CC BY
27
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
Государственная поддержка науки и инноваций в 2005 году: достижения и проблемы
И. Г. Дежина,
к. э. н., ведущий научный сотрудник, Институт экономики переходного периода (ИЭПП)
В статье анализируются основные подходы государства к регулированию научной и инновационной сферы, предлагается периодизация государственной научно-технологической политики в России. Более подробно рассматриваются недавние меры по поддержке науки и стимулированию инноваций: реформа государственного сектора науки, формирование элементов инновационной инфраструктуры и связей между ними. Показаны сильные и слабые стороны выбранных на государственном уровне подходов.
The article summarizes major government approaches in science and innovation policy and suggests periodisation of government policy for postSoviet period. A special attention is given to recent developments in this area, such as reform of government sector of science, creation of elements of innovative infrastructure and linkages among them. Strengths and weaknesses of major government measures are identified.
Развитие стратегических подходов к регулированию научно-инновационной сферы
Отличительной особенностью 2005 года была активная работа органов исполнительной власти над концептуальными документами, определяющими развитие науки и инноваций в среднесрочной перспективе. Речь в первую очередь идет о постоянно совершенствуемой Министерством образования и науки «Стратегии РФ в области развития науки и инноваций на период до 2010 года» (далее — Стратегия), а также о докладе Минобразования и науки «О повышении эффективности деятельности государственного сектора науки» и Программе модернизации структуры, функций и механизмов финансирования академического сектора науки. Стратегия также была взята за основу при подготовке разделов по науке и инновациям Программы социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу.
Стратегия перерабатывалась несколько раз, однако ряд основополагающих моментов в ней остался неизменным. Так, понятие национальной инновационной системы (НИС) рассматривается в отрыве от сферы науки или, как ее называют в Стратегии, «сектора “генерации знаний”». В то же время общепринятое, в том числе в странах ОЭСР, понятие НИС рассматривает науку в качестве одного из ключевых компонентов. Характерно, что в августе 2005 г. Председателем Правительства РФ были утверждены «Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года» (№2473п-П7 от 05.08.2005), где дано принятое в мире определение НИС. Однако Стратегия остается в этом смысле самобытной. Между тем, подход, при котором разделяются наука и
НИС, выхолащивает суть концепции инновационной системы, а для стимулирования развития науки и инноваций применяются не согласованные между собой меры.
В Стратегии сформулирована основная системная проблема и, соответственно, перечислены задачи, необходимые для ее решения. Основной системной проблемой названо то, что «...темпы развития и структура российского сектора исследований и разработок не отвечают потребностям системы обеспечения национальной безопасности и растущему спросу со стороны ряда сегментов предпринимательского сектора на передовые технологии». Указывается также на несбалансированность национальной инновационной системы. Акцентирование внимания на потребностях обеспечения национальной безопасности и спросе предпринимательского сектора представляется не вполне корректным. В этом случае, во-первых, игнорируется роль фундаментальной науки в целом и гуманитарных наук в частности, которые и не должны целиком ориентироваться на рынок. При этом в списке основных мероприятий Стратегии названо обеспечение опережающего развития именно фундаментальной науки. Налицо — определенное противоречие. Во-вторых, в такой постановке проблему можно легко сузить до необходимости наращивания оборонных НИОКР. Между тем, в описании текущей ситуации, которая затем приводится в Стратегии, не дано ни одного доказательства того, что наука действительно не отвечает потребностям обеспечения национальной безопасности.
В целом остается неясным, что является главной целью принимаемой Стратегии. Можно предположить, что это все-таки формирование в стране инновационной экономики через развитие национальной инновационной системы. При такой постановке за-
дачи необходимым и оправданным является участие разных ведомств в ее решении. На деле именно так и происходит: признание важности инновационного развития можно увидеть в инициативах не только Минобразования и науки, но и МЭРТ, Мининформсвязи, Минпромэнерго.
Стратегия — это в целом шаг вперед, демонстрирующий серьезные намерения государства по реформированию науки, во многом сохраняющей черты советской системы организации, финансирования и управления. В ней сформулированы четыре ключевые задачи, направленные на дальнейшее укрепление сильных элементов инновационной системы, построение новых компонентов и формирование связей. Это:
1. Создание конкурентоспособного сектора исследований и разработок и условий для его расширенного воспроизводства.
2. Создание эффективной национальной инновационной системы.
3. Развитие институтов использования и защиты прав интеллектуальной собственности.
4. Модернизация экономики на основе технологических инноваций.
Таким образом, научно-инновационная политика становится все более ориентированной на реструктуризацию, а вопросы консервации науки и сохранения потенциала отходят на второй план. При этом, если рассматривать в ретроспективе особенности государственной научной и инновационной политики России, то можно выделить три главных подхода:
1. Ориентация на сохранение научного потенциала и элементов организации науки.
2. Формирование новых элементов национальной инновационной системы.
3. Реструктуризация (модификация) сложившихся элементов НИС для их адаптации к изменившимся условиям.
Основываясь на том, какой подход преобладал в то или иное время, какими государство располагало финансовыми ресурсами и в какой мере политика была последовательной и преемственной, можно составить периодизацию государственной научно-технологической политики в России.
