CC BY
9
УДК 930.1
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА ПО ПРИВЛЕЧЕНИЮ ЧАСТНЫХ ЛИЦ К РАЗВИТИЮ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ШКОЛЫ
В ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ
© 2022 А. В. Третьяков
доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории России
e-mail: dr tretiyakov@mail.ru
Курский государственный университет
В статье рассматривается начало формирования государственной политики по привлечению частных лиц к благотворительной деятельности в сфере развития сельскохозяйственного образования. На добротном источниковом материале показано, что в условиях реализации рыночных реформ российское правительство создавало социально-хозяйственные и правовые условия, стимулировавшие землевладельцев, частных лиц и предпринимателей к благотворительной деятельности по развитию сельскохозяйственного образования. Автор показывает, что благотворительность имела много направлений, в том числе инициирование открытия и строительство учебных заведений, их финансово-хозяйственная поддержка и иная деятельность.
Ключевые слова: государственная политика, частные лица, рыночные отношения, образование, низшая сельскохозяйственная школа, частная благотворительность, предпринимательство, модернизация.
STATE POLICY ON ATTRACTING PRIVATE INDIVIDUALS TO THE DEVELOPMENT OF AGRICULTURAL SCHOOLS IN POST-REFORM RUSSIA
© 2022 A. V. Tretyakov
Doctor of Historical Sciences, Professor, Professor of the Department of Russian History e-mail: dr_tretiyakov @ mail. ru
Kursk State University
The article discusses the beginning of the formation of a state policy to attract individuals to charitable activities in the field of agricultural education development. Based on sound source material, it is shown that in the conditions of the implementation of market reforms, the Russian government created socio-economic and legal conditions that stimulated the participation of landowners, individuals and entrepreneurs in charity for the development of agricultural education. The author shows that charity had many directions, including: initiating the opening and construction of educational institutions, their financial and economic support and other activities.
Keywords: public policy, private individuals, market relations, education, lower agricultural school, private charity, entrepreneurship, modernization.
Благотворительность - это весьма сложный и важный, но в определённых отношениях до конца не изученный и не понятый феномен российской исторической повседневности. Отечественная историография свидетельствует о серьёзном исследовательском интересе к данной проблеме как в советское, так и в постсоветское
время. Советские исследователи благотворительность в дореволюционной России рассматривали как классово -жертвенную заботу богатых о бедных и нищих [7]. В постсоветский период данный феномен стал рассматриваться как форма социальной зрелости дореволюционного общества, в котором богатые люди, предпринимательская общественность определённую часть своего дохода жертвовали на нужды призрения разных категорий населения, организацию образовательных учреждений в различных формах его проявления [1].
Надо сказать, что в таких работах достаточно чётко видна линия на идеализацию определённой части благотворителей, особенно частных лиц. Вместе с тем эта деятельность носила не только «сострадательный» характер и свидетельствовала о достаточно высоком уровне его социальной зрелости, но и имела весьма определённые личностно-практические цели, которые были вызваны необходимостью и целесообразностью развития своего собственного дела и в целом предпринимательского и хозяйственного интереса.
Историография свидетельствует как минимум о трёх видах благотворительности: государственной, общественной и частных лиц. Литература показывает, что все они играли значительную роль в развитии общего и профессионального образования в пореформенной России. Вместе с тем основное внимание учёные уделяли государственно-общественному призрению. Это естественно, потому что социальная сфера в России исторически оставалась самой уязвимой и не защищённой, а предпринимательство в это время находилось в стадии зарождения и не могло играть существенную роль в этом деле.
В силу вышесказанного мы своё внимание сосредоточим на государственной политике по привлечению частных лиц в сферу развития сельскохозяйственного образования в пореформенной России. Важно заметить, что в число частных благотворителей входили совершенно разные люди. Но, по нашему мнению, их объединяло понимание роли образования в социально-экономическом развитии в целом, собственного бизнеса и общегосударственного дела. В силу этого в дореволюционный период в стране сложилась определенная система и группа физических и юридических лиц, имевших финансово-материальные возможности для безвозмездной или на льготных условиях поддержки частных лиц, учреждавших учебные заведения, а также практической деятельности вновь учреждённых образовательных организаций.
В Российской империи до 1883 г. все низшие сельскохозяйственные учебные заведения открывались на основе особых государственных законов, утверждавших положения о них. Но при этом все такие учебные заведения открывались по инициативе государства, отдельных частных лиц и обществ. Надо сказать, что они первыми стали понимать роль квалифицированного труда в хозяйственно-производственной деятельности в условиях формирующегося рынка.
В числе первых школ на основе особых положений о них были открыты в 1880 г. ремесленная и сельскохозяйственная школа в Анапе [12, с. 497] и Мариино-Горская общая сельскохозяйственная школа в Игуменском уезде Минской губернии [19, с. 28]. В уставе Мариино-Горской школы говорилось, что «сельскохозяйственная школа имеет целью образование сведущих пахарей, скотников, мелких съёмщиков земель, надсмотрщиков над хозяйствами и сведущих ремесленников по тем отраслям ремесленных производств, которые состоят в тесной связи с сельским хозяйством» [13, с. 555]. Особенно важно то, что эта школа была учреждена на объединённые средства, пожертвованные действительным статским советником Войниловичем и крестьянами Минской губернии [19, с. 19]. Здесь важно то, что крестьяне уже
понимали жизненную роль образования и начинали вкладывать средства в его развитие.
