CC BY
31
Published in the Russian Federation
Oriental Studies (Previous Name: Bulletin of the Kalmyk Institute
for Humanities of the Russian Academy of Sciences)
Has been issued as a journal since 2008
ISSN: 2619-0990; E-ISSN: 2619-1008
Vol. 14, Is. 6, pp. 1353-1367, 2021
Journal homepage: https://kigiran.elpub.ru
УДК / UDC 81-23
DOI: 10.22162/2619-0990-2021-58-6-1353-1367
Хакасские диалекты: конец XIX в. и начало XXI в.
Анна Владимировна Дыбо1, Вера Сергеевна Мальцева2
1 Институт языкознания РАН (д. 1, стр. 1, Большой Кисловский пер., 125009 Москва, Российская Федерация); Высшая школа экономики (д. 20, ул. Мясницкая, 101000 Москва, Российская Федерация); Томский государственный университет, лаборатория лингвистической антропологии (д. 33, просп. Ленина, 634050 Томск, Российская Федерация)
член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, профессор, заведующий отделом урало-алтайских языков
0000-0002-6077-7183. E-mail: adybo c/ iling-ran.ru
2 Институт языкознания РАН (д. 1, стр. 1, Большой Кисловский пер., 125009 Москва, Российская Федерация); Томский государственный университет (д. 33, просп. Ленина, 634050 Томск, Российская Федерация)
младший научный сотрудник
0000-0002-5634-6583. E-mail: vmaltsevaipling-ran.ru
© КалмНЦ РАН, 2021 © Дыбо А. В., Мальцева В. С., 2021
Аннотация. Цель статьи — продемонстрировать некоторые новые результаты, полученные при работе над составлением Диалектологического атласа тюркских языков России и над электронным корпусом хакасского языка. При подготовке атласа авторский коллектив, кроме уже имеющихся опубликованных и архивных источников, использует целенаправленный полевой сбор материала по специально составленным анкетам, ориентированным на известные факты из истории тюркских языков. Оказывается, что сбор материалов, основанный на исторически ориентированных диалектологических анкетах, помогает получить данные, опираясь на которые можно уточнить научные представления о генеалогической классификации диалектов, путях их расхождения и конвергенции, архаических и инновационных явлениях в обследуемых ареалах. Включение в рассмотрение всех материалов, и полевых, и архивных, позволяет проводить микродиахронические исследования по распространению тех или иных языковых явлений в говорах в различные периоды времени и строить обоснованные гипотезы относительно причин изменений. В данной статье рассмотрены одно фонетическое и одно морфологическое явление в диалектах хакасского языка на двух временных срезах, конца XIX в. по архивным данным и в современном состоянии по собственным полевым данным. Показан сдвиг изоглосс и высказаны гипотезы о причинах изменений в языке.
Ключевые слова: тюркские языки, диалектология, хакасский язык, ареалогия, сравнительно-историческая фонетика, историческая морфология
Благодарность. Работа выполнена по проектам «Языковое и этнокультурное разнообразие южной Сибири в синхронии и диахронии: взаимодействие языков и культур» (грант Правительства РФ № 14.Y26.31.0014): сбор материала; РНФ № 18-18-00501 «Создание электронного диалектологического атласа тюркских языков России»: картографическая обработка. Авторы выражают благодарность также всем информантам и коллегам, помогавшим при сборе диалектологического материала.
Для цитирования: Дыбо А. В., Мальцева В. С. Хакасские диалекты: конец XIX в. и начало XXI в. // Oriental Studies. 2021. Т. 14. № 6. С. 1353-1367. DOI: 10.22162/2619-0990-2021-58-61353-1367
Khakas Dialects, Late 19th and Early 21st Centuries
Anna V. Dybo1, Vera S. Maltseva2
1 Institute of Linguistics of the RAS (1/1, Bolshoi Kislovsky Lane, 125009 Moscow, Russian Federation); Higher School of Economics (20, Myasnitskaya St., 101000 Moscow, Russian Federation); Tomsk State University, Laboratory of Linguistic Anthropology (33, Lenin Ave., 634050 Tomsk, Russian Federation) Corresponding Member of the RAS, Dr. Sc. (Philology), Professor, Head of Ural-Altaic Department
0000-0002-6077-7183. E-mail: adybo@iling-ran.ru
2 Institute of Linguistics of the RAS (1/1, Bolshoi Kislovsky Lane, 125009 Moscow, Russian Federation); Tomsk State University (33, Lenin Ave., 634050 Tomsk, Russian Federation)
Junior Research Associate
0000-0002-5634-6583. E-mail: vmaltseva@iling-ran.ru
© KalmSC RAS, 2021 © Dybo A. V., Maltseva V. S., 2021
Abstract. The main aim of this article is to demonstrate some new results obtained when working on the Dialectological Atlas of the Turkic languages of Russia and the Electronic Corpus of Khakas. Material and methods. While preparing the Atlas, in addition to the already available published and archival sources, the team of authors is collecting field material using specially compiled questionnaires focused on some facts from the history of the Turkic languages. . Results and conclusions. The study shows that the collection of materials based on historically oriented dialectological questionnaires helps obtain data that sheds additional light on the genealogical classification of the dialects, the ways in which they diverge and converge, as well as on archaic and innovative phenomena in the areas under study. Also, considering of all materials, both field and archival, allows conducting micro diachronic studies on the spread of linguistic phenomena in the dialects at different periods of time and building well-founded hypotheses on the causes of changes. In the current paper one phonetic and one mophological feature of the Khakas dialects are compared, being described in the end of the XIX century (based on the archival data) and nowadays (according to our field recordings). We show the shift of their isoglosses and discuss why the language has changed.
