CC BY
12Научная статья / Research Article DOI 10.26105/PBSSPU.2022.9.1.004 УДК 811.161.1'243'36 ББК 81.411.2-99-51
В.М. Ляшук
ГРАММАТИКА РУССКОЯЗЫЧНЫХ ТЕКСТОВ СЛОВАЦКИХ СТУДЕНТОВ
Аннотация. В статье анализируется грамматическая структура русскоязычных квалификационных и творческих работ по комплексной методике на основе структурно-семантического, когнитивного и концептуально-прагматического подходов. Прослеживается связь языкового оформления со стилистической и аксиологической основой русского языка как родного и инославянского. Прослеживается повышение степени дублирования, тавтологичности как общая тенденция, а также выборочная повторяемость отдельных грамматических конструкций как маркер индивидуального характера. Явление интерференции имеет типичные маркеры при языковом оформлении субъекта действия, негации, подчинительных отношений, модальности и других особенностей, связанных с системой родного и / или другого иностранного языка.
Ключевые слова: речевые действия, диалогичность, активная грамматика, стилистика, коммуникативность, лексико-грамматический сдвиг, грамматическая компетенция.
Благодарности. Исследование выполнено в рамках Соглашения о сотрудничестве между Университетом Матея Бела в Банской Быстрице (Словакия) и БУ ВО ХМАО-Югры «Сургутский государственный педагогический университет» (РФ) от 22.03.2018.
Для цитирования: Ляшук В.М. Грамматика русскоязычных текстов словацких студентов // Филологический вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2022. № 1 (9). С. 42-56. DOI: 10.26105/PBSSPU. 2022.9.1.004
V.M. Liashuk
GRAMMAR OF RUSSIAN-LANGUAGE TEXTS BY SLOVAK STUDENTS
Abstract. The article analyses the grammatical structure of Russian-language qualifying and creative papers according to a complex methodology based on structural semantic, cognitive, and conceptual pragmatic approaches. The connection of linguistic design with the stylistic and axiological basis of Russian as a native and a foreign Slavic language is traced. The features observed include an increase in the degree of duplication, tautology as a general trend, as well as selective repetition of individual grammatical structures as a marker of an individual character. The phenomenon of interference has typical markers in the linguistic design of the subject of action, negation, subordinating relations, modality, and other features associated with the system of the native and / or other foreign language.
Keywords: speech actions, dialogism, active grammar, stylistics, communicativeness, lexicogrammatical shift, grammatical competence.
Acknowledgements. The article was carried out within the framework of the Cooperation Agreement between the Matej Bela University in Banska Bystrica (Slovak Republic) and the Surgut State Pedagogical University (Russian Federation) of 22.03.2018.
For citation: Liashuk, V.M. (2022). Grammar of Russian-Language Texts by Slovak Students. Philology Bulletin of Surgut State Pedagogical University, no. 1 (9), pp. 42-56. DOI: 10.26105/PBSSPU.2022.9.1.004 (In Russian).
Введение
Антропоцентрический и функциональный взгляд на грамматику привел к ее дифференциации на базе диалогичности на грамматику слушающего и грамматику говорящего [см.: 14]; к разработке функциональных (активных) грамматик [см.: 13; 21; 25 и др.]. Речевая (текстовая) деятельность носителя или активного пользователя языка получает воплощение в устных и письменных текстах, отражающих при этом языковую личность и ее приоритеты, речевые способности и опыт. По отношению к иностранцу грамматика говорящего усложняется взаимодействием систем изучаемого или изучаемых языков с родным языком.
В соответствии с современными образовательными требованиями специалист-русист должен включать освоенный язык и знания в рамках своей профессии в более широкий общественный контекст, быть активным членом общества. В этом плане существенен дискурсивный охват текстовой деятельности, широта которого влияет на коммуникативные качества речи, развивает и углубляет представление о разнообразии, гибкости, богатстве, функциональной мотивированности, а также о необходимости индивидуального выбора оптимальных языковых средств из лексического фонда и стандартных грамматических моделей. Целенаправленность и продуктивность деятельности, включая речевую (текстовую), определяет ее функциональность. Эта особенность относится универсальным, в то же время имея специфику образовательного характера: «Всякая наука, развиваясь, стремится перейти от установления в своем объекте единиц и зависимостей к использованию этих знаний для конструирования (и создания!) феноменов с заданными свойствами и функциями. <...>. Очевидно, что классификация языковых фактов по самой своей природе ориентирована на анализ, т.е. на рецептивные речевые действия (чтение, аудирование) и требуется принципиально (выделено автором. - В.Л.) иной взгляд на свой объект, если необходимо обеспечить письмо или говорение, т.е. продуктивные речевые действия. Создание заданных объектов» [12, с. 15-16].
