CC BY
1490
Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Право». 2007. № 2
проблемы == современной цивилистики =
гражданское правонарушение: определение понятия и юридические признаки
© и. в. Маштаков
В статье освещается проблема законодательного определения гражданского правонарушения. На основе анализа таких квалифицирующих признаков правонарушения как противоправность и виновность автор выявляет особенности гражданского правонарушения.
Ключевые слова: правонарушение, гражданское правонарушение, признаки гражданского правонарушения, противоправность, противоправное действие или бездействие, противоправные деяния, вина, гражданское законодательство, гражданский кодекс.
Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации не дает определения понятию «гражданское правонарушение», что, по нашему убеждению, является серьезным недостатком. Такого же мнения придерживается ряд ученых. Так,
Н. Н. Вопленко справедливо указывает, что отсутствие в Гражданском кодексе четкого понятия гражданского правонарушения «разрывает и недооценивает внутренние межотраслевые связи правовой системы, связи координации и согласования» [1]. На отсутствие законодательного определения правонарушения как на недостаток указывают В. М. Ведяхин [2] , А. Ф. Галузин [3] , Н. С. Малеин [4] и другие ученые.
В результате приходится выводить понятие гражданского правонарушения из цивилистической науки. Например, гражданское правонарушение «представляет собой противоправное действие (бездействие), посягающее на общественные отношения, урегулированные нормами гражданского права» [5] или «общественно опасное (или вредное) виновное деяние (действие или бездействие), нарушающее
Маштаков
игорь владимирович
кандидат юридических наук, заведующий кафедрой гражданского права и процесса филиал самарской гуманитарной академии в г. тольятти
нормы права, за которое установлены меры юридической ответственности»[6] или «антисоциальное, общественно опасное, противоправное деяние, влекущее юридическую ответственность»^] и т. д.
В этой связи показательным для российского законодателя должен являться пример их казахских коллег. Гражданский кодекс Республики Казахстан [8] в ст. 349 сформулировал, хоть и только по отношению к обязательствам, определение гражданского правонарушения. «Под нарушением обязательства понимается его неисполнение либо исполнение ненадлежащим образом (несвоевременное, с недостатками товаров и работ, с нарушением других условий, определенных содержанием обязательства) — ненадлежащее исполнение».
Гражданский кодекс Латвийской Республики [9 ] в ст. 1635 нарушением гражданского права называет «всякое само по себе недозволенное действие, которое дает потерпевшему от него вред право требовать удовлетворения от нарушителя, насколько это действие может ему быть вменено в вину». При этом действие здесь понимается в широком смысле, охватывающем не только действие, но и воздержание от него, т. е. бездействие. Латвийский законодатель пошел дальше, он указал на противоправные действия, которые по закону не будут считаться правонарушением. Ст. 1636 гласит: «Нарушение права отсутствует, если кто-либо пользуется принадлежащим ему правом, или действует по воле подвергшегося вреду лица, или же незаконным действием последнего вынужден к дозволенной самообороне». Российский законодатель в указанных случаях только освобождает от гражданско-правовой ответственности, но не говорит, что такие действия не являются правонарушением (п. 3 ст. 1064, ст. 1066 ГК России).
В гражданском законодательстве Израиля [10] имеются следующие определения правонарушения. Ст. 1 Части «А» Закона о договорах (способы защиты интересов пострадавшей от договора стороны) 1970 года определяет нарушение как «действие или бездействие, противоречащее условиям договора». Ордонанс о возмещении вреда (новая редакция) 1968 года в ст. 3 указывает на нарушения как на незаконные действия, подпадающие под понятие «авала». Причем «не будут рассматриваться как незаконные действия, в отношении которых обычный разумный человек в данных обстоятельствах не подал бы жалобу в силу их малозначительности» (ст. 4).
Общую характеристику гражданского правонарушения дополняют его признаки. Основные признаки правонарушения, выработанные в общей теории права, помогают дать характеристику понятия и сущности гражданского правонарушения, сложившегося в науке гражданского права. В то же время гражданское правонарушение может быть рассмотрено в различных аспектах, в том числе с точки зрения его содержания и социальной сущности, со стороны его связи, взаимодействия с иными обстоятельствами, влекущими возникновение указанных правоотношений и др.
