CC BY
54
III. ПРОБЛЕМЫ ПРАВА И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА
Кислицын С.А., проф. СКАГС
ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ
В современной России осуществляется процесс политической реформы, которая реализуется в рамках нового исторического этапа, перехода от полуто-талитарной советской политической системы к последовательно демократической. В литературе распространено мнение, что этот процесс будет успешно завершен только при одновременном становлении консолидированного гражданского общества, противостоящего государству. По этой противоречивой и сложной проблеме существует достаточно много многоплановых и содержательных
исследований1.
В научных работах современных исследователей, и особенно в учебных пособиях по политологии, повторяется ставшая общим местом идея о том, что гражданское общество главная и чуть ли не единственная опора подлинной демократической системы, так как оно является залогом укрепления правового государства, выступает основным противником произвола государства и защищает общество от масштабных злоупотреблений со стороны бюрократии, препятствуя массовому нарушению прав человека и ограничивая сферу деятельности государства, и т.п. Однако в этих утверждениях, больше похожих на очередную утопию, далеко не все может быть использовано в реальной жизни. Гражданское общество не может быть в принципе единой организационной структурой, хотя и включает в себя различные массовые сообщества, ассоциации, союзы и т.п. Смысл его деятельности заключается не в защите, а преимущественно в осуществлении разнообразных прав населения: как политических, так и экономических. Исключение составляет признанная государством структура гражданского общества, например, независимые профсоюзы. В условиях реальной демократии
1 Красин Ю. А. Долгий путь к демократии и гражданскому обществу. // Полис. 1992. №. 5-6. С. 97-105;Перегудов С. П. Гражданское общество как политический феномен. // Свободная мысль. 1992. ? 9. С. 43-53; Гражданское общество: "трехчленная" или "одночленная" модель. // Полис. 1995. №. 3. С. 58-69;Bemard M. Civil Society and Democratic Transition in East Central Europe. // Political Science Quarterly. Vol. 108. No 2. 1993. P. 307-326;Smolar A. Civil Society After Communism. From Opposition to Atomization. //J. of Democracy. Vol. 7. N 1. January 1996. Р. 24-383. Гражданское общество в России: западная парадигма и российская реальность/Отв. ред. К. И. Холодковский. М.: ИМЭМО РАН, 1996. Гражданское участие: ответственность, сообщество, власть. Неконцептуальный сборник.- М.: Изд-во "Аслан", 1997.Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России / ИМЭМО РАН.- М.: Эдиториал УРСС, 1998;Проблемы формирования гражданского общества. М.: Институт социологии РАН, 1993.
и устойчивого развития гражданское общество ничем себя не проявляет. Определенная политическая активность гражданского общества обнаруживается в тех случаях, когда власти пытаются заметным образом ущемить привычные права граждан или нарушить баланс сил. Причем процесс нарушения бюрократическим аппаратом прав субъектов закономерен, так как любая власть стремится к самодостаточности, независимости от общества и к пресловутой элитарности. Исследователи отмечают, что это вытекает из самой порочности человеческой природы, в которую заложено стремление к властвованию, захвату чужой собственности и ограничению прав других. По мере развития цивилизации это стремление соединилось с экономическими интересами властителей-собственников, объединенных в глобальные социально-классовые структуры, которые, по Марксу, ведут перманентную классовую борьбу. В этой объективно обусловленной политической и социальной борьбе заключается, если не вся суть по Марксу, то как минимум существенная составляющая исторического процесса. Поэтому давление общества на власть надо оказывать постоянно, сдерживая власть и регулярно обновляя властные структуры за счет своих лучших представителей. Конфронтация между государством и гражданским обществом, если нет особой необходимости, не должна носить остротекущий характер. Об этом много писали многие авторы политических учений, начиная с античности.
В начале ХХ века термин «гражданское общество» на время вышел из употребления, так как главным предметом исследования политологии и философии стали социальные и политические последствия индустриальной революции. Но в работах теоретика Антонио Грамши гражданское общество названо свое-
с» с» и 1 и
образным ядром независимой политической деятельности, критической сферой борьбы против тирании.
В современной литературе не создано единого, общепринятого определения гражданского общества. По либеральной модели, социально-политическое пространство делится на два конкурирующих сектора - общественный (частный) и публичный, охватывающий государство и правительственные институты. Общественный сектор включает все - от конкретной личности до экономических и общественных объединений. Гражданское общество состоит из людей, которые добровольно объединяются для защиты своих интересов, а гражданские объединения представляют собой социальный вариант корпораций. В настоящее время распространена точка зрения, согласно которой гражданское общество понимается как «система самостоятельных и независимых от государства общественных институтов и отношений, которые призваны обеспечить условия для самореализации индивидов и коллективов, реализации частных интересов и потребностей»1. Сторонники либеральной модели отождествляют его с широкой демократией, так как рассматривают гражданское общество как устройство публичной власти, благоприятное для развития человеческой личности и самодеятельных общественных ассоциаций2. Распространенной идеей является утверждение, что степень развитости гражданского общества служит одним из ведущих критериев демократичности конкретного общества. С апломбом разъясняется, что в
1 Гаджиев К.С. Концепция гражданского общества: Идейные истоки и основные вехи формирования // Вопросы философии. 1991. № 7. С. 30.
2 Gellner E. Conditions of Liberty: Civil Society and its Rivals.- Allen Lane: Penguin, 1994. P. 225.
странах западноевропейского типа, в США и Канаде традиционно существует сильное гражданское общество, гарантирующее единственно настоящий социальный и всякий иной прогресс. Доминирующий тип отношения гражданского общества и государственной власти определяет характер существующего политического режима системы.