Активная грамматика предполагает носителя / пользователя языка активного в речевом поведении, способного к языковой рефлексии на заданную или заинтересовавшую тему: «Необходимость фундаментальной языковой базы отмечается в связи с проблемой языковой рефлексии, которую требуется вырабатывать даже носителям русского языка, поскольку это умение не врожденное <...>» [10, с. 29]. Языковая личность как универсальная категория представляет собой динамичное явление и получает комплексное воплощение в совокупности письменных и устных текстов. Зафиксировать высказывание и эмоциональную реакцию способны тексты, традиционно - письменные, в настоящее время активно включаемые в сферу интернета и разнообразных мультиме-диальных средств. Печатный текст при этом «остается в связи со своей традиционностью и продолжительной, культурно маркированной историей более выразительным проявлением прецедентности, осознанности и культурной закрепленности» [11, с. 23]. Продуцирование текста, его смысловое воплощение грамматическими и лексическими средствами связано с индивидуацией языковой личности, под которой Г.И. Богин
понимает готовность человека использовать язык в своей деятельности, готовность к речевым поступкам и созданию речевых произведений, причeм различных разновидностей [см. 2]. По предъявляемым нами в практике обучения условиям создаваемый текст должен быть осмысленным и эмоционально / личностно прочувствованным, что соответствует интерпретации Ю. Карауловым языковой личности как «выраженной в языке (текстах) и через язык личность, реконструированной в основных своих чертах на базе языковых средств» [7, с. 38].
Цель
Проанализируем контрастивные аспекты в передаче и функционально-стилистической реализации моделей в текстах, продуцированных в соответствии с определенной темой на русском языке. Предметом анализа выступят коммуникативно-грамматические аспекты и их наиболее типичное и повторяемое оформление в текстах словацких студентов-русистов, продуцируемых на русском языке.
Материалы и методы
Материалом статьи послужили творческие и квалификационные работы студентов-русистов с инославянским родным языком.
В работе используется комплексная методика анализа на основе структурно-семантического, когнитивного и концептуально-прагматического подходов.
Результаты и обсуждение результатов исследования
В теоретическом и методическом аспекте работы, созданные, как принято говорить у словацких русистов, в русско-словацком сопоставительном плане относятся ко второй половине ХХ века. Так, в учебнике «Современный русский язык в сопоставлении со словацким. Морфология» (1989) выразительно указаны три исходных фактора: концептуальный, персональный и институциональный, тесно между собой связанные и взаимодействующие [20]. Во введении к вышеназванному учебнику один из его авторов - профессор И.Г. Милославский - раскрывает первый фактор следующим образом: «Подчеркивание типологических сходств и расхождений русского и словацкого языков поможет будущему студенту-русисту выработать сознательный научно обоснованный подход к русскому языку как иностранному. Опирающееся на родной язык описание морфологии русского языка является, таким образом, не только экономным, но и более целесообразным, ибо оно помогает лучше раскрыть специфику изучаемого языка, причем в некоторых случаях оно способствует также более осознанному проникновению в проблематику родного для студентов словацкого языка» [20, с. 5]. Обозначены и остальные факторы: к персональному относится сотрудничество словацких специалистов (Г. Балаж - G. Bálaz, Л. Бенедикова - Е. Benediková, М. Чабала -M. Cabala, М. Миклуш - M. Miklus, Ю. Рыбак - Július Rybak) с проф. И.Г. Ми-лославским как соавтором и с проф. Ю.А. Бельчиковым как рецензентом; к институциональному относится партнерство Московского государственного университета и Университета Коменского. Особо выделена роль профессионального общественного сотрудничества - «многогранная организационная деятельность МАПРЯЛ» [20, с. 5], сохраняющая до настоящего времени динамичный устойчивый характер, что право-
мерно интерпретировать как широкое общественное межкультурное пространство, существенное для образования русистов. Подобный подход отражает и учебник проф. Я. Светлика «Синтаксис русского языка в сопоставлении со словацким», выдержавший 3 издания в 1970-е гг. и ориентированный на структурный анализ. С учетом словацкого языка носителей активная русская грамматика до сих пор не создана.
Под влиянием информационного пространства письменная речь в настоящее время приобрела специфику: «Надо отметить, что, как никогда ранее, в современном письменном общении ярко прослеживается тенденция передачи максимума информации минимумом графических знаков» [4, с. 69; см. также 3]. Ученые отмечают активизацию процесса сжатия грамматических конструкций, их функционирования параллельно с полными. Анализ русскоязычных текстов отражает эти процессы, которые сосуществуют с повышенным языковым дублированием, что находит отражение в лексической тавтологичности и ее грамматическом оформлении. Грамматические средства родного языка вызывают изменения в грамматике русскоязычных текстов в виде узлов и фрагментов грамматической напряжeнности в структуре текста, включая его лексическое и семантическое оформление. Такая особенность указывается уже в первых функциональных грамматиках: «Строй языка не существует как абстрактный "чисто грамматический каркас". Он включает грамматические единицы в единстве с их типовыми лексическими репрезентациями, т.е. охватывает все строевое в лексике. Функционирование единиц строя языка (грамматических форм слова, синтаксических конструкций и «строевых лексем») осуществляется во взаимодействии с элементами внутриязыковой и внеязыковой среды» [21, с. 6]. Указанный синтез интерпретируется как «Гибкий лексикон для функциональной грамматики» («A flexible lexicon for Functional Discourse Grammar») [24, c. 907].
Все указанные составляющие определяют грамматическую систему и реализуются через сочетаемость слов, которая диктуется «предметно-логическими связями самой действительности» и «определенными правилами и закономерностями <...>, существующими в языке» [23, с. 46]. Специфика прослеживается в «парадигматической (выделено автором. -В.Л.) обусловленности выбора слов» [23, с. 47]. Отклонение от нее приводит к речевой ошибке: ехать на машине, но лететь на самолете; ошибочно - ехать на самолете [см.: 23].
