Научная статья на тему 'Государственная власть и религиозные институты в послевоенном СССР: российские правовые традиции и новые идеологические установки'

Государственная власть и религиозные институты в послевоенном СССР: российские правовые традиции и новые идеологические установки Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
127
46
Читать
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РЕЛИГИЯ / ЦЕРКОВЬ / КОМИТЕТ ПО ЦЕРКОВНЫМ ДЕЛАМ / ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ / УНИАТЫ / ИСТОРИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В XX В / RELIGION / THE USSR / CHURCH / THE COMMITTEE FOR RELIGIOUS AFFAIRS / CHURCH-STATE RELATIONSHIP / UNIATES / HISTORY OF RUSSIAN ORTHODOX CHURCH OF 20 TH CENTURY

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Белякова Надежда Алексеевна

В статье рассматривается система управления религиозными институтами, оформившаяся в СССР в ходе и после Второй мировой войны. Созданная в сталинский период, система контроля и регулирования в значительной степени стала функционировать по принципам, близким к системе, существовавшей в Российской империи. Однако в силу идеологической враждебности Советского государства к религии в ней усиливались ограничительно-дискриминационные функции и редуцировались покровительственные. Новый виток в оформлении контрольно-регламентационной системы, действовавшей в СССР до конца 1980-х годов, пришелся на период 1958–1964 гг. и повлиял в наибольшей степени на низовые церковные структуры.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Предварительный просмотр
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

State and religious institutions in the postwar Soviet Union: Russian legal traditions and new ideological policy

The paper examines the system of the administrating of the religious institutions, established in the Soviet Union during and after the World War II. Created in the Stalinist period, the system of control and regulation was functioning according to the principles of the systems having existed in the Russian Empire. However, due to the ideological hostility of the Soviet state to the religion, its restrictive discriminating functions were reinforced, whereas patronizing activity was reduced. A new round in forming control and regulatory systems operating in the USSR until the late 1980s occurred in the period of the 1958–64 years and influenced the most on the low church structures. Conceptually, a new phenomenon in the system of state-church relations was the growing importance of the religious organizations of the USSR on the international arena in the ensuing Cold War, which created opportunities for a «system of trade» between church and state leadership, and intensifi ed contradictions of the Soviet religious policy.

Текст научной работы на тему «Государственная власть и религиозные институты в послевоенном СССР: российские правовые традиции и новые идеологические установки»

УДК 94(47).084.9

Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2012. Вып. 4

Н. А. Белякова

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ И РЕЛИГИОЗНЫЕ ИНСТИТУТЫ В ПОСЛЕВОЕННОМ СССР: РОССИЙСКИЕ ПРАВОВЫЕ ТРАДИЦИИ И НОВЫЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ*

С началом Второй мировой войны религиозная политика внутри Советского Союза претерпела значительные изменения, в результате которых ко второй половине 40-х годов XX в. в СССР начала официально функционировать бюрократическая система, призванная выполнять контрольно-регламентационные функции по отношению к религиозным структурам в стране.

Открытым для дальнейшей дискуссии в исследовательской среде представляется обсуждение вопроса о том, насколько применимо в отношении этой системы понятие «враждебное господство государства над церковью» («feindliche Kirchenhoheit des Staates»), использованное германским историком права О. Люхтерхандтом. Представляется важным выдвинуть тезис, что оформившаяся в СССР система имела в своей основе не столько теоретические постулаты «марксизма-ленинизма» об отделении церкви от государства, сколько хорошо усвоенный опыт Российской империи с тем лишь различием, что в Советском Союзе в силу неприкрытой враждебности по отношению к религии усиливались репрессивно-ограничительные функции государства и редуцировались покровительственные.

Атеистическое советское государство, с самого начала ставившее своей целью ликвидацию религиозных институтов и их представителей, на практике достаточно быстро столкнулось со значимостью религиозного фактора в международной политике. Новый этап по масштабам привлечения церквей СССР в международной политике Советского государства начинается в период Второй мировой войны. В период «нового курса» (понятие, введенное исследовательницей О. Ю. Васильевой в отношении религиозной политики начала 1940-1957 гг.) наблюдалось преимущественная активность Русской православной церкви (о периодизации международной активности РПЦ см.: [1, р. 171-192]).