Целью и одновременно условием существования гражданского общества является функционирование правового государства по принципам последовательного разделения властей: законодательной, исполнительной и судебной власти, реальной политической конкуренции на основе многопартийности с всеобщими выборами по пропорциональной системе. Именно такая политическая система обладает правовыми механизмами защиты от злоупотреблений, поскольку одна ветвь власти контролирует другую, а партия, находящаяся в оппозиции, изобличает нарушения, допущенные правящей партией, которая на основе парламентского большинства формирует правительство. Механизмы сдержек и противовесов властей и замены правящей партии оппозицией базируются на использовании старых как мир, подчас низменных стремлений - обрести власть, сделать карьеру, получить сверхприбыль, убрать конкурента и т.п. Например, в основе контрольной деятельности чиновников из одной ветви власти в отношении чиновников другой ветви находится желание сделать карьеру; побудительным механизмом действий оппозиционной партии является стремление прийти к власти; меркантильными соображениями, как правило, руководствуются корреспонденты средств массовой информации, освещающие в своих изданиях факты злоупотребления властей, СМИ руководствуются при этом задачами увеличения своего тиража, а следовательно, влияния и прибылей одновременно. Собственно поэтому важной составляющей сильного гражданского общества является действительно свободная пресса, поскольку одной из предпосылок успешной борьбы со злоупотреблениями властей является огласка коррупционных действий государственных чиновников. Уровень свободы прессы, таким образом, безусловно, коррелирует с уровнем развития демократии. По этой причине гражданское общество всегда уделяет большое внимание любым фактам ограничения свободы слова и последовательно борется с попытками цензуры в средствах массовой информации.
Исходя из этого, представляется справедливым утверждение, что гражданское общество - это в современных условиях особый тип коммуникационного процесса между государством и гражданином при дискурсивных, диалоговых отношениях между субъектами. Политологом Г. Алмондом введено понятие «гражданская культура», которая имеет плюралистический характер, и основана на убеждении необходимости как различий, так и консенсуса. В рамках гражданского общества, понимаемого как коммуникативное единство, осуществляется активное и массовое участие граждан в различных общественных организациях и институтах.
В отечественной интеллигентной среде популярно направление западной общественной мысли, выходящее за пределы классической дилеммы индивидуализм-коллективизм, - это своеобразный «социальный коммунитаризм». Эта модель разделяет публичный и частный сектор, но исходит из того, что люди полностью никогда не свободны в своем выборе, а вплетены в различные общности,
связаны социальными отношениями и живут в мире, который был создан предшественниками. Общественные объединения выполняют, как правило, классические традиционные функции, а не создаются ради достижения каких-то конкретных целей. Если для либеральной модели главное действующее лицо - потребитель, обладающий правами, то для коммунитаризма это член естественной ассоциации, основанной на единстве традиций и культуры. В нем большое значение имеют этические принципы, носителями которых являются добровольные сообщества людей, связанные с их местом жительства. На Западе в рамках ком-мунитаризма объединяются как правые, мечтающие о возрождении консервативных духовных ценностей, так и левые демократы, видящие в коммунитариз-
ме настоящую альтернативу идеям радикального социализма1.
Идея коммунитарного гражданского общества получила особое развитие в связи с развитием сектора некоммерческих организаций, т.н. «третьего сектора», под которым понимается совокупность групп населения и организаций, не ставящих перед собой специальных приоритетных целей получения коммерческой прибыли непосредственно через участие в работе таких организаций или через владение ими. Получаемая такими организациями прибыль не распределяется, идет исключительно на реализацию своих целей. В литературе рассматриваются первые два сектора как совокупность государственных институтов и деловых частных организаций и предприятий, а «третий сектор» как сферу активности, развиваемую между семьей и более широкими бюрократическими секторами
прибыльного бизнеса и правительства2. Основной функцией организаций, отнесшихся к сектору добровольной активности ради общественного благополучия, является вовлечение населения в процесс социальных изменений, в развитие социальной защиты, расширение пределов свободы.
На примере негосударственных и некоммерческих организаций, пытающихся решить реальные проблемы, западные политологи пытаются найти выход из противоречия: эгоистический эгоизм - обезличивающий коллективизм. В США появилась концепция «социального капитала», который вместе с финансовым делает нацию энергичной и преуспевающей. Основу социального капитала исследователи видят в волонтерских группах и неприбыльных организациях3. В современной политической науке гражданское общество понимается как социальное сообщество, достигшее определенного уровня цивилизованности, относительно самостоятельная сфера жизни социума, противостоящая государству. Составляющие основу гражданского общества свободные индивиды обычно ставятся выше общества и государства. В этой связи необходимо отметить, что каждый человек, включенный в систему общественных взаимосвязей, воплощает в себе как индивидуальные, так и общественные свойства. Поэтому трактовки гражданского общества, базирующиеся на полном противопоставлении индиви-
1 Романенко Л. М. Гражданское общество в России уже есть, но... // Социс. 1994. № 4. С. 12-16; К вопросу об объективных индикаторах современного гражданского общества в России. // Вестник МГУ. Сер. 18. 1995. № 5. С. 46-54.
2 McCartby, Katbleen D., Virginia A. Hodgkinson, Russy D. Summariwalla and Associates. The Nonprofit Sector in the Global Community. Voices from Many Nations. Jossey-Bass Publishers, San Francisco, 1992.
3 Красин Ю. А. Долгий путь к демократии и гражданскому обществу // Полис. 1992. № 5-6. С. 97-105.
дуального общественному применительно к современной эпохе, выглядят не вполне корректными.
