CC BY
123
10. Akishin M. O. Rossiiskii absolutism i upravlenie Sibiri XVIII veka: struktura i sostav gosudarstvennogo apparata. [Russian absolutism and government of Siberia of the 18th century: structure and staff of state apparatus]. Moscow, Novosibirsk. 2003. Pp. 73, 86.
11. Akishin M.O. Cit. op. P. 109; Gosudarstvennye I obschestvennye strukturi v Sibiri: vzaimodeistvie i kon-flikty (XVIII - early XX vv.) [State and social structures in Siberia: interaction and conflicts (18th - early 20th centuries)]. Novosibirsk. 2014. P. 47.
12. Borodina E. V. Yekaterinburgskaya kantselyariya sudnikch del [Yekaterinburg judicial office] // Problems of Russian history. Issue. 7. Yekaterinburg. 2008. P. 154.
13. Borodina E.V. Provedenie sudebnoi reformi 1717-1727 v Zapadnoi Sibiri (na primere Tumenskogo uezda) [Realization of judicial reform 1717-1727 in Western Siberia (on the example of Tumen district] // Current questions of Siberian history of 18th - 21st centuries. Vol. 3. Novosibirsk. 2008. Pp. 84-85.
14. RGADA. F. 282. Sh. 1. Part. 6. File. 21596. Sh. 572v.-573; RGADA. F. 282. Sh. 1. Part. 6. File. 21622. Sh. 100; RGADA. F. 282. Sh. 1. Part. 6. File. 21600. Sh. 52v.
15. Borodina E.V. Sudebnaya reforma Petra I na Urale i v Zapadnoy Sibiri [Juicial reform of Peter I in the Urals and Western Siberia]. Yekaterinburg. 2012. Pp. 220-223.
УДК 94(4705):352
М. А. Киселев
Государственная деятельность В. Н. Татищева на Урале в 1721 г. (на примере управления Алапаевского завода)
Статья посвящена государственной деятельности В. Н. Татищева на примере организации управления Алапаевского завода в 1721 г. К прибытию Татищева на Урал завод находился в кризисном состоянии, которое в значительной степени было связано с отсутствием необходимых трудовых ресурсов и низким качеством управляющего персонала. В ходе своей деятельности Татищев, несмотря на нехватку властных полномочий и квалифицированных управленческих кадров, смог вывести завод из кризисного положения. Он смог добиться такого результата за счет собственной инициативы, а также с помощью налаживания сотрудничества с губернской властью. На его деятельность влияние оказывали как личный характер, так и новые идеи и представления о должном государственном управлении, которые он стремился воплотить в реальность.
The article is devoted to state activity of V. N. Tatishchev on the materials of management of Alapaevskii plant in 1721. By the arrival Tatishchev to the Urals the plant was in a state of crisis, which was largely due to the lack of the necessary labor force and the low quality of management personnel. In the result of Tatishchev's activity, the crisis was overcome. He achieved such a result with use of own initiative and through collaboration with guber-nia administration. His activity was influenced both by personal character, as well as new ideas about state management, which he wanted to make a reality.
Ключевые слова: В. Н. Татищев, реформы Петра I, история уральской металлургии.
Keywords: V. N. Tatishchev, reforms of Peter I, history of Ural metallurgy.
Одна из главных догм исторической науки гласит: «История пишется по документам» [1]. При этом историки нередко предпочитают писать о том, о чем осталось как можно больше документов. Если брать начальную историю становления горной администрации на Урале в 1720-е гг., тесно связанную с деятельностью В. Н. Татищева, то можно отметить, что в фокусе внимания исследователей оказывались центральные органы управления. В то же время история организации управления конкретными заводами, факты о которой разбросаны в пестрой россыпи документов, находится фактически на периферии исследовательских интересов. Однако именно при организации управления конкретным заводом ярко и выпукло проявлялись те проблемы, с которыми сталкивались представители горной администрации на Урале и которые в итоге формировали траекторию становления самостоятельной горной власти. В связи с этим в рамках настоящей работы мы не планируем обращения к деятельности В. Н. Татищева, связанной с организацией в 1721 г. на Уктусском заводе Горной канцелярии и затем Сибирского Горного начальства, так как историки рассматривали этот сюжет неоднократно [2]. Данная работа посвящена другой, практически не исследованной теме из государственной деятельности В. Н. Татищева, - организации управления Алапаевским заводом в 1721 г. [3]
© Киселев М. А., 2016
Вечером 25 декабря 1720 г. из Кунгура выехал обоз примерно из 36 подвод, прибывший 29 декабря «в ночи» на Уктусский завод [4]. Начался новый этап деятельности экспедиции Тати-щева-Блиера, отправленной на Урал Берг-Мануфактур-коллегией. Следует отметить, что данной коллегией в 1720 г. было принято два важных решения, которые положили начало строительству ведомственной горной администрации на Урале. Во-первых, коллежским указом от 9 марта 1720 г. в Сибирскую губернию «на Кунгур и в протчие места» была отправлена экспедиция во главе с В. Н. Татищевым и И. Ф. Блиером. Во-вторых, коллежским указом от 24 мая того же года было определено «Уктуским медным и железным заводам и приписным к тем заводам крестья-ном быть в ведении Берг-коллегии». Этим же указом устанавливалось, что на Уктусском заводе «у присмотру» должен был остаться «прежний камисар Бурцов», а «приписным крестьяном в работе и в зборе с них денег быть по прежнему указу». Налоги, которые платили или отрабатывали приписные, должны были оставаться в руках горной власти. Так как Уктусский завод, как виделось из столицы, был «от Кунгура не в далном ростоянии», Татищеву предписывалось контролировать Бурцева в «делех ево», а Блиеру - «над мастеровыми людми в плавке и в пробе руд» [5].