С конца войны четко просматривается направление международной деятельности РПЦ, связанное с политическим противостоянием Ватикану. В качестве противовеса структуре Католической церкви предлагалось консолидировать православие вокруг Москвы (создание православного, восточного Ватикана), и сразу возникали вопросы о характере взаимоотношений РПЦ с Константинополем, приобретший особую значимость в годы «холодной войны», и о включении в орбиту влияния Московского Патриархата эмигрантских церковных структур (или, по крайней мере, их идеологической нейтрализации). Эти направления деятельности оставались актуальными до 1980-х годов включительно, хотя в разные периоды с разными нюансами.

* Статья подготовлена в рамках выполнения работ по соглашению, заключенному с Министерством образования и науки РФ по заявке № 2012-1.4-12-000-3001-005 «Актуальные вопросы истории Российской государственности: IX-XX вв.», мероприятия 1.4 ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг.

© Н. А. Белякова, 2012

Новый виток активизации церквей СССР на международной арене наблюдается со второй половины 1950-х годов, при параллельном разворачивании в стране антирелигиозной кампании. В этот период к международной деятельности активно подключаются представители позднепротестантских деноминаций СССР и мусульмане.

Наличие представителей церквей Советского Союза в международных организациях должно было демонстрировать благополучие религиозной жизни в СССР. Советские представители, опровергая от имени церквей «клеветнические измышления» о преследовании религии и верующих в СССР, доказывали международному сообществу превосходство социалистической системы и способствовали расширению сочувственного отношения к социализму среди влиятельных церковных деятелей Запада. «Борьба за мир» церковных деятелей, поддерживаемая советским руководством, должна была заслужить благосклонную реакцию пацифистских христианских кругов западного мира, критически оценивающих политику и деятельность своего государственного руководства. Миротворческая деятельность Русской православной церкви имела первостепенное значение в глазах государства. Наиболее ярким примером важности деятельности представителей РПЦ можно назвать визит в 1982 г. патриарха Пимена в Нью-Йорк в связи с включением Русской православной церкви в список неправительственных организаций, получивших право на выступление перед участниками Второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению. Признание этой заслуги находим и у представителей государственной власти.

Церковные иерархи СССР должны были озвучивать инициативы в поддержку внешнеполитических концепций Советского Союза и выступать за принятие международными организациями и конференциями решений в их духе. Представители церквей СССР налаживали личные контакты с представителями европейских и американских церквей с целью получения неофициальной информации о развитии и решении отдельных политических вопросов и оказания влияния через неофициальные каналы на политику несоциалистических государств. Активно участвуя в «борьбе за мир» в условиях «холодной войны» и противостояния двух систем, иерархи Советского Союза становились значимой политической силой на международной арене. Можно предположить, что через церковных деятелей правительство СССР стремилось преодолеть определенную блокаду во взаимоотношениях с западным сообществом, продемонстрировать в том числе свою щедрость, открытость и расположенность. Для реализации своей международной деятельности Московская патриархия обменивала валюту у государства по внутреннему курсу (который был льготным), что означало, по сути, финансовую поддержку со стороны государства.

Все это привело к включению высшего церковного руководства в состав советской номенклатуры, обеспечивавшему ряд гарантий и материальных благ. Вхождение иерархии в состав высшей элиты в 1980-е годы выражалось в присутствии высшего церковного руководства на протокольных приемах в Кремле по случаю государственных праздников. Члены Синода РПЦ имели государственные дачи, лечились в поликлинике ЦК КПСС [2, л. 4.].

К середине 1980-х годов поддержка государством «миротворческой» деятельности религиозных организаций приняла настолько очевидные формы, что нашла свое отражение в советской юридической литературе для массового читателя [3, с. 92]. При этом в 1970-1980-е годы задачи, ставившиеся перед церковным руководством, теряли свою стратегическую заостренность, цели их размывались («поддержка миролюбивой поли-

тики Советского государства»), но отказаться от международных «услуг» церкви советское государство уже не могло, что давало некоторый простор для маневра церковных деятелей. Наметившаяся зависимость советской внешней политики в некоторых сферах от церковных инициатив позволяла церкви и ее представителям пытаться повлиять на позицию советского руководства, тем более, что в некоторых случаях их сообщения были главным источником информации о настроениях в международных религиозных кругах.