Условно первый этап длился с 1991 по 1996 г. Он завершился принятием закона «О науке и государственной научно-технической политике» — основного документа, регулирующего отношения в научноинновационной сфере, а также появлением Доктрины развития российской науки. Для этого периода характерны действия государства по сохранению науки в кризисных условиях и одновременно — активное строительство новых элементов научного комплекса страны. В то время предполагалось, что если начать строить новое, то старое постепенно само отомрет вследствие своей неконкурентоспособности. Однако эти надежды не оправдались, и, более того, нередко новые структуры стали видоизменяться под влиянием старых форм организации науки.
Ключевые понятия новой научной политики этого периода — селективная поддержка приоритетных направлений науки и техники, финансирование кон-
кретных проектов и программ и их непосредственных исполнителей (научных коллективов или отдельных ученых), обеспечение условий состязательности и конкуренции в борьбе за ресурсы, адресность поддержки и поиск конкретных потребителей и заказчиков для различных видов «научного продукта», обеспечение права собственности разработчиков на результаты своей интеллектуальной деятельности, реализация принципа открытости российской науки и ее включенности в мировое научное сообщество [1]. Институциональные изменения науки предусматривали создание специфических условий приватизации объектов науки, инновационного климата для использования научных достижений в экономике, образование альтернативных бюджету источников финансирования.
В этот период было принято законодательство о государственных научных фондах, о Российском фонде технологического развития, о внебюджетных фондах НИОКР. Были сделаны первые шаги по регулированию деятельности зарубежных благотворительных фондов в России, включая вопросы их льготного налогообложения и совместного финансирования проектов. Тогда же было принято базовое законодательство в области интеллектуальной собственности, предприняты попытки учета нематериальных активов в процессе приватизации организаций науки, началась наиболее успешная государственная программа по стимулированию интеграции науки и образования. Все это были принципиально новые элементы инновационной системы России.
Сохранение научного потенциала осуществлялось через дополнительную материальную поддержку ученых (доплаты за степени, звания и квалификацию, надбавки молодым), а сильных прикладных институтов — путем присвоения им статуса Государственного научного центра (ГНЦ).
Второй этап — с 1997 по 2001 г. — период частой смены руководителей науки и потому — разнообразие применявшихся подходов и мер государственного регулирования, но отсутствие преемственности между ними. Инициативы не были радикальными по своей сути, и они нередко не доводились до конца: приходил новый руководитель ведомства, и провозглашал собственный курс. В итоге баланс между стратегическими и текущими задачами нарушился в пользу решения тактических задач. В тот период произошло усиление курса на сохранение научно-технического потенциала и на эволюционное реформирование науки. Были введены налоговые льготы научным организациям, увеличены доплаты за звания и степени, разрешено использование доходов от аренды на развитие научно-технической деятельности организаций.
Тогда же ясно обозначилась новая тенденция — ориентация на коммерческое использование результатов исследований и разработок. В первую очередь государство стало финансировать создание элементов инновационной инфраструктуры: появились инновационно-технологические центры, разрабатывались меры по поддержке малого инновационного предпри-
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
нимательства и венчурного инвестирования, был создан Венчурный инновационной фонд. Инновационная инфраструктура должна была стать основой формирования в стране национальной инновационной системы. Сам этот термин появился в России именно в тот период времени, но определялся в узком смысле как совокупность объектов инфраструктуры (финансовой, материальной, экспертно-консалтинговой), обеспечивающих коммерциализацию результатов исследований и разработок. Таким образом, преобладал механистический взгляд и отсутствовало понимание роли науки в инновационной системе.
Следует отметить, что в тот период было достаточно сложно реализовывать крупные государственные инициативы, в том числе и реформы, так как бюджетное финансирование гражданской науки продолжало сокращаться: если в 1997 г. оно составляло
0,43% ВВП, то в 1999-2001 гг. стабилизировалось на уровне 0,3-0,31% ВВП [2].
Третий этап начался в 2002 году и продолжается в настоящее время. Он открыл период активной подготовки концептуальных документов, призванных определить стратегическую, долгосрочную научную и инновационную политику и встроить ее в другие экономические инициативы государства, включая промышленную политику. В этот период несколько расширилось понятие национальной инновационной системы, хотя значимость построения самой НИС по-прежнему рассматривается в узком смысле — как системы, обеспечивающей практическую реализацию результатов научной деятельности.
В настоящее время по-прежнему продолжается реализация мер по сохранению научного потенциала — увеличилось число инициатив по поддержке молодых ученых, аспирантов, ведущих научных школ. В то же время началась системная реструктуризация научно-технологического комплекса: была отменена государственная аккредитация научных организаций, внесены поправки в Патентный закон, разработаны нормы, направленные на эффективную коммерциализацию результатов интеллектуальной деятельности.
Однако в целом на протяжении всего постсоветского периода доминировал подход, направленный на сохранение научного потенциала и сильное государственное вмешательство в инновационную сферу. Постепенно он трансформировался в сохранение той структуры и организации науки, которая сложилась с советского времени. Такая наука не могла быть эффективной в новой экономике, что в конце концов вынудило государство сменить курс и начать системное реформирование государственного сектора науки и формирование сбалансированной НИС.
Реформа государственного сектора науки
До недавнего времени усилия по реформированию государственного сектора науки практически не выходили за рамки подготовки, согласования и переработки программных документов. Длительность обсуждений и согласований объяснима: реформирование организационной структуры неизбежно затра-
гивает имущественные интересы, и поэтому у такой реформы много противников.