В современном понимании языковой личности ее логико-рациональная деятельность сопровождается эмоционально-чувственным состоянием (эмоционально-чувственная компонента [22, с. 73]). В языковой рефлексии важен психологический аспект, поскольку «для философии языка важна мысль об этимоне, о внутренней форме слова, а для речевого высказывания, для его экспрессии - осознание того, что эмоция рождается только в процессе живого употребления в конкретном речевом общении» [1, с. 26].
Языковая рефлексия, воплощенная в анализируемых текстах, свидетельствует о готовности студентов-русистов к своей осознанной и прочувствованной речевой деятельности на русском языке. Для них она, по их собственным замечаниям, сложна и одновременно мотивиро-
вана желанием написать творческую работу как можно лучше. В этом плане фактором, динамизирующим текст, выступает проводимый с 2016 года конкурс творческих работ, а факт публикации творческих работ победителей [см.: 15-18] предстает как удачное сочетание персонального и институционального факторов: имеется в виду разноаспектное сотрудничество между кафедрой славянских языков философского факультета Университета Матея Бела и кафедрой филологического образования и журналистики филологического факультета Сургутского государственного педагогического университета, педагоги которых готовят своих студентов к общему конкурсу, часть из них работы оценивает и выбирает победителей. Опубликованные работы включаются в образовательный контекст для образца и анализа текстовой рефлексии, в процессе чего языковая личность совершенствуется в сфере инославянского языка, свои работы студенты анализируют и затем совершенствуют в рамках активной стилистики. Языковое рефлексирование при этом требует достаточной филологической базы, активного взаимодействия языкового и эстетического дискурса [10], комплементарного восприятия языка и литературы [9], включения в современное, более широкое, общественно и культурно ориентированное восприятие текста, в том числе регионального [5; 6; 7 и др.].
Общий конкурс для носителей языка и иностранных студентов-русистов, проводимый ежегодно по новым темам, привязанным к культурным событиям, устанавливает определенный уровень, на который студенты ориентируются, а победители его достигают, открывая перед собой новые горизонты и проверяя свои возможности. Участие в конкурсе связано с активным совершенствованием своего текста, аналитическим взглядом на его лексическую и грамматическую структуру и при этом верифицированием связи грамматической структуры с лексической, часто на основе парадигматически обусловленного выбора слов.
К типичным знакам грамматической напряжeнности относится нарушение парадигматики слов при оформлении модальности - замена грамматических форм слов могу или умею грамматической формой слова знаю под влиянием словацкой конструкции со словом в грамматической форме У1вш, инф. уеШв£.
Большой словацко-русский словарь отражает следующее нормативное соотношение русских и словацких модальных слов в качестве строевых: УейгеЬ' 1. знать: Увй1в£pravdu знать правду; 2.уметь; Увй1в£ с(Ьа£ уметь читать; <...> 4. уметь, мочь: vediet' varit' - уметь готовить; viem Ьо predstavit - могу себе представить <...> 7. <...> [27].
В текстах наблюдается также влияние словацкого форманта, передающего грамматическое значение 1 л. ед. ч. формой, омонимичной русскому форманту, передающему грамматическое значение 1 л. мн. ч. - знаем. Словацкая модель реализации русской модели устанавливает двойную связь с русской и словацкой моделями с соотносимой или тождественной семантикой, что отражается в Таблице 1, в левом столбце которой указана предполагаемая русская модель, в правой части - словацкая модель, повлиявшая на реализацию, а в центральном столбце приводится реализованная модель, в которой звездочкой отмечается грамматическая форма, отклонившаяся от предполагаемой модели:
Строевой модальный элемент знаю / знаем
Русская Словацкая модель реализации Словацкая
модель русскоязычной модели модель
Могу сказать *Знаем сказать Viem povedat
Знаю ответ Viem odpoved'
Умею играть *Знаю играть на фортепиано Viem hrat' na klavi'ri
на фортепиано
Мы не можем Мы не *знаем представить Neviem si predstavit
представить свою *себе жизнь без сотового
жизнь <...> телефона.
Парадигматическая обусловленность грамматических форм слов рад и тешит также имеет семантическую и частично лексическую связь с соответствующей по семантике словацкой конструкцией. Общую семантику имеют конструкции: Рад(а) - Som rad(a)
При этом словарная презентация грамматической специфики русского слова указывает и возможные соответствия: Рад(а) 1. byt' rad, tesit sa, mat radost; 2. s inf. rad [26].
Использование словоформы тешит связано также со словацкой конструкцией, соответствующей конструкции со словом приятно: (Мне) (было) очень приятно - Tesi ma / Vel'mi ma tesilo.
Словарные эквиваленты словацкого и русского языков указывают на связь словацкой словоформы с русской словоформой рад(а) и ее одно-коренными единицами:
Tesit sa 1. радоваться; 2. с радостью / с нетерпением ждать; 3. Tesit sa popularite - пользоваться популярностью [27].
Этикетные формулы со словоформой рад(а) использованы с актуализации связи со словацкой моделью на основе их аналогии (Табл. 2).
