«Грюнвальдский миф» в историографии и политике памяти СССР Текст научной статьи по специальности «История и археология»

А. А. Жиров

«Грюнвальдский миф» в историографии и политике памяти СССР1

Рассматривается содержание панславистского «Грюнвальдского мифа», сложившегося в дореволюционной России в начале XX в. и вновь возрожденного с началом Второй мировой войны. Предпринимается попытка проанализировать образ Грюнвальдского сражения в исторических трудах и охарактеризовать особенности посвященных этому событию коммеморативных практик советского периода.

Грюнвальдская битва 1410 г. относится к тем ключевым историческим событиям, которые занимают важное место в массовом историческом сознании нескольких соседствующих народов, прежде всего русских, поляков, литовцев и белорусов. В польском историческом нарративе она традиционно трактуется как крупнейшее сражение эпохи Средних веков, в котором поляки нанесли сокрушительное поражение тевтонским агрессорам [36, 8. 142]. В независимой Литве всегда преобладало мнение, что именно литовский народ более всего пострадал от крестоносцев, а победа под Жальгирисом была одержана в основном благодаря мужеству литовских воинов [35, p. 71]. Белорусские исследователи, со своей стороны, отмечали вклад своих предков, который позволил остановить агрессию западноевропейских рыцарей и спасти славянский мир [29, с. 473—474], и т. д.

В настоящей статье предпринимается попытка проанализировать, какое место Грюнвальдская битва занимала в советской историографии и в политике памяти в СССР.

Образ битвы при Грюнвальде как символа славы российского воинства и триумфа всего славянского мира сложился еще в дореволюционной историографии и публицистике. Важной вехой в его формировании стал 500-летний юбилей 1910 г., когда появи-

1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект №15-21-06002а(м) «Политика памяти в российско-польско-литовском пространстве на территории бывшей Восточной Пруссии: преемственность и изменения культурного ландшафта (1945—2015 гг.)».

лись многочисленные публикации, состоялись торжественные собрания и конференции [9, с. 43; 24, с. 6—7; 31, с. 4]. Эксплуатация образа Грюнвальдского сражения усилилась с началом Первой мировой войны, воплотившись в пропаганде единения славянских народов под эгидой России и Антанты против внешней угрозы в лице немцев и их союзников [2; 3; 10]. «С открытым сердцем, с братски протянутой рукой идет вам навстречу великая Россия. Она верит, что не заржавел меч, разивший врага при Грюнвальде» [7, с. 1], — говорилось в обращении к полякам главнокомандующего великого князя Николая Николаевича.

Пережив пик популярности во время войны 1914—1918 гг., сражение под Грюнвальдом было на четверть века забыто после утверждения в России власти большевиков, которым поначалу были абсолютно чужды какие бы то ни было славянофильские идеи. Отходу от концепции славянского единства способствовала неблагоприятная внешнеполитическая конъюнктура того периода, в частности враждебные отношения с возродившейся Польшей. В результате вплоть до начала Второй мировой войны в СССР не публиковались какие-либо специальные исследования или научно-популярные работы, посвященные Грюнвальдской битве. Упоминания ней можно было найти лишь в энциклопедических справочниках и учебниках истории [6, с. 272], при этом информация была совершено нейтральной и не несла какой-либо идеологической или политической нагрузки. В них совершенно отсутствовали характерные для дореволюционной литературы образы славянского братства и утверждения о решающем вкладе смоленских полков. Об этом свидетельствует, например, текст из «Большой советской энциклопедии» (1930 г.):

15 июля 1410 близ села Грюнвальден и Танненберг, в современной Восточной Пруссии, между армией рыцарей Тевтонского ордена и соединенным польско-литовско-русским ополчением польского короля Ягелло Грюнвальдское сражение кончилось полным разгромом немецких рыцарей. В результате его продвижение ордена на славянский Восток было остановлено; однако при заключении мира Польша не сумела использовать полностью свою победу, и орден удержал за собою все занятые им земли [5, с. 688].