Мы видим, что казённая школа была открыта в том числе и на пожертвования частных лиц. Поэтому государство, учитывая действенное стремление людей к развитию образования и в целях стимулирования частных лиц к благотворительности в сфере развития сельскохозяйственных школ, сразу же стало выступать за консолидацию разрозненных источников формирования средств на развитие сельскохозяйственных учебных заведений.
Это законодательно было закреплено в уставе названной школы. Законодатель определил, что её содержание «обеспечивается: 1) суммою в пять тысяч двести пятьдесят рублей, ежегодно отпускаемою из государственного казначейства по штату, и 2) специальным капиталом школы, который образуется: а) из капитала, пожертвованного некоторыми частными лицами и волостями Минской губернии, б) из пожертвований, имеющих впредь поступать на этот предмет, в) из взносов за обучение в школе свехкомплектных учеников и г) из доходов от фермы и заработков воспитанников» [13, с. 555].
Ремесленная и сельскохозяйственная школа в Анапе учреждалась в честь 25-летия правления императора Александра II как «Александровская» по просьбе городской общественности и на средства, выделяемые городским обществом в сумме 500 рублей [12, с. 497]. В 1882 г. на основе Высочайше утверждённого 24 ноября 1881 г. мнения Государственного Совета была учреждена Успенская сельскохозяйственная школа с фермою и конским заводом при ней. На содержание Успенской сельскохозяйственной фермы казна ежегодно выделяла по 10 тыс. рублей [14, с. 355].
В соответствии с Положением ферма Успенской сельскохозяйственной школы предназначалась «главным образом для практического изучения на ней учениками школы сельского хозяйства, причём она вместе с тем должна служить как для сих учеников, так и для частных хозяев образцом правильного ведения хозяйства, а также содействовать распространению между хозяевами лучших пород скота, усовершенствованных земледельческих орудий и хорошего качества семян. Конский же завод предназначается для поддержания и распространения внутри России Обвинско-Торгельской породы лошадей» [14, с. 355].
Любопытным также представляется процесс учреждения частных и общественных сельскохозяйственных школ различных типов. К примеру, в селе Каликино Нерехтского уезда Костромской губернии в 1871 г. открылась Уткинская сельскохозяйственная школа 1-го разряда. Она была учреждена на средства и в имении, пожертвованные Нерехтскому земству крупным помещиком, действительным статским советником, профессором, вице-президентом Императорского Вольного экономического общества В.И. Уткиным. Земство, продав крупный лес имения на сруб, из вырученных денег сформировало «неприкосновенный капитал школы в размере 100 тысяч рублей, проценты от которого направлялись на ее функционирование» [1, с. 41-42].
В это же время в Томской губернии была учреждена Усть-Сосновская сельскохозяйственная школа. Она открылась на средства крестьян Умирового участка Алтайского горного округа. В соответствии с Высочайше утверждённым 1 марта 1871 г. ходатайством эта школа получила наименование «Владимирская» в память о посещении Западной Сибири великим князем Владимиром Александровичем [11, с. 126]. Надо полагать, что такой шаг преследовал в перспективе финансовую поддержку великого князя.
В 1875 г. генерал от инфантерии, землевладелец и предприниматель А.А. Ребиндер, понимая экономическую выгоду профессионального обучения для развития своего дела в новых рыночных условиях хозяйствования, на свои средства в собственном имении в с. Шебекино Белгородского уезда Курской губернии учредил Марьинскую сельскохозяйственную школу для рабочих [19, с. 82]. Однако он столкнулся с массовой неграмотностью местного крестьянского населения. Поэтому ему пришлось открыть также и общеобразовательное двухклассное сельское училище.
В 1875 г. хозяин имения предложил «крестьянам соседних селений отдать внаймы своих детей-мальчиков 13-14-летнего возраста в шебекенскую экономию, сроком на 5 лет, за условленную плату, на хозяйственном продовольствии и одежде, с тем, что в зимнее время они будут посещать состоящую при имении сельскую народную школу, а по окончании курса в оной и сельскохозяйственную школу, если таковая будет утверждена» [ 21, с. 37].
Вышеизложенный материал показывает, что 60-80-е гг. XIX в. в истории низшего сельскохозяйственного образования стали временем поиска и определения источников финансирования развития сельскохозяйственных учебных заведений. Практическая реализация реформ 60-70-х гг. XIX в. ускоряла этот процесс. Он развивался в направлении от чисто государственной инициативы к формированию правовых условий, стимулировавших частную, общественную и иную коллективную инициативную деятельность в сфере развития низшей сельскохозяйственной школы в России.
Анализ нормативных актов, регламентировавших порядок организации и деятельности низших сельскохозяйственных школ в России до принятия в 1883 г. Нормального Положения о них, показывает, что все они, а в определённой части и государственные, учреждались по инициативе различных частных лиц на их счёт или совместные средства физических и юридических лиц. Источники показывают, что в это время в Российской империи стал формироваться разночинный слой людей, заинтересованных в развитии системы образования в стране и способных финансово и материально поддерживать это дело.