Keywords: Turkic languages, dialectology, the Khakass language, areal linguistics, dialectal continuum, historical phonetics and morphology
Acknowledgements. The reported study was granted by Government of Russia, project no. 14. Y26.31.0014 'Language and Ethnocultural Diversity of Southern Siberia in Synchrony and Diachrony: Interaction of Languages and Cultures' (data collection), and co-funded by Russian Science Foundation, project no. 18-18-00501 'Creating a Digital Dialect Atlas of Russia's Turkic Languages' (mapping). The authors also extend gratitude to all informants and colleagues to have helped collect dialect materials.
For citation: Dybo A. V., Maltseva V. S. Khakas Dialects, Late 19th and Early 21st Centuries. Oriental Studies. 2021; 14(6): 1353-1367. (In Russ.) DOI: 10.22162/2619-0990-2021-58-6-1353-1367
6
О
Введение
В 2020-2021 г. Электронный корпус хакасского языка (https://khakas.altaica. ги/), пополнился текстами из издания [Ка-танов 1907а] — экспедиционными материалами Н. Ф. Катанова, собранными им в ходе поездок по Минусинскому краю в 1889-1892 гг., а также в более ранние годы. В них отражается речь, фольклор, обычаи представителей различных этнических подгрупп абаканских татар — народа, который сейчас называется хакасами. Тексты введены в корпус в оригинальном написании и в современной хакасской орфографии с сохранением диалектных черт.
В этом же, 2021, году был завершен сбор материала по проекту создания атласа хакасских диалектов в их современном состоянии. Экспедиции в Хакасию проводились с 2015 по 2021 г. (с вынужденным перерывом в 2020 г.), с опросом жителей по возможности из всех населенных пунктов, где проживают носители хакасского языка, за исключением городов и крупных сел-райцентров. В ходе экспедиций были собраны записи оригинальных текстов и проведен целенаправленный опрос по диагностической анкете для данного ареала (см. [Дыбо и др. 2020]).
Благодаря завершению сбора материала по современному состоянию языка, с одной стороны, и завершению перевода печатного материала Н. Ф. Катанова в цифровой формат, с другой стороны, мы можем сравнивать языковые особенности современных и прежних хакасских говоров и места расположения характеризующих их изоглосс.
Н. Ф. Катанов путешествовал по центральной части мест обитания хакасов (абаканских татар): по Минусинской котловине, вдоль р. Абакан от ее устья (на севере) до впадения р. Таштып (на юге). Благодаря указаниям Н. Ф. Катанова о расположении на местности тех поселений, в которых он проводил опросы, а также мест проживания / происхождения информантов, мы можем обозначить их на современной карте с большей или меньшей точностью, достаточной для наших целей.
Все тексты переведены Н. Ф. Катано-вым на русский язык и изданы отдельной книгой [Катанов 1907б]. При вводе текстов в корпус хакасского языка переводы были пофразово поставлены в параллель с оригинальным текстом так, чтобы предложению оригинального текста соответствовало предложение-перевод на русском языке. Мы привели русские переводы в соответствие с нормами современной русской орфографии и пунктуации.
Нельзя не отметить тщательность, с которой учёный фиксировал информацию о месте и времени записи текстов, а также об их рассказчиках (т. е. метаданные). При каждом тексте данного издания есть пометы о его диалекте (приписка в оглавлении) и авторстве (число в конце текста, соответствующее номеру информанта). Последнее отсылает к сведениям об информантах, приведенным в конце раздела. Эти сведения довольно подробные: указаны не только имена информантов, но и родовая принадлежность (сеок), место жительства, возраст, род занятий, владение грамотой и другая информация.
Н. Ф. Катанов определяет диалект информанта по его сеоку, а не по лингвистическим данным. В абаканском наречии Н. Ф. Катанов выделяет 4 диалекта: сагай-ский, бельтырский, качинский, койбаль-ский. В предисловии он отмечает: «горные бельтиры и сагайцы говорят несколько отлично от степных и очень близко к шорцам» [Катанов 1907б: IV, совр. орф.].
В дальнейшем, правда, эта информация никак не используется в диалектных пометах. В настоящее время бельтырский и кой-бальский считаются говорами сагайского диалекта. Койбальское наречие у Н. Ф. Ка-танова представлено тремя небольшими текстами от одной информантки (тексты №№ 128, 239, 240 II отдела [Катанов 1907а: 280-283, 316-317, Катанов 1907б: 252-254, 289-291]) и не обнаруживает отличий от са-гайского.
