CC BY
23
УДК 94 (470.45):322.21 МАСЛАК Е.Н.
кандидат исторических наук, доцент Высшей школы бизнеса Южного федерального университета E- mail: maslak050880@yandex.ru АНДРЮЩЕНКО Г. А.
студент МГИМО МИД России, факультет международных отношений E- mail: genka20141@gmail.com
UDC 94 (470.45):322.21 MASLAK E.N.
Candidate of Yistorical Sciences, Associate Professor, Graduate School of Business, Southern Federal University E- mail: maslak050880@yandex.ru ANDRYUSHCHENKO G.A. Student of Moscow State Institute of International Relations E- mail:genka20141@gmail.com
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ И ДОНСКОЕ КАЗАЧЕСТВО: ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ В ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕТРОСПЕКТИВЕ
STATE AUTHORITY AND DON COSSACKS: FEATURES OF RELATIONSHIPS IN A HISTORICAL RETROSPECT
Драма XX века, а также последовавшие за ней метаморфозы века XXI, привели, с одной стороны, к тяжелой проблеме самоидентификации современных жителей Дона, отбросив тень на вопросы зарождения и развития донского казачества, с другой, способствовали распространению как идеологизированных работ, так и откровенных многочисленных исторических манипуляций в угоду современной политической конъектуре. Данная статья рассматривает этнические, социальные, а также культурно-мировоззренческие факторы складывания и формирования казачества в различные исторические периоды. В статье анализируются причины и последствия качественной этнической и социально-профессиональной трансформации и эволюции донских казаков. Авторы исследования рассматривают исторические аспекты, пути и механизмы взаимодействия казачества и государства, детально анализируя роль российского государства в социально-политическом строе, морально-психологическом облике и экономической модели развития. Кроме того, особое внимание уделяется специфике функционирования политических институтов и всей казачьей общественной жизни через призму отношений Донского казачества с русским этносом в целом. В данной статье подробнейшим образом освещена историография вопроса, а выводы, к которым пришли авторы, сопровождаются собственными уникальными теоретическими изысканиями.
Ключевые слова: донское казачество, самоидентификация, этнические факторы, казачье самоуправление.
The drama of the XX century, as well as the subsequent metamorphoses of the XXI century, on the one hand, led to a difficult problem of self-identification of modern residents of the Don, cast a shadow on the issues of the origin and development of the Don Cossacks, on the other, contributed to the spread of both ideological works and numerous flagrant historical manipulations to suit the current political circumstances. This article examines the ethnic and social factors of the formation of the Cossacks in different historical periods. The article deals with the causes and the consequences of the qualitative ethnic and socio-professional transformation and evolution of the Don Cossacks. The authors of the study consider the historical aspects, ways and mechanisms of interaction between the Cossacks and the state analyzing in detail the role of the Russian state in the socio-political system, moral and psychological character and economic model. Besides, the article emphasized the particulars of the functioning of political institutions and the entire Cossack public life from the perspective of relations between the Don Cossacks and the Russian ethnic group in general. This article provides with the detailed historiography review, and the authors'conclusions are followed by their own unique theoretical findings.
Keywords: don Cossacks, self-identification, ethnic factors, Cossack self-government.
Современные тенденции развития общества наглядно иллюстрируют крайне необычное, во многом уникальное состояние современного казачества, характеризующееся отсутствием единства мнений относительно будущей модели взаимоотношений как казачества и государства, так и казачества с обществом, желаемого социально статуса, образца для подражания в исторической ретроспективе. В итоге, социальный феномен возрождающегося казачества представляет неподдельный интерес для всего спектра гуманитарных наук, пока неспособных дать исчерпывающее объясне-
ние текущим метаморфозам и качественно новому этапу в истории Донского казачества. Таким образом, целью исследования является анализ социально-политической и мировоззренческой эволюции Донского казачества через призму его отношений с государством.
Характер донского казачества занимает видное место, как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Изначально вопрос становления донского казачества рассматривался исключительно через призму этнонационального компонента. Так, польский историк Кромер и русский князь Щербатов видели в
© Маслак Е.Н., Андрющенко Г.А. © Maslak E.N., Andryushchenko G.A.
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
казаках остатки половцев. Великий французский просветитель Вольтер в «Histoirede Charles XII» - остатки татар. Точка зрения философа разделяется «Сибирской истории» Фишера, изданной Академией наук в 1774 г., в которой слово «казак» относит к татарскому языку, а казачьи поселения именуются «казачьими ордами». Историк В.Д. Синеоков, в книге «Казачество и его государственное значение» и вовсе отрицает наличие хоть каких-либо этнических черт, кроме русских, утверждая, что «казаками были русские, вышедшие из срединной России, сохранившие веру, язык и обычаи». Однако очевидно, что в данных трактовках происходит смешивание двух принципиально разных вопросов - этимологии слова «казак» и сущности казачьей социальной общности [14, с. 102].
