CC BY
8DOI 10.47643/1815-1337_2023_10_303 УДК 343.1
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ СОСТОЯНИЯ, ОБУСЛОВЛЕННЫЕ ПСИХИЧЕСКИМ РАССТРОЙСТВОМ CIVIL LEGAL CONDITIONS CAUSED BY A MENTAL DISORDER
УЛЕЗЬКО Аэлита Юрьевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права юридического факультета ФГБОУ ВО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)». Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 69. E-mail: litas17@yandex.ru;
ULEZKO Aelita Yurievna,
Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Civil Law of the Faculty of Law Rostov State University of Economics (RINH). 69 Bolshaya Sadovaya str., Rostov-on-Don, Russia. E-mail: litas17@yandex.ru
Краткая аннотация: в статье исследована проблематика правового регулирования гражданских правовых отношений, участниками которых, помимо всего прочего, являются лица с расстройствами психического спектра. Автором обоснованы некоторые состояния, детерминированные соответствующими отклонениями; они представлены в качестве особых правовых явлений. Дополнительно проанализированы и сопоставлены категории дееспособности (в т. ч. ограниченной), недееспособности. Они сравнены со смежными состояниями. Также автором рассмотрены суть и содержание гражданских правовых состояний, детерминированных расстройствами психического спектра. Отдельно выделены аспекты соответствующих последствий по поводу преступных или противоправных действий лиц с обозначенными отклонениями.
Abstract: the article examines the problems of legal regulation of civil legal relations, the participants of which, among other things, are persons with mental spectrum disorders. The author substantiates some states determined by the corresponding deviations; they are presented as special legal phenomena. Additionally, the categories of legal capacity (including limited) and incapacity were analyzed and compared. They are compared with adjacent states. The author also considers the essence and content of civil legal states determined by mental spectrum disorders. Aspects of the corresponding consequences regarding criminal or illegal actions of persons with the indicated deviations are separately highlighted.
Ключевые слова: правовое регулирование, психическое расстройство, недееспособность, адееспособность, ограниченная дееспособность, гражданско-правовые последствия, деликт.
Keywords: legal regulation, mental disorder, incapacity, legal capacity, limited capacity, civil consequences, tort.
Для цитирования: Улезько А.Ю. Гражданско-правовые состояния, обусловленные психическим расстройством //Право и государство: теория и практика. 2023. № 10(226). С. 303-305. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_303.
For citation: Ulezko A. Yu. Civil-legal conditions caused by a mental disorder// Law and state: theory and practice. 2023. No. 10(226). pp. 303-305. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_303.
Статья поступила в редакцию: 01.08.2023
Любое расстройство психического спектра, если опускать правовой контекст, не может быть признано самостоятельным в контексте значения в праве. Гражданские нормы закрепляют лишь одно состояние, детерминированное отклонениями по поводу нарушения функций психики. Это недееспособность. Она сопровождается неспособностью соответствующего лица осознавать собственные поступки и их последствия. Здесь следует отметить, что целесообразно рассматривать все соответствующие состояния, в том числе ограниченную дееспособность, в качестве видов родового понятия «гражданское правовое состояние, обусловленное расстройством психического спектра».
В рамках учения о гражданском праве соответствующие термины встречаются редко, но их использование видится разумным. Уместность той же категории «состояние» обусловлена определениями:
- неспособности осознавать и понимать свои действия (п. 1 ст. 1078 ГК России);
- невменяемости (ст. 21 УК РФ) и не только [1, с. 86].
Анализ сути и содержания гражданских правовых состояний, детерминированных расстройствами психического спектра, позволяет прийти к выводу, согласно которому имеет место двойственная природа. Речь о том, что такие состояния буквально полнятся базовыми юридическими свойствами лиц с отклонениями в функционировании психики. При этом данные состояния могут быть рассмотрены как юридические факты, приводящие на практике к возникновению соответствующих последствий.
Специфика обозначенных состояний может быть выражена рядом аспектов. Они следующие:
- гражданское правовое состояние, обусловленное психическим отклонением, является юридической категорией;
- действия лица с нарушенными функциями психики на практике детерминированы степенью конкретного искажения;
- почти любое расстройство психического спектра сопряжено с неспособностью человека понимать собственные действия и воспринимать риск их вероятных последствий.
