CC BY
818
ГРАЖДАНСКОЕ И СЕМЕЙНОЕ ПРАВО
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 2 (35). С. 75-83.
УДК 347.1
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ФАКТИЧЕСКОГО ВЛАДЕНИЯ: ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ СПОСОБОВ
CIVIL AND LEGAL PROTECTION OF ACTUAL POSSESSION:
THE PROBLEM OF DETERMINING HOW
Е. М. ТУЖИЛОВА-ОРДАНСКАЯ (E. M. TUZHILOVA-ORDANSKAYA)
Исследуется одна из актуальных проблем современной цивилистики в обрасти вещного права - защита владения как фактического состояния. Определяются способы защиты данного владения. Особое внимание уделено такому способу, как самозащита. Также речь идёт об установлении соотношения с традиционными вещно-правовыми способами защиты, предусмотренными гражданским законодательством.
Ключевые слов: владение, право владения, защита вещных прав, способы защиты владения.
This article is dedicated to one of the most urgent problems of modern civil law to grow a property right, namely the protection of possession as the actual status and identify ways to protect that ownership. Special attention is given to this method as self-defense. Also talking about establishing a relationship with the traditional proprietary methods of protection of civil legislation.
Key words: the possession, ownership, protection of proprietary rights, how to protect ownership.
Проблема сущности владения - факт это или право - возникла из сложившихся способов его защиты. Так, по мнению К. И. Скловского, пребывание владения в реальности (мире вещей), на границе права, т. е., в переводе на язык юридических понятий, преимущественно в качестве факта, а не права, проявляется самым наглядным образом в формах защиты владения [1].
В настоящее время в гражданском праве России признаётся необходимость восстановления механизмов защиты владения и совершенствования законодательства о защите вещных прав. В Концепции развития гражданского законодательства РФ признаётся, что отсутствие норм о владении и его защите, призванных обеспечить оперативную и эффективную защиту права собственности, является одним из серьёзных недостатков
действующего Гражданского кодекса Российской Федерации [2].
Вместе с тем состояние научной разработанности проблем, связанных с защитой владения и вещных прав, в современном российском праве не может быть признано удовлетворительным.
Соответственно, представляется важным провести исследование способов защиты фактического владения, выявить их специфику и обоснованность их применения.
Непосредственно говоря о защите вещных прав, традиционно выделяют способы, предусмотренные гл. 20 ГК РФ, в частности ст. 301-304, 305 ГК РФ. Смысл общей регламентации способов защиты вещных прав состоит в том, что они обеспечивают защиту права собственности на имущество в натуре, т. е. владение и пользование конкретным
© Тужилова-Орданская Е. М., 2013
имуществом, а также защиту правомочий по распоряжению и пользованию имуществом в условиях отсутствия каких-либо обязательственных отношений: договорных или вреда, причинённого законному владельцу.
Безусловно, общеизвестные способы защиты вещных прав, к которым относятся вещно-правовые, составляющие одну из самых характерных черт вещного права, являются абсолютными исками, которые могут быть предъявлены к каждому, кто нарушает право собственности или иное вещное право. В данном случае мы можем говорить о применении данных способов защиты владения и в отношении титульных владельцев.
К таким искам относятся: иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения (виндикационный иск); иск об устранении препятствий в пользовании имуществом, не связанных с лишением владения вещью (негаторный иск).
Виндикационный иск, являющийся одним из классических вещно-правовых способов защиты права собственности, позволяет собственнику, утратившему владение вещью, истребовать имущество из чужого незаконного владения.
Поскольку это единственный полностью прописанный в ГК РФ юридический механизм защиты законного владения, обратимся к потенциалу его возможностей и проанализируем, в какой степени и при каких обстоятельствах право владения может быть защищено с помощью виндикации.
Интересно, что в цивилистической литературе нет однозначного понимания виндикационного иска. Наиболее правильной представляется позиция Ю. К. Толстого, который предлагает считать предметом иска «требование о признании истца собственником или иным законным владельцем истребуемой вещи и возвращении вещи истцу» [3].
