CC BY
59
104 Высшее образование в России • № 10, 2009
Литература
1. Мелик-Гайказян И.В., Роготнева Е.Н. Гра-
ницы в образовательном пространстве // Философия образования. 2005. № 3. С. 167-172.
2. Мелик-Гайказян И.В., Роготнева Е.Н. Две
стороны эффективности образовательных систем // Образование в Сибири. 2005. № 1.
3. Роготнева Е.Н. Аксиологические пределы
моделирования образовательных систем // Высшее образование в России. 2008. № 9. С. 99-102.
4. Мелик-Гайказян И.В., Роготнева.Е.Н. Ак-
сиология моделирования образовательных систем: монография. Томск: Изд-во ТГПУ, 2008.
5. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного
грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем). М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1997.
6. Гельвеций К. Соч. в 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1974.
7. Романенко И.Б. Образовательные парадиг-
мы в истории античной и средневековой философии. СПб.: Изд-во РХГИ, 2002.
8. Шелер М. Избранные произведения. М.:
Гнозис, 1994.
ROGOTNEVA E. BORDERS OF UTOPIAS VS BORDERS OF EDUCATION EFFICIENCY Educational systems originate from classical utopian ideas which were gradually adapted to the real educational environment. Establishing the borders of utopia and education lets to distinguish the borders of education efficiency. The research is supported by grant RFBR № 08-06-00109.
Keywords: utopias, educational systems, borders, efficiency, educational aims.
О.Ю. МАТВЕЕВА, доцент Томский государственный педагогический университет
Границы управления знаниями
Представлены результаты выполнения гранта РФФИ № 08-06-00109. В статье знание рассматривается как объект управленческой деятельности и обосновывается оригинальный методологический подход к исследованию данного феномена, что находит подтверждение на исторических примерах и в концепции креативного класса.
Ключевые слова: управление знаниями, общество знаний, креативный класс, опре-
Стало общепринятым квалифицировать современное социальное состояние как «информационное общество », в котором ведущую роль играют научно-технические достижения, а потому особую ценность приобретают инновации. В таком обществе исследовательские результаты и разработки - знания - становятся основным ресурсом экономики. Данный ресурс обладает уникальными качествами. Например, в процессе потребления он не истощается, а увеличивается; обмен им обогащает обе стороны; его использование изменяет не только производство, но и всю социокультурную сферу. Специфика главного ресурса определяет характер экономики - она ста-
Обсуждаем проблему
105
новится экономикой знаний. Это с неизбежностью требует нового менеджмента, который начинается с внутрикорпоративных технологий управления знаниями, а в настоящее время, перешагнув границы производства, входит в социокультурную действительность [1, 2]. Проводниками его экспансии являются средства массовой коммуникации и система образования [3].
В исторической ретроспективе управление знаниями связано с ответом власти на вопрос: сохранять ли знание в тайне или расширять число его обладателей? Примерами последствий властных решений могут быть древнеегипетский конфликт между жрецами и фараонами, расправа Ивана Г розного над зодчими Собора Василия Блаженного, государственные и межгосударственные ограничения использования результатов в области ядерных исследований, разработки суперкомпьютеров и генной инженерии.
В очерченном контексте определение границ управления знаниями требует решения двух сопряженных проблем. Первая связана с диагностикой негативных последствий становления экономики знаний. Заметим, что этот оттенок негативности часто ускользает из поля зрения исследователей, поскольку сам термин «знание» традиционно несет явный и мощный позитивный смысл, а характер знания как ресурса открывает радужные социально-экономические перспективы. Между тем возведение инновации в безусловную ценность подменяет исследовательский результат любым новшеством и влияет на методологию экспертизы последствий внедрения новых технологий. Можно сказать, что новые технологии в информационном обществе приобрели презумпцию невиновности. Раньше от разработчиков требовались доказательства отсутствия негативных последствий, а ныне разработчики требуют предъявления доказательств неизбежности негативных последствий от общественных структур. При этом система доказательств перемещается из области научных
обоснований в экономико-политическую плоскость, что трансформирует как пределы ответственности специалиста-разработ-чика, так и сложившийся научный этос.
