CC BY
64
Terra Humana
232 рического катарсиса, по результатам кото- здоровье нашей повседневности и научнорого мы вправе надеяться на событийное го поведения.
Исследования: Артамонов В.А. Национальный характер и история // Стили мышления и поведения в истории мировой культуры. М., 1990. С.54-81; Библер В.С. Исторический факт как фрагмент действительности // История и источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. М., 1969. С. 89-101; Бородина Т.В. К определению категории факта и методология исторического познания // Категории философии и развитие научного познания. Саратов, 1983. С. 113-115; Вахтомин В.К. Генезис научного знания. Факт, идея, теория. М., 1973; Гуревич А.Я. Что такое исторический факт // Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. М., 1969. С. 59-88; Исупов К.Г. 1) Мифология истории // Логос СПб,. 1992. Кн. 2. Российский духовный опыт. С. 104-112; 2) Русская эстетика истории. СПб., 1992; Аандгребе А. Размышления по поводу слов Гуссерля “Die Geschichte ist das grosse Faktum das absoluten Seins // Метафизические исследования. СПб., 1997. Вып. 3. С. 180-198; Аисовина А.П. Категория «исторический факт» в марксистской и буржуазной философии истории. Кишинев, 1981; Аотман Ю.М.
1) Структура художественного текста. М., 1970; 2) О каузальных связях в семантическом ряду // Семиотика культуры. Архангельск, 1988. С. 6-10; Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Ф. Ницше. Соч.: В 2-х т. М., 1990. Т. 1. С. 159-231; Руднев В.П. Феноменология события // Логос. М., 1993. № 4. С. 226-238; СекацкийА.К. Опыт текстологического анализа советской философской литературы 50-х годов // Сфинкс Петербургский философский журнал. СПб., 1994. № 1. С. 7-41; Соколов Е.Г. Имитация истории и риторические фигуры советской мифологии // Метафизические исследования. СПб., 1997. Вып. 2. История. С 143-166; Тынянов Ю.Н. Литературный факт, 1924 // Ю.Н. Тынянов, Литературный факт. М., 1993. С. 121-137.
ХАНДРА
Метафизическое беспокойство души, переживание беспредметной тревоги, ощущение размытости жизненного горизонта, избыток чувства подавленности при дефиците общения. Эстетические ценности меланхолии осмыслены и выстроены в классификацию эпохой барокко (Р. Бёртон). Пришедшая с байронизмом европейская мода на позу скучающего денди с его сплином выразила наивный эгоизм западного индивидуализма: аристократическое презрение к суете, романтическая мизантропия. В «русской хандре» (Пушкин) порождаются способы душевного самоопределения русского человека на рубеже между азартной активной деятельностью (напр., на переходе теоретического масонства александровского времени к суматошному активизму раннего декабризма) и столь же крайним бессилием. X. знаменует границу, разобщающую намерение и перспективу: «я» проектирует одно, а получается другое, причем «я» знает заранее, что это «другое» его своими результатами никак его не устроит. Смысл границы в том, что по одну ее сторону - готовность к поступку, а по другую - его бессмысленность, загодя пережитая. Эта межа пересекает пространство внутреннего диалога «я». «Я» разламывается на того, кто переоценивает затаенную в пустоте жизни мощь ненависти мира, и того, кто с неосознанным страхом и скорбью стоит перед альтернативой: или отдаться ритму самотекущего бытия (равнодушие), или отринуть его в кардинальном самоотказе (самоубийство). в перечне
душевных состояний х. замыкает цепочку ‘грусть - уныние - скука - X.’ и стоит в начале списка фундаментальных интенций внутренней жизни: ‘X. - тревога - трепет -страх - тоска - горе - отчаяние’. Таким образом X. оказывается точкой смыслового стяжения обеих ветвей цепочки; первая создает насыщенность эмоционального фона, а вторая - глубину бытийной перспективы. Элегическая меланхоличность и мечтательная созерцательность далеки от хандры: в последней зреет беспредметная злоба на себя и на уже готовый мир, в котором «я» никем не встречено и обречено на судьбу маргинала. Хандрит человек, овнешненный и отчужденный низкой «средой», не приглашенный на «пир жизни». Он мучительно силится и не может вспомнить тропы к единственно значимому месту его присутствия в большом и значительном мире, он одержим неясным чувством врага, чьим усилием событийный мир вокруг «я» предстает стенами вязкого тумана. Мир самосознания превращается в мир кривых зеркал. Это состояние Кая, только что раненного осколком зеркала; ближний стал врагом (розановское «человек человеку - бревно»). в хандре отмечена несобранность личности, утрата жизненной цели и надежды на идентичность. Христианская традиция, называющая уныние смертным грехом, знает, что от тоски и скуки человек готов зарыть свой талант в землю (бесконечный апатический сон Обломова). Эстетский сплин капризен, самодостаточен и преходящ, как всякое
состояние бесцельности; в сплине дана элегантная форма хандры (реплика собеседника пушкинского Мефистофеля: «мне скушно, бес»); в русской хандре раскрываются возможности оказаться стимулом разрешения душевного кризиса - через преодоление гоголевского «скушно жить на этом свете, господа!» и мировой скуки затканного пауками угла бани (символ вечности у Достоевского). X. лечебна, как всякий кризис, однако и здесь личность может сорваться в соблазн отрицательных ценностей - от беспорывной блажи до богоборчества. в демократической традиции отрицание ценностей прошлого и личных воспоминаний сопровождается эмоциональным фоном, в котором соседствуют «злоба» и «X.» («Родина», 1846 Н. Некрасо-
ва). в философско-исторических анализах русского характера (Н. Бердяев, Н. Лос-ский, Ф. Степун) X. трактуется то как сакраментальная серьезность, то как вариант азиатского фатализма («авось!») в сочетании с «русской ленью», то как «загадочная» метафизическая привычка русской души. Русская X. выражает жажду идентичности и отрицательную возможность творческого дерзания на краю возможного: «тоска - тоже средство познания, как и сознание, край возможного, - такая же жизнь, как и знание» (Батай Ж.) Жизненная двусмысленность пороговых ситуаций «я» и сны угнетенного сознания преодолеваются в кризисе X. на путях взыскания благодати и соучастного свершения своей человечности.