Правила виндикации закреплены в ст. 282-287 ГК РФ. Как следует из ст. 286 ГК РФ, право на виндикацию имеет также лицо, хотя и не являющееся собственником, но владеющее имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законодательством или договором. Такое лицо обычно именуют титульным владельцем имущества.
Собственник, предъявляющий виндикационный иск, обязан доказать не только право собственности на спорную вещь, но и незаконность владения ею ответчиком, который предполагается законным владельцем, пока не будет доказано обратное. Так, апелляционным определением Калининградского областного суда от 23 мая 2012 г. по делу № 33-2020/12 г. в удовлетворении иска об истребовании имущества и встречного иска о взыскании денежных средств было отказано, поскольку истцом не представлены доказательства незаконности владения ответчиком спорным имуществом и выбытия этого имущества из владения истца помимо его воли [4]. Данное требование закона означает, что у законного владельца вещь не может быть виндицирована.
Следует отметить, что в праве современных стран с развитой рыночной экономикой, как правило, комбинируются два подхода: неограниченная и ограниченная виндикация. Так, виндикация недвижимого имущества является неограниченной, а виндикация движимого имуществ ограничивается.
Например, в праве Франции в сфере недвижимости во главу угла поставлены интересы права собственности, а в области движимости - интересы содействия обороту. Россия оказалась едва ли не единственной страной, где собственник, титульный владелец лишён права виндицировать свою недвижимость, если владельцем является добросовестный приобретатель [5].
Наряду с истребованием имущества из чужого незаконного владения собственник (титульный владелец) в соответствии со ст. 285 ГК РФ может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения. Такое право обеспечивается ему с помощью негаторного иска.
Негаторный иск (от лат. actionnegotoria -отрицающий иск) есть внедоговорное требование владеющего вещью собственника к третьему лицу об устранении препятствий в осуществлении правомочий пользования и распоряжения имуществом. Данный иск регламентирован ст. 304 ГК РФ.
В юридической литературе часто подчёркивается, что иск, с помощью которого собственник или же законный владелец мо-
жет требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения, направлен на защиту правомочий пользования и распоряжения. Так, Е. А. Емелькина отмечает, что в отличие от виндикационного иска, защищающего все правомочия, негаторный иск призван защищать правомочия пользования и распоряжения [6].
Такого же мнения придерживается и Ю. А. Ламейкин, отмечая, что поскольку речь идёт о защите прав собственника (законного владельца), не лишённого владения, значит в центре внимания оказываются нарушенные правомочия пользования и распоряжения [7].
Представляет интерес мнение С. В. Никольского, который полагает, что возможны ситуации, когда титульный владелец не наделён правом пользования или распоряжения вещью, однако возникшие помехи препятствуют осуществлению права владения (например, вещи, переданной на хранение). В связи с этим возникает право на негаторный иск [8].
К. И. Скловский отмечает, что практика предъявления негаторных исков, имеющих целью возврат владения вещью, получает всё большее распространение [9].
Необходимо также отметить, что негаторный иск в защиту своих прав и интересов могут предъявлять не только собственники, но и субъекты иных прав на имущество - все законные владельцы. К их числу, как известно, отнесены субъекты как вещных прав пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления и иных, так и обязательственных прав, связанных с владением чужим имуществом (например, арендаторы, хранители, перевозчики). В качестве ответчика выступает лицо, которое своим противоправным поведением создает препятствия, мешающие нормальному осуществлению права собственности (права титульного владения) [10].
Как было сказано выше, право на предъявление виндикационного и негаторного исков предоставляется не только собственнику, но и всякому законному (титульному) владельцу имущества.
В данном случае речь идёт о защите владения как составной части ограниченного
вещного права (оперативное управление, хозяйственное ведение и др.) либо обязательственного права, возникшего на основании закона или договора (права хранителя, арендатора, доверительного управляющего и т. п.). Кроме того, в случае, предусмотренном ст. 235 ГК РФ, т. е. при давностном владении движимым или недвижимым имуществом, с помощью этих двух исков владение может защищаться и как самостоятельное вещное право.
