CC BY
67
Список литературы
1. В провинциях Китая//Китайский Благовестник-1907-выпуск 5-6-С.1-5
2. Закладка Церкви в Дундинани//Китайский Благовестник-1907-.№3-4-С.21-22
3. Китайский благовестник. Выпуск 7-8 за 1907 год. С.25-26
4. Китайский благовестник. Выпуск 7-8 за 1907 год. С.28-29
5. Открытие духовнаго училища в Пекине.//Китайский благовестник-1907-.№3-4-С.27-28
6. Письмо в Бозе почившего Высокопреосвященнаго Николая, Архипископа Японскаго.//Китайский благовестник-1917-вып. 1-2 от 15 марта-С.9-10
7. Православным пастырям и пастве Китайской церкви//Китайский благовестник-1918-вып. 3-4-С. 19-21
8. Хроника церковной жизни// Китайский благовестник-1907-№5-6-С.26
Об авторе
Бирюкова К.В. - кандидат исторических наук, доцент кафедры социальной философии, религиоведения и теологии Российского государственного социального университета.
УДК 947.072
ГОСУДАРСТВЕННАЯ И БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МАСОНА И.В. ЛОПУХИНА В КАЛУЖСКОЙ ГУБЕРНИИ В ФЕВРАЛЕ - АПРЕЛЕ 1807 Г.
Д.В. Бухаров
Статья посвящена проблеме проникновения масонства в Калужскую губернию в начале XIX столетия, которое связанно с деятельностью И.В. Лопухина - крупнейшего представителя «Ордена вольных каменщиков» в Российской империи к. XVIII - н. XIX вв. Ключевые слова: масонство, Калужская губерния, земское войско (милиция), благотворительность, просвещение.
Проблема «проникновения масонства» в Калужскую губернию в краеведческой литературе впервые была затронута В.Я. Филимоновым. В статье, посвященной политическим деятелям начала XX века - В.П. Обнинскому и С.Д. Урусову, депутатам от Калужской губернии в I Государственной Думе, В.Я. Филимонов обратил внимание на тот факт, что они состояли в одной масонской ложе, и идеология тайного общества повлияла на формирование их политического мировоззрения [9, с. 44-52]. В дальнейшем автор пришёл к заключению о том, что с их именами «связано проникновение на Калужскую землю масонства» [4, с. 18]. Однако имеются сведения о том, что «проникновение масонства» в Калужскую губернию относится к более раннему времени и связано, в частности, с именем И.В. Лопухина.
Иван Владимирович Лопухин (1756 - 1816) вошёл в историю русского масонства к. XVШ - н. XIX вв. как идеолог «Ордена вольных каменщиков», масон высших (розенкрейцерских) степеней посвящения и ближайший сподвижник Н.И. Новикова. В существующей литературе деятельность Лопухина как масона в Калужской губернии не получила освещения.
Цель настоящей работы заключается в том, чтобы проанализировать государственную и частную деятельность Лопухина в Калужской губернии, и, определив присущий ей масонский характер, установить время «проникновения масонства» в Калужский край.
Источниковой базой для исследования послужили материалы канцелярии Калужского гражданского губернатора [1, 2] и Калужской духовной семинарии [3], а также автобиографические «Записки» И. В. Лопухина [6].
Русское масонское движение, зародившееся в 1731 году и официально запрещенное в 1822, за XVШ - начало XIX столетия прошло сложный путь духовной и структурной эволюции от подражания западноевропейским культурным формам до создания тайных религиозно-просветительских и филантропических организаций с разнообразием идеологических систем, многоступенчатой внутренней иерархией, богатой символикой и обрядностью. К концу XVШ столетия Российская империя была покрыта сетью масонских лож (мастерских), центрами учреждения которых были старая и новая столицы - Москва и Санкт-Петербург. Историк масонства Д. Смит утверждал: «В течение XVШ века в более чем сорока (губернских - Д.Б.) городах Российской империи существовало свыше 140 масонских лож» [11, р. 21], авторитетный историк русского масонства А.И. Серков уточнил и привёл список в 136 масонских мастерских [7, с. 19-20].
В южные от Москвы губернии в 1780-е гг. стремились распространить масонство И.В. Лопухин и С.И. Гамалея - московские розенкрейцеры, члены Новиковского кружка. Таким образом, в административных центрах, пограничных с Калужской, Орловской и Тульской губерний возникли масонские ложи - «Возрастающего Орла» и «Гамалеи» [7, с. 959, 989]. В губернском городе Калуге в этот период масонской ложи основано не было и на протяжении XIX - XX вв. не существовало.