Гражданское общество как целостная социальная система имеет сложную структуру, которая включает в себя противоречивую совокупность межгруппо-вых отношений, развивающихся как правило без прямого вмешательства государства. Базовыми элементами гражданского общества являются независимые от государства социальные институты, реализующие индивидуальные и коллективные потребности людей. Необходимо подчеркнуть, что институциональная структура гражданского общества в принципе не может представлять собой какую-либо завершенную конструкцию в силу безграничного многообразия и подвижности человеческих интересов, группирующихся в бесконечной, разнонаправленной сети социальных ячеек общества. К основным институтам гражданского общества можно отнести, во-первых, различные негосударственные экономические, коммерческие и финансовые ассоциации; во-вторых, политические организации и объединения, не входящие в государственную систему и не обладающие властными функциями; в-третьих, ассоциации социальные с их разнообразным спектром целей и обилием форм; в-четвертых, организации социокультурные: семью, церковь, религиозные и этнические общины, независимые средства массовой информации, различного рода научные и творческие сообщества, клубы, организации по интересам и т.д.
Гражданское общество как крупная форма социальной организации не может нормально функционировать без государства, которое выступает как управляющая система, призванная противодействовать развитию социальных и этнополитических конфликтов. Но, конечно, нельзя не отметить, что гражданское общество является не только объектом управления со стороны государства, но и достаточно самостоятельной подсистемой, которая функционирует или пытается это делать по своим законам.
Важнейшая сущностная черта взаимоотношений в системе гражданского общества - равноправие всех составляющих его социальных групп, причем независимо от их масштабов и значения в общественной структуре. В отличие от государственного управления, функционирующего на основе иерархических принудительных вертикальных связей и отношений, в гражданском обществе преобладают горизонтальные сугубо гражданские связи добровольного характера, в принципе исключающие принуждение и насилие. В реальной жизни разделение гражданского общества и государства достаточно условно и полное их противопоставление допускается лишь в публицистических работах или в целях научного анализа, так как контуры государственного и гражданского пространства совпадают. Следует отметить, что в обществе в целом очень мало направлений деятельности людей, не испытывающих на себе влияния государства.
Аксиоматично, что зрелому гражданскому обществу соответствует тип демократического правового государства, ведущим принципом которого являются уважение и защита прав и свобод человека. Однако, на наш взгляд, нельзя говорить, что источником права в развитом демократическом сообществе становится не государство, а исключительно гражданское общество, которое, одобряя ту или иную форму правления, определяет правовые пределы государственной власти. Государство как исключительный и абсолютно самодостаточный поли-
тический институт, как правило, не стремится ограничивать свои реальные функции правом и, даже если такие законы приняты, эти функции осуществляет латентно. Гражданское общество может ограничить каким-то образом эту власть, если оно образует реальный фундамент такого демократического государственно организованного сообщества, базовым элементом которого является свободная, обладающая всей совокупностью неотчуждаемых прав личность. В рамках такого гражданского общества каждый индивид выступает как автономный субъект с присущими ему индивидуальными целями и ценностями. Однако, как писал Гегель, без соотношения с другими он не может достигнуть своих целей во всем их объеме1. И поэтому недопустимо полное противопоставление частной и общественных сфер, поскольку обе они составляют две противоположные стороны единой гражданской социальной целостности.
Новая концепция рассматривает гражданское общество как независимые ассоциации граждан, выступающие в роли посредников между людьми и государством и в случае необходимости защищающие их свободу от властных посягательств. Эта концепция была развита в работах известного итальянского марксиста А. Грамши, который считал, что «частный сектор» может воздействовать на власть непосредственно, а не только через существующие политические партии и являет собой центр независимой политической деятельности. Гражданское общество в определенных ситуациях может вынудить государство проводить реформы сверху под давлением «снизу». В 1956 г. венгерское гражданское общество вынудило Имре Надя осуществить радикальные политические акции, которые закончились «белым террором» и последующим вводом войск Советской Армии. В 1969 г. чехословацкий лидер А. Дубчек, опираясь на подталкивающее его местное гражданское общество, пытался повести достаточно радикальные политические реформы и был остановлен только с помощью войск СССР и Варшавского договора. Бывший диссидент В. Гавел стал после чешской «бархатной революции» президентом и немедленно осуществил так называемую люстрацию - чистку госаппарата от членов компартии, нисколько не считаясь с тем, что это отнюдь не проявление толерантности и политкорректности. Практика противостояния общества и государства наблюдалась в 1980-х гг. в Польше, где оппозиционное политизированное профобъединение «Солидарность» во главе с Л. Валенсой возглавило целенаправленный протест гражданского общества и подрыв коммунистического государства. И только благодаря президенту Польши генералу В. Ярузельскому удалось предотвратить гражданскую войну и анархию. В бывшем СССР борьба групп диссидентов с властью (при значительной информационной и некоторой финансовой поддержке Запада) привела к формированию оппозиционных партий и движений, которые в конечном счете развалили СССР и сокрушили всю социалистическую систему как таковую. Это свидетельствует о, безусловно, конфликтном потенциале реального гражданского общества, функционирующем в условиях авторитарного или тоталитарного режима. Российская интеллигенция и правозащитные организации исповедовали антикоммунистический нонконформизм и возглавили свержение конституционного советского строя.