Параллельно развивается и отличная точка зрения на историю казачества, представители которой уделяют больше внимания социально-культурному аспекту. В 1863 г. в «Архиве Юго-Западной России» профессор В.Б. Антонович высказал мысль о связи казачества с древнерусскими вечевыми общинами. Представители данной концепции отказываются учитывать регулярно обновлявшееся этно-религиозное разнообразие региона, а также его влияние на те же прибывающие массы беглых крестьян.
Большевистская «классовая» историография определяет возникновение казачества примерно XVI в. и утверждает, что «казаками»называли себя беглые крестьяне и разбойники из Центральной России, которые скрывались на Дону от угнетения царизма и эксплуататоров. Вопрос социального/этнического происхождения Донского казачества отнюдь не является историографической проблемой современности. Данный исторический дискурс уходит своими корнями еще в имперские времена. В целом, на протяжении всего развития российской и советской историографии выработались две концепции становления Донского казачества.
Так, историк Е. Зябловский в 1807 г. в книге «Новейшая география Российской империи» перечисляет следующие славянские народы России:«россияне, казаки, кои суть славянские народы, кои суть донские, гребенские, терские, волжские, оренбургские, сибирские, малороссийские, бугские и черноморские, поляки, другие славянские народы» [Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. 82].
Е.П. Савельев в труде «История казачества» отмечал: «Казаки прежних веков, как это ни странно, не считали себя русскими, т. е. великороссами или москвичами: в свою очередь, и жители московских областей, да и само правительство смотрели на казаков как на особую народность, хотя и родственную с ними по языку и вере» [Савельев Е.П., 2012].
Оппоненты, как, например, Н.А. Мининков, исследуя менталитет донских казаков XVII в., приходит к выводу, что казаки «одинаково ощущали свою принадлежность и к России, и к Дону, и к русскому народу ... на Дону никогда не проявлялось стремление противопоставить казачество русскому народу, а Дон - России», и
донское казачество «ощущало себя частью общерусского единства» [10, с. 70-72].
К сожалению, обе стороны слишком однобоко рассматривают такое уникальное историческое явление, как казачество. Оно ни в коей мере не являлось статичной социальной группой, развиваясь и качественно преображаясь на протяжении веков. Вывести единую монолитную теорию, охватившую бы всю историческую эволюцию Донского казачества и задавшую бы ей определенные четкие рамки, невозможно.
Многие современные исследователи отмечают социальный характер Донского казачества. Например, в статье О.В. Щупленкова«Казачество как социальная общность: историческая справка» подчеркивается, что общественные отношения становились более акцентированными на предмете отношения к служению Отечеству [18, 2016].
Статья И.Ю. Ерохина «Современное казачество и государство» указывает на социальный компонент как на залог успешного возрождения казачества и построения новых отношений с государством [7, 2013].
Еще в ХП-ХШ вв. обитателей степей северного Причерноморья называли «бродниками» тюрко-славянское население, ведущее полукочевой образ жизни. После татаро-монгольского нашествия и формирования татарских ханств в Поволжье тюрко-славянское население Дона вступило в тесный этнический контакт с татарскими ордами и кавказскими народами. С распадом Золотой Орды и последующим крахом Казанского и Астраханского ханств, тысячи татар переселились на Дон в надежде обрести новый дом и сохранить старый образ жизни. Знаменитый российский историк В.Н. Татищев допускает, что важным компонентом при формировании первичного этносоциального массива донского казачества выступали, возможно, так называемые мещерские казаки, то есть принявшие православие тюркоязычные мангыты («татары»), которых Иван Грозный перевел на Дон.
