med-operation-sophia (date of access: 13.07.2021).
Raketenangriff auf Militärcamp der EU // Der Spiegel. - Hamburg, 2019. - 24.02. - URL: https://www.spiegel.de/politik/ausland/mali-raketenan griff-auf-bundeswehr-camp-a-1254893.html (date of access: 13.07.2021).
Rede von Ursula von der Leyen // Plenarprotokoll 18/142 : Stenografischer Bericht / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode, 142. Sitzung. - Ber-
lin, 2015. - 02.12. - S. 13875 C-13876 А. - URL: http://dip21.bundestag.de/ dip21/btp/18/18142.pdf (date of access: 13.07.2021).
Riedel S. Grenzschutz, Migration und Asyl. - Berlin : Stiftung Wissenschaft und Politik, 2020. - 45 S.
Schwarzbuch : Kritisches Handbuch zur Aufrüstung und Einsatzorientierung der Bundeswehr / Rosa-Luxemburg-Stiftung ; Fraktion die LINKE. -Berlin, 2016. - 124 S.
The Bundeswehr on operations : publication to mark the 15 th anniversary of the first parliamentary mandate for armed Bundeswehr missions abroad / Federal ministry of defense. - Berlin, 2009. - 120 p.
Tull D.M. Deutsches und internationales Krisenmanagement im Sahel / Stiftung Wissenschaft und Politik. - Berlin, 2020. - 04.06. - URL: https://www.swp-berlin.org/10.18449/2020A43/ (date of access: 13.07.2021).
Unterrichtung durch die Bundesregierung : Bericht der Bundesregierung zur Lage und zum deutschen Engagement in Mali/Sahel : Aktuelle Lage, Ziele und Handlungsfelder des deutschen Engagements / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin, 2020. - 25.03. - 20 S. - (Drucksache 19/18080). -URL: https://dserver.bundestag.de/btd/19/180/1918080.pdf (date of access: 13.07.2021).
DOI: 10.31249/ape/2021.04.05
Trunov Ph.O.1, 2021 Anti-terrorist tactics of Germany in the beginning of the 2020s: military-political aspects
Abstract. In the second half of the 2010 s, the scale of the threat of international terrorism faced by the EU and NATO member states increased significantly. This not only led to a large geographical expansion of the area of anti-terrorist struggle, but also initiated an active search for more effective specialized tactics. The article illustrates this process by the case of Germany, taking into account its growing activity on the world stage.
Germany has taken part in the missions in the Mediterranean Sea deployed to prevent the arrival of fighters mimicking refugees into the EU. The
1 Trunov Philipp Olegovich - Ph.D. in Political Sciences, Senior Researcher INION RAS ([email protected]).
paper pays special attention to German participation in anti-terrorist struggle in the countries of Middle East, Central Asia, and Sahel that have been trying to clear their territories of radical illegal armed groups. Germany has not been involved in the first phase of the fight against terrorist groups, during the initial military defeat, but later actively participated in the implementation of anti-terrorist prevention measures. The author indicates the factors that determine Germany's readiness to use its military potential in the struggle with terrorist structures in a particular country. The article also stresses the de jure non-combat nature of the use of the Bundeswehr and explores the features and also «bottlenecks» in the use of its military contingents and the deployment of its military training missions. The task of the latter is to ensure that local security forces accept the main burden in the fight against illegal armed groups on their territory, while at the same time the FRG controls the training of security forces (first of all army) and the use of troops. The author compares the schemes for the use of military training missions of the Bundeswehr in Mali, Somalia and Iraq. The main conclusion is that Germany is developing an antiterrorist tactics which include the targeted use of special operations forces in order to reach the «point of no return» in the defeat of the militants.
Keywords: international terrorism, Bundeswehr, troop contingents, military training missions, Afghanistan, Mali, Sahel, Iraq.