Изначально «альфа-каста» (в терминологии О. Хаксли) включала в себя группы генераторов идей, «переводчиков » идей в технологические коды, то есть специалис-тов-разработчиков всей цепочки технической реализации и продвижения Ш-ТесЖ-продуктов, специалистов, отсеивающих «нужные» знания от бесперспективных разработок и осуществляющих контроль над распространением инноваций. В конце ХХ в. каста интеллектуалов стала расслаиваться на четкие «кластеры» (в терминологии В.Л. Макарова [4]). Образовавшиеся «кластеры» конкурируют между собой и различаются по целям, с которыми используются новации. Установлено шесть таких кластеров: «государственныеслужащие», «военные», «служители церкви», «предприниматели», «служители культуры» и «ученые и учителя». Если принять эту концепцию (основания для этого дают аргументы, представленные академиком В.Л. Макаровым в пленарном докладе на V Российском философском конгрессе), то можно увидеть, что половина социальных кластеров относится неинтеллектуальным средам, порождающим и транслирующим знание, а половина - к группам, регламентирующим трансляцию знания и условия его создания.
Границы кластеров маркируются этическими пределами целеполагания при использовании знания, а существующий конфликт в средствах достижения целей является движущей силой модернизации содержания этической и профессиональной подготовки в действующей системе образования. Заметим, что те, кого традиционно считали создателями и трансляторами научных знаний, составляют только один из шести кластеров. А ведь именно научные разработки являются интеллектуальным ядром всех инноваций. Теперь этот научный результат проходит через селек-
106 Высшее образование в России • № 10, 2009
цию оценок остальных кластеров и принимает формы, которые не подвергались до сих пор строгому анализу. Именно этот путь трансформаций, по нашему убеждению, и составляет в настоящее время предметную область управления знаниями. Таким образом, фиксация кластеров разного типа - создающих и использующих знания
- задает новую конфигурацию границ управления знаниями,которая требует адекватной подготовки кадров. Актуальность сделанного вывода подчеркивает то обстоятельство, что параметры двух кластеров
- «служители культуры» и «ученые и учителя» - соответствуют параметрам, по которым выделяется так называемый креативный класс [5], а его доля в социальноэкономической структуре ведущих стран уже сейчас составляет 30 процентов. Между тем в отечественной высшей школе технологии подготовки специалистов, отвечающих параметрам креативного класса, действуют в основном лишь на стадии послевузовского образования.
Вторая проблема, требующая решения в связи с неизбежностью проникновения управления знаниями в социокультурную действительность, вытекает из семантической неопределенности широко используемого понятия «знание ». Ярким примером непонимания того, чем, собственно, необходимо управлять в информационном обществе, является призыв видеть в знании информацию, а информацию толковать не как существительное, а как глагол, выражающий «перекрестное опыление» идеями, значимыми для бизнеса [6]. При этом к предмету управления знаниями относят и постановку научной проблемы, и новый научный результат, и выбор оптимальных способов достижения бизнес-результатов, и отбор каналов трансляции инноваций, и организацию перепрофилирования специалистов. В основе такой разноголосицы лежит многообразие трактовок содержания понятия «знание ». К примеру, в энциклопедической статье В.П. Зинченко среди значений этого понятия приводится и такое:
«текущий результат открытого для обсуждения и критики(в рамках некоторого сообщества) изучения проблем, явлений (согласно правилам описания и нормам удовлетворительности, принятым данным сообществом) по некоторым формальным или неформальным процедурам »[7]. В контексте социологической теории знанием оказывается совокупность «организованных высказываний о фактах или идеях, представляющих обоснованное суждение или экспериментальный результат, который передается другим посредством некоторого средства коммуникации в некоторой систематизированной форме» [8]. При этом знание в явной форме отождествляется с информацией: «селективная (1), упорядоченная (2), определенным способом (методом) полученная (3), в соответствии с какими-либо критериями (нормами) оформленная (4) информация, имеющая социальное значение (5) и признаваемая в качестве именно знания определенными социальными субъектами и обществом в целом (6)» [9]. Есть и такое определение: «знание -это зафиксированная информация в памяти человека, общества или технического устройства. Формализованное определение знания гласит: знание - это представление фактов, утверждений о фактах или правило получения утверждений о фактах из имеющихся фактов »[10]. Расширение коллекции дефиниций умножает число примеров, в которых знание понимается как массив информации, а обладание структурированным массивом информации определяется как знание, принадлежащее человеку или группе людей. Эта ситуация находит выражение и в уже отмеченном выше синонимичном использовании понятий «информационное общество» и «общество знаний ».