В этом смысле в понятии благотворительности следует разграничить благотворительность в сфере социального призрения и благотворительность как осознанную постоянную добровольную деятельность в сфере развития профессионального образования, а также внесение разовых пожертвований разными лицами на организацию новых перспективных и значимых с точки зрения стимулирования модернизационных процессов социально-экономических дел. Во второй половине XIX - начале XX в. такой сферой в России становилось низшее профессиональное сельскохозяйственное образование, потому что оно не только являлось формой подготовки кадров массовых профессий для села, но и было важнейшим способом повышения культурно-технического уровня пореформенной деревни, что имело особое значение в условиях углубления предпринимательских отношений в сельскохозяйственной жизни.
Историографический и источниковый анализ проблемы показывает, что в пореформенной России законодательство, регламентировавшее и регулировавшее благотворительность как добровольную деятельность лиц, имевших возможность оказывать финансово-материальную и иную помощь учебным заведениям, отсутствовало. Вместе с тем имеется ряд работ, в которых авторы пытаются показать формирование правовых аспектов благотворительности в императорской России (см., например: [2, 3, 8]). Однако их анализ показывает, что все авторы рассуждают о благотворительной деятельности в сфере общественного призрения и не выходят на иной уровень.
Относительно названной благотворительности авторы всё больше говорят о расширении группы лиц, имевших финансово-хозяйственные возможности оказать необходимую поддержку всем нуждавшимся. Среди мотивов этой деятельной активности в большей степени можно назвать чины, почётные звания, которыми могли поощрить их властные структуры различных уровней [23]. Субъективные цели таких благотворителей несли в себе объективные позитивные социально-экономические последствия для населения и страны. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что разовые пожертвования не имели системно-последовательного характера и не обеспечивали устойчивого развития образовательной сферы.
Благотворительная деятельность передовых землевладельцев, сельских предпринимателей и предпринимателей, работающих в сельской местности, приобретала иной характер. Источники и историография дают основание говорить о личностно-производственных основаниях благотворительной деятельности частных лиц, их общественных формирований, а также их стимулировании многоаспектной работы властных структур всех уровней. В результате углубления рыночных реформ во всех сферах жизнедеятельности людей эта тенденция оформилась и приобрела устойчивый характер на рубеже Х1Х-ХХ вв.
В России, как мы отмечали выше, ещё с XVIII в. на государственном уровне не только говорили о необходимости аграрного образования, но и предпринимали практические меры по организации сельскохозяйственных учебных заведений. Однако они, как показывают исследования, по многим причинам не давали ожидаемых результатов. Главные причины, по нашему мнению, лежали в личностно-психологическом отношении к образованию как землевладельцев, так и крестьянства. Ни первые, ни вторые в дореформенное время не понимали социально-экономической сущности профессионального сельскохозяйственного образования, а потому оно до реформ 60-70-х гг. XIX в. имело ярко выраженный государственно-принудительный характер.
Примером может служить открытая в 1797 г. близ Петербурга первая русская практическая школа земледелия. Она находилась в ведении Министерства уделов. На организацию её работы казна выделила 200 тыс. 641 руб. [9, с. 5]. По оценке дореволюционной историографии эта и другие дореформенные школы преследовали интересы частных хозяев и государственных крестьян, не понимавших социально-экономической сущности образования. Поэтому землевладельцы были равнодушны к проблемам школы, а крестьяне просто не хотели в них поступать на учёбу и стабильно противились этому делу.
Министр уделов по этому поводу говорил, что подбор и направление на учёбу в школу крестьян «обращались им в крайнее отягощение; молодые поселяне, оторванные от дома родительского, от жен и детей своих, едут в школу с твёрдым намерением забыть по возвращению в дома свои выученные правила, чтобы истребить память долговременной разлуки. Население смотрело на учение в этой школе как на такую же повинность, как военную, и оплакивало попавших в неё поселян как умерших» [9, с. 6].
В таких условиях хозяйствования школа не могла принести пользы ни сельским хозяевам, ни крестьянам, а потому быстро прекратила свою деятельность. Учитывая всю совокупность обстоятельств, затраты, понесённые на организацию школы, и подводя итоги её деятельности, министр уделов говорил, что «за толико знатную издержку от школы существенной прибыли получено деньгами 1 087 р. 85 коп., а учением ничего». Поэтому в 1803 г. он просил императора закрыть данное учебное заведение, чтобы не стимулировать развитие социальных конфликтов в деревне [Так же].
Можно согласиться с выводами Н. В. Пономарева о том, что в дореформенное время в силу сложившейся традиции хозяйствования и образовательной ментальности крестьян «среднего и низшего сельскохозяйственного образования почти не существовало вовсе; да в нем и не ощущалось в то время особенной необходимости» [17, с. 290]. На это также обращал внимание И. Н. Миклашевский. Он отмечал, что в это время землевладельцы оставались практически безучастными к развитию сельскохозяйственного образования. По его мнению, до реформ «даровой труд крестьян обеспечивал им, при обилии ещё девственной земли, не только безбедный, но даже богатый образ жизни... Кнут служил средством обучения нерадивого и неумелого крестьянина.» [9, с. 5].