С нарастанием нацистской угрозы в конце 1930-х гг. и началом Второй мировой войны отношение к Грюнвальдской битве коренным образом изменилось. «Грюнвальдский миф» в совершенно неизменном виде вернулся в советскую историографию и публицистику (рис. 1). В период с 1939 по 1943 г. вышел ряд работ о польско-литовских войнах с Тевтонским орденом. Оценки событий Великой войны 1409—1411 гг. воспроизводили унаследованные с дореволюционных времен клише.

М .ТИХОМИРОВ

РУССКОГО НЛРОДЛ с немецкими интервентами в XII-XV вд

ОГР15 • ? 1>г ЛОЛ11 гнада Т

Рис. 1. Обложка брошюры М.Н. Тихомирова (1941 г.)

Так, в работе, посвященной борьбе славян с немецкими агрессорами (рис. 1)1, будущий академик М.Н.Тихомиров писал:

...В 1410 г. армия Тевтонского ордена была разгромлена около Грюнвальда. С этого времени владычество псов-рыцарей в Прибалтике начинает быстро клониться к упадку. Нужно отметить, что решающую роль в Грюнвальдской битве сыграли русские войска. Приняв на себя главные удары, проявив исключительную стойкость, они определили исход сражения [30, с. 52].

1 Первый вариант этой работы был опубликован в журнале «Знамя» в 1939 г. (№3—4). Начиная с 1941 г. она неоднократно переиздавалась на различных языках народов СССР.

Член-корреспондент АН СССР В.И. Пичета также подчеркивал, что «рыцари были наголову разбиты, причем решающая роль в этом сражении выпала на долю трех смоленских полков, из которых один полк был полностью уничтожен» [27, с. 28].

В работе профессора МГУ Н.П. Грацианского большое внимание уделялось деталям сражения, однако оценка хода битвы оставалось неизменной. По мнению автора, колебания Ягайлы ставили под угрозу союзное войско, и только решительность смоленских полков, проявивших стойкость, спасла положение и позволила Витовту одержать победу [11, с. 59—61]. Подобные трактовки встречаются во всех работах данного периода [16, с. 39; 17, с. 79].

Следует отметить, что перечисленные выше работы трех известных историков, по сути дела, не были самостоятельными научными исследованиями, они не соприкасалась со сферой их профессиональных интересов, основывались на разработках дореволюционной отечественной историографии и призваны были в условиях войны выполнить политический заказ государства по обоснованию исторических корней союза славянских и прибалтийских народов в противостоянии с немцами.

В отличие от пропагандистских установок времен Первой мировой войны, на сей раз в советской исторической науке и публицистике проявились и некоторые новые мотивы. Так, заметно чаще стали упоминаться в составе участников битвы белорусы и добавились украинцы, которым наравне с русскими приписывали главные заслуги в сражении. Н. Лапин и А. Турчинский пошли еще дальше, утверждая:

...Столкновение, которое назревало, должно было решиться не столько силами литовского и польского народов, сколько силами народов великорусского, белорусского и украинского [23, с. 25].

Помимо этого, в число противников крестоносцев были включены чехи и другие западные славяне под предводительством Яна Жижки. В частности, Н.П. Грацианский утверждал, что в войске Ягайло «были также чешские, моравские и силезские поляки и в числе их вождей знаменитый впоследствии Ян Жиж-ка» [11, с. 59—61]. При этом игнорировался тот факт, что в источниках участие чешских наемников отмечается как с немецкой, так и польско-литовской стороны, а об участии Яна Жижки в бит-

ве точно ничего неизвестно [8, с. 199]. Несмотря на значительное расширение состава участников сражения за счет западных и восточных славян, именно последним отводилась главная роль. Академик Н.С. Державин также подчеркивал:

.В 1410 г. под Грюнвальдом, на территории Восточной Пруссии, русский, украинский, белорусский, польский, чешский и литовский народы объединенными силами нанесли немецким рыцарям второй сокрушительный удар [14, с. 40].