Оставляя за рамками статьи критический разбор содержания понятий «знание» и «информация», акцентируем внимание на их сближении. Воспользуемся этим терминологическим сближением для привлечения к нашему анализу модели
Обсуждаем проблему
107
информационных механизмов динамики социокультурных систем [11]. Одна из модификаций этой модели обсуждается в приведенной выше статье И.В. Мелик-Гайказян (с. 81-91). Исходя из представленных в ней идей можно сделать следующий вывод. Результатами деятельности кластера «ученые и учителя» становится генерация и фиксация информации. Независимое кодирование этой информации осуществляют все кластеры, но трансляция информации осуществляется «предпринимателями» и «военными » - с конъюнктурными целями, «государственными служащими» - с прогностическими целями, а «служителями церкви», «служителями культуры» и «учеными и учителями» - с асимптотическими целями. Все кластеры конкурируют за социокультурный эффект создания оператора или, что практически одно и то же, за исключительное право устанавливать формат тиражируемой информации и символическое воплощение будущих целей.
Обнаруженное соответствие этапов информационного процесса и социальных кластеров общества знаний позволяет устанавливать границы управления знаниями, достигаемого каждым из них в формате собственных целей и специфичных средств их реализации. Место и роль каждого кластера, выявленные на базе общей модели информационного процесса как механизма самоорганизации социокультурных систем, позволяют с достаточной четкостью ви-
деть, во-первых, специфику содержания подготовки кадров, наполняющих каждый из кластеров, и, во-вторых, направления проведения необходимой коррекции этических оснований этой подготовки.
Литература
1. См.: Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ,
2003. 783 с.
2. См.: Белл Д. Грядущее постиндустриаль-
ное общество: Пер. с англ. М.: Академия, 1999. 786 с.
3. См.: Матвеева О.Ю. Управление знаниями
как технология достижения цели // Высшее образование в России. 2008. № 9. C. 106-109.
4. Макаров В.А. Социальные технологии на
нижнем уровне. М.: ЦЭМИ РАН, 2004.
5. Florida R. The Rise of the Creative Class. NY.,
2002.
6. Гейтс Б. Бизнес со скоростью мысли: Пер.
с англ. М.: Эксмо-Пресс, 2007. 780 с.
7. Большой психологический словарь / Под
ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. М.: Олма-Пресс, 2004. С.176.
8. Кастельс М. Информационная эпоха: эко-
номика, общество и культура: Пер. с англ. / Под науч. ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ-ВШЭ, 2000.
9. Новейший философский словарь. М., 2005.
10. Красилов А.А. Информация, знание и информатика: концептуальные аспекты. М.: ВИНИТИ, 2003. Т. 28. №4. С. 10-26.
11. Мелик-Гайказян И.В., Мелик-Гайказян М.В., Тарасенко В.Ф. Методология моделирования нелинейной динамики сложных систем. М., 2001.
MATVEEVA O. BORDERS OF KNOWLEDGE MANAGEMENT The article represents the results of grant RFBR № 08-06-00109. The analysis of ‘knowledge’ definitions as an object of management activities is provided and methodological approach to the research of this phenomenon is offered.
Keywords: knowledge management, knowledge society, creative class, ‘knowledge’ definitions.