Получается, донское казачество, действительно, зарождалось в качестве субэтноса, что проявилось, с одной стороны, в институционализации политической жизни и появлении атрибутов государственного образования - казачьего круга, института атаманства и Войска. Данный тип политического устройства характерен для военной демократии (стадии общественного развития, которую переживали восточные славяне на этапе распада родоплеменного строя). С другой, на территории Дона образовался впечатляющий культурный сплав, впитавший в себя характерные цивилизацион-ные и мировоззренческие черты окружающих казаков народов. Уже при Борисе Годунове вольное казачество в два раза превосходило служилое. К концу 16 века уже намечается процесс консолидации казачества, который не завершится даже к началу Смуты. А вот к XVII в. на южных рубежах России сложилось полностью автономное военно-политическое сообщество, обладавшее собственной политико-управленческой структурой и выступавшее в качестве субъекта международных
отношений, маневрируя между Россией и Турцией. Следовательно, вполне справедливо утверждать, что на рубеже вв. сформировался казачий субэт-
нос, имевший все условия для перерождения в этнос. Л.Н. Гумилев считал, что впоследствии именно так и произошло, однако позволим себе не согласиться с мнением ученого [4, с. 201]
Ход исторического процесса не позволил казачеству выделиться в уникальный славянский, тюркский или какой-либо другой этнос и привел к трансформации субэтноса в податное сословие с сохранением некоторых культурно-языковых особенностей. Фактически произошло качественное изменение в отношениях как между самими казаками, так и с русским этносом в целом, а именно они перешли из этно-национальной плоскости в социально-профессиональную. Однако такие судьбоносные события как Смутное время, резкое усиление централизации власти и процесса закрепощения в Российском государстве, привели к мощнейшему оттоку крестьян на Дон, с которого, как известно, «выдачи нет». Данный миграционный всплеск стал главным фактором в росте численности донских казаков и привел к некоторой унификации некогда этнически разнообразного донского казачества. В результате, уже к середине XVII в. большую часть донского казачества составили выходцы из средней полосы России или, другими словами, великороссы. Уже в написанной в 1642 г. «Повести об Азовском осадном сидении», донские казаки высказывались о своей родословной следующим образом: «Отбегаем мы ис того государьства Московскаго, из работы вечныя, ис холопства неволнаго, от бояр и от дворян государевых, да зде прибегли и вселились в пустыни непроходней» [3, с. 68].
Тем не менее, в течение почти двух веков, несмотря на этническую близость и квазигосударственный характер политических институтов, казачествосох-раняло политическую самостоятельность. В целом, взаимоотношения московского центра и Дона можно охарактеризовать как конфедеративное партнерство, направленное на расширение ареала русской/российской цивилизации.
Все резко изменилось с утверждением российского абсолютизма, который не стал мириться с существованием независимых хозяйственно-административных структур. Жестко подавив Булавинское восстание (1707-1708 гг.), Петр I пошел на беспрецедентное урезание казачьих прав: отмена выбора атамана и приема беглых крестьян. С прерыванием миграции на Дон начался форсированный процесс превращение казачества в замкнутое сообщество, наделенное общими для всех членов обязанностями, то есть в сословие. Огосударствленное казачество, лишенное вольностей и политических традиций, в итоге стало привилегированным военным сословием, непосредственно участвовавшим в боевых действиях наравне с регулярной армией, а также выполнявшим полицейские функции. Казачье сословие освобождалось от государственных податей. По закону от 24 мая 1793 г. государство наделяло каза-
ков землей [13, с. 40].
Показательно, что данные фундаментальные изменения в социальном статусе казачества привели к формированию соответственного общественного мнения. Например, в ходе крестьянской войны Е. Пугачев в манифесте от 31 июля 1774 г. жаловал всех участников своего движения «вечно казаками» [13, с. 41].
Как можно жаловать национальность, если признать, что казаки - отдельный этнос (вопрос риторический)?
Все эти факторы привели к закреплению конкретного смысла слова «казак» и в русском языке. К примеру, в Толковом словаре Даля под казаком понимается «войсковой обыватель, поселённый воин» [16].
Донское казачество стало подлинным воплощением «русской мечты» - свободного земледелия без административно-налогового помещичьего гнета. Вкусив плоды свободы,казаки сформировали в ходе продолжительного этнического контакта с тюркским населением ряд отличительные черт, таких как говор, фольклор, народный костюм и др. Однако в отличие от бежавших из Европы протестантов, они не смогли сформировать собственную уникальную ментальность, ставшую бы движущей силой поступательного национального строительства и выступившей бы идеологическим конкурентом великороссам. Столь героизированная, бунтарская, своенравная казачья вольность на деле оказывается в буквальном смысле приземленной. В ее основе находится сакральное отношение к земле, ее почти языческое обожествление. Сами того не осознавая казаки ограничили свою вольность, фактически привязав деятельность квазигосударственных институтов к обеспечению свободного общинного пользования землей.