В хакасском языке имеются также кызыльский и шорский диалекты. Наречие кы-зыльцев у Н. Ф. Катанова не представлено и не комментируется. Кызыльский материал представлен в записях В. В. Радлова [Рад-
Карта 1. Места проживания информантов Н. Ф. Катанова с распределением по диалектам (обозначения на карте: розовый — качинцы, голубой — сагайцы и койбалы, зеленый — шорцы,
синий — бельтыры)
[Fig. 1. Map. Places of residence of Katanov's informants by dialect (nomenclature: pink — Khaas, blue — Sagay and Koibal, green — Shor, dark blue — Beltyr)]
Карта 2. Современные хакасские диалекты (обозначения на карте: коричневый — кызыльский, розовый — качинский, пурпурный — староиюсский говор качинского, голубой — сагайский и койбальский, зеленый — шорский, синий — бельтырский, желтый — таштыпский) [Fig. 2. Map. Modern Khakas dialects (nomenclature: brown — Kyzyl, pink — Khaas, magenta — Old Iyus subdialect of Khaas, blue — Sagay and Koibal, green — Shor, dark blue — Beltyr, yellow —
Tashtyp)]
лов 1868], как и тексты по чулымскому диалекту кюэрик, ныне исчезнувшему; пока эти тексты не обработаны нами для корпуса.
Шорский диалект хакасского языка, вероятно, еще не сложился к началу ХХ в. Это видно по текстам №№ 275-278 второго отдела у Н. Ф. Катанова [Катанов 1907а: 330-339, Катанов 1907б: 303-313], записанным от выходца из с. Анчул в верховьях р. Таштыпа (52,8085 с.ш., 89,482 в.д. по картам Яндекса). Сейчас в этой местности разговаривают на шорском диалекте хакасского языка, во времена Н. Ф. Катанова данное наречие было ближе к шорскому языку (см. об этом подробнее в [Мальцева 2021]).
1. «Качинское чередование» в материалах Н. Ф. Катанова и в современных говорах
В наших данных качинский диалект представлен двумя группами говоров. Центральный вариант (южный, абаканский говор в [Диалекты 1973: 8]) распространен на той же территории, что и во времена Н. Ф. Катанова, но количество информантов сильно уменьшилось. В силу того, что жители данной местности в основном переселились в города (Абакан, Черногорск, Усть-Абакан), обрусели или перешли на литературный язык, носителей диалекта там почти не осталось.
Северный вариант качинского представлен в аалах Ширинского и Орджоникидзев-ского районов (Трошкин, М. Спирин, М. Кобежиков, Монастырево, Новомарьясово и др., белоиюсский и староиюсский говоры в [Диалекты 1973: 8]). Качинцы не являются исконными жителями этих мест, они переселились сюда из центральной части Хакасии (см. карту в [Баскаков, Инкижекова-Грекул 1953: форзац], отражающую предвоенное состояние). Северные качинские говоры отличаются большей сохранностью, чем центральные, однако в них встречаются черты, сформировавшиеся под влиянием носителей кызыльского диалекта, исконных обитателей данной местности.
Таким образом, мы можем проследить во времени изменения качинского, сагай-ского и бельтырского наречий, их границ и языковых особенностей. В данной статье мы рассмотрим подробно, как изменялись два языковых явления, различающие хакасские диалекты.
Первое из них относится к области морфонологии / исторической фонетики и представлено только в качинском диалекте. В центральных диалектах хакасского языка (т. е. во всех говорах качинского и сагай-ского диалектов) праобщетюркские *с, *s перешли в s1: *cik 'выходи' > six (орф. сых), *sa:c 'волос' > sas (орф. сас), *bas 'голова' >pas (орф. пас). Однако если рефлекс *с на конце морфемы стоит перед гласной аффикса, т. е. находится в интервокальной позиции (см.: [Dybo et al. 2019: 38]), в качинском диалекте сохраняется шипящий характер звука, [е] (щ) или [te] (ч), в зависимости от говора (аффриката — в староиюсском). В результате в качинском словоизменении наблюдается чередование фонем /s/ (автоматически озвончающейся в [z] в интервокальной позиции) ~ /te/ (/е/). Ср., например, формы глагола ic (*ic) 'пить': кач. as 'пей', asken 'выпил', эеег / steer (орф. /чер)2 'будет пить' — саг., бельт. as 'пей', asken 'выпил', azer (орф. i3ep) 'будет пить'. В заднерядной основе: ср. формы принадлежности 1-го лица лексемы агас (*ayac) 'дерево': кач. ayaeim / ayateim (орф. агачым) 'мое дерево', саг., бельт. ayazim (орф. агазым) 'мое дерево'. Согласно нашим данным, в северных качинских говорах эта черта сохранилась хорошо, а в центральных постепенно утрачивается. Наиболее явно наблюдаемый тип с частично утраченным чередованием: в словоформах с исконно задним рядом гласных чередование утрачивается, в пе-реднерядных сохраняется. Примеры: аал Чаптыков, информант С. Д.(70+)3: задний ряд sazim 'мой волос', ayazim 'мое дерево', aza:m 'открою' — чередования нет; перед-
1 Здесь изложение несколько упрощено; мы не будем обсуждать сохранение в этих диалектах специфических рефлексов аффрикаты внутри синхронно нечленимой основы в интервокальной позиции, см. предварительное описание этого явления в [Дыбо 2015: 17-18; Рг^ак 1959: 608].
2 В хакасской орфографии буква щ используется только для передачи русских заимствований. Звук хакасского языка, близкий к русскому щ, записывается буквой ч, поскольку между звуками [е] и [Щ ни в одном из хакасских диалектов нет фонологической оппозиции.
3 Здесь и далее в скобках после инициалов информанта приводится приблизительный его возраст.