Этот указ Татищев получил 1 июля 1721 г., находясь еще в Нижнем Новгороде. Комиссар Уктусского завода Тимофей Матвеевич Бурцев получил указ от Берг-Мануфактур-коллегии о переходе Уктусского «заводского» округа в коллежское ведомство 17 июля 1720 г. 31 июля Татищев и Блиер прибыли в Кунгур, откуда уже 3 августа на Уктусский завод было отправлено распоряжение, полученное там 9 августа [6]. В результате начавшегося делового общения между Бурцевым и Татищевым последнего ждало важное административное открытие. В письме от 27 августа Бурцев сообщил ему следующее: «С 1713 году... велено мне во управлении быт на Алапаевском заводе, а с [1]718 году велено мне ведат Уктуские и Алапаевские заводы, а сего [1]720 году в присланном. указе из Берг-коллегии написано: велено ведат одны Уктуские заводы, а Алапаевские заводы не упоянулись. А с Алапаевского заводу мастеровые люди об жалованье докучают. А на Алапаевских заводах никаких зборов и доходво нет, а сего [1]720 году отпущались деньги на тот завод с Уктусу по указом, а ныне бес приказа вашего благородия с Уктусу на Алапаевской завод деньги отпускат опасен». Татищев разрешил сомнения Бурцева, предписав ему отпускать деньги на Алапаевский завод, как и прежде, «понеже они к Уктуским заводам приобшены и того ради заедино почитаютца» [7]. В то же время Татищев и Блиер сочли необходимым сообщить об этом открытии в Берг-коллегию: «Мы (розсудя, что высокоповелителная коллегия оные прияли заедино, и того ради об них не упомянули) писали к нему [Бурцеву. - М. К.], дабы он содержал их в прежнем порятке, и на росход денги давал, доколе мы ваш о том указ получим». Берг-Мануфактур-коллегия согласилась с таким истолкованием собственного решения. 29 ноября 1720 г. в коллежском указе Татищеву и Блиеру предписывалось, что Алапаевскому заводу следовало «под призрением быть по прежнему до указу у него Бурцова». Этим же указом коллегия велела Татищеву и Блиеру «ехать немедленно» на Уктусский завод, «а на Кунгуре о строении заводов и о копании руд вместо себя приказат им на время кому пристойно». В отношении Алапаевского завода им указывалось «те заводы велет описат таким же рядом, как и Уктуские описаны, и ту опись прислать в Берг-коллегию немедленно. А что на тех заводех есть железа и протчего, и то железо велеть отпускат в Москву вместе, кое с Уктуских заводов отпускать велено. И для лутчаго в тех заводех способу и в худых делех поправления на те Лапаевские заводы ему капитану и берг-мейстеру велеть ехать немедленно, а будет за каким случаем из них хотя кому одному для присмотру на те заводы ехать неможно, и им от себя послать туда кого пристойно» [8].
Однако ко времени написания этого указа Татищев, не дожидаясь решения коллегии, уже принял прозорливое решение о необходимости поездки на Уктус. При этом следует отметить, что Берг-Мануфактур-коллегия крайне медленно реагировала на доношения Татищева. Так, будучи в Кунгуре, он получил только одно послание из Берг-коллегии от 29 июля 1720 г., в котором его информировали об отправке на Урал саксонского штейгера Иогана Годфрида Георги и еще трех человек. И получил лишь благодаря тому, что его доставил сам Георги 29 ноября 1720 г. [9] В то же время уже 4 декабря 1720 г. Татищев и Блиер писали в коллегию, что «на Уктус ехать мы совсем готовы, но томко удержаны, что на многия наши преждепосланныя доношеняи вашего. решения не получили. ибо мы опасны, дабы нам. суда паки не возвращатся, ис чего делам, которые тамо нам принадлежат, начат может за отлучением случится остановка». Подождав до 21 декабря, они были вынуждены в очередном послании в коллегию констатировать: «Мы по прибытии нашем суда на посланные наши доношения из Нижняго июля 1, ис Казани того ж июля 15, ис Кунгура сентября 13, октября 19, декабря 3 чисел указов не получили». Татищев и Блиер в итоге поняли, что следует сделать ставку на собственную инициативу. В доношении от 4 декабря они сообщали, что текущие дела в Кунгурском уезде в целом упорядочены и не требуют их личного присутствия. Как они объясняли в доношении от 21 декабря, их присутствие требовалось на 32
Уктусе: «Получили мы от камисара Бурцова отписку в которой пишет, что присланные ис Тобол-ска с указами чинят ему в рудном деле остановку. И для оных дел отъезжаем заутра на Уктус для осмотрения тамошних дел, а здесь оставляя капитана Берлина, берг-шрейбера Патрушева да школника Калачева» [10]. Принимая во внимание тот факт, что указом 24 мая 1720 г. им было предписано контролировать Бурцева, это было вполне обоснованным решением.
Вечером 25 декабря 1720 г. из Кунгура выехал обоз примерно из 36 подвод, прибывший 29 декабря «в ночи» на Уктусский завод. Пробыв на Уктусском заводе около недели, Татищев и Блиер 5 января 1721 г. приняли решение «ехать на Алапаевские заводы для осмотру их». 8 января обоз из 14-16 подвод в сопровождении нескольких драгун выдвинулся из Уктуса по направлению к Ирбитской слободе. Посетив 10 января Ирбитскую ярмарку, 11 января, преодолев за один день расстояние в 90 верст, Татищев и Блиер прибыли на Алапаевский завод [11].