Тексты: Аполлинер Г. Меланхолические страж (изд. 1952); Бёртон Р. Анатомия меланхолии, 1621; Бодлер Ш. Парижский сплин (пер. В. Ходасевича) // Иностранная литер. М., 1989. № 1; Булгаков С.Н. Тоска. На выставке А.С. Голубкиной, 1915 // С.Н. Булгаков. Тихие думы, М., 1996; Жуковский В.А. О меланхолии в жизни и в поэзии, опубл. 1856; Иванов Вяч. Сплин (Из Бодлера), 1905; Лермонтов Ю. И скучно, и грустно.., 1840; Иоанн Златоуст. О благодушном перенесении скорбей // Христианское чтение», М., 1842. Ч. 2; Обрезков А.Е. Утехи меланхолии, М., 1802 (сравни: Уортон У. The pleasures of melanchkoly); Огарев Н.П. Хандра, 1844; Логинов М.А. Меланхолия // Русские записки, 1916. № 5; Победоносцев П.С. Плоды меланхолии, питательные для чувствительного сердца.М., 1796. Ч. 1-2; Сковорода Г. Разговор, называемый Алфавит, или Букварь мира (Картинки изображенного беса, называемого грусть, тоска, скука), 1774 // Г. Сковорода. Соч.: В 2 т. М., 1973. Т. 1; Страх. Антология / Сост. П. С . Гуревич. М., 1988; Тайлер А. Обед в ресторане «Тоска по дому», 1982 (пер. 1985); Титов В. П. Радость и печаль // Московский вестник, 1827. Ч. 2.
Исследования: Жане П. Страх действия как существенный элемент меланхолии, 1928 // Психология эмоций. Хрестоматия. М., 1984; Барзах А.Е. «Тоска» И. Анненского // Russian Studies. СПб., 1996. Т.Н. № 2; Батай Ж. Внутренний опыт. СПб., 1997; Батов В. Пушкин: От экзальтации до меланхолии // Прикладная психология и психоанализ, 1999. № 1; Бердяев Н.А. Самопознание (Философская автобиография). М., 1991; Володихин Д.М. Философия абсолютной печали (Экзистенциальные разыскания). М., 1996; Де ля Барт Ф. Шатобриан и поэтика мировой скорби во Франции. Киев 1905; Ильин И.А. 1) Плохое настроение // И.А. Ильин. Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий, 1938 <Собр. соч.: В 10 т. М., 1994. Т. 3;
2) О мировой скорби // И.А. Ильин. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний (Там же); Калашников С.И. Гоголевский мотив «уныния» в контексте религиозно-учительной литературы // Гоголевский сборник. СПб., 1993; Ключевский В.О. Грусть. Памяти М.Ю. Лермонтова // Русская мысль, 1891. Кн. 7; Котляревс-кийА.А. Мировая скорбь в конце прошлого и в начале нашего века. Ее основные этические и социальные мотивы и их отражение в художественном творчестве, М., 1914; Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993; Любомирова Н. В. Магия русской хандры // Этическая мысль - 1991. М., 1992; Ростовский Дм., св., Апология во утоление печали человека, сущаго в беде, гонении и озлоблении, вкратце сложенная, // Св. Дмитрий, митр. Ростовский. Сочинения, Москва 1839. Т. 1; Степанов Ю.С., Грусть, печаль, // Ю.С. Степанов. Константы. Словарь русской культуры, Москва 1997; Степун Ф.А., Трагедия творчества (Ф. Шлегель), в «Логос». 1910. Кн. 1; Фрейд З., Печаль и меланхолия // З. Фрейд, Основные психологические теории в психоанализе, Москва; Петроград 1923.
Новости