Таким образом, способы защиты вещных прав, предлагаемые гл. 20 Гражданского кодекса РФ, традиционны и, с первого взгляда, представляются достаточно эффективными. Конструкции современных вещных исков, вобрав в себя двухтысячелетний опыт развития континентальной юриспруденции, сохранили, однако, и главный недостаток древнеримского виндикационного и негаторного процессов, заключающийся в необходимости доказывания вещного права истца в качестве факта активной легитимации.
Так, если для собственника недвижимости сложность этой задачи снимается регистрацией вещных прав, то собственник движимого имущества в случае производного его приобретения должен представить в суд доказательства законного получения имущества от прежнего собственника, а того - от предыдущего и так далее либо до момента изготовления вещи, либо в течение срока, необходимого для приобретения права собственности по давности владения, что ещё средневековые юристы назвали «дьявольским доказательством» - ргоЬайо&аЬоПса [11].
В то же время вещные права требуют подчас защиты быстрой и эффективной, пусть даже упрощённой и имеющей предварительный (провизорный) характер. Ответ на это требование был дан опять же римским правом в виде владельческой (поссесорной) защиты. В административном по сути посес-сорном процессе не требовалось доказывания права собственности, более того, ссылки на право вообще не допускались, а истец должен был доказать лишь факт своего владения [12]. Такой порядок приводил порой к парадоксальным с точки зрения частного права выводам: так, посессорный процесс вполне мог привести к отнятию имущества у собственника и передаче его лицу, заведо-
мо неуправомоченному, по той лишь причине, что владение последнего было прекращено самовольно, в обход существующей судебной процедуры. Публичный характер владельческой защиты подчёркивался и её особым процессуальным порядком: в Риме она осуществлялась посредством интердиктов -административных по сути приказов претора, чьё «вмешательство в область частных отношений выросло из функций чисто полицейских - из обязанности охранять гражданский мир и порядок» [13].
Дальнейшее историческое развитие по-сессорной защиты ознаменовано двумя тенденциями. Первая - это распространение владельческой защиты на лиц, именовавшихся римлянами держателями - detentores, т. е. получивших имущество по договору от собственника и не имевших animusremsibihabendi (намерение обладать вещью для себя - лат.).
В этом отношении большую роль сыграла разработанная средневековыми юристами конструкция аС^роШ (actioredintegranda) -(иск о грабеже (иск о восстановлении) - лат.)), предусматривавшего восстановление всякого насильственно, обманно или вообще самоуправно нарушенного владения, даже если это владение оказывалось незаконным и уж тем более если оно было законным, но зависимым, а^тошт^ (на чужое имя - лат.).
«Принцип состоял в том, - пишет Г. Дж. Берман, - что лицо, способное доказать, что оно было обманом лишено владения, должно было иметь право на предварительную реституцию по судебному решению до рассмотрения всех аспектов дела» [14]. Разрабатывая эти правила, средневековые канонисты, как и римские преторы, заботились не столько о защите владения как такового, сколько о предотвращении самосуда и недобросовестности [15].
Вторая тенденция в развитии посессор-ной защиты заключается в постепенной утрате ею административного характера, а значит - и в большем внимании к материальноправовой стороне вопроса.
Как следствие, к началу XX в. посессор-ный процесс, хотя и сохранил свою самостоятельность, стал допускать петиторные возражения ответчика о том, что «лишение владения или нарушение владения не является запрещенным самоуправством» (§ 863
ГГУ) или же и вовсе о его «лучшем праве» на вещь (§ 927 ШГК), опровергающие презумпцию управомоченности владельца.
Сходное развитие владельческой защиты имело место и в России. Здесь надо заметить, что первоначально по русскому праву не проводилось различия между владением и правом собственности. Посессорный процесс был заимствован сначала Литовским статутом XVI в. из действовавшего на тот момент на территории Германии римского права -ususmodemuspandectarum (современные используемые пандекты - лат.), а на основной территории России его появление связывается с изданным в 1775 г. Учреждением о губерниях [16].