Постепенно во взаимоотношениях руководства церкви с властью выстраивалась определенная «система торга», в которой международная деятельность была важным элементом. В 1978 г. советские органы власти стали активно теснить из помещений на ул. Церковная горка мастерские Московской патриархии, тогда как поиск нового места для строительства мастерских затягивался. В результате последовало письмо патриарха Пимена, в котором, в частности, говорилось: «...Значительная часть выпускаемой продукции ювелирного цеха ежегодно направляется в зарубежные страны. Так, в 1971 г. за рубеж были отправлены различные предметы церковной утвари и ювелирных изделия на общую сумму более 100 тыс. руб. Внезапное прекращение этих поставок было бы трудно объяснить и могло бы произвести неблагоприятное впечатление. Весьма важное значение для поддержания внешних церковных связей, имеющих не только чисто церковное значение, имеют ювелирные изделия, широко используемые для памятных подарков при поездках за рубеж представителей РПЦ, а также при приеме у нас иностранных церковных делегаций. В ближайшее время мне предстоит поездка в страны Ближнего Востока и на Балканы. Прекращение работы наших мастерских лишило бы меня возможности располагать предметами и изделиями, необходимыми для общения и встреч с главами и верующими заруб. церквей. В связи с эти по существу создается безвыходное положение и ставится под сомнение самая возможность осуществления подобных поездок» [4, л. 1-4].

Пожалуй, одним из самих ярких примеров подобной «системы торга» может служить протокол записи беседы первого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР В. В. Кузнецова с председателем Отдела внешних церковных сношений митрополитом Филаретом (Вахромеевым) в январе 1983 г., который был представлен в качестве председателя президиума Всемирной конференции «Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы». В ходе беседы Филарет поставил вопрос о помиловании заключенных (по религиозным мотивам) Якунине, Огурцове, Порише и Крахмальниковой. Было заявлено: «Для того, чтобы отвести удар от РПЦ, ее представители просят, нельзя ли Совету <по делам религий> обратиться в Верховный Совет СССР с просьбой о помиловании отдельных лиц, сроки заключения которых подходят к концу. Это выглядело бы гуманным актом и отвело бы атаки против делегации из Советского Союза» [5, л. 7 и сл.]. Протокол этой беседы ясно показывает, что в данный период церковное руководство, зная о заинтересованности государства в своей внешнеполитической деятельности, уже открыто выдвигало к власти требования о пересмотре дискриминационного законодательства по отношению к церкви, увеличении тиражей и изданий богослужебной литературы. Самое поразительное, что митрополит Филарет прямо поставил вопрос о преследованиях верующих-диссидентов, от которых церковное руководство всегда официально отмежевывалось, и просил об их помиловании.

Итак, в Советском Союзе функционировала схема контроля и регулирования деятельности религиозных объединений и верующих, которая воспроизводила во многом

систему, существовавшую еще в Российской империи. Однако в силу идеологической враждебности советского государства религии, в этой системе усиливались дискриминационно-репрессивные функции и уменьшались патриархально-покровительственные. На практике в СССР во второй половине XX в. все большее влияние на религиозную политику оказывал международный фактор. И хотя в стране до конца советского периода продолжали применяться дискриминационно-ограничительные меры в отношении религиозных институтов и религиозных активистов, важность религиозного фактора во внешней политике советского государства обусловила противоречивость и непоследовательность действий советских органов власти в религиозной сфере, способствовала развитию «системы торга» во взаимоотношениях представителей государственной власти и высшего церковного руководства.

Источники и литература

1. Beglov A., Beliakova N. International Activity of the Russian Orthodox Church during the Cold War. The results und future prospects of study // Christian World Community and the Cold War. International Research Conference in Bratislava on 5-8 September 2011. Bratislava: Ed. Julius Filo, 2012. P. 171-192.

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-6991. Фонд Совета по делам религий при Совете Министров СССР. Оп. 6. Д. 2493.

3. Розенбаум Ю. А. Советское государство и церковь. М.: Наука, 1985. 174 с.

4. ГАРФ. Ф. Р-6991. Фонд Совета по делам религий при Совете Министров СССР. Оп. 6. Д. 1322.

5. ГАРФ. Ф. Р-6991. Фонд Совета по делам религий при Совете Министров СССР. Оп. 6. Д. 2520.

Статья поступила в редакцию 16 июня 2012 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.