CC BY
76
Государственное управление и идеология: врозь нельзя вместе
М.Д. Валовая
Уже 20 лет наше государство мучительно ищет ответ, где должна стоять запятая между этими словами: «врозь нельзя вместе». Если исходить из догматов существующей Конституции Российской Федерации, то запятая стоит после слова «врозь». Само понятие государственной идеологии отвергается в существующей Конституции. Но если исходить из насущной необходимости, мы понимаем, что эти два понятия, «управление» и «идеология», тесно взаимосвязаны.
Под влиянием определенной идеологии создавались все известные доныне государства, в том числе и демократические. Ни одна демократия не создавалась в вакууме. У каждой была своя идейная направляющая: общая борьба с колонизатором — Великобританией — создала Соединенные Штаты Америки, война с Пруссией ускорила Великую Французскую революцию и создание Французской республики, ненависть к царизму привела к созданию античной Римской республики и к созданию Советской России.
Как видим, причины могут быть разными, равно как и названия основных идейных постулатов: Законы царя Хаммурапи, Русская правда, Священное писание, Декларация прав и свобод, идеи Чучхе или Конституция. Дело не в стилистике.
Хотя именно из-за нее в последние годы слово «идеология» как-то исчезло из нашего обихода, затравленное как «позорное наследие старого режима». Получилась ситуация, будто слово «идеология» может быть употребимо лишь с прилагательным «коммунистическая». Вот и выбросили слово из обихода, а вместе с ним и само явление. В общем, как обычно, — ребенка, вместе с водой.
На самом деле идеология как система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности, появилась в незапамятные времена. Другое дело, что эта система постоянно реформировалась, чутко реагируя на все происходящее в этом изменчивом мире. Так, идеологии периодов создания империй, конечно, отличались от идеологий периодов их закатов.
На смену торжества Римской империи приходит идеология разграбления и расхищения былых богатств между мелкими вождями варваров, просуществовавшая четыре столетия. На смену величия Империй Карла Великого и Ярослава Мудрого — идеология создания мелких независимых государств, феодальных княжеств, где процветали междоусобные войны, нищета и бандитизм.
А какая государственная идеология пришла на смену идеологии единства и нерушимости Советского Союза? Единство и нерушимость России? Сомневаюсь.
В России всегда существовали четкие идеологические догматы. В дореволюционный период России четкая идеология «православие, самодержавие и народность» обеспечивалась имеющимися тогда средствами, например, религией. В советский период также четкая идеологическая концепция о направляющей роли КПСС и т.д., воплощалась, например, посредством технологий пропаганды и агитации.
И в 1990-е гг., когда старая идеология и старые методы ушли в прошлое, родив насущную, пока нереализованную, потребность в новой идеологии, соответственно, появилась необходимость в новых методах, поддерживающих ее, например политические паблик-рилейшенз. Постепенно все, что происходило в сфере концептуальных идеологических вопросов, стало сферой деятельности PR-менов. Сегодня пиар не просто заменяет методы воздействия и работы с массами, но и сами глобальные идеологические концепции. На государственном уровне пиар постепенно превратился в некий заменитель — эрзац государственной идеологии при отсутствии последней!
Кто сегодня реализует идеологические интересы государства в высших, средних и низовых уровнях структуры государственной власти? Раньше эти структуры назывались «отделами по агитации и пропаганде» всевозможных райкомов и обкомов партии, теперь на их месте созданы «отделы по связи с общественностью» при администрациях на местах. Логично? Да не совсем.
Уж не говоря о том, что связь с общественностью и агитация — это далеко не синонимы, есть другая более болезненная проблема. Отделы агитации, худобедно работали на интересы государства или партии. А чьи интересы реализуют новосозданные отделы PR при администрациях? Государства? В лучшем случае отчасти. Данные структуры, как правило, создающиеся главами администраций, работают на имидж самого главы региона, района или области. Именно в этом виде они востребованы, именно при выполнении этих целей они финансируются. Получается, что сегодня фактически вообще (!) нет государственных структур, работающих на имидж государства Россия, а не на местных начальников, порой раздирающих ее на части.
Фактически четкую идеологическую государственную программу в России заменили разглагольствования на тему рынка и демократии.
Самым популярным словом конца XX в. стало «демократия». Если раньше все пути у нас вели к коммунизму, то теперь повели к демократии. Демократия стала популяризироваться как новая панацея от всех бед.
Была сделана ставка на «быструю демократизацию» политических и государственных институтов по западному образцу. По этому пути пошли многие постсоциалистические страны Восточной Европы и СНГ. Однако этот вариант перехода оказался чреват серьезными негативными последствиями. Период разочарований наступил в тот самый момент, когда завышенные ожидания не оправдались и появились первые разговоры о необходимости «собственного пути». Появились тезисы о необходимости исходить из специфики политической истории, разговоры о «суверенной» демократии, которые, увы, заменой государственным идеологическим концепциям не являются.
Разговоры о рынке также не стали заменой идеологии государственного управления. Опыт показывает, что рыночное регулирование экономики по-разному
отражается на сущности государства. Так, часть государств, где после введения рыночной экономики социальная ориентированность существенно изменилась в пользу защиты интересов широких слоев, становится постепенно не буржуазным, исходя из классического определения данного термина, а социальным.