В первых числах февраля 1807 года Лопухин прибыл в Калугу. Его имя к моменту приезда в губернский город было знакомо местной читающей публике не только как имя известного писателя-мистика, но и как автора опубликованной в Калуге в 1794 году второго издания книги «Излияние сердца, чтущего благость единоначалия...» [5], напечатанной тиражом в 1200 экземпляров.
Тайный советник и сенатор Лопухин прибыл в Калугу с особой миссией от императора Александра I - организовать земское войско (милицию) Калужской губернии на случай неизбежной войны с Наполеоновской Францией. В круг обязанностей сенатора также входил надзор за «внутренним спокойствием и тишиной» в Тульской, Калужской, Владимирской и Рязанской губерниях. С Калужской губернией Лопухина связывало также его родовое имение - село Подкопае-во Мещовского уезда, унаследованное им от отца - В.И. Лопухина (1703 - 1797), генерала-поручика и Киевского губернатора [10, с. 82-83]. Нам неизвестно, как часто Лопухин посещал свою мещовскую вотчину, архивные материалы указывают на то, что управление имением осуществлялось им при помощи бурмистра, который посредством переписки получал распоряжения владельца [2, л. 2].
Находясь на службе с января 1807 года, Лопухин первоначально выяснял положение дел по организации милиции в
История
85
Тульской губернии, где получил письмо от А.Л. Львова, калужского гражданского губернатора (1802 - 1811). В рапорте императору от 11 января сенатор справедливо писал об особенностях организации земского войска Калужской губернии: «При всей благоразумной деятельности и самом ревностном попечении тамошняго Губернатора, не уповательно, что б точно в назначенный срок можно было собрать в оной губернии всё положенное с нея число ратников» [6, с. 174], и далее указывал причину: «Калужская губерния промышленная, и большая часть жителей ея в расходе по разным и отдалённым местам» [6, с. 174]. Дело в том, что организацией ополчения калужский губернатор занимался в условиях зимы, когда большая часть мужского мещанского и крестьянского населения находилась на промыслах ради содержания своих семей. Это обстоятельство вынуждало Львова координировать свои действия с Лопухиным, который так отзывался о нём Александру I: «на Г Львова весьма положиться можно, сообразно местным обстоятельствам, где можно однако снисходил бы» [6, с. 174]. Лопухин просил императора, ссылаясь на пример Калужской губернии, отодвинуть сроки по организации милиции в промышленных губерниях, так как: «Крутость возмущает; а людей, рассыпанных по всей России, вдруг отыскать нет возможности» [6, с. 174]. Смелые высказывания сенатора отражали его позицию как масона, которая в данном случае выражалась в сочувствии мещанскому и крестьянскому населению Калужской губернии. Биограф Лопухина А.Г. Суровцев давал сенатору следующую характеристику: «Добрый, честный и правдивый, с тонким нравственным чувством, Лопухин во всех поручениях, какие ему давались, постоянно руководствовался чувством правды, христианской любви и сострадания к ближним» [8, с. 121].
В своих еженедельных донесениях государю о формировании земского войска Лопухин говорил об обременительности этих мер для вверенных ему губерний: «Нет никого, кроме водимых видами личных выгод, или легкомыслием, кто бы не находил учреждение милиции тягостным и могущим разстроить общее хозяйство и мирность поселянской особливо жизни» [6, с. 169]. Масон-сенатор не скрывал от императора и своей точки зрения по этому вопросу: «в самом благодетельном царствовании Вашего Императорского Величества, благодетельнейший будет тот день, в который отменится Земское Войско» [6, с. 185]. Как мы видим, в своих рапортах Лопухин возражал идее Александра I об учреждении губернской милиции, это связано с тем, что сенатор по любому государственному вопросу имел свою чёткую гражданскую позицию, основанную на масонских принципах.
Исколесив в кибитке Тульскую и Рязанскую губернии, в начале февраля 1807 года Лопухин прибыл в Калугу. Здесь он пробыл около двух недель, отправив императору два донесения от 7 и 13 февраля. В город имперский чиновник принёс радостную весть - дозволение императора отпускать ратников в дальние работы и промыслы. Далее сенатор, поздравляя Александра I с победой коалиционных войск при Прейсиш-Эйлау, описывал торжества калужан по этому поводу и отмечал их высокий патриотический порыв. Относительно своей миссии в обоих рапортах Лопухин заключал: «в Калужской губернии Земское Войско готово, и всё к составлению его сделано наилучшими мерами» [6, с. 183].
