CC BY
551
Иванов Сергей Александрович
аспирант кафедры гражданского права Кубанского государственного аграрного университета (тел.: 89284330737)
Способы защиты владения
Аннотация
Статья посвящена недостаточно изученной в современной науке гражданского права проблеме защиты владения. В статье дается общая характеристика владельческой защиты и раскрываются отдельные способы защиты владения.
Annotation
The article is dedicated to it is not enough studied in modern science of the civil right to problem of protection holdings. Is given general feature having protection and open the separate ways of protection holdings
Ключевые слова: защита владения, самозащита, посессорная защита, петиторный иск, защита права собственности, добросовестный владелец, право собственности, ограничение виндикации.
Key words: protection holdings, self-defense, posessorical protection, petitorial suit, protection of ownership, neighborly owner, ownership, restriction vindication.
П
од владельческой защитой следует понимать совокупность мер, определенных законом, позволяющих владельцу вещи защищать свое владение от нарушения третьими лицами, а также требовать возврата владения, отобранного путем недозволенного самоуправства. Рассмотрим частно-правовые меры, посредством которых может осуществляться защита владения. Все способы защиты владения можно условно разделить на две группы: внеюрисдикционные и юрисдикционные.
Внеюрисдикционной мерой защиты владения является так называемое "право владельца на самопомощь".
Трактовка Германским гражданским уложением (далее - ГГУ) права на самопомощь выглядит следующим образом: "(1) Владелец может силой противиться запрещенному самоуправству. (2) Если движимая вещь будет отнята у владельца путем запрещенного самоуправства, то он может силой отнять ее у лица, совершившего самоуправство, в том случае, если нарушитель был застигнут на месте или обнаружен по свежим следам" (§ 859 ГГУ). Анализ немецкого текста уложения позволяет сделать вывод о том, что право противиться самоуправству имеет только Bezitzer, т. е. владелец непосредственный, например арендатор, хранитель, закладоприниматель (§ 868 ГГУ). Следовательно, опосредованный владелец (например, собственник, отдавший вещь в аренду) не имеет права силой отобрать у владельца непосредственного (арендатора) вещь, переданную последнему. В этом
принципиальная позиция немецкого законодателя: например, собственник не может силой выдворить квартиранта, проживающего в нанятой квартире сверх срока договора найма.
На наш взгляд, эта позиция вполне согласуется с общим принципом защиты владения ради защиты гражданского мира, принятым составителями ГГУ [1]. Странным представляется замечание проф. И.А. Покровского, отмечавшего неправильность этого законоположения [2]. Являясь основным сторонником воззрения на основание защиты владения как на защиту неприкосновенности имущественной сферы владельца и защиты гражданского мира вообще, уважаемый автор считает правильным в рассматриваемом примере предоставить собственнику право применять насилие по отношению к квартиранту. А как же тогда недопущение произвольного нарушения имущественной сферы участников оборота, о которой писал проф. И.А. Покровский в другой своей работе? [3]
Профессор А. Менгер указывал в одной из своих работ, посвященных критике проекта Гражданского уложения Германии, что предоставление права активной самозащиты владения, проникнув в сознание народа, может породить "кулачное право более или менее умеренного свойства" [4]. Автор забывает, что защита обладания вещами - наиболее древняя и естественная реакция любого разумного лица на акт посягательства, "самозащита - оборотная сторона всякого запрещенного самоуправства" [5].
Другое дело, что государство, обеспечивая общественный мир и порядок, ограничивает
возможность применения насилия против насилия временными рамками и требованием адекватности предпринимаемых мер самозащиты. Дело законодателя - определиться с содержанием таких ограничений, сообразуясь при этом с житейской мудростью и справедливостью. Наверное, нельзя признать справедливой ситуацию, когда собственник, настигнув вора по "горячим следам" (например, догнав лицо, угнавшее автомобиль), не имеет права применить силу к возврату своего владения вещью.
Статьи 12 и 14 ГК РФ дают повод говорить о том, что и у нас вполне возможна самозащита законного владения. Самозащита беститульного владения может быть основана на норме ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой до приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания. Недостаток изложенной нормы заключается в том, что она не предоставляет права самозащиты против собственника, пытающегося насильственно вернуть утраченную вещь. Воспользоваться же ст. 14 ГК РФ давностный владелец не может: беститульное владение не является правом.
Самозащита владения допустима в том числе и в рамках предоставленного уголовным законом права на самооборону от преступного посягательства на имущество [6].