В 2004 году была принята «Концепция участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, осуществляющими деятельность в сфере науки». В ней предлагались направления оптимизации государственного сектора науки, включая разгосударствление, с тем, чтобы к 2008 году в пять раз повысить бюджетные расходы в расчете на одного ученого. Следующим шагом стал подготовленный Министерством образования и науки доклад, названный «О повышении эффективности деятельности государственного сектора науки».
В докладе основной проблемой, для решения которой задумано реформирование, названа неэффективность государственного сектора науки. Оценка степени эффективности дается преимущественно на основании данных патентной статистики и сведений о публикационной активности ученых. Эти показатели действительно являются индикаторами результативности НИОКР, однако применительно к задаче реформирования следует учитывать специфику фактической ситуации, которая целиком не может быть отражена через данные показатели. Так, неактивное патентование в государственных учреждениях науки не обязательно является свидетельством их плохой деятельности, поскольку права на объекты интеллектуальной собственности, созданной за счет бюджетных средств, четко не определены.
Оценка результативности науки может быть проведена экспертным путем, но на сегодняшний день такие данные не систематизированы. Так, например, по оценкам РФФИ, полноценной научной работой занимается только 50-70% ученых, а остальные либо не стремятся к этому, либо неконкурентоспособны. Уровень эффективности ясен только в том случае, если она соотносится с главными задачами, которые ставятся перед государственным сектором науки. А таких, четко сформулированных задач на сегодняшний день нет.
Тем не менее, предлагаются три основных подхода к реструктуризации в зависимости от типа институтов:
^ Институты, работающие по прикладной тематике, должны быть приватизированы; в том числе стать частью «внутрифирменной» науки; система ГНЦ должна быть существенно пересмотрена. ^ Академический сектор должен через саморефор-мирование повысить эффективность работы.
^ Наука в вузах должна укрепляться, в том числе и через создание национальных и инновационных университетов, а также должны осуществляться все виды интеграции для развития более тесной связи между наукой и образованием.
Реформирование системы государственных научных центров
Организации, получившие статус ГНЦ, развивались неодинаково. Некоторые центры стали лидерами в соответствующих отраслях, тогда как другие существовали только благодаря особой государствен-
ной поддержке. Анализ системы ГНЦ, проведенный по результатам ряда аттестаций, показал, что все ГНЦ можно разбить на два неравных кластера — наиболее успешно развивающиеся организации (около 30% всех ГНЦ) и остальные, показатели деятельности которых значительно ниже. Многие ГНЦ не имеют устойчивых связей с промышленностью и не вписались в отраслевую систему экономики.
В то же время государственная политика в отношении ГНЦ всегда была уравнительной: финансирование по программе поддержки ГНЦ распределялось между центрами в тех же пропорциях, что были приняты в период формирования системы ГНЦ, и перераспределения средств в пользу более эффективно работающих организаций не проводилось. Каких-либо ориентиров или параметров деятельности для ГНЦ не устанавливалось. В 2004 г. все центры в очередной раз получили на два года продление своего статуса, но в 2005 г. финансирование по программе поддержки ГНЦ было прекращено без какой-либо селекции центров.
Программа повышения эффективности государственного сектора науки предусматривает возможности изменения организационно-правовой формы ГНЦ. В условиях, когда новые организационно-правовые формы, наиболее имманентные специфике ГНЦ — автономные учреждения или государственные автономные некоммерческие организации, — еще не утверждены, предлагается начать реформирование ГНЦ в рамках существующих организационно-правовых форм. Планируется сохранить лишь самые жизнеспособные ГНЦ в форме государственных учреждений, а остальных ждет акционирование. Однако, если в соответствующих отраслях уже нет потребности в услугах ГНЦ, то акционирование приведет к их фактической ликвидации. То, что по действующему законодательству акционируемые организации в течение пяти лет не должны менять основной профиль своей деятельности, сделает их агонию еще более мучительной. Опыт приватизации прежних лет показал, что ее следствием стало чрезмерное сокращение числа конструкторских бюро и так называемой внутрифирменной науки — организаций, способных технологически проработать и продвинуть в производство продукцию тех фундаментальных и прикладных НИИ, которые сегодня представлены центральным объектом реформы. Таким образом, новая волна приватизации может привести к дальнейшему ослаблению связей между наукой и бизнесом.
Представляется, что реформирование ГНЦ следует начинать после введения новых организационно-правовых форм. При этом переход в организационно-правовую форму автономного учреждения или государственной автономной некоммерческой организации может стать для ГНЦ более привлекательным, если одновременно изменить принципы бюджетного финансирования. В частности, конкурсы на получение бюджетных средств для проведения прикладных исследований могут сопровождаться условием паритетного финансирования из внебюджетных источников. В этом случае форма государственного учреждения, оставаясь надежной, с точки зрения га-
рантированного сметного финансирования, оказывается, тем не менее, экономически невыгодной.
