CC BY
110
ГУАМ И ТРАНСКАСПИЙСКИЙ ГАЗОТРАНСПОРТНЫЙ КОРИДОР: ПОЛИТИКА ИЛИ ЭКОНОМИКА?
Рустем ДЖАНГУЖИН
доктор политических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Украины (Киев, Украина)
I. Новые песни на старую тему
Сама постановка этого вопроса предполагает организовать предварительную инвентаризацию и аудит ресурсов Каспийского нефтегазового шельфа, а также определить приоритетные маршруты их транспортировки на мировые рынки (хотя бы в ограниченном формате настоящей статьи), которые являются главным «призом» в конкуренции между активными участниками политико-экономических коллизий, возникших в регионе за последние 10 лет.
Одно из направлений стратегии Европейского союза и США в Каспийско-Черноморском регионе — создание условий для активного формирования надежной логистической инфраструктуры по маршруту Центральная Азия — Центральный Кавказ — Турция/Украина — ЕС. Эти маршруты входят в содержание проекта «ИНОГЕЙТ» по созданию интегрированной системы коммуникаций по векторам доставки углеводородного сырья в Европу, и проекта «ТРАСЕКА» — мультиканального транспортного коридора Европа — Кавказ — Азия.
Идейным прототипом транснационального транспортно-коммуникационного коридора «ТРАСЕКА» стал исторический маршрут Евразии — Великий шелковый путь.
Стратегически значимыми и системообразующими пунктами этого транспортно-коммуникационного мегакоридора определены черноморские порты Грузии и Турции (Поти, Батуми, Джейхан); железные дороги Грузии и Азербайджана; нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан; паромные переправы по Каспийскому морю (Туркменбаши — Баку, Актау — Баку); железнодорожные сети и строящиеся автобаны Туркменистана, Узбекистана, Кыргызстана, Казахстана и Китая, а также портовые терминалы КНР на побережье Тихого океана.
В связи с этим напомним, что идею прокладки Транскаспийского газопровода, трансформировавшуюся в транснациональный проект ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова), США озвучили еще в 1996 году (хотя на авторство замысла претендовали тогдашние лидеры Грузии и Азербайджана — Эдуард Шеварднадзе и Гейдар Алиев). Указанная инициатива дала повод для серьезных многолетних дискуссий1.
Согласно первоначальному плану один из маршрутов нового стратегического газопровода, к строительству которого предполагалось приступить в 2008 году, должен был пройти из Казахстана в Туркменистан и далее — в Азербайджан, для стыковки с трубопроводами Баку — Тбилиси — Эрзерум и «Набукко» (последний изначально намечалось построить к 2010 г.). Таким образом, планировалось перекачивать газ из восточной зоны Каспийского шельфа в Европу без участия российского «Газпрома», зависимость от которого создает европейцам достаточно серьезные проблемы, в том числе неэкономического характера.
Прокладка нефтегазовых трубопроводов с целью диверсификации потоков углеводородного сырья на европейские рынки становится одним из жизненно важных вопросов энергетической независимости Украины и стран Европейского союза, существенным фактором их энергетической безопасности2. По мнению главы представительства Европейской комиссии в Центральной Азии Адриана ван дер Меера, которое он высказал на встрече с министром энергетики Казахстана Сауатом Мынбаевым, доставка природного газа по Транскаспийскому трубопроводу будет выгоднее, нежели по магистрали Средняя Азия — Центр (САЦ)3. При этом очевидно, что проект Транскаспийского трубопровода противоречит интересам России, которая не без оснований, хотя и достаточно односторонне, утверждает, что это «чисто политический проект», поскольку, по мнению нефте- и газотрейдеров РФ, направлен не столько на диверсификацию экспорта газа в Европу, сколько на снижение доминирующей позиции «Газпрома» как монополиста при поставках углеводородов на европейские рынки.
По данным Информационного агентства «REGNUM»4, полученным непосредственно от пресс-службы Азербайджанского каспийского морского пароходства («Каспар»), основные объемы нефти из Актау (Казахстан) в Баку (Азербайджан) транспортируют водным путем — через Каспийское море азербайджанскими танкерами, причем в последние годы этот флот значительно обновился. Было отмечено также, что казахстанские танкеры задействованы в перевалке нефти по данному маршруту в меньшей степени, нежели азербайджанские. Представители информационного департамента пароходства добавили, что в 2007 году объемы поставок казахстанской нефти и нефтепродуктов в Баку несколько сократились (одна из основных причин — повышение портовых сборов в Азербайджане). Несмотря на это, считают аналитики ИА «REGNUM», в 2008 году пла-
1 Об этом подробнее см.: Жангожа Р.Н., Кузьменко В.П. Транспортно-коммуникационные коридоры в Украине и перспективы международного сотрудничества. Доклад опубликован в материалах международной конференции «Каспийско-Черноморский регион: условия и перспективы развития» (К., 1998. С. 33—40).