нии ряд э%е:т выпью — чередование есть; аал Усть-Бюр, информант В. С. (70+): еаеШ 'мой волос', э%е:т 'выпью' — чередование во всех основах; информант Ю. С. (50+): aza:m 'открою', эее:т 'выпью', эеэр 'выпив' — чередование только в основах переднего ряда. Так что по данному признаку постепенно происходит размывание границы между качинским и сагайским диалектами в центральной зоне.
В материалах Н. Ф. Катанова чередование во всех качинских текстах1 представлено в сохранном виде. В принципе возможно, что в улусе, расположенном на месте современного аала Капчалы (на 15 верст выше устья Уйбата, записано в Арыкове; тексты №№ 307-309 II отдела) и в улусе Тураков (совр. аал Катанов; тексты №№ 3-6, 15, 20, 21, 22, 60, 61, 137, 145, 157-160, 252, 286, 321-329 I отдела2) представлена система с чередованием только в мягко-рядных основах: примеров на заднерядные, с чередованием или без, в этих текстах не встречено. В большинстве сагайских текстов чередование отсутствует. Есть несколько случаев, когда в явно сагайских текстах представлены отдельные примеры с чередованием. Это, во-первых, случаи в текстах из Аппакова (~ современный аал Полтаков), где при регулярном отсутствии чередования встретились формы глагола хачыр 'гнать' (каузатива от основы хас 'убежать'): kачыр-чa (наст. время), Ычырът (деепричастие) (текст № 306 II отдела [Катанов 1907а: 380-381]). Очевидно, что эти формы не следует принимать во внимание при рассмотрении чередования, поскольку и в настоящее время для глагола хачыр фик-
1 Выше было отмечено, что сам Н. Ф. Катанов определяет диалектную принадлежность текстов как родовую, по сеокам. Тексты, записанные на р. Большой Сыр (~ современный аал Сыры; теперь зона уйбатского качинского), в Тураковом улусе (= современный аал Катанов, в 70-е г. XX в. был зоной распространения абаканского качинского, ныне не обнаружены коренные носители) определены как сагайские, по сеоку носителя, однако по языковым особенностям определяются как качинские. Таким образом, и в конце XIX в. родовые границы могли не совпадать с диалектными.
2 Номера страниц, на которых расположены указанные тексты, здесь и далее см. в оглавлении работ.
сируется общехакасское распространение; основа утеряла синхронную производность и ведет себя как непроизводная двусложная, см. сноску 1 выше. Во-вторых, релевантные примеры с чередованием встречаются у са-гайцев, живущих в улусах Усть-Есь (при 16 примерах без чередования 2 случая ¡Häpläp 'будут пить' (от ¡с 'пить') — текст № 282 II отдела [Катанов 1907а: 354]), Аппаков (~ современный аал Полтаков; 21 пример без чередования, 2 случая ¡Häp 'будет пить' — тексты №№ 299, 303 II отдела [Катанов 1907а: 369, 377]), Олтоков (~ современный аал Верх-Аскиз; 44 примера без чередования, 1 написание ¡Hin 'пив' и еще одно с колебанием ¡3in (|ч|п) — текст № 428 II отдела [Катанов 1907а: 451]), Усть-Таштып (6 примеров без чередования, 2 написания ¡Hin — тексты №№ 22 и 36 III отдела [Катанов 1907а: 570, 573]), 1 написание унумац 'концом' (отус 'конец') — текст № 32 III отдела [Катанов 1907а: 572], Петров (~ современный аал Печень; 1 случай без чередования узйШц 'втроем' (отус 'три') — текст № 7 III отдела [Катанов 1907а: 563], 1 с чередованием куну 'его сила' (от кус 'сила') — там же). В большинстве случаев это формы лексемы ic 'пить'. Возможно, качинский диалект как идиом более влиятельной страты оказывал влияние на речь сагайцев и бельтыров — обратим внимание, что все упомянутые села находятся практически на Аскизском тракте. Вероятно, впоследствии этому процессу помешала начавшаяся вскоре кодификация языка.
Сопоставление карт 3 и 4 демонстрирует, что современная граница присутствия данного чередования проходит практически там же, где у Н. Ф. Катанова наблюдается граница регулярного чередования — между рр. База (с юга) и Камышта (с севера). В настоящее время севернее этой границы находим системы либо с регулярным чередованием, либо с чередованием в передне-рядных основах; южнее чередование отсутствует.
2. Показатели творительного падежа в материалах разного времени
Обратимся теперь к другому сюжету, из области морфологии. Как известно, в хакасских говорах показатель инструментального (творительного, орудийного, орудий-но-совместного) падежа представлен довольно большим разнообразием вариантов
Карта 3. «Качинское чередование» в современных говорах (обозначения: красный — регулярное чередование, розовый — чередование только в переднерядных основах, голубой — чередование отсутствует, белый — нет данных). [Fig. 3. Map. 'Khaas alternation' in modern dialects (nomenclature: red — regular alternation, pink — alternation only in the front-vowel bases, blue — no alternation, white — no data)]
Прихолмы
Чарков
Солнечное
Знаменкл
Khakassie
Вирикчуль
Ккр.ба
Saianogorsk
майна
..«у
Ьи-гкамжа
Ьалыкса
L
Вершина
TÉtul
Име*
Верхний
rashtyp
ТвПЛыМ
пригорск / w '
л
Chemogorsk Новотрсиикое
Тесь
Селиваниха^ ■ n0j.< п...,' Магая
Весеннее, " / ßelyy \ —Ничкд
■
УстьКамми.тИ!