Новой вехой в развитии «грюнвальдской темы» в послевоенные годы стало празднование в Советском Союзе 550-летия битвы. Юбилей получил отклик в прессе, на радио и телевидении. В газете «Правда» была опубликована статья «Уроки Грюнвальда. К 550-летию исторической битвы» [25, с. 5]. На экраны кинотеатров вышел документальный фильм Я. Бабушкина, в котором наряду с описанием знаменитого сражения проводилась историческая параллель между Тевтонским орденом и Третьим рейхом [21]. Состоялись торжественные заседания Общества советско-польской дружбы, Академии наук СССР и других общественных организаций. Не обошел стороной юбилейную дату и первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв, который в своей речи на митинге в Щецине 17 июля 1959 г. сказал:

Грюнвальд навсегда останется в памяти народов как пример не только мужественного сопротивления иноземным захватчикам, но и того, что путь к победе над захватчиком — в единстве народов, которым он угрожает» (цит. по: [19, с. 4]).

Общественность Калининградской области, как региона, находящегося в одном историческом пространстве с Польшей и Литвой, также не оставила без внимания юбилейные торжества: 15 июля в «Калининградской правде» была опубликована статья академиков И. Грекова и В. Королюка «Великая битва. К 550-летию исторической битвы», где говорилось о нерушимости установленных послевоенных границ и многовековой дружбе восточноевропейских народов [12, с. 4]. Семнадцатого июля официальная делегация трудящихся области посетила юбилейные торжества, проходившие в Польше. Калининградцы стали свидетелями открытия нового монумента на Грюнвальдском поле (рис. 2) взамен старого, установленного в 1953 г. [13, с. 4].

Рис. 2. Монумент на Грюнвальдском поле.

Фото с сайта «Речь Посполита» (URL: http://www.rech-pospolita.ru/bitva-pod-gryunvaldom.htm)

Главной идей всех прошедших мероприятий стало прославление идущих из глубины веков традиций борьбы народов Восточной Европы против захватчиков с Запада. Тем самым проводилась историческая параллель между социалистическим блоком и союзным войском в битве 1410 г.

Не осталось в стороне от юбилея и научное сообщество. Для всех любителей истории к юбилею была издана «Хроника» Яна Длугоша в профессиональном переводе [15]. В 1960 г. на страницах «Военно-исторического журнала» по случаю 550-й годовщины сражения опубликовали статью В.Т. Пашуто и М. Ючаса, отводившую огромную роль в битве смоленским хоругвям, которые «героически выдержали натиск устремившихся в наступление рыцарей и прикрыли фланг польского войска» [26, с. 84]. Аналогичные концепции представили Г.Н. Караев и В.Д. Королюк, которые утверждали, что битва имела огромное значение для всего славянского мира, и только благодаря стойкости смоленских полков союзники смогли одержать победу [18, с. 96; 22, с. 89].

Заметное изменение в транслировании образа Грюнвальд-ской битвы было связано с тем, что теперь она трактовалась в качестве предтечи коалиции Организации Варшавского договора. Из этой установки следовало и расширение состава участников союзного войска, к которым, помимо чехов, белорусов и украин-

цев, в 1960-е гг. примкнули, по мнению советских историков, еще и венгры [25, с. 91], что не подтверждалось ссылками на источники.

Все посвященные юбилею битвы работы мало чем отличались от предшествующих публикаций 1939—1945 гг. Несмотря на громкие имена профессоров и академиков, это были по своей сути пропагандистские брошюры и статьи, имеющие отношение не столько к историографии, сколько к публицистике, призванной подкрепить историческими примерами текущую политическую конъюнктуру.

Главным источником в изучении событий Великой войны 1409—1411 гг. оставалась не подвергавшаяся критическому анализу «Хроника» Яна Длугоша. При этом игнорировался тот факт, что польский хронист не являлся очевидцем битвы, так как родился в 1415 г. Для своего сочинения он использовал другие источники, прежде всего «Хронику конфликта Владислава, короля Польши, с крестоносцами в год Христов 1410» [34]. В тексте «Хроники конфликта» нет ни одного упоминания о смоленских хоругвях, подвиг которых описал Ян Длугош [8, с. 148—156]. Белорусский исследователь Руслан Гагуа в монографии, посвященной источниковедческому обзору битвы 1410 г., приходит к выводу, что появление подвига смоленских полков в нарративе Яна Длугоша имело целью преодолеть противоречия между сообщениями доступных ему источников. Своим «нововведением» Длу-гош пытался объяснить, каким образом отступившая армия Ви-товта впоследствии приняла участие в военных действиях [8, с. 127].