Таблица 2
Строевые элементы рад (рада) и тешит / тешил
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Рад(а) Вас видеть Мне очень приятно Вас видеть Рад(а) Вас *видим / *вижу *Тешит меня,что Вас *видим/*вижу Som rad(a), ze Vas vidim Tesi ma, ze Vas vid'm
Я очень рад(а) этой встрече *Тешила меня эта встреча Радовала меня эта встреча Vel'mi ma tesilo to stretnutie
Он рад помочь Рад *поможет Rad pomoze
Сделаю с радостью Очень рад *сделаю Urobim (to) vel'mi rad
Семантические оттенки отличают некоторые русские нормативные конструкции, неиспользуемые или периферийно используемые в актуализированном значении, что наблюдается в конструкции с радостью читаю в значении 'мне нравится читать / я люблю читать'. Связь с соответствующей моделью более сложная, определяемая корнем
словоформы rad, синонимична которому словацкая словоформа ра&. Его словарные эквиваленты: Pacit' sa 1. нравиться; 2. в модальн. знач. хотеть, желать; sa paCi - пожалуйста, прошу [27].
Использованная конструкция, являясь в русском языке нормативной, частично изменяет модальность (Табл. 3).
Таблица 3
Строевой элемент с радостью
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Мне нравится читать Я люблю читать С радостью читаю Paci sa mi ci'tat' Rad c'tam
Типичной конструкцией в анализируемых текстах, отмечаемой нами и в устной речи, например в ответах на семинарских занятиях, является замена при негации частицы не словами нет. При этом наблюдается словарное соотношение словацкой частицы nie и русских слов нет и не: Nie (здесь и далее выделено нами. - В.Л.) cast. 1. Нет; Vöbec nie -Нет, нисколько; 2. не: to nie je pravda - это неправда [27].
В устном же ответе, возможно, указанная конструкция является результатом контаминации полного (Нет, это не фразеологизм) и краткого отрицательного ответа (нет или не фразеологизм):
- Это фразеологизм или нет? // - Это *нет фразеологизм. Отклонение от стандартной русской грамматической модели вносит семантику отсутствия, затемняя отрицание (Табл. 4).
Таблица 4
Строевой элемент нет
Русская Словацкая модель реализации Словацкая
модель русскоязычной модели модель
Это не фразеологизм Это *нет фразеологизм To nie je frazeologizmus
Он не бизнесмен *Нет бизнисменом Nie je biznismenom
не только Учeный *нет только тот, кто сидит в лаборатории и проводит эксперименты. Nie je
Рассмотренные контексты свидетельствуют о неполной связи между возможными эквивалентами, к которым относится частица не, формально более близкая к первому компоненту конструкции словацкой конструкции nie je, которая сводится к русскому слову-предложению нет. Особый интерес представляет устойчивая модель построения негации под влиянием конструкции nie je в русской интерпретации не находится при стандарте нет + Р.п. и параллельном способе с помощью компонента отсутствует, имеющий оттенок книжности, не получивший лексикографического отражения. В таблице 5 отражен пример из дипломной работы, в котором выбранная словоформа оказывается более приемлемой.
Строевой элемент негации не находится
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Отсутствует (что-либо) Поскольку на словацком языке *не находится точный эквивалент данного слова, З. Есенска придумывает свой вариант и к слову Nemka добавляет уменьшительный суффикс -ick, в итоге чего возникает слова Nemcicka nie je
В одном из примеров негации отражено отклонение в именном оформлении предиката, имеющее регулярный и типичный характер: перенесение в русский язык конструкции + Им. п.: Jan Ferencík (je) prekladateГom (рус. Ян Ференчик - переводчик); Som studentkou (рус. Я студентка). В русскоязычных текстах словацких студентов анализируемая конструкция имеет повышенную употребительность: Я *учителем русского языка; Мама *библиотекарем; Он *писателем. Это особенность является грамматическим расширением творительного падежа, используемого в конструкциях прошедшего и будущего времени; я буду / был учителем; он будет / был писателем и т.п. К стандартным русским конструкциям с творительным падежом относятся также: Я хочу быть / мечтаю быть; стану учителем и др.
Используемые с отклонением от стандартов русского литературного языка грамматические средства в значительном числе случаев соотносимы прямо или косвенно со словоформами и конструкциями родного языка (Табл. 6).
Таблица 6
Языковая аналогия строевых элементов
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Недалеко от Братиславы *Близко Братиславы Blizko Bratislavy
Незадолго до его выступления *Коротко перед его выступом Kratko pred jeho prednesom
совершенно не подходят/ идеально подходят Для этой задачи *совершенно подходили З. Есенска и Я. Ференчик Pre tuto ulohu boli dokonale vhodny Z. Jesenska a J. Ferencik
Изучение конкретных языковых фактов, отражающих грамматическую напряжeнность в осознании русской системности, раскрывает типологические связи некоторых моделей отклонения от русской грамматики с другими европейскими языками, в ряде случаев, - с немецким языком: In der Nähe von Bratislava (рус. буквально: В близости от/ вблизи Братиславы) - слв. Blizko Bratislavy; Kurz vor seinem Auftritt (рус. буквально: Кратко перед его выступлением) - слв. Kratko pred jeho prednesom.