В это же время государство продолжало работу по «насаждению рассадников знаний» в России. Учитывая опыт деятельности первых школ, а также осуществлявшиеся модернизации в аграрной сфере и зарождение основ предпринимательства в сельском хозяйстве, представители передовой и прогрессивно мыслившей государственной бюрократии всё активнее выступали за объединение финансово-хозяйственных возможностей и усилий всех лиц, заинтересованных в развитии сельского хозяйства, образования и предпринимательства. К этой деятельности предлагалось также привлекать всех лиц, сочувствующих процессу развития профессионального сельскохозяйственного образования.
В пореформенной России отсутствовало профильное законодательство, регламентировавшее развитие благотворительной деятельности в сфере образования вообще и организации сельскохозяйственного образования в частности. Вместе с тем источники показывают, что в повседневных условиях второй половины XIX - начала XX в. оформилась определённая система деятельности властных структур по созданию условий, стимулировавших разноплановую благотворительность в сфере образования. Она была многоуровневой и, естественно, разновеликой по вкладу и качеству. При этом важно понимать, что даже самое незначительное материально-финансовое участие в профессиональном школьном строительстве вносило важный вклад в развитие образовательного дела.
В этой работе в XIX - начале XX в. первым направлением стало государственное стимулирование частной благотворительной инициативы. В повседневной жизни эта сложная проблема решалась через формирование государственной политики. Государство путём инициирования, организации и поддержки разноплановых благотворительных мероприятий и акций в определённой мере формировало культ благотворительности и потребность в участии в ней.
Прежде всего государство, как мы отмечали выше в качестве примера, на казённые средства учреждало низшие сельскохозяйственные школы. Также система государственных наград и почётных званий стимулировала частную благотворительность в образовательной сфере. «Не случайно, - отмечает В.С. Золотницкая, - благотворительность в дореволюционной России была делом престижным. Сначала дворянская аристократия - крупные землевладельцы, а позднее промышленники, купцы, просто зажиточные люди вкладывали капитал в благотворительные дела, стремясь зарекомендовать себя в глазах общественности. Благотворительность считалась признаком хорошего тона. Для того, чтобы завоевать определённые позиции в тогдашней общественной и государственной иерархии, недостаточно было быть богатым, нужно было совершать общественно полезные поступки. И они совершались в массовом масштабе» [5, с. 5].
В 60-70-е гг. XIX в., в условиях углубления рыночных отношений во всех сферах хозяйствования и социально-экономической дифференциации частная благотворительность в сфере российского образования усиливала своё влияние,
разнообразились её формы, совершенствовалось содержание деятельности. В целях привлечения к благотворительному участию в развитии сельскохозяйственных учебных заведений государство предоставляло предпринимателям и иным частным лицам различные налоговые льготы и послабления, благотворители награждались государственными наградами, им присваивались классные чины и почётные звания. Особенная стимулирующая роль в этом деле принадлежала лицам императорской фамилии, которые формировали стандарт поведения для всех участников благотворительной деятельности. В это время на первое место в системе благотворительности стала выходить благотворительная деятельность частных лиц.
Источники показывают, что реализация «великих» реформ второй половины XIX в. ускоряла переход от «нищелюбивой» благотворительной деятельности к благотворительности, которая оказывала воздействие «прежде всего на такие важнейшие "точки роста" всякого общества, как культура, наука, медицина и общее развитие человеческой личности, намечая тем самым будущие задачи государства и апробируя на практике различные формы и методы их решения» [20, с. 4]. Следовательно, благотворительная деятельность различных категорий населения в пореформенной России, и прежде всего предпринимательского сообщества, становилась существенным фактором развития образования в целом и низшего сельскохозяйственного образования в частности.
Низшее сельскохозяйственное образование в пореформенной деревне. не только осуществляло начальную профессиональную подготовку кадров массовых профессий для аграрного хозяйства, но и становилось действенной формой повышения общекультурного уровня всего сельского населения, что также ускоряло вхождение крестьянского хозяйства в сферу рыночных отношений.
Историография и источники показывают, что активно развивавшееся рыночное законодательство пореформенного времени (см., например: [22; 6; 24]) способствовало углублению процесса развития предпринимательских отношений и численному росту бизнес-сообщества во всех сферах хозяйствования, в том числе и в аграрном секторе. Одновременно потребности хозяйственного развития в условиях усиления конкурентной борьбы за увеличение объемов производства и повышения качества выпускаемой продукции и услуг побуждали предпринимателей к более активному участию в развитии сельскохозяйственного образования.
Активному распространению рыночных преобразований в аграрной сфере пореформенной России способствовали крупные помещичьи хозяйства и зажиточное крестьянство. Они в своей хозяйственной деятельности достаточно широко применяли наемный труд, сельскохозяйственную технику, современные и улучшенные формы и методы земледелия, активно использовали минеральные удобрения. В системе предпринимательства в аграрной сфере активно использовалась аренда и покупка дворянских земель. Это стимулировало формирование новых подходов к низшему сельскохозяйственному образованию как важному фактору преодоления отживавших форм землевладения и земледелия.