2 См.: Жангожа Р.Н., Кузьменко В.П. Указ. соч.
3 См.: [www.newsazerbaijan.az/analytics/20071126/42037039.html — 21к -].
4 См.: ИА «REGNUM», 9 декабря 2007.
нируется довести объемы морских перевозок до прежних показателей (свыше 8 млн т в год). Столь оптимистичный прогноз основывается на официальной информации компании «Шеврон» о планируемой в 2008 году перевозке азербайджанскими танкерами дополнительно 2 млн т сырой нефти с месторождения Тенгиз (Казахстан). В последующие годы «Шеврон» намерена увеличить объемы транспортируемой через Баку казахстанской нефти до 5 млн т в год.
Сегодня из 68 млн т сырой нефти, добываемой в Казахстане, на внешние рынки ежегодно направляют около 57 млн т. В том числе в Россию (по трубопроводу Атырау — Самара), далее — в европейские государства через РФ (по магистрали Каспийского трубопроводного консорциума — КТК), а также в Китай (по нефтепроводу Атасу — Алашанькоу)5. За девять месяцев 2007 года транзит нефти Казахстана и Туркменистана, а также нефтепродуктов через Азербайджан в грузинские порты Батуми и Поти составил 2,4 млн т.
Отвечая на вопрос о перспективах подключения стран Центральной Азии к транзитным магистралям, ведущим в Европу (при использовании терминалов Азербайджана), азербайджанский эксперт Чингиз Велиев отметил: «По большому счету, Средняя Азия давно присоединена к транзитным магистралям Азербайджана. Речь идет о транспортном коридоре «ТРАСЕКА», инициатором которого стали страны, подписавшие в 1998 году в Баку основное многостороннее соглашение, а главным донором проекта выступил Евросоюз. Идея заключалась в создании сухопутного маршрута транспортировки различного рода грузов из стран Дальнего Востока через Центральную Азию и Центральный Кавказ в Европу, а также в реверсном направлении. Этот маршрут изначально рассматривался как альтернатива единственному трансевразийскому транспортному коридору — российскому Транссибу. Однако, несмотря на существующий рост грузоперевозок по новому маршруту, основным направлением транспортировки углеводородного сырья из Центрально-Азиатского региона на европейские рынки продолжают оставаться действующие маршруты, монопольно контролируемые Россией. Если взять Азербайджан как одну из ключевых стран коридора, проходящего по территории России, то общий объем грузоперевозок по нему всеми видами транспорта в 2006 году достиг 145 млн т, что соответствовало 13% увеличению показателей 2005 года. В то время как перевозки в рамках транспортного коридора «ТРАСЕКА» составили около 45 млн т, что соответствовало 5,3% роста в сравнении с 2005 годом. Кроме того, многие годы не удается изменить и структуру перевозок, доля нефти и нефтепродуктов не опускается ниже 70%. Для участников «ТРАСЕКА» предусматриваются 50%-ые льготные тарифы, с чем Казахстан не согласен, а Туркменистан до последнего времени попросту игнорировал переговорные процессы. Пока же важнейшей составляющей Транскаспийского транспортного коридора по-прежнему остается маршрут транспортировки нефти Актау — Батуми. Туркменистан также планирует (и уже понемногу начинает в нарастающих объемах) транспортировать по этому коридору нефтепродукты»6.
5 Здесь следует оговорить специфику подходов большинства экспертов, которую особо отметил представитель Коалиции НПО «Нефтяные доходы — под контроль общества» Республики Казахстан (входит в международную Инициативу прозрачности добывающих отраслей — Е1Т1) Малик Исабеков (Казахстан) в своем докладе «Роль энергетики и транспортной инфраструктуры» на конференции «Интеграция Центральной Азии в мировую экономику» 12 декабря 2007 года. «Известные международные эксперты Милов и Кристоф неоднократно сегодня говорили о том, что Казахстан поставляет нефть туда и собирается поставлять сюда (например, в нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан). Но такие высказывания некорректны. На самом деле, большую часть нефти поставляют компании «ТенгизШевройл» (акционеры: «Шеврон Оверсиз компании» — 50%, «Эксон-Мобил» — 25%, «КазМунайГаз» — 20%, «ЛукАрко» — 5%) в соответствии с условиями СРП» (об этом подробнее см.: [http://www.press=uz.info/index.php?titie= analitik&nid= 16858&ту= 122007]).