Картина, представшая перед Татищевым и Блиером на Алапаевском заводе, оказалась удручающей: «От непризрения весма в худом состоянии, что лари все текут и домны без руды и без уголья стоят, и строение все погнило» [12]. Конечно, немаловажную роль в плачевном состоянии Алапаевского завода сыграла ситуация с обеспечением рабочей силой. На самом заводе по переписи 1721 г. жило 875 человек обоего пола, из которых к мастеровым (занятым непосредственно на заводском производстве) мужского пола в возрасте от 15 до 60 лет относилось 103 человека, а к «бобыльским и работничьим» - 48 человек [13]. Таким образом, непосредственное производство чугуна и железа было обеспечено рабочей силой. Однако для добычи необходимого сырья (руды, угля, флюса) требовалось гораздо больше рабочих рук. На Уктусском заводе обеспечение сырьем решалось за счет приписных: к началу 1721 г. к заводу в приписке значились три слободы (Арамильская, Белоярская, Новопышминская) и один острог (Катайский). Однако к Алапаевскому заводу не было приписано ни одного населенного пункта. Работы, связанные с заготовкой сырья, выполнялись крестьянами соседних слобод, подчиненных верхотурскому воеводе (Невьянской, Арамашевской, Ницынской, Ирбитской, Белослуцкой, Камышловской, Пышминской и Красноярской), и шведскими военнопленными [14], а руководство Алапаевского завода не могло напрямую воздействовать на крестьян и принуждать их к заводским работам. В итоге оно оказывалось в этом вопросе полностью зависимой от «канцелярии Верхотурского уезда» и подчиненных ей слободских приказчиков. В 1720 г. возникли проблемы с высылкой крестьян слободскими приказчиками на необходимые для заводского производства работы. Это привело к «остановке во всякой завоцкой работе», так что пришлось обращаться с жалобой в Сибирскую губернскую канцелярию «о невысылке крестьян» [15]. Единственным реально доступным для прямого воздействия ресурсом рабочей силы оказывались шведские пленные, жившие при заводе с 1711 г. По переписи начала 1721 г. при заводе числилось 193 военнопленных (с женами и детьми - 227) [16]. Однако обеспечивать провиантом пленных должны были жители слобод Верхоутрского уезда, с чем в 1720 г. также были некоторые затруднения. Из-за этого пришлось писать как в Верхотурье «о требовании правианта швецким пленником», так и в Сибирскую губернскую канцелярию «о недовозе правианта пятидесят четвертей из Мурзинской слободы». В дополнение к проблемам с рабочей силой 5 июля 1720 г. остановилась доменная печь [17].
Свой вклад в доведение завода до упадка внесла и администрация Алапаевского завода. Завод начал строиться с марта 1703 г. Михаилом Бибиковым Старым. Первоначально на нем работала одна домна и два молота. С 10 марта 1713 г. приказчиком завода был назначен посадский человек из Соли Камской Т. М. Бурцев, которому было к этому времени около 33 лет. Несмотря на некоторые проблемы, он довольно успешно стал управлять предприятием. К двум действовавшим молотам был добавлен еще один, а в 1716 г. в пяти верстах от Алапаевского был построен Толмачевский завод, где делали в том числе припасы для солеваренной промышленности [18]. В 1720 г. Т. М. Бурцев, описывая свою деятельность по сбыту казенной продукции, отмечал, что «ставил он на соляные заводы и промышленикам досчатое железо и другим продавал немалою ценою, и в том был прибыток» [19]. Скорее всего, во власти Сибирской губернии были довольны деятельностью Бурцева, и 10 августа 1718 г. его назначили комиссаром на Уктусский завод, при этом оставив в его власти и управление Алапаевским. Как результат, Бурцев основное время стал проводить на Уктусе, оставив на Алапаевском заводе в качестве управляющего своего старшего брата - ларечного Луку Бурцева, который еще с 1713 г. числился его заместителем («товарищем»). Помогали Луке в управлении подьячие Петр Бугрышев и Федор Попов. Не считая мастеров, эти три человека были единственными управленцами на заводе. Бугрышев происходил из крестьян Тагильской слободы. Однако, будучи взят «на Верхотурье к свойственным людем в малых летех», он получил какое-то образование и смог начать подьяческую карьеру. Являясь писчим дьячком Белослудской слободы Верхотурского уезда, в 1706 г. в возрасте примерно 30 лет он был определен подьячим на Алапаевский завод. Попов, сын священника из Тагильской слободы,
33
со своим братом - «заводским дьячком» - в 1707 г. возрасте примерно 22 лет прибыл на завод, «заводским дьячком», где в 1710 г. был принят подьячим [20].
В отсутствие Т. М. Бурцева отмеченные персоны управляли заводом не самым лучшим образом. В декабре 1718 г. сгорела приказная изба с документацией [21], а в 1720 г. добавились вышеописанные проблемы, которые управляющие Алапаевским явно не могли решить. Как свидетельствовали Татищев и Блиер, Лука Бурцев был «дурак и пьяница», в связи с чем 13 января 1721 г. он был «отставлен». К моменту отставки Луке Бурцеву было 48 лет. Пьянство, а также служебные неприятности не самым лучшим образом сказались на его здоровье: 1 апреля 1721 г. он ушел из жизни [22]. Испытывая проблему с управленческими кадрами, на которые можно было бы положиться, Татищев и Блиер решили поручить управление Алапаевского завода «обретающемуся здесь швецкому пленнику» квартирмейстеру Густаву Беркману (Биоркману), «понеже он живет при том заводе в наряде над пленниками, и человек он умной, и обстоятелствы заводам знает, и по руски говорить и писать умеет». При Беркмане должны были продолжить работать Бугрышев и Попов. Им предписывалось «всякое правление и дела управлять... вопще». Таким образом, они должны были составить своеобразную коллегию. Однако Беркман не дал окончательного согласия на занятие должности управляющего заводом и «упросил времяни ви-дется с тестем своим полковником Гаствертом» [23]. В итоге Беркман так и не принял на себя управление, хотя на уровне неформальных договоренностей он все же оказывал влияние управлении заводом. Заводом продолжили управлять подьячие Бугрышев и Попов. На это указывает тот факт, что документы, отправляемые на Алапаевский завод, адресовались только Бугрышеву и Попову [24].
14 января Татищев покинул Алапаевский завод и направился на Ирбитскую ярмарку, где произвел ряд административных покупок: два медных шандала, три аршина зеленого сукна на судейский стол и стопу писчей бумаги. Он задумался о своем постоянном обустройстве на Уктус-ском заводе, куда прибыл 18 января. Взвешивая полученные впечатления и информацию, Татищев и Блиер пришли к выводу об удобном положении Уктусского завода: «Здешнее место стало посредине всех заводов, и размножать строением вновь места удобные, и дел доволно». В связи с этим в доношении от 6 февраля они просили Берг-коллегию перенести их постоянное местопребывание из Кунгура на Уктус [25], что ими и было сделано до коллежского разрешения.