Бурное капиталистическоеразвитие России в последней трети XIX в. способствовало обогащению казачьей верхушки, получившей в империи дворянские титулы. Данный процесс сопровождался стремительным рассло-ениемдонского казачества, что проявлялось, с одной стороны, в разорении многих рядовых казаков, с другой, в концентрации земельного фонда в руках так называемых «зажиточных» казаков. В результате, на Дону возникла реальная угроза общинному землепользованию, угроза воссоздания помещичьих порядков и закабаления широких казачьих масс. Кроме того, крупные промышленные центры, такие как Ростов-на-Дону и Таганрог - пролетарское население, чуждое казачеству.
Растущая социальная дифференциация впервые пошатнула царивший в казачьем обществе консенсус относительно модели социально-политического и экономического устройства. На момент конца октября-начала 1917 г. донские казаки сохраняли нейтралитет по отношению к советам (сказывалась Первая мировая война, большевистская пропаганда и тщеславие казачьей верхушки). С принятием первых декретов советской власти, в частности Декрета о земле, гарантировавшего неприкосновенность земель рядовых казаков при конфискации и последующей раздачи земель зажиточных казаков [8, с. 55].
В начале 1918 г. отрядам Красной армии во многом
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
за счёт поддержки населения, удалось подавить очаги антибольшевистского сопротивления и установить Советскую власть на Дону и Кубани. 12 февраля отрядом «красного атамана» Н. Голубова был взят Новочеркасск, а собравшийся вскоре Первый съезд Советов рабочих и казачьих депутатов Донской республики, проходивший с 9 апреля по 14 апреля в Ростове, объявляет себя верховной властью Донской Советской Республики, подтверждает полномочия всех ранее избранных комиссаров и членов Центрального Исполнительного Комитета Советов Донской республики [1, с. 47].
Однако большевики совершенно не учитывали специфику казачьего мировосприятия, значительно отличавшегося от крестьян средней полосы России. Так, члены созданного в сентябре 1918 г. Донбюро РКП(б) во главе с С.И. Сырцовым выступали за ликвидацию казачьей автономии и административный раздел Донской области. Сырцов относился к донскому казачеству как к однородной привилегированной массе, отрицая саму возможность существования внутриклассовых противоречий (что уже не является правдой на протяжении нескольких десятилетий). Он требовал упразднения войсковой земли и ее национализации, уничтожив тем самым экономические различия казаков и иногородних крестьян. 29 января 1918 г. выходит циркуляционное письмо-директива Оргбюро ЦК РКП(б) о «расказачивании». Директива предписывала «провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо участие в борьбе с Советской властью».Фактически данная директива законодательно оформляла варварскую и античеловечную политику, направленную на физическое истребление казаков, независимо от степени их состоятельности или «зажиточности». Сторонники коммунистов, оправдывая советские преступления на Дону, часто апеллируют к защите простых казаков, угнетаемых казачьей верхушкой, против которой и было направленно острие «красного террора». На самом деле, отсутствие в директиве четких критериев определения «зажиточности», а также предоставление широких карательных полномочий на местах привели к невиданному прежде кровопролитию и насилию против мирного населения в российской истории.
Кроме того, воодушевлённые декретом о земле «иногородние» крестьяне, ранее арендовавшие у казаков землю, начинают занимать и обрабатывать казачьи наделы в юртах казачьих станиц.
Бессмысленная жестокость и повсеместное насилие в сочетании с грубым попранием прав собственности на землю привели к резком качественному сдвигу в массовом самосознании казачества. Донские казаки начали массово переходить на сторону Белого движения и развязали на Дону настоящую партизанскую войну против большевиков.Поднявшись на вооружённую борьбу против Советской власти, донские казаки в мае восстановили атаманскую власть. 16 мая в Новочеркасске атаманом Всевеликого Войска Донского был избран
генерал П.Н. Краснов, пользовавшийся активной поддержкой Германии. Интересно, что многие казачьи отряды были сформированы путем бартерного обменас Германией зерна на вооружение и боеприпасы [5].
К 21 апреля 1918 г. большевики бежали из Ростова на Кубань, и в пасхальную ночь «дроздовцы» заняли город, а уже в скором времени, не встретив практически никого сопротивления, они помогли казачьим отрядам выбить красных из Новочеркасска - столицы Донского казачества. Реванш казачьих отрядов открыл новую страницу в истории Белого движения, в которой Дону была отведена роль главного оплота антибольшевистских сил на Юге России. Античеловечная политика большевиков привела к тому, что казаки станут костяком деникинской армии, ядром его передовых ударных сил, стремительно рвавшихся к Москве летом 1919 г.