После юбилейных торжеств 1960 г. «грюнвальдская тема» утратила свою актуальность для политического агитпропа и научного сообщества. И если в энциклопедиях и немногочисленных популярных работах она продолжала трактоваться в прежнем духе [4, с. 415; 20, с. 45—46], то, например, в школьных учебниках, посвященных средневековой истории, битва 1410 г. даже не упоминалась, а Гуситским войнам 1419—1434 гг. отводилась целая глава [1].

Только спустя четверть века, в 1985 г., в журнале «Вопросы истории» была напечатана первая по-настоящему исследователь-

ская работа на эту тему — статья Б.Н. Флори «Грюнвальдская битва». Автор использовал разнообразные польские и латинские источники, а также уделил внимание анализу концепций в историографии ПНР и ФРГ. Он сумел так переформулировать главный тезис предшествующей отечественной историографии, что он зазвучал в согласии с данными источников:

...В тяжелый для армии союзников момент примыкавшие к польскому войску справа смоленские полки прочно занимали отведенное им место и, несмотря на тяжелые потери, обеспечили защиту польских полков от флангового удара рыцарей [32, с. 111].

Опубликованная в канун Перестройки работа Б.Н. Флори стала первым шагом на пути преодоления пропагандистской направленности советской историографии, которая отводила решающую роль в битве русским смоленским полкам.

В контексте политики памяти СССР тема Грюнвальда имела несколько отличную трактовку в Литве. Сразу после создания Литовской ССР местные историки добросовестно выполняли «всесоюзные» установки, утверждая, что Грюнвальдская битва стала победой народов Восточной Европы над захватчиками с Запада, не забывая подчеркнуть и подвиг смоленских полков, спасших союзников в тяжелейший момент битвы [16, с. 39]. Однако с конца 1970-х гг. литовские историки стали исключать из своих работ упоминания о решающей роли русских воинов в сражении [35, p. 71]. Так, отступление Витовта было объяснено следующим образом:

...Сделав небольшой маневр и перестроившись на ходу, возвратились полки Витаутаса и с яростным ожесточением налетели на расстроенные ряды латников. Это решило исход боя [28, с. 18].

Интересно, что в белорусской историографии тема Грюн-вальдской битвы была совершено неактуальна вплоть до распада Советского Союза.

В отличие от Польши и Литвы (времен независимости), где сложился настоящий культ Грюнвальдской битвы как одного из центральных событий в национальном историческом нарративе, в дореволюционной России и СССР к нему обращались лишь время от времени. «Грюнвальдский миф» сложился в начале XX в. и

стал активно эксплуатироваться государственной пропагандой в годы Первой мировой войны. Забытый после революции почти на четверть века, он вновь оказался востребован в годы Второй мировой войны как символ извечной борьбы славянского и прибалтийского братства с немецкой агрессией. После войны, будучи модифицированным в духе интернационалистских коммунистических установок, «миф о Грюнвальде» в основном ориентировался «на экспорт»: в нем искали истоки братского союза стран Организации Варшавского договора, противостоящих во главе с СССР проискам империалистических государств и успешно строящих социализм.

Список литературы

1. Агибалова Е.В., Донской Г.М. История Средних веков. 6 класс : учебник. 20-е изд. М., 1981.

2. Белавенец П.И. Великая победа славян над немцами (тевтонами) при Грюнвальде 15 июля 1410 г. Пг., 1914.

3. Битва при Грюнвальде в 1410 г. М., 1914.

4. Большая советская энциклопедия. 3-е изд. М., 1972. Т. 7.

5. Большая советская энциклопедия. М., 1930. Т. 19.

6. Виппер Р. Ю. Учебник истории. Ч. 2: Средние века. Рига, 1925.

7. Воззвание верховного главнокомандующего к полякам // Русское слово. 1914. 1 авг. С. 1.

8. Гагуа Р.Б. Грюнвальд в источниках: «Хроника конфликта Владислава, короля Польши, с крестоносцами в год Христов 1410». Пинск, 2009.