ИСТ □
/ ^Ч^
__ Катац^а
ъ
I—I Аскиэ
>1ЭЛ4С M I—I
□ " □
Апзинаев
n D fib ' Полтаков JC- Г Табаг
^^^ондарево 'aoar
Аршамово
Летник
Краснополье
Дубенс»
казанцево ._ I
У » "V M
Shusheoskoye
Ильичёва
У
Новотроицкое новоенисейка^Очурь'1 Каптырево
viermal
Мигк
Малые,
Субботино
Л
Cheruirwbhki
Г
'HI;
Карта 4. «Качинское чередование» в текстах Н. Ф. Катанова (красный — формы с чередованием, голубой — формы без чередования, белый — нет данных) [Fig. 4. Map. 'Khaas alternation' in Katanov's texts (nomenclature: red — alternation, blue — no alternation, white —
no data)]
разного происхождения. В нашей анкете в качестве основного стимула для получения инструментального падежа мы использовали предложение 'Он рубит мясо топором', а для значения комитатива (одной из самых частых функций творительного падежа) — 'Я иду с ребенком в школу'. Литературный показатель инструменталиса имеет всего 2 алломорфа: -нац для заднерядных основ и -нец для переднерядных1. Таким образом, литературный вариант формы 'топором' выглядит как палтынац (от основы палты 'топор'). Его использует, пожалуй, наименьшее количество носителей диалектов. В центральной зоне хакасского языка (т. е. в качинских говорах южнее г. Абакан и сагай-ских говорах севернее с. Таштып) в ответах на наши стимулы в основном давали форму с аффиксом -ДАц с первым дентальным согласным, реализация которого зависит от предшествующего звука: д после гласных и неназальных сонантов р, л, й (палтыдац 'топором', адайдац 'собакой', пуурдец 'волком'), т после глухих смычных и щелевых (пычахтац 'ножом', тстец '(с) нами'), н после назальных (хамнац '(с) шаманом'). Это, собственно говоря, исторически не ин-струменталис, а исходный падеж (аблатив) в инструментальной функции, ведущий себя по говорам и в литературном языке единообразно в отношении сандхи: адайдац 'от собаки', тстец 'от нас', хамнац 'от шамана'. Таким образом, в центральных говорах исходный и инструментальный падежи не различаются2, а в литературном языке они совпадают для части основ. Носители периферийных говоров (как южных, так и северных) предпочитают в ответах на стимул давать различные варианты аффикса инструментального падежа с первым губ-
1 Далее мы применяем традиционную для тюркологии морфонологическую запись аффиксов, снимая действие сингармонизма и сандхи: варьирующие гласные и согласные записываем заглавными буквами.
2 Согласно [Диалекты 1973: 19-20], в качин-ском диалекте эти формы творительного и аблатива различаются соответственно безударностью и ударностью аффиксов: холдац 'руками', холдйц
'из рук'. В нашем материале это подтверждается для белоиюсского и староиюсского говоров; современный материал абаканского говора качин-ского диалекта, как и сагайских говоров, не поддерживает такого противопоставления.
ным согласным. Нельзя сказать, что это вызвано непосредственно контактами с близкородственными языками (чулымским с севера и шорским с юга), в которых губной вариант инструменталиса является основным. Варианты инструментального падежа, представленные в этих языках, не полностью совпадают с хакасскими. Таким образом, вероятно, это рефлексы общего права-рианта для данной группы языков. В конечном счете все показатели инструменталиса с начальным губным согласным восходит к послелогу *bilen/*birlen с комитативным значением (см.: [СИГТЯ 1988: 496]).
В отличие от «качинского чередования», за прошедший век картина распространения форм инструментального падежа изменилась сильнее. УН. Ф. Катанова мы находим два варианта инструменталиса с первым губным согласным. Первый из них, -БЫнАц, наблюдается севернее границы «качинского чередования»: в селениях по рр. Камыште, Уйбату, в улусах Шоев, Архипов, а также в сагайском улусе Архипа Чертыкова, как и в предыдущем случае (из Туракова улуса материала по данному вопросу нет). Примеры: Тег1р-б1нйц чер. 'Небо и земля.'
(Отд. II, т. 1123. Камышта, кач. (зап. в улусе Архипа Чертыкова))
... чоныцны Чо^пынац тызарбын!
'Народ твой я усмирю своим словом!'
(Отд. II, т. 266. Улус Шоев, кач.)
¿кщ kam \ккщ-б\нйц oida-тустуШр
'обе женщины упали на спину'
(Отд. II, т. 127. Улус Архипа Чертыкова,
саг.)
чеmm¿ kapa к¿з¿ кез¿м-м¿нйц a^ip4amkaH щза полысчац
'7 черных человек приносят пользу человеку, лежащему в горячке'
(Отд. III, т. 66. Улус Усть-Камыштинский,
кач.)