Наряду с совершенствованием системы ГНЦ предполагается сформировать 5-7 «национальных лабораторий», ориентированных на развитие конкретных технологических направлений. При этом непонятно, зачем один статус менять на другой. Специальный статус (ГНЦ либо национальных лабораторий) целесообразно вводить в том случае, если он присваивается не просто передовым исследовательским организациям в своей отрасли, обладающим уникальной материальной и приборной базой, но институтам, наделенным государством специальными функциями — экспертными, прогностическими и т. п. Тогда необходима соответствующая адресная государственная поддержка, осуществляемая либо через отдельную программу, либо путем финансирования в рамках федеральных целевых программ. В свете запланированных перемен было бы логичным, если какие-то из ныне успешно действующих ГНЦ были преобразованы в национальные лаборатории.
Модернизация академического сектора науки
Модернизация академического сектора науки фактически уже началась. В основе ее идеологии лежит документ, озаглавленный «Программа модернизации структуры, функций и механизмов финансирования академического сектора науки», который был подготовлен Министерством образования и науки при согласовании с Академией наук.
В Программе предложен комплекс мер по повышению эффективности академического сектора науки. В их число входит составление рейтинга академических научных организаций на основе набора количественных индикаторов, поддержка лучших институтов за счет дополнительного бюджетного финансирования, создание системы управления не используемым в научной работе имуществом, а также дополнительного пенсионного обеспечения ученых. Пока на вооружение взято два пункта — создание отраслевой системы оплаты труда в РАН и модернизация системы подведомственных научных учреждений.
В настоящее время основное внимание сосредоточено на пилотном проекте по введению отраслевой системы оплаты труда. Она предусматривает проведение оценки институтов по ряду критериев, по итогам которой в течение трех лет будет сокращено 20% бюджетных ставок с одновременным созданием вместо них внебюджетных позиций. Планируется, что ученые на бюджетных ставках будут заниматься фундаментальными исследованиями, а на внебюджетных — инновационно ориентированными работами. За счет таких изменений, а также запланированного до 2010 года роста расходов на гражданскую науку средняя заработная плата ученых академического сектора науки должна возрасти в среднем до 30 тыс. рублей в месяц. При этом 30 тысяч рублей — это некоторый усредненный показатель, который будет достигаться постепенно. Гарантировано будет только 50% от данной суммы, а остальное должно склады-
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ваться из различного рода стимулирующих надбавок (за срочность выполнения работ, важность исследований, подготовку аспирантов, секретность и т. д.).
Разделение ученых на тех, кто ведет исключительно фундаментальные и все остальные работы, кажется искусственным, и его возможное следствие — обострение социальной напряженности в научных коллективах и организациях. Далее, повысит ли уровень проводимых фундаментальных исследований намеченное увеличение заработной платы без изменения других условий работы? По обсуждаемому плану модернизации Академии наук, предпочтение отдается повышению зарплаты в счет замораживания на три года объемов финансирования, выделяемых на обновление приборной базы [3]. Главный аргумент состоит в том, что если не повысить зарплату, то на новом оборудовании будет некому работать. Однако не менее весомым представляется и контраргумент, что в условиях устаревшего оборудования наука не может быть конкурентоспособной, сложно будет привлекать внебюджетные источники, публиковаться в ведущих научных журналах и т. п. В итоге реализация подхода «сначала повышение зарплаты, а потом — покупка нового оборудования» может привести к дальнейшему ухудшению кадровой ситуации в науке.
Следующий вопрос состоит в том, нужно ли сокращать численность научных кадров в академических организациях и по каким критериям это следует делать. Ревизия кадрового состава представляется своевременной, поскольку известно, что во многих институтах есть так называемый балласт, наличие которого вряд ли можно оправдать необходимостью иметь «среду», в которой успешно работают талантливые ученые. Более сложным является определение масштабов имеющегося балласта. Некоторые выборочные оценки свидетельствуют о том, что планируемые РАН масштабы сокращения числа бюджетных ставок являются весьма щадящими. Социологическое исследование состояния академического сектора науки, проведенное по заказу Центра стратегических разработок при Правительстве РФ в 2005 г., показало, что доля научных сотрудников, которые мотивированно и результативно работают в академических институтах, составляет 22-25%. Приблизительно еще 16-18% тяготеют к этой группе [4]. То есть активный потенциал Академии — это около 40% численности ее научных сотрудников. Некоторую дополнительную информацию дают данные, собираемые по институтам Сибирского отделения РАН (СО РАН) о публикационной активности научных сотрудников. Они свидетельствуют о том, что число ученых, не опубликовавших в течение трех лет ни одной статьи, колеблется от 20 до 25% от общего числа научных сотрудников [5]. При этом в Сибирском отделении РАН научная работа ведется, по оценкам, активнее, чем по РАН в среднем. Так, объем внебюджетных средств, привлеченных институтами СО РАН, составляет 50% общего объема финансирования отделения. Это выше, чем по другим отделениям РАН.
Что касается критериев для выявления жизнеспособных научных групп, то здесь также полезен опыт СО РАН. Там, начиная с 1998 года, применяется си-
стема рейтингов для оценки результатов работы институтов. Рейтинги строятся на основе набора показателей, среди которых — количество печатных работ с учетом импакт-фактора, индекс научного цитирования ученых, показатели патентования, объема привлеченных внебюджетных средств, финансирования по грантам, доля молодых научных сотрудников и аспирантов, показатели защиты диссертаций. При этом сопоставление показателей проводится с учетом специфики научных направлений, и лучшим институтам выделяются дополнительные средства из централизованного фонда.