6 [http://www.newsazerbaijan.ru/oilgas/20070901/41914586.html].
II. Переговорный процесс: знающий не говорит, говорящий не знает
В марте 2007 года, подводя итоги своей встречи с представителями Европейского союза и министрами иностранных дел Германии, Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана, глава казахстанского МИД Марат Тажин заявил, что «целесообразность проекта Транскаспийского газопровода, который бы помог доставлять газ из Средней Азии в Европу без участия России, не доказана»7. Сразу же после его заявления представитель Евросоюза прибыл в Астану, чтобы лоббировать новый проект прокладки трубопровода в обход России.
Разумеется, состоявшаяся в мае 2007 года встреча президентов Туркменистана, Казахстана и России, на которой обсуждалась идея строительства Прикаспийского газопровода, вызвала тревогу у европейских стран и Запада в целом. Стало ясно: оптимизм представителей ЕС в связи с договоренностями о реализации Транскаспийского проекта оказался неоправданно завышенным и не подкрепленным гарантиями центральноазиатских партнеров. Более же достоверной причиной столь неопределенной ситуации стало то, что договаривающиеся стороны постсоветских республик отнюдь не всегда подтверждают свои заверения в партнерстве необходимой ответственностью, поскольку в этом плане укоренилась негативная традиция, согласно которой, человек, сказавший слово, считает себя его полновластным хозяином, а не пленником. Примеров тому не счесть, а те, что лежат «на поверхности», это протоколы и договоренности, подписанные главами государств и различных ведомств в рамках фантомного образования — СНГ.
С проблем началась и реализация проекта Прикаспийского газопровода, документы по которому, вопреки подписанному договору о намерениях, не подготовили к намеченному сроку (1 сентября 2007 г.), а планировавшаяся на 12 сентября 2007 года поездка в Ашхабад президента РФ Владимира Путина, в повестке которой были анонсированы вопросы строительства Прикаспийского газопровода параллельно с модернизацией трубопровода Средняя Азия — Центр, не состоялась по ряду причин.
По-видимому, для того чтобы понять суть возникшей «нестыковки интересов», необходимо взглянуть на события, предшествовавшие этой трехсторонней встрече и оказавшие существенное влияние на тактико-стратегический характер переговорных процессов.
■ Во-первых, США активно лоббировали проект Транскаспийского газопровода, чтобы избавить своих союзников по Европе от российской энергетической зависимости.
■ Во-вторых, получивший резонансную интерпретацию в СМИ не принесший желаемых результатов визит президента Польши Л. Качиньского в Астану (март 2007 г.), в ходе которого ему пришлось заниматься не весьма важным договором между «КазМунайГазом» и польской компанией «ПКН Орлен», а вопросами, не входящими в компетенцию главы государства. Дело в том, что в конфликте появилась третья сторона — Литва, которая, вопреки предварительным договоренностям с Казахстаном об аренде нефтеперерабатывающего комплекса «Ма-жейкю Нафта», предпочла пересмотреть дело в пользу Польши.
■ В-третьих, активность КНР в вопросе прокладки газопровода из Туркменистана в Китай через территорию Казахстана побудила Москву выступить с иници-
7 [www.ng.ru/cis/2007-04-03/1_america.html — 40к].
ативой относительно участия в этом проекте, который представляет собой альтернативу «дрейфу» в направлении Запада, наметившемуся в Астане и Ашхабаде.
Очевидно, что в возникшей ситуации выбора направления транспортировки углеводородов необходимо модернизировать газопровод Средняя Азия — Центр с учетом увеличения его мощности с нынешних 4,2 млрд куб. м до плановых 10,5 млрд куб. м в год.
Казахстан уже приступил к реконструкции системы на своей территории, однако всех проблем, связанных с ожиданием роста добычи, это не решит. В связи с разработкой новых месторождений Астана и Ашхабад планируют экспортировать значительно большие объемы газа, нежели соответствующие увеличенным квотам, которые предлагает российский «Газпром» взамен на обещания «не дружить домами с Западом».