Южнее границы «качинского чередования», в сагайских и бельтырских говорах, зафиксирован вариант -мАц с неизменяемой первой согласной. Примеры:
3 Здесь и далее примеры приводятся по оцифрованной версии [Катанов 1907а; Катанов 1907б] в Электронном корпусе хакасского языка [ЭКХЯ. Корпус литературных текстов. Катанов 1907]: https://khakas.altaica.ru/corpus/ texts/#text181 — https://khakas.altaica.ru/corpus/ texts/#text188
а1ар1 kаммац ¡с-чй
'хозяева пьют (водку) вместе с шаманом' (Отд. III, т. 109. Улус Кызыласов, саг.) абамац када чатkан. 'и лёг он вместе с медведем' (Отд. II, т. 591. Дер. Табатская, бельт. (зап. в с. Аскыс))
кТк-мац сыын 'коза и сохатый'
(Отд. III, т. 13. Улус Усть-Таштыпский,
саг.)
По-видимому, изоглосса здесь проходит чуть южнее, чем изоглосса «качинского чередования». От информантов, живущих по р. База, материала нет, но в улусе Олтоков (расположенному в низовьях р. Аскиз, что южнее Базы) один информант употребляет северную форму -БЫнАц, а другой — южную форму -мАц:
Пе1да турман пес казыц Пез^нйц тец-м^
т?
'Стоящие на косогоре 5 берёз равные [ли] друг другу все пять?'
(Отд. II, т. 418. Улус Олтоков, саг.) Кщмац кырысса, Ата кеlар¡. 'Если браниться с людьми, то придёт дьявол.'
(Отд. II, т. 530. Улус Олтоков, саг.)
Сам Н. Ф. Катанов в очерке, посвященном в основном сагайскому диалекту (но также и другим хакасским диалектам) пишет, что творительный падеж имеет формы -нац/-нац, а также есть варианты -тац/-тац «в словах, оканчивающихся на твердую согласную» [Катанов 2017: 38]. Он также отмечает, что вариант -мАц распространен в бельтырском наречии, вариант -БЫнАц — в койбальском и отчасти в качинском, и есть вариант -БЫлА, употребляемый «только некоторыми стариками сагайского племени» [Катанов 2017: 38]. Вариант -ДАц как показатель творительного падежа не указан. Нужно учесть, что это работа была написана в 1882 г., т. е. до экспедиции в Минусинский округ, в ходе которой был собран диалектологический материал.
Как уже было сказано, в настоящее время варианты инструментального падежа с губным начальным согласным полностью ушли из центральной зоны, и в центральных сагайских говорах, и в абаканском и уйбатском качинском употребляются в этой функции только литературный -нАц и абла-
тив -ДАц. На южной периферии центральной зоны сохранился вариант -мАц, однако он несколько смещен к северу по сравнению с картой 5 и характерен в основном для северных бельтырских говоров. В устье Таштыпа и южнее наблюдается форма -БАц с чередованием начального согласного в зависимости от конца основы (по правилам, аналогичным правилам для начального Д, изложенным выше). Таким образом, наиболее часто встречающаяся в шорских, таштыпских, бельтырских и южных сагай-ских говорах форма 'топором' — палтыбац / малтыбац (основа палты имеет в диалектах и вариант малты). Форма -БАц, исходя из здравого смысла, должна быть признана исторически первичной по отношению к форме -мАц: последняя представляет собой либо результат парадигматической унификации постназального алломорфа -БАц, либо результат регрессивной дистантной ассимиляции (так же должна, видимо, объясняться форма инструменталиса -нАц из аблатива -ДАц)1. В обоих случаях продвижение -БАц на север невозможно объяснить диахроническим процессом обратной направленности в языке, и приходится предположить явление языкового сдвига или передвижение населения. В шорском диалекте хакасского некоторые носители используют вариант -БлАц (т. е. на вопрос 'топором' дают форму малтыблац), однако этот вариант не встречается как единственный возможный в речи информанта. Скорее всего, это поздняя син-тезация с продолжающим функционировать в шорском диалекте хакасского языка послелогом биле, пиле — см. [ГХЯ 1975: 7]). Редко встречающийся вариант -БА не является развитием -БАц — он зафиксирован в речи шорских переселенцев первого-второго поколений, представляя собой шорское заимствование. На севере же, в кызыльских говорах, широко распространен вариант -мнАц без изменения начального согласного (кыз. 'топором' — палтымнац). Очевидно,
1 Обычно показатель -нАц возводят к тому же послелогу *ЬПвп/*ЬЫеп, что и губные показатели, см., например, [Боргояков 1976: 104], однако, по фонетическим соображениям, это сомнительно. Происхождение и развитие этого показателя в хакасском и его диалектах — тема отдельного исследования; данные, приведенные в [Боргояков 1976], в значительной степени могут быть дополнены нашим полевым материалом.
ГС. I t.
LnernogorsR
Селиваниха Л
ш
Марков
Солнечное
- Поденное
Знамени
Летник
Khakassie
Усть-Камыш
Бирикчуль
Кир&а
Катано!
Дгки!