Таким образом, в Калужской губернии милиция была уже фактически организована к 7 февраля 1807 года, тогда как в других, вверенных надзору Лопухина, только к 18 марта 1807 года. В то же время мы видим, что масонские принципы сенатора смягчили политику Александра I в отношении Калужской губернии, император пошёл на уступки местному населению - ратникам земского войска было дозволено находиться в дальних работах и заниматься промыслами. Как справедливо отмечал А.Г. Суровцев: «Что касается государственной деятельности Лопухина, то в ней отразились лучшие стороны нашего масонства» [8, с. 121].
Удовлетворённый положением дел в Калужской губернии, масон-сенатор покинул Калугу и отправился в Москву. Письмо Лопухина к калужскому губернатору Львову от 19 февраля 1807 года [1, л. 58] позволяет установить точную дату отъезда чиновника - 18 февраля. Будучи в Москве 19 февраля Лопухин восторженно писал Львову: «Спешу уведомить ваше превосходительство, что я после очень беспокойной дороги приехал вчера в Москву. Везде в губернии вам вверенной видел я следы примерного управления вашего. Ни одной жалобы напрасной не слыхал на вас. За долг справедливости поставлю о всём засвидетельствовать в моём всеподданнейшем донесении Его Императорскому Величеству» [1, л. 58].
Следующий визит Лопухина в Калугу носит частный характер, и относится уже к концу марта - началу апреля 1807 года. В этот приезд сенатор посещает Калужскую духовную семинарию. Из рапорта калужского семинарского правления Епископу Калужскому и Боровскому Феофилакту от 3 апреля 1807 года [3] нам известно, что «Его превосходительство г-н тайный советник, сенатор и разных орденов кавалер Иван Владимирович Лопухин в бытность свою в Калуге удостоил своего посещения семинарию... При чем как любитель наук и покровитель учащихся пожаловал семинарии на покупку книг сто рублей денег» [3, л. 1]. Далее к рапорту приложен реестр книг, которые, по мнению ректора, необходимо приобрести для семинарской библиотеки [3, л. 2].
Не случайно семинарское правление в лице ректора архимандрита Феофила и префекта философии, учителя Василия Крылова награждают Лопухина эпитетом «великого благотворителя» [3, л. 1]. Московские масоны-розенкрейцеры круга Новикова к тому времени были известны своей широкой благотворительной и просветительской деятельностью. В частности Лопухин, будучи одним из членов новиковской «Типографической компании», владел в 1783 - 1785 гг. собственной типографией, где издавал масонскую и христианскую литературу, за свой счёт отправлял обучаться за границу студентов и почитал себя «филантропом». Факт пожертвования Лопухиным денежной суммы на нужды семинарии служит ярким примером его филантропической и просветительской деятельности как представителя масонского ордена в провинции. Здесь необходимо отметить, что Лопухин в рассматриваемый нами период не мог заниматься издательской деятельностью в связи с большими долгами и разгромом «Типографической компании» ещё в 1788 году и только посредством благотворительности мог распространять просвещение.
Подводя итоги нашей работы, необходимо отметить, что в ходе своей деятельности как государственного лица И.В. Лопухин в Калужской губернии стремился реализовывать масонские принципы. Кроме того и частная благотворительность Лопухина не связанная с государственными делами несёт на себе печать «Ордена вольных каменщиков» и является обязательной масонской практикой. Конечно, Лопухин не так часто посещал Калужский край, но, тем не менее, эти две поездки свидетельствуют о первом проникновении масонства в Калужскую губернию в феврале - апреле 1807 года.
The article deals with penetration of Freemasonry in the Kaluga province in the early XIX century, which is associated with the activity of I.V. Lopukhin - the largest representative of the «Order of Freemasons» in the Russian Empire in the late XVIII - early XIX centuries. Keywords: Freemasonry, Kaluga Province, a district army (militia), charity, education.
Список литературы
1. ГАКО Ф. 32. Оп. 19. Ед. хр. 192.
2. ГАКО Ф. 32. Оп. 19. Ед. хр. 749.
3. ГАКО Ф. 65. Оп. 1. Ед. хр. 32.
4. Калужский край в XX веке: исторические очерки. Калуга, 2014.
5. Лопухин И.В. Излияние сердца чтущего благость единоначалия и ужасающегося, взирая на пагубные плоды мечтания равенства и буйной свободы, с присовокуплением нескольких изображений душевной слепоты тех, которые не там, где должно, ищут причин своих бедствий. Калуга, 1794.
6. Лопухин И.В. Записки сенатора И.В. Лопухина. М., 1990.
7. Серков А.И. Русское масонство. 1731 - 2000. Энциклопедический словарь. М., 2001.
8. Суровцев А.Г. Иван Владимирович Лопухин. Его масонская и государственная деятельность. СПб., 1901.