В это время вся система образования, и особенно профессиональное, в том числе аграрное, стала рассматриваться хозяйствующими субъектами, частными лицами -потенциальными благотворителями как форма повышения производительности труда за счёт относительно дешёвого, но более квалифицированного труда учеников-работников. Такой подход раскрывает социально-экономическую мотивацию частных благотворителей, как предпринимателей, так и сельских хозяев всех уровней, вставших на новый путь хозяйствования.
Результатом государственной политики, стимулировавшей развитие благотворительности в низшем сельскохозяйственном образовании, стал рост
практического интереса сельских хозяев к вопросам учреждения сельскохозяйственных учебных заведений различных типов. Теперь сельские предприниматели и все желавшие вести хозяйствование по-новому, а также земские деятели по просьбе землевладельцев высказывали заинтересованность не только в организации учебных заведений, но и в оказании финансово-материальной помощи в их практической деятельности.
В этом плане особый интерес представляют книги, в которых авторы рассказывали о проблемах организации учебных заведений данного рода и профиля. Среди них наибольший интерес представляет работа казённого и земского агронома Ф.И. Гейдука. Он писал, что земские деятели и иные хозяева, «предполагая учредить в своих уездах низшие сельскохозяйственные школы по образцу в иных губерниях Российской Империи уже существующих, обращались ко мне с вопросами относительно стоимости их устройства и содержания. Но прежде всего они желали узнать, какую именно пользу приносят подобные училища земледелию данной местности и, вообще, в какой степени соответствуют получаемые от них результаты тем материальным жертвам, которые приходится сверх казённого пособия нести населению на их сооружение и содержание» [9, с. 5].
В работе автор показывает всем заинтересованным лицам не только организационно-правовые и процессуальные аспекты деятельности по открытию сельскохозяйственных школ, способы их организации, но также затрагивает мотивы деятельности организаторов. Автор подчёркивал, что открытие новых сельскохозяйственных школ в финансовом плане было весьма затратным делом. Ф.И. Гейдук отмечал, что «первоначальное устройство низших сельскохозяйственных школ, по образцу очерченных, обходится чрезвычайно дорого. На возведение для этой цели капитальных построек, а также на возведение школы и основываемого при ней хозяйства надлежащим инвентарём даже в тех местностях 70-80 т. не менее, не смотря даже на существующую там дешевизну на строительные материалы и рабочие руки» [4, с. 20].
По оценкам Ф.И. Гейдука, в других местностях на строительство сельскохозяйственных школ можно было затратить до 100 тыс. рублей. В работе автор также называет более дешёвые или переходные для предпринимателей способы учреждения низших сельскохозяйственных школ в пореформенной России. Проведённые им обследования показали, что часть школ размещена «в центрах крупных имений, т. е. в усадьбах таких поместий, к которым прежде принадлежало несколько тысяч душ крестьян и в коих барские хоромы были окружены множеством построек в виде флигелей, различных служб, мастерских и квартир для всякого рода служителей и многолюдной дворни, - словом, построек, оставшихся после уничтожения крепостного права большею частью свободными. В таких имениях расходы на устройство помещений для школы ограничиваются стоимостью ремонта и некоторого, чаще всего нетрудного приспособления подобных зданий к означенной цели.
Иные из таких же школ устроены в имения, в коих ныне существует больших размеров свеклосахарное или винокуренное и т.п. производство, а потому обыкновенно снабжённых обширными заводскими постройками и квартирами для необходимых руководителей, их помощников, надсмотрщиков и приказчиков, а также для известного числа постоянных и срочных рабочих. При подобных заводах и фабриках бывает нетрудно отделить квартиры для учителей и найти помещение для преподавания и нескольких десятков воспитанников, тем более что последние должны заменить собою часть занятых в имениях рабочих и смотрителей.
Что же касается хозяйства, которое нужно для практического обучения воспитанников, то в имениях той и другой категории оно существовало уже прежде и потому не приходится устраивать его ради открываемой школы... Нужно даже полагать, что Правительство разрешает учредить подобные школы именно в таких имениях, в коих устройство самых важных хозяйственных отраслей достигло уже такой степени развития, что оно может служить предметом изучения и примером» [4, с. 23-24].
Историография, наблюдения Ф.И. Гейдука свидетельствуют о том, что низшие сельскохозяйственные школы как до принятия Нормального Положения о них, так и после его принятия учреждали «отчасти правительство, отчасти земства и частные лица» [Там же, с. 8]. Следовательно, устойчивость процесса формирования сети низших сельскохозяйственных школ в России конца XIX - начала XX в. определялась степенью участия в этом деле организаций, частных лиц и общественных организаций.
Источники показывают, что до реформ 60-70-х гг. XIX в. в авангарде этой работы шло государство и передовые сельские хозяева. Но в условиях активной реализации реформ в этом деле лидирующие позиции стали занимать помещики, переходившие на рыночные формы хозяйствования, а также предприниматели, занятые в сельском хозяйстве и переработке сельскохозяйственного сырья.