Вместе с тем, построение рейтингов имеет и свои ограничения: они не создают стимулов к лучшей работе для «средних» по своему потенциалу ученых и научных групп. Представляется, что основой оценки должна оставаться научная экспертиза работы, а рейтинги могут использоваться как разовая мера при проведении инвентаризации.
Интеграция науки и образования
Изо всех разрабатывавшихся в последнее время документов явственно следует, что вузы стимулируются к расширению научной деятельности в рамках реформы системы образования. Такой подход затрудняет реальную интеграцию, которая провозглашается одним из приоритетных направлений в отношении вузовского сектора науки.
Существуют разные формы интеграции, но в прошедшем году серьезно стал рассматриваться только один ее вид — интеграция науки и образования внутри вуза, а именно: стимулирование вузов к наращиванию научной и инновационной деятельности. Именно такую внутривузовскую интеграцию предусматривают разрабатываемые концепции «инновационного вуза» и «национального университета».
Статус инновационного смогут получить 10 вузов в 2006 г. и еще 20 — в 2007 г. Инновационные вузы, в частности, должны активно и эффективно вести научную работу. При реализации данной инициативы целесообразно было бы одновременно не забыть обо всех остальных вузах и дать им шанс в будущем тоже стать инновационными. Для этого выбор инновационных вузов не должен быть разовой акцией, и конкурс следовало бы проводить на периодической основе.
Министерство образования и науки планирует также оказывать специальную поддержку «национальным университетам». Концепция «национального университета» за прошедший год претерпела значительные изменения. В конце 2004 года под национальными университетами понимались ведущие вузы страны, и, соответственно, планировалось, что около 100 университетов станут национальными и получат под этот статус бюджетное финансирование [6]. В 2005 году, после того как в масштабах страны был инициирован национальный проект в области развития образования, понятие национального университета подверглось радикальной трансформации.
Теперь национальный университет — это мегауниверситет, который образуется путем объединения нескольких вузов региона. Планируется, что первые
два национальных университета будут созданы в Красноярске и Ростове-на-Дону. Однако и другие вузы надеются в будущем получить поддержку, поэтому в ряде регионов начала разворачиваться объединительная деятельность (Архангельск, Екатеринбург). Новая концепция национальных университетов предусматривает, что они станут формой государственно-частного партнерства, поскольку планируется, что частный бизнес будет софинансировать образовательную деятельность, участвовать в преподавании, разработке программ, а также определении политики вуза через своих представителей в попечительском совете.
Вместе с тем, нормативно-правовое регулирование деятельности работников вузов не способствует усилению научного компонента. Научные работники имеют иной трудовой и профессионально-правовой статус, чем профессорско-преподавательский состав. При переаттестации преподавателей ведение ими научной работы отнюдь не входит в число основных критериев, и требования по проведению научной работы сильно занижены1. Далее, базовая оплата преподавателей в вузе в разы выше, чем у ученых в исследовательских подразделениях, а нормативы лекционной нагрузки — значительно выше, чем у преподавателей за рубежом. Все это снижает стимулы к научной работе у преподавателей российских вузов.
Помимо развития вузовской науки через систему инновационных и национальных университетов, в правительственных документах предусматривается стимулирование интеграции науки и образования через взаимодействие вузов с академическими и другими научными организациями страны. Однако развитие этого вида интеграции также сдерживается из-за ряда нормативно-правовых проблем, равно как и отсутствия целевой и системной поддержки такой интеграции. В законодательстве нет определения как традиционно существовавших в России форм интеграции (базовая кафедра, проблемная лаборатория), так и прогрессивных форм (исследовательский университет). Глубокая интеграция на существующем правовом поле невозможна, и это резко увеличивает издержки трансфера знаний2 .
Стимулирование коммерциализации результатов исследований и разработок
Для построения национальной инновационной системы важно не только наличие эффективной науки, но и возможностей коммерциализации ее результатов. В России одной из серьезных проблем, препят-
1 Так, согласно новым критериям оценки деятельности профессорско-преподавательского состава вузов, установленных Министерством образования и науки, они должны проводить научные исследования в объеме 18 тыс. рублей на человека в год. Это — трехкратный рост в сравнении с прежним критерием, однако и новый минимальный лимит легко обеспечивается символическим участием в гранте или небольшой хоздоговорной работе.
2 Так, например, если строго следовать существующим нормам, то при обучении студентов вуза на базе лабораторий академических институтов (на базовых кафедрах), вуз должен платить арендную плату и налоги.
ствующих трансферу знаний из науки на рынок, является неясность и противоречивость законодательства в области прав на интеллектуальную собственность, созданную за счет средств государственного бюджета. В конце 2005 года был сделан важный шаг в направлении принятия либерального подхода к регулированию прав на интеллектуальную собственность. Постановлением Правительства РФ «О порядке распоряжения правами на результаты научно-технической деятельности» (от 17.11.2005 г. № 685) утверждено положение о закреплении и передаче хозяйствующим субъектам прав на результаты научнотехнической деятельности, полученные за счет средств федерального бюджета. Постановление намечает общие контуры возможного механизма распределения и закрепления прав. В нем говорится, что при заключении государственных контрактов права на результаты научно-технической деятельности могут закрепляться за Российской Федерацией, если данные результаты в силу закона изъяты из оборота либо ограничены в обороте или финансирование работ по доведению этих результатов до стадии промышленного применения (включая изготовление опытной партии) берет на себя Российская Федерация. Права на результаты могут также быть в совместном владении Российской Федерации и исполнителя, если данные результаты необходимы для выполнения государственных функций, связанных с обеспечением обороны и безопасности государства, а также с защитой здоровья населения. В иных случаях права на результаты научно-технической деятельности закрепляются за исполнителем на условиях, определяемых в государственных контрактах. При этом предполагается, что в случае передачи прав исполнителю, он будет выплачивать в федеральный бюджет компенсационные платежи за счет средств, поступивших от уступки и использования прав на полученные за счет средств федерального бюджета результаты научно-технической деятельности.