Гегель. Философия права. М.: Мысль, 1990. С. 228
После краха социалистического лагеря чешские, венгерские и польские либералы подхватили как боевой лозунг идею гражданского общества и в результате в 1990-х гражданское общество стало лейтмотивом для всех политологов и политиков. В Соединенных Штатах и Западной Европе развился интерес к гражданскому обществу как к средству общественного обновления. Большое значение концепт гражданского общества приобрел в развивающихся странах, где приватизация и другие рыночные реформы создали почву для его развития в условиях чрезвычайной слабости государственного аппарата. Информационная революция обеспечила новые стимулы и инструменты для налаживания связей и роста гражданской инициативы. Обновленные теоретические представления о гражданском обществе и его соотношении с властью сформировались в рамках либеральной концепции «государства благоденствия», идеалы которого - личная и политическая свобода, массовая экономическая активность граждан и социальная защищенность. Возникло предположение, что рациональное общество способно утвердить общественный порядок, основанный на науке и справедливости, а государство обеспечит относительное единство общественной жизни и руководство прогрессом. Однако в 80-е гг. XX века система ценностей и структура социального пространства существенно изменились. Либеральная концепция гражданского общества перестала соответствовать реальному политическому опыту в целом ряде стран. Представления, согласно которым индивидуальные действия граждан, направляемых либеральной идеологией, ведут к перманентному благоденствию и сопутствующей свободе, не оправдались реальностью. Оказалось, что общество состоит не из граждан, а из людей, которым недостаточно личной свободы и сытой жизни, им необходима личностнообщественная самореализация. Очевидным стало представление, что западная классическая модель либеральной модернизации - не единственная. В центре внимания общественного мнения стала проблема кризиса западного общества, утеря демократическими обществами творческого потенциала. Возникло так называемое постиндустриальное информационное общество.
Крушение биполярного мира и окончание холодной войны дали импульс новым противостояниям и борьбе с международным терроризмом, возникшим на стыке цивилизаций и мировых религий. Роль государств резко возросла. Г о-сударство существенно расширило сферу своей деятельности и стало контролировать экономику, активно вмешиваться в общественную сферу, опутывая все стороны жизни общества сетями правил, запретов, приказов и самое главное информационными средствами, с помощью которых осуществляется манипулирование нациями. Централизованное управление возникло практически во всех областях социальной жизни: здравоохранении, образовании, науке, информации и потреблении. Все это ведет к материальной, утилитарной интеграции общества, а доверие к государству не только не уменьшается, но и возрастает. Новое соотношение государства и общества не стало особой неразрешимой проблемой для западных правительств, так как государство либерального типа существует ради индивидов, и поэтому они быстро приспособились к новому политическому пространству. Государство быстро и без проблем подстроилось под новые веяния, так как гражданское общество в основном и целом сохранило свои базисные принципы.
Российское государство различными способами, начиная от бюрократического регулирования и кончая идеологическим давлением, пытается всемерно сблизить себя с гражданским обществом, навязав ему идею «единой России», приоритетной по отношению к разрозненным социальным требованиям. Для этого необходимо организовать население в искусственные общности, которые можно было бы выдавать за гражданские инициативы, органически присущие России. Статистические данные свидетельствуют о том, что 55% российских граждан ничего не слышали о гражданском обществе, 22% слышали, но не могут объяснить, что это такое, и только 12% вполне правильно соотносят это понятие с терминами «права», «свободы», «интересы граждан», «инициативы граждан» и т.д. Обращение власти к идее гражданского общества вызвано причинами тактического и стратегического характера. Власти под гражданским обществом понимают прежде всего неправительственные организации - от правозащитников, экологов и др., т.е. те, которые можно организовать в вертикальную структуру при президенте. Ассоциации граждан призваны являться сподвижниками центральной власти во всех ее начинаниях.
Между тем радикальные российские либералы, говоря, что индивидуальные права, будучи реализованными, автоматически приведут Россию к полному удовлетворению коллективных прав, не подозревают, что ведут речь о новой утопии, ибо индивидуальные права не могут быть обеспечены применительно к абсолютно всем людям. Хорошо известно, что свобода каждого человека ограничена общими правилами поведения людей и уголовным законодательством. Наивно думать, что если человек имеет право пользоваться любым языком, практиковать любую религию или быть атеистом, организовывать ассоциации, имеет право учить детей на любом языке и выбирать для них вид образования и воспитания, то все коллективные права автоматически будут выполнены. Дело в том, что в обществе говорят на общепринятых языках межнационального общения, а не на тех языках, который избрал индивид. С религиями связаны уклад жизни, традиции, обычаи, менталитет, и их тоже трудно и даже опасно произвольно менять. Выбирать вид образования и воспитания людей тоже следует крайне осторожно и желательно в соответствии с потребностями общества, а не, предположим, в соответствии с искаженными взглядами родителей из среды, например, политических экстремистов, фанатиков-сектантов, уголовных преступников, сексуальных меньшинств и т.д. Сама по себе свобода ничего не значит, если отсутствуют другие социальные права и экономические возможности для самореализации личности. Можно сколько угодно говорить об открытости общества и мире без границ, но если у вас нет известной суммы долларов на билеты авиарейса Москва-Нью-Йорк и обратно, определенной суммы на проживание и соответствующей визы посольства США, вы никогда не попадете в эту самую демократическую страну в мире. То же самое можно сказать об отдыхе на Багамских островах, учебе в Оксфорде и т.п.
X/* и с» с»
Конечно, нет никаких сомнений в том, уровень личной свободы действительно обеспечен лучше всех в современном мире в тех странах, где преобладает индивидуалистическая философия. Но из этого не следует делать вывода, что, только придерживаясь западной традиции, имеет смысл говорить о таких отношениях власти и общества, в которых возможно становление гражданского об-
щества. Концепция государства может исходить из приоритета личностного или коллективного (этнического) в зависимости от объективных условий функционирования данной социально-экономической системы.