Вместе с тем в пореформенное время финансово-экономические трудности в организации государственного хозяйства, а также в развитии предпринимательства способствовали тому, что правительство искало адекватные времени способы привлечения частных лиц к благотворительной деятельности в сфере низшего сельскохозяйственного образования. Важно то, что в это время заметно расширился круг лиц, имевших не только мотивы, но и финансово-хозяйственные возможности участвовать в этой деятельности.
Процесс привлечения государством частных лиц и иных их организаций к благотворительности в сфере сельскохозяйственного образования развивался по нескольким направлениям. Первоначально они были изложены в утверждённом 27 декабря 1883 года мнении Государственного совета. В соответствии с законом Министерство государственных имуществ могло «отводить в бесплатное пользование низших сельскохозяйственных школ свободные участки казённой земли в размере не свыше пятисот десятин для каждой школы», освобождать «от гербового сбора как подаваемые частными лицами прошения об учреждении низших сельскохозяйственных школ, так и всю возбуждаемую по сим ходатайствам переписку» [10, с. 492].
Кроме того, весьма существенное значение для привлечения частных благотворителей к развитию сельскохозяйственных школ имело положение о том, что «мещане и сельские обыватели, утверждённые в должностях попечителей низших сельско-хозяйственных школ ведомства Министерства государственных имуществ, не подлежат, пока состоят в сих должностях, наказаниям телесным. Те из этих лиц, которые прослужат в названном звании не менее трёх лет сряду. освобождаются от телесных наказаний навсегда» [Там же].
Положение о сельскохозяйственном образовании от 26 мая 1904 г. все прежние нормативно-правовые установления сохранило и расширило. Теперь сельскохозяйственные учебные заведения из казённых лесных дач имели право получать «безденежно. лес на постройку и ремонт зданий сих заведений, а также на их отопление.», а также могли «выписывать из-за границы беспошлинно необходимые для практического и теоретического обучения предметы, как-то: книги и другие учебные пособия, сельскохозяйственные орудия и машины, растения, семена, удобрения и прочие сельскохозяйственные произведения, пересылать сим учебным
заведениям следующие по их делам пакеты, посылки и тюки весом до одного пуда в одном отправлении, без платежа весовых денег» [15, с. 544].
Всё эти меры имели важное социально-психологическое и экономическое стимулирующее значение, однако основным стимулом оставался предпринимательский интерес. Важно отметить, что правительство это понимало, а потому в сложных социально-экономических условиях конца XIX в. законодательным объединением усилий государства, земств, обществ стремилось стимулировать частных благотворителей к деятельности в сфере развития сельскохозяйственного образования.
В Нормальном Положении о низших сельскохозяйственных школах от 27 декабря 1883 г. устанавливалось, что денежные средства этих школ «состоят: а) из пособий, которые могут быть назначены правительством, на счёт государственного казначейства; б) из оборотного капитала, если хозяйство школы ведётся на земле, принадлежащей ей в собственность или отведённой для пользования; в) из доходов от хозяйства.; г) из сумм, предоставляемых школе владельцами имения, в котором она учреждена, и д) из пожертвований, делаемых земством, обществами и частными лицами на надобности сих учебных заведений. Оборотный капитал, доходы от хозяйства и пожертвования образуют специальные средства школы, составляющие полную её собственность» [10, с. 492].
Источники отмечают, что такая политика давала положительные результаты. Так, в 1895 г. в России действовали 23 частные низшие сельскохозяйственные школы 1-го разряда. Из них 7 были открыты земствами на казённых, пожертвованных им или купленных ими землях, 2 школы учредили общества. Кутаисскую школу учредил отдел Императорского Кавказского общества сельского хозяйства, Собешинскую-Варшавское общество земледельческих колоний и ремесленных приютов. А 10 низших сельскохозяйственных школ (Марьинская, Кучеровская, Завиваловская, Круллихинская, Троицкая, Михаиловская, Воздвиженская, Анталовская, Мошногородищенская и Зачернянская) «возникли по инициативе отдельных частных землевладельцев и устроены в их имениях» [19, с. 31]. Естественно, что вся хозяйственно-материальная база этих имений находилась в распоряжении учебных заведений и использовалась для организации образовательной деятельности.
Государственная политика по привлечению частных лиц к развитию сельскохозяйственного образования в конце XIX - начале XX в. постоянно активно совершенствовалась. В это время деятельность сельских хозяев не ограничивалась учреждением школ, выделением средств на их содержание, предоставлением хозяйств имений в качестве учебных полигонов. Сельские предприниматели и иные частные лица также оказывали учебным заведениям необходимую финансово-материальную поддержку.
Так, 1 января 1890 г. открылась Андромерская школа скотоводства, маслоделия и сыроварения, учреждённая в селе Андромер Лужского уезда Санкт-Петербургской губернии шталмейстером Высочайшего Двора А.В. Пантелеевым [1, с. 80]. Преображенскую сельскохозяйственную школу II разряда в 1891 г. открыл землевладелец Глуховского уезда Черниговской губернии Н.Н. Неплюев совместно с сестрой М.Н. Уманец [Там же, с. 66]. В 1901 г. землевладелец А.В. фон Польмен открыл Князищевскую низшую школу молочного хозяйства в своем имении в селе Князищеве Лихвинского уезда Калужской губернии [Там же, с. 78]. Ляховскую низшую женскую школу огородничества, пчеловодства плодоводства имени М.Э. Ляховой и А. Д. Дашкова в 1892 г. основал землевладелец А. Д. Дашков, а в 1906 г. школу и своё имение он передал в казну [Там же, с. 65].