Кьплаг
Saianggorsk
Апчинаев
Майна
■ондарело
Ьигкамжа
ьалыкса
Вершина
Полтаков
Имек
Верхним
Tashtyp
TJLU 11,
Болынай
рея'
Л
Аршаново
Краснололье
казаь
Shushens
f
I "ч* Ильичёве
/
J
Новотроицкое новоенисейка^Очурь'! кэптьц
Субботи
I—|
CheremwShki
г--
Карта 5. Губные варианты инструментального падежа у Н. Ф. Катанова (зеленый — села с вариантом {БЫнАц}, пурпурный — с вариантом {мАц}, синий
— с вариантом {БЫлА}, белый — нет данных) [Fig. 5. Map. Labial variants of the instrumental in Katanov's texts (nomenclature: green — villages characterized by pattern {БЫнАц}, magenta — {мАц}, blue —
{БЫлА}, white — no data)]
Карта 6. Губные варианты инструментального падежа по данным экспедиций (синий — {БлАц}; зеленый — {мнАц}; бирюзовый — {БАц}; пурпурный — {мАц}; коричневый — {БА}; белый — губные варианты не встречаются) [Fig. 6. Map. Labial variants of the instrumental by field data (dark blue — {BlAg}; green — {mnAg}; cyan — {BAg}; magenta — {mAg}; brown — {BA}; white — bilabial variants are absent)]
что эта форма восходит к форме -БЫнАц с выпадением узкого гласного и регрессивной ассимиляцией в сочетании Бн. Собственно форма -БЫнАц в наших материалах практически отсутствует, эпизодически появляясь в речи информантов из разных мест и не являясь при этом основной формой. Однако еще в книге [Патачакова 1995: 22] она считается качинским вариантом «орудийного падежа», иногда употребляемым кызыльцами; основным вариантом в кызыльском считается -мнАц. Интересно, что в работе [Доможаков 1948: 10] в качестве основных вариантов орудийного падежа в кызыльском диалекте указываются аффиксы -Б(Ы)лА и -мАц, — т. е. почти те же, что сейчас мы наблюдаем в противоположном конце Хакасии, в шорском и бельтырском диалектах. Однако в [Joki 1953: 17], описывающем состояние того же времени, определенно основным кызыльским вариантом считается -mnay.
Источники
ЭКХЯ — Общее [электронный ресурс] // Электронный корпус хакасского языка. URL: https://khakas.altaica.ru/ (дата обращения: 20.09.2021).
Литература
Баскаков, Инкижекова-Грекул 1953 — Баскаков Н. А., Инкижекова-Грекул А. И. Хакас -ско-русский словарь. М.: Гос. изд-во ин. и нац. словарей, 1953. 360 с. Боргояков 1976 — Боргояков М. И. Развитие падежных форм и их значений в хакасском языке. Абакан: Хак. отд. Красноярского кн. изд-ва, 1976. 160 с. ГХЯ 1975 — Грамматика хакасского языка / ред.
Н. А. Баскаков. М.: Наука. 1975. 418 с. Диалекты 1973 — Диалекты хакасского языка / ред. Д. Ф. Патачакова. Абакан: Хак. отд. Красноярского кн. изд-ва, 1973. 160 с. Доможаков 1948 — Доможаков Н. Г. Описание кызыльского диалекта хакасского языка: дисс. ... канд. филол. наук. Абакан, 1948. 180 с.
Дыбо 2015 — Дыбо А. В. О «первичных» долготах в тюркских языках // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. Т. 13. № 1. С. 5-20. Дыбо и др. 2020 — Дыбо А. В., Мальцева В. С., Николаев С. Л., Шеймович А. В. Диалектологическая анкета для пилотного опроса «Признаки-изоглоссы для хакасско-шор-
Выводы
Мы видим небольшие изменения в территориальном распространении нескольких диалектных явлений за период с конца XIX в. до начала XX в. Эти изменения носят такой характер, что вряд ли могут быть объяснены регулярными фонетическими процессами, произошедшими за этот период: это либо морфонологические процессы (аналогические: устранение чередований, унификация алломорфа), либо связанные со сдвигами населения (как появление в центральной зоне показателя -БАц). Конечно, для более обоснованных выводов необходимо сначала включить в корпус материалы из [Радлов 1868]. Предварительный просмотр этого издания позволяет заметить в качин-ско-кызыльской зоне биения типа азаk-пынац ~ аза^мынац 'ногой', но статистика данного явления и его точное распространение по говорам пока недоступны.
Sources
Online Khakas Corpus. Available at: https://khakas. altaica.ru/ (accessed: September 20, 2021). (In Khak.)
ско-чулымского ареала (группы тюркских z-языков)» // Родной язык. 2020. № 1. С. 86-119.
Катанов 1907a — Образцы народной литературы тюркских племен, изданные В. Радло-вым. Ч. IX. Наречия урянхайцев (сойотов), абаканских татар и карагасов. Тексты, собранные и переведенные Н. Ф. Катановым. СПб: Тип. Акад. наук, 1907. 668 с. Катанов 1907б — Образцы народной литературы тюркских племен, изданные В. Радло-вым. Ч. IX. Наречия урянхайцев (сойотов), абаканских татар и карагасов. Тексты, собранные и переведенные Н. Ф. Катановым. Перевод. СПб.: Тип. Акад. наук, 1907. 659 с. Катанов 2017 — Катанов Н. Ф. Татарский (хакасский) язык (сагайское наречие (диалект)). Часть I. Грамматика (Этимология и синтаксис). Абакан: Бригантина, 2017. 130 с. Мальцева 2021 — Мальцева В. С. Шорские тексты, собранные Н. Ф. Катановым от выходца из села Анчул // Российская тюркология. 2021. № 1-2 (30-31). С. 144-149. Патачакова 1995 — Патачакова Д. Ф. Кызыльский диалект хакасского языка (краткий очерк): пособ. для учителя. Абакан: ХакНИ-ИЯЛИ, 1995. 55 с.