References
Antrag Bundesregierung : Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an dem Einsatz einer Internationalen Sicherheitsunterstützungstruppe in Afghanistan auf Grundlage der Resolutionen 1386 (2001), 1383 (2001) und 1378 (2001) des Sicherheitsrats der Vereinten Nationen. (2001) / Deutscher Bundestag, 14. Wahlperiode. - Berlin. - 21.12. - 4 S. - (Drucksache 14/7930). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/14/079/1407930.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an dem Einsatz einer Internationalen Sicherheitsunter-stützungstruppe in Afghanistan (International Security Assistance Force, ISAF) unter Führung der NATO auf Grundlage der Resolutionen 1386 (2001) vom 20. Dezember 2001, 1413 (2002) vom 23. Mai 2002, 1444 (2002) vom 27. November 2002, 1510 (2003) vom 13. Oktober 2003, 1563 (2004) vom 17. September 2004, 1623 (2005) vom 13. September 2005, 1707 (2006) vom 12. September 2006 und 1776 (2007) vom 19. September 2007 des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen. (2007) / Deutscher Bundestag, 16. Wahlperiode. - Berlin. - 19.09. - 8 S. -
(Drucksache 16/6460). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/16/ 064/1606460.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an dem Einsatz der Internationalen Sicherheitsunter-stützungstruppe in Afghanistan (International Security Assistance Force, ISAF) unter Führung der NATO auf Grundlage der Resolution 1386 (2001) und folgender Resolutionen, zuletzt Resolution 2069 (2012) vom 9. Oktober 2012 des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen. (2012) / Deutscher Bundestag, 17. Wahlperiode. - Berlin. - 28.11. - 8 S. - (Drucksache 17/11685). - URL: https:// dserver.bundestag.de/btd/17/116/1711685.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an der United Nations Interim Force in Lebanon (UNI-FIL) auf Grundlage der Resolution 1701 (2006) vom 11. August 2006 und folgender Resolutionen, zuletzt 2064 (2012) vom 30. August 2012 des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen. (2013) / Deutscher Bundestag, 17. Wahlperiode. - Berlin. - 05.06. - 8 S. - (Drucksache 17/13753). - URL: https://dserver. bundestag.de/btd/17/137/1713753.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Entsendung bewaffneter deutscher Streitkräfte am NATO-geführten Einsatz Resolute Support Mission für die Ausbildung, Beratung und Unterstützung der afghanischen nationalen Sicherheitskräfte in Afghanistan. (2014) / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode. -Berlin. - 19.11. - 8 S. - (Drucksache 18/3246). - URL: https://dserver.bundes tag. de/btd/18/032/1803246.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an der Multidimensionalen Integrierten Stabilisierungsmission der Vereinten Nationen in Mali (MINUSMA) auf Grundlage der Resolutionen 2100 (2013), 2164 (2014) und 2227 (2015) des Sicherheitsrates der Vereinten Nationen vom 25. April 2013, 25. Juni 2014 und 29. Juni 2015. (2016) / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode. - Berlin. - 06.01. - 12 S. - (Drucksache 18/ 7206). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/18/072/1807206.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung deutscher Streitkräfte zur Ausbildungsunterstützung der Sicherheitskräfte der Regierung der Kurdistan-Irak und der irakischen Streitkräfte. (2017) / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode. - Berlin. - 11.01. - 8 S. - (Drucksache 18/10820). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/18/108/1810820.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung. Einsatz bewaffneter deutscher Streitkräfte zur nachhaltigen Bekämpfung des IS-Terrors und zur umfassenden Stabilisierung Iraks. (2018 a) / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin. -
07.03. - 8 S. - (Drucksache 19/1093). - URL: https://dserver.bundestag.de/ btd/19/010/1901093.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte am NATO-geführten Einsatz Resolute Support für die Ausbildung, Beratung und Unterstützung der afghanischen nationalen Vertei-digungs- und Sicherheitskräfte in Afghanistan. (2018 b) / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin. - 07.03. - 8 S. - (Drucksache 19/1094). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/19/010/1901094.pdf (date of access: 13.07.2021).
Antrag der Bundesregierung : Fortsetzung der Beteiligung bewaffneter deutscher Streitkräfte an der Multidimensionalen Integrierten Stabilisierungsmission der Vereinten Nationen in Mali (MINUSMA). (2019) / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin. - 03.04. - 12 S. - (Drucksache 19/8972). -URL: https://dserver.bundestag.de/btd/19/089/1908972.pdf (date of access: 13.07.2021).
Anzahl der an internationalen Einsätzen beteiligten deutschen Soldaten der Bundeswehr. (2021) / Statista. - Berlin. - 05.07. - URL: https://de.statista. com/statistik/daten/studie/72703/umfrage/anzahl-der-soldaten-der-bundes wehr-im-ausland/ (date of access: 13.07.2021).
Bericht der Bundesregierung über ihre Exportpolitik für konventionelle Rüstungsgüter im Jahre 2018 (Rüstungsexportbericht 2018). (2019) / Bundesministerium für Wirtschaft und Energie. - Berlin. - 112 S.
Die Auslandseinsätze der Bundeswehr in Wandel. (2018) / Glatz R., Hansen W., Kaim M., Vorrath J. - Berlin : Stiftung Wissenschaft und Politik. -52 p.
EUTM Somalia : Bundeswehr beendet Einsatz in Mogadischu. (2018) // Bundeswehr-Journal. - Berlin. - 04.04. - URL: https: //www.bundeswehr-journal.de/2018/eutm-somalia-bundeswehr-beendet-einsatz-in-mogadischu/ (date of access: 13.07.2021).
Foreign Minister Maas on his trip to Afghanistan and Pakistan. (2019) / German embassy Kabul. - 11.03. - URL: https://afghanistan.diplo.de/af-en/aktuelles/-/1899014 (date of access: 13.07.2021).