Здесь мы должны сделать важную ремарку относительно целей казаков в этой войне. К сожалению, как показал дальнейших ход событий, они свелись к элементарному отстаиванию своих узких сословных привилегий. Казаки замкнулись в своем сознании, приватизировав «русскую мечту» они рассматривали ее исключительно как собственное достояние. Погрузившись в классово-территориальную изоляцию, они отказывались от активного участия в судьбе всего остального русского этноса. Это проявилось в ослаблении боевого духа казаков после переноса боевых действий за пределы Области войска Донского, их стремлении как можно скорее оставить фронт и вернуться домой к новому сельскохозяйственному сезону.
Учитывая катастрофу южного фронта, большевики были вынуждены срочно пересмотреть свою казачью политику и пойти на «замирение» казаков. В сентябре 1918 г. принят декрет СНК о создании советского войска Донского и Круга Донского советского Войска, предоставлявший казакам широкую автономию и возможность создания собственных автономных вооруженных сил. В это время на заседании ЦК партии Троцкий заявил: «Я ставлю в Политбюро ЦК на обсуждение вопрос об изменении политики к Донскому казачеству. Мы даем Дону, Кубани полную "автономию", наши войска очищают Дон. Казаки целиком порывают с Деникиным. Должны быть созданы соответственные гарантии» [12, 1962].
Инициированная большевиками Новая экономическая политика (НЭП) предусматривала отход от большинства суровых административных принципов регулирования экономики времен «военного коммунизма». Провозглашенная политика «лицом к деревне» на практике позволила восстановить частную/общинную собственность на землю, ее свободную обработку, а также распоряжение основными средствами производства. В краткосрочной перспективе НЭП, возрождая привычный казачий уклад, способствовал налаживанию отношений между казачеством и советским правительством. Однако многие представители партийной номенклатуры как в центре, так и на местах восприняли НЭП как предательство коммунистических идеалов, а на Дону
усмотрели процесс «оказачивания», подрывающий основы советской власти в регионе. Широкое распространение антиказачьих настроений среди представителей советско-партийного руководства и их социальной опоры в деревне - сельской (иногородней) бедноты являлось лучшим доказательством того, что нормализация отношений между казаками и большевиками представляет собой весьма кратковременное явление.
Внутрипартийная борьба в РКП(б) и серьезные экономические трудности конца 1920-х гг. привели к резкому пересмотру социально-экономического курса СССР. Вспыхнувший в 1927 г. продовольственный кризис вынудил советское руководство возродить административно-репрессивные методы сбора хлебозаготовок. Так называемые «чрезвычайные хлебозаготовки» сопровождались невиданными со времен «военного коммунизма» и «расказачивания» репрессивными методами, сопровождавшиеся насилием, произволом и откровенной жестокостью. Сотрудники ОГПУ в это время фиксировали проводимые в деревне местными властями и «активистами» из числа батраков и бедняков «массовые обыски, произвольные аресты, грубое отношение и факты насильственного изъятия всех хлебных излишков» [15] Например, в одной станиц Донского округа хлебозаготовители в ультимативной форме потребовали выдачи порядка 30 пудов «хлебных излишков». Все уговоры отца семейства, пытавшегося указать на неминуемую смерть восьмерых детей, остались без внимания. Отчаявшись его жена совершила самоубийство. Что характерно -данные меры ударили как по казачеству, так и по крестьянству, в результате чего, существовавшие некогда сословные различия стирались, с одной стороны, превращая земледельческое население Юга России в монолитную социальную массу, с другой, сглаживая или вовсе устраняя накопившиеся социальные противоречия.
Тем не менее, стоит отметить несомненно большую зажиточность и более высокий уровень казачьего сословия по сравнению с иногородними или же крестьянства Северного Кавказа в целом. Так, в 1927 г. в массе хлеборобов Северного Кавказа 39,9 % составляли батраки и беднейшее крестьянство, в то время как среди казаков их удельный вес составлял всего на всего 10-12 %. И наоборот, удельный вес так называемых «середняков» в среднем по южно-российским регионам составлял 55%, а у казаков порядка 73-75 % [2, с. 275]. Получается, что такие внушительные показатели сохранились даже несмотря на жестокую политику расказачивания, проводимую большевиками на Дону. Это свидетельствует о сохранившейся в казачьей среде психологии собственника, свойственной привилегированному земледельческому сословию, которую четно пытался воспитать в крестьянстве П.А. Столыпин.
Проводившиеся в 1927-1929 гг. «чрезвычайные хлебозаготовки», последовавшие за ними коллективизация и «большой террор» до предела обострили противоречия между казаками и советской властью, что, вкупе с преступлениями большевиков в ходе гражданской войны, приведет к вспышке коллаборационизма среди каза-
ков в годы Великой Отечественной войны.