В доношении от 27 февраля Татищев следующими словами обобщил состояние управления Уктусским и Алапаевским заводами: «Здешния дела от необыкновения и доброго учреждения весма были беспорядочны» [26]. Можно с полным основанием предположить, что такая татищев-ская оценка заводского управления была связана с тем, что он, «птенец гнезда Петрова», успел усвоить представления о новом - коллежском - устройстве государственного управления, предполагавшим строгую письменную регламентацию, функциональное разделение властных полномочий и коллегиальность при принятии решений. Соответственно, положение, когда одно должностное лицо на заводе отвечало за финансы, суд и заводское производство, не имея строгих письменных предписаний, не могла устроить Татищева, который в начале 1721 г. попытался изменить ситуацию к лучшему.
В феврале 1721 г. Татищев принял ряд важных мер для создания новых нормативных документов, упорядочивавших и регламентировавших заводское управление. Прежде всего, он обратился к Алапаевскому заводу. Предполагая положительный ответ Беркмана, 6 февраля Татищевым был подготовлен наказ, адресованный Бугрышеву и Попову. В начале наказа отмечалось, что «для надзирания над вами в порятках опредлили мы из шведцких арестантов квартермистра Биоркмана, с которым вам поступать по ниже объявленному», после чего шли пункты, посвященные заводскому управлению. Они предписывали порядок принятия решений по вопросам заводского управления, ведения делопроизводства, осуществления контроля за приходом и расходом денег и заводских припасов. Также наказ затрагивал проблему рабочей силы. Согласно п. 12, к необходимой работе следовало привлекать шведских пленных, а в случае отказа следовало «не токмо наказывать, но принуждать скованных в железах работать». По п. 13 заводскому руководству следовало «с ближнейших слобод немедленно требовать работников во все работы, колико пристойно, и оным по их работе платить денги против волных заводских наемщиков. Бу-де же волных доволно будет, то слободцких в работу неволею не принуждать». Несмотря на такую грозную формулировку, этими пунктами констатировалось, что реально Алапаевский завод в начале 1721 г. мог рассчитывать только на труд шведских пленных. Завершали наказ пункты, посвященные поддержанию общественного порядка на заводе, в т. ч. ограничивавшие продажу спиртных напитков [27]. 27 февраля Татищев подписал обширный наказ комиссару Уктусского завода Т. Бурцеву из десяти глав. В третьей главе «О росходе денег и строениях» комиссару с казначеем (заместителем по финансовым вопросам) указывалось осуществлять контроль за фи-34
нансами Алапаевского завода. Именно с Уктусского завода на Алапаевский казначей должен был отпускать деньги «по требованию», а также «в росходе оных считать по вся годы». При этом Бурцеву или казначею следовало раз в четыре месяца ездить на данный завод и «осматривать их работ, росходов денежных и припасов, чтоб все шло порядочно». После поездки должно было происходить совещание, на котором проверявший «должен своим товарищем объявить и советовать, ежели какого исправления что требует, и оное записав в протокол, объявить нам и требовать решения» [28]. Таким образом, за руководством Уктусского завода были также закреплены функции контроля за деятельностью Алапаевского завода. Данное решение можно объяснить как тем, что завод не имел собственного источника финансирования в виде приписанных к нему слобод, так и низким качеством крайне немногочисленных управленческих кадров.
Помимо написания необходимых инструкций Татищев принимал меры для улучшения ситуации на Алапаевском заводе как с управленческими кадрами, так и с рабочей силой. 17 февраля на завод был принят новый подьячий - 18-летний И. И. Мелентьев, сын плотинного мастера, который еще в 1720 г. числился в качестве неокладного подьячего, т. е., скорее всего, завершал обучение [29]. Впрочем, он был еще молод и неопытен. 27 марта Татищев указал наказать его батогами «за непокорность в деле Государеве и леность». Кроме того, в марте Беркман сообщил Татищеву, что «Бугрышев пьет и о деле не радит». В связи с этим Татищев предписал «велеть более Попову управлят, а ежели оной Бугрышев от пианства не уймется, то выслат суда» [30]. Татищев не отстранил его от управления, так как его некем было заменить.
Понимая скудость наличных человеческих ресурсов, которые особенно требовались как для улучшения работы Алапаевского завода, так и для начала строительства нового завода на р. Исеть, Татищев решил обратиться за помощью к губернской власти. 22 января он написал в Тобольск сибирскому губернатору кн. А. М. Черкасскому, прося в т. ч. приписать к Алапаевскому заводу Невьянскую, Арамашевскую и Мурзинскую слободы. Чтобы ускорить решение накопившихся проблем между заводской и губернской властью, он решил лично отправиться в Тобольск. Свой отъезд с Уктуса 1 марта он связывал с необходимостью решения многих дел, «особливо для Алапаевских заводов и здешних новых, також и о беглых салдатех и других сумнителных делех» [31]. В определенной степени на обращение за помощью к губернской власти способствовала удаленность Берг-Мануфактур-коллегии, а также ее медлительность в принятии необходимых решений. Накануне отбытия в Тобольск он не без обиды писал в коллегию: «Понеже видимо, что Государственая коллегия о моем достоинстве или другом чем имеет сумнения, что я на мои до-ношения в полгода указа получить не могу, того ради просит, дабы повелели прислать суда кого иного с полною мочью» [32]. Будучи в Тобольске с 9 по 21 марта, он так и не смог улучшить кадровый состав заводской администрации. В связи с этим в доношении от 27 марта Татищев просил Берг-Мануфактур-коллегию, чтобы его «пожаловали, для помощи мне в здешних делах велели суды прислать из дворян или по самой нужде, чтоб из здешних принять, понеже на Алапаевских заводах никого нет, а самим с 300 верст часто ездит невозможно, також и к новые на Исеть и Чю-совую добрые надзиратели надобно, но определить некого» [33]. Он даже был готов сделать довольно рискованное предложение. Находясь в Тобольске, он увидел там Федора Борисовича Эверлакова (Еварлакова), артиллерийского офицера, служившего при дворе царевича Алексея и сосланного в Сибирь по делу последнего [34]. Татищев сообщал, что Эверлаков был «человек умной и в Саксонии чрез немалое время был и, нарочно по заводам ездя, присмотрется мог, к тому умение языков латинского и немецкого немалую ему помощь подать может», в связи с чем «дерзал» написать о нем Берг-Мануфактур-коллегии. Вполне возможно, он видел в Эверлакове потенциального кандидата в управляющие Алапаевским заводом [35]. Так или иначе, в Тобольске Татищев не смог получить хорошего управляющего для этого завода.