Кроме того, по информации еженедельника «Новое русское слово»8, в 2008 году Узбекистан продолжит комплексное освоение плато Устюрт, расположенного на северо-западе страны. Узбекская часть данного ареала прилегает в районе Аральского моря к Прикаспийскому шельфу, на котором соседствуют Казахстан и Туркменистан, и по причине экстремальных погодных условий (летом температура достигает здесь плюс 52, а зимой — минус 40) является наиболее экономически и социально депрессивным регионом республики. Пока же — из-за природно-климатических условий и почти полного отсутствия на этой территории социально-экономической и транспортно-коммуникационной инфраструктур (а упомянутая площадь сопоставима с суммарной площадью Нидерландов, Швейцарии и Словакии) — люди вынуждены работать в режиме вахтового метода. В 1999 году британо-голландский консорциум «РоялДатч-Шелл» провел на Устюрте (по заказу узбекского правительства) предварительное изучение геолого-физических материалов для поиска месторождений. Запасы оценили в 1,7 трлн куб. м газа и 1,7 млрд т нефти и конденсата, а ныне Узбекистан ежегодно добывает не более 7,5—8 млн т сырой нефти.
Конкуренция за право разрабатывать эти месторождения продолжалась до 2004 года. В конечном счете в качестве основного партнера был выбран российский «Газпром», который с февраля 2004-го начал разработку местного газоконденсатного месторождения Шах-пахты с запасами в 8 млрд куб. м, где уже в 2007 году добыли 274 млн куб. м. Неплохой стартовый результат, так как Шахпахты является лишь первым из 12 крупных газовых месторождений, открытых на Устюрте.
По мнению геологоразведчиков, перспективна и территория, непосредственно прилегающая к Аральскому морю. В августе 2006 года был создан узбекско-российский консорциум по проведению геологоразведочных работ на нефтегазовых месторождениях в узбекской зоне Арала. Полномасштабную разведку на площади, превышающей 12 тыс. кв. км, планируется начать уже в 2008 году.
Благодаря своим значительным запасам углеводородов эта часть Устюрта все более отчетливо вырисовывается на карте республики и всего региона. Через территорию плато — от населенного пункта Бейнеу на узбекско-казахской границе, некогда печально известного своим контрабандным рынком, — уже проложен первый участок восьмиполосного трансконтинентального автобана. Планируется, что уже в среднесрочной перспективе эта магистраль войдет в систему возрождаемого Великого шелкового пути, который свяжет Европу и Китай.
Таким образом, уже просматривается сценарий, в соответствии с которым именно в этой части разнонаправленных и диаметрально меняющихся векторов интересов участ-
8 См.: Хабиев Р. Узбеки сидят на мешках с золотом... зарытых в Устюрте // Новое русское слово, 30 декабря 2007.
ников и возникнет ряд проблем как экономического, так и политического характера. Европа и США активно выступают за строительство Транскаспийского газопровода, Китай лоббирует прокладку «трубы» из Туркменистана на свою территорию. На фоне ужесточившейся конкуренции за ресурсы Каспия Россия вынуждена предлагать различные и все более привлекательные преференции для стран ЦА при условии использования маршрутов, которые будут наиболее приемлемы для нее.
В сложившейся диспозиции Прикаспийский газопровод — при всем том, что он лишь промежуточное решение проблемы, — имеет убедительные основания заблокировать проект Транскаспийского маршрута, даже несколько притормозить реализацию идеи прокачки газа из Прикаспийского региона в Китай.
В контексте конкурентной борьбы за каспийские энергетические ресурсы Россия, хотя и с трудом, но все же сохраняет достаточно устойчивые позиции в регионе. Даже в «старом формате» трубопровод Средняя Азия — Центр до последнего времени позволял России перекачивать по довольно низкой цене (100 долл. за 1 000 куб. м.) газ Туркменистана, Узбекистана и Казахстана в Европу транзитом через свою территорию. Однако, судя по требованиям поставщиков, продажная цена на энергоносители будет увеличиваться синхронно с ее ростом на мировых потребительских рынках, и возникшая ситуация представляется той императивной данностью, которую Москва вынуждена принять.
Действительно, сегодня все труднее представить, что подобного рода монополия может устроить государства, чьи ресурсы уходят на европейский рынок по нерыночным ценам, то есть когда в начале трубы цена газа составляет 100 долл., а в самом ее конце — минимум 250—260 долл. (для стран ЕС).