Р. Л. Хачатуров отмечает следующие признаки правонарушения, образующие в совокупности это понятие [11]: 1) правонарушение — это виновное деяние (действие или бездействие); 2) деяние общественно опасное и вредное; 3) деяние, противоречащие нормам права (противоправное); 4) деяние, за которое предусмотрена юридическая ответственность. Отраслевые определения правонарушения, на его взгляд, воспроизводят признаки правонарушения, отмеченные в общей теории права.
В приведенных выше определениях правонарушения авторы выделяют два вида основных признаков: юридические и социальные.
К первому виду признаков (юридических) относятся противоправность («противоправное действие или бездействие», «противоправные деяния») и виновность правонарушителя.
Противоправность гражданского правонарушения имеет свои особенности и неоднозначно трактуется в юридической науке. Наиболее распространенным является определение противоправности как поведения, которое не соответствует, противоречит нормам права, нарушает их. Приведем несколько определений. В. П. Грибанов пишет: «Термином “противоправность” обозначают, прежде всего, такое поведение гражданина или организации, которое противоречит требованиям права, противоречит требованиям тех правил поведения, которые предусмотрены нормами права»[12]. Д. В. Русиашвили считает, что «противоправность означает нарушение нормы права вследствие нарушения установленной ею правовой обязанности»[13]. По этой позиции всякое действие, которое является только осуществлением права и не выходит из пределов, очерченных законом, не является противоправным. На наш взгляд, констатировать, что противоправность — это нарушение норм права, явно недостаточно для характеристики противоправности. Поясним нашу мысль, дав характеристику нормам гражданского права.
Нормы гражданского права устанавливаются для регулирования имущественных и связанных с ними личных неимущественных отношений, складывающихся между гражданами (физическими лицами), между организациями (юридическими лицами), а также между гражданами и организациями. Под нормами права в широком смысле понимаются правила общеобязательного поведения. В связи с тем, что условия их обязательности различные, эти гражданско-правовые нормы подразделяются на императивные и диспозитивные.
Императивной называется норма, обязывающая к строго определенному поведению тех лиц, которым она адресована. При этом стороны не имеют права по взаимному согласию определить для себя другое поведение. Императивные нормы в гражданском праве устанавливаются в тех случаях, когда, учитывая общегосударственные интересы и интересы всех субъектов гражданского права, законодатель считает необходимым подчинить их единому общеобязательному для них правилу. Диспозитивной является норма, определяющая обязательное для участников гражданских правоотношений поведение лишь тогда, когда они сами, по своему взаимному согласию, не договорились об обязательности другого поведения.
Поэтому особенностью гражданского законодательства можно считать то, что оно содержит большое количество норм, которые предоставляют участникам гражданского оборота возможность урегулировать свои взаимоотношения и иным образом, чем указано в законе, например, предусмотреть в договоре иные права и обязанности в отличие от предусмотренных законом. Здесь уже юридическая обязанность той или иной стороны возникает не непосредственно из предписания закона, а из договора. Учитывая, что в современных условиях инициатива как первый шаг, побуждение к какому-либо делу имеет существенную значимость, диспозитивные нормы гражданского законодательства получают более широкое значение, т. к. в большей степени обеспечивают развертывание собственной инициативы субъектов гражданских правоотношений, чем императивные нормы, содержащие прямые запреты. Сегодня, на наш взгляд, актуальнее говорить не о запрещенности правом как признаке противоправности (которое, мы этого не отрицаем, имеет место), а о нарушении субъектом добровольно взятого на себя договорного обязательства.