9. Филимонов В.Я. Депутаты от Калужской губернии в I Государственной Думе: В.П. Обнинский и С.Д. Урусов // Сборник материалов научно-практической конференции, посвященной 100 - летнему юбилею Государственной Думы России. Калуга, 2006. С. 44-52.
10. Чижков А.Б., Зорин А.А. Калужские усадьбы. Каталог с картой расположения усадеб. М., 2007.
11. Smith D. Working the Rough Stone: Freemasonry and Society in Eighteenth-Century Russia. Illinois, 1999. Издание на русском языке: Смит Д. Работа над диким камнем: Масонский орден и русское общество в XVIII веке. М., 2006. С. 21.
Об авторе
Бухаров Д.В. - учитель истории средней общеобразовательной школы № 45, г. Калуга, dinl 704@mail.ru
УДК 940/ 532
ВТОРОЙ ФРОНТ КАК ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА ЛЕТОМ 1942 ГОДА: АНГЛО-АМЕРИКАНСКИЕ
ПЕРЕГОВОРЫ И ПОЗИЦИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
А.В. Гришин, В.А. Гришин
В статье прослеживаются коренные интересы Великобритании и США во Второй мировой войне. Отмечается склонность британского и американского правительств выстраивать военную стратегию исходя из событий на советско-германском фронте. Анализируются переговоры между американскими и британскими дипломатами и военными. Акцент делается на изменившейся точке зрения президента Рузвельта, который начал отдавать предпочтение Африканскому театру военных действий. Рассматриваются противоречия между президентом США и его военачальниками. Отмечается последовательная политика Черчилля по переориентации американских усилий в Африку. Отмечается последовательная позиция Советского Союза, который настаивал на немедленном открытии Второго фронта в Европе. Дана оценка отказу союзников сделать это в 1942 году, когда СССР испытывал максимальное напряжение в противоборстве с Германией. Ключевые слова: история, международные отношения, Вторая мировая война, Великая отечественная война, Второй фронт, Рузвельт, Черчилль, Сталин, вторая Вашингтонская конференция, операция «Болеро», средиземноморская стратегия, операция «Торч», визит Черчиля в Москву, позиция СССР.
Проблема открытия Второго фронта в Европе остро встала после нападения фашистской Германии на Советский Союз. По мере складывания и укрепления антигитлеровской коалиции она приобретала все большее значение и была одной из важнейших во взаимоотношениях союзников. В период войны этот вопрос неоднократно обсуждался правительствами и высшими военными штабами, а также на страницах периодической печати воюющих государств, как антифашистской коалиции, так и ее противников.
В отношении к этой важной проблеме проявились истинные намерения участников её решения, как в ходе войны, так и в деле послевоенного переустройства мира; обнаружились острые противоречия внутри антифашистского блока, связанные с различием стратегических и, в гораздо большей мере, политических целей и планов ведения войны. К тому же, Второй фронт в Европе после того, как он, наконец, был создан, стал одним из показателей действительной роли США и Великобритании в минувшей войне, их вклада в достижение победы. Поэтому события, относящиеся к дипломатической борьбе по вопросу о Втором фронте до настоящего времени представляют собой одну из важнейших проблем истории Второй Мировой войны. Лето 1942 года, когда Советский Союз, ведя тяжелейшие оборонительные бои и сдерживая мощный натиск основных сил гитлеровской Германии и её союзников, остро нуждался в существенной поддержке военными операциями со стороны союзников, стало временем, когда окончательно прояснились позиции всех заинтересованных сторон по поводу открытия Второго фронта на европейском континенте.
Впервые вопрос об открытии Второго фронта в Европе был официально поставлен советской стороной в дипломатической переписке И.В. Сталина с У Черчиллем уже летом 1941 г., однако в течение последующего года он стал предметом обсуждения большей частью между главами Великобритании и США а также их военными, в ходе которых выявились разногласия относительно места и времени нанесения решающего удара. [1] Представители Советского Союза подключились к активным переговорам лишь в конце мая 1942 г. Народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов в ходе переговоров в Лондоне и Вашингтоне добился, казалось, большого успеха: оба союзника официально заявили о намерении открыть Второй фронт уже в текущем году.
Насколько союзники действительно были готовы к развертыванию широкомасштабных военных операций в Европе в 1942 году, предстояло выяснить в течение ближайших месяцев.
В первых числах июня 1942 г. английское правительство направило в США начальника комбинированных операций адмирала лорда Маунтбэттена, который информировал президента Ф. Рузвельта о возражениях английской стороны против планов форсирования Ла-Манша и захвата плацдарма на европейском контингенте в 1942 г. ввиду недостаточного количества десантных средств и нехватки необходимых для вторжения сил[17, 156]. Он доказывал, что в таком случае