В Своде законов Российской империи владельческая защита была закреплена в ст. 531 ч. I т. X со следующей формулировкой: «Всякое, даже и незаконное, владение охраняется правительством от насилия и самоуправства дотоле, пока имущество не будет присуждено другому», причём такая охрана возлагалась до введения судебных уставов 1864 г. на полицию, чем подчёркивался её административный характер, и лишь во второй половине XIX в. рассмотрение владельческих исков стало подведомственно мировым судьям.
Защите владения посвящалась и отдельная глава проекта Гражданского уложения, однако последовавшие революционные события прервали отечественную историю по-сессорной защиты. Известно, что первоначальный проект первого ГК РСФСР предусматривал особую главу, посвящённую владению, однако она была подвергнута критике как закрепляющая присущий исключительно буржуазному праву институт и в окончательный текст кодекса включена не была [17].
В дальнейшем отсутствие в Советском Союзе посессорной защиты оправдывалось интересами социалистической законности и активной ролью советского суда [18], а отдельные предложения о её введении так и не были услышаны [19]. В результате отечественная юриспруденция утратила и саму концепцию владельческой защиты, которая, несмотря на отпадение идеологических препятствий, так и не была возрождена при последней кодификации российского гражданского права.
Как справедливо было отмечено А. В. Венедиктовым, нет посессорной защиты, а есть только петиторная, но в нашем праве это обстоятельство редко акцентируется, в результате чего, например, виндикация на обыденном уровне рассматривается как владельческая защита, а это влечет за собой не просто неточные формулировки в процессуальных документах, но и неверные представления о системе права в целом [20].
Действительно, в настоящее время российское законодательство не содержит норм о владельческой защите. Так, действующий ГК РФ, в отличие от, например, ГК Азербайджанской Республики (ст. 164-165) или эстонского Закона о вещном праве (ст. 40-50), не содержит никаких норм о поссесорной защите. Нередкое в современной литературе указание на ст. 305 ГК РФ как на владельческую защиту есть не что иное, как следствие утраты современной российской юриспруденцией самой концепции посессорной защиты.
В связи с этим возникает основной вопрос в отношении владельческой защиты: можно ли считать владельческой (посессорной) защиту на основании ст. 305 ГК РФ?
По данному вопросу Р. С. Бевзенко, справедливо замечает, что ни в коем случае не могут считаться посессорной защитой правила ст. 305 ГК РФ, требующие от истца доказывания его права на вещь и предоставляющие в силу этого владельцу право на заявление петиторных исков [21].
Очевидно, что в ст. 305 ГК РФ речь идёт о законных владельцах - тех, кто имеет право на вещь, основанное на договоре с собственником или на законе (вещное право). Соответственно, если нарушено такое владение, то истец защищает своё право. Не доказав наличия у него права, он лишается и исковой защиты. Бесспорно, это петиторная защита, т. е. защита по титулу.
Впрочем, в ст. 305 ГК РФ дана существенная оговорка: законное владение защищается и против собственника.
Отметим, что главная черта владельческой защиты - независимость её от титула, права. Как следствие, владелец может вернуть вещь и от собственника (что не исключает последующего титульного иска со стороны собственника).
На первый взгляд представляется, что ст. 305 ГК РФ вводит (хотя бы частично) элементы такой владельческой защиты. Однако ст. 305 ГК РФ отсылает к нормам ст. 301-304 ГК РФ. Главный вещный иск - виндикационный - сформулирован в ст. 301 ГК РФ так: «Собственник вправе истребовать своё имущество из чужого незаконного владения». Поставив на место истца законного владельца, что вытекает из ст. 305 ГК РФ, обнаруживаем, что собственнику роль ответчика подходит гораздо меньше - ведь он не может оказаться незаконным владельцем. Действительно, если возникает спор о владении вещью между законным владельцем и собственником, то этот спор не может быть не чем иным, как обсуждением взаимных, относительных прав на вещь. (Например, если арендодатель забрал имущество у арендатора, ссылаясь на своё право собственности, а арендатор потребовал имущество вернуть по ст. 301 ГК РФ, то суд будет, тем не менее, обсуждать наличие арендных отношений, действительность аренды и другие обстоятельства, характеризующие личные отношения сторон). Но если спор имеет относительный, личный характер, то иск утрачивает черты вещного иска, а защита по ст. 305 ГК РФ против собственника не может считаться владельческой. Не будем здесь касаться защиты ограниченного вещного права против собственности: даже когда не обсуждается договор с собственником как основание такого права, защита всегда имеет пети-торный характер, защищается именно право, а не фактическая позиция.