Элементы гражданского общества существовали в российском обществе практически на всех исторических этапах, да иначе и быть не могло в принципе. Верх нелепости или политиканства утверждать, что гражданское общество как таковое существовало только на Западе и возникло в России только после реформ Б. Ельцина. Характерным примером могут быть традиционные формы местного, территориального самоуправления, традиционная община, занимавшаяся территориальными делами. Надо учитывать своеобразие великой уникальной российской культуры «золотого» и «серебряного» веков. Она была отчуждена от гражданских дел и реального процесса формирования власти. Большая часть интеллигенции уходила в литературу, живопись, музыку и т.д., а не в культуру гражданского общества. К началу XX века в России, которую называли «духовной крепостью мира», накопился огромный потенциал культуры, а дворянская, разлагающаяся и деградирующая, властная элита функционировала сама в себе, отказываясь от обновления государства. Дума и земства при этом могли стихийно развиваться, но только до того момента, пока эти эмбрионы гражданского общества не вошли в конфликт с самодержавием.
При советской власти в 1920 -30-х гг существовали сотни различных добровольных организаций, которые, несмотря на свою подчиненность власти, тем не менее жили собственной жизнью. Кроме того, нельзя не учитывать, что в это время большинство граждан страны принимало политический режим сталинизма, считая его единственно возможным. При этом в политической элите существовала специфическая форма постепенно угасающего коммунистического плюрализма - внутрипартийные дискуссии, деятельность фракционных групп и оппозиций. Достаточно вспомнить профсоюзный уклон А. Щляпникова, мощную левокоммунистическую оппозицию Л. Троцкого и Г. Зиновьева, реформаторский уклон Н. Бухарина и др. Нельзя забывать антисталинское сопротивление 1930 г. в лице групп С. Сырцова и В. Ломинадзе, Н. Эйсмонта и М. Рютина, бухаринскую «школу молодых», «фронду» XVII съезда ВКП(б), инакомыслие маршала М. Тухачевского, самостоятельность А. Вознесенского и Н. Кузнецова, ряда ленинградских руководителей антифашистского еврейского комитета после Великой Отечественной войны, и многое другое, что историки назвали «мыслящим камышом». Мы убеждены, что все это было не что иное как, пусть специфическое и ограниченное, но именно гражданское общество.
В постсталинский период гражданское общество усилило свои позиции, особенно в период т.н. хрущевской «оттепели». Брежневский «развитой социализм» вновь ограничил ресурс гражданского общества, но оно вновь самовыразилось в деятельности и общественных организаций, и объединений инакомыслящих - правозащитников, творческой интеллигенции. В СССР диссидентское подполье представляло собой полуоткрытый протест, который первоначально не означал открытой конфронтации с властью. Он отражал на ранних стадиях неприятие существовавшего под партийной властью порядка вещей. Первоначально ими провозглашалась готовность к диалогу с властью - готовность в свободном обсуждении и законными способами, предоставленными брежневской кон-
ституцией, добиваться изменения существующих законов. Не случайно первые проявления такого открытого протеста против посттоталитарных порядков в СССР были демонстрациями в День Конституции на Пушкинской площади. Диссиденты обращались к властям с маккиавеллистским по сути дела требованием: «Соблюдайте собственную Конституцию», твердо зная, что требования, означающие открытие границ и свободу эмиграции, свободу антигосударственной деятельности, отказ служить в армии, право наций на выход из СССР и др. в рамках реально существующего политического режима, выполнять никто не будет.
Никто из диссидентов, обращавшихся тогда к власти, не рассчитывал на то, что состоится открытый диалог и власть под воздействием оппозиции и собственной совести начнет трансформироваться. Это был протест против режима в форме требования политической свободы, формально опирающейся на конституционное право, декларированное в Конституции. Конечно же, это все было деятельностью политической антиправительственной антисистемной оппозиции. Диалог с неосталинским режимом Брежнева большинству оппозиционеров был просто не нужен, так как они рассчитывали на завоевание общественного мнения и диффамацию власти. Некоторые из них, например, Буковский, прямо заявляли о необходимости насильственного свержения советской власти. Единственно кто был способен на реальный диалог - это направление демократического социализма во главе с П. Григоренко и Р. Медведевым, но оно было в безусловном меньшинстве в среде принципиальных противников советской власти.
После демократической реформации ожидалось бурное развитие гражданского общества. Впервые граждане в рамках воссозданных демократических институтов получили благоприятные политические условия для проявления своего гражданского потенциала, но не имели при этом представлений о культуре демократии и просто технических возможностей.
Бюрократизм, недоверие властей, финансовые тяготы, всякого рода юридические ограничения и запреты привели к тому, что гражданское общество так и не обрело еще необходимой силы, необходимой зрелости и самостоятельности. Конечно, этому мешает недостаток общей культуры. Однако, активность граждан уже достигла определенных масштабов: влиятельные партии, общественные институты, независимые газеты, авторское телевидение. Возникла градированная система вновь образованных негосударственных общественных объединений: политические партии и массовые политизированные движения; профессиональные союзы; творческие ассоциации и объединения; женские, молодежные, студенческие организации и движения; религиозные общины; землячества, этнические союзы; общественные фонды; частные научно-исследовательские и образовательные центры; ассоциации ветеранов, спортсменов, болельщиков, экологистов и др. Все члены этих групп вольно или невольно формируют активное духовно-нравственное поле гражданского общества.
В основе энтузиазма относительно гражданского общества находилась увлеченность неправительственными организациями (НПО), такими, как группы защиты общественных интересов, окружающей среды, прав человека, контроля над электоральными процессами, борьбы с коррупцией и др.