Типичные отклонения в ряде случаев характеризуются повышенной употребительностью как индивидуальный речевой признак, наблюдаемый в одной работе или в ограниченном количестве работ. Такой особенностью представлена замена предложной конструкции - регулярное использование предлога вопреки (чему) в значении предлога несмотря (на что). В результате устойчиво активизируется непредполагаемая семантика 'действие при наличие препятствия и активного противодействия' (Табл. 7).
Таблица 7
Строевой элемент вопреки тому
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Несмотря на ... *Вопреки тому, что З. Есенска не уверена, что можно создать определeнные правила перевода ... она советует только искать Napriek tomu, ze Z. Jesenska si nie je ista, ci je mozne vytvorit' urcite pravidla prekladu ... radi len hl'adat
Данный перевод можно считать прямым эквивалентом, *вопреки тому, что оно не снабжено в SSSJ пометой ласкательности Tento preklad mozno povazovat za priamy ekvivalent napriek tomu, ze v SSSJ nie je opatreny kvalifikatorom laskavosti
В качестве особенностей индивидуального регулярного употребления, выявленного во всей дипломной работе, является изменение последовательности компонентов (напрямую) в описательном термине с инверсионной синтагмой (Табл. 8).
Таблица 8
Языковая аналогия линейности строевых элементов
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Имя прилагательное *Прилагательное имя Pridavne meno
Имя существительное *Существительное имя Podstatne meno
Наблюдается также возвращение к первичному конкретизированному значению при выборе словоформы и ее конструкции при ориентации на прямое значение соответствующего слова. Такие отклонения имеют результатом семантический и / или стилистический сдвиг (Табл. 9).
Актуализация прямого значения в строевом элементе
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
З. Есенска опирается на исходный текст З. Есенска опирается *об исходный текст Z Jesenska sa opierala o zdrojovy text
Из этого следует, что потерянную экспрессию переводчик компенсирует в другом фрагменте Из этого *выходит, что переводчик утраченную экспрессию добавил *на *ином месте Z toho vyplyva, ze prekladatel pridal stratenu expresiu na inom mieste
Регулярный и типичный семантико-стилистический сдвиг в разговорную сферу провоцирует лексико-грамматический эквивалент словацкого научного выражения V diplomovej ргаа sa zaoberame translatologickym ргоЬ1етот (рус. В дипломной работе исследуется / изучается проблема перевода). Буквальный перевод словацкого выражения приводит к модели с нарушенной парадигматической связью В дипломной работе *занимаемся проблемой перевода (Табл. 10). Такое лексико-грамматическое оформление нехарактерно для научного стиля, имеет семантический сдвиг 'увлекаться, интересоваться, совершенствоваться', что не соответствует сути научной деятельности (ср. рус. заниматься в спортивной секции; заниматься своими делами; заниматься иностанным языком и др.).
Таблица 10
Строевой элемент заниматься
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Изучать / исследовать историзмы *Заниматься историзмами Zaoberat sa historizmami
Для активной грамматики существенным объектом выступают уменьшительно-ласкательные суффиксы, по поводу которых отмечается несовместимость в речевой деятельности включенных в их название функциональных признаков: «С позиции активной грамматики объединение объективного признака "Меньше нормы по размеру", и субъективного признака "мне нравится" (с неясным обладателем этого признака, то ли "называемый предмет", то ли "адресат речи") довольно странно. Обычно при продуктивной речевой деятельности говорящий / пишущий задает единственный семантический модификационный признак <...>» [12, с. 16]. Указанное наблюдение имеет свое проявление и в грамматике проанализированных нами текстов. Под влиянием словацкого оформления слов с суффиксами, соотносимыми с уменьшительно-ласкательными, но не выполняющими эту функцию, студенты пользуются общими для словацкого и русского языков словами, что приводит к сдвигу в сферу семантики незначительности по содержанию, часто со стилистической трансформацией в разговорную речь (Табл. 11).
Уменьшительность и ласкательность в строевых элементах
Русская модель Словацкая модель реализации русскоязычной модели Словацкая модель
Таблица Табличка Tabul'ka
Песня Песенка Pieseñ
(Детская) песенка Pesnícka
Рисунок Картинка Obrázok
Иллюстрация
Молитва *Молитвочка Modlitbicka
Детская молитва Modlitba
Творческие работы словацких студентов указывают на их стремление к оригинальному самовыражению, к разнообразию грамматической структуры. Они выбирают ситуации, позволяющие выявить впечатления и эмоции, придают повествованию живость и выразительность. При этом используются универсальные механизмы повторения, а также отмечается указываемый русскими специалистами в качестве современных изменений в синтаксисе «процесс унификации синтаксиса под воздействием лексической семантики, поскольку близость семантики управляющих слов ведет к одинаковому грамматическому оформлению связи» [19, с. 738], а также «сжатие конструкции», которое «касается обычно ее линейной протяженности, уменьшения количества в ней словоформ, но информативное значение опрощенной конструкции остается без изменений - происходит смысловое ее уплотнение» [19, с. 738-739]. При этом в грамматике русскоязычных текстов словацких студентов наблюдаются отклонения, связанные с интерференцией под воздействием языкового опыта в родном языке, что отражает следующий фрагмент, в котором «звездочками» нами обозначены отклонения, в квадратных скобках указаны русские стандарты или редуцированные компоненты грамматических конструкций, подчеркнуты случаи чрезмерного дублирования, линией из точек указано необязательное по смыслу грамматическое и содержательное усложнение:
Я решила посетить загадочный дом лесника и *запроектировала воскресную прогулку с родителями именно *там [туда - здесь и далее исправлено нами. - В.Л.]. Без *звука [возражений] согласились.