Сказанное не означает, однако, что действующим ГК РФ вовсе исключена какая бы то ни было упрощённая защита вещных прав. Так, ранее обсуждалась возможность применения в современных отечественных условиях так называемого Публицианова иска [22].
Рассматривая институт приобретательной давности, следует отметить, что понимание приобретательной давности лишь в качестве одного из многочисленных способов приобретения права собственности было бы ошибочным.
Основная цель и назначение института давностного владения - это преодоление не-определённости отношений в сфере имущественного оборота в ситуации разрыва между владением-фактом и владением-правом.
Любой фактический владелец, законный или незаконный, вправе требовать защиты своего владения от посторонних посягательств, в том числе от посягательств собственника, независимо от права на вещь, только на том основании, что он владел вещью и это владение утрачено по вине ответчика. Незаконное владение, «владение без права и не по воле собственника» [23], может быть защищено только владельческими средствами.
В силу п. 2 ст. 234 ГК РФ до приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания. Усечённый характер защиты давностного владения означает, что «собственник, добившись возврата вещи любым образом, в том числе и нелегальным, вплоть до насильственных действий, вполне восстанавливает всю полноту своих прав без каких-либо частноправовых последствий» [24].
Говоря о специфике защиты владения по давности приобретения, следует отметить, что в цивилистической литературе нет единства мнений о включении защиты давностного владения в систему посессорной (владельческой) защиты.
Так, К. И. Скловский полагает, что защита, предусмотренная п. 2 ст. 234 ГК РФ относится к владельческой защите [25]. Другие же цивилисты считают, что иск, предусмотренный п. 2 ст. 234 ГК РФ, является российским аналогом римского Публицианова иска (actio in rem Publiciana), поскольку они основаны на фикции истечения приобретательной давности и возникновения права собственности на вещь, находящуюся во владении [26]. Указанная группа исследователей относит Публицианов иск к петитор-ной системе защиты, поскольку римская юриспруденция при защите давностного владения узукапиентов исходила из предположения (фикции), что истец провладел имуществом в течение определённого законом давностного срока и, следовательно, приобрёл право собственности на это имущество,
что подтверждает многочисленная судебная практика [27].
И. Б. Новицкий писал, что ввиду того, что actio Publiciana предполагал добросовестность владения истца и законный способ приобретения владения (не приведшей к приобретению права собственности только в силу некоторого обстоятельства, например, потому что отчуждатель вещи сам не имел на неё права собственности), этот иск нельзя назвать владельческим (посессорным) средством защиты. Это средство защиты права (петиторное средство).
Однако необходимо учитывать, что римская конструкция Публицианова иска предусматривала защиту добросовестного владельца-узукапиента и от собственника, в то время как п. 2 ст. 234 ГК РФ запрещает защиту давностного владельца от требований собственника и иных титульных (законных) владельцев. С введением в кодекс норм о владельческой защите, включающей в себя и нормы о защите давностного владения, будет разрешена проблема использования (рецепции) древнего римского инструментария по защите давностного владения.
Авторы Концепции развития законодательства о вещном праве вполне обоснованно обращают внимание на то, что механизм защиты, предусмотренный п. 2 ст. 234 ГК РФ, не получил широкого распространения в юридической практике по следующим причинам: 1) истец должен доказывать добросовестность своего владения и другие обстоятельства, указанные в п. 1 ст. 234 ГК РФ, что существенным образом осложняет процедуру и лишает её оперативности; 2) предусмотренная п. 2 ст. 234 ГК РФ защита невозможна против собственника и законного владельца; 3) защита не может быть использована собственником и законным владельцем для собственной защиты от самоуправных действий других лиц. В Концепции предлагается исключить из ст. 234 ГК РФ п. 2 и предусмотреть владельческую защиту для собственников, иных титульных (законных) владельцев, а также давностных владельцев. В связи с изложенным, в стране разгорелась оживленная дискуссия об обоснованности предложенных Концепцией положений, о включении защиты давностного владения в систему посессорной (владельческой) защиты [28].