Помимо активной самозащиты владелец имеет право на принятие некоторых защитных мер превентивного характера для защиты владения от посягательств, (возведение охранных сооружений, установка охранных систем, принятие прочих мер для предотвращения нарушений владения). Такие меры также должны быть соразмерны и сообразованы с требованием закона [7].
Самозащита, несмотря на ее естественность именно в сфере защиты ситуаций фактической принадлежности вещей, не является каким-то особенным средством защиты владения. Специфику владельческой защите придает наличие так называемых интердиктов, преобразовавшихся в дальнейшем во владельческие (посессорные) иски.
Интердикт представляет собой административное средство, при помощи которого претор, "реализуя свои властные полномочия, прекращает спор". Однако
разрешение спора о вещи в рамках интердикта носило провизорный характер; неудовлетворенная сторона могла предъявить в суд соответствующий петиторный иск. Именно провизорный характер разрешения владельческого спора, возможность дальнейшей тяжбы о вещи - характерный признак посессорной защиты.
В современном праве владельческие иски делятся на две большие группы (по аналогии с римскими интердиктами): иски ординарные (о защите наличного владения от нарушений) и иски рекуператорные (иски о возвращении насильственно отобранного владения).
Как видим, имеется некоторая аналогия с вещно-правовыми средствами (негаторные и виндикационные иски). Существенное же отличие последних от владельческих исков состоит: 1) в круге фактов, подлежащих доказыванию сторонами; 2) в возможности заявления ответчиком тех или иных возражений (эксцепций).
Истец должен доказать следующие обстоятельства: осуществление им владения до момента нарушения, факт нарушения ответчиком владения, составляющий запрещенное самоуправство (по терминологии российского законодателя начала XX в. "самовольное нарушение владения"). Ответчик же может возразить, что насильственное лишение истца владения вещью носило правомерный характер. Однако правомерность такого действия никак не может быть связана с наличием титула на вещь, ибо, как мы помним, ссылка на титулы в посессорном процессе недопустима. Правомерность касается лишь применения силы в отношении владельца вещи. Таким правом на применение силы обладает, например, лицо, настигшее вора по горячим следам (право на самопомощь), судебный пристав-исполнитель, изымающий арестованное имущество должника для обращения на него взыскания. Если же силу в отношении вещи применил, к примеру, собственник квартиры при выселении из нее нанимателя, срок договора найма с которым истек, то такое насилие по отношению к нанимателю (владельцу) не будет правомерным и, как следствие, повлечет восстановление последнего во владении вещью.
Современное российское право предоставляет крайне бедный материал для исследователя владельческой защиты. Как уже отмечалось выше, несмотря на наличие в нашем праве защиты давностного владельца от посягательств третьих лиц, подлинная владельческая защита в действующем Кодексе не представлена, хотя целый ряд авторов утверждает обратное.
Мы полагаем, что для полноценной защиты
97
владения необходимо построение системы защиты, состоящей из целого ряда правовых средств. Так, мы должны выделить способы, направленные на активную защиту владения. К ним относятся, во-первых, право владельца на самозащиту владения от постороннего посягательства, во-вторых, исковые средства защиты владения, направленные на устранение нарушений владения и восстановления прерванного владения. Роль таких исковых средств должны играть владельческие иски, которые могут удобным защитным средством в случае, если собственник затрудняется представить доказательства своего права и поэтому не может участвовать в качестве истца в виндикационном или негаторном споре, и в случае, если в отношении владельца не истек давностный срок, а собственник вещи самоуправно нарушает владение вещью.
Не менее важными представляются и способы пассивной защиты владения. К таким способам мы относим право владельца на превентивную самозащиту. Кроме того, к пассивной защите владения следует отнести возражение владельца о добросовестности приобретения владения (ограничение виндикации) и возражение владельца о приобретении права собственности на вещь, являющуюся предметом спора. Право собственности в этой ситуации может возникнуть как следствие истечения срока приобретательной давности, либо вследствие приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя.
В теории владения имеет место владельческая защита в форме ограничения виндикации. Виндикационный иск является средством защиты собственника, утратившего свое владение вещью, с одной стороны, но, с другой стороны, ограничение виндикации является мерой защиты интересов добросовестного владельца, не являющегося собственником. Приравнивание интересов добросовестного приобретателя к потребностям оборота отнюдь не случайно, ведь само ограничение виндикации (а равно и возникновение институтов приобретательной давности и приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя) вызвано интересами оборота. Дело законодателя, формулирующего условия удовлетворения виндикационного притязания, - выбрать приоритет защиты: интересы собственника или интересы добросовестного владельца, т.е. интересы оборота.