Появление китайских и европейских потребителей побуждает Астану, Ашхабад и Ташкент всерьез задуматься над диверсификацией экспорта. Перед ними открылись заманчивые перспективы обрести права (минуя посредничество «Газпрома» и иных российских трейдеров) на поставки углеводородов на мировые рынки энергоносителей по адекватным ценам.
Однако и здесь не обойтись без проблем, решение которых представляется отнюдь не бесспорным. Без сомнения, реализация Транскаспийского проекта как логического продолжения газопровода «Набукко» сопряжена с рядом труднопреодолимых инжиниринговых проблем, связанных в первую очередь с тем, что трубопровод должен пройти по дну Каспийского моря. Но даже если технические задачи будут благополучно решены, то проблемы правового характера, связанные с неурегулированностью статуса Каспийского моря, могут оказаться труднопреодолимым препятствием для реализации проекта. Напомним, что позиции всех прикаспийских стран далеки от согласованности и пока еще не видно конструктивного, отвечающего интересам всех субъектов переговорного процесса решения о разделе акватория моря.
Столь же неоднозначны и проекты маршрута газопровода в Китай. Пекин уже назвал цену туркменского газа — 90 долл. за 1 000 куб. м. Ситуация здесь вполне предсказуема. То, насколько экономически целесообразна для экспортеров названная цена, они тщательно рассмотрят в сопоставлении с ценами на мировых рынках.
Тем не менее восточный маршрут вполне может стать для государств-поставщиков углеводородов достаточно приемлемым в качестве альтернативы Прикаспийскому и Транскаспийскому газопроводам. Если Астана, Ташкент и Ашхабад получат возможность напрямую выйти на китайский рынок, то у них появится довольно эффективный инструмент давления на «Газпром» (впрочем, как и на европейских потребителей, в случае реализации проекта Транскаспийского трубопровода).
Власти Казахстана и Туркменистана вполне адекватно оценивают возникшую ситуацию и готовят достаточно веские аргументы с целью увеличения будущих дивидендов.
Что же касается Узбекистана, то сегодня, в условиях усилившейся напряженности в отношениях Ташкента с Вашингтоном и Брюсселем, его зависимость от Москвы и Пекина очевидна. Именно по этой причине Ташкент не может проводить самостоятельную политику в сфере энергопоставок — по крайней мере, до окончания «каденции» действующей власти, лидеру которой — И. Каримову — в 2008 году исполняется 70 лет.
Характер межгосударственных связей между Туркменистаном и Казахстаном, с одной стороны, и с Россией — с другой, несмотря на то что в мае 2007 года президенты этих стран договорились о реализации Прикаспийского проекта, свидетельствует, что темпы его воплощения в жизнь могут зависеть от ряда привходящих обстоятельств, далеко не укладывающихся в формат нынешних экономических отношений.
Наиболее очевидное из этих обстоятельств — избрание Казахстана председателем ОБСЕ в 2010 году, в связи с чем у республики возникают обязательства перед Западом более внимательно рассматривать его предложения, даже, возможно, с пониманием ответить на прозрачные намеки инкорпорироваться в транснациональный проект ОДЭР — ГУАМ, «приоткрыв дверь» Туркменистану и Узбекистану как вполне желанным партнерам.
Другим, особо не афишируемым фактором того, чтобы Казахстан был более чутким к Западу, является «Казахгейт» — отложенное судебное расследование по фактам коррупции в высших кругах руководства республики, результаты которого во многом зависят от позиционирования страны по ту или иную линию экономического фронта. Однако было бы не совсем правильным говорить о том, что Астана и Ашхабад намеренно тормозят модернизацию Прикаспийского газопровода по приведенным причинам. Более близко к истине то, что указанные субъекты не форсируют подготовку проекта по единственной и вполне объяснимой причине — они просто просчитывают все «pro» и «contra» динамично меняющейся конъюнктуры.
III. Проблемы политической лингвистики — принципы различия мевду «при-» и «транс-»
Темы нового этапа переговоров и Транскаспийского газопровода представители ЕС затронули отнюдь не случайно: в августе 2007 года идейные вдохновители этой «трубы» — Соединенные Штаты — перешли от декларирования идеи к ее реализации. Госдепартамент выделил грант на разработку технико-экономического обоснования участка Транскаспийской системы (между Туркменистаном и Азербайджаном). В Баку было подписано грантовое соглашение на 1,7 млн долл., а присутствовавший на мероприятии заместитель госсекретаря США Дэниель Салливан заявил, что средства выделены на разработку ТЭО двух проектов: Транскаспийского трубопровода, по которому газ будет поступать из ЦА в Европу, и трубопровода по дну Каспия для подключения нефти Казахстана к магистрали Баку — Тбилиси — Джейхан.