Владельческая защита предоставлена только лицу, владеющему имуществом как своим. Значит лицо, которому давностный владелец передал её на хранение или в пользование, такой защиты не имеет, так как относится к имуществу как к чужому и не имеет намерения его присвоить. Кроме того, расположение указанной нормы в статье о приобретательной давности поднимает вопрос о том, требуется ли для защиты владения доказать добросовестность и другие условия, необходимые для приобретения права собственности по давности. Всё это свидетельствует о несовершенстве нормы о защите давностного владения.
Говоря о владении, нельзя не упомянуть о том, что в ряде случаев законодатель ставит возможность защиты владения в зависимости от того, является ли данное владение добросовестным.
Юридическая конструкция приобретения права собственности от неуправомочен-ного отчуждателя (a non domino) предполагает, что лицо, добросовестно приобретшее владение движимой вещью от лица, не имевшего право на распоряжение этой вещью, приобретает право собственности на неё [29]. Таким образом, основу данной конструкции составляют следующие элементы.
Во-первых, это наличие недействительной отчуждательной сделки, которая, как писал И. Н. Трепицын, вполне действительна во всём, кроме одного - наличия у отчуждателя права на отчуждение [30].
Во-вторых, добросовестность (bona fidei) лица, приобретшего владение вещью. Добрая совесть требуется в момент приобретения владения, дальнейшая её утрата не влияет на правовые последствия владения.
В-третьих, в конструкцию приобретения права от неуправомоченного отчуждателя могут быть добавлены следующие элементы -возмездность приобретения, выбытие вещи из владения собственника не против его воли.
В-четвёртых, конструкция приобретения применяется лишь к обороту движимых вещей.
Приобретение права собственности по давности занимает промежуточное место между защитой владения посредством отказа в виндикационном иске (как это было до недавнего времени по ГК РФ) и защитой владения посредством признания за добросове-
стным приобретателем права собственности [31]. Поэтому основная задача давности владения - соединить владение вещи с титулом в тех случаях, когда возникновения права собственности после приобретения владения вещью не произошло.
По мнению В. Н. Ландакова, в случае введения в ГК РФ специальных норм, посвящённых способам владельческой защиты, отпадёт необходимость в дальнейшем существовании ст. 234 ГК РФ. Он полагает, что распространение общих положений посес-сорной (владельческой) защиты на давностных владельцев-узукапиентов позволит последним осуществлять своего рода защиту своего владения не только против третьих лиц, не имеющих прав на владение в силу предусмотренного законом или договором основания, но и против собственника, а также титульных владельцев (арендаторов, хранителей, перевозчиков, залогодержателей и т. д.). Введение владельческой защиты позволит также самим собственникам осуществлять свою защиту от недобросовестных владельцев-узукапиентов, не доказывая при этом право на изымаемую вещь или правовое основание восстановления первоначального положения, устранения препятствий со стороны незаконного владельца [32].
На наш взгляд, следует в отношении защиты фактического владения рассмотреть два основных способа: самозащиту и возврат вещи.
К первоначальному способу защиты владения относится самозащита права. Самозащита субъективных гражданских прав предусмотрена положениями ст. 12 ГК РФ и может осуществляться как собственником, так и владельцем. Следовательно, субъектами данного права могут быть любые лица, имеющие правомочие владения вещью. Титульные владельцы, владеющие чужим имуществом, в силу закона или договора могут защищать свое право владения имуществом даже против собственника. В связи с этим вызывает возражение мнение тех авторов, которые считают самозащиту гражданских прав допустимой только в обязательственных правоотношениях [33].