Таким образом, поскольку гражданское право содержит диспозитивные нормы, то нарушение прав и обязанностей, согласованных сторонами в договоре, тоже, с точки зрения гражданского права, противоправно. Однако ряд авторов придерживается иного мнения. Например, В. П. Шахматов считал, что противоправными являются только сделки, нарушающие императивные обязанности и запреты, он писал: «Невыполнение предписаний, выполнение которых поставлено в зависимость от усмотрения лиц, которых они касаются, не свидетельствует о неправомерности поведения, так как неправомерным является лишь такое отступление от требований норм права, которое нарушает юридические обязанности, правовые запреты»[14]. Такая позиция — признание противоправным лишь того поведения, которое нарушает запреты и императивно установленные обязанности — встречается и сегодня [15]. Нам представляется более верным определение
О. Б. Гусева и Б. Д. Завидова: противоправность — такое действие, которое прямо запрещено законом (правовым актом), или противоречит закону (правовому акту), либо противоречит также договору, а равно односторонней сделке или обязательству»[ 16].
Следует также учитывать, что иногда, при наличии определенных условий, имущественные отношения регулируются не нормами гражданского закона, а обычаями делового оборота. Обычаи делового оборота подобны деловым обыкновениям, которые представляют собой правила поведения, сложившиеся вне непосредственного воздействия государственной власти и соблюдение которых стало привычным в результате их длительного существования. Обычаи делового оборота — это, по существу, сложившиеся и широко применяемые в какой-либо области предпринимательской деятельности правила поведения, не предусмотренные законодательством, независимо от того, зафиксированы ли они в каких-либо документах.
Для определения обычая делового оборота необходимо наличие названных в ст. 5 ГК РФ признаков: а) сложившегося, т. е. устойчивого и достаточно определенного в своем содержании, б) широко применяемого, в) не предусмотренного законодательством правила поведения, г) в какой-либо области предпринимательства.
В ряде статей ГК РФ имеются прямые отсылки к обычаям делового оборота, если отношения сторон не определены нормами законодательства и условиями связывающего стороны обязательства. Наиболее часто такие отсылки встречаются в гл. 22 «Исполнение обязательств»(ст. 309, 311, 314, 315, 316), гл.30 «Купля-продажа»^. 474, 478, 508, 510, 513), гл. 45 «Банковский счет»(ст. 848, 863, 867, 874), гл. 51 «Комиссия»(ст. 992, 998). Однако поскольку обычай признается ст. 5 ГК РФ источником права, его применение следует считать возможным и при отсутствии в соответствующих правовых нормах прямой отсылки к обычаю, если налицо пробел в законодательстве и в условиях заключенного сторонами договора [17].
Обычаи делового оборота, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договору, не применяются. Так, ст. 309 Гражданского кодекса РФ особо оговаривает, что «обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований — в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями».
Таким образом, учитывая, что обычай признан дополнительным источником права (как вытекает из ст. 5 ГК РФ), представляется правильным учитывать при определении гражданской противоправности и существование обычаев делового
оборота.
При характеристике гражданского правонарушения необходимо обязательно выявить: виновно ли совершено противоправное деяние. На это указывают в своих работах С. С. Алексеев [18], В. П. Грибанов [19], О.Э. Лейст [20], И.С. Самощенко [21],
В. П. Шахматов [22], Р. Л. Хачатуров [23] и многие другие. Позиция признания виновности обязательным признаком гражданского правонарушения имеет своих противников. Так, М. С. Строгович признает безвиновное правонарушение, он считает, что «если действие, поведение человека противоречит закону, оно есть незаконное, противоправное действие или поведение, т. е. правонарушение, и оно должно быть устранено, должны быть приняты меры к тому, чтобы оно не повторялось, хотя умысла или неосторожности в совершении его не было» [24]. А. А.Собчак полагает, «в ряде случаев для состава гражданского правонарушения не нужен такой субъективный признак, как вина» [25]. М. С. Богданова кроме того признает невиновные правонарушения лиц и организаций [26]. На наш взгляд, такой субъективный признак, как вина, должен обязательно присутствовать для определения состава гражданского правонарушения. Другое дело, что вопрос об ответственности за невиновно причиненный вред требует своего решения.