Вступая на территорию СССР, Гитлер не планировал сотрудничать ни с одним народом Советского союза, а тем более славянским. Согласно генеральному плану «Ост» несколько десятков миллионов славян подлежали физическому уничтожению, при этом казаки не выделялись в отдельную этническую категорию, следовательно, приписывались к русским или украинцам. Гитлер заявлял: «Никогда не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-то иной кроме немцев! Это особенно важно, даже если в ближайшее время нам оказалось бы более легким привлечь какие-либо чужие, подчиненные народы... Только немец в праве носить оружие, а не славянин, не казак.» [6, 2008]
Однако по мере затягивания войны нацисты были вынуждены пересмотреть свое отношение к коллаборационизму и перейти к поиску союзников среди противников советского режима.К сожалению, ослепленные ненавистью к советам белоэмигранты руководствовались принципом «против большевиков хоть с дьяволом» и приняли активное участие в «крестовом походе против коммунизма», возможно, искренне веря в освобождение и спасение своей родины.
Из числа русских эмигрантов и пленных военнослужащих РККА были сформированы соединения Вермахта и даже СС. Данные вооруженные формирования принимали активное участие в борьбе с партизанами, подавлении Варшавского восстания 1944 г. и боях против Красной Армии в австрийских Альпах. Во главе данного процесса стояли бывший атаман Всевеликого Войска Донского П.Н. Краснов и кубанский казак, герой Гражданской войны А.Г. Шкуро. Краснов восклицал: «Я прошу передать всем казакам, что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да поможет Господь немецкому оружию и Гитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии Русские и Император Александр I в 1813 г.» [9, 2005].
Первый донской казачий полк был сформирован в Новочеркасске в ноябре 1942 г. К весне 1943 г. в распоряжении немцев находились 15 казачьих полков, численностью 15-20 тысяч человек. Казачьи отряды использовались для борьбы с партизанами и охраны линий коммуникаций. Оправдывая столь резкую смену курса по отношению к казачеству, Гитлер выдумал теорию о том, что казаки являлись потомками готов, а значит принадлежали не к славянской, а к арийской расе. В январе 1943 г., вместе с отступлением немецкой армии с территории Северного Кавказа, часть казаков с семьями, опасаясь сталинского возмездия, двинулись на запад. Организационно отступающие казаки и члены их семей были объединены в «Казачий стан».
В последние месяцы войны «Стан» дислоцировался на территории Северной Италии. Однако уже 30 апреля командующий германскими войсками в Италии генерал Ретингер принял решение о капитуляции. В этих условиях руководство Стана приказало казакам переселиться в восточный Тироль, на территорию Австрии. Общая
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДА)(ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
численность Казачьего Стана на этот момент составляла около 40 тысяч казаков с семьями [17, 2006]. 18 мая 1945 года Стан сдался британским войскам, однако пленных казаков ожидала незавидная участь. Согласно договоренностям, достигнутым на Ялтинской конференции, казаки и члены их семей должны были быть интернированы. Узнав о решении союзного командования, многие казаки совершали самоубийства, особо отважные оказывали сопротивление, подавленное британскими войсками (погибло порядка тысячи казаков) [11]. К июню 1945 г. из окрестностей Лиенца в СССР было депортировано свыше 22,5 тыс. казаков и кавказцев, в том числе как минимум 3 тыс. старых эмигрантов. Более 4 тыс. человек бежало в леса и горы.
Разумеется, далеко не все казаки поддержали Краснова, Шкуро и нацистских оккупантов. Значительная часть донского казачества воевала на стороне Красной Армии. В частности, крупным казачьим соединением, участвовавшим в контрнаступлении под Москвой, командовал Лев Михайлович Доватор. Всего в ходе Великой Отечественной войны 13 кавалерийских казачьих дивизий, территориальных кавалерийских частей, в которых казаки составляли 60-85 % от личного состава. Также казаки воевали в составе мотострелковых, артиллерийских и танковых соединениях.