Существование неограниченной виндикации (аналогичной, например, римской rei vindicatio: "Где нахожу мою вещь, там и виндицирую") может существенно поколебать оборот:
покупатель, не уверенный в праве собственности продавца на отчуждаемую вещь, будет требовать от последнего доказывания своего права. И если с оборотом недвижимости ситуация облегчается наличием системы государственной регистрации вещных прав на недвижимое имущество, данные которой обладают свойством публичной достоверности, то оборот движимости в этом случае будет парализован. По поводу такой ситуации метко выразился Б.Б. Черепахин: "Трудно себе представить гражданский оборот, построенный на сплошной подозрительности покупателей. В каком положении оказались бы продавцы, если они всякий раз должны были обеспечивать исчерпывающие доказательства своего права собственности на истребуемую вещь?!" [9].
Ограничение виндикации, таким образом, служит средством стабилизации оборота и упрочения добросовестно приобретенных прав. В связи с этим представляет определенный интерес правовое положение пассивной стороны виндикационного спора (то есть владельца вещи), последствия отказа в удовлетворении виндикационного иска для выигравшего процесс ответчика и разрешение коллизии иска о применении реституции и виндикационного притязания. Кроме того, нуждаются в уточнении вопросы права добросовестного владельца на плоды и доходы, полученные за время нахождения у него вещи.
В ГК РФ институт ограничения виндикации введен в 2004 г. (п. 2 ст. 223 ГК РФ). При этом по смыслу п. 2 ст. 223 ГК РФ право собственности возникает у добросовестного приобретателя не только в том случае, когда вступило в законную силу решение суда об отказе в удовлетворении иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения, но и тогда, когда прежний собственник в суд не обращался и основания для удовлетворения такого иска отсутствуют.
Таким образом, опыт развития европейской цивилистической традиции показывает, что "трехуровневая" система юрисдикционной защиты владения (защита владения как факта, защита добросовестно приобретенного владения, защита владения собственника посредством классической виндикации) наиболее адекватна задачам правового регулирования развитого оборота, и выпадение хотя бы одного из звеньев этой цепи невозможно компенсировать расширением сферы применения других инструментов юридической защиты владения, сконструированных на иных доктринальных основаниях. Применительно к российскому гражданскому законодательству, содержащему два последних уровня владельческой защиты,
следует "замкнуть цепь" посредством введения первого уровня юрисдикционной - защиты владения от насильственных самоуправных посягательств, построенного по модели деликтного правоотношения, где будет защищаться любое владение (титульное и беститульное) как факт. Для данного иска п а сси в н о л е ги тим ирован л иш ь тот, кто самоуправно захватил или нарушил чужое владение.
Завершим наше диссертационное исследование высказыванием проф. И.А. Покровского, которое как нельзя лучше подходит для данного случая: "Мы коснулись только самых основных вопросов, выдвинутых новейшим развитием в области владения; но уже их достаточно, чтобы убедиться, насколько все в этой области находится в настоящее время в стадии перестроек. Везде стоят еще леса, из-за которых видны лишь общие контуры вновь созидаемого здания. Но если мы всмотримся в общий фон этих контуров, мы заметим, что девизом безличного архитектора, создающего это здание, является именно указанный нами этический принцип уважения к человеческой личности".
1.Бернгефт Ф., Колер И. Гэажданское право Германии. СПб., 1910. С. 166.
2.Покровский И.А. Основные вопросы владения в новом германском уложении //
Вестник права. 1899. № 1. С. 103.
3.Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 227.
4.Менгер А. Гражданское право и неимущие классы населения. СПб., 1903. С. 128.
5.Бернгефт Ф., Колер И. Указ. соч. СПб., 1910. С. 120. A.M. Винавер писал: "С древнейших времен юристы считают необходимую оборону институтом, соответствующим ratio naturalis". При этом автор ссылается на соответствующее место из Дигест (D. 42. 16. 1. 1, § 17) (Винавер A.M. На грани уголовной и гражданской неправды //Антология уральской цивилистики. 1925 -1989: Сборник статей. М.: "Статут", 2001).
6.Об этом писал А.В. Венедиктов, обсуждая целесообразность установления в СССР владельческой защиты. См.: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М.-Л., 1948. С. 578. См. также: Шубина Т.Е. Теоретические проблемы защиты права: автореф. дис. канд. юрид. наук. Саратов, 1998. С. 13.
7.Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: "Статут", 2000. С. 118.
8.Черепахин Б.Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя. С. 75.
9.Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 237.
99