Постановление еще не дает непосредственным создателям изобретений права распоряжаться интеллектуальной собственностью в полном объеме и по своему усмотрению. Остается ряд моментов, требующих уточнения: во-первых, условий, на которых права будут закрепляться за исполнителем работ, во-вторых, критериев выделения круга тех работ, доведение результатов которых до промышленного применения берет на себя государство, в-третьих, порядка определения размера компенсационных платежей, целесообразность которых в принципе отнюдь не очевидна. Вместе с тем, принятие данного документа завершает двухлетний период неопределенности, в течение которого ведомства не могли согласовать общие принципы и подходы к распределению прав на интеллектуальную собственность.
Формирование новой инновационной инфраструктуры
Среди инфраструктурных проектов в инновационной сфере в 2005 году основное внимание было уделено созданию технико-внедренческих зон, явля-
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ющихся одним из двух типов особых экономических зон (ОЭЗ) [7], а также организации технопарков, в том числе специализированных в области информационно-коммуникационных технологий (ИТ-пар-ков). Было выбрано четыре проекта создания технико-внедренческих зон по актуальным направлениям (микро- и наноэлектроника, информационные технологии, биотехнологии и новые материалы, ядернофизические технологии).
Несмотря на то, что для отбора проектов использовался обширный перечень критериев, еще за несколько месяцев до окончания приема заявок представители органов как исполнительной, так и законодательной власти не раз уверенно называли 4-5 победителей по конкурсу технико-внедренческих зон, и регионы, которые впоследствии победили, неизменно присутствовали в списке. Это свидетельствует о том, что существовало предварительное общее представление о том, какие территории являются перспективными для инвестиций. Поэтому конкурс проходил в первую очередь среди команд, а не проектов.
Поскольку концепции зон и технопарков во многом похожи, Министерство экономического развития и торговли после выбора победителей конкурса по созданию технико-внедренческих зон предложило отобрать пять технопарков из числа заявок, представленных субъектами РФ на конкурс по созданию особых экономических зон. Уже есть явные предпочтения: это Новосибирск и Обнинск (в обоих парках могут развиваться информационные и биотехнологии), Тюмень (поиск и добыча углеводородов), Казань (химия и нефтехимия) и Саров (информационно-медицинские и экологические технологии). Технопарки будут работать без налоговых и таможенных преференций, которые предусмотрены для ОЭЗ, но получат государственное финансирование на строительство инфраструктуры (подведение коммуникаций, строительство дорог, офисных помещений). Пока неясно, будут ли на территории этих технопарков вводиться специальные меры по поддержке инновационных компаний.
Помимо идеи формирования технопарков по схеме ОЭЗ, ведется активная работа по разработке программы создания ИТ-парков. Планируется построить не менее четырех ИТ-технопарков — в Московской области (Дубна), Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Новосибирске. При этом в каждом из новых технопарков должно быть не менее 10 тысяч рабочих мест. И здесь возникает первая проблема. Дело в том, что пока неизвестны резервы, из которых будет набрано по 10 тысяч программистов для каждого из ИТ-парков. Новосибирск, где создается один из ИТ-парков, уже столкнулся с этой проблемой. Сегодня там работают 2 тысячи программистов, и приток дополнительных специалистов можно обеспечить только за счет увеличения количества выпускников вузов по соответствующей специальности. Однако этого нельзя достичь за короткое время.
Во всех софтверных компаниях, работающих на территории России, сегодня занято немногим более 40 тыс. программистов. К настоящему времени отечественные софтверные компании практически
достигли предела притока новых сотрудников: количество ежегодно выпускаемых специалистов остается неизменным, как и подходы к их подготовке. Это порождает дефицит как квалифицированных кадров, так и кадров в этой сфере вообще (включая, например, растущую потребность в специалистах в области ИТ-менеджмента). Так, в 2004 году на российском ИТ-рынке было зафиксировано 14 120 вакансий. По итогам 2005 года этот показатель вырос почти на 55% и составил 21 850. Количество резюме за этот же период времени выросло с 9593 до 16 849 [8]. Для сравнения, в Индии только в 13 технопарках к началу 2005 года работало более 450 тысяч сотрудников [9].