Пропагандисты гражданского общества распространяют ошибочное мнение, что все институты гражданского общества преследуют благородные цели и
имеют исключительно благие намерения. Между тем гражданское общество повсеместно представляет собой синтез гражданского и антигражданского, да и просто контрреформистского течения. Граждане в любом обществе прилагают групповые усилия для достижения как достойных, так и грязных целей, что снижает авторитет идеи гражданского общества. Некорректно утверждать, что гражданское общество абсолютно представляет общественное благо и панацею от всех бед. Известно, что гражданское общество подвержено влиянию частных экономических интересов. Неправительственные группы, начиная с всевозможных кооперативов и заканчивая профсоюзами и фондами, часто работают для удовлетворения экономических, типично коммерческих интересов своих членов и руководителей. Определенные составляющие гражданского общества могут выступать и реально защищать духовные нематериальные ценности и блага, но большая часть групп граждан сосредоточена на преследовании сугубо частных интересов.
В современных стабильных демократиях с сильными политическими институтами возникают причины сомневаться в том, что гражданское общество тем лучше, чем оно больше. Увеличение групп интересов в западных демократических государствах, по мнению американских политологов, может помешать работе представительных учреждений и привести к искажению результатов проводимой политики в пользу олигархии. Япония является стабильной демократией, сохраняя относительно слабое гражданское общество, особенно в сфере независимых гражданских групп, занимающихся такими вопросами, как защита окружающей среды, защита потребителя, права человека и т.п. Во Франции, одной из ведущих стран в системе западной либеральной демократии, гражданское общество занимает одно из последних мест по сравнению с мощным государством. Испания, осуществившая процесс демократической трансформации, имеет слабо развитую систему ассоциаций. Политические партии и выборы - вот то, что гарантирует плюрализм политических альтернатив; они, несомненно, могут действовать и в стране со слабо развитыми гражданскими ассоциациями.
Американские политологи не без оснований критикуют Японию, Францию, Испанию и другие страны, где уровень классического гражданского участия достаточно низок. По их мнению, эти государства представляют второй уровень демократии, так как им не хватает того, что американцы называют оптимальным уровнем гражданского участия. Г. Алмонд даже охарактеризовал как второсортный т.н. континентально-европейский тип политической культуры в своей известной пятичленной типологии. Но французские, испанские, а также японские политики утверждают, что их национальные системы лучше согласовываются с их собственными народными традициями в отношениях индивида и государства и позволяют их правительствам проводить более рациональнообоснованное перераспределение общественного продукта. На наш взгляд, идея, что демократия не является настоящей демократией, если в ней отсутствует американская - высшая модель гражданского общества и соответствующей высшей гражданской культуры, мягко выражаясь, весьма некорректна.
Политологи и экономисты часто рассматривают гражданское общество как гарантию не только политического благополучия, но и экономического прогресса. По их мнению, активное гражданское общество может не просто внести
вклад в решение проблем экономической политики, облегчить развитие частной инициативы, помочь предотвратить вмешательство государства в экономику, но стать фундаментом новой экономики. На практике, однако, взаимосвязь экономического роста и наличия гражданского общества явно не прямо пропорциональна.
Политическая практика показывает, что многие составляющие гражданского общества - неправительственные организации финансируются правительством. К примеру, в Западной Европе распространена правительственная поддержка таких групп гражданского общества, как организации по защите окружающей среды, союзы борьбы за права человека и т.п. В Соединенных Штатах осуществляется правительственное финансирование гражданского общества. На Западе признали, что нельзя представлять будущее без государственного влияния, ибо тогда существование государства тоже теряет свой смысл, а сильные неправительственные группы, провозглашающие новый гражданский порядок, наоборот, образуют новое государство.
Институты гражданского общества должны быть, по определению обязательно слабее государства и ни в коем случае не подменять его. Они могут быть полезными и эффективными в корректировке государственной политики, если государство объективно в этом нуждается. Нет сомнений в том, что по большому счету эффективная работа неправительственных групп интересов заключается не в ослаблении, а в усилении возможностей государства. Исследователи отмечают, что гражданское общество с 1989 года сделало большой шаг вперед в Польше, Чехословакии, Венгрии, где правительства доказали свою компетентность и способность к действию, и отстает в развитии в странах с неэффективным правительством, например, в Румынии, Болгарии, многострадальной Сербии и особенно в России. Но из этого не следует, что у этих государств нет перспектив.
Государство может само играть значительную роль в развитии здорового гражданского общества. Это достигается путем установления ясных правил игры для неправительственного сектора, создания налоговых стимулов для финансирования некоммерческих организаций, выработки стратегии взаимодействия с НПО. Гражданское общество может и должно бросать вызов, раздражать, и даже время от времени противостоять государству. Но гражданское общество и государство обязаны взаимодействовать и развиваться вместе при доминирующей роли государства.
На наш взгляд, гражданское общество - понятие не юридическое или политическое, а духовное и энергийное. Гражданское общество представляет собой огромное невидимое поле таких воль и энергий многих индивидуумов, сознающих себя не только свободными людьми, но и ответственными членами своего рода. Это не масса физических тел, а социальное сотворчество душ, «народный дух». Зауживать его моралью и правом возможно, но бесперспективно: дух все равно выйдет наружу, ибо он есть жизнь человеческой души, ее творчество. Гражданское общество как категория экзистенциальная отражает специфический образ воли людей к жизни, их стремление к самоорганизации ради обеспечения жизни своей и своего потомства. Для этого людям приходится изменять
существующие социальные обстоятельства, постоянно воздействовать на власть и других людей, искать самовыражение внутренней энергии.