За два дня до того президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов заверил г-на Салливана, что будет придерживаться «многовариантности маршрутов вывода энергоносителей на мировой рынок»9, то есть в «переводе с нового туркменского», фактически подтвердил готовность республики обеспечивать загрузку Транскаспийской трубы. Выделение гранта на подготовку строительства Соединенными Штатами, а не Евро-
9 [http://www.kommersant.ua/doc.html?DocID=756269&IssueId=41277].
пой, которую, собственно, и затрагивает подобная диверсификация поставок газа в обход России, вызвало серьезную озабоченность Москвы. В частности, российская газета «Коммерсантъ»10 в конце августа опубликовала комментарий представителя департамента по информационной политике «Газпрома» Сергея Куприянова, который заявил, что «факт предоставления финансирования из государственных средств США лишний раз доказывает, что Транскаспийский газопровод является чисто политическим проектом».
«Они обвиняют нас в том, что «Газпром» — это политический инструмент, а сами тем временем в открытую дают деньги на ТЭО», — отметил он, добавив, что строительство Транскаспийской магистрали не повлияет на планы «Газпрома». В то же время «Коммерсантъ» высказал сомнение по поводу того, что прокладка трубы в обход РФ и гипотетическое перенаправление в нее части туркменского и казахстанского газа отнюдь не скажутся на возможностях «Газпрома».
Российские аналитики напоминают, что в 2009 году планируется ввод в строй трубопровода Туркменистан — Китай, по которому транзитом через Казахстан ежегодно будут перекачивать порядка 30 млрд куб. м туркменского газа. Примерно на такой же объем рассчитано и связующее звено между транскаспийской трубой и Европой — газопровод «Набукко», прогнозные сроки запуска которого теперь датируются 2011 годом. Именно тогда, по информации газеты «Коммерсантъ», у «Газпрома» истекает срок контракта с Ашхабадом на закупку туркменского голубого топлива. «Одновременно в 2011—2015 годах России необходимо будет создать новую ресурсную базу, как ожидается, на Ямале (Заполярное месторождение) и в Восточной Сибири (Ковыктинское) из-за истощения месторождений Западной Сибири. Именно на этот период «Газпрому» для исполнения контрактов в Евросоюзе будут особенно важны ресурсы стран Средней Азии. И даже при условии роста добычи газа в регионе «Газпрому» его может не хватить, так как после 2011 года 60 млрд куб. м в год может уходить на запад и восток, минуя Россию».
Следуя логике развивающихся событий, транскаспийская «труба» определяет выбор, в соответствии с которым Запад намеревается предложить Казахстану стать для «Газпрома» если и не альтернативным конкурентом, то по крайней мере весьма чувствительным раздражителем. Учитывая, что контрольным пакетом акций «Газпрома» владеет российское государство, можно прогнозировать, что альтернативный проект в обход РФ (и все последствия) создают проблемы отнюдь не только экономического, но политического характера.
О позиции Астаны по этому достаточно острому, предельно политизированному вопросу сообщил министр энергетики РК Сауат Мынбаев во время встречи с Адрианом ван дер Меером11. По словам министра, при выборе экспортных маршрутов Казахстан отдает предпочтение прежде всего своим экономическим интересам, а не политическим соображениям. При этом он отметил, что республика всегда следовала курсу диверсификации энергетических коридоров. В «переводе с казахского», если транспортировка газа по транскаспийской трубе действительно обойдется дешевле (при этом о затратах на модернизацию трубопровода не было сказано ни слова), то это совпадет с упомянутыми министром «экономическими интересами». С учетом использования им столь деликатной лексики, Москве будет сложно упрекать Астану за поддержку «политических интересов» Вашингтона. Вполне достаточным аргументом в пользу предпочтения казахской стороной более дешевого по затратам маршрута транспортировки энергоноси-
10 [http://www.ukrnews.infoЛenta/news_fuП.php?id=126491].
11 См.: [http://www.ukrnews.infoЛenta/news_fuП.php?id=126491].
телей выступает отказ России от поставок того же газа Украине и Беларуси по ценам ниже рыночных.