*Чтобы понять [Вы поймете] мое *положение [состояние]: мои руки холодные как лед. Вы хотите знать[,] где так холодно, где сейчас находится главный герой[?] (это [Это] моя история, я хочу быть главным героем)*?^] Я нахожусь *полчаса [в получасе] от моего *хлебного [теплого] местечка в кровати. *Ну, лучше сказать, как [+говорит] специалист в области географии, я, моя мама и мой папа (о.ба.по.л.ны. энергии) находимся в области горы «Babia hora». Область этой горы можно найти на севере Словакии в крае[,] назван[нн]ом Орава.
Индивидуальная работа, проведенная со студенткой, позволила ей осознанно исправить свою грамматику и углубить свои знания.
Выводы
Анализ комплекса факторов, влияющих на грамматику при тексто-образовании научного и творческого характера, подтверждает важность освоения языковых средств и внеязыковых контекстов в образовательной деятельности. Иерархия знания русской грамматики соотносима с уровневым восприятием языковых средств, включая текстовые и дискурсивные явления. Системные представления о грамматических языковых средствах находят отражение в направленном на системность родного языка отклонении от стандартов по аналогии и на базе общих лексических средств или корней. В результате происходят семантические и стилистические сдвиги в модальности и грамматическом значении (в этикетных конструкциях со словоформой рад(а) и др., в регулярном использовании предлога вопреки этому со значением предлога несмотря на это), в персонализации (например, при обозначении именного предиката), в локализации (замена нормативной модели недалеко от чего на инославянскую близко чего) и др.
В грамматической структуре проанализированных работ отражаются общие в современной грамматике изменения (сжатие и дублирование), что позволяет изучать эти явления как факты активной грамматики, включать их в регулируемый образовательный процесс. Творческие и квалификационные работы способствуют совершенствованию языковой личности и преодолению сложностей и барьеров для приобретения веры в свою языковую способность и вкуса к языковой рефлексии.
Литература
1. Асоян А.А. Философия языка и семиотика речевого высказывания // Русский язык в глобальном и локальном измерениях: Сборник статей Международной научной конференции, посвященной юбилею доктора филологических наук, профессора Н.А. Дворяшиной, 23-24 ноября 2018 года / Отв. ред. Т.А. Сироткина. Сургут: РИО БУ «Сургутский государственный педагогический университет», 2018. С. 20-26.
2. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Калинин, 1986. 86 с.
3. Бреусова Е.И. Об экспериментальном изучении проблем письменной коммуникации // Актуальные проблемы обучения русскому языку XII / Отв. ред. A. Sokolova. Brno: Masarykova univerzita, 2016. C. 122-127.
4. Бреусова Е.И. Опыт экспериментального изучения вопросов письменной коммуникации // Филологический вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2021. № 1 (5). С. 69-73. DOI: 10.26105/ PBSSPU.2021.1.1.004
5. Галян С.В., Ларкович Д.В., Сироткина Т.А. Литературное краеведение: филологический анализ регионального (югорского) текста. Тюмень: Аксиома, 2017. 168 с.
6. Ганущак Н.В. Югорская литература: история и перспективы развития // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2014. № 5 (32). С. 100-106.
7. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 1-е изд. М.: «Наука», 1987. 264 с.
8. Ларкович Д.В. «Югорский текст» как литературная реальность: к постановке проблемы // Вестник угроведения. 2019. Т. 9. № 1. С. 40-52.
9. Ляшук В.М. Комплементарность в преподавании русского языка и литературы (культуры) словацким студентам // Universitas catholica Rosenber-gensis. Studia russico-slovaca. Ruzomberok: VERBUM - vydavatel'stvo Katoli-ckej univerzity v Ruzomberku, 2012. С. 87-101.
10. Ляшук В.М. Лингвистический и эстетический дискурс: общие и отличительные особенности // Aktualne otazky teoriw diskurzu / eds. D. Antonako-va, V. Liashuk. Presov: Presovska univerzita, 2013. C. 26-39.
11. Ляшук В.М., Ляшук К.Г. Региональный компонент в текстовой рефлексии языковой личности // Филологический вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2021. № 4 (8). С. 22-32. DOI: 10.26105/PBSSPU.2021.8.4.006
12. Милославский И.Г. Русская грамматика для продуктивных действий как средство верификации традиционных лингвистических представлений // Русистика и современность. Монография: в 2 ч. Часть. 1 / под. ред. И.П. Лысаковой. СПб.: Северная звезда, 2018. С. 15-22.
13. Мустайоки А., Сабитова З.К., Парменова Т.В., Бирюлин Л.А. Функциональный синтаксис русского языка. М.: Издательство Юрайт, 2019. 728 с.
14. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего: от замысла к высказыванию. Изд. 3-e. М.: ЛЕНАНД, 2018. 232 c.