В то же время в другом деле Татищеву сопутствовал успех. В доношении сибирскому губернатору кн. А. М. Черкасскому от 9 марта он снова обращал внимание, что у Алапаевского завода была нехватка рабочей силы [36]. Черкасский согласился помочь Татищеву в решении этой проблемы. 23 марта указом Сибирской губернской канцелярии к заводу были приписаны Невьян-ская, Арамашевская и Мурзинская слободы [37], т. е. те слободы, о которых Татищев просил еще в январе. По проведенной в том же году переписи выяснилось, что в слободах проживало 7583 человека обоего пола, из которых к категории «работники», т. е. мужчины от 15 до 60 лет, относилось 1669 человек [38]. В отличие от 193 шведов, которые вдобавок «зимою. за скудостию не работают» [39], такое количество рабочих рук могло обеспечить сырьем Алапаевский завод.
Помимо обеспечения заводов рабочей силой данное решение явно усиливало и административные позиции представителей Берг-Мануфактур-коллегии в регионе. Горная власть на Урале получала дополнительные людские и материальные ресурсы, с опорой на которые могла бы упрочить свое положение. Показательно, что Берг-Мануфактур-коллегия, получив доношение
35
Татищева от 6 февраля о плачевном состоянии Алапаевского завода, 21 марта приняла решение отдать их, «согласяс з губернатором. по прежнему к губернскому правлению» [40]. Однако было уже поздно. После получения у губернской администрации приписных слобод было бы нелогично и проблемно начинать переговоры об их передаче «к губернскому правлению». В итоге Татищев и Блиер 2 июня сочли возможным отправить в Берг-Мануфактур-коллегию следующий ответ: «По указу вшему весма готовы [отдать завод - М. К.], но понеже по обстоятелствам сумни-телно, того ради представляем. наше мнение, дабы не токмо оные отдат, но и Каменские под оное правление принят» [41]. В итоге Берг-Мануфактур-коллегия хотя и не решилась взять в свое ведение Каменский завод, указом от 20 июля предписала «Алапаевским заводам и с приписными крестьяны велеть быть при Берг-коллегии» [42].
В то же время Татищев, находясь далеко от столицы, продолжал искать решения для проблем Алапаевского завода, которые должны были обостриться с появлением новых приписных слобод. Для администрации завода это привело к возникновению дополнительных обязанностей, связанных с контролем над новыми работниками, которые явно не горели желанием приступить к работе. Как был вынужден отметить Татищев 13 мая, слободские приказчики, старосты и сотские «на Алапаевские заводы работников. из слобод не высылали, а которые и были на малое время, но, не исправя работы, остановилис, а особливо угля почитай ничего нет» [43].
Решить эту проблему Татищеву помог случай. Приписанная Невьянская слобода оказалась местом проживания сына боярского Якова Юрьевича (Егорьевича) Вистицкого с семьей [44]. Он был внуком Самуила Абрамовича Вистицкого, перешедшего в православие еврея из Дорогобужского уезда, служившего в Смоленске со шляхтою московскому государю и сосланному в Сибирь в дети боярские [45]. В 1721 г. Я. Ю. Вистицкому было около 60 лет. К этому времени он успел послужить приказчиком в Аятской слободе, а в начале XVIII в. - принять участие в управлении казенными металлургическими заводами Урала. Согласно свидетельству Михаила Бибикова Старого, который в марте 1703 г. начал строительство Алапаевского завода, Вистицкий был после него управителем завода [46]. Также в 1705 г. его посылали на Каменский завод, а в 1708 г. он производил розыск на Алапаевском заводе [47]. Татищев, находясь в состоянии «крайней нужды» и принимая во внимание тот факт, что Вистицкий «напред сего у тех дел бывал» [48], назначил его 13 мая 1721 г. новым управителем Алапаевского завода. Этим же распоряжением Татищев отстранил подьячего Бугры-шева от управления Алапаевским заводом по причине того, что «беспрестанно пьет, а дела Государевы не отправляет» [49]. Следует отметить, что формально Вистицкий находился под ведением Сибирской губернской канцелярии, так что Татищев 6 июня написал в Тобольск о своем распоряжении, запросив одобрения [50]. В конце 1721 г. в Тобольске решили, что Вистицкий нужен для другой службы. 11 декабря состоялся указ Сибирской губернской канцелярии, по которому предписывалось «прочия дороги, кроме Верхотурья, которыя проложены вновь в Сибирь, неуказными местами. запретить, и теми дорогами. никому не ездить». Для исполнения такого указа было создано на неуказных дорогах несколько застав, в т. ч. под Невьянским заводом, руководить которым и был определен Вистицкий [51]. На Алапаевском заводе его по указу от 28 декабря 1721 г. сменил тобольский сын боярский Иван Васильевич Аврамов, прибывший на завод только 22 февраля 1722 г. [52] Тем не менее с мая по декабрь 1721 г. управление заводом и формировавшимся вокруг него округом находилось в руках опытного администратора.