В 1908 г. генерал-адъютант, помещик и активный сторонник рационального земледелия А.Н. Куропаткин в своем имении учредил Наговскую низшую
сельскохозяйственную школу своего имени. На организацию школы генерал от инфантерии пожертвовал 25 тыс. рублей, а также купил для неё 24 десятины земли за 4 тыс. рублей, пожертвовал еще 4 десятины своей земли в Яблоново стоимостью 2 тыс. рублей. В последующие годы для школы были куплены еще 14 десятин земли за 2,6 тыс. рублей и 66 десятин в Никольском за 10 тыс. рублей. Кроме того, на топливо для школы А.Н. Куропаткин купил 86 десятин лесных угодий. Генерал также ежегодно передавал деньги в бюджет школы, оказывал помощь ученикам, финансировал организацию школьных праздников и других мероприятий [18, с. 52].
В 1909 году домашняя учительница Е.М. Величкина на средства, пожертвованные самарским купцом И.В. Маминым открыла начальную сельскохозяйственную школу имени А.М. Маминой [1, с. 89]. 1 марта 1910 г. в имении Бубье Шавельского уезда Ковенской губернии граф Д.Н. Зубов на свои средства учредил Бубьевскую школу скотоводства и молочного хозяйства [Там же, с. 81]. В 1912 г. в имении «Софиевка» Могилевской губернии М.Н. Бибикова основала частную Софийскую женскую школу скотоводства, сыроварения и маслоделия [Там же, с. 78].
Названные факты подтверждают вывод о том, что реализация государственной политики по привлечению частных лиц в сферу сельскохозяйственного образования способствовала развитию сети и системы сельскохозяйственных учебных заведений в России. Статистика показывает, что к концу 1914 г. в России действовало 341 сельскохозяйственное учебное заведение, подведомственное Министерству земледелия. На их текущее содержание из всех источников финансирования расходовалось 7 286 604 рубля. Если же сюда добавить средства, расходуемые на постройки и оборудование учебных заведений, а также расходы на единовременные нужды, то сумма равняется 11 970 000 рублям.
Естественно, что на содержание сельскохозяйственных учебных заведений наибольшие расходы несла казна - 7 022 283 рубля. Земства, сословные организации и общества на эти цели выделяли 2 178 115 рублей, а средства частных лиц и поступившие из иных источников составляли 2 762 662 рубля [16, приложение, с. 3]. Следует иметь в виду, что средства земств в определённой степени формировались также за счёт пожертвований частных лиц. В любой ситуации в сложной социально-экономической повседневности рубежа XIX-XX вв. размер частых взносов на нужды развития сельскохозяйственного образования стабильно увеличивался.
Из вышеизложенного следует, что реализация великих реформ 60-70-х гг. XIX в., не только стимулировала модернизационные процессы в аграрной сфере, но и ускоряла развитие сети сельскохозяйственного образования. Практические усилия частных лиц в этой деятельности и накопление опыта школьного строительства позволяли правительству формировать государственную политику по привлечению частных лиц к развитию сельскохозяйственного образования в пореформенное время. В силу новизны проблемы специальное законодательство, регулировавшее частную благотворительность, особенно в сфере образования в России, отсутствовало.
Однако правительство системой профильных законов, регламентировавших организацию сельскохозяйственных школ и образования, изданных в конце XIX -начале XX в., по существу, сформировало государственную политику по привлечению частных лиц к развитию сельскохозяйственного образования в империи. Условно эту политику можно разделить на три взаимодополняющих блока. В первом концентрировались обычное право или светская мода, стимулировавшие формирование правил хорошего тона состоятельных людей на занятие благотворительностью в сфере сельскохозяйственного образования. Второй включал меры, повышающие социально-
правовой статус частных лиц как благотворителей, способствующих развитию сельскохозяйственного образования.
По нашему мнению, третий блок был основным. Государственное законодательство и практическая деятельность властных структур всех уровней были нацелены на формирование надлежащих условий для развития предпринимательства в аграрной и связанных с нею сферах. В свою очередь, предприниматели, идя в фарватере государственной политики, вкладывали свои финансово-материальные средства в развитие сельскохозяйственного и ремесленного сельскохозяйственного образования как основы устойчивого развития предпринимательской деятельности.
Библиографический список
1. Васильев, В. П. Женское сельскохозяйственное образование в России (вторая половина XIX - начало XX веков): монография / В. П. Васильев, И. Ю. Залысин, Н. А. Пичужкин, А. Б. Грачев. - Москва, 2021. - 169 с.
2. Вольф, С. П. Благотворительное законодательство в Российской империи: камень преткновения или прочная основа для развития благотворительности / С. П. Вольф // Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий.
- 2016. - № 1 (17). - С. 92-100.
3. Вольф, С. П. Благотворительное законодательство Российской империи: актуальность и противоречия / С. П. Вольф // Человек и общество в нестабильном мире. материалы региональной научно-практической конференции. - 2016. - С. 42-47.