Необходимое условие функционирования гражданского общества -существование свободной личности, которое характеризуют высокий уровень индивидуальной автономии по отношению к обществу вообще и к государственной власти в особенности. Такой личности присущи способность взаимодействовать с другими личностями во имя общих целей, интересов, ценностей, а также способность подчинять свои частные интересы и способы их достижения общему благу, выраженному в правовых нормах. Конечно, для формирования нового гражданского общества необходимы определенные институциональные условия, прежде всего совокупность демократических прав и свобод, рыночная экономика, которые создают возможности как для свободы личности, так и для самоорганизации граждан. Такие условия охарактеризованы в резолюции ООН «О поощрении права на демократию», принятой в 1999 г., которая перечисляет: права на свободу мнений и их выражения, мысли, совести и вероисповедания, а также мирных объединений и собраний; право на свободу искать, получать и распространять информацию и идеи посредством любого носителя; власть закона, включая юридическую защиту прав, интересов и личной безопасности граждан, а также беспристрастность в отправлении правосудия и независимость суда; право всеобщего и равного голосования, а также процедуры свободного голосования и периодические и свободные выборы; право на участие в политической жизни, включая равные возможности для всех граждан баллотироваться на выборах; прозрачные и подотчетные государственные учреждения; право граждан выбирать себе систему правления с помощью конституционных или иных демократических средств; право на равный доступ к государственной службе в своей стране. Но без политической ответственности поведение людей превращается в жесткую, непримиримую борьбу частных интересов. Гражданская ответственность человека, помимо свободы выбора, является важнейшим условием социального, правового, экономического, политического и культурного прогресса. Обязанность каждого гражданина заключается в том, чтобы любой его поступок способствовал нравственному прогрессу общества.
Российская ситуация иной раз характеризуется в литературе исключительно авторитаризмом и слабостью гражданственности. Признавая наличие отдельных проявлений этих тенденций, мы считаем, что реально существует национальное гражданское общество, которое начинает проявлять социальную активность. В нашей стране функционирует огромная масса разного рода общественных объединений, нуждающихся в финансовой помощи, юридической поддержке, защите со стороны закона. Не один «средний класс», о котором так много сегодня говорят, а представители всех классов и слоев образуют гражданское общество. Реальный уровень и характер развития гражданского общества определяются общим культурным уровнем людей, традициями, историей, религиозными взглядами, национальным темпераментом. Гражданственность как особая форма чувств, морали и сознания формируется у каждого человека не сразу, а постепенно, по ходу социализации личности и накопления жизненного опыта. Объективным условием развития гражданского общества являются достаток и досуг граждан, дающие им чувство собственного достоинства и возможность
свободного общения, неформального обмена, в ходе которого вырабатывается гражданская позиция
По причине огромной территории России, множества регионов, этносов, культур, национальное гражданское общество никоим образом не может быть однообразным и монолитным, по определению. Оно изначально делится на различные сегменты, в том числе городские, сельские, конфессиональные, половозрастные, профессиональные, политизированные и даже криминальные. Разнома-стность и многообразие являются имманентной его характеристикой. Поэтому стремление властей все заорганизовать, перерегистрировать, контролировать направлять - в принципе может только подорвать гражданскую инициативу свободных людей, их желание самоорганизоваться и осуществлять самодеятельность не только культурного, но и политического характера.
Мы поддерживаем мнение лидеров демократических организаций, что принципиально важно расширить работу по подготовке законов, облегчающих и стимулирующих жизнедеятельность гражданского общества в лице самых различных партий, профсоюзов, ассоциаций, независимой прессы, частных ТВ-каналов, низовых организаций граждан, добровольных обществ, клубов по интересам и т.д. Для этого необходимо принять закон о налоговых льготах в отношении тех предприятий и фирм, которые оказывают спонсорскую помощь неправительственным общественным организациям. Как показывает мировой опыт, такая практика открывает принципиальные возможности для активизации гражданского общества. Если методами политического давления и жесткого налогообложения сужается политическое и экономическое пространство, необходимое для существования гражданского общества, то могут возникнуть суррогатные формы гражданского общества, которые имитируют демократию. Но нужно ли это самому государству в перспективе?
Властям не следует без особой необходимости вмешиваться в сферу гражданских отношений и поощрять граждан к самоорганизации и взаимопомощи. Однако, конечно же, это не означает, что гражданское общество должно получать приоритет над государством и диктовать ему свою волю. Не обладая единой политической волей, гражданское общество при неблагоприятных условиях может содействовать анархии, спровоцировать путчи, мятежи и гражданские войны, поставить под угрозу многосоставное федеративное государство и общественный порядок, стать основой для нового «парада суверенитетов», социальных и межэтнических конфликтов.
О некотором недопонимании этой опасности свидетельствует проведение Всероссийского чрезвычайного съезда в защиту прав человека в январе 2002 г., в котором участвовали представители 400 правозащитных организаций со всех концов Российской Федерации. Группа наиболее активных представителей таких неправительственных организаций, как комитет «За гражданские права»; Московская Хельсинкская группа, фонд «Социальное партнерство»; правозащитный центр «Мемориал»; совет старейшин Московского купеческого общества; правозащитная организация «Вече» (Псков); Союз писателей Москвы; коалиция «Экология и права человека», «Демократический Союз»; общероссийское движение «За права человека» в числе которых были известные деятели В.И. Новодворская, С.А. Ковалев, депутат Госдумы; В.Д. Оскоцкий, Л.А. Пономарев,
В.П. Ступишин, д.и.н., посол России в отставке; С.Н. Юшенков, депутат Госдумы; Э.И. Черный, и др., сделала заявление. В этом документе не без оснований, но с передержками было сказано, что «усиление государства должно быть сбалансировано консолидированным и эффективным гражданским обществом» и что «сейчас ситуация с демократическими свободами и правами человека в стране стала чрезвычайной. Ограничения и нарушения прав и свобод человека и гражданина в самых различных областях, по их мнению, формируют отчетливую тенденцию к авторитаризму. Исторический опыт свидетельствует, что такого рода режимы ведут к массовым репрессиям и провоцируют широкомасштабные военные действия».