Таким образом, донское казачество вновь, как и двадцать лет, разделилось на два непримиримых лагеря. Казаки, будучи составной частью русского этноса, жившей в особой социально-культурной парадигме, обусловленной свободным землепользованием - роскошью недоступной, но страстно желаемой большей частью русского народа, представленной крестьянством. Следовательно, с точки зрения большевиков, изживание и уничтожение казачества, как носителя чужойкапита-листической идеологии, - важный этап построения социалистического, а впоследствии и коммунистического общества. С одной стороны, активное сотрудничество с нацистами части донского казачества является прямым следствием Гражданской войны и последующих репрессий, направленных на слом казачьего образа жизни во всем его многообразии. С другой, казачьи коллаборационисты рассматривали немецкое вторжение не только как возможность восстановить собственную социально-культурную идентичность, но и всего русского народа, порабощенного, как они считали, большевиками. К сожалению, вполне объяснимая ненависть к большевикам со стороны примкнувших к нацистам казаков извратила трактовку патриотизма, заставила их обратить оружие против собственного народа, превратила гордых казаков в палачей, готовых жестко подавлять народные восстания и охотиться на партизан. Все это свидетельствовало о кризисе казачьей идентичности. Вырванные из естественных исторических условий существования, лишенные столь лелеемой «русской мечты», разорванные
коммунизмом и нацизмом, казаки-коллаборационисты окончательно утратили морально-нравственные ориентиры, подверглись репрессиям, ссылкам и физическому уничтожению. Поддержавшим советскую власть казакам пришлось сделать тяжелый, но благородный выбор - они отказались от особого культурно-социального статуса, образа жизни, уникальныхтрадиций ведения хозяйства и политического управления ради спасения Родины и русского народа.
Таким образом, проанализировав исторические и этносоциальные метаморфозы Донского казачество, можно сделать следующие выводы:
- на рубеже XVII в. Донское казачество представляло собой субэтнос, характеризовавшийся собственными политическимии военными институтами, яркой культурной идентичностью и самостоятельной ролью в международных делах;
- резкое усиление миграции русских крестьян на Дон вкупе с утверждением абсолютизма в России привело к радикальной трансформации субэтноса в податное сословие с резко ограниченной политической самостоятельностью под гарантии сохранения иконсервации на Дону устоявшихся форм земельной собственности;
- социальная дифференциация способствовала значительной поддержке большевиков в казачьей среде, однако демонстративное нежелание большевиков учитывать экономические и культурные особенности региона превратили донскую землю в оплот белого движения;
- политика «военного коммунизма» и «расказачивания» в годы Гражданской войны, а такжепоследовавшие в 1920-30-е гг. «чрезвычайные хлебозаготовки», коллективизация и «большой террор», сопряженные с насилием и репрессиями до предела обострили противоречия в казачьей среде, спровоцировали морально-политический раскол, проявившийся в драме Гражданской войны, а затем и в казачьем коллаборационизме в годы Великой Отечественной войны. В результате, физическое уничтожение и репрессии, самопожертвование во имя своего народа, массовые миграции на Дон населения из Центральной России привели к растворению казачества в основной массе русского народа и его превращению в музейно-архаичную особенность, культурный стереотип, «визитную карточку» региона. Вторая мировая война подвела черту под многовековой историей и эволюцией донского казачества как социально-культурной общности в рамках русского этноса. Казалось бы, выполнив свою историческую миссию, продемонстрировав альтернативную возможность экономического и политического развития, а также саму возможность реального воплощения «русской мечты», донские казаки сошли с авансцены истории, заняв почетное и достойное место в летописи русского народа.
Библиографический список
1. Андрианов В.И., Терещенко А.Г. Памятники Дона. Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство, 1981. 176 с.
2. Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921-1929 гг.). СПб.: Нестор, 1996. 353 с.
3. Воинские повести древней Руси. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1949. 359 с.
4. Гумилев Л.Н. От Руси к России. Очерки этнической истории. М.: ЮНА, 1992. 268 с.
5. Данилин А.Б., ЕвсееваЕ.Н., Карпенко С.В. Гражданская война в России (1917-1922) // Новый исторический вестник. 2000. № 1. URL: http://www.nivestnik.ru/2000_1/6.shtml (дата обращения - 15 августа 2019 г.).
6. Ерофеев К. «Не отмоешь добела...» // Газета «Дуэль». N 8 (557). 19 февраля 2008 г.
7. Ерохин И.Ю. Современное казачество и государство. URL: https://research-joumal.org/hist/sovremennoe-kazachestvo-i-gosudarstvo (дата обращения - 15 августа 2019 г.).
8. Кабанов В. Аграрная революция в России. URL: http://scepsis.net/library/id_466.html(дата обращения - 15 августа 2019 г.).
9. Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. М.: Эксмо, 2005. 606 с.
10. МининковН.А. Враги или злодеи? // Родина. 2004. № 5. С. 70-72.
11. Науменко В.Г. Великое предательство. Выдача казаков в Лиенцеи других местах (1945-1947). Сборник материалов и документов. Т. 1. Нью-Йорк: Всеславянское издательство, 1962. 288 с.