О положительном эффекте произведенных Татищевым изменений состава администрации Алапаевского завода, регламентации ее деятельности, а также обеспечения завода трудовыми ресурсами свидетельствует динамика заводского производства. Так, в 1719 г. доменные печи Алапаевского завода дали 18862 пуд. чугуна, из которого в т. ч. было выковано 7854 пуд. 10 ф. железа, т. е. в среднем завод давал по 1572 пуд. чугуна и по 655 пуд. железа в месяц. В 1720 г. годовая выплавка чугуна упала до 5,1 тыс. пуд. В 1721 г. с января по май, судя по ведомостям «о приходе и росходе заводских припасов», домны завода не работали. Плавка началась в мае, когда было выплавлено 2231 пуд. чугуна, а в июне - 3040 пуд. Всего с мая по декабрь было выплавлено 20,9 тыс. пуд. чугуна, т. е. по 2612 пуд. в месяц. В 1722 г. завод дал 24,3 тыс. пуд. чугуна, т. е. сохранил месячное производство на уровне не менее 2 тыс. пуд. Не менее показательны в этом отношении и данные о выковке железа. Так, в январе 1721 г. было выковано 401 пуд. 20 ф. железа, а в феврале - 409 пуд. 30 ф. В марте завод уже дал 645 пуд. 20 ф., в апреле - 898 пуд. 20 ф., в мае -889 пуд. 15 ф., в июне - 1448 пуд. 9 ф., в июле - 944 пуд. 35 ф., в августе - 652 пуд. 36 ф., в сентябре - 693 пуд. 30 ф., октябре - 1665 пуд. 30 ф., ноябре - 682 пуд., декабре - 665 пуд. 30 ф. В итоге за 1721 г. было выковано 9995 пуд. 35 ф. [53], т. е. в среднем завод стал давать по 833 пуд. железа в месяц. По сравнению с показателями 1719 г. в 1721 г. производство железа выросло на 27%.
В начале 1722 г. Татищев покинул Урал и уехал в Москву. Тем не менее за год своей деятельности он все же смог добиться неплохих результатов на Алапаевском заводе. Более того, 36
данные результаты были получены Татищевым в ситуации жесткой нехватки ресурсов. Прежде всего, это была нехватка власти. Не имея больших полномочий от Берг-Мануфактур-коллегии, он зависел от ее решений, которые принимались с большой медлительностью и нередко с опозданием. Это он компенсировал собственной инициативностью, совершая действия, которые затем предлагались к одобрению коллегии: перемещение по Уралу, привлечение новых людей в администрацию, приписка слобод, создание нормативной базы, регламентировавшей деятельность заводов и заводской администрации. Другим механизмом компенсации было налаживание сотрудничества с губернской властью, что, следует подчеркнуть, было также инициативой Татищева. Кроме того, была и нехватка квалифицированных управленческих кадров. Не имея собственных ресурсов, он стремился решить проблему за счет максимального использования любых местных ресурсов.
Такая неуемная деятельность Татищева являет собой яркий пример, как личностный фактор может оказывать влияние на историю. При этом уместно задаться вопросом: что двигало Татищевым в его государственной деятельности? Можно с полным основанием предположить, что здесь влияние оказывал не только личный характер, а и новые идеи и представления о должном государственном управлении - «регулярном государстве» Петра I, которые Татищев в своей деятельности и стремился воплотить в реальность.
Примечания
1. Ланглуа Ш.-В., Сеньобос Ш. Введение в изучение истории. М., 2004. С. 49.
2. См., прежде всего: Юхт А. И. Деятельность В. Н. Татищева на Урале в 1720-1722 гг. // Исторические записки. Т. 97. М., 1976; Пензин Э. А. Сибирский обербергамт - орган управления горнозаводской промышленностью Урала в первой половине XVIII в. // Проблемы генезиса и развития капитализма на Урале. Свердловск, 1986; Редин Д. А. Административные структуры и бюрократия Урала в эпоху петровских реформ (западные уезды Сибирской губернии в 1711-1727 гг.). Екатеринбург, 2007. С. 262-273.
3. Некоторые предварительные наблюдения нами были изложены здесь: Киселев М. А. В. Н. Татищев и организация управления Алапаевским заводом в 1721 г. // Документ. Архив. История. Современность. Екатеринбург, 2014.
4. Государственный архив Свердловской области (ГАСО). Ф. 24. Оп. 1. Д. 4а. Л. 86, 87, 88. Д. 6. Л. 31.
5. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 611. Л. 4, 104-104 об. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 2б. Л. 28 об.-30.
6. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 2б. Л. 30 об. Д. 3. Л. 17 об., 19 об. Ф. 29. Оп. 1. Д. 2. Л. 348-349. Ф. 24. Оп. 1. Д. 4а. Л. 61. Ф. 29. Оп. 1. Д. 2. Л. 432-432 об.
7. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 2б. Л. 60-60 об. Д. 3. Л. 68 об.
8. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 611. Л. 177-177 об., 183-183 об.
9. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 2б. Л. 85 об. Д. 4а. Л. 80 об.
10. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 3. Л. 90-90 об., 95 об.
11. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 4а. Л. 86-88. Д. 6. Л. 31. Д. 5. Л. 26. Д. 4а. Л. 225 об.-227 об.
12. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 9. Т. 1. Л. 3.
13. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 617. Л. 112.
14. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 617. Л. 112, 338-338 об., 351 об.-352.
15. ГАСО. Ф 24. Оп. 2. Д. 5. Л. 33, 42 об.
16. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 8. Л. 106.
17. ГАСО. Ф. 24. Оп. 2. Д. 5. Л. 42-42 об., л. 35 об., 37 об.
18. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 634. Л. 356, 336 об.-337 об., 344 об. Д. 617. Л. 8. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 8. Л. 50.
19. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 5. Л. 16 об.
20. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. Л. 345-345 об. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 8. Л. 50-51 об.
21. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 634. Л. 334.
22. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 9. Т. 1. Л. 3, 105 об. Д. 8. Л. 50.
23. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Оп. 1. Д. 9. Т. 1. Л. 3-3 об. Д. 8. Л. 102. Д. 6 Л. 42.
24. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 5. Л. 55-56, 101.
25. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 4а. Л. 228-229. Д. 6. Л. 33 об.
26. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 621. Л. 110.
27. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 6. Л. 27-30 об.
28. Татищев В. Н. Записки. Письма. М., 1990. С. 57.
29. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 9. Т. 1. Л. 36-38 об. Д. 8. Л. 55 об. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 634. Л. 345 об.
30. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 5. Л. 55.
31. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 6. Л. 20 об., 73.
32. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 5. Л. 47 об.
33. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 6. Л. 93 об.
34. Бушкович П. Петр Великий: Борьба за власть (1671-1725). СПб., 2008. С. 398, 429.
35. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 6. Л. 93 об.
36. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 6. Там же. 75-75 об.
37. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 9. Т. 1. Л. 82-83 об.
38. Подсчитано по: РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 617. Л. 1253, 1365. Д. 1394. Л. 237.
39. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 634. Л. 351 об.
40. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 618. Л. 52 об.
41. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 6 Л. 170 об.-171.
42. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 618. Л. 105 об.
43. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 5. Л. 71 об.-72.
44. РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1529. Л. 124.
45. Белорусы в Сибири. Новосибирск, 2000. С. 40-41; Гольдштейн С. М. Евреи - дети боярские XVII века // Еврейский ежегодник на 5662 (1902-1903) год. СПб., 1901.
46. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 634. Л. 357.
47. Белорусы в Сибири. С. 41; Волнения работных людей и приписных крестьян на металлургических заводах России в первой половине XVIII в. [Ч.] I. М., 1975. С. 38.
48. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 6. Л. 170.
49. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 5. Л. 71 об.
50. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 4а. Л. 254.
51. Цит. по: Рожков В. И. Деятельность артиллерии капитана В. Н. Татищева на уральских заводах в царствование Петра Великого. СПб., 1884. С. 27.
52. ГАСО. Ф. 24. Оп. 2. Д. 5. Л. 83 об.; Редин Д. А. Указ. соч. С. 328.
53. Подсчитано по: РГАДА. Ф, 271. Оп. 1. Д. 634. Л. 339 об.; Струмилин С. Г. История черной металлургии в СССР. Т. I. М., 1954. С. 162. ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 8. Л. 540-544, 552-601 об.
Notes
1. Langlois S.-V., S. Senjobos Sh. Vvedenie v izuchenie istorii [Introduction to the study of history]. M. 2004. P. 49.
2. See, first of all: Jukht A.I. Deyatel'nost' V. N. Tatishcheva na Urale v 1720-1722 gg. [Activities of V. N. Ta-tischev in the Urals in 1720-1722] / / Istoricheskie zapiski - Historical notes. Vol. 97. M. 1976; Penzin E. A. Sibirskij oberbergamt - organ upravleniya gornozavodskoj promyshlennost'yu Urala v pervoj polovine XVIII v. [Siberian oberbergamt - the management body of the mining industry of the Urals in the first half of the XVIII century] // Problemy genezisa i razvitiya kapitalizma na Urale - Problems of genesis and development of capitalism in the Urals. Sverdlovsk. 1986; Redin D. A. Administrativnye struktury i byurokratiya Urala v ehpohu petrovskih reform (zapadnye uezdy Sibirskoj gubernii v 1711-1727 gg.) [Administrative structure and bureaucracy of the Urals in the era of Peter the Great's reforms (Western counties of the Siberian province in 1711-1727 years)]. Ekaterinburg. 2007. Pp. 262-273.
3. Some preliminary observations were presented here: M. A. Kiselev V. N. Tatishchev i organizaciya upravleniya Alapaevskim zavodom v 1721 g. [V. N. Tatischev and management of Alapaevsky plant in 1721] // Dokument. Arhiv. Istoriya. Sovremennost' - Document. Archive. History. Modernity. Ekaterinburg. 2014.
4. State archive of the Sverdlovsk region (GASO). F. 24. Sh. 1. File 4A. Sh. 86, 87, 88. File 6. Sh. 31.
5. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 611. Sh. 4, 104-104 turn. GASO. F. 24. Sh. 1. File 2B. Sh. 28.-30 turn.
6. GASO. F. 24. Sh. 1. File 2B. Sh. 30 turn. File 3. Sh. 17 turn, 19. F. 29. Sh. 1. File 2. Sh. 348-349. F. 24. Sh. 1. File 4A. Sh. 61. F. 29. Sh. 1. File. 2. Sh. 432-432 turn.
7. GASO. F. 24. Sh. 1. File 2B. Sh. 60-60 turn. File 3. Sh. 68.
8. RGADA. F. 271. Sh. 1. File. 611. Sh. 177-177 turn, Sh. 183-183 turn.
9. GASO. F. 24. Sh. 1. File 2B. Sh. 85 turn. File. 4A. Sh. 80 turn.
10. GASO. F. 24. Sh. 1. File 3. Sh. 90-90 turn, Sh. 95 turn.
11. GASO. F. 24. Sh. 1. File 4A. Sh. 86-88. File 6. Sh. 31. File 5. Sh. 26. File 4A. Sh. 225 turn- 227 turn.
12. GASO. F. 24. Sh. 1. File 9. Vol. 1. Sh. 3.
13. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 617. Sh. 112.
14. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 617. Sh. 112, 338-338., Sh. 351 turn-352.
15. GASO. F 24. Sh. 2. File 5. Sh. 33, 42 turn.
16. GASO. F. 24. Sh. 1. File 8. Sh. 106.
17. GASO. F. 24. Sh. 2. File 5. Sh. 42-42 turn, Sh. 35 turn, 37 turn.
18. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 634. Sh. 356, 336 turn -337 turn, 344 turn. File. 617. Sh. 8. GASO. F. 24. Sh. 1. File 8. Sh. 50.
19. GASO. F. 24. Sh. 1. File 5. Sh. 16 turn.
20. RGADA. F. 271. Sh. 1. File. Sh. 345-345 turn. GASO. F. 24. Sh. 1. File 8. Sh. 50-51 turn.
21. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 634. Sh. 334.