15. Славянский мир. Культурологический альманах - 2017 / отв. ред. Е.И. Бре-усова. Сургут: Сургутский государственный педагогический университет, 2017. 130 c.
16. Славянский мир. Культурологический альманах - 2018 / отв. ред. Е.И. Бре-усова. Сургут: Редакционно-издательский отдел Сургутского государственного педагогического университета, 2018. 117 с.
17. Славянский мир. Культурологический альманах - 2019 / отв. ред. Е.И. Бре-усова. Сургут: РИО Сургутского государственного педагогического университета, 2019. 138 c.
18. Славянский мир. Культурологический альманах - 2020 / отв. ред. Е.И. Бре-усова. Сургут: Редакционно-издательский отдел Сургутского государственного педагогического университета, 2021. 111 c.
19. Современный русский литературный язык / под ред. В.Г. Костомарова, В.И. Максимова. М.: Гардарики, 2003. 780 с.
20. Современный русский язык в сопоставлении со словацким. Морфология / Балаж Г. [и др.]. Bratislava: Slovenske pedagogicke nakladatel'stvo, 1989. 384 s.
21. Теория функциональной грамматики / отв. ред А.В. Бондарко. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1987. 348 с.
22. Шаховский В.И. Когнитивная матрица эмоционально-коммуникативной личности // Вестник РУДН. Серия: Лингвистика, 2018, 22 (1), c. 54-79. DOI: 10.22363/2312-9182-2018-22-1-54-79
23. Шмелев Д.Н. Избранные работы по русскому языку. М.: Языки славянской культуры, 2002. 888 с.
24. Garcia Velasco D. A flexible lexicon for Functional Discourse Grammar / / Genee, Inge & Keizer, Evelien eds. The lexicon in Functional Discourse Grammar [Linguistics 54.5]. Berlin: Mouton de Gruyter, 2016. Pp. 907-945.
25. Hengeveld K., Mackenzie J. L. Functional Discourse Grammar: A Typologically-Based Theory of Language Structure. Oxford: Oxford University Press, 2008. 528 p.
26. Vel'ky rusko-slovensky slovnik. Diel 1-5. Bratislava: VEDA, 1960-1970.
27. Vel'ky slovensko-rusky slovnik. Diel 1-6. Bratislava: VEDA, 1979-1995.
References
1. Asoyan, A.A. (2018). Filosofiya yazy'ka i semiotika rechevogo vy'skazy'vaniya [Philosophy of language and semiotics of speech utterance]. In T. Sirotkina (Ed.) Russkijyazy'k v globaFnom i lokaFnom izmereniyax [Russian language in global and local dimensions], Collected papers from the International Scientific Conference, November 23-24, 2018. Surgut, Surgut State Pedagogical University Publ., pp. 20-26. (In Russian).
2. Bogin, G.I. (1986). Model'yazykovoj Hchnosti v ee otnoshenii k raznovidnostyam tekstov [Model of language personality in its relation to the kinds of texts], Author's abstract. Kalinin, 86 p. (In Russian).
3. Breusova, E.I. (2016). Ob eksperimental'nom izuchenii problem pis'mennoj kommunikacii [Expermental study of the problems of written communication]. In A. Sokolova (Ed.) Aktual'nye problemy obuchenija russkomu jazyku XII [Actual problems of teaching Russian language XII]. Brno, Masarykova univerzita Publ., pp. 122-127. (In Russian).
4. Breusova, E.I. (2021). Opy't e'ksperimental'nogo izucheniya voprosov pis'mennoj kommunikacii [The experimental study of the questionof written communication]. Filologicheskij vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta - Philology Bulletin of Surgut State Pedagogical University, no. 1 (5), pp. 69-73. DOI: 10.26105/PBSSPU.2021.1.1.004 (In Russian).
5. Galyan, S.V., Larkovich, D.V., Sirotkina, T.A. (2017). Literaturno kraevedenie: filologicheskij analiz regionaVnogo (yugorskogo) teksta [Literary local history: philological analysis of the regional (Yugra) text]. Tyumen', Aksioma Publ., 168 p. (In Russian).
6. Ganushhak, N.V. (2014). Yugorskaya literatura: istoriya i perspektivy' razvitiya [Literature of Ugra: history and prospects of development]. Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta - Bulletin of Surgut State Pedagogical University, no. 5 (32), pp. 100-106. (In Russian).
7. Karaulov, Yu.N. (1987). Russkiiyazy'k iyazy'kovaya lichnost' [Russian Language and Linguistic Personality]. Moscow, Nauka Publ., 264 p. (In Russian).
8. Larkovich, D.V. (2019) «Jugorskij tekst» kak literaturnaja real'nost': k postanov-ke problemy [«Yugra text» as the literary reality: On the issue of the problem statement]. Vestnik ugrovedenija - Bulletin of Ugric Studies, no. 9 (1), pp. 40-52. (In Russian).
9. Liashuk, V.M. (2012). Komplementarnost' v prepodavanii russkogo yazy'ka i literatury' (kul'tury') slovaczkim studentam [Complementarity in teaching Russian language and literature (culture) to Slovak students]. In Universitas catholi-ca Rosenbergensis. Studia russico-slovaca. Ruzomberok, VERBUM, Katolíckej univerzity v Ruzomberku Publ., pp. 87-101. (In Russian).