Вторая проблема заключается в том, что само ИТ-сообщество не считает идею создания парков актуальной для развития этого вида бизнеса в стране. Согласно опросу директоров ИТ-компаний, к числу наиболее приоритетных мер государственной поддержки относятся снижение налогообложения за счет расширенного применения схем упрощенного налогообложения либо за счет введения вмененного налога на каждое рабочее место программиста, а также поддержка подготовки кадров. Важным также является снятие барьеров при экспорте программного обеспечения. ИТ-парки как инструмент поддержки оказались в самом конце списка [10]. Оппоненты ИТ-парков утверждают, что они представляют собой инструмент поддержки для избранных, причем по территориальному признаку, а не лучших. В российской экономике в условиях низкой мобильности кадров этот фактор только усиливается. При этом число фирм, попавших в технопарк, будет несравненно меньше, чем даже их число в регионе. Соответственно, такой инструмент, как парки или зоны, оправдан только в том случае, если целью является развитие отсталых территорий, куда надо привлечь трудоспособное население.
Третья проблема состоит в том, что проекты создания новых технопарков разрабатываются без серьезного изучения прошлого опыта успехов и ошибок. Вопрос об эффективности технопарков как элементов российской инновационной инфраструктуры является малоисследованным. Отсутствуют достоверные данные о том, сколько технопарков наладили успешную работу, и каким образом они это сделали. Среднестатистическая картина выглядит не слишком оптимистично: в подавляющем большинстве случаев технопарки представляют собой проекты по эксплуатации недвижимости, поскольку основная их функция — оснащение помещений и затем сдача их в аренду. Кроме того, российские технопарки, с точки зрения занимаемой ими территории, очень малы: площадь среднего технопарка за рубежом составляет около 10 га. Поэтому важно определить, что принципиально нового вносит разрабатываемая в настоящее время модель ИТ-парков, как долго и на каких условиях будет осуществляться финансирование из государственных и региональных источников, что представляет собой оптимальная схема (или схемы) управления технопарком.
Проблема недоучета прошлого опыта наглядно просматривается и на примере формирования еще
одного вида инфраструктуры — Центров по продвижению технологий (ЦПТ).
Число ежегодно создаваемых ЦПТ растет, и одновременно сокращаются государственные расходы в расчете на один центр (см. рис. 1). Если в 2003 г. размер бюджетной поддержки создания одного ЦПТ составлял 3 млн рублей, то в 2005 г. — 1,7 млн рублей.
Гарантированное финансирование из средств федерального бюджета ЦПТ получают только на один год по статье «финансирование НИОКР», что усложняет работу по формированию инфраструктуры. В последующие годы поддержку получают далеко не все центры. Так, из первых шести ЦПТ, созданных в 2003 году, дальнейшее финансирование из бюджета в виде субвенций получил только один центр. Новая система бюджетирования, ориентированного на результаты, только способствует развитию этого подхода, поскольку Министерство образования и науки отчитывается по числу созданных, но не эффективно действующих объектов инфраструктуры. Вместе с тем, для того чтобы выжить и развиваться, таким структурам требуется более длительная государственная поддержка. Целесообразно также было бы финансировать ЦПТ на основе субвенций или в виде капиталовложений.
На сегодняшний день, согласно экспертным оценкам, динамично развивается только около 10% созданных ЦПТ. Развертывание их деятельности сдерживается не только недостатком финансирования, но и в силу целого ряда других проблем как со стороны науки и бизнеса, так и самих ЦПТ. Так, далеко не все ЦПТ видят цель своей работы в том, чтобы сформировать приток внебюджетных средств в университет или научную организацию, при которой они созданы, а также содействовать созданию малых инновационных предприятий. Иногда идея ЦПТ воспринимается однобоко (как модифицированный патентный отдел, как структура по дополнительному образованию и т. п.). Кроме того, за редким исключением в вузах и НИИ нет адекватной системы менеджмента. В свою очередь, среди предпринимателей из бизнес-сектора остается непопулярной идея заказа НИОКР и поддержки малых предприятий путем размещения на них части заказов. В итоге пока предложение разработок значительно превышает спрос на них.
Планы создания венчурных фондов финансирования инноваций
Помимо создания элементов технологической инфраструктуры на государственном уровне, стало уделяться больше внимания и финансовой инфраструктуре в форме венчурных фондов. С инициативами по их формированию выступили МЭРТ, Мининформсвязи, а также региональные власти.
МЭРТ запустило программу по созданию 6-7 региональных государственно-частных венчурных фондов объемом $10-50 млн каждый. Предполагается, что 25% средств фонда будет поступать из федерального и 25% — из регионального бюджетов, а 50% — от частных инвесторов. Планируется, что это будут закрытые паевые фонды, и срок их окупаемости составит 5-7 лет. На сегодняшний день находятся в про-
Рис. 1. Центры по передаче технологий, создаваемые с государственным участием (Источник: Данные Федерального агентства по науке и инновациям)
цессе создания два крупных фонда — в Татарстане и Москве; менее проработаны планы создания аналогичных структур в Перми, Карачаево-Черкесии, Краснодарском крае и Томской области.
Министерство информационных технологий и связи инициировало создание Российского инвестиционного фонда технологий и инноваций. Планируется, что уставный капитал фонда составит около 100 млн долларов, причем на начальном этапе доля государства будет значительной (до 80%), с последующим постепенным снижением вплоть до полного выхода государства из фонда по завершении пятого года. Данный фонд будет сосредоточен на инвестировании в ИТ-проекты. По оценкам Мининформсвязи, объем инвестиций в российскую ИТ-отрасль не превышает 80 млн долларов в год при общей потребности в 450600 млн долларов. Поэтому новый венчурный фонд должен стать своего рода катализатором.