Идеям чрезвычайного съезда частично противостоял Гражданский форум, проходивший 21-22 ноября 2002 г., который был нацелен на решение задачи наладить контакт общества с властью на основе принципа «Мы все живем в одной стране. Давайте совместными усилиями сделаем эту жизнь лучше». Этот призыв был услышан частью общества, которую А. Аузан назвал «реальным гражданским обществом», или «соцкультбытом», а президент Института гражданского общества М. Слободская - «тетками с авоськами». Через месяц после проведения Гражданского форума, на котором власть начала диалог с представителями общества, в Москве прошло еще два мероприятия - очевидное продолжение диалога, начавшегося на Форуме, уточнение целей, задач, концепций и пр. На Всемирном Русском народном соборе духовные и политические элиты осмысляли глобальные проблемы, а на совещании «Гражданское общество и права человека» - правозащитники собирались обсудить конкретные вопросы защиты прав граждан. В работе VI Всемирного Русского народного собора были представлены все элиты. Властная, конфессиональные - православная, мусульманская, буддистская и пр., творческая, партийно-политическая и пр. Собор был ориентирован на решение глобальных, судьбоносных вопросов, в частности проблемы. «Россия: вера и цивилизация. Диалог эпох». Главная цель собрания - философски осмыслить ситуацию, которая сложилась в мире после 11 сентября, попытаться найти общечеловеческий, и притом невоенный, ответ на вызов, брошенный террористами. Некоторые СМИ назвали Собор «продолжением Гражданского форума», вкладывая в эту характеристику разный смысл. «Духовные лидеры» России выступали за «многополярный мир», т.е. равным образом отвергали и «американоцентризм», и стремление исламских экстремистов изменить мировой порядок, а также за особое место России в этом многополярном мире. Глава РПЦ Алексий II сказал: «Россия и вся православная цивилизация должны стать одним из центров принятия решений в мире, должны благотворно воздействовать на его настоящее и будущее... Никто не вправе навязывать миру односторонние подходы и рецепты - только взаимное уважение, советование и соработ-ничество могут предотвратить глобальную катастрофу и основать такой миропорядок, который утверждал бы равенство между всеми жителями Земли, позволял бы развиться их исконным традициям, допустил бы каждый народ к определению судьбы всечеловеческого дома».
При всей неоднозначности претензий многих из участников Собора на «духовное лидерство» итог Собора выражен в процитированном практически всеми СМИ обращении В.Путина к его участникам: «Нам необходимо общест-
венное единение в неприятии ксенофобии и насилия. Всему тому, что питает идеологию терроризма: варварству, стремлению разжечь конфликт цивилизаций и религий, мы обязаны противопоставить духовность и терпимость».
Когда Президент Путин встретился с представителями некоммерческих негосударственных организаций России, он заявил, что власть в России «сегодня достаточно окрепла, чтобы поддерживать и обеспечивать демократические права и свободы граждан, и готова это делать». Президент высказал пожелание, чтобы «власть и общественные организации были союзниками», чтобы «сложился позитивный диалог власти и гражданского общества». Подавляющее большинство людей «понимает, что источником многих нерешенных проблем является слабое государство. Несостоятельность государства угрожает свободе и демократии настолько же серьезно, насколько и деспотичная власть». При этом, по его словам, многие привыкли считать, что полную ответственность за происходящее в стране несет власть, а общество должно только ее контролировать. «Это неплохо, но недостаточно для создания жизнеспособного государства. Общество должно разделить с властью ответственность, но только если оно допущено к выработке и принятию решений».
Резюмируя, отметим достаточно очевидный факт, что российское общество исторически развивалось по-другому, чем западное, и свою свободу оно осуществляло через идею патриотического служения своему народу, своей родине. Гражданская ответственность реализовывалась через службу и верность государственным политическим институтам (самодержавию, советской власти), доминирующей конфессии (православию) и своей культуре. В этом приоритете заключается принципиальное отличие российского гражданского общества от западного.
В современной России не хватает системы противовесов, так как не развиты горизонтальные связи между элементами системы, придающие необходимую устойчивость действительно демократическому обществу и создающие реальную альтернативу вертикально направленным связям властных структур. Но гражданское общество в России имеет возможность активно реализовывать свою свободу, осуществляя которую, граждане во главу угла будут ставить не столько саму идею свободы и конкуренции, сколько в первую очередь идею национальных интересов, идею служения общему Отечеству, своим исконным цивилизационным социокультурным ценностям. Именно на это прямо или косвенно направлена деятельность власти и оппозиции, элит и контрэлит, партий и движений, церкви и профсоюзов, казачества, региональных и других сообществ.
Прусаков Ю.М., д. юр. н., проф. (СКАГС) Дружинин Д.Н., к. юр. н.
ВОПРОСЫ РЕАЛИЗАЦИИ И ЗАЩИТЫ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ
Известно, «архитектоника» Конституции Российской Федерации зиждется на идее высшей ценности человека и его прав и свобод, признание, соблюдение и защита которых вменены в обязанность государства. Следовательно, защитой Конституции пользуются все россияне. В плане экономиче-