По мнению экспертов, сегодня Казахстану важно иметь партнеров с технологическим опытом морской добычи. Что же касается финансовых ресурсов, необходимых для освоения месторождений, то, по оценкам специалистов, ныне РК может получить под свои доказанные и реально извлекаемые запасы необходимый кредит в любом банке мирового уровня. В возникшей ситуации важно не только привлечь крупную иностранную компанию, но и найти такого партнера, который, имея достаточно богатый опыт морской добычи, был бы готов согласовывать затраты по проекту со своим заказчиком — правительством Казахстана (особенно в части гарантированной ответственности за соблюдение технических и экологических условий, оговариваемых в соглашении о совместной эксплуатации месторождений). В конечном счете практические вопросы и право выбора из состава международного консорциума кандидата, согласного на роль равноправного и надежного партнера национальной компании в отнюдь не простых климатических условиях Каспийского шельфа (но еще более в сложной политической коллизии), будут оставаться за Казахстаном.
IV. Украина:
ГУАМ, как много в этом слове...12
Украина — благодаря своему чрезвычайно выгодному геополитическому положению — становится одним из важнейших и активнейших участников коллективного проекта по разработке нефте- и газовых месторождений Каспийского шельфа, а также по дальнейшей транспортировке энергоносителей в Европу. Это предопределяет стратегическое взаимодействие Киева со всеми государствами-участниками коллективного проекта, а значит, и его заинтересованность в создании климата, благоприятствующего оптимальному режиму развития экономической инфраструктуры в регионе добычи и транспортировки углеводородных энергоносителей.
Одним из важнейших условий для устойчивого роста экономики является социально-политическая стабильность страны — равно как и то, что условием стабильности гражданского мира и общественного согласия является сбалансированный уровень функционирования национальной экономики, обеспечивающий для ее граждан надежные социально-правовые гарантии и достойные условия существования.
Как показывают события, восприятие климата политического мира и гражданского согласия характеризуется — в силу местных традиций — набором признаков, достаточно субъективно воспринимаемых в той или иной стране. Кроме того, существуют собственные национально-государственные интересы, отнюдь не всегда совпадающие с коллективными интересами всех стран-участниц межнационального объединения. Эти национальные императивы проявляют себя особо отчетливо тогда, когда дивиденды, приносимые корпоративной деятельностью при эксплуатации и транспортировке энергоносителей на зарубежные рынки, дают чрезвычайно быстрый материальный эффект. Потому
12 Основные позиции по этому аспекту опубликованы в статьях автора: Джангужин Р. ГУУАМ, как много в этом слове... // Информационно-аналитический бюллетень «Новости Центральной Азии и Кавказа», № 31 [http://ames.kiev.ua/31/]; Он же. ГУУАМ — шаг за шагом // Информационно-аналитический бюллетень «Новости Центральной Азии и Кавказа», № 36 [http://ames.kiev.ua/36/].
вероятность соблазна нарушить коллективные обязательства в пользу собственных интересов (даже если для этого необходимо пойти на нарушения корпоративной этики) остается весьма высокой. Именно этим диктуется востребованность некоей наднациональной системы протокольных требований, которым обязаны подчиняться законодательные системы стран коллективного проекта, объединенных межнациональным экономическим союзом (в нашем случае — транснациональной группой ГУАМ). Причем система наднациональной нормативно-правовой базы, обязательная к исполнению всеми субъектами межгосударственного объединения, относится не только к созданию и эффективному функционированию единых и приемлемых для всех его фигурантов объективных критериев при анализе и юридической квалификации возможных спорных вопросов, но и решениям арбитражных судов при разрешении противоречий.
К этому же ряду проблем относится и необходимость выработки приемлемой для всех участников межгосударственного союза унифицированной таможенной и налоговой политики, а также системы природоохранных норм по защите территорий, непосредственно примыкающих к эксплуатируемым транспортно-коммуникационным коридорам. С учетом огромной опасности, связанной с угрозой масштабных техногенных катастроф в случае террористических акций (как со стороны внутренней политической оппозиции, так и деструктивных групп, действующих извне), выработка комплекса технологически надежных защитных и природоохранных средств выдвигается перед всеми членами корпоративного проекта в число приоритетных мероприятий.
Все эти требования диктуют участникам объединения необходимость трансформировать возникший экономический союз в более жестко организованную наднациональную институциональную структуру, предполагающую создание надежной и сбалансированной системы коллективной безопасности, действующей в рамках региона. Наиболее приемлемо, на наш взгляд, делегирование данной функции национальным министерствам по чрезвычайным ситуациям с расширением при этом их полномочий и сферы деятельности.