Опыт зарубежных стран свидетельствует о том, что стимулирование роста высокотехнологичных секторов достигается более успешно через участие в венчурных фондах, а не путем выделения прямых государственных инвестиций. Прямые инвестиции чаще распределяются по политическим мотивам, более подвержены лоббированию и потому недостаточно эффективны. Поэтому намеченные инициативы по созданию венчурных фондов являются позитивной тенденцией. Она важна еще и потому, что в России венчурный бизнес остается недостаточно активным: так, за первое полугодие 2005 г. не было зафиксировано ни одной сделки [11]. И главная причина низкой активности состоит не в отсутствии интересных проектов, а в осторожности инвесторов, не уверенных в стабильности экономического положения. В такой ситуации участие государства — это гарантия неизменности правил работы венчурного фонда. В то же время удельный вес государственных ресурсов в венчурных фондах за рубежом не так значителен, как это планируется сделать в российских проектах. За рубежом венчурное инвестирование обеспечивается в первую очередь пенсионными фондами, банками и страховыми компаниями.
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
ИННОВАЦИИ № 10 (87), 2005
Между тем, немало компаний придерживается мнения, что государство не должно присутствовать в бизнесе ни в какой форме, а только устанавливать прозрачные общеэкономические правила. Ряд российских компаний идет по пути создания внутренних кэптивных венчурных фондов, которые финансируют небольшие фирмы, близкие по профилю к основной деятельности компании. Если коммерческая эффективность разработки становится очевидной, малые фирмы поглощаются корпорациями.
* * *
В последнее время на правительственном уровне предпринимается попытка сформулировать цели и задачи развития науки и инноваций на среднесрочный период, найти инструменты, которые способствовали бы формированию устойчивых связей между участниками инновационной системы, обеспечивающими развитие науки и коммерческое приложение ее результатов. Однако нередко результаты тех или иных реформаторских усилий оказываются менее значительными, чем ожидалось. Этому есть ряд причин:
1. Пока государственная политика находится на этапе выработки стратегий без соответствующей тактики. Намерения не всегда имеют под собой детально проработанного плана действий. Более того, даже концептуальные подходы в ряде областей модифицируются слишком часто.
2. Некоторые практические инициативы фрагментарны, не учитывают более широкого экономического контекста и уже накопленного опыта.
3. Проблема также заключается в неразвитости, неполноте законодательства, недоучете в нем специфики функционирования научно-технической сферы.
4. Важным пробелом является малое разнообразие мер стимулирования инновационной деятельности в бизнес-секторе. Это приводит к тому, что спрос на инновации в экономике страны пока не очень высокий и отсутствуют налаженные связи между наукой, малым бизнесом и крупными предприятиями.
Литература
1. Б. Салтыков. Актуальные вопросы научно-технической политики. // Науковедение, 2002, № 1, с. 57.
2. Наука России в цифрах-2001. Статистический сборник. М.: ЦИСН, 2001, с. 45.
3. Интервью с академиком С. Алдошиным. // Поиск, № 42,
21.10.2005, с. 5.
4. Б. Салтыков. Академическая система науки нуждается в глубокой структурной реформе. Интервью Центру «Открытая экономика». 16 мая 2005 г. http://www.opec.ru/ comment_doc.asp?d_no=56345
5. http://www.sdencerf.nj/dient/news.aspx?ob_no=1378
6. Российская экономика в 2004 году. Тенденции и перспективы. Выпуск 26. М.: ИЭПП, 2005, с. 345.
7. Федеральный закон РФ от 22.07.2005 №116-ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации».
8. C.NEWS. 2005, № 9, с. 52.
9. С. Шалманов. ИТ в России. Неурожай умов // C.NEWS. Июль 2005, с. 26-30.
10. www.allmedia.ru, 2.12.2005
11. Ю. Аммосов. Рождение новых Google // Эксперт, № 22,
13.06.2005.
ТАЛОН ПОДПИСКИ ЖУРНАЛА
«ИННОВАЦИИ»
Подписка в редакции — это получение журнала сразу после тиража. Подписка на год (10 номеров) 3600 руб. 00 коп. (Три тысячи шестьсот рублей), в том числе НДС — 327руб. 27 коп.
Название организации ______________________________________________________________________
Фамилия, имя, отчество_____________________________________________________________________
Должность_________________________
Почтовый адрес (адрес доставки).
Просим высылать нам журнал «Инновации» в количестве
Нами уплачена сумма __________________________________
Платежное поручение №____________ от _________________
.экземпляров.
200
Банковские реквизиты редакции:
АО «ТРАНСФЕР», ИНН 7813002328, р/с 40702810727000001308 в Приморском филиале АО «Банк Санкт-Петербург», г. Санкт-Петербург»,
к/с 30101810900000000790, БИК 044030790 ' '
Дата заполнения талона подписки.
Подпись.
Подписка на год, а также полугодие оформляется с любого месяца.
Заполненный талон подписки мы принимаем по факсу: (812) 234-09-18 Контактное лицо: А. Б. Каминская..
По каталогу «Агентство “РОСПЕЧАТЬ”» ГАЗЕТЫ. ЖУРНАЛЫ-2006 (Москва) подписка принимается на общих основаниях.
Подписной индекс: 38498.
«ИННОВАЦИИ»
ТАЛОН ПОДПИСКИ ЖУРНАЛА