12. ПоляковИ.А. Донские казаки в борьбе с большевиками. Мюнхен, 1962. 768 с.
13. Пугачевщина. Сборник документов и материалов. Т. II. Из следственных материалов и официальной переписки. М.: Гос. Соц.-экон. изд-во, 1929. 494 с.
14. РыбловаМ.А. Казакованиев истории России: социокультурные трансформации и поиск утраченной идентичности // Казачество Юга России в процессах становления и развития российской государственности: Тез. региональной научно-практической конференции 26-29 апреля 2007 г. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. С. 102-104.
15. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы: в 4 т. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. Т. 2. М.: РОССПЭН, 2000. 1168 с.
16. Толковый словарь Великого Русского языка Даля. URL: http://slovardalja.net/word.php?wordid=12508(дата обращения - 15 августа 2019 г.).
17. ШкаровскийМ. Казачий стан в Северной Италии // Новый журнал. 2006. № 242.URL: https://magazines.gorky.media/nj/2006/242/ kazachij-stan-v-severnoj-italii.html(дата обращения - 15 августа 2019 г.).
18. Щупленков О.В. Казачество как социальная общность: историческая справка. URL: https://cyberleninka.ru/article/v/kazachestvo-kak-sotsialnaya-obschnost-istoricheskaya-spravka (дата обращения - 15 августа 2019 г.).
References
1. Andrianov V.I., TereshchenkoA.G. Monuments of Don. Rostov-na-Donu: Rostovskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1981. 176 p.
2. BaranovA.V. Social and political development of the North Caucasus in the context of the new economic policy (1921-1929). SPb.: Nestor, 1996. 353 p.
3. Military tales of ancient Russia. M.; L.: Izd-vo Akademii nauk SSSR, 1949. 359 p.
4. GumilevL.N. From Russia to Russia. Essays on ethnic history. M.: YuNA, 1992. 268 p.
5. Danilin A.B., Evseeva E.N., Karpenko S.V. The Civil War in Russia (1917-1922), in Novyi istoricheskii vestnik. 2000. № 1. Available at: http://www.nivestnik.ru/2000_1/6.shtml (accessed 15 August 2019).
6. ErofeevK. "You won't wash off white ...", in Gazeta"Duel'". N 8 (557). 19 February 2008.
7. Erokhin I.Yu. Modern Cossacks and the state. Available at: https://research-journal.org/hist/sovremennoe-kazachestvo-i-gosudarstvo (accessed 15 August 2019).
8. Kabanov V. Agrarian revolution in Russia. Available at: http://scepsis.net/library/id_466.html (accessed 15 August 2019).
9. KrikunovP. Cossacks. Between Hitler and Stalin. M.: Eksmo, 2005. 606 p.
10. MininkovN.A. Enemies or villains?, in Rodina. 2004. № 5. Pp. 70-72.
11. Naumenko V.G. Great betrayal. Extradition of Cossacks in Lienz and other places (1945-1947). Collection of materials and documents. V. 1. N'yu-Iork: Vseslavyanskoeizdatel'stvo, 1962. 288 p.
12. PolyakovI.A. Don Cossacks in the fight against the Bolsheviks. Myunkhen, 1962. 768 p.
13. Pugachevschina. Collection of documents and materials. T. II. From investigative materials and official correspondence. M.: Gos. Sots.-ekon. izd-vo, 1929. 494 p.
14. RyblovaM.A. Cossacks in the history of Russia: sociocultural transformations and the search for lost identity, in Cossacks of the South of Russia in the processes of formation and development of Russian statehood: Thes. Regional scientific and practical conference April 26-29, 2007. Volgograd: Izd-voVolGU, 2007. Pp. 102-104.
15. Soviet village through the eyes of the Cheka-OGPU-NKVD. Documents and materials: in 4 vol.] / Ed. By A. Berelovich, V. Danilov. V. 2. M.: ROSSPEN, 2000. 1168 p.
16. Explanatory Dictionary of the Great Russian Language Dahl. Available at: http://slovardalja.net/word.php?wordid=12508 (accessed 15 August 2019).
17. ShkarovskiiM. Cossack camp in Northern Italy, in Novyizhurnal. 2006. № 242. Available at: https://magazines.gorky.media/nj/2006/242/ kazachij-stan-v-severnoj-italii.html (accessed 15 August 2019).
18. Shchuplenkov O.V. Cossacks as a social community: historical background]. Available at: https://cyberleninka.ru/article/v/kazachestvo-kak-sotsialnaya-obschnost-istoricheskaya-spravka (accessed 15 August 2019).