Само понятие «самозащита» существует в широком и узком смысле. В широком смысле - это любые действия лица, обла-
дающего субъективным правом, связанные с защитой данного права от нарушения (включая подачу иска, жалобы, самостоятельную защиту гражданских прав в суде без помощи адвоката и т. п.). В узком, гражданско-правовом смысле - это действия лица, направленные на предупреждение, пресечение нарушения и ликвидацию его последствий.
Следует отличать самозащиту от мер оперативного воздействия, под которыми понимаются такие юридические средства правоохранительного характера, которые применяются к нарушителю гражданских прав и обязанностей непосредственно управомоченным лицом как стороной в гражданском правоотношении, без обращения за защитой права к компетентным государственным органам.
В отличие от мер оперативного воздействия, самозащита «адресована» неопределенному кругу лиц, в то время как меры оперативного воздействия чаще всего имеют конкретный адрес - лицо, создающее угрозу субъективному праву.
Можно выделить два способа самозащиты владения.
Первый способ предполагает защиту существующего владения, не связанную с лишением владения. Здесь под самозащитой понимаются пресечение и отражение противоправных действий. Специфика данного способа заключается в том, что лицо, продолжая владеть имуществом, защищается от противоправных действий, непосредственно препятствующих возможности нормально владеть и пользоваться объектом (как движимым, так и недвижимым). Лицо может защищаться как от попыток противоправного завладения его имуществом, так и от действий, связанных с неправомерным пользованием имуществом (включая случаи незаконного проникновения на чужую территорию). Это прежде всего отражение насилия.
Второй способ самозащиты владения основан на восстановлении утраченного владения имуществом, причём как движимым, так и недвижимым. Соответственно данный способ означает возвращение в положение, существовавшее до нарушения, незамедлительно после нарушения либо в разумный срок сообразно обстоятельствам дела.
Спецификой данного способа самозащиты можно назвать то, что владелец вправе изъять свою вещь у другого лица, включая случаи, когда лицо может изъять имущество у прямого владельца, являясь при этом опосредованным владельцем (например, арендодатель, узнав о совершении арендатором действий, уничтожающих предмет аренды, незамедлительно отбирает вещь у последнего, поскольку любое промедление с учётом возникших обстоятельств повлечёт за собой её гибель). Исходя из этого можно вывести общее правило о праве владельца вещи применить самозащиту и забрать её из чужого незаконного владения.
Рассматривая перспективы применения самозащиты в отношении владения, следует отметить п. 2 ст. 215 Проекта новой редакции ГК РФ, где самозащита названа в числе способов защиты вещного права [34]. Однако вопрос о соразмерности мер самозащиты так и остается дискуссионным, поскольку ни действующее законодательство, ни Проект не содержат понятия самозащиты владения, что справедливо порождает споры о правомерности тех или иных действий фактических владельцев.
Положения ст. 305 ГК РФ, предусматривающие возможность применения некоторых вещно-правовых способов защиты интересов фактического владельца, позволяют выделять в качестве специального способа защиты фактического владения возврат вещи.
Возврат вещи как способ защиты фактического владения представляет собой использование владельцем юрисдикционных мер, направленных на истребование вещи с целью защиты своего интереса в обладании ею, а также надлежащей её сохранности. При этом, несмотря на схожесть данного способа с самозащитой, условия применения возврата вещи отличны от условий применения самозащиты.
1. Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. - М., 2000. - С. 312.
2. Рудоковас А. Д. Владение и владельческая защита в Концепции развития законодательства о вещном праве // Вестник ВАС РФ. -2009. - № 5. - С. 48.
3. Толстой Ю. К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1995. - С. 102.
4. Апелляционное определение Калининградского областного суда от 23 мая 20і2 г. по делу № 33-2020/12 г. - Доступ из справ.-пра-вовой системы «КонсультантПлюс».
5. Комментарий к ГК РФ, части первой / под ред. Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина. - М. : Юрайтиздат : Право и закон, 2002. - С. 949.
6. Емелькина Е. А. Вещные права на жилые и нежилые помещения: приобретение и защита : учебное пособие. - М. : Юрист, 2003. -С. 108.