10. Liashuk, V.M. (2013). Lingvisticheskij i e'steticheskij diskurs: obshhie i ot-lichitel'ny'e osobennosti [Linguistic and aesthetic discourse: common and distinctive features]. In D. Antoñáková, V. Liashuk (eds.) Aktuálne otázky teórie diskurzu [Topical issues in the theory of discourse]. Presov, Presovská univerzita Publ., pp. 26-39. (In Russian).
11. Liashuk, V.M., Liashuk, X.G. (2021). Regional'ny'j komponent v tekstovoj re-fleksii yazy'kovoj lichnosti [Regional component in textual reflection of a language personality]. Filologicheskij vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta - Philology Bulletin of Surgut State Pedagogical University, no. 4 (8), pp. 22-32. DOI: 10.26105/PBSSPU.2021.8.4.006 (In Russian).
12. Miloslavskij, I.G. (2018). Russkaya grammatika dlya produktivny'x dejstvij kak sredstvo verifikacii tradicionny'x lingvisticheskix predstavlenij Rusistika i sov-remennost [Russian Grammar for Productive speech actions as means of verification of traditional linguistic representations], Monograph in 2 parts, part 1. Saint-Petersburg, Severnaya zvezda Publ., pp. 15-22. (In Russian).
13. Mustajoki, A., Sabitova, Z. K., Parmenova, T. V., Biryulin, L. A. (2019). Funkcion-aFnyj sintaksis russkogo yazy'ka [Functional syntax of the Russian language]. Moscow, Yurajt Publ., 728 p. (In Russian).
14. Norman, B.Yu. (2018). Grammatikagovoryashhego: otzamy'sla k vy'skazy'vaniyu [Grammar of the speaker: from conception to utterance]. Moscow, LENAND Publ., 232 p. (In Russian).
15. Breusova, E.I. (Ed.). (2017). Slavyanskij mir: kufturologicheskij aFmanax - 2017 [Slavic World: Cultural Almanac - 2017]. Surgut, Surgut State Pedagogical University Publ., 130 p. (In Russian).
16. Breusova, E.I. (Ed.). (2018). Slavyanskij mir: kuFturologicheskij aFmanax - 2018 [Slavic World: Cultural Almanac - 2018]. Surgut, Surgut State Pedagogical University Publ., 117 p. (In Russian).
17. Breusova, E.I. (Ed.). (2019). Slavyanskij mir: kufturologicheskij aVmanax - 2019 [Slavic World: Cultural Almanac - 2019]. Surgut, Surgut State Pedagogical University Publ., 138 p. (In Russian).
18. Breusova, E.I. (Ed.). (2020). Slavyanskij mir: kufturologicheskij aFmanax - 2020 [Slavic World: Cultural Almanac - 2020]. Surgut, Surgut State Pedagogical University Publ., 111 p. (In Russian).
19. Kostomarov, V.G., Maksimov, V.I. (Eds.). (2003). Sovremenny'j russkij litera-turny'j yazy'k [Contemporary standard Russian language]. Moscow, Gardariki Publ., 780 p. (In Russian).
20. Balaz, G. et al. (1989). Sovremenny'j russkijyazy'k v sopostavlenii so slovaczkim. Morfologiya [Modern Russian language in comparison with Slovak language. Morphology]. Bratislava, Slovenské pedagogické nakladatel'stvo, 384 p. (In Russian).
21. Bondarko, A.V. (Ed.). (1987). Teoriya funkcionaFnojgrammatiki [Theory of functional grammar]. Leningrad, Nauka Publ., Leningr. otd-nie, 348 p. (In Russian).
22. Shaxovskij, V.I. (2018). Kognitivnaya matricza e'mocional'no-kommunikativnoj lichnosti [Cognitive matrix of emotional and communicative personality]. Vestnik RUDN. Seriya: Lingvistika - Russian Journal of Linguistics, no. 22 (1), pp. 54-79. DOI: 10.22363/2312-9182-2018-22-1-54-79 (In Russian).
23. Shmelev, D.N. (2002). Izbranny'e raboty' po russkomu yazy'ku [Selected works on the Russian language]. Moscow, Yazy'ki slavyanskoj kul'tury' Publ., 888 p. (In Russian).
24. Garcia Velasco, D. (2016). A flexible lexicon for Functional Discourse Grammar. In Genee, Inge & Keizer, Evelien eds. The lexicon in Functional Discourse Grammar [Linguistics 54.5]. Berlin, Mouton de Gruyter, pp. 907-945. (In English).
25. Hengeveld, K., Mackenzie, J.L. (2008). Functional Discourse Grammar: A Typolog-ically-Based Theory of Language Structure. Oxford, Oxford University Press, 528 p. (In English).
26. Vel'ky rusko-slovensky slovnik (1960-1970). Diel 1-5. Bratislava, VEDA. (In Russian, in Slovak).
27. Vel'ky slovensko-rusky slovnik (1979-1995). Diel 1-6. Bratislava, VEDA. (In Slovak, in Russian).
Статья поступила в редакцию 01.02.2022; одобрена после рецензирования и доработки 10.02.2022;
принята к публикации 20.02.2022.
The article was submitted 02.01.2022; approved after reviewing and revision 02.10.2022;
accepted for publication 02.20.2022.