22. GASO. F. 24. Sh. 1. File 9. Vol. 1. Sh. 3, 105 turn. File 8. Sh. 50.
23. GASO. F. 24. Sh. 1. Sh. 1. File 9. Vol. 1. Sh. 3-3 turn. File 8. Sh. 102. File 6 Sh. 42.
24. GASO. F. 24. Sh. 1. File 5. Sh. 55-56, 101.
25. GASO. F. 24. Sh. 1. File 4A. Sh. 228-229. File 6. Sh. 33.
26. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 621. Sh. 110.
27. GASO. F. 24. Sh. 1. File 6. Sh. 27-30.
28. Tatischev V. N. Zapiski. Pis'ma [Notes. Letters]. M. 1990. P. 57.
29. GASO. F. 24. Sh. 1. File 9. Vol. 1. Sh. 36-38 turn. 8. Sh. 55. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 634. Sh. 345 turn.
30. GASO. F. 24. Sh. 1. File 5. Sh. 55.
31. GASO. F. 24. Sh. 1. File 6. Sh. 20 turn, 73.
32. GASO. F. 24. Sh. 1. File 5. Sh. 47.
33. GASO. F. 24. Sh. 1. File 6. Sh. 93 turn.
34. Bushkovich P. Petr Velikij: Bor'ba za vlast' (1671-1725) [Peter the Great: the Struggle for power (16711725)]. SPb. 2008. Pp. 398, 429.
35. GASO. F. 24. Sh. 1. File 6. Sh. 93 turn.
36. GASO. F. 24. Sh. 1. File 6. Ibid. Sh. 75-75 turn.
37. GASO. F. 24. Sh. 1. File 9. Vol. 1. Sh. 82-83 turn.
38. Calculated according to: RGADA. F. 271. Sh. 1. File. 617. Sh. 1253, 1365. File 1394. Sh. 237.
39. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 634. Sh. 351 about.
40. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 618. Sh. 52 turn.
41. GASO. F. 24. Sh. 1. File 6 Sh. 170 turn-171.
42. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 618. Sh. 105 about.
43. GASO. F. 24. Sh. 1. File 5. Sh. 71.-72.
44. RGADA. F. 214. Sh. 1. File 1529. Sh. 124.
45. Belorusy v Sibiri - Belarusians in Siberia. Novosibirsk. 2000. Pp. 40-41; Goldstein S. M. Evrei - deti boyarskie XVII veka [The Jews are the children of the nobility in the XVII century] // Evrejskij ezhegodnik na 5662 (1902-1903) god - Jewish Yearbook on 5662 (1902-1903) year. SPb. 1901.
46. RGADA. F. 271. Sh. 1. File 634. Sh. 357.
47. Belorusy v Sibiri - Belarusians in Siberia. P. 41; Volneniya rabotnyh lyudej i pripisnyh krest'yan na metal-lurgicheskih zavodah Rossii v pervoj polovine XVIII v.- The unrests of the workers and bonded peasants at metallurgical plants in Russia in the first half of the eighteenth century [Part] I. M. 1975. P. 38.
48. GASO. F. 24. Sh. 1. File 6. Sh. 170.
49. GASO. F. 24. Sh. 1. File 5. Sh. 71.
50. GASO. F. 24. Op. 1. File 4A. L. 254.
51. Cit. by: Rozhkov V. I. Deyatel'nost' artillerii kapitana V. N. Tatishcheva na ural'skih zavodah v carstvovanie Petra Velikogo [Activity of the artillery captain V. N. Tatischev on Ural factories during the reign of Peter the Great]. SPb. 1884. P. 27.
52 GASO. F. 24. Sh. 2. File 5. Sh. 83.; Redin D. A. Op. cit. P. 328.
53. Calculated according to: RGADA. F. 271. Sh. 1. File 634. Sh. 339 turn; Strumilin S. G. Istoriya chernoj met-allurgii v SSSR [History of ferrous metallurgy in the USSR]. Vol. I. M. 1954. P. 162. GASO. F. 24. Sh. 1. File 8. Sh. 540544, 552-601 turn.
УДК 908.9
К. С. Иванов
Борьба с эпидемиями в г. Ишиме в годы Великой Отечественной войны
В статье рассматривается борьба с эпидемиями и противоэпидемические мероприятия в городе Ишиме в годы Великой Отечественной войны. Изучаются различные факторы, способствующие как ухудшению, так и улучшению эпидемиологической ситуации в Ишиме. Рассматриваются новые угрозы и проблемы, с которыми пришлось столкнуться работникам ишимской Санитарно-эпидемиологической станции. Анализируется количество вспышек самых опасных инфекций, в первую очередь тифа, и результативность борьбы с ними в военное время. Обосновывается мнение о том, что, несмотря на некомплект кадров и нехватку медикаментов, ишимские эпидемиологи не допустили распространения в городе ни одной эпидемии. Рассматриваются решения в данной сфере, оперативно принимаемые депутатами Городского совета, вынужденными действовать в условиях ограниченности всех видов ресурсов. При этом учитывается работа санитарных инспекторов из актива местного населения, каждый из которых следил за отведенным ему участком улицы и своевременно оповещал санэпидстанцию о вспышках различных эпидемий.
The article deals with the control of epidemics and control measures in the city of Ishim in the great Patriotic war. Explores the various factors that contribute to both deterioration and improvement of the epidemiological situation in Ishim. Considers new threats and challenges, faced by the employees of the Ishim Sanitary-epidemiological station. Analyzed the number of outbreaks of the most dangerous infections, primarily of typhus, and the effectiveness of their control in wartime. Substantiates the view that, despite the shortage of personnel and a shortage of medicine, Ishim epidemiologists prevented the spread in the city of any epidemic. Discusses some of the decisions in this area, quickly taken by the deputies of the City Council, forced to act in conditions of limited resources of all kinds. This takes into account the work of the sanitary inspectors of the asset from the local population, each of which followed his allocated section of the street, and promptly notify the SES on outbreaks of various epidemics.
© Иванов К. С., 2016