Радлов 1868 — Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи, изданные В. Радловым. Часть II. Поднаречия Абаканские (сагайское, койбальское, качинское), кызыльское и чулымское (кюэрик). СПб.: Тип. Акад. наук, 1868. 710 с.
СИГТЯ 1988 — Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Морфология / отв. ред. Э. Р. Тенишев. М.: Наука, 1988. 560 с.
Dybo et al. 2019 — Dybo A., Maltseva V., Sheymovitch A., Sultrekova E. The use of
personal markers in the Beltyr dialect of the Khakas language from a comparative perspective. Turkic Languages, 2019. № 32(2). Pp. 31-48.
Joki 1953 — Joki J. Aulis. Wörterverzeichnis der Kyzyl-Sprache (Studia Orientalia, XIX: 1.) Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1953. 50 S.
Pritsak 1959 — Pritsak O. Das Abakan- und Culymtürkisch und das Schorische // Philologiae turcicae fundamenta (Deny Jean, Kaare Gronbech, Helmuth Scheel (eds.)). Wiesbaden: Franz Steiner Verlag, 1959. S. 598-639.
References
Baskakov N. A. (ed.) Khakas Grammar. Moscow: Nauka. 1975. 418 p. (In Russ.)
Baskakov N. A., Inkizhekova-Grekul A. I. Khakas-Russian Dictionary. Moscow: State Publ. House of National Dictionaries, 1953. 360 p. (In Khak. and Russ.)
Borgoyakov M. I. Development of Khakas Case Forms and Their Meanings. Abakan: Krasnoyarsk Book Publ. (Khakassia Branch), 1976. 160 p. (In Russ.)
Domozhakov N. G. A Description of Kyzyl Khakas. Cand. Sc. (philology) thesis. Abakan, 1948. 180 p. (In Russ.)
Dybo A. V. On 'primary' lengths in Turkic languages. NSU Vestnik. Series: Linguistics and Intercultural Communication. 2015. Vol. 13. No. 1. Pp. 5-20. (In Russ.)
Dybo A. V., Maltseva V. S., Nikolaev S. L., Sheymovich A. V. A dialectological questionnaire for a pilot study on isoglosses in the Turkic 'Z' group spoken in the Khakas-Shor-Chulym area. Rodnoy Yazyk. 2020. No. 1. Pp. 86-119. (In Russ.)
Dybo A., Maltseva V., Sheymovitch A., Sultrekova E. The use of personal markers in the Beltyr dialect of the Khakas language from a comparative perspective. Turkic Languages. 2019. No. 23 (2). Pp. 31-48. (In Eng.)
Joki A. J. Wörterverzeichnis der Kyzyl-Sprache (Studia Orientalia, XIX: 1.) Helsinki: Finno-Ugric Society, 1953. 50 p. (In Khak. and Germ.)
Katanov N. F. (comp.) Samples of Turkic Folk Literature. V. Radlov (ed.). Vol. IX: Uriankhai (Soyot), Abakan Tatar and Karagas Dialects. N. Katanov (transl.). St. Petersburg: Imperial
Academy of Sciences, 1907. 668 p. (In Ur., Tat. and Kar.)
Katanov N. F. (comp.) Samples of Turkic Folk Literature. V. Radlov (ed.). Vol. IX: Uriankhai (Soyot), Abakan Tatar and Karagas Dialects. N. Katanov (transl.). Translations. St. Petersburg: Imperial Academy of Sciences, 1907. 659 p. (In Ur., Tat. and Kar.)
Katanov N. F. Tatar (Khakas) Language (Sagay Dialect). Part I: Grammar (Etymology and Syntax). Abakan: Brigantina, 2017. 130 p. (In Russ.)
Maltseva V. S. Texts in Shor collected by N.F. Katanov from a man born in the village of Ahchul. Russian Turkology. 2021. No. 1-2 (30-31). Pp. 144-149. (In Russ.)
Patachakova D. F. (ed.) Khakas Dialects. Abakan: Krasnoyarsk Book Publ. (Khakassia Branch), 1973. 160 p. (In Russ.)
Patachakova D. F. Kyzyl Khakas: A Brief Essay. Teacher's guide. Abakan: Khakas Research Institute of Language, Literature and History, 1995. 55 p. (In Russ.)
Pritsak O. Das Abakan- und Culymtürkisch und das Schorische. In: Jean D., Gronbech K., Scheel H. (eds.) Philologiae turcicae fundamenta. Wiesbaden: Franz Steiner Verlag, 1959. Pp. 598-639. (In Germ.)
Radloff V. (ed.) Samples of Turkic Folk Literature: Southern Siberia and Dzungar Steppe. Part II: Abakan (Sagay, Koibal, Khaas), Kyzyl and Chulym Subdialects. St. Petersburg: Imperial Academy of Sciences, 1868. 710 p. (In Russ.)
Tenishev E. R. (ed.) A Comparative Historical Grammar of Turkic Languages: Morphology. Moscow: Nauka, 1988. 560 p. (In Russ.)
*