7. Ламейкин Ю. А. Правовые средства защиты права частной собственности // Правоведение. - 2001. - № 36. - С. S4.
S. Никольский С. В. Гражданско-правовая защита имущественных прав : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2003. - С. 123.
9. Скловский К. И. Негаторный иск: отрицание не должно быть огульным // Бизнес-адвокат.
- 2001. - № 7. - С. 1-3.
10. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 13 сентября 2005 г. № А13-2368/02-09. -Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
11. См.: Римское частное право : учебник / под ред. проф. И. Б. Новицкого и проф. И. С. Пе-ретерского. - М., 1996. - С. 199.
12. Там же. - С. 201.
13. Покровский И. А. История римского права. -СПб., 1999. - С. 342.
14. Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. - М., 1998. - С. 233.
15. Там же. - С. 236.
16. Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. - М., 2002. -С. 23S.
17. Новицкая Т. Е. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года. - М., 2002. - С. 47.
18. См.: Генкин Д. М. Право собственности в СССР. - М., 1961. - С. S5 ; Толстой Ю. К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. - С. 210.
19. См., например: Черепахин Б. Б. Приобретение права собственности по давности владения. Труды по гражданскому праву. - М., 2001. -С. 157.
20. Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. - М., 194S. -
С. 564-565.
21. Бевзенко Р. С. Защита добросовестно приобретенного владения в гражданском праве : дис. ... канд. юрид. наук. - Самара, 2002. -С. 17.
22. Латыев А. Н. Упрощенная защита права собственности в современной России // Уральский региональный бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. - 2001. -
№ 6. - иКЬ: http://www.yurclub.ru/docs/civil/ article43.html.
23. Скловский К. И. Некоторые проблемы владения в судебной практике // Вестник ВАС РФ.
- 2002. - № 4. - С. 95-107.
24. Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. - С. 256.
25. Скловский К. И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. - М., 2004. - С. 190-191.
26. См.: ТолстойЮ. К. Давность в Гражданском кодексе Российской Федерации // Правоведение. - 1995. - № 1. - С. 23 ; Латыев А. Н. Правовое положение лица, владеющего имуществом в течение срока приобретательной давности // Российский юридический журнал.
- 2001. - № 4. - С. 96 ; Байбак В. В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. - М. : Статут, 2005. - С. 205 ; Комментарий к ГК РФ. Ч. 1 (постатейный) / под ред. Н. Д. Егорова, А. П. Сергеева. - М., 2005. - С. 496.
27. Постановление ФАС Поволжского округа от 28 октября 2011 г. по делу № А12-1846/2011 ; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 8 ноября 2011 г. по делу № А45-3415/2011 ; Постановление ФАС Московского округа от 15 августа 2011 г. № КГ-А41/8533-11 по делу № А41-33871/10 и др.
28. См., например: Рудоквас А. Д. Приобретательная давность и защита добросовестного приобретателя в Концепции развития законодательства о вещном праве // Вестник ВАС РФ. - 2009. - № 7. - С. 94-113.
29. Черепахин Б. Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя. -Свердловск, 1947. - С. 63-98.
30. Трепицын И. Н. Приобретение движимости в собственность от лиц, неуправомоченных на их отчуждение. - Варшава, 1907. - С. 78.
31. Победосцев К. П. Курс русского гражданского права. Ч. 1. - М., 2002. - С. 250.
32. Ландаков В. Н. О владельческой защите: прошлое, действительное и будущее // Гражданское право. - 2011. - № 3.
33. Стоякин Г. Я. Меры защиты в советском гражданском праве : дис. ... канд. юрид. наук. -Свердловск, 1973. - С. 49.
34. Проект Федерального закона «О внесении изменений в ГК РФ», на основании и во исполнение Указа Президента РФ от 18 июля 2008 г. № 1108 «О совершенствовании ГК РФ» // Российская газета. - иКЬ: http://www.rg.ru/2011/ 09/14/gk-izm-site-dok.html (дата обращения: 25.10.2011).