Наличие вины как условия ответственности носило характер генерального принципа гражданско-правовой ответственности (ст. 222 ГК РСФСР 1964 г.). Однако затем сфера его применения была значительно сужена: наличие вины перестало служить необходимым основанием ответственности за нарушение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности (п. 2 ст. 71 Основ гражданского законодательства 1991 г.). То же правило закреплено и в ст. 401 Гражданского кодекса (ГК) РФ. В ГК РСФСР 1964 г. отсутствовало легальное определение вины. В Основах гражданского законодательства 1991 г. понятие вины раскрывалось через положение о том, что должник признается не виновным, если докажет, что он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 71 Основ). Такой принцип сохранен и в действующем ГК РФ с одним существенным уточнением: меры, которые следовало принять лицу для надлежащего исполнения обязательства, теперь соотносятся с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота. Изменились основания ответственности за возмещение морального вреда. Если Основы гражданского законодательства 1991 г. допускали возмещение морального вреда только при наличии вины нарушителя, то ст. 1100 ГК РФ содержит перечень случаев наступления обязанности компенсировать моральный вред независимо от вины.
В отличие от законодательства, содержащего нормы публичного права, в ГК РФ решен вопрос и о характере ответственности юридического лица. Прежде на этот счет в научной литературе существовали две основные точки зрения: вина юридического лица не может сводиться к вине отдельных работников, а представляет собой вину коллектива как единого целого [27]; вина юридического лица может проявиться и в виновных действиях его работников [28]. Более правильной является вторая позиция, поскольку для юридической науки, права важное значение имеет то обстоятельство, что внешне вина юридического лица не может проявиться иначе, как через виновное поведение его работников. Той же позиции придерживаются и зарубежные ученые [29]. Эта точка зрения воспринята и действующим ГК РФ: ст. 402 прямо указывает, что действия работников должника по исполнению обязательства считаются действиями должника.
Авторы учебника под редакцией Е. А. Суханова справедливо пишут, что говорить о «субъективном, психическом отношении к своему поведению и его
последствиям» юридических лиц и публично-правовых образований можно лишь весьма условно, признавая, что «вина юридического лица может проявляться в форме вины его участников (например, полных товарищей), органов (руководителей) и других должностных лиц, а также его работников, выполняющих свои трудовые или служебные функции, поскольку именно через их действия юридическое лицо участвует в гражданских правоотношениях»[30]. В. А. Тархов, признавая, что вина юридического лица — это вина «любого человека, осуществляющего деятельность данного юридического лица», считает, что нельзя полагать, будто вина юридического лица может выразиться лишь в действиях отдельных лиц, но не в действиях коллектива. Он пишет: «Неправомерное, незаконное решение любого коллективного органа может иметь место как по неосторожности в случае незнания закона, так и умышленно, чтобы извлечь выгоду для юридического лица в целом или для отдельных его участников»[31].
Мы разделяем общепринятую точку зрения на вину юридического лица как на вину отдельных его работников, в то же время аргументы профессора В. А.Тархова представляются убедительными. Поэтому под виной юридического лица предлагаем понимать как вину отдельных работников, так и коллектива в целом.
Рассмотренные выше юридические признаки правонарушения характеризуются тем, что они сконцентрированы правовой наукой, восприняты и закреплены законодателем.
Ко второму виду признаков (социальных) гражданского правонарушения относятся характеристика правонарушения как сознательного, волевого деяния личности («особый факт поведения лица», «внешне выраженный акт поведения»и др.) и социальная вредность, именуемая довольно часто общественной опасностью («посягающее на общественные отношения», «общественно опасное поведение» и др.). Данная группа признаков требует отдельного рассмотрения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Вопленко,Н. Н. Общественная опасность или социальная вредность? // Вестн. Волго-град. гос. ун-та. Сер. 3. Экономика. Право. Волгоград, 1997. Вып. 2. С. 6—10.
2. Ведяхин В. М.,Галузин А. Ф. Законодательное определение правонарушений // Межвузов. сб. науч. ст. / Междунар. акад. бизнеса и банков, дела. Сер.: Юриспруденция. Тольятти, 1997. № 1. С. 3—6.