В ряде норм гражданского законодательства, которые детерминируют суть и содержание недееспособности и других выделенных категорий, особое внимание в первую очередь уделяется не юридической стороне вопроса, а медицинской в психологическом контексте. Правовое наполнение здесь практически отсутствует. Ситуация видится нежелательной, потому что отмеченное приводит к смешению соответствующих терминов и понятий с содержанием невменяемости, определенным положениями ст. 21 УК Российской Федерации.
Вместе с тем следует отметить, что некоторые признаки дееспособности, являющиеся достаточно важными, вынесены за рамки ле-
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 10(226)
гальной дефиниции. Сравнение их с характеристиками недееспособности и неспособности понимать собственные действия может привести к возникновению мнения, что законодатели говорят о несопоставимых явлениях и состояниях. Но вместе с тем отдельные поведенческие критерии в данном контексте представлены как практически базовые свойства любого индивида. В учении о гражданском праве в целом при обращении авторов к недееспособности и неспособности понимать собственные действия медицинский аспект в психологическом плане часто опускается. Вместе с тем многие представители областей научного знания, обращающиеся к уголовному праву, считают несостоятельными попытки отождествить невменяемость с особым психическим состоянием. Видится целесообразным подход, в рамках которого характеристики всех отмеченных состояний были бы привязаны в правовом смысле к юридическому критерию. Такому, который отражал бы роль конкретных свойств, присущих гражданину. Разумнее всего данный критерий представлять в качестве выражающего неспособность конкретного лица определенными действиями порождать гражданские правовые последствия, предусмотренные законом [2, с. 210].
Все представленные состояния могут быть детерминированы преимущественно лишь расстройствами психического спектра. Все они в полной мере описаны авторами МКБ-10. Эта классификация не характеризуется наличием термина «болезнь». Составители оперируют только категорией «расстройство». В МКБ-10 описаны клинические признаки психических отклонений, но нет указаний на патологические формы. Детерминировано это недостаточным объемом сведений об этиологии и о патогенезе множества психических расстройств. Они авторами МКБ-10 рассматриваются как совокупности или комплексы поведенческих признаков, нарушающих процессы так называемого личностного ориентирования и самоопределения.
Здесь же следует особо подчеркнуть, что конкретное расстройство психического спектра приводит к ухудшению морального или душевного здоровья. Отдельные функции психики существенно сужаются, искажаются или вовсе исчезают, то есть перестают выполняться. Отсюда ясно, что определенное расстройство психического спектра сопряжено с патологиями, затрагивающими психику. Но здесь патологическое состояние и отсутствие нормы в контексте поведения и мировосприятия не являются тождественными. Это важно понимать.
Любое гражданское правовое состояние, представляющее интерес в контексте заявленной темы, обусловлено в первую очередь таким расстройством психического спектра, которое связано с неспособностью понимать собственные действия и руководить ими, осознавать последствия. Следует вернуться к МКБ-10 и отметить, что нарушения функций психики авторами не классифицированы с оглядкой на критерий «способность осознавать поведение». Все перечисления основаны в первую очередь на этиологии. Интересными видятся психотические расстройства. В контексте права они являются психическими и связанными с нарушением способности понимать собственные действия, управлять ими. Это на практике сопряжено с недееспособностью, а также с ограниченной дееспособностью. Но вероятна обратная ситуация, когда дело касается отклонения, не являющегося психотическим. В данном случае способность осознавать собственные действия становится уменьшенной, сниженной.
Представленные признаки можно выразить рядом критериев. Вот они:
- медицинский (наличие расстройства психического спектра);
- психологический (неспособность или искаженная способность понимать собственные поступки и управлять ими);
- юридический (отсутствие порождения гражданских правовых последствий, предусмотренных законом, по поводу расстройства психического спектра и соответствующих действий).
Так, если говорить о гражданских правовых состояниях как о юридических фактах, то можно утверждать, что они в первую очередь являются однократными по критерию «действие», при этом порождают соответствующие последствия.
Отметить следует и описать каждое из представленных ранее гражданских правовых состояний. Первое - недееспособность - как термин до начала XX века в отечественном гражданском праве отсутствовало. Не было и соответствующей дефиниции. Впервые термин был употреблен в версии ГК РСФСР 1922 года в ст. 8. В образце документа 64-го были существенно уточнены медицинский и психологический аспекты. Не было изменений вплоть до принятия ГК России 1994 года. Тогда вместо терминов «болезнь» и «слабоумие» в отношении недееспособности стало употребляться слово «расстройство». В целом же она - лишь подвид родового понятия «гражданское правовое состояние», характеризующийся такими критериями:
- медицинским (речь не о всяком расстройства, а о хроническом, связанным с длительностью и стойкостью, а также с психотическими
чертами);
- психологическим (конкретное состояние не является текущим, то есть не определяется в отношении периода времени, когда имело место соответствующее действие);
- юридическим (речь о неспособности самостоятельно использовать права и выполнять обязанности, нести ответственность, совершать юридически значимые действия) [3, с. 116].