4. Гейдук, Ф. И. Наши низшие Сельско-Хозяйственные Школы / Ф. И. Гейдук. -Одесса, 1891. - 119 с.
5. Золотницкая, В. С. Становление и развитие благотворительности в системе отечественного образования (на примере Нижегородской губернии конца XIX - начала XX веков): автореферат на соискание ученой степени кандидата педагогических наук /
B. С. Золотницкая. - Нижний Новгород, 2009. - 27 с.
6. Кобеляцкий, А. Устав о промышленности фабрично-заводской и ремесленной и Пробирный устав / А. Кобеляцкий. - Санкт-Петербург, 1896. - 377 с.
7. Иванович, К. А. Сельскохозяйственное образование в СССР / К. А. Иванович. -Москва, 1958. - 240 с.
8. Медведева, Е. А. Особенности становления законодательства Российской империи о благотворительной деятельности / Е. А. Медведева // Основные тенденции и перспективы развития современного права: материалы ежегодной Международной научной конференции памяти профессора Феликса Михайловича Рудинского. - 2018. -
C. 69-71.
9. Миклашевский, И. Н. Очерки истории сельскохозяйственного образования в России / И. Н. Миклашевский. - Санкт-Петербург, 1893. - 67 с.
10. Нормальное Положение о низших сельскохозяйственных школах. Закон. Высочайше утверждено 27 декабря 1883 года. // ПСЗРИ. Собрание третье. Том. 3. 1883.
- Санкт-Петербург, 1886. - С. 491-494.
11. О наименовании Усть-Сосновской сельскохозяйственной школы, основанной в Томской губернии, в Кузнецком округе» Владимирскою». Высочайше утверждено 1 марта 1871 года// ПСЗРИ. Собрание Второе. Том XLVI. Отделение первое. 1871. От 49098-49762. - Санкт-Петербург, 1874. - С. 126.
12. О учреждении ремесленной и сельскохозяйственной школы в городе Анапе. Высочайше утверждено 23 июля 1880 года // ПСЗРИ. Собр. Второе. Т.LV. Отделение второе. С 19 февраля 1880 года по 28 февраля 1881 года. Приложения. - Санкт-Петербург, 1884. - С. 497-498.
13. Об Уставе и штатах Мариино-Горской сельскохозяйственной школы. Закон. Высочайше утверждён 28 мая/10 июня 1876 года // ПСЗРИ. Собрание второе. Том. Ы. Отделение первое. 1876. От 55456-56149. - Санкт-Петербург, 1878. - С. 555-556.
14. Положение об Успенской сельскохозяйственной школе. Высочайше утверждено 24 ноября 1881 года // ПСЗРИ. Собрание третье. Том. I. со дня восшествия на престол государя Императора Александра Александровича по 31 декабря 1881 года. От 1-585 и Дополнения. - Санкт-Петербург, 1885. - С. 355-356.
15. Положение о сельскохозяйственном образовании. Закон. Высочайше утвержденное 26 мая 1904 года. // ПСЗРИ. Собр. третье. Т. XXIV. 1904. - Санкт-Петербург, 1907. - С. 544-553.
16. Положение о сельскохозяйственном образовании Высочайше утверждённое 26 мая 1904 г. и его применение. - Изд. 3-е, перераб. / Составитель И.И. Мещерский. -Пг., 1916. - 175 с. - Приложение. - 179 с.
17. Пономарев Н. В. Исторический обзор правительственных мероприятий к развитию сельского хозяйства в России от начала государства до настоящего времени / Н. В. Пономарев. - Санкт-Петербург, 1888. - 401 с.
18. Попов Ю. Г. Опыт историко-краеведческого изучения некоторых сторон жизни и деятельности генерала А.Н. Куропаткина в его имении Шешурино Холмского уезда Псковской губернии / Ю. Г. Попов // Мир политики и социологии. - 2014. - № 11.
- С. 47-82.
19. Сельскохозяйственные учебные заведения, подведомственные Департаменту Земледелия, в конце 1895 года. - Санкт-Петербург, 1896. - 103 с.
20. Соколов, А. Р. Благотворительность в России как механизм взаимодействия общества и государства: начало XVIII - конец XIX века: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. - Санкт-Петербург, 2006. - 41 с.
21. Третьяков, А. В. Предприниматели Ребиндеры и развитие низшего сельскохозяйственного образования в пореформенной Курской губернии / А. В. Третьяков, Т. А. Сорокина // Рубежи истории. - 2021. - № 2 (14). - С. 37-45.
22. Устав торговый. С разъяснениями / Составители: А.А. Добровольский, П.С. Цыпкин. - 4-е изд., испр. и доп. - Санкт-Петербург, 1914. - 362 с.
23. Ульянова, Г. Н. Благотворительность и общественное призрение в России XIX - начала XX века. Институциональное развитие в контексте формирования гражданского общества / Г. Н. Ульянова // Труды Института российской истории РАН.
- 2000. - № 2. - С. 164-217.
24. Чичинадзе, Д. В. Устав о прямых налогах / Д. В. Чичинадзе. - Санкт-Петербург, 1897. - 261 с.