3. Галузин Д. Ф. Некоторые проблемы исследования структуры правонарушений // Вестн. Междунар. акад. бизнеса и банк. дела. Сер: Юриспруденция. Тольятти, 1996. № 5. С. 8—9.
4. Малеин, Н. С. Об институте юридической ответственности// Учен. зап. Тарт. гос. ун-та = Tartu Riikliku Ulikooli toimetised. Tartu, 1989. Вып. 852. Tp. по правоведению = Studia iuridica. С. 35.
5. Слесарев,В. Л. Объект и результат гражданского правонарушения. Томск, 1980. С. 5.
6. Самощенко И. С.,Фарукшин М. X. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 74.
7. Малеин, Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М. : Юридическая литература, 1985. С. 18.
8. Гражданский кодекс Республики Казахстан от 27 декабря 1994 года / науч. ред. Н. Э. Лившиц. СПб. : Юридический центр Пресс, 2002.
9. Гражданский кодекс Латвийской Республики от 23 января 1937 года (введцн в действие с 1992 г.). / науч. ред. Н. Э. Лившиц. СПб. : Юридический центр Пресс, 2001.
10. Гражданское законодательство Израиля / сост. М. С. Хейфец ; науч. ред. Н.
Э. Лившиц. СПб. : Юридический центр Пресс, 2003.
11. Хачатуров, P. JI. Правонарушение как юридический факт, порождающий правоотношение ответственности // Межвузов. сб. науч. ст. / Междунар. акад. бизнеса и банков, дела. Сер.: Юриспруденция. Тольятти, 1998. № 2. С. 18.
12. Грибанов,В. П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. М, 1973. С. 54—55.
13. Русиашвили,Д. В. Гражданская противоправность и правила социалистического общежития // Проблемы управления и гражданского права. М., 1976. С. 99.
14. Шахматов,В. П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 128.
15. См., например: Гутников,0. В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М. : Бератор-Пресс, 2003. С. 62; Суханов,Е. А. Гражданско-правовая ответственность // Гражданское право : в 2 т. Т. I. Учебник. М. : БЕК, 1998. С. 440—441.
16. Гусев,О. Б.,Завидов,Б. Д. Справочник практикующего юриста: Гражданско-правовая ответственность / под ред. Г. Б. Мирзоева и др. М. : Экзамен, 2001. С. 428.
17. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / отв. ред. О. Н.Садиков. М., 1997. С. 21.
18. Алексеев,С. С. О составе гражданского правонарушения // Цивилистическая практика. Екатеринбург, 2001. Вып. 3. (по материалам журнала «Правоведение». 1958. № 1). С. 71—78.
19. Грибанов, В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001.
С. 338—346.
20. Лейст,О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. С. 78.
21. Самощенко,И. С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М. : Юридическая литература, 1963. С. 16—18.
22. Шахматов,В. П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 108.
23. Хачатуров, Р. Л. К вопросу о невиновной ответственности // Вестник Волжского университета им. В. Н.Татищева. Сер. Юриспруденция. Вып. 2. Тольятти : ТолПИ, 1998. С. 17.
24. Строгович,М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966. С. 101.
25. Собчак,А. А. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности : автореф. ... канд. юрид. наук. Л, 1964. С. 14.
26. Богданова,М. С. Некоторые проблемы понятия правонарушения // Следователь. 1997. № 4. С. 26.
27. См.: Матвеев,Г. К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1955. С. 216.
28. Гражданское право. Ч. 1. СПб., 1996. С. 496.; Грибанов,В. П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. М., 1973. С. 74.
29. См.: Keith,Norman. Special Report: Criminalizing OHS Violations. Ontario OH&S Law Report. 2002, pp. 4-5.
30. Гражданское право : в 2 т. Т. 1. Учебник / отв. ред. Е. А. Суханов. М. : БЕК, 1998. С. 533.
31. Тархов,В. А. Гражданские права и ответственность / Уфим. высшая школа МВД Рос. Федерации. Уфа, 1996. С. 94.