9. Гейсман П.А. Польско-литовско-русский поход в Восточную Пруссию и сражение при Грюнвальде Танненберге // Военный сборник. 1910. № 7. С. 37—70.

10. Гейсман П.А. Поход Великого Князя Дмитрия Иоанновича Донского к верховьям реки Дон и сражение на Куликовском поле 8 сентября 1380 года // Журнал Императорского Русского военно-исторического общества. 1914. Вып. 1. С. 5—22.

11. Грацианский Н.П. Борьба славян и народов Прибалтики с немецкой агрессией в Средние века : пособие для преподавателей. М., 1943.

12. Греков И., Королюк В. Великая битва. К 550-летию исторической битвы // Калининградская правда. 1960. 15 июля. С. 4.

13. День Грюнвальда // Калининградская правда. 1960. 19 июля. С. 4.

14.Державин Н.С. Разгром немецких псов-рыцарей под Грюн-вальдом и Танненбергом 15 июля 1410 г. // Славяне. 1942. № 2. С. 38—42.

15.Длугош Я. Грюнвальдская битва. М. ; Л., 1962.

16. Жюгжда Ю.И. Борьба литовского народа с немецкими рыцарями в XII—XV веках // Исторический журнал. 1943. №8—9. С. 23—45.

17. Зутис Я. Грюнвальд — конец могущества Тевтонского ордена // Исторический журнал. 1941. № 9. С. 74—80.

18. Караев Г.Н., Королюк В.Д. К 550-летию Грюнвальдской битвы // Вопросы истории. 1960. № 7. С. 92—100.

19. Карамзин Г.Б. Битва при Грюнвальде : популяр. очерк. Л., 1961.

20. Касименко А. К. История Украинской ССР. Киев, 1965.

21. Киноархив Net-film. Уроки Грюнвальда. URL: http://www.net-film.ru /film-5409 (дата обращения: 27.02.2016).

22. Королюк В.Д. Историческое значение Грюнвальдской битвы // Краткие сообщения Института славяноведения АН СССР. М., 1961. Вып. 32. С. 79—91.

23. Лапин Н., Турчинский А. Грюнвальдская битва. Разгром немецких рыцарей 15 июля 1410 года. М., 1939.

24. Наркевич Н.Ф. Грюнфельде Танненберг. 1410 г. Рига, 1710 // Военно-исторический вестник. 1910. № 7/8. С. 5—35.

25. Палекис Ю. Уроки Грюнвальда. К 550-летию исторической битвы // Правда. 1960. 15 июля. С. 5.

26. Пашуто В.Т., ЮчасМ. 550-летие Грюнвальдской битвы // Военно-исторический журнал. 1960. № 7. С. 87—98.

27. Пичета В.И. Вековая борьба польского народа с немецкими захватчиками // Исторический журнал. 1941. № 9. С. 25—39.

28. Рассказывает история родного края : книга для чтения по истории ЛитССР / ред. А. Матутис. Каунас, 1978.

29. Саганович Г. Великая война 1409—1411 гг. // Великое княжество Литовское : энциклопедия : в 2 т. Минск, 2007. Т. 1. С. 473—474.

30. Тихомиров М. Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII — XV вв. М., 1941.

31. Томилин С. Грюнвальдская битва 1410 года : военно-исторический очерк к пятисотлетию. Вильна, 1910.

32. Флоря Б.Н. Грюнвальдская битва // Вопросы истории. 1985. №7. С. 105—112.

33. JucasM. Zalgirio müsis. Vilnius, 1990.

34. Kronika konfliktu Wladyslawa krola polskiego z Krzyzakami w roku panskim 1410 / red. J. Danka, A. Nadolski. Olsztyn, 1986.

35. Lietuvos TSR istorija [История Литовской ССР] / red. B. Vait-kevicius. Vilnius, 1985. T. 1.

36. Nadolski A. Grunwald 1410. Warszawa, 1993.

Об авторе

Антон Анатольевич Жиров — аспирант, Институт гуманитарных наук Балтийского федерального университета им. И. Канта (Калининград).

E-mail: [email protected]