Теперь следует отметить неполную (но не являющуюся ограниченной) дееспособность. Законодатели не говорят о медицинском аспекте данной категории. Но судебная и психиатрическая практики позволяют утверждать, что имеет место связь с расстройствами психического спектра. Представленное состояние может быть охарактеризовано все теми же критериями:
- медицинским (наличие отклонения, нарушения функций психики);
- психологическим (неспособность понимать значение и последствия определенных действий);
- юридическим (невозможность нести ответственность за причиняемый вред, совершать сделки и т. д.).
Третье интересующее нас гражданское правовое состояние, детерминированное психическими отклонениями, представлено ограни-
ченным вариантом дееспособности. Здесь следует отметить важный момент: положения ст. 30 ГК России не могут быть применены в отношении лиц с очевидными психическими патологиями. Нет специальных норм, посвященных ограничению дееспособности лиц с соответствующими расстройствами, не исключающими способность осознавать собственные действия, но ограничивающими ее. Ситуация на практике порождает множество нарушений прав и интересов как преступников и правонарушителей, так и потерпевших. При этом признание ограниченной дееспособности в качестве гражданского правового состояния, детерминированного конкретным расстройством психического спектра, предполагает обращение к тем же критериям, что и раньше:
- к медицинскому (наличие нарушения функций психики);
- к психологическому (ослабление способности понимать собственные действия);
- к юридическому (неспособность совершения юридически значимых действий самостоятельно) [4, с. 12].
Все отмеченные состояния характеризуются:
- обусловленностью конкретным расстройством психического спектра;
- степенью отклонения, детерминирующей неспособность понимать собственные действия;
- невозможностью установления в отношении лица с расстройством мер правовой ответственности.
Выявлено, что существенные отличия можно обнаружить лишь в юридическом контексте. Но здесь следует подчеркнуть, что недееспособность не может быть признана только обусловленной психическим отклонением.
Последний тезис подтверждается тем, что недееспособность нередко сопровождается нетрудоспособностью, инвалидностью, что предполагает применение особых условий и регламентов установления.
Выполненная аналитическая работа позволила прийти к выводу, согласно которому целесообразно расширить практику применения категории «недееспособность» в рамках норм разных отраслей права. Она требует расширения значения и углубления понимания как самостоятельный и обладающий особыми сутью и содержанием термин юридического характера. При этом не следует полагать, что недееспособность является универсальной категорией, потому что есть ситуации, когда возникает потребность в том, чтобы объективно оценивать психическое состояние конкретного лица в момент совершения того или иного юридически значимого действия.
Библиография:
1. Шепель Т. В., Балашов П.П. Патологические состояния психики как гражданско-правовые критерии психического здоровья // Вестник ТГПУ. 2006. № 2. С. 84-89.
2. Ляшенко А.С. Теоретический анализ понятия недееспособности в российском гражданском законодательстве // Вестник Таганрогского института имени А. П. Чехова. 2016. № 1. С. 208-214.
3. Алексикова О.Е., Родина Н.Н. Соотношение медицинского и юридического критериев дееспособности граждан // Вестник государственного и муниципального управления. 2017. № 2. С. 115-119.
4. Марзак Ю.Л. Недееспособность и ее критерии в гражданском процессе // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2016. № 1.
С. 11-13.
References:
1. Shepel T. V., Balashov P.P. Pathological states of the psyche as civil-legal criteria of mental health // Bulletin of TSPU. 2006. No. 2. pp. 84-89.
2. Lyashenko A.S. Theoretical analysis of the concept of incapacity in Russian civil legislation // Bulletin of the A. P. Chekhov Taganrog Institute. 2016. No. 1. pp. 208214.
3. Alexikova O.E., Rodina N.N. Correlation of medical and legal criteria of citizens' legal capacity // Bulletin of State and Municipal Administration. 2017. No. 2. pp. 115119.
4. Marshak Yu.L. Incapacity and its criteria in the civil process // International Journal of Humanities and Natural Sciences. 2016. No. 1. pp. 11-13.