Принципиальным отличием буржуазного государства от социального, как мы помним, является распределение доходов между трудом и капиталом. Поэтому социальными становятся те страны, где доходы по капиталу резко сократились, а по труду возросли. И неважно, какая форма правления. Испания — монархия, но это социальное государство. Наибольшие доходы граждане получают от зарплат, а не от владения акциями или собственностью. Комментарии для России, как говорится, излишни!
Хотя именно в нашей Конституции записано, что РФ является социальным государством. Можно спросить: а нужно ли это нам? Например, в Конституции США нет ни слова о социальном государстве. США никогда и не претендовали на роль социального государства.
Но у нас иные традиции. Уже не говоря о том, что современная Россия вышла из социалистического государства, есть еще более давние традиции — традиции крестьянской общины, традиции соборности, общей судьбы, они выработали наш уклад, наш менталитет. И при этом уже 20 лет мы усиленно внедряем модели капитализма с провалившимися, изжившими себя, порочными идеями монетаристов. Ругаем, но внедряем!
Таким образом, исходя из экономических реалий можно сказать, что Россия опять на распутье, какое государство выбрать: социальное, которое хочет (что отражено в Конституции), или буржуазное, которое имеет. Причем времени на выбор нет, нужно определяться и выбирать хоть какое-нибудь и создавать соответствующую идеологическую концепцию! К чему приведет дальнейшее развитие буржуазного государства, не имеющего на это никакого идеологического и правового «оправдания» в глазах миллионов ее населения, предсказать не сложно...
Отсутствие четких идеологических догматов отражается не только на экономике, но и на государственном устройстве.
Призыв Б.Н. Ельцина в 1990 году: «Берите столько суверенитета, сколько сумеете проглотить», — нанес непоправимый вред не только СССР, но и России.
В 1990-е гг. в руках глав регионов сосредоточился большой объем формальной компетенции и реальной власти. При номинальном сохранении целостности государства Россия превратилась в конгломерат территориальных образований, в большинстве которых де-факто и де-юре игнорировался примат федерального права и единства экономического пространства. В 2000-е гг. был предпринят ряд существенных мер. Но этого мало.
В нашей Конституции не просто придается исключительное высокий статус договорным отношениям между федерацией и ее «суверенными» республиками, но и закладывается нормативная база дальнейшей суверенизации, прежде всего национальных субъектов Российской Федерации.
А ведь Российское государство никогда не строилось на этническом принципе. Никогда не было Татарстанов или Колмыкий. И большинство федераций в мире не строится на этническом принципе.
Но у нас, например, в преамбулах многих национальных Конституций до сих пор говорится о «государственном суверенитете республики», т.е. субъекта.
В РАГСе, где я преподавала, училось много чиновников из всех регионов и из Якутии, и из Татарстана, отовсюду. И в большинстве своем это умные достойные люди, патриоты страны. Но условия жизни заставляют их если не исповедовать, то проповедовать национализм. В ином случае их выдавят и со службы, и из национальной республики. Мы это уже все проходили при разрушении СССР.
И раздирать государство чиновникам позволяет делать Основной закон России — наша Конституция.
А ведь в России всегда культивировалась, и правильно культивировалась, идея единого и неделимого централизованного государства, и с этой идеей тесно смыкалась идеология «общей судьбы», общей внешней опасности и единства экономического пространства. Вот три краеугольных постулата.
Все страны СНГ в свое время добровольно вступали в состав Российской империи, чтобы найти защиту от врагов. Казахи спасались от китайских джунгар, белорусы — от немцев, украинцы — от турков и поляков. У каждого был свой беспощадный враг. А войдя в империю, они становились сильными и жили одной судьбой.
Эти идеи получили свое дальнейшее развитие на протяжении веков в различных условиях Российского царства, Российской империи, Советского Союза. Во все времена они были основой политической мобилизации населения страны в тяжелые времен, основой выживания многонационального государства. И были закреплены в основных государственных и негосударственных документах. И сегодня эти вопросы государственного устройства должны быть отражены в Конституции Российской Федерации.
Для России это особенно важно. У нас основной документ, будь то Конституция или Символ Веры, всегда являлся документом-заявлением. Нашей заявкой на будущее, программированием этого будущего. Титул Ивана III «Государь всея Руси» появился, когда «всея Руси» еще не было! Была Московия, которая платила дань, а домонгольская Русь была раздавлена. Но Иван III выдвигает новую идеологию: «Москва — III Рим», и мы до сих пор живем под ее благотворным влиянием. И сегодня Конституция должна не только адекватно отображать существующие реалии, но главное — отображать то, к чему мы стремимся, на что претендуем.
Да, запятая должна стоять после слов «врозь нельзя». Вряд ли кому-нибудь хочется, чтобы России опять пришлось переживать тяжелые потрясения. Чтобы этого не было в XXI в., уверена, нужна четкая концепция государственной идеологии и отображение ее постулатов в Конституции страны.