Для реализации данных требований, а также для формирования эффективно действующего корпуса межнациональных военизированных структур потребуются значительные материальные и технические ресурсы, которых у стран ГУАМ сегодня недостаточно. Это обусловливает необходимость создать корпоративную финансово-банковскую систему, аккумулирующую средства, которые будут направлены на полноценное функционирование институциональной системы формирующейся организации, на модернизацию совокупной инфраструктуры, а также на формирование резервного фонда для амортизации неизбежных при создании столь масштабного политического проекта рисков.
Последнее уже получило свое развитие при анонсировании проекта создания Межбанковского координационного комитета ГУАМ. Согласно сообщению МОЛДПРЕСС, это предложение выдвинул президент Ассоциации банков Азербайджана Эльдар Исмаилов в диалоге с премьер-министром Молдовы Василе Тарлевым, состоявшемся на встрече представителей Ассоциаций банков этих двух стран (12 декабря 2007 г., Кишинев)13. Разумеется, еще рано оценивать начавшийся переговорный процесс по созданию столь важного транснационального института, однако можно не сомневаться, что после завершения выборных коллизий в Украине и Грузии актуальность поднятого в Кишиневе вопроса значительно возрастет.
Сегодня скептический взгляд на ГУАМ сменяется достаточно взвешенным отношением к этой организации, а при продуманном, лишенном предвзятости в рассмотрении
13 См. Еженедельник «Власть и право» (Украина) от 12 декабря 2007, а также [www.infomarket.md/ru/ analitics/?Page=1 — 41к].
перспектив, — оптимистичным. Если в недалеком прошлом эта структура представляла собой неформальное межгосударственное объединение с достаточно «невнятными» целями, то сегодня ситуация выправляется. За эти годы ГУАМ претерпела несколько трансформаций организационного характера. Так, его членом неожиданно стал не имеющий самостоятельного выхода на формирующиеся маршруты ГУАМ Узбекистан, который, в результате взаимного разочарования, позже покинул объединение. В дальнейшем начало развиваться сотрудничество со странами Запада, ныне отмечаются перспективное сближение с Польшей и государствами Балтии, а также комплиментарный диалог с Казахстаном, подкрепленный мероприятиями «Год Казахстана в Украине» (2007 г.) и «Год Украины в Казахстане» (2008 г.), в формате которых ожидается значительное расширение взаимной торговли и инвестиций. Посол Казахстана в Украине А. Жумабаев отметил, что Украина является для Казахстана стабильным партнером, занимающим четвертое место по объему товарооборота, и выразил уверенность, что в дальнейшем товарооборот между двумя республиками значительно вырастет. «Казахстан будет одним из главных партнеров Украины в Азии», — заявил А. Жумабаев, отвечая на вопрос о готовности страны принять активное участие в модернизации нефтепровода Одесса — Броды (достройка ветки Плоцк — Гданьск)14.
В контексте расширения и углубления экономических отношений государств ГУАМ с Казахстаном и Россией представляются перспективными участие в масштабном проекте по строительству судоходного канала «Евразия» (от Каспия до Черного моря), выдвинутом Казахстаном в 2007 году, а также инициатива РФ по созданию нового каспийского газопровода (с участием Казахстана и Туркменистана). Имеются все основания полагать, что это придаст новый импульс взаимодействию стран-членов ГУАМ.
Ныне данной структуре необходимо выполнять решения Вильнюсского саммита ГУАМ (2007 г.) о создании консорциума «Сарматия» по реализации проекта Одесса — Броды — Плоцк — Гданьск. Успех в формировании подобного экономического альянса позволит не только укрепить энергетическую безопасность государств ГУАМ и Европы, но и усилить международные позиции объединения, особенно в отношении европейского процесса посредством приобщения к деятельности организации стран ЕС.
Для государств ГУАМ столь же неотложно решение оперативных задач в сфере региональной безопасности, в частности, по урегулированию «замороженных конфликтов» в Каспийско-Черноморской зоне (Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье), которые создают ряд негативных проблем для полноценной политикоэкономической жизни региона.
Подводя итоги сказанного, необходимо особо подчеркнуть, что ОДЕР — ГУАМ представляет собой путь (во многом аналогичный европейскому) конструктивного поиска и построения равноправных, взаимовыгодных, доверительных отношений на основе инкорпорации и гармонизации национальных интересов. В самом расширительном политическом смысле ОДЕР — ГУАМ — оптимальная модель регионального сотрудничества для стран Восточной и Юго-Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии, путь в цивилизованное будущее.
14 [e-news.com.ua], 28 декабря 2007, а также [http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1199049720].