Fragen und Antworten zur Operation Irini : Waffenembargo gegen Libyen durchsetzen. (2020) / Bundeskanzleramt. - Berlin. - 07.05. - URL: https://www.bundesregierung.de/breg-de/suche/operation-irini-1745506 (date of access: 13.07.2021).
Grußwort von Bundeskanzlerin Merkel im Rahmen ihres Besuchs in Camp Castor in Mali. (2019) / Bundeskanzleramt. - Berlin. - 02.05. - URL: https://www.bundesregierung.de/breg-de/suche/grusswort-von-bundeskan
zlerin-merkel-im-rahmen-ihres-besuchs-in-camp-castor-1605126 (date of access: 13.07.2021).
Hanish M. (2015). A new quality of engagement : Germany's extended military operation in northern Mali / Bundesakademie für Sicherheitspolitik. -Berlin. - 5 p. - URL: https://www.academia.edu/41483808/A_new_quali ty_of_engagement_Germanys_extended_military_operation_in_northern_Mali (date of access: 13.07.2021).
Hett J. (2005). Provincial reconstruction teams in Afghanistan : Das amerikanische, britische und deutsche Modell / Zentrum für Internationale Friedenseinsätze. - Berlin. - 30 S.
Kinzel W. (2020). Mali, der Terror im Sahel und Covid-19 / Stiftung Wissenschaft und Politik. - Berlin. - 15.04. - URL: https://www.swp-berlin.org/10.18449/2020A27/ (date of access: 13.07.2021).
Major C., Schulz R., Vogel D. (2020). Die neuartige Rolle der Bundeswehr im Corona-Krisenmanagement / Stiftung Wissenschaft und Politik. -Berlin. - 18.06. - URL: https://www.swp-berlin.org/publikation/bundeswehr-im-corona-krisenmanagement (date of access: 13.07.2021).
MINUSMA : Aufklärung ist der Schlüssel zum Erfolg. (2020) / Bundeswehr. - Berlin. - 25.06. - URL: https://www.bundeswehr.de/de/ein saetze-bundeswehr/mali-einsaetze/minusma-bundeswehr-un-einsatz-mali/ein satz-minusma-drohnen-aufklaerung-mali-269954 (date of access: 13.07.2021).
Mittelmeer : EUNAVFOR MED Operation Sophia. (2019) / Bundeswehr. - Berlin. - URL: https://www.bundeswehr.de/de/einsaetze-bundes wehr/abgeschlossene-einsaetze-der-bundeswehr/eunavfor-med-operation-sophia (date of access: 13.07.2021).
Raketenangriff auf Militärcamp der EU. (2019) // Der Spiegel. - Hamburg. - 24.02. - URL: https://www.spiegel.de/politik/ausland/mali-raketenangriff-auf-bundeswehr-camp-a-1254893.html (date of access: 13.07.2021).
Rede von Ursula von der Leyen. (2015) / / Plenarprotokoll 18/142 : Stenografischer Bericht / Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode, 142. Sitzung. -Berlin. - 02.12. - S. 13875 C-13876 А. - URL: http://dip21.bundestag.de/ dip21/btp/18/18142.pdf (date of access: 13.07.2021).
Riedel S. (2020). Grenzschutz, Migration und Asyl. - Berlin : Stiftung Wissenschaft und Politik. - 45 S.
Schwarzbuch : Kritisches Handbuch zur Aufrüstung und Einsatzorientierung der Bundeswehr. (2016) / Rosa-Luxemburg-Stiftung ; Fraktion die LINKE. - Berlin. - 124 S.
The Bundeswehr on operations : publication to mark the 15 th anniversary of the first parliamentary mandate for armed Bundeswehr missions abroad. (2009) / Federal ministry of defense. - Berlin. - 120 p.
The Bundeswehr suspends military Training in Iraq [Bundesver priosta-novil obuchenie voennykh v Irake]. (2019) // Deutsche Welle. - Berlin. - 15.05. -URL: https: / / www.dw.com/ ru/ 6yHgecBep-npwoCTaHOBHn-o6y^eHHe-BoeH Hbix-B-wpaKe/a-48746267 (date of access: 13.07.2021).
Tull D.M. (2020). Deutsches und internationales Krisenmanagement im Sahel / Stiftung Wissenschaft und Politik. - Berlin. - 04.06. - URL: https://www.swp-berlin.org/10.18449/2020A43/ (date of access: 13.07.2021).
Unterrichtung durch die Bundesregierung : Bericht der Bundesregierung zur Lage und zum deutschen Engagement in Mali/Sahel : Aktuelle Lage, Ziele und Handlungsfelder des deutschen Engagements. (2020) / Deutscher Bundestag, 19. Wahlperiode. - Berlin. - 25.03. - 20 S. - (Drucksache 19/18080). - URL: https://dserver.bundestag.de/btd/19/180/1918080.pdf (date of access: 13.07.2021).
